Индейка выглядела вполне аппетитно. Брок подумал, что она может даже оказаться съедобной. Но не было ли первое впечатление обманчивым?

– Выглядит великолепно, мисс Пруденс, – объявил Моуди. – Вы просто превзошли себя.

Пруденс просияла, и Брок пожалел, что не он произнес эти слова. В комплиментах дамам офицеры армии США в лице полковника Моуди всегда наносили ковбоям Дикого Запада сокрушительное поражение.

Впрочем, надо признать – стол действительно смотрелся внушительно. Поцарапанный, видавший виды деревянный стол на сей раз был накрыт белоснежной скатертью, на которой были расставлены почти невесомые фарфоровые тарелки и сверкающие гранями хрустальные бокалы. Наследство семьи Даниелс, заключил Брок.

Некоторое время все, поднявшись, молча произносили про себя слова молитвы. Помимо прочего, Брок попросил у Господа, чтобы от сегодняшнего обеда с ним ничего не случилось.

– Не окажете ли нам честь, мистер Питерс? – протянула Броку нож с резной костяной ручкой Пруденс.

С замиранием сердца Брок занес нож над индейкой. Когда лезвие легко погрузилось в мякоть, он выдохнул с облегчением – индейка прожарилась великолепно. На тарелку, источая сводящий с ума аромат, полился сок, и Брок сглотнул слюну.

Началась раздача индейки, наполнение тарелок, салатом, горохом, картофельным пюре, подливой. Пруденс и Сара отправились на кухню, чтобы принести горячие пироги и кофе.

– Обычно я предпочитаю тыквенные, – задумчиво произнес Барт, – но яблочные тоже очень вкусные.

– Не ломай голову, Барт. Ешь все подряд, – подала совет Кристи.

Не успел Барт ответить, как раздался сильный стук в дверь.

– Кто это может быть? – тревожно спросила Элиза. – Странный визит – в самый разгар праздника.

Брок машинально сжал ручку ножа – наверняка это какой-то новый сюрприз Джекоба. Можно было догадаться, что именно праздник будет выбран этим ублюдком, чтобы посчитаться. После своего изгнания он уже несколько раз убивал их скот, но наверняка ограничиваться этим не собирался.

– Я посмотрю. Может, это индейцу Джо что-то нужно для Ханны. – Отставив стул, Кристи поднялась из-за стола.

Она вышла из комнаты, и в этот момент из противоположной двери появились Сара и Пруденс, они несли большой серебряный поднос с четырьмя пирогами. Барт и Слим поспешили выскочить из-за стола, чтобы перехватить тяжелый груз.

Брок с удовольствием оглядел стол: радуя глаз, он буквально ломился от яств. Горячие пироги вносили последний праздничный штрих. Их запах воскрешал воспоминания о доме, о праздниках, о забытом уюте.

– Мы от этой еды все помрем, – объявил Брок. Как только Пруденс переварила его слова, что отразилось на ее лице гневным изумлением, он добавил: – Мы объедимся и лопнем. Как быстро Рыжая научилась готовить!

Польщенная Пруденс смутилась.

– Спасибо за комплимент. – Он так ее порадовал, что она качнулась на стуле от переполняющих ее эмоций, но вдруг поняла, что похвалой надо поделиться. – Но не все здесь готовила я.

Ее слова прервал крик. Брок и Шорти мигом вскочили и бросились из комнаты. К своему изумлению, они увидели, что Кристи Бейкер, безвольно свесив руки, лежит в объятиях рыжеволосого незнакомца. Она была без сознания. Незнакомец с ног до головы был засыпан снегом.

Брок глядел на эту сцену лишь мгновение, потом губы его дрогнули в улыбке:

– Сэмюель Бейкер, как я понимаю – Человек ошарашено кивнул, не выпуская из рук обмякшее тело. Он легонько тряхнул Кристи, но сознание к ней не возвращалось.

– Боюсь, как бы мое неожиданное прибытие не отразилось на ее здоровье, – озабоченно пробурчал он.

– С ней все будет в порядке, мистер Бейкер, – сказала Пруденс, выходя в коридор. – Перенесите ее в гостиную и положите на софу.

Сара поспешила сделать холодный компресс, и через несколько мгновений Кристи открыла глаза.

– Так это не сон? – тихо произнесла она, глядя перед собой. – Сэмюель, где ты был так долго? Я уже подумала, что никогда тебя не увижу.

Шорти слегка толкнул Брока локтем:

– Первое, что делают женщины, это обрушивают на мужчин град упреков.

– Помолчали бы, Мортимер Дженкинс, – недовольно произнесла за его спиной Элиза.

– Мортимер? – недоуменно повернулся Брок. На лице пожилого ковбоя ясно читалась досада. Элиза называла его так при более интимных беседах.

– Я просил не называть меня так при людях, – прошипел он громким шепотом. Бросив боязливый взгляд на Брока, он крепко ухватил свою не в меру разговорчивую подругу за талию и увлек за собой из комнаты.

– Мы вас покинем, – объявила Пруденс счастливой паре. – У нас есть замечательная индейка, и мы будем рады, если вы присоединитесь к нам за столом.

Казалось, Бейкер ее не слышал – он был всецело поглощен своей женой; когда Пруденс выходила из комнаты, в ее глазах мелькнула зависть.

Позавидовал им и Брок. Он догнал Пруденс в коридоре и тронул ее за локоть.

– Увидев счастье этих двоих, я вдруг понял, как многим мы тебе все обязаны. И даже индейка у тебя получилась выше всяких похвал.

Пруденс не знала, что ответить. Так Брок к ней еще ни разу не обращался. И это выражение чувств заставило ее сделать то, чего она никак не могла от себя ожидать, – привстав на цыпочки, она мягко коснулась щеки Брока губами. Потом, опомнившись, стремительно бросилась по коридору.

Брок, ошеломленный, смотрел ей вслед, трогая рукой место поцелуя. Сегодняшний день во всем оказался удивительным.

– Я не думал, что это займет столько времени, – пробурчал Сэмюель с набитым ртом.

Все обитатели ранчо еще сидели за обеденным столом. Кристи выглядела совершенно счастливой, но при этих словах мужа нахмурилась:

– Это было ужасно – ждать, пребывая в полном неведении.

– Кристи никогда не оставляла надежда, что вы вернетесь, мистер Бейкер, – вставила Пруденс. – Последние дни она почти все время проводила у окна.

– Могу я задать вам вопрос: что вас задержало? – поинтересовался Моуди. – Наверное, какие-то проблемы с индейцами?

Сэмюель покачал головой:

– Нет, ничего подобного. Мне пришлось убеждать комитет по землеустройству, что заявленный мной участок – действительно мой. Мне встретилась семья иммигрантов из Норвегии, которая не знала ни слова по-английски. Они считали, что я присвоил их землю. Похоже, что какие-то не очень добросовестные маклеры продали им землю, которая уже была продана мне. Я попал в трудную ситуацию, поскольку норвежцы совершенно не могли меня понять; мне пришлось задержаться для прояснения ситуации – иначе они бы заняли землю и наш участок пропал бы.

– Но все в конце концов разрешилось? – спросил Брок, раздумывая, стоит ли ему предложить свою консультацию в качестве юриста.

Сэмюель кивнул:

– Эта земля наша на законных основаниях. Семье иммигрантов дали другой участок. Мистер Барроуз, маклер, выдал мне все документы. – Он хлопнул рукой по нагрудному карману. – Ферма теперь наша. Сейчас там, правда, совсем пусто, но уже скоро будем собирать урожай.

– Сэмюель всегда мечтал стать фермером, – сообщила Кристи. – Его отец хотел, чтобы он унаследовал его профессию парикмахера, но он решил, что будет иметь свою ферму, и мы отправились в те края, где хорошо растет пшеница. У нас в Аризоне не растет почти ничего, кроме кактусов. – Она положила голову на плечо мужа. – Подумать только – наш ребенок родится в штате Небраска на земле Бейкера!

– А когда вы собираетесь уехать? – спросила Пруденс.

В ее голосе слышалась грусть. Совсем скоро их покинет Полли, а теперь вот и Кристи. Пройдет совсем немного времени, и здесь, похоже, не останется никого.

– Я думаю, вы могли бы погостить у нас несколько дней, мистер Бейкер.

Бейкер покачал головой:

– Нет, мэм. Мы с Кристи уедем завтра с первыми лучами солнца. Нам надо успеть на поезд, уходящий на восток. Он отходит послезавтра в полдень.

– Бог мой, я...

– Мисс Пру, – внезапно прервала ее Луанн. – Думаю, я переела Я чувствую себя плохо.

Лицо молодой женщины и в самом деле было белым как мел. Пруденс поспешила обнять Луанн и помочь ей подняться со стула.

– Извините, мне надо отвести Луанн, она переела пирогов.

– И меня надо бы отвести, – погладил свой живот Моуди. – Я набит, как фаршированный поросенок.

– Ты сегодня отвел душу, – заметила его невеста.

– Для этого и существуют праздники. Кстати, о празднике, – повернулся он к Кристи, и в его глазах появилась хитринка. – Я могу сегодня переночевать в столовой. А вы двое можете занять мою комнату. Как-никак вы супруги.

– Это очень великодушно с вашей стороны, полковник Карстерс, – с благодарностью ответил Сэмюель.

– Зовите меня просто Моуди. И я уже не полковник. Меня отпустили пастись на пастбище.

– Ладно, ладно, Мартин, – укоризненно произнесла Сара. – Мы же решили не говорить больше об этом.

Моуди виновато заморгал и выдавил из себя улыбку:

– Я имел в виду, что я теперь наслаждаюсь свободой.

– Мы с Кристи принимаем ваше предложение, – поспешно сказал Сэмюель, опасаясь, что за этим спором Карстерс забудет о своем великодушии. – Надеюсь, мы увидим вас всех завтра утром. – И, сопровождаемый Кристи, он покинул комнату.

Брок усомнился, что Сэмюель и Кристи действительно смогут завтра утром покинуть ранчо. Вряд ли утром они будут вообще способны подняться. Тут он увидел, что в комнате остались Моуди и Сара, и понял, что он здесь лишний и лучше оставить эту пару наедине друг с другом.

– Брок стал проницательным, – удивленно заметил Моуди, когда они остались одни. – Думаю, он ушел из-за нас.

Моуди обнял невесту за плечи и склонил к ней голову. Она погладила его по щеке.

– До свадьбы еще несколько недель. Никак не могу дождаться.

И это была правда: последнее время Сара только об этом и думала. «Наверное, я совсем испорченная женщина», – решила она.

Моуди нежно посмотрел в ее глаза.

– Мы можем и не ждать. Я сегодня сплю в гостиной. Мы можем провести там прекрасный романтический вечер.

– Мартин! – отпрянула Сара, чувствуя, как сильно забилось ее сердце. – Это невозможно. – Она отрицательно покачала головой. – Что, если кто-нибудь войдет?

– Вряд ли. Все отправились спать. Уверяю тебя, Кристи и ее муж найдут себе на эту ночь занятие, от которого не захотят отвлекаться. – Он привлек ее к себе и поцеловал в губы. – Я хочу тебя, Сара. Я хочу, чтобы мы были вместе.

– Этого же хочу и я, с самого первого момента, как только увидела вас, Мартин Карстерс. – Она положила свои руки на его, и решительно вздохнула: – Ладно, полковник. Видимо, в День благодарения у нас будет за что благодарить судьбу.

В это время Пруденс сидела на краю кровати Луанн, тревожно вглядываясь в бледное лицо молодой женщины.

– Как ты чувствуешь себя? Боль в животе проходит?

Проконсультировавшись с «Практическим руководством» доктора Чейза, Пруденс пришла к выводу, что у Луанн расстройство пищеварения.

– Немного. Не так больно, как раньше. – Вдруг из ее глаз полились слезы. – Но я же не потеряю ребенка, мисс Пру? Я этого не переживу.

Пруденс отвела волосы с искаженного болью лица Луанн.

– Замолчи. Не говори так. Бог милосерден.

– Но преподобный Энтвистл...

– Это – лошадиная задница, а не священник. Луанн улыбнулась, услышав это определение.

– Я рада, что вы так о нем думаете.

– Тебе надо закрыть глаза и поспать. Тебе и твоему малышу необходим отдых. Я останусь, пока ты не заснешь, а потом навещу тебя утром.

Луанн взяла руку Пруденс и прижала к своим губам.

– Вы самая добрая женщина из всех, кого я знаю, мисс Пру. Моя мать когда-то говорила, что бриллианты добываются совсем некрасивыми тусклыми кусочками, которые приходится потом долго обрабатывать. Но когда все лишнее убрано и алмаз огранен, он становится бриллиантом, ярким, как звезда. Нужно лишь извлечь его красоту на поверхность. Вы – такой же алмаз, мисс Пру. Ваша красота незаметна на первый взгляд, но когда узнаешь вас ближе, никто не может с вами сравниться.

Пруденс прилагала все усилия, чтобы сдержать слезы.

– Раньше мне никто не говорил таких слов.

– Я хотела бы быть такой же доброй, как вы, мисс Пру, – произнесла Луанн, закрыла глаза и задремала.

Несколько минут Пруденс ждала, когда дыхание Луанн станет глубоким и ровным, затем поднялась и осторожно вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она заглянула в комнаты Мэри, Лорел и Элизы – все они крепко спали. Минуя опустевшую комнату Кристи, Пруденс улыбнулась, вспомнив радостную встречу супругов. Но, обнаружив пустую кровать Сары, Пруденс ощутила чувство вины. Видимо, Сара осталась на кухне, чтобы убраться после праздничного ужина. Пруденс немедленно направилась на кухню. Проходя мимо гостиной, она обнаружила, что дверь в нее закрыта. Это показалось ей странным. Пруденс решительно подошла к двери и тут же остановилась: из гостиной доносились голоса.

Женский смех Пруденс узнала сразу – это был голос Сары. Легко было понять, кому принадлежал мужской голос. Было ясно, что Сара и Моуди решили отпраздновать свою свадьбу заранее.

Негромкие слова за дверью были полны такой страсти, что у Пруденс сжалось сердце – похоже, все люди в мире вызывают чьи-то чувства, кроме нее.

Пруденс на цыпочках вернулась к лестнице и стала тихо подниматься наверх. У двери Брока она на секунду задержалась. Если ее и может ожидать счастье, то только с человеком, который сейчас мирно спит по другую сторону этой двери.

Ее рука машинально легла на медную ручку, но почти сразу рассудок поборол веление сердца, и Пруденс поспешила отдернуть руку, коря себя за секундную слабость. Но как только она вошла в свою холодную пустую комнату, этот самый рассудок вдруг усомнился: может быть, стоило подчиниться порыву? Тяжело вздохнув, Пруденс легла в кровать.