Илья Дергач

Август 2016 г. Пятница. Искитим

По коллектору Дергач продвигался без карты, ориентируясь по отметкам на стенах, которые сделал раньше. Канализационные сооружения в этом месте города прокладывались относительно недавно, в семидесятые и девяностые годы – по мере застройки. Поэтому основная часть пути проходила в почти комфортных условиях – в тоннелях трехметровой высоты и всего лишь по щиколотку в мутной воде. Но он знал, что в двух местах придется преодолевать так называемые «водяные замки» – перемычки из кирпича и бетона, заполненные водой на метр и выше; а в одном месте предстояло метров пятнадцать карабкаться на карачках вверх по бетонной лестнице против льющихся сверху отходов жизнедеятельности банно-прачечного комбината. Из-за этого и надел гидрокостюм – принимать после подземного перехода душ, отмывать грязь и сушить одежду было негде. Да и некогда. А вот респиратор надевать не стал, хотя запашок внизу стоял не самый приятный, – воздух и без того спертый и влажный, в такой духоте респиратор только мешает дышать.

Луч налобного фонаря Petzl выхватывал из темноты: грязные бетонные стены, иногда перемежаемые кирпичной кладкой, в наростах, напоминающих небольшие сталактиты; коричневых тараканов, шустро улепетывающих из зоны света; трупики крыс… Периодически из-под ног с визгом шугались живые крысы, но Илья на них не реагировал – в резиновом капюшоне слышимость была плохая, как сквозь слой ваты. Да и не боялся он крыс – диггерством увлекся еще в Москве, в студенческие годы, а настоящего диггера такими пустяками не напугаешь.

До точки подъема на поверхность оставалось немного, минут пятнадцать хода, когда Дергач добрался до развилки, где маршрут круто поворачивал налево. Он непроизвольно поежился – дальше шел короткий отрезок, который надо было преодолеть, пробираясь в тесной полутораметровой трубе. Там всегда «тусовалось» очень много тараканов – температурный режим, что ли, устраивал, – а «рыжих партизан» Илья недолюбливал. Не боялся, а просто чуток брезговал: мало приятного, когда они сыплются на тебя сверху, как горох.

Он решил, что проскочит этот участок бегом. Приостановился, заранее пригнулся, шагнул правой ногой вперед, одновременно разворачивая корпус влево… и замер. В трубе, в нескольких метрах от него, на задних лапах сидела гигантская крыса.

В молодости он дружил с одним забавным парнем. Тот, изрядно выпив, любил к месту и ни к месту восклицать: «Это ужасно!» То, что ощутил Илья при виде мутанта (а речь шла, безусловно, о крысе-мутанте), нельзя было назвать ужасом. Его охватило чудовищное, иррациональное чувство, которое он испытывал раньше лишь в самых кошмарных снах. Таких, когда просыпаешься ночью мокрый от пота, с бешено колотящимся сердцем и лязгающими от страха зубами, и при этом ничего не помнишь.

Жуть!! На него из мрака смотрела сама ЖУТЬ!!

Что больше всего поразило Дергача в первое мгновение, так это даже не огромные размеры животного, а его глаза. Один глаз кроваво-красного, рубинового цвета смотрел на Илью, а второй, ярко-розовый, косил вверх. И оба при этом медленно вращались вокруг оси!

Головой тварь почти доставала до верхнего овала трубы. Передние лапы с полусогнутыми пальцами, увенчанными острыми когтями, прижимались к груди. Бледно-розовая заостренная шишка носа на продолговатой морде слегка подергивалась, а торчащие в стороны колючие усы шевелились, придавая мутанту выражение недоумения.

Жуткое до ужаса и ужасное до жути порождение Зоны явно не боялось света, вопреки законам биологии.

Крыса приоткрыла нижнюю челюсть, обнажив два огромных, сантиметров по пятнадцать, клыка, и это леденящее и шокирующее душу зрелище вдруг вывело Дергача из ступора. Он инстинктивно отпрыгнул назад и, потеряв мутанта из вида, обрел способность рассуждать. Чудовище на несколько секунд парализовало его волю, но сейчас Илья очнулся от гипноза страха.

Пистолет! Он перехватил сумку в левую руку и вытащил из бокового кармана сумки «стечкина». Ощущение в ладони холодной тяжести рифленой рукоятки сразу придало уверенности.

Однако жуткий кошмар только начинался. В луче фонаря, который Дергач, мотнув головой, перевел направо, возникла угловатая человеческая фигура. Илья не успел ничего подумать, как слева мелькнула громадная тень, и крыса сбила неизвестного человека с ног. Еще через мгновение она впилась ему клыками в шею, и тишину подземелья разорвал высокий вибрирующий вопль. Он мало напоминал крик человека, но Илья этот нюанс уловил позже. Сейчас же, вновь теряя разум от ужаса, он вздернул руку с пистолетом и выпустил в крысу несколько пуль. Та утробно завизжала и волчком закрутилась на месте.

Дергач еще несколько раз нажал на спусковой крючок. И тут внезапно почувствовал, как кто-то хватает его сзади за плечо. Нервы находились в таком сумасшедшем напряжении, что Илья среагировал моментально – рванулся в сторону и, поскользнувшись, отлетел к кирпичной стене.

То, что он разглядел в прыгающем свете фонаря, уже не смогло потрясти его до ужаса. Но ошеломило. Он увидел трех человек: двух мужчин и одну женщину. Они стояли в полном молчании, но их напряженные фигуры источали агрессию – ничем не мотивированную и от этого еще более угрожающую. Лица незнакомцев отсвечивали какой-то странной, потусторонней синевой, словно они были пришельцами из другого мира.

Они двигались оттуда же, откуда двигался Дергач. Как же они подкрались? Получается, он их не слышал из-за прорезиненного капюшона на голове. Да и постоянно журчащая вода тоже заглушала звуки. Но кто они?!

Стоящий первым мужчина как-то кособоко и неуклюже шагнул вперед, угрожающе вскинув руки. Находившаяся позади женщина широко раскрыла рот, и из него вырвался вибрирующий крик, от которого у Ильи сразу заложило уши. А в мозгу мелькнуло: «Муляжи!» Он же видел вчера вечером по телику сюжет об агрессивных «зомби»! О, мама родная!!

Дальше он некоторое время действовал машинально, почти ничего не осознавая.

Выпалил несколько раз из АПС.

Вскочил и бросился в трубу.

Пригибаясь, пулей пролетел до следующего туннеля. В голове крутилось одно: «Лишь бы не натолкнуться на мутанта!»

Добежал до бокового ответвления и, скользя, спотыкаясь и падая под давлением льющихся навстречу нечистот, не столько взбежал, сколько вскарабкался по бетонным ступеням на верхний ярус коллектора.

Он находился почти на месте – где-то около банно-прачечного комбината, обслуживающего подразделения UFOR. Свернул направо и перешел с бега на шаг, фиксируя на стене скобы, ведущие к люкам. Он точно помнил, куда выводит каждый люк. Первый. Второй. И, наконец, третий. На стене красной масляной краской был крупно нарисован крест. Вверх уходили ржавые скобы. Он задрал голову к потолку: до люка – около пяти метров. Уф-ф, добрался.

С облегчением выдохнув, Дергач поставил ногу на нижнюю скобу и непроизвольно кинул взгляд вбок – туда, откуда только что пришел. И похолодел. Крыса-мутант находилась в десятке шагов. И, как показалось Илье, она была еще огромней и ужасней предыдущей крысы.

Правой рукой он уже уцепился за скобу, в левой держал сумку. Пистолет снова лежал в кармане сумки. Он слишком рано расслабился! Покойный дед о подобных ситуациях грубо, но точно говорил: «Кончил, не засунув».

Дальше опять наступила пора инстинкта. Илья начал карабкаться вверх, в панике забыв, что обычная дикая крыса способна прыгать в высоту на полметра и даже выше – то есть в пять – десять раз выше своего роста. Правда, в зависимости от длины и комплекции.

Когда мутант – внешне даже и не особо торопясь – подбежал к скобам, Дергач находился на высоте около двух метров. Крыса подпрыгнула, стремясь цапнуть жертву за ногу, но не дотянулась – лишь громко клацнула зубами. Видимо, слишком большой вес – а тянул мутант килограммов на двадцать – сказался на прыгучести. И тогда зверь тоже полез по скобам, цепляясь за них своими длинными пальцами-когтями. Это было невероятно, но он лез, перебирая пальцами, почти так же сноровисто, как обычный человек. И лез быстрее, чем Илья, потому что тому мешала сумка. Взяв ее с собой вместо рюкзака, Илья допустил грубейшую ошибку. Что делать, и на старуху бывает проруха!

Он все-таки добрался до люка и тут понял, что времени поднять и открыть тяжелую чугунную крышку у него не будет. Взглянул вниз – усатая морда твари с оскаленной пастью, из которой летели брызги слюны, находилась почти на уровне его пяток. Он лихорадочно сунул руку в карман сумки, выхватил пистолет и, направив ствол на голову мутанта, нажал на спусковой крючок.

Однако выстрела не последовало – лишь глухой щелчок. Стреляя раньше в подземелье, Дергач умудрился израсходовать всю обойму «стечкина» из двадцати патронов. Непонятно каким образом, но израсходовал. Возможно, потому, что перевел пистолет в режим автоматической стрельбы. И это была катастрофа!

Нажав на спуск второй раз и услышав тот же пустой щелчок, Илья все же сумел и успел сообразить, что это не осечка. Со всей ярости, помноженной на смертельный испуг, он швырнул теперь уже бесполезное оружие, целя крысе в раззявленную пасть. И попал. Но не совсем туда, куда надо. Пистолет врезался в передние клыки мутанта и с громким лязгом отлетел в сторону. Крыса взвизгнула и мотнула головой, разбрызгивая кровь, хлынувшую из рассеченной губы.

Страх ускорил реакцию Дергача и удвоил его силу. Подтянув ноги к животу, чтобы они не попали в пасть крысе, он выпустил ручку сумки и схватился освободившейся ладонью за перекладину. Затем он выдернул правой рукой из ножен на поясе кинжал и, изогнувшись, словно китайская циркачка, ударил мутанта в морду. Движение руки Ильи столкнулось со встречным движением зверя, который как раз в этот момент рванулся вверх, пытаясь вцепиться жертве в бедро. И это столкновение решило исход схватки.

Лезвие ножа угодило прямо в нос мутанту. Тот, взвыв от чудовищной боли, непроизвольно разжал пальцы-когти и рухнул вниз на бетонное русло коллектора. Дергач не стал медлить ни мгновения. С помощью правой руки и плеча он налег на люк, сдвинул его и выбрался наружу. Задвигая крышку на место, он заметил, что гигантская крыса, взвизгивая, снова карабкается по скобам.

Вот тварь непотребная! Илья перекрестился и сплюнул. Оставалось надеяться на то, что зверь все же не сможет сдвинуть чугунную крышку. Силы-то у него, пожалуй, хватит, да вот короткой лапой снизу не дотянется. Не будет же он люк мордой открывать, да еще при распоротом на хер носе?

Руки дрожали. Перед глазами вращались разноцветные круги. Но постепенно дыхание выровнялось, и сердце перестало колотиться о ребра. Ну и кошмар! Прочь отсюда, из этого ужасного места, из этого до чертей опостылевшего города! Но… но оставались еще дела.

Илья стащил с головы капюшон, тыльной стороной ладони вытер со лба пот и огляделся. Из коллектора он вылез во дворе заброшенной пятиэтажки на самой границе «карантинного» района. Сразу за «хрущобой» располагался банно-прачечный комбинат, а чуть дальше центральный корпус базы UFOR. И комбинат, и остальные корпуса базы были выстроены еще в девяностые годы на территории, находящейся под юрисдикцией ООН. Туда и лежал путь Дергача. Но прежде требовалось разрешить кое-какие непредвиденные проблемы.

На скамеечке у дома сидел явно обдолбанный наркоман, потому что лишь в таком состоянии человек мог направиться греться на солнышке под носом у патрулей военной полиции. Илья приблизился к пребывающему в нирване гражданину и, не тратя времени на светские разговоры, вырубил того резким ударом в челюсть. Потом быстро стянул с себя костюм и переоделся в одежду наркомана. Та оказалась на пару размеров меньше, а обут наркоман был в тапочки без задников, но, в конце концов, Дергач направлялся не на званный прием. Главное, что пропуск на территорию базы он догадался положить в нагрудный карман гидрокостюма, а не в сумку.

Искитим, здание ФСБ

Человек с седыми висками и холодными глазами допивал компот, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел слегка запыхавшийся полковник Улитин.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Давай, Герман Григорьевич. – Генерал промокнул губы салфеткой. – Ты извини, я тут без тебя отобедал.

– О чем вы, Юлиан Константинович? Служба.

Полчаса назад генерал и полковник вместе начинали обед в отдельном помещении для ВИП-персон в столовой управления ФСБ по Искитиму. Но едва успели принять «по сто» под холодную закуску, как Улитин получил срочное сообщение по мобильному. Настолько срочное, что был вынужден оставить высокого московского гостя в одиночестве.

– Вот именно – служба, – голос генерала посуровел. Он цыкнул зубом и продолжил: – Ну выкладывай, как вы с этим Дергачем опростоволосились.

– Не мы, Юлиан Константинович. Операцию проводил Новосибирский главк по линии СЭБ, нас даже не поставили в известность.

– Почему?

– Говорят, опасались утечки информации. Они разрабатывают международную группу торговцев артефактами, и Дергач попал в сферу их интересов – как один из сбытчиков. Как барыга, короче говоря. Сотрудники прибыли из Новосибирска, местные условия знают плохо, вот и наломали дров.

– Черт-те что! – Генерал хлопнул ладонью по столу. – Мы тут у вас специально управление создали, куча народа штаны протирает, а они из Новосибирска людей присылают. Ну разве не бардак?

– Вы же знаете, как они к нам относятся? – Полковник многозначительно скосил глаза. – Жаба грызет, что у нас в Искитиме особый статус.

– Хочешь сказать, они хотели взять этого Дергача, чтобы потом обвинить вас в бездействии?

– Именно. Мол, развели у себя под носом контрабанду.

– А вы разве – не развели? – с укоризной спросил генерал.

– Да работали мы по этому Дергачу! Правда, привлек он наше внимание не так давно… честно говоря. И не из-за артефактов. Видите ли, нас насторожили его активные контакты с некоторыми сотрудниками МИВК, особенно по линии специнтерната.

– А куда вы раньше смотрели?

– Видите ли, Дергач – известный меценат и благотворитель, президент общественного фонда «Дети Искитима». В общем-то эти его контакты были естественны и не вызывали раньше подозрений. Мы обратили на него внимание в связи с операцией «Будда» – некоторые его действия показались нам чересчур активными. К тому же мы прорабатывали всех людей, кто владел или мог владеть интересующей нас информацией. Как вы знаете, из оперативных источников нам поступили сведения о том, что наши «заклятые друзья» могут готовить похищение «объекта» с целью последующей его переправки за границу. Когда Вафида устроила всю эту заварушку, мы даже подумали на них. Но потом стало понятно, что сыграл роль неизвестный нам фактор. Тогда мы и начали всех просеивать.

– Сеятели вы наши… И чего?

– Дергач попал в круг подозреваемых. Но достаточно широкий. Мы начали его сужать, но…

– Кстати, вам удалось установить, как «друзья» узнали о существовании «объекта»?

– Скорее всего, утечка произошла непосредственно из Института. Вы же понимаете, это международный проект…

– Другими словами – по поводу утечки никакой конкретики. Плохо, товарищ полковник, очень плохо!

– Я, товарищ генерал…

– Сиди, – генерал указующим движением ладони пресек попытку Улитина вскочить со стула. – Сиди, не на совещании, чай. Ты вот что скажи: Дергач мог способствовать утечке информации?

– Мог. Определенный режим секретности там существует, но… Это же ученые, понимаете? Симпозиумы всякие, болтают где попало. Международное сообщество… Как вы знаете, мы неоднократно предлагали вывести все исследования в этой области из-под патроната ООН, однако…

– Да-да, это верно. – Генерал тяжело вздохнул. – Эти либералы-пустобрехи, черт бы их подрал! Хуже «пятой колонны»… Так что с этим Дергачом? Может, это и пустышка вовсе? Пусть тогда им «экономисты» и занимаются.

– Не думаю, товарищ генерал. Уж очень он странно себя повел. Я бы сказал – неадекватно. Для обычного напуганного спекулянта он действовал слишком агрессивно. И я бы даже сказал – дерзко… кроме того, в помещении, где накрыли Дергача, обнаружен мобильный телефон. Он его с испугу прямо на столе оставил. Установили, что Дергач разговаривал по нему незадолго до того, как началось задержание, – примерно без десяти десять. Абонента пока вычислить не удалось, но звонок был произведен из района Тальменки. Сейчас работаем по этому звонку. Возможно, удастся получить полную расшифровку разговора.

– Тальменка, говоришь? Хм… Совпадение на грани символики. Но не аргумент… А что ты там сказал о полной расшифровке? Что, есть неполная?

– Дело в том, что нашим коллегам удалось установить прослушку в помещении, где проводилась операция. Они заранее знали место, где Дергач встретится с курьером, и установили «жучки». Поэтому реплики Дергача во время телефонного разговора записаны. В основном, реплики невнятные, но есть кое-что интересное. Речь, как можно понять, шла о паркете для некоего интерната и неких клиентах, которых Дергач просил задержать.

– Задержать?

– Да, именно задержать. И еще дважды повторил, что это очень важно.

– Очень важно, – задумчиво повторил генерал. – Паркет для интерната. Тальменка. В Тальменке есть какой-нибудь интернат?

– Нет.

– А деревообрабатывающее производство?

– Нет.

– Пожалуй, это похоже на код. Но вот почему он тогда упомянул об интернате? Проговорился?

– Не исключено. Особенно если он нервничал или торопился… Он же не догадывался, что разговор записывается. Использовал «левый» мобильник, думал, что никто ничего не поймет… И еще один момент, товарищ генерал.

– Ну чего?

– Источники сообщали, что Дергач несколько раз общался с известным вам Тобином Биберсом. Правда, происходило это в неформальной обстановке: в ночном клубе при миссии UFOR, в теннисном клубе – они оба его посещали. Тогда наш сотрудник не придал этим сообщениям особого значения, но в свете последних событий…

– Болваны! Что за сотрудник?! Взгреть его по полной!

– Приму меры, товарищ генерал! – Полковник все-таки поднялся со стула.

– Надеюсь. Что еще по Дергачу? Удалось выйти на след?

– Пока нет. Как сквозь землю провалился. Но ищем. Проводим обыски во всех офисах – у него их аж четыре. Усилен контроль за территорией UFOR – даны поручения всем нашим агентам. Даже Шведа подключили. Он контролирует использование авиации.

– Шведа, это правильно. Хотя и жадный он, зараза. Вы понимаете, что Дергач может быть очень опасен? Особенно если наши предположения верны, и «друзья» вмешаются?

– Так точно.

– Ладно, ладно, – генерал внезапно смягчился. – Ты садись, Герман Григорьевич. Перекуси наконец. Голодный солдат – плохой солдат. А мы с тобой сейчас, считай что на фронте. Пусть и невидимом. Так что… Как там говорил основоположник? У чекиста должны быть чистые руки и?.. И полный желудок.

И генерал, прищурившись, негромко рассмеялся.

 

Дергач и Биберс

Август 2016 г. Пятница, день. Искитим, база UFOR

Дергач сидел в кабинете своего шефа, начальника отдела специальных операций при штабе UFOR Тобина Биберса; по совместительству – легального резидента МИ-6, курирующего действия английской разведки на территории Новосибирской Зоны Посещения и прилегающих к ней районов. Короче говоря, Тобин Биберс отвечал за все разведывательные операции английской разведки, связанные с Зоной. И сейчас он был взбешен.

Невысокий и кругленький, с продолговатой, словно регбийный мяч, головой, Биберс метался по кабинету и восклицал:

– Ну как вы посмели?! Нет, как вы посмели? И это в тот момент, когда здесь находится глава департамента. А? Я же вам сказал, что надо подождать до завтра. А вы вломились, как медведь в посудную лавку. Да еще в этом одеянии заявились. Не зря вас охрана не хотела пропускать. – Он остановился и брезгливо повел носом. – А? Где вы его выкопали?

– Если бы я заявился в том, в чем пробирался по коллектору, вам бы это понравилось еще больше. Мой смокинг, видите ли, остался в зубах одной общительной твари.

– Какой еще твари? Погодите, вы сказали, что пробирались по коллектору? То есть под землей?

– Вы, как всегда, все поняли с полуслова. Да, именно по канализационному коллектору. Там, кстати, сейчас оживленно и временами даже весело. Муляжи поют песни, крысы-мутанты им активно аплодируют.

– Хотите сказать, что муляжи проникли в коллектор? Черт возьми, это очень плохо! А что за мутанты?

– Здоровенные крысы, крупнее известных вам тварей раз в десять. Совершенно не боятся света и очень интересуются свежим человеческим мясом.

– Какая мерзость! – Шеф крутнулся на месте и подбежал к шкафу, где у него находился бар.

– Мне, пожалуйста, тоже плесните, – попросил Дергач. – Денек сегодня уж больно нервный.

– Это верно. В том числе – благодаря вам, – пробурчал Биберс, разливая по стаканам виски. – Постойте. Вы сказали – мутанты? Но это невозможно! Мутанты, порожденные Зоной, обитают только в Зоне. Это научно доказано.

– Так уж доказано? – Дергач усмехнулся. – Применительно к явлениям Зоны подобное смелое заявление звучит, мягко выражаясь, некорректно.

– Ну пусть не доказано. Но серьезно обосновано. Никто еще не видел, чтобы какие-то аномальные существа, связанные с Зоной, появлялись вне ее. За исключением муляжей.

– Я успел об этом подумать. Правда, не особенно глубоко. Первым делом, едва я вылез из коллектора и отдышался, я подумал о том, что случайно забрел под землей на территорию Зоны. Граница Зоны местами проходит здесь очень близко, а ответвления коллектора порой выписывают странные загогулины. Но почти сразу отбросил такую версию. Я несколько раз проходил по этому маршруту, сверял его с планом улиц. Нет, я не мог так ошибиться.

И тогда я подумал о другом. А вдруг границы Зоны на поверхности и под землей не совпадают?

– Хотите сказать…

– Хочу сказать, что под землей территория Зоны, вернее, даже не территория, а ее объем, конфигурация, могут не совпадать с границей, проведенной по поверхности земли. Мы ведь привыкли рассматривать Зону как некое плоскостное явление. Провели линию по горизонтали и решили, что территория очерчена. А по вертикали: вверх, вниз? Ведь известны случаи, когда вертолеты беспрепятственно пролетали над местностью, которая непосредственно на поверхности земли определялась, как гравитационная аномалия. Правда, это происходило на относительно большой высоте и до сегодняшнего дня случаи списывались на свойство аномалий перемещаться, меняя расположение. А вдруг дело не только в этом?

Теперь заглянем под землю. Что там? Бурение скважин на территории Зоны никто не проводил. Но и исследованием подземных сооружений, непосредственно граничащих с Зоной, тоже никто не занимался. Да и не было до недавнего времени подобных сооружений. Искитимский коллектор – первый подобный объект.

Но это – в качестве теории. Так, на будущее. У меня есть куда более обоснованное объяснение появления в коллекторе мутировавших крыс.

– Ну-ну, – бормотнул Биберс, делая крупный глоток виски. – Ну-ну, любопытно.

– Уверяю вас – очень любопытно. И на эту идею меня натолкнул опыт общения с детьми-дифферентами. Болезнь Руффа – это ведь тоже следствие мутации, верно?

– Верно.

– И не единственное. Мы же с вами ЗНАЕМ, что есть и ОСОБЫЕ случаи мутации.

– Знаем. – Шеф прищурился. – Но вы к чему?

– Секунда, сейчас поймете. – Под неодобрительным взглядом Биберса Дергач приблизился к бару и наполнил опорожненный ранее стакан. – Кто такие дети-мутанты?

– Ну как кто? Это дети. Больные дети, у которых произошло изменение генома.

– Это понятно. Чьи они дети?.. Дети сталкеров, верно? А также других людей, посещавших Зону. И в некоторых случаях, правда, весьма редких, людей, соприкасавшихся с артефактами. А почему бы не предположить, что животные (и не только они) могут производить мутировавшее потомство?

– Но мы знаем, что в Зоне практически отсутствуют живые существа. Они там погибают.

– Вы уверены? А медведи-шатуны?

– Это сталкерские легенды.

– А двухголовые собаки ростом с теленка? – Дергач выразительно провел рукой на уровне груди.

– Из этой же области. Ни одну подобную собаку поймать не удалось. Даже трупа никто не находил. Я имею в виду документально зафиксированные случаи, а не пьяные рассказы в «Радианте» и прочих местных забегаловках.

– Какой вы недоверчивый! То есть вы считаете, что животное, побывавшее на территории Зоны, родить не может?

– Не может.

– Но ведь люди же рожали. И неоднократно!

– А животные и птицы – погибают. Ученые неоднократно проводили эксперименты.

– Это они у себя в клетках проводили, – с насмешкой произнес Дергач. – В пробирочках своих, в резиновых перчаточках. А возможности природы неограниченны. Тараканы спокойно переносят огромные дозы радиации. И крысы, к слову, тоже.

– В Зоне радиации нет. Там есть нечто особое, что пока не удалось идентифицировать. Но животные это чувствуют и на территорию Зоны не идут. Или погибают.

– Бросьте, Тобин! – фамильярно вскричал Илья. – Откуда вам знать о возможностях крыс?! Тем более, как можно говорить за всех животных? А пресмыкающиеся? А жучки-паучки? Возьметесь утверждать, что наша гребаная наука во всем этом разобралась?

Биберс недовольно пожал плечами.

– Ну не знаю… Чего вы раскричались? Хотите сказать, что мутанта родила крыса, убежавшая с территории Зоны? Или побывавшая там?

– Убежавшая, прибежавшая, посетившая, сожравшая какую-нибудь змею, приползшую с территории Посещения… Какая, к черту, разница! Главное, что крысы на это способны. Вот увидите – они переживут нас всех. Зоны накроют всю Землю, и человечество сдохнет, а крысы будут жить! Неоднократно мутировавшие крысы – подчеркну. А человечество – сдохнет! И ваши Британские острова будут заселять одни крысы.

– Вечно у вас, русских, мысли о конце света, – процедил Биберс. – И в фильмах одни моральные уроды. И в книгах. И Достоевский этот ваш…

– Да-да. И чемпионат мира по футболу у вас из-под носа увели. Не трогайте Федора Михайловича! Я же вашего Диккенса не трогаю. Между прочим, это Достоевский писал о том, что красота спасет мир. Мы, россияне, величайшие идеалисты в мире!

– Это вы идеалист? Да я циничней человека еще не встречал.

– После себя, разумеется. Ведь англичане во всем должны быть первыми.

Дергач снова подошел к бару и взялся за бутылку.

– Я бы на вашем месте не увлекался, – с раздражением заметил шеф. – Подумали бы лучше о делах. О мутантах я доложу в наш сектор, пусть пошевелят мозгами. К слову, у меня тоже есть версия, объясняющая ваши приключения в канализации. Куда как более простая.

– Изложите.

– Излагаю. Я на днях читал один отчет, отправленный врачом-психиатром местной городской больницы по инстанциям. Так вот он сообщает, что за последние месяцы были зафиксированы однотипные случаи галлюцинаций у работников определенных служб Искитима: в первую очередь, горводоканала. Эти люди, спускаясь в коллектор, вдруг начинали видеть всякого рода страшилки, привязанные по своему содержанию к Зоне. Анализ крови показал, что там присутствовали вещества, способные вызвать, выражусь так, пограничные состояния на уровне бреда. Врач высказал предположения, что в систему коллектора могут попадать некие испарения из той части коллектора, которая находится за границей Зоны. Данные испарения и вызывают помутнение разума.

Власти эту информацию пока замалчивают, чтобы не вызвать паники. Но мы ее получили… Не хотите сделать анализ крови?

Илья несколько секунд озадаченно молчал. Наконец резко бросил:

– Не хочу обращаться к вашим эскулапам. Я уверен, что мне это не почудилось. – Он посмотрел на свои ноги. – Я даже жалею, что эта тварь меня не цапнула. Тогда бы вы не сомневались.

– Нашли о чем жалеть! Жалейте о совершенных глупостях. Ваши дела, мягко говоря, на уровне мусорной корзины. А вы присосались к бутылке.

– Боитесь, что я уйду в запой и вылакаю ваши запасы? Зря. Я всего лишь снимаю стресс. Если бы вы оказались на моем месте… И перестаньте стенать о моих делах. Я не считаю, что мои дела так уж плохи. Ваши, кстати, тоже не блещут.

Биберс отхлебнул из стакана и уже спокойней произнес:

– Да, у нас есть проблемы. И в том числе из-за вас и вашей жадности. Вы играли важную роль в нашей операции, а теперь… Вы уверены, что «чекисты» вышли на ваш след? Меня смущает, почему они пытались взять вас на контрабанде артефактами, а не на разведывательной деятельности.

– Ничего странного. Возможно, они просто не имели весомых доказательств и решили зайти с фланга. Предъявили бы мне обвинение по статье за контрабанду, а потом начали шантажировать.

– Думаете, хотели перевербовать? Хм… А не слишком ли много шума для подобной операции?

– Ну шум, в некотором роде, устроил я. Так или иначе, теперь уже поздно давать обратный ход. «Пятнашка» на строгом режиме мне обеспечена по-любому, но «отдых» на Колыме не входит в мои планы.

– И что вы предлагаете? – Биберс развалился в кожаном кресле, продолжая держать стакан в руке. – Хотите, чтобы мы организовали вам «коридор» для эвакуации из России? Скажу прямо, это будет чертовски трудно после того, что вы натворили. Как мне теперь объяснить начальству вашу ценность? Мы на вас делали ставку в большой игре, а вы ввязались в спекуляции и подставили под удар всю операцию «Факир».

– А что вы предлагаете? Может, мне пойти и сдаться в ФСБ? И слить всю нашу сеть?

– Вы меня шантажируете? – Маленькие глазки шефа, упрятанные под мохнатые брови, колюче блеснули.

– Что вы! Я всего лишь напоминаю о том, что я здесь не прохлаждался, а работал. Но я не веду речь о немедленной эвакуации. Я хочу выйти из игры достойно, с благодарностью и заслуженными почестями. Полагаю, что орден Подвязки будет достойным венцом моей службы у Её Величества. Или чем там у вас награждают в Букингемском дворце?

Биберс поперхнулся и закашлялся. Побагровев, поставил стакан на стол.

– Ваши шутки неуместны, Дергач. Особенно в вашей ситуации. Я еще не докладывал о вашем провале и даже не представляю…

– И не торопитесь докладывать. Да, с орденом Подвязки я, наверное, переборщил. Но остальное – не шутки. Я хочу довести операцию «Факир» до конца, и у меня есть основания предполагать, что мы добьемся успеха.

– Каким образом?

– Несколько часов назад на связь со мной вышел агент. Так вот, хм… в общем, некая группа людей собирается идти в Зону на поиск Факира.

– И что такого? Последние три месяца его кто только не ищет. Да все без толку.

– Думаю, что толк будет. Эти люди точно знают, куда идти. Так что операция отнюдь не провалена. Скорее, наоборот: она входит в заключительную стадию.

Биберс вскочил с кресла, словно подброшенный пружиной:

– Так какого черта вы молчали?!

– Ждал, пока вы успокоитесь, – усмехнулся Дергач. – Но вы, я вижу, снова возбудились.

– Хватит паясничать! Докладывайте подробней!

– Подробности у меня в голове. – Илья снова усмехнулся. – Надежное хранилище – случись что, и все исчезает вместе со мной.

– Не доверяете, значит?

– Отнюдь. Просто хочу собственноручно довести дело до конца. Мне кажется, это будет честно. И правильно. Потому что работать надо точно. И тонко. Мы уже один раз попробовали привлечь к этой операции бандитов. Между прочим, по вашему настоянию. Мол, русские бандиты мать родную продадут, главное, заплати. И что? Они, по сути, угробили Вафиду, едва не отрубив единственную ниточку… Нет, теперь я буду полагаться лишь на себя.

Шеф снова устроился в кресле, отхлебнул виски. Исподлобья взглянул на собеседника.

– Хм… Да, этот самый, как его, Ро-ди-он в самом деле наломал дров. Я не ожидал, что он будет действовать столь… э-э-э… топорно.

– Вы что, «Преступление и наказание» не читали?

Биберс вскинул брови и отчего-то слегка покраснел:

– Простите?

– В России Родионы привыкли решать проблемы при помощи топора.

– Ах, да. – Шеф криво улыбнулся. – Старуха-процентщица… Ваши предложения?

– Надо готовиться к тому, что основная часть операции развернется в Зоне. В этом случае вы обеспечиваете мне легальную доставку на территорию Зоны. Туда, куда я скажу. Дальше я действую сам. Моя задача – добраться до Факира, и я примерно знаю, как это сделать. Затем я выхожу на полосу отчуждения, подаю вам сигнал, и вы получаете Факира на руки. Остальное меня не касается. Ну а мне вы готовите новую «легенду» и «коридор» за границу. И выходное пособие, разумеется.

Биберс задумался.

– Хм… А вы не боитесь в одиночку соваться в Зону? Ведь если вы нарветесь на агентов ФСБ, то вам крышка. Уж тогда лучше сразу утопитесь в «зеленке», если не хотите много лет гнить в сибирской тюрьме.

– Это мои проблемы. Мужиков бояться – беременной не быть.

– Хм… Вот что я вам скажу… В целом ваши предложения понятны и, наверное, имеют резоны. Но есть одно «но». Я не могу вас отправить на территорию Зоны одного. Это исключено.

– Но почему?

– Поверьте мне, это невозможно. Здесь, в UFOR, ужасная бюрократия, как и во всей ООН. Вы не входите в состав контингента и вообще не имеете отношения к ООН. Я не смогу обеспечить вашу доставку в Зону – это за пределами моей компетенции.

– Я не понимаю… Неужели вы не можете посадить меня в вертолет и дать команду?

– Не могу. Транспортные службы мне не подчиняются. Как я оформлю такой вылет? Я даже не представляю. Эскадрильей командует Свенсон, это такой нудный швед… А диспетчеры постоянно меняются. Вот если бы понадобилось отправить спецназ на срочное задание или в разведку, тогда бы я этот вопрос решил.

– А элементарно обмануть ваших коллег из UFOR?

Биберс вытаращил глаза:

– Хотите сказать, пойти на служебный подлог? Нет, это невозможно! А моя репутация? А моя карьера?

Дергач покачал головой.

– Теперь я понимаю, почему Западу никогда не победить Россию. Впрочем, как и Китай. ФСБ решает подобные оргпроблемы в два счета.

– Вот почему у вас мрачный тоталитаризм, а у нас – процветающая демократия, – не без гордости заметил шеф. – Кроме того, я бы все равно не отправил вас одного. Это слишком рискованно! Если с вами что-нибудь случится… Не дай бог, конечно, но…

– Да уж, вы теперь должны на меня молиться.

– Если с вами что-нибудь случится, – Биберс сделал вид, что не заметил реплики Дергача, – это погубит операцию. Нет! Это исключено. Сделаем так. Если что, я отправлю вас в составе оперативной группы с нашими спецназовцами из MPST. Старшим пойдет Купер – это очень опытный человек. Вы с ним будете как у Христа за пазухой. И это не обсуждается, Дергач.

– Ладно, – сказал Илья, – уговорили. Купер так Купер. Надеюсь, не Фенимор?

– Какой Фенимор? Нет, его зовут Джеймс.

– О-у! Тогда наверняка прорвемся. По-русски он хотя бы шпрехает?

– Чего?

– Говорю, по-русски этот самый ваш Джеймс, который не Бонд, понимает?

– Понимает. Но я бы вам советовал говорить с ним по-английски.

– Почему?

– Потому что вам надо подтянуть ваш английский, – сказал шеф. – В нем слишком много жаргонизмов, а это иногда производит нежелательное впечатление. Особенно если вы собираетесь посещать Букингемский дворец.

– Во как? Зачет. – Дергач добродушно улыбнулся. – Надеюсь, вы меня сейчас покормите обедом? Хотя нет. – Он критически посмотрел на свои ногти. – Пожалуй, сначала я бы принял душ. А потом сменил костюм – этот мне немного тесноват.

– Разумеется. А когда мы уточним наши планы?

– Я жду сообщения от своего человека. Возможно, он отправит письмо. Или позвонит. Тогда появится ясность.

– Когда поступит сообщение?

– Уверен, что сегодня. Насколько я понимаю, время очень ограниченно.

 

Варнаков и другие

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская область, хутор Лукича

Ночью Варнаков долго не мог заснуть. Он выспался еще днем, выпив два стакана самогонки и сытно закусив. И теперь не спалось. Неподалеку на диване уютно посапывал Михаил, а вот у Коляна сна не было ни в одном глазу. Да еще зудило правое запястье. Раньше браслет руку не натирал… Может, и не в нем дело?

Варнаков попытался вспомнить, не касался ли он муляжей. Черт их знает, этих мертвецов. Может, они заразные какие. Зона есть Зона. Или, когда на могиле рылся, какая-нибудь тварь укусила. Вот рука и припухла… Но кто там может укусить, на могиле? Муравей? Да, они кусаются. Но не настолько же, чтобы рука опухала. Вот если положить ее на муравейник, тогда можно отхватить по полной. Но один случайный мураш… А мутантам там вроде пока рано появляться.

Они со Стебловым легли спать в гостиной. Лукич отдыхал в своей спальне, Нагаеву и Закиру тоже досталось по комнате. Всего в доме имелось пять комнат, не считая большой кухни. Да, обустраивался Лукич капитально, в расчете на всю семью. И где теперь его семья?

«А твоя где?» – вдруг спросил внутри скорбный голос. О, Колян знал его очень хорошо, этот надоедливый голос. И уже выработал средство, как его заглушать. Почти весь последний год, даже больше, Варнаков привык засыпать, напиваясь до отключки. Да еще Маринка помогала. Она, зараза, измотать умела… Сейчас Колян чувствовал себя не в своей тарелке. Отвык он ложиться спать трезвым. И потихоньку переставал понимать смысл происходящего, живя на автомате, как механическая игрушка. Так казалось легче, когда ни о чем не думаешь. И не вспоминаешь – когда получается не вспоминать. Внезапное и краткосрочное, словно молния мелькнула, появление Вафиды нарушило устоявшийся порядок: она воскресла и вновь сгинула; теперь – уже навсегда. Она всегда такой была: появлялась и исчезала, словно чертик из табакерки…

И не выпьешь ведь – вставать надо очень рано. И в максимально боевой форме… Он поднялся с раскладушки и вышел на балкон.

Ночь, в отличие от предыдущей, выдалась темной и мрачной. Тоненький серпик луны почти не давал света, постоянно теряясь в набегавших тучах – густых и лохматых. Воздух пах листвой и сыростью. Парило, как перед грозой. Уже недели три в окрестностях не было путных дождей: так, поморосит, побрызгает и снова развеется. Может, скоро и громыхнет?

Интересно, гроза сейчас на руку или нет? Наверное, на руку. Патрули уж точно в норки забьются. Не любят все эти пижоны из UFOR сибирской непогоды. Чистоплюи.

Несколько раз злобно и отчаянно пролаял пес и тут же перешел на визг. И захлебнулся.

Пару секунд Варнаков стоял неподвижно, пока в голове не сложилась мысль. Овчарок в усадьбе две. Если одна начинает лаять, вторая тут же… Черт!

Он забежал в гостиную, собираясь разбудить Михаила, но тот уже сидел на диване.

– Что случилось? – спросил отчетливо и ясно, будто и не спал.

– Кажется, у нас гости! Буди остальных, я на улицу.

– А дальше что?

– Если начнется стрельба, забирайте вещи и отходите к причалу.

По пути Колян схватил карабин, который взял у Лукича еще с вечера и оставил в прихожей. Приоткрыл дверь. У входа на террасу, над ступеньками, горело два фонаря. Следующие два фонаря висели около ворот. А дальше и вокруг царила темнота. Пригибаясь, добежал по террасе до левого угла дома. Еще на бегу окинул пространство перед домом и никого не заметил. Сам он сознательно держался в тени крыши и стены и надеялся, что тоже проскочил незамеченным.

Притаившись за перилами террасы, он всматривался в темноту. Сначала различил контуры конюшни и, левее ее, продолговатый прямоугольник коровника. Дальше влево, до берега, никаких строений не оставалось – там росли плодовые деревья и кустарники. А в правую сторону, за коровником и конюшней, тянулось до забора картофельное поле.

Если бы не подозрительный, похожий на предсмертный, взвизг собаки и непонятное поведение второго пса, Колян бы уже вернулся в дом – уж слишком все выглядело спокойным и даже умиротворенным. Но он ощущал тревогу и потому продолжал вглядываться вперед.

В этот момент Луна вышла из-за туч, и в ее слабом свете Варнаков различил человеческую фигуру. Неизвестный находился в каких-то пятнадцати шагах от него, на открытом пространстве. Видимо, человек двигался от коровника, рассчитывая добраться до дома в темноте, и не успел. Сейчас, оказавшись на виду, он растерялся и замер, слегка присев. Но он не походил на заторможенного муляжа – слишком шустро реагировал. А еще на шее у парня что-то ярко блестело – очень смахивающее на золотую цепь.

Колян выжидал, быстро прикидывая варианты действий. Когда расходились перед сном, он надел на себя «комбез» из богатой коллекции Лукича, решив, что будет спать в нем. Вопреки названию, это был и не комбинезон вовсе, а нормальный «костюм сталкера» из штанов и куртки грязно-зеленого цвета со всеми полагающимися карманами, ремнями, кольцами и даже синтетическими жгутами – на тот случай, если придется перетягивать раненую конечность. Сейчас, нащупав на поясе рукоятку десантного ножа, он мысленно поблагодарил себя за осмотрительность. Все под боком: и два ножа, и «макаров» в открытой кобуре, забранный у «рыжего» в квартире Закира, и многозарядный карабин. Почти как в лучшие времена во время службы в уфоровском спецназе. Только гранат не хватало, но в данной ситуации они бы и не пригодились.

Варнаков уже решил снять незнакомца ножом, как у коровника появился второй человек и направился вслед за первым. Этот второй двигался хотя и осторожно, но почти не прячась. И первый, поджидая второго, теперь стоял, словно мишень. Видимо, убрав собак, парни расслабились и уверились в том, что возьмут жертв тепленькими во время сна.

Нет, не профессионалы. Опять бандиты? Похоже на то. Что же, нашим легче.

Колян еще раздумывал, прижимаясь к стене и укрываясь за перилами, орудовать ли без шума ножом или стрелять, как сзади на террасе визгливо скрипнула входная дверь. И времени не осталось.

Он упал на колено и, вскинув карабин на уровень плеча, выстрелил в дальнего. Варнаков не был твердо уверен в том, что свалит врага с первого выстрела – восемнадцать – двадцать метров при таком освещении дистанция совсем не убойная, – но тут же перевел ствол на ближнего противника и повторно нажал на спусковой крючок. Увидел, как ротозей, так и продолжавший стоять неподвижной мишенью, вскрикнув, начал валиться на землю – двадцатый калибр на пятнадцати шагах шансов не оставляет, – и моментально нашел взглядом первого. Тот силился приподняться на корточки, и Варнаков, уже без спешки прицелившись, добил врага выстрелом в голову.

– Колян, что там?

Сзади, у распахнутой двери, лежал, прижимаясь к полу, Стеблов. В руке ПМ с глушителем. А все же Михалыч молодец, службу знает. Только вот на террасу зря так шумно вывалился.

– Похоже, бандиты.

– Сколько?

– Двух снял, но думаю…

Словно продолжая его фразу, откуда-то со стороны сада ударила короткая автоматная очередь. Хм, а они не торопятся. Варнаков для острастки пальнул из-за угла и закончил:

– Думаю, их довольно много.

– Что делать будем?

– Надо грузиться на катер и уходить в залив. Здесь нас все равно обложат. Или к утру полиция нагрянет.

– Понял. Мы отходим через заднюю дверь.

Снова раздалась автоматная очередь. Колян услышал как рядом, с торцевой стороны дома, разлетелось оконное стекло. Стреляли явно наугад и больше для острастки. При такой освещенности нормальный бой с прицельной стрельбой вести невозможно. Зато велик риск подстрелить своего, особенно если рассредоточиться. А бандиты, судя по их поведению, именно так и поступили. Одна группа, видимо, перелезла через забор на углу участка, а вторая зашла со стороны реки.

Если бы они без шума убрали собак, то потом окружили бы дом и полезли через окна. Тогда бы пришлось туго. А сейчас все в равных условиях. Более того, бандиты, скорее всего, в растерянности. Эти ребята привыкли переть напролом, а военным хитростям они не обучены. Они сейчас, скорее всего, даже не знают, что случилось с теми двумя.

Тем не менее какой-то план у них есть. И главный ориентир для них – дом. Сейчас оклемаются от неожиданности, проведут перекличку, перегруппируются и пойдут в наступление. Значит, от дома надо отходить.

С той стороны дома, у речки, бабахнул дробовик. В ответ тут же злобно огрызнулось несколько автоматов. Зря Лукич их к себе привлекает, подумал Колян. Хотя и близко подпускать нельзя. Надо их как-то отвлечь…

Невдалеке грохотнул гром. Словно по сигналу, тучи снова набежали на луну, погрузив двор в кромешную тьму. И тут же посыпались капли дождя – пока еще редкие, но крупные, предвещающие ливень. Варнаков, забросив карабин за плечо, перепрыгнул через перила и подкрался к ближнему бандиту. Тот не подавал признаков жизни. Колян подобрал его автомат и, распластавшись на земле, в несколько очередей расстрелял весь магазин. Бил он в сторону сада и берега, где предположительно расположились основные силы бандитов, но без особой надежды попасть. Расчет его строился на другом – услышав автоматные очереди с этой стороны, бандиты решат, что их подельники продолжают наступление. Ну и ладненько, нам это и надо.

Его предположения оправдались. Бандюганы почти не отреагировали на его стрельбу. Только дали – возможно, для огневой поддержки – короткую очередь в сторону дома, расколотив вдребезги очередное стекло. Выждав секунд десять, Варнаков пробежал вдоль стены дома и свернул к лодочному сараю. Там он едва не наткнулся на Михаила. Тот первым окликнул его:

– Колян, ты?

– Я. – Варнаков упал рядом на деревянный настил и перевел дух. – Как ты догадался?

– Уж больно быстро бежал. Бандит бы так не рискнул.

– Где остальные?

– Уже на катере. Тебя дожидаемся.

– Рванули?

– Давай!

Они выскочили на причал, и в этот же миг очень близко – Коляну показалось, что прямо над головой, – прогремел гром. Еще через мгновение небо разрезала яркая вспышка молнии, осветившая пространство в радиусе метров ста. Варнаков на секунду ослеп, а затем четко и контрастно, как в луче прожектора, увидел на берегу человеческие фигуры. Их было пять или шесть, а может, и семь. Часть из них лежала на земле, часть находилась в полусогнутом положении; в руках отблескивали вороненым цветом стволы автоматов.

Черт! И мы ведь здесь как в тире!

– Прыгай вниз!

Колян схватил за плечо Стеблова и, увлекая того за собой, спикировал с причала на песок. Они еще летели вниз, когда дружно затараторили автоматы, расстреливая пространство над причалом.

Упав, они кубарем покатились по пологому берегу.

– Ты чего?! – прохрипел Михаил, выплевывая песок. – Ё… … …!

– Не ори!.. Рысью… к воде… пока они верх… поливают, – выдохнул в ответ Варнаков и кинулся к реке. Стеблов бросился за ним.

– Там же глубоко!

– Иди по перекладинам.

Подбежав к кромке воды, Колян взобрался на поперечный брус, увязывающий сваи причала между собой, и по нему добрался до катера. Следом на корму спрыгнул Михаил. Лукич стоял на носу, держась за швартовый канат.

– Ну что, все на месте?

– Все! – Откликнулся Нагаев. Он находился на корме, всматриваясь в темноту над берегом. Оттуда периодически продолжали доноситься разрозненные очереди.

– Отчаливаем!

Лукич перерезал канат и, ловко проскользнув по бортику на корму, заскочил в рубку. Через несколько секунд, взвыв, замолотил двигатель.

– Все целы? – спросил Варнаков.

– Целы, – отозвался Нагаев. – Даже удивительно при такой пальбе. Хотя стреляли, в основном, в стороне. Только когда вас заметили, словно с цепи сорвались.

– Сорвались, потому что не хотели нас упускать, – сказал Колян. – Они это от злости. Думали, что мы в доме окопаемся. А так-то они больше для острастки палили.

– Думаешь?

– Уверен. Они, Равиль Салихович, на вас охотятся. И вы им нужны живым. Иначе бы они нас залили огнем. А то бы и гранатами забросали.

– Почему они тогда такую пальбу открыли, когда вас на причале засекли?

– Ну не знаю. Я же говорю – сгоряча. Бандиты, это не спецслужбы, у них дисциплина так себе. Хотя… – Катер качнуло, и Варнаков непроизвольно уцепился за локоть старика. – Знаете, мы со Стебловым оба невысокого роста. Ну пусть я среднего. А вы, считай, баскетболист. Вот они и начали палить.

– Думаешь, по росту ориентировались?

– Вполне возможно. Получили команду длинного не трогать. А остальные им побоку.

– Ну Закир и Лукич тоже долговязые.

– Так и я о том же. Был бы на причале кто-то из них, глядишь, и не стали бы стрелять на поражение.

– Мужики, – сказал Стеблов. – Пойдемте в рубку, а то промокнем. Это просто всемирный потоп. Как там – разверзлись хляби небесные?

 

Группа Нагаева

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская область, Бердский залив

Лукич сидел в капитанском кресле за штурвалом, вглядываясь вперед. Лобовое стекло заливали струи дождя. Закир устроился в уголке рубки за небольшим столиком.

– Лукич, куда мы? – спросил Нагаев.

– Вышли в залив. Пойдем на ту сторону, к мысу, а дальше видно будет.

– Сколько тут ходу?

– Порядка трех кило с гаком.

Катер подбросило на волне, и Лукич зло выругался.

– Да, похоже, шторм разыгрывается.

Нагаев забрался на кресло справа от капитана и произнес виноватым голосом:

– Подставили мы тебя. Как теперь выкручиваться будешь?

Лукич ответил не сразу:

– Как-нибудь отбоярюсь. Я же не знаю, кто на усадьбу напал.

– Думаю, бандиты, – сказал Колян. Он остался стоять у дверцы, периодически посматривая назад. – Их почерк.

– А ты что, по почерку их определяешь?

«Менту положено», – хотел сказать Варнаков, но спохватился. Они договорились о том, что Лукич не должен знать о месте службы Михаила и Коляна. Впрочем, как и о службе Варнакова в спецназе военной полиции. Лукич, как бывший зэк и «правильный» сталкер, не переваривал ни тех ни других.

– Не только. Я одного парня неплохо разглядел. Одет как бог на душу положит. И на шее золотая цепь грамм на двадцать. Типичный бычара. Да и действовали они как пьяные партизаны. Уверен, что братки.

– А чьи именно?

– Думаю, что Роди Волчка. Хотя нельзя исключать, что и Арчибальд свой «Барьер» натравил.

– Арчибальд??? – Лукич быстро обернулся к Коляну. – Чем вы ему насолили?

– Долго рассказывать. Мы, собственно, не собирались солить. Это им всем Нагаев сильно понадобился. Так понадобился, что ночей не спят. Ну а мы так, за компанию.

– Понятно, – со смешком откликнулся Лукич. – За компанию и жид удавился. Крепко вы влипли, парни. Арчибальд, он хитрый и злопамятный. Мы с ним в колонии пересекались. Правда, он тогда уже откидывался, а я только чалиться начинал. Да и Родя не подарок. Его еще иногда боксером кличут.

– Что, из бывших спортсменов? – спросил Стеблов.

– Из бывших. Но его не за то кличут. Рожей на собаку-боксера смахивает. И такой же цепкий, что твой бульдог.

– Так что ты будешь делать? – спросил Нагаев.

– Я-то? Время покажет. Но предъяву они мне не кинут. Они же ко мне не обращались, верно? Откуда ж мне знать, кто у меня во дворе стрельбу открыл? Так что… Но проблема, конечно, не из простых. Тут не только моральные издержки…

– За это не беспокойся, – сказал Нагаев. – Издержки возместим, убытки покроем.

– Хорошо бы… Значит, так и приговорили.

Минуту или две они продвигались по заливу в молчании. Катер сильно мотало на волнах, то подбрасывая, то кидая вбок. Когда судно проваливалось вниз, волны перехлестывали через рубку. И в такие секунды начинало казаться, что катер тонет.

Варнакову приходилось ходить на небольших судах в штормовую погоду, но в подобную передрягу он угодил впервые. И его уже начинало мутить… А вот Стеблов чувствовал себя уверенно. Он сидел напротив Закира, держась за угол столика и дурашливо вскрикивая, когда катер подбрасывало. «Ваххабит» же, похоже, молился…

Катер в очередной раз взлетел над волной и тут же резко ухнул вниз, заваливаясь набок. На несколько секунд в рубке стало совсем темно от мутной воды. Но она схлынула, и судно выпрямилось.

– Не дрейфь, ребята! – прокричал Михаил. – Прорвемся!

– Что, весело? – со злостью откликнулся Варнаков. Тут едва блевотину сдерживаешь, а этот придурок радуется. – Вот сейчас утонем на хрен!

– Не утонем! Я на Сахалине и не такое видел. А вообще, Колян, я на флоте служил. Между прочим, старшина первой статьи.

– Молодец, – буркнул Варнаков. – Служи дальше.

– Капитан! – Стеблов уже переключился на Лукича. – А мы в этот самый мыс не врежемся?

– Не должны, старшина. Там маяк установлен. Я вижу его.

– Далеко?

– Да нет. Почти дошли.

– А дальше чего?

– А дальше пойдем вдоль берега до бухты. Будем «пятак» для высадки искать.

– Прямо сейчас? – уже без энтузиазма произнес Михаил. – Темно же.

– А чего? Темнота – друг сталкера. Правда, не на Территории.

– А как же мы «пятак» искать будем в такой темноте?

– Носом, старшина.

– Шутишь?

– Какие шутки? Нос – главное орудие сталкера. Не считая чуйки. Ну и другие органы…

– А зачем мы, собственно, торопимся? Может, сбавим обороты, дождемся рассвета?

– Так я и так не тороплюсь. При таком волнении лучше медленней идти – качка меньше. А рассвет и так…

И тут небо прорезала огромная молния. Она была такой гигантской, что, показалось, расчертила половину неба. А затем раздался ужасный грохот, от которого у всех разом заложило уши.

– Мать честная, – пробормотал Лукич и быстро перекрестился. – Мать-заступница, спаси и сохрани. Вот это да… прямь бомбардировка Нагасаки.

– Чего это грохнуло? – Стеблов ошалело крутил головой.

– Гром небесный, – с выражением произнес Лукич. Голос его подрагивал. – Один раз я такое в жизни видел – аккурат под утро в ночь Скачка… Отправился я тогда сети проверять – пока рыбнадзор спит. А тут такое началось. Тогда и встретил…

Он осекся.

– Кого встретил? – спросил Михаил.

– Мужики! – громко сказал Колян. – Гадом буду, за нами кто-то плывет. – Он показал пальцем в застекленную часть двери. – Вон там, сзади.

Потом открыл дверь и высунул голову наружу.

– Где? – Стеблов подбежал от стола и тоже выглянул. – Кто?

– Сейчас не видно, – сказал Варнаков. – А когда молния полоснула – точно что-то было. То ли катер, то ли большая лодка.

– А может – померещилось? – спросил Лукич. – При такой болтанке можно и волну за лодку принять.

– Ну не знаю… Лукич, а твоя моторка на плаву? Та, которая у причала стояла?

– Конечно, на плаву.

– То есть заводи и плыви?

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что надо было днище прострелить. Теперь бандиты за нами увязались.

– Ага, прострелить, – пробурчал Лукич. – Добро угробить недолго, ума не надо. А ты заработай на это добро… Да и не факт, что там лодка. А может, и лодка, но не с бандитами. А патрульный катер.

– Хреново это, – сказал Нагаев. – Что делать-то?

– Идти дальше, – ответил Лукич. – Вон мыс уже рядом. И светает, кстати. Скоро все увидим. Лодка там или кит.

– Ты добавь газу до полного. На всякий случай.

– Добавляю. Держитесь ребятки, сейчас пойдем по волне.

Мотор взревел, и катер рванул вперед с удвоенной силой. Он почти тут же провалился между волн, и налетевший сзади гребень окатил рубку фонтаном брызг. Варнаков захлопнул дверь и, ухватившись за ручку, вперил взгляд в пространство за кормой. Оно уже не было непроглядно черным, а слегка посерело. Но сильная вертикальная качка не давала возможности сфокусировать взгляд, а потоки воды, заливавшие стекло, делали картину размытой и нечеткой. Неужели он ошибся? Хорошо бы. Но что-то в последнее время все его предчувствия оправдываются. И нехорошие ведь предчувствия, черт бы их побрал!

Они обогнули мыс и вскоре очутились в бухте, которую показывал на карте Лукич. Болтанка снизилась, а тут и Лукич сбросил скорость, приглядываясь к береговой линии. И Колян наконец-то явственно разглядел сзади моторную лодку с тентом. Она мелькнула и почти сразу исчезла среди волн, словно призрак. И темно было по-прежнему, и сетка непрекращающегося дождя сбивала фокус. Но Варнаков успел поймать этот момент.

Он распахнул дверь, чтобы не смотреть сквозь мутное стекло, и лодка через несколько секунд появилась снова. На этот раз Колян разглядел темный цвет носовой части, а ведь лодка Лукича была выкрашена в темно-синий цвет. Да, все один к одному… Лодка явно шла за ними, сомнений в этом не оставалось, и совсем не походила на очертания патрульного катера, модели которых Варнаков хорошо помнил. Оставался еще вариант рыбнадзора, но в это верилось слабо. Точнее, совсем не верилось. Нет в этой конторе настолько больных на голову инспекторов, чтобы отправляться в такую ночь к Зоне на кулички.

Варнаков обернулся и наткнулся на вопросительный взгляд Михаила. Кивнул. Потом крикнул:

– Мужики, это лодка! Лодка с тентом, не патрульный катер. Думаю, это наши ночные гости.

– Хреново, – сказал Нагаев. – Далеко они?

– Метров двести. Не дальше.

– Тут немного осталось, – произнес Лукич, не оборачиваясь. – Уже где-то рядом эта протока. Если бы не этот, мля, сучий туман! Придется сбавить обороты.

Варнаков опять смотрел назад. Лодка преследователей двигалась на той же скорости, прыгая по волнам, как лягушка. И было до нее уже гораздо меньше – метров сто пятьдесят, наверное. Колян нашел на полу, в куче сваленных рюкзаков, карабин и закинул его за плечо. Глянул в боковое окошко и практически ничего не разглядел – они входили в полосу густого прибрежного тумана.

– Вон вроде ель торчит, – сказал Лукич. – Или не она? Там рядом с ней лиственница поваленная. Мы там пару раз палатку ставили, когда…

Автоматная очередь протарахтела негромко и безобидно. Но все, кто находился в рубке, одновременно вздрогнули. Колян прыгнул к дверному проему и крикнул:

– Прибавь, Лукич! Они уже в сотне метров.

Лукич смачно выматерился.

Снова раздалась очередь. Варнаков выскочил на корму и, опершись спиной на стенку рубки, вскинул карабин.

Лодка теперь двигалась медленнее, но расстояние все равно сокращалось. Это было очень плохо. С другой стороны, появилась возможность стрелять. Дистанция меньше ста метров для «Сайги», да еще с нарезным стволом, вполне прицельная. Другое дело – не в таких условиях! Однако не в тир же этих ребят приглашать на соревнования.

Бандиты палили уже из двух стволов. Они понимали, что могут потерять катер из виду, и торопились добиться хоть какого-то результата. Но пока мазали. Колян поймал в оптический прицел туловище одного из стрелков. Тот стоял в лодке в полный рост, держась одной рукой за верхнюю кромку лобового стекла. Автомат у него висел на шее, и парень палил в белый свет, нажимая на спусковой крючок пальцем свободной руки.

Дебил! Киношки про фрицев насмотрелся? Ну получай, фашист, гранату. Варнаков навел прицел чуть выше кромки лобовика и выстрелил. В тот же момент катер резко вильнул в сторону, закладывая вираж. Коляна качнуло вбок, и он, не удержавшись, шлепнулся на мокрую палубу. Когда вскочил, лодка уже исчезла из вида. Катер, судя по рокоту мотора, снова шел на малых оборотах. По сторонам, сквозь завесу плотного грязно-серого тумана, проступали деревья и кусты.

Варнаков ввалился в рубку.

– Мы где?!

– Вошли в протоку! – крикнул в ответ Лукич. – А эти где?

– Потерял из виду. Но они висели на хвосте. Можно прибавить?

– Нельзя. Мы практически на Территории. Влетим куда-нибудь и пипец!

Автоматная очередь рванула совсем близко – Варнакову показалось, что едва ли не над ухом. И тут же разлетелось стекло в оконце справа от Коляна. Там стоял Стеблов, и сейчас он, вскрикнув, схватился обеими ладонями за лицо. Варнаков развернулся на месте, вскинул карабин и дважды выстрелил в открытый дверной проем рубки. Он не видел лодки – то ли из-за очень густого тумана, то ли из-за того, что русло в этом месте делало крутой поворот. Просто реагировал на враждебное и агрессивное действие.

– Михалыч, ты как?

Стеблов отнял от лица окровавленные ладони и криво улыбнулся:

– Пустяки вроде. Осколками посекло.

Колян занял позицию в дверном проеме, пытаясь одновременно смотреть вперед и назад по ходу катера. Лодки он по-прежнему не видел, но, кажется, различал шум ее мотора.

И тут дико и страшно, нечеловеческим криком, завопили вместе Лукич и Нагаев. Варнаков повернул голову в сторону носовой части и окаменел от ужаса. Метрах в десяти от лодки он сквозь рваные клочья тумана разглядел какое-то непонятное, но очень большое отверстие. В первую секунду ему показалось, что перед ними открылось что-то вроде входа в тоннель или пещеру. Однако уже в следующее мгновение он понял, что видит распахнутую пасть огромного чудовища. От кромки воды до верхней точки пасти, откуда свисали треугольные и острые, словно зубья гигантской пилы, зубы, было не меньше трех метров.

«Щука! – мелькнуло в мозгу. – Это – пасть – щуки!!»

В этот миг случилось непонятное и чудесное. Катер резко кинуло вверх и вбок. Он подскочил, будто подброшенный пружиной, над водой и, преодолев некоторое расстояние по воздуху, с треском рухнул в камыши. Варнакова в момент поворота катера силой инерции бросило в конец кормы. Он, извиваясь червяком, попытался ухватиться за натянутый леер, но рука сорвалась, и Колян плюхнулся в протоку. Уже падая в воду, он увидел, как из тумана, ревя мотором, выскочила лодка преследователей. На глазах Коляна она, не сбавляя скорости, буквально влетела в распахнутую пасть чудовища. Раздался громкий хлюпающий звук, похожий на звук упавшего на пол яйца, и пасть со скрежетом затворилась.

Не помня себя от страха, Варнаков, барахтаясь в воде и камышах, добрался до катера и взобрался на палубу. Только там он набрался смелости оглянуться. Но никакой гигантской щуки не увидел. Лишь туман продолжал клубиться над ядовито-зеленой водой…

 

Группа Нагаева

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская Зона Посещения

Катер безнадежно застрял на мелководье. Слава богу, серьезно никто не пострадал. Правда, Нагаев рассек левое колено, ударившись о приборную доску. Но обошлось без перелома, и то ладно.

Они собрали вещи и выбрались на берег. Все промокли, потому что через плавни брели почти по грудь в воде. А Стеблову и вовсе местами доставало по шею. На берегу развели большой костер. Лукич, вынув из рюкзака аптечку, занялся медициной. Сначала быстренько обработал Михаилу порезы на лице. Затем взялся за колено Нагаева. Тот поначалу сидел спокойно, но внезапно охнул и начал лихорадочно шарить по груди.

– Ты чего? – удивился Лукич. – Я тебе только перекисью обработал. Это ж не больно.

– Да я не то. Тут это… ну и карманов здесь.

Старик наконец нашел то, что искал. Он вытащил из бокового кармана свернутый и завернутый в целлофан лист бумаги.

– Уф! – выдохнул с облегчением. – Испугался, что в воде намокло. Нет вроде…

– Что это? Письмо какое? – спросил Лукич, доставая из аптечки бинт.

– Ну да, – смущено пробормотал Нагаев. – Вроде письма. Так, ориентиры кое-какие.

– Карта?.. Ладно, можешь не отвечать. У каждого свои секреты…

Варнаков и Михаил в это время, изготовив из толстых веток что-то вроде вешалок, размещали у костра мокрую одежду. Они оба разделись догола и теперь подтрунивали над Закиром, не желавшим снимать трусы.

– Мне просто холодно, – сказал Закир. – А трусы и на мне высохнут.

– Да не холодно вовсе, – сказал Стеблов, похлопывая себя по выпуклому животу. – Я даже удивился. Шести утра нет, а теплынь, как в разгар июля. И еще, смотри, мошки совсем не видно. Просто класс! В такие бы места, по-хорошему, на рыбалку завалиться. Да еще с девицами. А, Колян?

– Какая же рыбалка с девицами? – произнес Варнаков задумчиво. – Это уже не рыбалка, а крайняя степень извращения. Пойду-ка я воды наберу для чая.

Он взял котелок и спустился к протоке. Побрел вдоль берега, высматривая место, чтобы зачерпнуть воду. И вдруг замер. Присел на корточки. Втянул носом воздух. Потом, найдя рядом маленькую веточку, кинул ее в воду. Хмыкнул.

– Теплынь, как в июле, говоришь? Мошки не видно?

Колян очень медленно пошел по берегу. Совсем медленно – еле переставляя ноги, настороженно глядя по сторонам и даже поводя носом, словно принюхиваясь. Продвинулся шагов на тридцать и остановился.

Потом вернулся к костру и объявил:

– Мужики, только без паники. Мы уже в Зоне.

Лукич, успевший скинуть одежду, теперь сидел у костра на толстой коряге. Он внимательно посмотрел на Варнакова и спокойно произнес:

– То-то я чую, что тихо здесь. Ни одна птичка не чирикнула… Это как же нас угораздило?

– Думаю, в момент встречи со щукой, – сказал Колян. – Такое чудовище могло объявиться только в пределах Зоны.

Все посмотрели на Нагаева. Мол, ваше мнение, профессор?

– Ну да, – сказал тот. – Видимо, примерно так и случилось. И когда ты, Лукич, вывернул штурвал, нас выбросило в сторону. Скорее всего, какое-то время мы находились непосредственно на границе. Можно сказать, перемещались прямо по ней. А, поднявшись на берег, незаметно перешли ее. Туман, сумерки, паника, шок – вот и заскочили, не постучавшись…

Некоторое время все молчали, настороженно оглядываясь по сторонам. Первым нарушил молчание Стеблов:

– Вот те на… А я-то думал… Постойте, а вы уверены, что мы… ну в воде… что мы там еще это, ну…

– Не парься, старшина, – ухмыльнулся Лукич. – Я ж тебе объяснял, что вода в водоемах на территории Зоны себя по-разному ведет. Как на нее найдет… А вообще – скоро видно будет. Если не опоносишься и волдырями не пойдешь, глядишь и поживешь еще. Ты случайно воду эту не пил?

– Нет. Но, кажется, умывался.

Михаил с тревогой взглянул на Лукича, но того чужие страхи не интересовали. Он продолжал осматриваться – неторопливо и даже заторможенно, как будто пытаясь что-то вспомнить.

– Получается, если бы я штурвал не вывернул, переваривались бы сейчас в брюхе у щуки-мутанта? Да, дела… А ведь не помню ничего. Лишь эти зубища острые в два ряда. Или в три. Кажется. Спроси меня, и не крутил я вовсе штурвал – напрочь парализовало. Да-а… Колян, надевай-ка трусы, и сходим на разведку. А то мы тут все как папуасы. Только колец в носу не хватает.

– Может, сначала обувь высушим?

– Мы далеко не пойдем. По склону поднимемся и глянем. А то не по себе мне что-то.

– А нам чего делать? – спросил Стеблов.

– А вы пока сидите около костра. Сушитесь. В ближайшем радиусе ловушек нет. А дальше… дальше посмотрим.

Они отошли от костра и стали медленно подниматься на взгорок. Все было почти как обычно. Обычные деревья и кусты. Обычная вроде листва и трава. Правда, несколько желтоватая для августа. Да и для столь тенистого места. На солнце она здесь выгореть не могла.

Колян хорошо знал об этих особенностях Зоны, когда процессы на ней происходили как бы наоборот или вопреки. Например, на солнечных местах трава и кустарники зеленели, а в тенистых – обгорали и жухли.

А вот около этого куста ежевики трава, пожалуй, еще и слишком короткая и почему-то придавлена к земле. Словно под сильным ветром.

– Стой, Лукич!

Спутник мгновенно замер. Приятно иметь дело с подготовленным человеком.

Варнаков смотрел на куст. Крупная и сочная росла на нем ягода, аж слюна во рту выступила. И красивая, темно-синего цвета, каждый пупырышек аккуратный и ровненький, один к одному. Не иначе как эту ежевику с помощью ГМО выращивали.

Колян сделал пару шагов назад, пошарил глазами по земле. Ага, вот это сгодится. Он поднял крупный кусок коры и мягко набросил его на куст. На самом подлете к кусту кора вдруг резко, метра на два, ушла в сторону, на мгновение застыла в воздухе и сплющилась. Затем раздался треск, и кора начала рассыпаться на мелкие кусочки – словно в мельничные жернова угодила. Или на терке ее кто-то быстро начал тереть: вжик, вжик, вжик… И нет ничего – лишь мелкие кусочки, вперемешку с опилками, на землю осыпались.

– «Тещина рука», – сказал Лукич. – Вот, зараза. Ловко она за кустом притаилась. По траве догадался, верно?

– Верно… Лукич, а ты что – с нами теперь двинешь?

Тот вроде и не слышал вопроса. Стоял, худой и длинный, и очень жилистый, в черных «семейных» трусах.

– Покурить бы… Меня, как аномаль пройду, всегда на курево тянет.

– Ты сигареты-то не замочил?

– Нет. Запас у меня в рюкзаке… На катере надувная лодка есть и мотор в ящике. Но возвращаться на катер стремно.

– Не хочешь через камыши пробираться?

– Не хочу.

– Думаешь, мы еще раньше в Зону въехали, до щуки?

– А ты как догадался?

– По берегу прошелся. Плохая здесь вода. Кинул веточку на отмели, а она бульк – и ушла. Как камень в омут.

– Если «омут», то это паршиво. У «омута» дна нет. Смотришь, вроде лужица. А ступишь – с головой уйдешь. И все затягивает, как пылесосом. Я весной с парнем ходил. Он на берегу ручья в воду оступился. Я смог его вытащить, но ногу по колено оторвало. Как будто в капкан угодил… А ты конкретно то место смотрел, где мы из камышей вылезли?

– Смотрел. Там тоже паршиво. Словно вода нас пропустила, а потом сразу «протухла». Разве такое бывает?

Лукич ожесточенно поскреб бороду под скулой. Потом хмыкнул.

– Это у меня на нервной почве. Теперь буду думать, хватанул я чего в этой воде или пронесло… Бывает всякое. Вода на Территории самый ненадежный элемент. Но это еще… Ты заметил, что мы огонь на старом кострище развели?

– Я сам выбрал. Там место удобное.

– Напоминает мне кое-что это место.

– Так ты же здесь бывал?

– Бывал. Да вот только где именно?.. Двинули, чего судачить. Вон там вроде просвет нормальный, между берез.

Они поднялись повыше, к двум старым березам, и очутились на поляне. На другой стороне, шагах в двадцати, росли цепочкой высокие кусты можжевельника. А дальше, метрах в двухстах, отчетливо виднелись разнокалиберные крыши невысоких домов.

– Дальше не пойдем, – сказал Колян. – А то все подошвы исколем.

– Нежные у тебя подошвы.

– Я в берцах привык ходить. Это что, станция Сельская?

– Хрен там, Коля. Хренушки, – почти ласково произнес Лукич. – Это деревня Бердь. Нас занесло почти на десять километров северо-западнее. И это, Колян, полная жопа. Будь я проклят, если я чего-то понимаю.

Искитим, здание ФСБ

– Докладывай, Алексей Иванович, – полковник Улитин кивком указал подчиненному на стул. – Вижу по лицу, что спал опять в кабинете.

«По твоей физиономии тоже не скажешь, что ты хорошо выспался», – подумал майор Коноплев, раскрывая свою коричневую папку. А вслух произнес:

– Некогда домой ездить, Герман Григорьевич. Подопечные уж больно шустрые.

– А вот ты не очень шустрый.

– Простите, не понял.

– Опоздал почти на десять минут, – полковник выразительно постучал по циферблату наручных часов.

– Виноват, задержался. Пришлось давать срочные вводные.

– Срочно надо на доклад к начальнику лететь. Был бы сейчас вместе со мной генерал, он бы тебе объяснил, где в Сибири раки зимуют. Ладно, докладывай.

– С чего начинать?

– С плохого. Что по Дергачу?

– Ну тут как раз не все так плохо. Источник сообщил, что вчера его видели в корпусе «Б» базы UFOR. Выглядел он странно – ну вроде как бомж… Охрана даже не хотела пропускать. Но он начал скандалить и, представьте, кто за ним спустился?.. Сам Тобин Биберс!

– Оп-па! – Полковник, не удержавшись, хлопнул в ладоши. – Попались, засранцы! Когда это было?

– Примерно в районе часа дня. Источник как раз шел в столовую мимо поста, ну и засек эту встречу.

– В районе часа? – Улитин нахмурился. – Почему я об этом узнаю лишь наутро?

– Источник не сразу сообразил. Видите ли, фотографии Дергача мы распространили ближе к вечеру. Источник с ними не сразу ознакомился. А потом – не сразу сопоставил. Дергач в тот момент, скажем так, на себя не походил.

– А это точно был он? – Полковник, наливая в стакан минеральной воды, скептически приподнял брови.

– Точно. Сегодня утром источник уточнил это по вчерашнему журналу пропусков. Там указана фамилия Дергач.

– Отлично. – Улитин с чувством опорожнил стакан и крякнул. – Вот это – отлично! Что еще?

– Дальнейшее передвижение Дергача отследить не удалось. Но есть очень любопытная информация – буквально только что получил. По сообщению Шведа, сегодня в семь утра в Зону отправилась группа спецназовцев из батальона особого назначения. Всего в составе было восемь полицейских. Официальная причина – задержание каравана наркоторговцев. Есть основания предполагать, что в составе этой группы находится Дергач.

– Какие основания? – Улитин приподнял одну бровь.

– Видите ли, согласно план-заданию, большая часть группы в составе шести человек направлялась на площадку у Маяка. А вот двоих должны были высадить непосредственно у станции Сельская. Точнее, в полутора километрах от станции – на вертолетной площадке для аварийных посадок.

– И что? Возможно, что эти двое хотят перекрыть каравану наркоторговцев путь отхода. Да мало ли чего у них на уме?

– Простите, Герман Григорьевич, я вам, видимо, не успел доложить. Согласно донесению нашего агента, группа Нагаева направляется к водонапорной башне, которая находится на территории Сельской. Там у них что-то вроде промежуточной точки.

– Когда было получено донесение?

– Вчера вечером.

– А об этом мне почему не доложили сразу? – Полковник недовольно свел брови в одну линию. – Тоже не сообразили?

– Никак нет, товарищ полковник. Я пытался, но вы, видимо, были очень заняты. Телефон не отвечал. Мне сообщили, что вы совершаете инспекционную поездку с товарищем генералом.

– Да-а?.. Ну да. Надо было все равно доложить. Так что там?.. А, ага. Так ты считаешь, что «друзья» направляются к башне, чтобы перехватить там группу Нагаева? И среди этих двоих – Дергач?

– Предположительно. Дергач на данном этапе для нас не так важен. Но если «друзья» знают о группе Нагаева, то они, несомненно, попытаются ее перехватить. Точнее, перехватить Нагаева. И эти двое направятся к башне. А шестеро у Маяка – отвлекающий маневр, чтобы сбить нас со следа. Впрочем, шестеро спецназовцев у Маяка действительно могут преследовать наркоторговцев – сейчас у тех сезон.

– А почему ты решил, что «друзьям» известно о группе Нагаева?.. А, ты имеешь в виду этот вчерашний утренний подозрительный звонок Дергачу из окрестностей Тальменки? Удалось вычислить абонента?

– К сожалению, пока нет. Мобильник был зарегистрирован на несуществующего пользователя. Но мы работаем.

Полковник потер ладонями одутловатые щеки. Наконец его «осенило»:

– Так ты считаешь, что в составе группы Нагаева может находиться информатор Дергача?

– Так точно.

– И он может навести «друзей» на маршрут группы?

– Так точно.

– Так какого же черта ты медлишь, Коноплев?!

Улитин налил еще один стакан минералки. Коноплев подождал, пока начальник утолит жажду, и спокойно сказал:

– Я не медлю. Мы предполагали, что группа Нагаева высадится сегодня рано утром на берегу у бывшего садоводческого товарищества «Обский залив» и направится к водонапорной башне. Чтобы сыграть на опережение, вчера вечером я отправил к предполагаемому месту высадки троих наших ребят. Под видом сталкеров.

Майор посмотрел на полковника, и их глаза встретились. Несколько секунд офицеры смотрели друг на друга. Потом Улитин, сморгнув, отвел взгляд и процедил:

– Хочешь сказать, проявил самоуправство?

– Инициативу, товарищ полковник. В конце концов, оперативное руководство операцией осуществляю я. А до утра я ждать не хотел. Идти вслед всегда хуже. Мы могли потерять группу в Зоне, это ж все-таки не городской парк. И, наверное, я был прав. Ночью разыгрался сильный шторм и жуткая гроза. До сих пор еще не успокоилось. Если бы мы дожидались утра, неизвестно, как бы все сложилось.

– А ты уверен, что поступил правильно, не захватив Нагаева в Тальменке?

– Мы же вчера обсуждали этот вопрос. Нагаев – единственная ниточка к «Будде». А терять ему, судя по всему, теперь нечего. Спугнем – может все сорваться. По нашим данным, он готов на крайние меры.

– Какие еще меры?

– Вплоть до самоубийства при задержании. Лучше сесть ему на хвост, и он сам приведет к цели.

Полковник помолчал, озадаченно двигая бровями.

– То было вчера… Ладно, посмотрим. Высадка наших парней прошла нормально?

– Нормально. Связь установлена, они находятся на берегу у границы Зоны и ждут группу Нагаева.

– Я считаю, что надо внести коррективы. Если «друзья» действительно готовятся перехватить Нагаева, то надо их опередить. Пусть наши парни выдвигаются к Сельской и уберут эту «сладкую парочку», или сколько их там. Кстати, почему вы считаете, что их лишь двое? А те шестеро, что высадились у Маяка? Вдруг они из одной группы?

– Не думаю. Маяк – слишком далеко. Зачем тащиться десять километров по Зоне, когда можно высадиться в одном километре от станции? Ну или немного дальше.

– Тогда почему не высадить прямо у станции? Например, у железной дороги?

– Во-первых, слишком близко тоже нельзя. Вертолет привлечет внимание. Например, той же группы Нагаева. Во-вторых, там нет подготовленной площадки и более-менее безопасного маршрута. В общем, считаю, что это отвлекающий маневр для того, чтобы сбить нас с толку. Опасны именно эти двое.

– А почему тогда было не высадить на площадке у станции всех восьмерых? Я имею в виду – отправить туда всю группу из восьми человек?

Майор покачал головой:

– Чем больше людей, тем меньше секретности. Уверен, что Биберс не ставил в известность руководство батальона особого назначения и использует операцию против наркоторговцев в качестве прикрытия. Он проводит секретную комбинацию. Настолько секретную, что в курсе ее может находиться один-два человека, не более. Они ведь не собираются вывозить Нагаева на базу UFOR, там слишком много глаз и ушей. Они хотят добраться до «объекта», но вряд ли для того, чтобы вернуть его в Институт. Иначе бы этим занимался не Биберс, а служба безопасности. И делала бы это в открытую.

– Думаешь, «друзья» готовы на тайное похищение «объекта»?.. Что же, это резонно. Хотя и нагло. Давайте команду парням, пусть они перебазируются к башне. И работают по этим «спецам».

– Я уже дал команду. Как только получил сообщение о сегодняшней высадке «спецов».

На этот раз головой закачал полковник. «Ишь, как из постромок рвется, – подумал с иронией. – Хочет перед московской шишкой блеснуть. Неужто на мое место метит? Рано вроде еще. Или сразу в Москву нацелился?»

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? – спросил спокойно, без интонации.

– Так точно. Вопрос о том, кто в подобной ситуации первым окажется на месте, жизненно важен. Рассчитываю, что ребята встретят «спецов» на подходе к башне и сработают под ноль.

– Рассчитываешь? Ну что ж… Это было твое решение. Все? Мне надо доложить генералу.

– Не совсем. – Майор Коноплев закрыл свою папку и встал у стола. – Возникло одно непредвиденное обстоятельство, товарищ полковник. Видите ли, группа Нагаева исчезла.

Полковник враз посерел и потянулся рукой к бутылке нарзана. Но она была пуста.

 

Группа Нагаева

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская Зона Посещения

Они вышли в путь часа через два: перекусив, обсохнув и обсудив невероятную и загадочную ситуацию, в которой очутились. Объяснение, как ни странно, оказалось достаточно простым, и предложил его Нагаев – как и положено ученому. Когда Колян и Лукич рассказали о своих наблюдениях, старик сначала ахнул и побледнел.

– Вы чего, Равиль Салихович? – спросил Варнаков.

Такой реакции от многоопытного Нагаева он не ожидал. Ладно еще Михалыч с его «комплексом Зоны». Или Закир, чуток понюхавший Зону в юности, когда короткое время работал под присмотром отца в Институте. Но Нагаев?

– Хреново это, Коля. – Старик с каким-то обреченным видом покачал головой. – Это, считай, километров двенадцать лишних только по прямой. День уйдет, не иначе. Это с моей-то ногой.

– Дотопаем как-нибудь. Рюкзак ваш разгрузим. В крайнем случае – носилки сделаем. И вообще. Куда нам гнать? Пойдем себе тихонько.

– Нет, Коля, тихонько нельзя. Опоздать можем – в том-то и проблема.

Лукич взглянул с любопытством, но ничего не сказал. Продолжил дымить своей вонючей «Примой». Остальные тоже промолчали. Варнаков подумал, что Нагаев намекает на Цветок – тот ведь вроде плодоносит не каждый день. Еще момент поймать надо. Может, это старик и имел в виду? Но вести речь о Цветке в присутствии Лукича Колян не собирался.

– Все проблемы – решаемы. – Стеблов решил добавить энтузиазма. – Нам, главное, дойти до места. Обратно легче будет. Это всегда так – когда сделаешь дело, то птицей летишь.

– Ага, ласточкой белокрылой, – подхватил Лукич. – Дураки на обратной дороге всегда и гробятся. А мы, считай, уже в самом начале чуть к праотцам не отправились. Равиль, ты чего обо всей этой хреновине думаешь? Как мы около Берди могли очутиться?

– Да что тут думать, – сказал Нагаев. – Слышал я уже о таком. Правда, это только после Скачка началось, в прошлом году. Раньше на Территории такого не замечали. Не чудила так Зона, чего уж говорить.

– Так о чем речь-то? – спросил Михаил. – Как она чудит?

– Пространственный портал, – пояснил Нагаев. – Слышали о таком? Идешь в одно место, попадаешь в другое. Наша земная наука над такой задачкой давно бьется, а Зона шутя решает.

– Мгновенное перемещение в пространстве? Фантастика, конечно…

– А здесь все фантастика.

– Но вы мне тогда объясните, – наседал Стеблов. – Вот мы когда этому чудищу чуть в пасть не влетели, мы тогда где находились? Уже в Зоне, а потом переместились в пространстве? Или мы чудовище на границе встретили, а потом «р-раз!» – и влетели в Зону, но уже около Берди?

– А не один хрен тебе разница, старшина? – спросил Лукич.

– Разница есть, – сказал Нагаев. – Михалыч правильно копает. Не могли мы до Зоны в пространстве переместиться. Значит, мы границу на скорости пересекли. И быть бы нам в брюхе у Левиафана, мутанта этого, если бы Лукич штурвал не вывернул. Вот тогда мы в этот портал и влетели. Хотя теоретически возможно допущение, что портал находится непосредственно на границе Зоны. И угодили мы в него в тот момент, когда катер бросило в камыши. Так или иначе, спасла нас реакция Лукича. Живы будем, каждый из нас перед ним проставиться должен.

– Да не помню я, чтобы штурвал вертел. – Лавры спасителя Лукича явно тяготили. – Оцепенел я тогда до состояния бревна.

– На все воля Аллаха, – вдруг тихо произнес Закир.

И тема закрылась как бы сама собой.

А правда, чего гадать? Пространственный портал, значит, пространственный портал. А кому не нравится объяснение, пусть считает, что это воля Аллаха. Лично Коляну было до фени. Ни в каких богов он никогда не верил, а в физике со всеми ее пространственными и временными аномалиями запутался еще в школе.

Его беспокоило другое. Он потихоньку начинал жалеть, что ввязался в эту авантюру с Лунным Цветком. И не поймешь ведь по чьей вине ввязался. И чего его тогда в ту «хрущобу» понесло? Сегодня вон суббота. Кувыркался бы сейчас на кровати с крутобедрой Маринкой, потом бы пил кофе с гренками на кухне.

А еще его беспокоила рука. Нет, не раненое плечо, о нем он почти и не вспоминал, а запястье правой руки. Раздеваясь у костра, после того как они выбрались из камышей на берег, Варнаков увидел на запястье слабый ожог. Круглый такой, но не сплошной, а пунктиром – будто его «брызгами» прижгло. Колян подумал и перецепил браслет на левую руку. А узкий браслет Вафиды он продолжал держать в нагрудном кармане своего разгрузочного жилета. Не выбрасывать же? И отдать некому. Ах, Вафида, Вафида…

Поднявшись на взгорок к уже знакомой поляне, они двинулись в направлении деревни. Сразу же выстроились в цепочку: Варнаков вел группу, Лукич замыкал. Стеблов пристроился за Коляном.

По прямой линии до крайних домов Берди было около двухсот метров. Но за поляной оказался неглубокой овраг, ранее скрытый кустами можжевельника. Варнаков остановился на обрыве и посмотрел вниз. Там змеился мутный ручей. Он вытекал из-за крутого глинистого откоса, где овраг делал резкий зигзагообразный поворот.

– Будем спускаться? – Михаил стоял рядом, наклонившись к впадине. – Вон там вроде не очень круто. Вон, где промоина.

– Отойди, – тихо попросил Колян, не поворачивая головы. Он смотрел вниз и левее, на изгиб ручья, пытаясь понять, что его насторожило.

– Что?

– Отойди назад на пару шагов. Я же тебя не звал. Забыл инструктаж?

– Подумаешь. Ты же здесь стоишь, значит, безопасно.

– Ну как хочешь.

Овраг и ручей – плохое место, сулящее ловушку. И глинистый склон – тоже не подарок. К тому же – сырой и скользкий. Ночная гроза, похоже, бушевала и здесь. Хотя к тому времени, когда они выбрались на берег через камыши, дождь уже не шел. Ну это – не так важно, по поводу дождя. Главное, что мокрая глина… Стоп. Так был ли здесь все-таки дождь?

На берегу протоки было сухо. Они быстро развели костер. Солнце уже тогда хорошо прогревало… Да, листва была сухая. И по поляне они сейчас шли по сухой траве – аж потрескивало под ногами. Так почему глина такая сырая, словно слизью покрытая?

– Ручей уже метра, – сказал Стеблов. – Спустимся, вдоль ручья пройдем и дальше где-нибудь выберемся. Здесь, наверное, везде промоины.

Он поднял с земли булыжник и швырнул в воду. Тот шлепнулся звонко, подняв брызги.

– Нормальная вроде вода… Так что, спускаемся?

«Сдалась ему эта вода, – подумал Колян. – Запугал его Лукич. Теперь Михалыч на воду дует. Пуганый заяц куста боится… Чего это меня на пословицы понесло? С другой стороны, в Зоне даже тени надо бояться. Как в народе говорят, лучше перебздеть, чем недобздеть. А Михалыч, похоже, законов Зоны еще не усвоил».

Варнаков продолжал смотреть на ручей и лишь благодаря этому засек момент, когда правее, там, где торчали ботинки Михаила, поехала вниз почва. Стеблов вскрикнул. Колян схватил его за капюшон ветровки, одновременно, по наитию, отпрыгивая назад.

И вовремя! Кусок берега, на котором они только что стояли, обвалился, увлекая за собой Стеблова. Тот покатился на спине и уже очутился бы ногами в ручье, если бы Варнаков не держал его за капюшон.

Но Колян и сам оказался грудью на крутом, вновь образовавшемся, обрыве. Он даже не успел задуматься над тем, для чего попытался удержать Михаила – вода в ручье, несмотря на мутность, выглядела вполне естественно, – движение получилось инстинктивным. Так, на всякий случай схватился. И тут он заметил, как из-за поворота вываливается, подминая под себя ручей, поток густой зеленой жижи. «Зеленка»! И до нее оставалось метров пятнадцать.

Варнаков попытался подтянуть Михаила за капюшон и услышал потрескивание материи. Тяжелым оказался бывший старшина первой статьи! Колян ухватился второй рукой за плечо товарища и вдруг почувствовал, что сам начинает съезжать вниз. Мама родная!

– Эй, – крикнул Колян. – На помощь!

Изумрудного, обманчиво приятного цвета волна уже почти лизала берцы Стеблова, а он и не видел ее, елозя в глине. Он пытался встать на ноги, но они скользили, а сверху его тянули на себя руки Варнакова. Где уж тут встать?

На размышления у Коляна оставалось не больше секунды. Если он сейчас не отпустит Стеблова, то сам кувыркнется под откос. А тут до дна меньше трех метров. И обрыв-то почти отвесный образовался. Эх… И в этот момент он почувствовал, как кто-то схватил его за обе ноги и тащит на себя. Он продолжать держать Михаила, но ткань под левой рукой, у капюшона, треснула, а пальцы правой руки соскальзывали с прорезиненной ткани на плече. Уже не думая о том, что рискует полностью выпустить Стеблова, Колян разжал пальцы правой руки и, дернувшись вперед, словно лягушка, захватил того локтевым суставом за подбородок.

Это был самый что ни на есть удушающий прием, но что еще оставалось делать? Михаил захрипел, но Варнаков держал его мертвой хваткой, как в поединке со смертельным врагом; и держал еще несколько секунд, пока мужики тащили его самого за ноги. И лишь потом, чувствуя, что находится уже на твердой почве, рванул тело Стеблова на себя. И тут же отпустил.

Михаил хрипел, кашлял и отплевывался, а Колян лежал на спине и хватал воздух широко открытым ртом. «Вот… бляха… муха… на ровном… месте…»

Затем он увидел над собой лицо Стеблова. Круглое, небритое, в глубоких порезах и измазанное в глине, оно походило на физиономию какого-то мультяшного персонажа-злодея. Сейчас «персонаж» стоял на карачках и был зол, как три тысячи чертей.

– Ты чего? – прохрипел Михаил, скаля зубы. Зубы у него были мелкие и острые. – Ё… … и … … …! Какого …?!

Ох… что ли?! Я ж чуть не сдох!

– И сдох бы, – выдавил Варнаков, с трудом приподнимаясь. – Пошли глянем.

Он осторожно подвел Стеблова к краю оврага. «Зеленка» плескалась внизу. Языки ее волн, словно щупальца осьминога, вытягиваясь, пытались взобраться по крутому склону, но тут же опадали вниз. Субстанция выглядела бы почти безобидно, если бы не фиолетовые пузыри, надувающиеся на поверхности и тут же лопающиеся с противным звуком.

– Вот, тварь, – сказал Михаил. – Это что, «зеленка»? Откуда она взялась?

– Место подходящее, – ответил Варнаков. – Овражек, наклон. Низинка, да еще под наклоном, для нее милое дело. Мы шли, она услышала. Она на колебания почвы реагирует. А тут ты еще булыжник в ручей швырнул. Она и встрепенулась.

– А она до нас не достанет?

– Нет. Силенок у нее не хватает с земным тяготением бороться. По равнине хорошо двигается, хотя и не особо быстро. А если встречный наклон – все, тормозит.

– Она на колебания почвы реагирует. А если просто замереть и не двигаться?

– Знаешь, я не проверял. Когда ее видишь, деру даешь, и все. Кто ж ее знает точно, на что она реагирует? Просто замечено, что ее привлекают движущиеся объекты и, возможно, звук. А вдруг дело совсем не в этом? Вдруг ее, например, запахи живых существ привлекают? Тогда стой не стой на месте – схавает и растворит без остатка.

– Вот именно, – сказал Лукич. Он подошел и замер чуть сзади. – Такому пищеварению даже крокодил позавидует.

Стеблов помолчал, потом смачно харкнул вниз.

– Вот тебе, тварь!.. Неужели она и вправду такая опасная? По виду вулканическую грязь напоминает, только цвет другой. Я на Курилах похожее видел. Ох! – Он приподнял ступню и, опершись на пятку, показал на носок ботинка. – Что это?

Весь носок, включая часть подошвы, был частично ободран, частично изъеден мелкими отверстиями. В некоторых местах кожа ботинка вспучилась и треснула, будто ее разогрели до очень высокой температуры.

– Повезло тебе, старшина, – сказал Лукич. – Еще бы немного, и без ноги бы остался. А тебя только лизнуло ласково. Ну или поцеловало. Хорошо, что до пальцев не добралось.

– Ох, – сморщившись, произнес Михаил. – Кажется, добралось.

– Снимай ботинок, быстро! – крикнул Лукич.

Стеблов плюхнулся на задницу и, распустив шнуровку, вытянул ступню из ботинка.

– Носок тоже снимай. Видишь, уже дырявый?!

Лукич присел и посмотрел на ступню.

– Жжет что-то, – сказал Михаил. – Как будто иголкой проткнули. И не одной.

– Так и есть. Эта дрянь тебе пальцы в нескольких местах проела.

– Как???

– А вот так. Насквозь прожгла и вышла наружу. «Зеленка», это что-то вроде комбинации различных кислот, только очень концентрированных. Попади тебе на кожу чуть больше – ходил бы сейчас с дырами, что твой папуас. – Лукич усмехнулся. – А так… сейчас обработаем – и заживет как на собаке. Я ж говорю – счастливчик ты, старшина.

Колян поднял с земли ботинок Стеблова и покрутил в руках.

– А почему дырки не везде?

– Зависит от того, куда и сколько попало, – объяснил Лукич. – Поняли теперь, почему я вас полностью переодел, включая обувь?

– Пока не очень, – сказал Варнаков.

– Здесь в подошвы вшиты специальные пластины. А в кожу – специальные нити. Подошвы вообще очень прочные, думаю, несколько минут на «зеленке» выдержат. А вот с верхней частью ботинок хуже, потому что тут тонкая кожа. Однако защита тоже есть, а то бы наш старшина уже без пальцев загорал. «Зеленка» органику моментально жрет, но существуют материалы, которые ей не сразу поддаются. Ну подробней надо не у меня спрашивать, я в химии не силен.

– А у нас в отряде таких берцев не выдавали, – с недоумением произнес Колян.

– В каком отряде? – быстро спросил Лукич.

– Отряде?.. А, да я в МЧС немного служил.

– Ну так понятно. У вас же госзакупки. Чиновники якобы по тендеру подряды распределят, бабло распилят между собой, а потом поставляют всякое барахло. А у меня – штучный товар. Можно сказать – для ВИП-персон.

– Мы расплатимся, – сказал Варнаков.

– Я надеюсь… А ботинок лучше выбросить. Вот здесь, где пятна, дальше может разъесть. Попадет на кожу ноги – и новая дырка. Или язва.

– Как же я без ботинка? – спросил Стеблов.

– Пока обмотку сделаем. А потом на труп какой-нибудь наткнемся – подберешь по фасону. Тут трупы часто попадаются. Ну или ноги оторванные.

– Спасибо. Утешил.

К ним, опираясь на сучковатую палку, подошел Нагаев и тихо сказал:

– Вы только сильно не дергайтесь. Около деревни какие-то люди. Кажется – на технике. И нас они, по-моему, засекли.

Варнаков посмотрел в сторону, куда незаметно, ладонью, показал Нагаев. Они перед тем, как наткнулись на овраг, направлялись к юго-восточной оконечности Берди. До нее оставалось метров сто – сто двадцать. А вот дальше, примерно в полукилометре, там, где деревню рассекали железная и автомобильная дороги, сейчас двигалась какая-то колонна.

– Минуту спокойствия, разберемся, – напряженным голосом произнес Лукич.

Бинокль висел у него на груди. Он взглянул в окуляры и присвистнул.

– Этого нам только не хватало. Наркокараван. На мини-тракторах пылят.

– Сколько их? – спросил Колян.

– Сейчас посчитаю… кажись, восемь человек. Нет, девять. Может, нам лучше в кустах заховаться?

– Поздно, – сказал Нагаев. – Я когда их заметил, они на месте стояли. Только сейчас тронулись. Думаю, они нас видели. Они же настороже, постоянно оглядываются. Посмотрели на нас и двинули, чтобы мы не напрягались. А если мы сейчас в кусты дернем, это только лишнее подозрение вызовет. Уж пусть лучше думают, что мы какой-то спецназ.

– Согласен, – сказал Лукич. – Лучше нам и вправду не суетиться. Да и действительно – видят они нас. На последнем тракторе мужик с биноклем только что на нас зырил. Что делать будем, командир?

Варнаков хотел ответить, но в последний момент спохватился. А к кому Лукич, собственно, обратился?

Вместо него откликнулся Нагаев:

– Не знаю. Что думаешь, Колян?

Ага. Значит, вот кто у нас главный. Но и со мной советуются, тоже хорошо.

– Пропустим их и двинем потихоньку, – сказал Варнаков. – Доставка наркоты – вещь серьезная. Вряд ли они на нас отвлекаться будут. У них свои дела, у нас – свои.

Колян даже примерно представлял, почему и куда направляется караван, но не стал вдаваться в подробности. Иначе пришлось бы, выдумывая, объяснять, откуда он так хорошо осведомлен в подобных вопросах. А Лукич и без того уже что-то подозревает. Хитрый жук. Точнее, лис.

Если бы не Лукич, Варнаков бы объяснил, что август – пора сбора конопли. Благодаря тому, что на территории Зоны царит вечное лето, наркодельцы насобачились собирать урожай со своих плантаций три раза за год. И сейчас один из таких урожаев едет по назначению. Сопровождают его «рабы» из числа наркош – обреченные люди, живущие от дозы до дозы, пока не погибнут или не загнутся от передоза. В охране – бандиты из бригад Рустама Хазаринова по кличке Хазар, держащего в своих руках почти весь наркобизнес в Искитиме. Направляются они или к Сельской, или в садоводческое хозяйство «Обский залив». Там, в подходящих для этих целей зданиях, есть подпольные лаборатории, где сырец перерабатывается.

Такая схема значительно удобнее и безопаснее, чем таскать громоздкое сырье через Периметр. Да и экономичнее, потому что уменьшает затраты. В Зоне вырастил и тут же переработал, эксплуатируя практически бесплатный труд «рабов». Затем по воде готовый продукт в виде марихуаны, гашиша и прочих «концентратов» доставляется в Искитим и Тальменку. По воде через Бердский залив и реку Бердь – самый надежный путь в период открытой воды. А в период ледостава товар, в основном, накапливался на складах в Зоне.

Но Лукич, похоже, и без объяснений Варнакова был в курсе дел наркопромысловиков.

– Согласен с тобой, Колян, – сказал он. – В Зоне у каждого свои заботы. Что же нам теперь – от любого встречного шугаться? Они вон как шустро дунули на своих тракторах. Даже пыль подняли.

– Ну тогда и мы пойдем? – полувопросительно произнес Нагаев. – Считай, еще почти час потеряли. Вдоль оврага двинем?

– Пока вдоль, – согласился Колян. – Должен же он когда-нибудь закончиться?

 

Дергач и Купер

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская Зона Посещения

Они залегли в зарослях боярышника на границе лесополосы и начали вдвоем внимательно изучать местность в бинокли.

– Значит, вот эта самая водонапорная башня? – спросил Купер. – Та самая, о которой сообщил твой человек?

– Да.

– Не очень хороший подход с той стороны. Слишком близко строения.

– Не я выбирал.

– А ты уверен, что они выйдут именно к ней?

– Уверен.

– Почему?

– Потому что это ориентир на местности. От него уже пляшут дальше.

– Но ведь к любому месту можно подойти с разных сторон. Почему ты уверен в том, что, направляясь к «объекту», эти люди обязательно пройдут мимо башни? Они, в конце концов, могут взглянуть на нее издали.

Дергач опустил бинокль и с раздражением произнес:

– Послушай, Купер. Мне сказали, что ты – опытный человек. Это так?

– Наверное, так.

– Тогда зачем задаешь лишние вопросы?

– Хочу убедиться в том, что мы действуем правильно.

– Вот как? Тогда объясняю. К любому месту, действительно, можно подойти с разных сторон. Но это в теории. В Зоне это не работает. И, прежде всего, потому, что существуют аномалии. И если у вас есть карта, то надо быть полным идиотом, чтобы выдумывать свои маршруты. Да, аномалии периодически меняют свое расположение. Да, существуют аномалии, которые постоянно перемещаются, и от них никакая карта не спасет – лишь осторожность и чутье. Но есть участки с повышенной активностью, а есть с пониженной. Поэтому по Зоне ходят не там, где короче, а там, где безопасней. И если мой человек сообщил о водонапорной башне, значит, они там пройдут.

– Вообще-то я в курсе того, как ходят по Зоне, – спокойно заметил Купер, продолжая смотреть в бинокль. – Я другое имел в виду. Хотел понять логику их перемещений. Они ведь от береговой линии должны к станции направляться. Так?

– Так.

– Башня – с той стороны от железной дороги. Мы с этой. Хм…

– И чего? Хочешь их дальнейший маршрут просчитать? Не ищи здесь логику, – устало произнес Илья. За четыре часа общения с Купером он успел изрядно утомиться от его вопросов. И начал подозревать, что спецназовец проявляет повышенное любопытство отнюдь не из-за особенностей своего характера. Уж не Биберс ли поручил ему выведать как можно больше? Для чего? Планируют добраться до «объекта» без него? От этих английских лицемеров всего можно ожидать. Впрочем, не надо подозревать напарника раньше времени. Нужно лишь не допускать, чтобы он узнал лишнее. И таким лишним было имя агента Дергача и точный маршрут к «объекту». Илья еще вчера решил: либо он лично доберется до «объекта», либо англичане со своими союзниками не получат ничего. Еще не хватало делать им подарки.

– Я же объяснил, Купер, что эта башня – привязка. Представь, что у Нагаева имеется инструкция, вроде карты. Но карты бывают разные. Думаю, у Нагаева она зашифрованная. И для того, чтобы по ней ориентироваться, нужно двигаться от точки к точке.

– Хочешь сказать – точки на местности подсказывают направления дальнейшего движения?

– Примерно так. Ориентир может быть совсем тупым. Ну, к примеру, стоит возле этой башни дорожный указатель. И показывает направление.

– И надо двигаться дальше в этом направлении?

– Именно. Или – в противоположном. Но это – самое простое. Может быть, например, такое, что ориентир определяется по тени солнца.

– Понял, о чем ты, – сказал Купер. – Воткнешь в землю палку, и тень покажет направление в сторону клада. Или, например, тень дерева покажет. Я о чем-то похожем в детстве читал.

– Молодец. Чтение развивает интеллект. Так вот, представь, что таким ориентиром служит тень башни. Правда, в Зоне тень может падать совсем не в ту сторону. Но в этом как раз и может быть фишка.

– Чего? Какая фишка?

– Я имею в виду – прикол. Секрет, короче.

– Понял. А почему бы нам этого Нагаева вместе с его приятелями просто не пристрелить? И забрать карту?

– Вот этого я и боялся, – со вздохом произнес Дергач.

– Чего?

– Что тупой английский спецназовец захочет всех перестрелять.

– Вообще-то я шотландец.

– Мне без разницы. Королева у вас одна, после того, как Марию Стюарт угробили, так что… Нет, Купер. Стрелять их пока рано. С картой еще надо разобраться. Убьем Нагаева и пролетим, как фанера над Парижем.

– Это идиома?

– Вроде того.

– Ну тогда давай возьмем Нагаева в плен и допросим с пристрастием? Пусть он нам покажет дорогу к «объекту».

– Ага. Пытать, как в вашем Абу-Грейбе?

– Он не наш. И не путайте нас с янки.

– Я забыл. Ведь вы же у нас родина демократии и пытки у вас демократические. Например, кормите человека целый год одной овсянкой.

– И что в этом плохого?

– Ничего. Нет, Купер, пытать Нагаева мы не будем. Не будем, и все. Почему – объясню потом. Но на будущее учти: пытать людей в Зоне – это, в принципе, не лучший способ дойти до цели. Особенно если речь идет о России. Специфический у нас народ, Купер.

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею. Слышал об Иване Сусанине? Нет? Тогда и говорить не о чем. Впрочем, дело не в Сусанине. Надо сначала прояснить ситуацию. Подождем группу здесь. Они должны скоро появиться.

– Подождем, – сказал Купер. – Кажется, это русские говорят, что спешка нужна при ловле блох?..

 

Олег Шилов, командир группы специального назначения

Новосибирская Зона Посещения

Олег поднял руку и большим пальцем показал, что надо поворачивать налево. Они уже почти дошли до цели – водонапорной башни. Оставалось метров сорок, но эти метры могли оказаться самыми сложными – и очень опасными. Однако выбора не было. Вводная, полученная утром от майора Коноплева по спутниковой связи, заставляла действовать не только быстро, но и рискованно. Майор сказал, что им необходимо добраться до башни, осмотреться на местности и устроить засаду диверсионной группе противника. Их необходимо опередить, подчеркнул майор, иначе ситуация может стать непредсказуемой. В группе предположительно два человека, но они опасны, и нельзя исключать сюрпризов. Поэтому необходимо играть на опережение.

Команда получена, надо выполнять. Они двигались максимально быстро и напрямую через станцию. При любом другом раскладе Олег повел бы своих парней в обход жилых домов. Таково одно из непреложных правил Зоны – где застройка, там опаснее всего. Но это бы означало крюк в километр с лишним, что на территории Зоны вылилось бы в час дополнительного времени, а то и больше. И они пошли по прямой, что нарушало еще одно непреложное правило – по прямой не ходят: в Зоне самый короткий путь, это путь на тот свет. Но они пошли. И вот – почти добрались до цели.

Олег, прижимаясь к забору, свернул за угол и тут же присел на корточки. Башня находилась прямо перед ним: круглая, высотой примерно в четыре этажа; кирпичная кладка; прямоугольные, высотой в полтора метра, окна, похожие на средневековые бойницы. Башня до сегодняшнего дня считалась самым высоким зданием на линии от Искитима до Бердска, но Олег об этом не знал. Он знал, что должен пробежать примерно десять шагов до конца забора, а потом еще тридцать до круглой стены башни. А там останется совсем пустяк – проникнуть в башню и занять позицию в ожидании «гостей». И сейчас он с парнями это сделает.

Олег, пригнувшись, прокрался вдоль забора и на углу снова присел. Сосредоточился перед завершающим броском через открытое пространство. Оглянулся назад. Влад занял позицию за ним – на том месте, где Олег только что находился. Кулик слегка замешкался и как раз перебегал дорогу, чтобы занять позицию на противоположной стороне.

И в этот миг тишину мертвого поселка разорвали автоматные очереди. Однако не со стороны башни, чего опасался Олег и к чему был отчасти готов. Стреляли одновременно из двух точек с противоположной стороны переулка из автоматических винтовок. Но Олег не успел этого понять. Он лишь увидел, как дернулась голова Кулика, и тут же ощутил рвущую боль в правом бедре. Еще через мгновение пуля попала ему в шею чуть ниже уха, и он упал на землю, инстинктивно схватившись левой рукой за разгрузочный пояс.

Олег был еще жив, когда к нему осторожно приблизился человек в военной форме маскировочного цвета. Обеими руками он держал автоматическую винтовку, опущенную стволом вниз. Человек нагнулся над Олегом и, заметив, что зрачки умирающего продолжают двигаться, криво усмехнулся. Затем его губы зашевелились, и Олег расслышал:

– How do you do, boy?

– Дую, дую, – прошептал Олег и разжал левую ладонь.

 

Дергач и Купер

Новосибирская Зона Посещения

Купер поднялся с корточек и, зачем-то отряхнув руки, с недоумением посмотрел на напарника:

– Похоже, этот русский парень успел взорвать гранату. Ты понимаешь? Зачем он так сделал? Уже умирая… так глупо…

Илья пожал плечами. Ему не хотелось говорить на эту тему. Да и что он мог объяснить этому подданному английской королевы? Что здесь вам не тут?

Он снова окинул взглядом проулок. Картина скоротечного боя, разыгравшегося несколько минут назад, поражала суровой простотой. Сначала два «спеца» из батальона особого назначения UFOR расстреляли в упор из-за засады троих российских парней – судя по амуниции, тоже спецназовцев. Затем приблизились к одному из них, чтобы, скорее всего, добить. И нарвались на противопехотную гранату. В итоге четыре трупа и один тяжелораненый – уфер.

Первый уфер погиб на месте. Но вот второй «спец» из UFOR в момент взрыва находился в отдалении, метрах в семи, и это его спасло от немедленной смерти. Верхняя часть туловища и голова спецназовца, защищенные массивным бронежилетом и каской, почти не пострадали. Если не считать мелкого осколка, рассекшего скулу. Но вот ноги, и особенно нижняя их часть от ботинок до колен, были изодраны осколками чуть не в клочья. Купер, при символической помощи Дергача, перевязал собрата по оружию, наложил жгуты и оттащил его к противоположному забору – подальше от тел российских бойцов. Парень сохранял сознание, хотя и успел потерять много крови; от него Купер и получил скудные сведения о состоявшемся бое.

– Выходит, ты знал о засаде? – спросил Илья, когда Купер закончил короткий разговор с раненым.

– О нашей – знал, о русской – догадывался.

– Откуда?

– В ФСБ и ГРУ тоже не дураки сидят.

– Думаешь, эти погибшие парни могут быть из ГРУ?

– Все возможно.

Купер неожиданно стал очень лаконичным. Но теперь уже любопытство обуяло Дергача.

– Хочешь сказать, наши маневры у них под колпаком?

– Ну, под колпаком – это сильно сказано. Но мы же на территории России. А ты как хотел? К тому же ты «засветился», когда притащился к Биберсу. Думаешь, в штабе UFOR нет русских агентов?

– Хочешь сказать, они нас просчитали и хотели устроить засаду?

– Вроде того. Вот мы и приняли контрмеры. Еще с вечера высадили здесь двоих парней. Они с утра все прочесали и засели… Как глупо.

Купер выругался. Пошарил по карманам и вытащил пачку сигарет.

– Что будем делать? – спросил Илья. – Парень-то ваш – не очень хорош. Рация же у тебя есть?

– У меня нет. Лишний груз. Ты же, наверное, знаешь, какая в Зоне связь, – можно сутки у передатчика просидеть впустую. У меня только «аварийка» на случай чрезвычайной ситуации. Но у парней в рюкзаке есть станция спутниковой связи. Надо пошарить в углу за забором.

– Так давай. Только учти – сюда «вертушку» вызывать нельзя.

Купер не ответил, закуривая.

– Чего молчишь? – с нетерпением спросил Дергач. – Нельзя прямо сюда «вертушку» вызывать – спугнем группу Нагаева. Нам, кстати, тоже надо сматываться. Ты понимаешь, что они могут быть где-то на подходе?

– Понимаю. И что ты предлагаешь?

– Придется его сначала оттащить куда-нибудь. Донесем до нашей лежки в лесополосе и там попробуем выйти на связь.

– Логично. И еще я запущу «аварийку». Так больше шансов, что нас запеленгуют и спасут парня.

– И заодно сорвут операцию, – сказал Дергач. – Запеленговав сигнал «аварийки», они пошлют «вертушку» прямо сюда и всех взбаламутят. «Вертушку» надо вызывать к месту нашей высадки. Или перенастроить «аварийку» на другую частоту.

– Чего? – У Купера вытянулось лицо. – Так это же полтора километра по пересеченной местности. Хочешь сказать, что парня надо туда переть? А вдруг он не выдержит? Ты видел, сколько из него крови вытекло?

– Это уж точно не моя забота. У меня своя задача. А с вашим парнем разбирайтесь сами.

– С нашим парнем.

– Вот именно – с вашим. Хочешь – тащи его на горбу к месту высадки. Хочешь – бросай здесь. Моя задача – обнаружить группу Нагаева и сесть к ней на хвост.

Купер глубоко затянулся, спалив сигарету почти до самого фильтра. Потом щелчком откинул окурок в сторону и с угрозой процедил:

– Сука ты, Дергач. Я с Михелем еще в Афганистане вместе служил.

– И что?

– А то, что я сейчас включу «аварийку», и пусть вертолет прилетает прямо сюда. Рядом с башней гравитационных аномалий нет.

– Сорвешь операцию, Биберс тебе голову оторвет.

– Эта офисная мышь? Плевал я на него и вашу вонючую операцию! Я солдат, а не крыса. И Михелю из-за ваших делишек умереть не дам. Достаточно того, что погиб Анри. А попробуешь мне помешать…

Купер, хищно усмехнувшись, демонстративно положил ладонь на рукоятку пистолета. И вдруг замер. Они стояли друг напротив друга. В зоне внимания Дергача находилась водонапорная башня, а Купер смотрел ему за спину в сторону проулка. Лицо спецназовца заметно побледнело даже под слоем загара.

– И что? – сдерживая злость, проговорил Илья. Он еще ничего не понял, лишь подумал, что Купер на грани бешенства. Тоже мне, рыцарь спецназа. – Не надо меня пугать. Когда я доложу Биберсу…

– Тсс, – прошипел Купер. – Молчи и не делай резких движений. Сзади тебя «гадюка».

Дергач медленно обернулся через плечо и на мгновение потерял способность дышать. Метрах в ста от них в переулок вползала пульсирующая лента багрового цвета. Она действительно отчасти напоминала змею, но невероятно огромную, просто гигантскую. А еще она напоминала толстую и прозрачную кишку из полиэтилена, внутри которой переливалась багрово-красная густая субстанция, похожая на жидкий кисель. Или на загустевшую кровь. И вот сейчас эта «змея» ползла по направлению к ним. Илья слышал о подобной аномалии, появившейся в Зоне после Скачка, но никогда не видел. И поэтому перетрусил.

– Откуда… она… здесь? – с трудом выдавил, сглотнув комок в горле.

– Наверное, на шум среагировала, – все тем же свистящим шепотом ответил Купер. – Но сейчас здесь тихо. Глядишь и уползет. Видишь, еле-еле тащится, словно прислушивается. Сейчас – главное – не шуметь.

То, что предлагал Купер, звучало разумно. Но Дергач в этот момент оказался неспособен к рациональному мышлению. «Гадюка» уже полностью втянула в проулок свое туловище (если багровый обрубок длиной под пятьдесят метров можно было назвать туловищем), и до людей ей оставалось метров шестьдесят. Не больше. И, что самое жуткое, она продолжала продвигаться вперед размеренными рывками.

И психика Ильи не выдержала тяжелейшего напряжения последних суток. Он заорал и бросился со всех ног к водонапорной башне. Ведь это было так очевидно! Вот она – кирпичная защита, можно сказать средневековая крепость. И, что важно, высоченная. Достаточно забраться в окно, залезть наверх, и никакая «гадюка» не страшна. Продолжая вскрикивать от непреодолимого чувства ужаса, Дергач пулей, не ощущая под собой ног, пролетел до стены башни и с разбегу вскарабкался на подоконник. Точнее, на нижнюю часть оконного проема, где когда-то крепилась рама.

От гибели его спасло лишь то, что проем располагался высоко, на уровне почти двух метров. Взбираясь на кирпичную стенку, Илья сбавил темп, к тому же сильно ударился коленкой. Этот болезненный удар слегка привел его в себя, вернув чувство предосторожности. Матюкнувшись, он выпрямился в проеме и, опершись рукой на боковую стенку, заглянул вниз.

И оцепенел. Уже приподнятая для прыжка нога зависла в воздухе, а готовый вырваться крик застрял в глотке. Внизу перед ним, вместо надежного бетонного пола, клубилось нечто голубовато-зеленое, похожее то ли на дымку, то ли на туман. Через пару секунд, вглядевшись, Дергач понял, что под легкой дымкой скрывалась более плотная субстанция, напоминающая по консистенции желе. Или студень.

«Студень»! Черт!! Он едва не вляпался в «ведьмин студень»!

Непроизвольно отшатнувшись, Илья шагнул назад и чуть не вывалился из проема. Судорожно уцепился пальцами за выступающий кирпич, оглянулся и… обмер. В этот миг он понял, что значит выражение «леденящий душу страх». Оно всегда казалось ему слишком литературным и надуманным. Но теперь он сам оледенел от ужаса до кончиков пальцев. Нет, до кончиков ногтей. И волос.

«Гадюка» находилась всего в нескольких метрах от Дергача. Пока он, как ему казалось, летел до башни, внешне неповоротливая аномалия успела преодолеть расстояние раза в три большее. И теперь, подобравшись почти вплотную, она, похоже, готовилась к последнему рывку. Передняя часть туловища чудовища неожиданно стала приподниматься и, вытянувшись вверх, застыла на уровне головы жертвы. А затем она начала раздуваться, образуя что-то вроде капюшона, и Дергач догадался, почему эту аномалию иногда называют «кобра».

Правда, у этой «кобры» не было ни зубов, ни рта, ни глаз. Ни, собственно, головы. Илья видел перед собой огромный мешок, этакий кусок гигантского полиэтиленового рукава, наполненный багровой жидкостью. Она пенилась и булькала, как закипающий бульон, распространяя острокислый запах гниющих водорослей. И все это безголосое и безглазое, издающее зловонный запах чудище являлось не чем иным, как воплощением смерти.

Наверное, если бы Дергач сейчас издал хотя бы слабый звук, «гадюка» тут же поглотила его в своей прожорливой субстанции. Но он окаменел и стал неподвижней и безмолвней кирпичной стены, к которой сейчас прижимался. И тут он увидел Купера.

Напарник стоял метрах в тридцати от него, у забора, примерно там же, где и стоял, когда Илья бросился в свой безумный забег. Только сместился немного в сторону от дороги, спрятавшись за угол. И в следующую секунду Купер сделал, скорее всего, единственно возможное, что могло спасти Дергача от смерти. Он размахнулся и со всей силы швырнул в сторону железнодорожного полотна гранату.

Через мгновение прогремел взрыв.

«Кобра» вздрогнула и отдернула свой «капюшон» назад. Затем прижалась к земле и быстрыми рывками двинулась в обход башни. Через несколько секунд, показавшихся Илье невероятно долгими, мелькнул багровый «хвост», и чудовище, порожденное иррациональной фантазией Зоны, исчезло.

На трясущихся ногах Дергач сполз по стене на землю и потерял сознание.

 

Группа Нагаева

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская Зона Посещения

Овраг оказался длинным, а когда он наконец закончился, на коротком совещании решили, что к железной дороге лучше не выходить. Так или иначе, но это такой ориентир на местности, к которому все привязываются и который в первую очередь привлекает внимание всех: от групп отрядов особого назначения до всякого рода подвижных аномальных ловушек вроде «зеленки», «гадюки» и прочих.

– Раз у наркоторговцев пик сезона, – сказал Лукич, – то и «спецы» из военной полиции не дремлют. Налетят на караван, и мы можем под горячую руку подвернуться. Да и не по правилам это – вслед за караваном идти.

– Это почему? – спросил Стеблов.

– Не любит этого Зона. Одно дело в караване идти или цепочкой. Другое дело – по чужим следам. Равиль, объясни ему. Ты ж на эту тему кандидатскую писал.

– Да, было дело, – сказал Нагаев. Он шел, прихрамывая и опираясь на костыль, но бодрился. – Вам как, формулы на земле начертить или так сойдет?

– Так сойдет, – хмыкнул Михаил. Он тоже прихрамывал. Наверное, нога после «поцелуев» коварной «зеленки» побаливала. А может, и оттого, что шел без ботинка, в обмотке из прорезиненного материала. Ее соорудил Лукич – в рюкзаке у него чего только не хранилось. Настоящий куркуль. Лукич и на самом деле происходил из семьи украинского крестьянина-куркуля, когда-то сосланной в полном составе в Западную Сибирь. Но об этом факте биографии знал лишь Нагаев.

– Тогда поясню коротко, – сказал Нагаев. – Есть такая теория, основанная на статистической вероятности. Чем большее количество людей в единицу времени пройдет на территории Зоны по одному и тому же маршруту, тем выше вероятность, что на этом маршруте сработает какая-нибудь ловушка.

– Вот по поводу единицы времени я не очень понял, – заметил Михаил. – Это что, с частотой прохождения связано?

– Не совсем. Если сегодня, к примеру, кто-то прошел по дороге, а завтра по этой же дороге пройдет другой человек, то с ним ничего плохого может и не произойти. Разумеется, если не вляпается по невнимательности в какие-нибудь аномалии – рот-то никогда раскрывать не надо. А вот если двигаться по чужому маршруту с небольшим временным интервалом, то риск значительно возрастает.

Знавал я одного коллегу. Так вот он утверждал, что человек, проходя по определенной местности, вызывает что-то вроде возмущения в среде Зоны – если воспринимать ее как единую субстанцию. И это активизирует ловушки. И тот, кто идет следом, как бы попадает в зону турбулентности. Не буквально след в след идет, вот как мы сейчас, а после некоторого временного интервала. Поэтому даже возник такой термин, как «дискретная плотность аномального пространства». В пустынном месте, где никто не ходит, она ниже, а на проторенных путях – выше. Но это – теория. А на практике – как повезет.

– А я о другой закономерности слышал, – сказал Лукич. – Там, где больше хабара, там и ловушек больше. Народ, естественно, лезет по жадности и гробится. Когда в нулевых на Территории совсем затихло, и здесь, в основном, только наркоторговцы шастали, то и аномальная активность была невысокой. Я так думаю, что ОНА свои богатства охраняет.

– Это по типу Хозяйки медной горы? – Нагаев улыбнулся. – Не думаю, что ОНА охраной занимается. Что для нас хабар, то для нее, возможно, отходы производства, мусор. Такое предположение еще покойный Пильман высказывал. Охрана артефактов – это, скорее, из области сталкерских легенд. Да, определенная взаимосвязь между количеством артефактов и аномальной активностью прослеживается, это бесспорно. Но увлекаться всякого рода корреляциями я бы не стал.

– Но вы же свою диссертацию именно на взаимосвязях защитили, – сказал Стеблов. – Если я правильно понял.

– Да, защитил. И докторскую на этой же почве защитил. – Нагаев помрачнел. – Однако в один не прекрасный момент все мои теории о взаимосвязях пошли псу под хвост. Точнее, под хвост этой даме. Не любит ОНА закономерностей. И даже, как мне кажется, порой смеется над нами.

– Так мы пойдем к «железке» или нет? – спросил Михаил. – А то тут уж больно колючек много. Или так по опушке и будем топать?

– Я предлагаю по опушке, пока к проселку не выйдем, – сказал Лукич. – Вдоль леса спокойней идти, чем вдоль «железки» или шоссе. Да и вдоль деревни даже. Вечно там какая-нибудь нечисть попадается.

– Я согласен, – сказал Колян. Ему тоже не улыбалось пристраиваться в хвост наркокаравану. Да еще и взбудоражившему Зону на тракторах. Совсем эти наркодельцы оборзели. Не иначе как «трассером» обзавелись. Два месяца назад в отряде особого назначения он бы им кишки на колеса намотал, трактористам хреновым!

И они потопали вдоль опушки. По пути, наконец, нашли подходящий по размеру ботинок для Стеблова. До этого наталкивались на останки нескольких трупов, да все не то. То размер неподходящий, то обувка от старости уже подгнила. А один раз обувь зажеванная оказалась, как будто чувак в «мясорубку» угодил. Даже приближаться не стали: «мясорубка» аномалия консервативная, перемещаться с места на место без особых причин не любит.

Но в четвертый раз труп оказался в самый раз. Вернее, не труп, а часть ноги. Чуть выше колена человеку ногу оторвало – в том смысле, что остальное размозжило, а голень осталась цела. Вместе с ботинком. Видимо, «тещина рука» постаралась, ее почерк.

В тот момент они уже почти добрались до проселочной дороги, которая вела прямиком к Сельской. К той самой дороге, о которой Лукич упоминал. По ней до станции меньше километра оставалось. Колян, наблюдая за тем, как Стеблов примеряет чужой ботинок, даже подумал, не сделать ли прямо здесь привал. К тому времени они отмахали без отдыха около трех часов и изрядно вымотались. Особенно Нагаев.

И привал получился. Но совсем не такой, на какой рассчитывал Варнаков.

– Руки вверх! Не дергаться! Стоять! – донеслось с нескольких сторон. И на поляну один за другим выбежали несколько человек с «калашами» наперевес. Сначала – четверо, а чуть позже – еще двое.

Уже в первую минуту Колян понял, что на них налетели бандиты. Понял и по внешнему виду, и по манере выражать свои не очень глубокие мысли. И застали они их врасплох. Прямо как детей малых. Значит, ждали. Следовательно – засекли и пасли. И выходило, что все началось со встречи с караванщиками.

Варнаков это сообразил, пока их загоняли в центр поляны, обыскивали, связывали руки. Отбиться не было никакой возможности. Чего и куда дергаться, когда на тебя вкруговую шесть стволов наставлено?

Громче всех орал невысокий жилистый мужичок в черной майке по имени Антип. А может, и по кличке. Хрен их разберет, блатоту. Когда группу выстроили в шеренгу, Антип вразвалочку прошелся вдоль нее, искоса поглядывая в лица. Ни дать ни взять комбат на плацу. Правда, рожа у этого «комбата» выглядела гнусно – небритый, разбитая верхняя губа раздулась под носом свежим фингалом. Антип остановился напротив Нагаева и, ткнув в него пальцем, спросил гнусавым голосом:

– Это ты – Равиль Нагаев? Верно?

Старик помялся, покосился на Коляна, стоявшего рядом.

– Что ты зыркаешь, падла?! – взвизгнул Антип. – Ты на меня смотри, падла! Еще раз спрашиваю: ты Равиль Нагаев?

Старик вскинул голову, но продолжал молчать. Он растерялся и не понимал, что делать.

– Да, он – Равиль Нагаев, – произнес Варнаков. Он вмешался, потому что решил помочь старику. Бандиты явно знали того в лицо. И неудивительно. В особенности если исходить из того, что Сидоренко работал на Родю Волчка. Если Нагаев начнет играть в партизана, то поступит глупо и лишь разозлит бандитов. Зачем отрицать очевидные вещи?

Антип переместился к Коляну и вкрадчиво спросил:

– А ты кто, мил-человек?

Ни противный голос, ни выражение гнусной, как у хорька, физиономии, не предвещали Варнакову ничего хорошего. Но он не удержался от усмешки. Бандит явно косил под легендарного Горбатого из фильма «Место встречи изменить нельзя». Надо же, у каждого свои примеры для подражания. Он вот в детстве…

Додумать не успел. Антип ударил ему в лицо коротко и резко – без замаха. И рот сразу же наполнился кровью.

– Знаю я, кто ты, – ощерившись, процедил бандит. Глаза у него были стеклянные, как у куклы. – Можешь не отвечать. Ты – мент поганый. Еще раз вякнешь без разрешения – кровью умоешься… И ты – тоже мент!

Он подскочил к Стеблову и ткнул ему пальцем в лоб.

– Пух! Ты убит.

– С чего ты взял? – спокойно отреагировал Михаил.

И немедленно получил кулаком в печень.

– А вот ты и неправ. – Антип довольно захихикал. – Я тебе слова не давал, а ты хайло раззявил.

– Эй, Антип, – окликнул разошедшегося бандита здоровенный мужик в тюбетейке. Висевший на его широкой груди АКМ с подствольным гранатометом казался игрушечным. – Ты не увлекайся, елы-моталы. Забыл, чего Родя велел?

– Я не забыл, Мирза, – прогнусавил Антип. – Но должен же я с этими козлами разобраться?

– А за козла – ответишь, – сказал Колян и смачно плюнул в сторону гнусавого. Кровавый плевок угодил тому в район икры, четко обозначившись на серых спортивных штанах.

– Ах ты, падла ментовская! – Антип аж зашелся от бешенства. Он сорвал с плеча АКС, явно намереваясь использовать автомат вместо дубинки, но его намерения прервал Мирза. И сделал это самым решительным образом – дав короткую очередь вверх. Тут же добавил для ясности:

– А ну прекрати, придурок!

Антип с испуга присел, потом недовольно сморщил лицо.

– Мирза, ты чего? Охренел? Они же наших ребят завалили: Корня и Пельменя. Вот эти двое. Я их сразу срисовал еще у дома на Чайковского.

– Это ты охренел. Успел анаши курнуть?

– А чего?

– Того, елы-моталы! Нам что Родя сказал? Брать старика, чтобы вел к Цветку. А остальных – на базу. Родя сказал – разберусь и лично в «студне» утоплю.

– Да я сам их утоплю! – взвизгнул Антип.

– Перебьешься, убогий. Родя с них хочет допрос снять…

Воспользовавшись перепалкой между бандитами, Лукич на шажок придвинулся к Варнакову и прошептал:

– Колян, ты чего залупаешься? Убьют же всех нас.

– Не ссы, – отозвался Варнаков. Он был спокоен. Спровоцировав конфликт между бандитами, он получил важную информацию. И теперь мог строить какие-то планы. А то, что рисковал… Да и хрен с ним. Никогда и не перед кем на коленях не стоял. И не будет!

– Думаешь, у нас крыса завелась? – спросил Антип, приближаясь к Мирзе.

– Не знаю. Это ты у Роди спроси.

– Я бы их пришил прямо здесь.

– Может, ты и есть эта крыса, что так дергаешься?

– Чего?!

– Того, елы-моталы! – рявкнул Мирза. – Все, закрыли тему. Мужиков пока не трогать.

Ему, видимо, надоели выкрутасы Антипа. Он подошел к шеренге и спросил у Лукича, стоявшего с краю:

– А ты кто? Вроде рожа знакомая.

– Лукичом меня кличут.

– Лукич? С Тальменки?

– Он самый.

– Так ты вроде правильный дед. А чего с этой шушерой связался?

– А чего в ней такого?

– Эти двое – точно менты, – Мирза кивнул в сторону Коляна и Стеблова. – Ты чего, дед, – ссучился, елы-моталы?

– Ты за базар отвечай. – Лукич скривился. – В первый раз слышу, что они менты. Меня попросили, чтобы за Периметр провел. Я и провел.

– Кто попросил?

– Вот он – Равиль Нагаев.

– Откуда знаешь его?

– Давно знаю. В Институте когда-то вместе работали.

Мирза задумчиво забарабанил пальцами по прикладу автомата.

«Этот хоть вменяемый, – подумал Колян. – И похоже, за старшего. Понятно, что они люди Роди. Только где они находились и откуда взялись? И почему так быстро на нас вышли? Ведь караванщики – люди Хазара. Хотя один вариант есть. Кто-то из бандитов, охранявших караван, знал Нагаева в лицо. Приметы Волчок мог распространить два дня назад, когда Нагаев ушел в бега. И конечно же, подключил людей Хазара – ведь они оба под Резо ходят. Сегодня бандюганы срисовали Равиля, когда мы застряли у оврага. Дальше караванщики добрались до ближайшей базы, где складируется сырье. Она, скорей всего, находится в окрестностях Сельской. Добраться на тракторах они могли быстро, где-то за час. И если на базе сидели Мирза и Антип, то они просто отправились нам навстречу. Все достаточно примитивно. А мы недооценили оперативность Волчка. Да и советчик у него неплохой – Сидоренко. Хотя и гнида, но гнида башковитая».

– А последний с краю кто? – Мирза, наконец, прервал раздумья.

– Это Закир, сын Равиля, – сказал Лукич.

– Сын, значит?

Лукич с готовностью кивнул. «Он что, не знает, что Закир пасынок, а не сын?» – подумал Варнаков. Но вмешиваться не имело смысла.

Мирза оценивающе посмотрел на Закира, потом перевел взгляд на Нагаева. Приблизился к нему и спокойно сказал:

– Послушай, Равиль. Давай без глупостей, елы-моталы. Мы знаем о том, что ты знаешь о Цветке. Только не говори, что вы поперлись на пикник. Не поверю. Если бы ты просто удрал из Искитима от страха, тогда куда ни шло. Но ты рванул в Зону. И не один. Да еще сына прихватил… Я понятно излагаю, елы-моталы?

Нагаев с неохотой кивнул.

– Что же, это хорошо, что тебе понятно. Теперь шуруем дальше. Есть два варианта. Вариант первый – ты нас ведешь к Цветку. И все довольны. Родя сказал, что тебя не тронет, а он слово держит. Но если попробуешь дурку врубить… Тогда начнем с твоего сынка. Для разминки. Так что? Договорились?

Нагаев судорожно сглотнул слюну, но промолчал.

– Вот как… Ладно. Сейчас я прострелю сынку колено. Для начала. А потом им займется Антип. Вот будет хохма… Антип, хочешь отрезать этому парню яйца?

– С удовольствием, – ухмыльнувшись, сказал гнусавый. Он стоял немного в стороне и курил самокрутку. – Но я бы начал с того, что содрал ему кожу с жопы. На абажур.

– Ты услышал меня, Равиль? – спросил Мирза. Он переместился вбок и встал напротив Закира.

Нагаев побледнел и покачнулся. Варнакову показалось, что старик сейчас упадет на землю. Но он даже не мог его поддержать – руки связаны за спиной. И что делать, Колян тоже не знал.

– А ты чего молчишь, елы-моталы? – спросил Мирза, оглядывая Закира. Роста они были примерно одинакового, только Закир, по сравнению с атлетически сложенным бандитом, выглядел даже не худым, а тощим. – Немой, что ли?

– А чего говорить? – равнодушно отозвался Закир.

– Ваххабит?

Закир быстро взглянул в лицо Мирзы и тут же опустил глаза.

– Почему так решил?

– Потому что борода, как у шайтана… Тебя на куски собираются резать, а ты молчишь. Гордый, да?

– На все воля Аллаха.

– Ну хрен с тобой. Посмотрим, как ты сейчас запоешь.

Бандит вздохнул и направил ствол автомата на ноги Закира.

– Послушай, Мирза, – вдруг произнес Лукич. – Не надо так. Я уверен, что Равиль еще подумает и согласится.

– Чего??? – возмутился Мирза. – Я давал ему время. Хватит бакланить.

– Подожди, Мирза. Я могу сказать, куда нам надо двигаться. А Равиль пока подумает – часок-другой.

Лукич многозначительно покосился на Нагаева. И Варнакову показалось, что он понял план старого и хитрого сталкера. Лукич, наверное, догадывается, что у Нагаева есть карта. И сейчас он намекает Нагаеву – если не поведешь бандитов сам, то я расскажу о карте. Вот, сука! Ай да Лукич! Вроде и сдал нас бандюганам, но не до конца. Рассчитывает еще поторговаться.

– Чего ты можешь сказать? – спросил Мирза. – Я не понял, елы-моталы.

– Я знаю, что сейчас нам надо дойти до водонапорной башни.

– Это у Сельской?

– Да. Равиль сам мне сказал, что надо дойти до башни. Возможно, что и Цветок где-то рядом. Речь ведь о Лунном Цветке идет, я правильно понял?

– Правильно, – сказал Мирза. – А ты не знал о Цветке, Лукич?

– Нет. Они сказали, что идут за хабаром. Обманули, суки!

– А ты сам не врешь?

– Клянусь! Равиль сказал, что сначала, мол, надо дойти до башни. Мы должны были высадиться ближе, у садоводства. Но мы промахнулись.

– Вот как? – произнес Мирза. – А где наши парни? За вами ушло на лодке трое наших парней.

– Так это вы напали на мой хутор?

– Не я. Но наши парни.

– Нехорошо, – сказал Лукич. – Что же это Родя меня не предупредил? Я бы их сдал. Я Родю уважаю. Нехорошо получилось.

– Нехорошо, – согласился Мирза. – Но об этом вы с Родей разбирайтесь. Мое дело маленькое. Так где наши парни?

– Я не знаю. Правда. Они отстали от нас в тумане.

– Жаль.

– Мне тоже. Они шли на моей лодке. А она денег стоит.

Мирза снова задумался. Он стоял, наклонив голову, и поглаживал пальцами приклад. Пальцы у него были толстые и длинные – натуральные сосиски.

– Сдается мне, мужики, что вы меня дурите. Наверное, я все-таки прострелю этому шайтану колено.

И тут случилось то, к чему Варнаков был готов меньше всего.

– Мы не дурим тебя, Мирза, – сказал Стеблов. – Это правда. Равиль действительно говорил, что главный ориентир – водонапорная башня. К ней и надо идти.

«Эх, Михалыч, – подумал Колян. – И ты обосрался со страху. Каждый трясется за свою шкуру». «А ты не трясешься? Жить надоело? Так, может, тогда и вправду послать все на хер?» – тут же откликнулся, словно поджидал момент, внутренний голос. Но Варнакову было не до него.

– Ты смотри, – сказал Мирза. – И мент заговорил, елы-моталы.

– Какой я мент? – заискивающе произнес Стеблов. – Пару недель водителем в ППС проработал. Жить же надо на что-то? Детей малых кормить?

А вот Нагаев продолжал молчать. Но Мирзе, похоже, надоела вся эта волокита.

– Ладно, – сказал он. – Так и быть, дойдем до водонапорной башни. Там, к слову, хороший «студень» образовался. Если что, подвесим всех на крюки. Тогда и посмотрим, кто из вас Зоя Космодемьянская, а кто Павлик Морозов. Это даже хорошо, что к станции вернемся… Так, даю инструкцию. Сейчас встанете в цепочку и…

– Мирза, – попросил Лукич, – развязали бы вы мне руки. И Равилю тоже.

– Еще чего, елы-моталы! Чтобы ты потом драпанул вместе с приятелем?

– Нет, ты меня не так понял. Сам подумай, куда мне бежать? Вы же меня все равно достанете, верно? Если хотите, я впереди пойду, проводником.

– А он дело базарит, – вмешался Антип. – Сталкер он крутой. Таких уже и не осталось. Пусть топает вместо «отмычки». А если «подорвется» – туда ему и дорога.

– Ну предположим, – сказал Мирза. – А Равиля зачем развязывать?

– А вы его на руках хотите тащить? – отозвался Лукич. – Он же еле ползет. Так хоть на костыль опирается.

– А что у него?

– Колено сильно рассечено.

Мирза вынул из карманчика на жилете коробочку с леденцами и засыпал, прямо из коробки, несколько конфет в рот.

– Дай мне, – попросил Антип.

– Что, на сладкое пробило? Перебьешься… – Мирза поправил на голове тюбетейку и посмотрел на часы. Несмотря на внешность туповатого амбала, информацию он схватывал хорошо, а решения принимал быстро. – Вот видишь, Равиль, все один к одному. На горбу тебя никто таскать не собирается. Поэтому до Цветка надо добраться сегодня – пока ты совсем не охромел. Решай, пока дойдем до башни. Оттуда твоих корешей отведут на базу, ну а с тобой… Понимаешь, что будет с тобой?

– Понимаю. Я подумаю, – сказал Нагаев.

– Время пошло, елы-моталы, – скомандовал Мирза. – Матрос, развяжи ему руки, пусть хромает. Только зацепи ему веревку за ремень и привяжи к сыну. Вот к этому, длинному. Пусть шагают рядом. А ты шагаешь следом и глаз не спускаешь. Понял?

– Понял, – сказал коренастый бандит. Он и в самом деле был одет в матросский тельник без рукавов.

– Затем Лукичу руки развяжешь. Выполняй, елы-моталы. А ты, Лукич, учти. Я сразу за тобой пойду. Вздумаешь сдернуть от нас – враз очко прострелю.

 

Дергач и Купер

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская Зона Посещения

Дергач опустошил вторую банку тушенки и решил уже было взяться за третью, но его остановил удивленный голос Купера:

– Ты чего? Из блокадного Ленинграда?

– Продвинутый ты парень, – сказал Дергач. – Небось и о Сталинграде слышал?

– Слышал. Только на карте так и не смог найти. Зачем жрать столько?

– Не знаю. Жор какой-то напал.

– Это у тебя с испуга. Организму стресс пережить надо. Но тебе уже хватит. А то в хомяка превратишься.

Они перекусывали прямо у башни, спрятавшись от палящего солнца в тени. Правда, тень была ненормальная и падала в противоположную сторону от той, куда следовало бы падать. Но это в данный момент никого не волновало. Главное, что от солнца укрывает. Что значит неправильная тень по сравнению с «гадюкой»? Семечки.

Когда Дергач пришел в себя, а Куперу даже пришлось поставить ему укол, то «гадюка» уже исчезла на другой стороне железной дороге. Исчезла так же внезапно, как и появилась. Тогда они и решили по-походному перекусить. Тем более что на Илью напал невообразимый жор. Купер согласился с тем, что подкрепиться не помешает. Пока есть время. К тому моменту самый срочный вопрос – об эвакуации раненого «спеца», отпал сам собой: «гадюка», ринувшись за убегающим Дергачом, заглотила несчастного парня мимоходом. Возможно, даже и не заметив.

– Уговорил, – сказал Илья, обтирая лезвие ножа о галету. – Надеюсь, что ужин не заставит себя ждать.

– Ужин-то, может, и не заставит. А вот где твоя группа?

– Не знаю. По-хорошему от берега до башни можно дойти часа за четыре. Но я не знаю, в какое время они высадились на берег и когда двинулись в дорогу.

– Твой человек тебе разве не позвонил?

– Нет. Он должен был позвонить утром, но так и не сделал этого. А в семь мы уже сели в вертолет. Но у него могли быть проблемы со связью, это мы обговаривали вчера.

– За ним следят?

– Не то чтобы следят, но ушей вокруг много.

– Ясно. Что же, остается ждать. Вот сейчас мы и проверим, не переел ли ты тушенки.

– В каком смысле?

Купер встал с земли и показал пальцем на верх башни.

– Вон там самое лучшее место для ожидания «клиентов». Залезем на верхний ярус и будем контролировать из окон весь радиус движения. Хотя южное направление нам, в принципе, ни к чему. Со стороны Маяка они вряд ли объявятся.

– Подожди. – Дергач тоже встал и с опаской посмотрел на башню. – Но ведь там же «ведьмин студень». Как мы наверх поднимемся?

– Через окно на втором этаже. Закинем трос с «кошкой», зацепимся и доберемся по стене до окна. А дальше по круговой лестнице на верхнюю площадку. Там отличный обзор и неплохой сектор обстрела. Я заберусь первым, потом подтащим рюкзаки. Ну а потом уже ты. Высоты, надеюсь, не боишься?

– Не дождешься, – сказал Илья. – Если я теперь чего и боюсь, так это щекотки.

Они просидели в башне больше часа, прежде чем, наконец, заметили в бинокли группу людей. Правда, группа двигалась не с той стороны, с которой ожидали, – не от берега Бердского залива, находящегося на северо-востоке, а практически с севера. И было в группе не пять человек, как предполагал Дергач, а одиннадцать. Поэтому сначала решили, что это какие-то другие люди. Но, когда группа, продвигавшаяся по северо-западной окраине Сельской, приблизилась, Илья узнал в бинокль знакомое лицо и, присвистнув, сказал:

– Черт возьми, Купер! А ведь это они.

– А кто тогда с ними?

– Кто точно – сказать не могу. Но они конвоируют группу Нагаева.

– Полагаешь, их захватили в плен?

– Именно.

– Но кто?

Дергач с недоумением покачал головой.

– Спецназ UFOR, к примеру. Но он отпадает. В такой одежде по Зоне могут передвигаться либо переодетые фээсбэшники, либо бандиты.

– Это действительно чертовски плохо. Особенно, если их перехватили фээсбэшники. – Купер достал сигареты. – Значит, их в Зоне гораздо больше, чем я ожидал. Это скольких нам придется валить? Девятерых?

– Шестерых. Группу Нагаева пока можно не трогать.

– Шестерых – уже легче. Но как мы сможем различить, кто из них кто? Как я буду стрелять? Ну, предположим, твоего человека я как-то опознаю, если ты его назовешь. А как разобраться с другими? Ты хоть Нагаева знаешь в лицо?

– Знаю. Но тут все проще, – сказал Илья, не отрывая глаз от окуляров бинокля. – Обрати внимание – пятеро человек одеты в одинаковую одежду. У нас такую называют «костюм сталкера». При этом трое из них связаны. И четверо находятся в одной кучке. А вот сбоку и сзади, видишь, автоматчики.

– Вижу. Но почему тогда пятый в «костюме сталкера» не связан и идет впереди?

– Вот это мне не совсем понятно. Но его могут использовать в качестве проводника. Потому и руки развязали, чтобы мог ту же гайку кинуть или нужный жест подать.

– Теперь яснее, – сказал Купер. – По крайней мере теперь я знаю, в кого в первую очередь стрелять. А нам ведь придется стрелять, верно?

– Верно. Группу Нагаева необходимо освободить.

– А потом?

– А потом будет легче и понятнее. Главное, чтобы Нагаев остался цел. Вся информация – у него.

 

Француз и другие

Новосибирская Зона Посещения

– Ну вот, – сказал худощавый светловолосый мужчина в солнцезащитных очках. Он и пятеро его спутников в одинаковой камуфляжной форме только что спустились с насыпи и приблизились к водонапорной башне. – Все как в аптеке. Здесь и будем ждать – поблизости.

– Кого? – спросил приземистый, чернявый парень с кудрявыми волосами.

– Много вопгосов задаешь, Цыган, – отрезал мужчина в солнцезащитных очках. – Людей будем ждать. Тех самых, что на кладбище Хгунова завалили. А затем Бакая и Гыжего.

– Ничего себе! А сколько их всего, Француз?

– Пятего вгоде.

– Ничего себе! А что нас так мало?

– А мы что – пальцем деланные? – Француз нахмурился. – Хватит ныть. Жога предупгедил – не возьмем этих мужиков, можем из Зоны не возгащаться. Агчибальд в клочья погвет. А возьмем – тгойная квагтальная пгемия.

– Сдалась мне эта премия, – пробормотал Цыган. – Я, когда в «Барьер» нанимался, на такое не подписывался. Я думал, мы охраной…

– Вегнешься – гасскажешь Жоге, – оборвал Француз. – Он тогда тебе подпишет. И за тебя… Все, заткнулись! Значит, так. Появятся клиенты, действовать только по команде. Сгазу не нападать. Сначала посмотгим, что да как.

– Я не понял, – сказал Цыган.

– А чего непонятного? Говогю же, сначала пгисмотгеться надо, согиентиговаться. Возможно, сесть на хвост. Потом газбегемся.

– А если они нас засекут и пальбу откроют? – спросил круглолицый парень, чем-то напоминающий поросенка.

– Все гавно не убивать. В кгайнем случае лупить по ногам. Нельзя убивать, понимаешь? Там есть нужные нам люди. У тебя, кстати, Лях, будет особое задание. Залезешь чегез окно на башню и будешь нам оттуда семафогить. Как кто появится – свистнешь.

– А почему через окно? Вон же дверь есть.

– Чегез двегь нельзя. Здесь недавно «студень» объявился. Поэтому закинем вегевку и полезешь чегез втогой этаж. А дальше по лестнице.

– А почему я? – запротестовал Лях. – Я тяжелый, меня веревка не выдержит. Я лучше в засаде у забора посижу.

– У забога залягут Цыган и Гябой. А синтетическая вегевка и не такое говно выдегжит. Так Жога велел – тебя на самый сложный участок. Пгоштгафился ты. Да ты не ссы – ввегху даже безопасней… Ну все, пагни. Гассгедоточились по местам. А ты, Лях, со мной. Я тебе помогу подняться по веревке. «Кошку» умеешь закидывать?

– Какую кошку?

– Сейчас увидишь, пгидугок.

 

Дергач и Купер

Новосибирская Зона Посещения

– Что будем делать? – тихо спросил Дергач, осторожно выглядывая в оконный проем. Они находились в галерее – самой верхней точке башни, так называемом шатре, где устанавливается бак для воды.

– Пусть поднимается, – ответил Купер. – Здесь с ним и разберемся.

– Может, все-таки снимем всех сразу?

– Поздно. Группа с Нагаевым слишком близко – если услышат шум, насторожатся, что мы потом с ними делать будем? Ты же видел – там шесть человек с автоматами. Окопаются на огородах – нам не справиться. А могут и вообще в сторону уйти.

– Да-а, ну и дурдом! – Илья с досадой стукнул кулаком по стене. – Настоящее Вавилонское столпотворение. Чего их всех сюда несет?

– Не стучи, гостей накличешь, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Купер. Он нервничал, пожалуй, не меньше Дергача. Но, в отличие от него, лучше контролировал эмоции.

Операция развивалась не то чтобы совсем не по плану, но как-то… хаотично. Уж больно много неожиданных факторов всплывало по ее ходу, один за другим. Вот и сейчас: они поджидали группу, захватившую Нагаева с его спутниками, и уже наметили план действий. И тут на тебе: еще гостей принесло…

Эти шестеро внезапно появились из-за «бетонки». Железобетонная стена пересекала автомобильную и железную дороги на юго-восточной окраине Сельской. Возвели ее еще в советские времена. Тогда стена ограждала Периметр Зоны. Возводили ее долго и капитально, не жалея бетона и железа, как и при строительстве всех стратегических объектов во времена развитого социализма. Стена исправно выполняла свою функцию вплоть до Большого Сдвига в июне прошлого года. И вот в ее разломе появились шесть человек в серой камуфляжной форме. Вскоре стало понятно, что идут «серые люди» к водонапорной башне. Ну или мимо нее.

Купер, используя глушитель, мог бы их уничтожить в одиночку, даже без помощи Дергача. Особенно тогда, когда они приблизились к башне почти вплотную. Но – возникло одно «но». «Серые» шли по полотну железной дороги, а это означало, что на «железке» останутся трупы. Теоретически, можно было попробовать их убрать, спустившись с башни. А потом забраться туда снова. На обычной территории Купер, скорее всего, так бы и поступил. Но только не в Зоне, где ловушки караулят человека на каждом шагу. Спустившись, они могли застрять возле насыпи надолго и сами оказаться в роли мишеней. Кроме того, нельзя было полностью исключать, что кто-то из «серых» успеет открыть огонь, а то и вовсе – завязать перестрелку. И в конце концов, зачем убивать людей, если не знаешь до конца их намерений?

Поэтому от подобного варианта отказались. И тогда у Купера возник другой план. Сейчас они начинали его реализовывать…

 

Лях, бедный Лях

Новосибирская Зона Посещения

Лях, отдуваясь, преодолел последний пролет и оказался на деревянном помосте. Чтобы попасть в галерею через люк в потолке, ему оставалось вскарабкаться по отвесной железной лестнице. Сам бы Лях ни за что туда не полез, ограничившись обзором из окна на четвертом этаже. Но Француз велел забраться в шатер, а ослушаться Француза Лях не мог. Особенно после прокола у дома Закира. И поэтому он, пыхтя, словно небольшой паровоз, стал взбираться по железным перекладинам.

Он боялся – очень боялся. Боялся с того самого момента, как в составе отряда Француза отправился, по распоряжению Жоры, в Зону. А уж тут, в башне, куда проник через окно на втором этаже, едва не обмочился со страха. Поднимаясь вверх по круговой лестнице, он прижимался к стене, не касаясь перил. Ведь там, внизу, плотоядно извивался своими парами коллоидный газ. А об ужасных свойствах «студня» Лях был очень хорошо наслышан. Внутри все леденело от одной мысли о том, что произойдет, если перила обломятся, и он упадет в лестничный пролет.

И сейчас, карабкаясь к люку, Лях спиной ощущал, как внизу, переливаясь голубоватым свечением, ждет его роковой ошибки сама смерть. Да что там спиной? Задницей чувствовал! Стоит лишь ноге сорваться с перекладины, или проржавевший крепеж выпадет из стены – вон ведь, уже шатается – и тогда…

Высовывая из люка голову, Лях, промокший от пота, почувствовал себя аквалангистом, вынырнувшим из километровой бездны океана. Он глубоко вздохнул и тут же смачно чихнул от попавшей в нос пыли. А через секунду в его волосы вцепились чьи-то жесткие пальцы, и голос с сильным акцентом скомандовал:

– Молчать и не двигаться – убью!

Еще через мгновение Лях почувствовал у себя под подбородком лезвие ножа.

– Теперь медленно вылезай из люка. Так. И к стене.

Лях выполнял распоряжения беспрекословно. От страха и неожиданности он потерял малейшую способность к сопротивлению. Какое сопротивление, когда он даже соображать перестал?

Перед ним стояли двое мужчин в форме UFOR. У обоих за спиной винтовки, в руках – пистолеты. Вдобавок у одного – рыжеволосого крепыша – в руке был нож с зазубринами.

– Будешь делать то, что скажу, останешься в живых, – сказал крепыш с ножом. И Лях опознал в нем обладателя акцента.

– Вы… к-кто? – проблеял он.

– Инопланетяне, – ответил рыжий крепыш. – Сейчас высунешься в окно и крикнешь своему командиру, что с тобой все в порядке. Кто у тебя командир?

– Француз.

– Француз? Он что, из французского батальона?

– Нет. Он это… зовут его так. Погоняло такое. Кличка, в смысле.

– Понятно. Так вот, скажешь ему, что все в порядке.

– А потом?

– Это я у тебя хочу спросить. Что ты должен делать потом?

– Ждать группу.

– Какую?

– Эту, с Нагаевым.

– Слышал, Дергач? – сказал крепыш. – И эти Нагаева ждут. Он что тут – всем свидание назначил?..

 

Француз

Новосибирская Зона Посещения

Когда Лях высунулся из оконного проема и, свистнув, показал две пятерни, Француз сначала не поверил своим глазам. Наверное, этот придурок опять перепутал хрен с носом. Но Лях повторил жест, убрав и снова показав две растопыренные ладони. Тут уж Француз не выдержал. Он выбрался из-за грузового контейнера, где устроил свой наблюдательный пункт и, приложив ко рту ладонь, крикнул:

– Что, идут?

– Идут, – отозвался с верхотуры Лях.

– А сколько их, я не понял? Двадцать, что ли?

– Нет! Десять. Десять и один.

– Сколько?

– Одиннадцать.

Во придурок! Француз со злостью сплюнул.

– Ты чего там, косяка забил? Так сколько их?

– Одиннадцать.

– Точно?

– Да.

– Так это, может, не те?

– Те. Нагаев с ними. Чего мне делать?

– Сиди дальше. Наблюдай.

Француз вернулся за контейнер и задумался. Ерунда какая-то. Жора говорил, что «клиентов» будет четверо или пятеро. Откуда же их взялось столько?

Он ломал голову минут пятнадцать, пока сам не разглядел в бинокль приближающуюся группу. Увидел Мирзу в его любимой тюбетейке, потом узнал Антипа и заскучал. Во, блин! Похоже, что у них объявились конкуренты. Не иначе как Волчок тоже за Нагаевым охотится. И чего теперь делать? Жора велел провести операцию любой ценой. Так велел, что аж слюной брызгал. А если Жора слюной брызжет, значит, ему Арчибальд вставил пистон. А приказ Арчибальда тверже и страшнее, чем приговор Верховного суда.

Француз тоже оказался в штрафниках – после того, как упустил на кладбище Нагаева с каким-то хмырем. И отступать теперь ему было некуда. Жора, брызгающий слюной, опаснее ядовитой змеи. Потому что злопамятней. И безжалостней. А уж Арчибальд…

С другой стороны, Волчок тоже не подарок. Тронешь его людей – вмиг на ножи поставит. И попробуй объясни, что выполнял поручение Жоры.

Он попытался вспомнить последний инструктаж Жоры. Было сказано, что поначалу, обнаружив группу Нагаева, надо идти по ее следам. Не рыпаться и не нарываться, только контролировать. В группе есть свой человек. Он будет оставлять записки с инструкциями – им и следовать. И никакой излишней инициативы. В самом крайнем случае, сделать все, чтобы захватить Нагаева. Он самый нужный человек. Остальных можно и завалить, если что. Но это – в крайнем случае.

«А нашего человека? Его что, тоже можно завалить?» – спросил Француз.

«В крайнем случае – валите и его. Но Нагаев должен остаться в живых. При таком раскладе доставите его в Искитим».

Вроде понятно Жора объяснил. Но он ничего не говорил про то, что группу Нагаева может кто-то захватить в плен. Вот теперь и думай, как поступить. И при этом излишней инициативы проявлять нельзя. Такой вот ребус. Но решить его необходимо.

Француз посмотрел на небо. А ведь темнеть уже начинает. Ночь в Зоне – время тухлое. Если не сделать основные дела засветло, то к утру многое может перемениться. Он проверил запасные обоймы, снял «калаш» с предохранителя и притаился на корточках за контейнером…

 

Мирза и компания

Август 2016 г. Суббота

Новосибирская Зона Посещения

Мирза окликнул Лукича, когда они дошли до переезда и до водонапорной башни оставалось меньше ста метров. Лукич замер на месте, а Мирза приблизился и встал рядом.

– Ты чего? – спросил Лукич.

Мирза молчал и смотрел на башню. Башня ему не нравилась. Хотя солнце сейчас находилось справа от нее, постепенно клонясь к горизонту, тень башни вместо запада падала на север. Она почти доставала обочину асфальтированной дороги, где они сейчас стояли, и затемняла оконные проемы башни.

Мирза обернулся и крикнул:

– Равиль, ты принял решение?

Нагаев вместе с другими пленниками остановился около небольшого домика путевого обходчика. Услышав окрик Мирзы, он вздрогнул и поднял голову, но ничего не ответил.

– Ты слышишь меня? – повторил Мирза. – Мы дошли до места. Теперь слово за тобой.

– Мы ж еще не дошли, – сказал Нагаев.

– А тебе что, прямо к башне надо?

– Надо.

– Зачем?

– Ну… тайничок там один есть.

– Вот как?.. – Мирза помолчал. Потом негромко произнес: – Вот думаю я, Лукич. Чего это вы нас так дружно к башне тащите?

– Кто мы?

– Компания ваша.

– Я правду говорю, Мирза. Век воли не видать. Мне про башню Равиль сказал. А в остальном я не при делах.

– А от башни куда идти?

– Не знаю. Клянусь, не знаю! Равиль про дальше не говорил.

– А мы и не пойдем дальше, – сказал Мирза. – Я вдруг подумал – здесь ведь и засаду устроить можно. В башню мы, конечно, заглянем. Так, для проверки. Но это уже завтра. Скажу пацанам на базе, пусть прочешут и следы поищут. А сейчас сделаем так. Вон там, у контейнеров, устроим небольшой привал и двинем на базу.

– Это… как?

– Да так. Поздно уже. Все равно ментов надо на базу отвести. Не тащить же их к Цветку?

– Так Равиль же сказал, что у башни тайник.

– Ну и что? Переночуем и займемся тайником. Если Равиль, конечно, не брешет. Но тогда займемся им самим.

Мирза отошел в сторону и подозвал к себе одного из бандитов. На шее у него, как и у Мирзы, висел АКМ с подствольником. Они о чем-то пошептались, и бандит, пригнувшись, растворился в высокой траве, густо разросшейся за обочиной.

– Эй, народ! – скомандовал Мирза. – Двигаем вот сюда.

Они уже почти дошли до контейнерной площадки, когда навстречу раздался картавый голос:

– Мигза, не стгеляй! Это свои.

Мирза застыл как вкопанный, резко выбросив вперед ствол автомата.

– Кто это?!

– Это я, Фганцуз! – Француз вылез из-за контейнера, держа палец на спусковом крючке. Медленно приблизился к Мирзе и остановился в пяти шагах. – Поговогить надо.

– О чем? – отозвался Мирза. – Ты чего здесь делаешь?

– Так, ищу кое-кого. Ты учти, я не один.

– А с кем? – Мирза повел шеей по сторонам, всматриваясь.

– Со своими людьми.

– Ну и где они?

Француз свистнул. Из зарослей громадных лопухов на той стороне дороги тут же выросли две фигуры с автоматами наперевес.

– Как вас много, – с иронией произнес Мирза. – Напугал бабу игрушкой.

– Это не все.

– Ты чего, пугаешь меня?

– Нет, пгедупгеждаю.

– И чего? Чего тебе надо?

– Я ж говогю – поговогить. Мы тут одного человечка ищем. А он, оказывается, у тебя.

– Это кто?

– Да вот он. – Француз мотнул подбородком. – Гавиль Нагаев.

– Вот как? И чего?

– Отдай его нам.

– Че-е-го??? – Узкие глаза Мирзы расширились от удивления чуть ли не в два раза. – Чего ты сказал, шавка?

– Это я шавка? – Француз угрожающе вздернул ствол автомата. – Ты это, фильтгуй базаг.

– Я тебе сейчас отфильтрую. И не только базар. – Мирза рассердился не на шутку. Он почти вплотную приблизился к Французу и повис над ним всей своей стокилограммовой тушей.

– Значит, говоришь, Нагаева тебе подавай?

Побледнев, Француз отступил на шаг, не опуская ствола автомата.

– Можешь и остальных отдать, – сказал с вызовом. – Не откажусь.

– Парни, парни, постойте! – из-за спины Мирзы возник Антип. – В чем дело, Француз? Ты чего, рамсы попутал?

– Ничего я не попутал! Мне Жога велел Нагаева взять. Вегнее, Агчибальд велел. Отдайте нам его и газойдемся по-хогошему.

– Клал я на твоего Жогу, – набычившись, произнес Мирза. – И на Арчибальда тоже…

 

Дергач и Купер

Новосибирская Зона Посещения

– Пора стрелять, – сказал Купер, не отрывая правого глаза от окуляра оптического прицела. – Пока они не договорились. А то момент упустим.

– Не снимем всех, – отозвался Дергач, притаившийся с винтовкой у второго оконного проема. – Видишь, как рассредоточились. А двух барьеровцев я вообще не вижу.

– Ничего, обнаружатся. Они сейчас сами себя перестреляют. Я начинаю.

Купер навел перекрестье прицела на лоб Мирзы и плавно нажал на спусковой крючок. Вторую пулю он сразу же послал в спину Француза, целя под левую лопатку. С секундным опозданием рядом выстрелил Дергач. И тут же злобно ударили с разных сторон автоматные очереди. Это дезориентированные братки Мирзы и барьеровцы открыли беспорядочную стрельбу друг в друга.

Купер, добавляя масла в огонь, успел подстрелить еще одного барьеровца, неосторожно высунувшего голову из-за штакетника около покосившейся избушки. А дальше в хитрый план спецназовца вмешался, уже, по сути, с того света, Мирза. Посланный им в засаду бандит, обнаружив огневую точку, засадил в шатер башни из гранатомета. Граната рванула в тот самый момент, когда Купер поймал в прицел братка в тельняшке, залегшего на обочине дороги. Спецназовец уже надавил на спуск, когда над ним жутко громыхнуло, в глазах лопнул ослепительно-белый шар, и он потерял сознание…

 

Варнаков и другие

Новосибирская Зона Посещения

Секунд десять или пятнадцать после того, как началась беспорядочная и от того еще более опасная пальба со всех сторон, Варнаков лежал на земле. Сначала он инстинктивно сжался в комок, подтянув к животу ноги, и замер, стараясь не выдать себя ни одним движением. Но затем, справившись с приступом паники, прислушался и сообразил, что стрельба идет где-то над ним. Тогда он пополз на боку, стараясь забиться как можно глубже в траву, но услышал негромкий окрик:

– Колян, стой!

Варнаков замер. Лукич?

Это действительно оказался Лукич. Он подобрался к Коляну и перерезал ножом веревку, стягивающую руки.

– Ты где нож взял? – спросил Варнаков, растирая онемевшие запястья.

– У Мирзы из ножен вытащил.

– Что с ним?

– Наповал.

– А остальные?

– Француз тоже вроде готов. А по поводу остальных не видел. Я у Мирзы еще автомат забрал, а потом тебя заметил. Ну и дернул за тобой… Слушай, давай к «железке». Там вроде никого нет.

Они поползли в траве, но вскоре наткнулись на труп мертвого барьеровца. Колян забрал у него «калаш», нож и подсумок с запасными обоймами. Пока он возился, стрельба неожиданно затихла. Они подождали с минуту, но никто не стрелял.

– Может, осмотримся? – неуверенно предложил Лукич.

Колян подумал:

– Нет. Вдруг нас сейчас кто-то с башни выцеливает?

– Ты думаешь, с башни стреляли?

– А ты не понял? Заметил, как Мирза головой дернул? Ему кто-то в лоб засадил. А это только с башни могли сделать.

– Да, похоже. Но там вроде граната рванула.

– И чего? Все равно идти в полный рост опасно.

Они преодолели по-пластунски с десяток метров и оказались у насыпи – за это время не раздалось ни одного выстрела. Теперь почти прямо перед ними находился домик обходчика, а по правую руку сквозь траву виднелся асфальт дороги.

– Черт с ним, – сказал Варнаков. – Так до ночи можно проваляться. Давай рысью до будки, и там осмотримся.

Они, пригибаясь, перебежали через железнодорожную колею и упали в гравий около домика.

– Надо же, – сказал Лукич. – Столько народу было, и вдруг все будто вымерли.

– Не все, – раздался прямо над ними голос Нагаева.

Колян поднял голову. Лицо старика смотрело на них из разбитого окна.

– Мы с Закиром за вами уже минут пять наблюдаем, – сказал Нагаев. – Боялись кричать, мало ли что.

– Значит, вы вдвоем?

– А куда нам деваться? Как нас связали веревкой, так мы и побежали на пару. Только здесь развязались.

– А Михаил жив?

– Чего не знаю, того не знаю, – сказал Нагаев. – Не до того как-то было.

– Надо бы его поискать.

– Не советую. Стемнеет скоро, – сказал Лукич. – Сейчас мы, скорее, на «плешь» наткнемся или на кого-то из бандитов. Надо уходить, пока нас искать не начали. Ты же слышал – у бандитов где-то рядом база. Давай дернем в лесок и там заховаемся.

Варнаков присел, опершись спиной на стену домика. И вдруг ощутил огромную усталость.

– Лукич дело говорит, – сказал Нагаев. – Искать сейчас Стеблова то же самое, что по минному полю ходить. Его, может, и вовсе подстрелили.

– Надо хотя бы подождать, – вяло возразил Колян. – Нам же все равно до башни добираться.

– Зачем?

– Вы же сами говорили о тайнике.

– Ерунда это, Коля. Я просто время тянул. Нет там никакого тайника.

– Так вы знаете, куда дальше идти?

– Теперь уже знаю. Вот почему нам некогда ждать. А Стеблов… ну тут уж как кому повезет.

– Вот-вот, – сказал Лукич, – сейчас о себе надо думать.

Он сел рядом с Варнаковым, положив на бедра АКМ Мирзы.

– Дай-ка сюда автомат, – велел Колян.

– Чего?

– Давай-давай. – Не дожидаясь реакции Лукича, Варнаков взял АКМ за цевье и протянул оружие Нагаеву. – Держите, Равиль Салихович. Воюйте сами или Закиру отдайте.

– Я не понял, Колян, – хрипло произнес Лукич. – Это теперь мой автомат.

– Не нравится – можешь проваливать. Но оружия у тебя не будет.

– Это почему?

– Потому что ты – крыса. Забыл, как перед бандитами начал петь?

– Да вы что, мужики? – Лукич поднялся на ноги и теперь смотрел то на Варнакова, то на Нагаева. – Вы что, не поняли? Я же специально к ним в доверие втирался. А упираться тогда было глупо. Вы же видите – я прав оказался.

– Это не ты прав, а судьба так повернулась, – сказал Колян. – А ты – крыса. И оружия не получишь. Надо бы тебя сейчас прикончить, да мараться не хочется. Но это – пока. Так что лучше проваливай. Глядишь, и отбрешешься перед бандитами.

Повисло тяжелое молчание. Первым его нарушил Нагаев:

– Знаешь, Коля, даже если так. Пусть уж лучше тогда Лукич идет с нами – так надежнее. Доберемся вместе до Цветка, а потом… потом разберемся.

 

Михаил Стеблов

Новосибирская Зона Посещения

Когда началась стрельба, Стеблов внутренне оказался к этому готов. На протяжении всего перехода до станции он думал лишь об одном – как вывернуться из сложнейшей ситуации. Не просто думал – верил, что шанс еще представится. И возможно, Бог вознаградил его за оптимизм.

Едва раздались первые выстрелы, как Михаил пригнулся и мышью шмыгнул в траву. Он не стал ползти, потому что со связанными за спиной руками делать это было очень неудобно. Он побежал, хотя и знал, что в Зоне бегать нельзя. Но сейчас он боялся не Зоны, а людей с автоматами. Предчувствие говорило ему, что по убегающему человеку стрелять не станут. По всему выходило, что началась бандитская разборка между двумя группировками, и они сейчас продолжат выяснять отношения между собой. Кому в такой момент нужен удирающий, как заяц, пленный? А вот если таиться в траве, то ничего не высидишь. А то и прихлопнут. И его расчет оправдался.

Он быстро добежал до ближайшего палисадника, огораживающего участок, ударами ноги сломал несколько штакетин и залез в образовавшуюся дыру. Дальше стало чуть проще. Сорняки на заброшенном огороде вымахали так высоко, что низенький Стеблов, пробираясь, видел только их верхушки. Когда он добрался до деревянного одноэтажного дома, то уже не бежал, а перешел на быстрый шаг. Он понимал, что сейчас на первое место выходит уже не скорость, а осторожность. Прокравшись мимо стены дома, он очутился в наружном дворике. Там обнаружил распахнутую калитку и выглянул на улицу.

Он уже собирался двинуться направо, как вдруг заметил слева на углу, через дом, чьи-то ноги в кроссовках. Человек на тротуаре, судя по позиции ступней, лежал на боку, а тело его, от коленей и выше, скрывал забор.

Стеблов не хотел идти в том направлении, потому что проулок, где лежал человек, вел к водонапорной башне. А там, по представлениям Михаила, ему сейчас делать было нечего. Тем не менее после короткого раздумья он пошел именно влево. Как он и предполагал, человек был мертв – буквально изрешечен пулями. Рядом, на асфальте, валялся АК-47 со сложенным прикладом. Убитый по одежде не напоминал военного – «калаши» в Зоне кто только не носил, – но разгрузочный пояс явно указывал на то, что человек шел сюда не за ягодами. На поясе в специальных карманах покоились два запасных рожка и противопехотная граната; в ножнах лежал нож «Шайтан» с резиновой ручкой. Кроме того, из кобуры торчала рукоятка «стечкина».

В данную минуту внимание Стеблова больше всего привлек нож. Его лезвие, как знал Михаил, имело серрейтор – специальную заточку, предназначенную для разрезания веревок. Он присел рядом с трупом, уже примериваясь, как удобнее вытащить нож связанными руками. И в этот момент лицо «трупа» дрогнуло, и человек открыл глаза. Затем губы его чуть шевельнулись.

Стеблов встал на колени и, наклонив голову, спросил:

– Ты кто, парень?

– Позывной… «Ястреб»… – еле слышно прошептал умирающий. – Отряд…

Губы его замерли, не закончив фразы, но глаза продолжали смотреть вверх в темнеющее небо. Туда, где между первых звезд осторожно всплывал узенький серпик луны.

 

Дергач и Купер

Новосибирская Зона Посещения

Когда Дергач пришел в себя и обрел способность соображать, его первой мыслью было: «Господи, а я ведь снова жив».

Ему и в самом деле невероятно повезло – как минимум, в третий раз за неполные двое суток. А может, и в четвертый. Граната влетела в проем окна, ударилась в потолочное перекрытие и уже при падении разорвалась за водяным баком. Именно бак принял основную часть осколков и значительно смягчил ударную волну. Тем не менее один из осколков все-таки угодил Илье в правую руку немного ниже локтевого сустава. Если бы не бронированная пластина, вшитая в рукав куртки, руку могло бы и оторвать. А так – лишь раздробило. Вот почему второй мыслью Дергача стало: «Ох, сука! А больно-то как…»

Купер отделался значительно легче. Осколки его почти не задели, а те, что задели, не пробили бронежилет. Зато взрывной волной так шарахнуло головой о кирпичную стенку, что сознание Купер обрел только с помощью Дергача – когда тот стал брызгать ему на лицо воду.

Вот кому совсем не повезло, так это Ляху. В начале перестрелки он сидел у стены, поблизости от того места, куда угодила граната. Ни бронежилета, ни каски Лях не имел, поэтому осколками его искромсало чуть ли не насквозь. Так и остался валяться на полу, словно дохлая крыса.

Очухавшись, Купер поставил Илье укол и сделал перевязку. Потом они осмотрели сверху поле боя, но никого не обнаружили – кроме полудюжины неподвижных тел. Возможно, что тел было и больше, но оценить ситуацию точнее мешали высокая трава и сгущающиеся сумерки.

– Плохо, – сказал Купер. – Как мы теперь Нагаева искать будем, если они в Зоне скроются? Тут хоть целый полк вызывай, замучаешься прочесывать.

– Очень плохо, – согласился Илья.

– С твоим человеком какая-то связь предусмотрена? Ну на экстренный случай?

– Почти никакой. Не успели мы все проработать, времени не было. Ну, он сказал, что мелом попытается значки оставлять. Там, где они проходить будут. Но ведь они к башне даже не приблизились.

– И что теперь будем делать?

– Еще не вечер, – сказал Дергач. – В любом случае, далеко они уйти не успеют. Главное, чтобы бандиты в суматохе Нагаева не подстрелили.

Они спустились вниз на веревке и стали прочесывать место перестрелки. Искали, в первую очередь, тело Нагаева. Но, к счастью, не нашли. Зато на контейнерной площадке их ожидал сюрприз. Когда они проходили мимо тела Француза, тот внезапно застонал и зашевелился. Купер приблизился и без лишних церемоний перевернул раненого на спину. Тот вскрикнул от боли, потом прохрипел:

– Вы кто?

– Гости из будущего, – сказал Дергач. – Говори, зачем вы искали Нагаева?

– Пагни, а вы мне поможете?

– Поможем, если правду скажешь. Ну?!

– Я не знаю… Пгавда не знаю… Жога сказал – найти и пгивести… Агчибальд за него пгемию назначил… Большую.

Француз говорил с трудом, проглатывая концы слов.

– Ничего не разберу, – пробурчал по-английски Купер. – Каша какая-то вместо слов.

– Я разберу, – ответил Дергач. – Арчибальд, это местный «авторитетный бизнесмен». Ну вроде мафиози. Очень крутой… Значит, зачем Арчибальду нужен Нагаев, ты не знаешь?

– Не знаю, пгавда.

– Ну и черт тогда с тобой. Подыхай здесь.

– Пагни, – взмолился Француз. – Не бгосайте меня… Я вам скажу кое-что.

– Ну говори!

– У нас там это… свой человек есть.

– Где?

– С Нагаевым… Сгеди его людей… Это он нас на башню навел.

Дергач озадаченно посмотрел на Купера:

– Ты понял?

Тот задумался, выпятив губы. Потом сказал по-английски:

– Спроси у него, предусматривался ли у них канал связи? Вот, если бы они группу у башни не встретили, как бы они их дальше искали?

– Слушай, Француз, – сказал Дергач. – А запасной вариант у вас есть? Ну вот не встретили вы группу Нагаева у башни, потеряли след. Ваш человек как-то может на себя навести?

– Может… У него «маячки» есть.

– Что это такое?

– «Маячки»… Они сигналы подают… на опгеделенной частоте.

– И как их поймать?

– У меня пгиемник… в гюкзаке… Пагни, больно мне… сделайте укол… и пегевяжите.

– Сейчас, без вопросов, – сказал Дергач. – Ты нам покажи, как твой приемник работает. А мы уж тебе поможем. Верно, Джеймс?

И он с усмешкой подмигнул напарнику.

 

Группа Нагаева

Август 2016 г. Суббота – воскресенье

Новосибирская Зона Посещения

Дожидаться, пока объявится Стеблов, не стали. Отошли с полкилометра на юго-восток и устроили ночевку на берегу маленькой речки около «бетонки» старого Периметра. Здесь до Скачка располагался контрольно-пропускной пункт UFOR для прохода легальных экспедиций: здание блокпоста из железобетонных плит и несколько щитовых домиков, где раньше жила охрана и технический персонал. В одном из домиков, проведя разведку, и устроились на отдых.

Ночь прошла спокойно и почти в дружелюбной обстановке. Если не считать того, что дежурство несли по очереди Закир, Нагаев и Колян, а Лукич, лишенный оружия и доверия, весь вечер промолчал: то ли переживал, то ли просто злился. Варнакова душевное состояние Лукича не интересовало – главное, чтобы не напакостил чего. В искренность добрых намерений старого сталкера он не верил, помня характеристику Нагаева «за копейку удавится». И понятия у него бандитские, а не сталкерские. Хотя, если разобраться, сталкерские представления от бандитских мало отличаются: тоже живут по принципам «моя хата с краю» и «каждый отвечает за себя». Бандиты даже дружнее в каком-то смысле. Вот и получалось, что со всех сторон Лукич был ненадежным человеком: хоть сталкером его считай, хоть приблатненным.

Потому Колян и оставил себе самую длинную и тяжелую смену: с трех часов до шести утра. Кто его знает, чего Лукичу в голову взбредет? Сбежать, конечно, не сбежит – только совсем больной на голову ночью по Зоне шастает. А вот прирезать спящих… Хм, почему бы и нет. Особенно его, Варнакова – бывшего срочника внутренних войск, бывшего служащего военной полиции, а теперь офицера ППС. Мента, короче говоря, по понятиям Лукича. Однако тот вел себя смирно: как завалился после ужина дрыхнуть, так и прохрапел до самой побудки.

Побудку Колян устроил на час раньше, когда еще не рассвело. Это тоже была дополнительная хитрость. Если кто-то сидит у них на хвосте, пусть не надеется на поблажки – лишней минуты он не получит. И, если информацию о передвижении сливает кто-то в группе: Лукич ли или, к примеру, Закир, то их тоже надо сбивать с толку, часто меняя планы.

Но тут обнаружилась новая неприятность. Нагаев, как проснулся, сразу пожаловался на пораненное колено. Когда развязали, оказалось, что колено покраснело и опухло. Не так чтобы уж очень сильно, но заметно. И цвет у опухоли оказался какой-то не такой: не просто красный или, там, синюшный, а с зеленоватым оттенком. Варнаков, как увидел эту опухоль, сразу вспомнил о мутной воде, через которую они брели по камышам. Эта «тухлая» вода наверняка попала в открытую рану. И если зеленый оттенок – ее след, то Нагаев обречен.

Но Колян ничего не сказал. Так же, как и Лукич, осматривавший рану. И так же, как Нагаев. Они все промолчали. Но все, скорее всего, подумали об одном и том же. Просто не захотели поднимать паники. Мало ли чего, всякое бывает…

Лукич продезинфицировал рану, сменил повязку, поставил обезболивающий укол. Варнаков стоял рядом и наблюдал. Лукич разбирался в медицине куда как лучше его – после школы окончил медицинское училище, проработал несколько лет фельдшером. Но он вышел из доверия и поэтому требовал контроля. Наблюдая за перевязкой, Колян похвалил себя за предусмотрительность. Если бы они проснулись немного позже, то эту задержку могли использовать их противники. А так они уложились в график. Даже успели вскипятить на спиртовке кофе и перекусить бутербродами. Затем прикинули маршрут по карте Лукича.

– Нам, вообще, в какую сторону двигать? – спросил Варнаков.

– К Лебедевке, – после небольшой паузы сказал Нагаев. Перед этим он отошел в сторонку и что-то посмотрел по своей секретной карте.

– Тогда ни к «железке», ни к шоссе соваться нельзя, – деловито заявил Лукич. С утра он чувствовал себя намного увереннее. – Тут нас в первую очередь будут караулить. Предлагаю пойти вот здесь, – он провел пальцем по карте. – Немного попетлять придется, но, в принципе, маршрут проверенный.

– И сколько мы на этом петлянии потеряем? – спросил старик.

– Ну как удача ляжет. Часа три-четыре, наверное, надо прибавить. Зато надежно.

– Ты о моей ноге, видимо, забыл, – сказал Нагаев. – С ней мы и к ночи до места не дойдем. А это… Но, кажется, есть способ ускорить наше продвижение. Надо пройти вдоль стены метров сто до «железки» и поискать там дрезину. На ней мы сможем добраться… ну, в общем, почти до самого места.

– Дрезину? – с недоверием переспросил Лукич. – Какая тут, к черту, дрезина?

– Представь, есть такая штука. Вафида ею пользовалась. Самоделка, правда. Кто-то из умельцев соорудил, приспособив мотоциклетный мотор.

– Ничего я не слышал о дрезине в Зоне. Откуда Вафида про нее узнала?

– Ну сталкер один рассказал.

– Какой именно?

– Хочешь, чтобы я имя назвал?

– Хочу! – настойчиво произнес Лукич. – Я всех серьезных парней знаю. А если трепло какое-нибудь…

– Ну Котом его Вафида называла. Прозвище, видимо, такое. Ну или погоняло… Он несколько раз этой дрезиной пользовался.

– Знаю я такого парня, – сказал Варнаков. – Тертый жук, но сталкер вроде бы опытный. На Институт работает. Так что с этой дрезиной, Равиль Салихович?

– Вафида ее видела… в общем, незадолго перед смертью.

– То есть, – Колян начал загибать пальцы на руке, – дней пять назад?

– Примерно. Она на ней даже проехалась.

– Хочешь сказать, прямо у стены ее оставила для нас? – спросил Лукич. Вариант с дрезиной ему явно не нравился. – Садитесь, господа, и езжайте?

– Не для нас оставила, – тихо сказал Нагаев. – И не у стены. Она тогда немного отъехала, и мотор заглох.

– Ну вот, я же говорил.

– Подожди, Лукич. Мотор заглох, потому что бензин закончился.

– Это, в принципе, решаемо, – сказал Колян. – Бензин в Зоне можно найти. Тут брошенных машин полно. И цистерн.

– Да пока мы искать будем, больше времени потратим, – возразил Лукич. – А то еще на «ржавое мочало» напоремся или «коричневый мох».

– Не надо ничего искать, – сказал Нагаев. – У Закира в рюкзаке трехлитровая пластиковая канистра. Я у тебя, Лукич, в лодочном сарае забрал. Ты уж прости, что без спроса. Запишешь на мой счет.

Лукич открыл рот, да так и остался стоять в молчании.

– Решено, – сказал Варнаков. – Скорость для нас сейчас – это вопрос жизни и смерти. Потеряем время – нас затравят, как зайцев.

– Но, парни. – Лукич уже успел прийти в себя. – У нас же «трассера» нет. Как можно на такой скорости без «трассера» передвигаться?

– Можно, – сказал Колян, – если осторожно. А не нравится – проваливай к своим браткам.

 

Дергач и Купер

Новосибирская Зона Посещения

Они заночевали в будке путевого обходчика: в кирпичном домике старой постройки, состоявшем из кухни, совмещенной с прихожкой, и небольшой комнаты. Это был лучший вариант, потому что накануне они провозились у переезда допоздна. Закончив допрос Француза и пристрелив его, Купер и Дергач продолжили осмотр места скоротечного боя. В итоге обнаружили еще четыре трупа и двух раненых, которых безжалостно добили. Но среди тех, кого они обнаружили, не оказалось ни одного человека из группы Нагаева. И это внушало оптимизм.

Перед тем как лечь спать, Илья включил прибор, полученный от Француза, но сигнала не было. Француз объяснял, что приемник ловил сигнал в радиусе не более полукилометра. Таким образом, получалось – либо человек Арчибальда в группе Нагаева не включил «маячок», либо он находится слишком далеко. На том и порешили закончить невероятно тяжелый и выматывающий силы день, во время которого они не раз находились на краю гибели.

Купер растолкал напарника, едва на востоке заалело.

– Подъем, – сказал Купер. – Скоро солнце встанет.

– А куда торопиться? – пробормотал Илья. – Мы даже не знаем, в какую сторону идти.

– Ты в спецназе служил?

– Нет. Но в армии служил. У нас в армии говорят: «Солдат спит – служба идет».

– Ну и армия у вас. Как вы только воевать умудряетесь с такими поговорками.

– Еще как умудряемся, – сказал Дергач, осторожно, чтобы не задеть раненую руку, вылезая из спального мешка. – Если понадобится, за три дня до Ла-Манша дойдем.

– Это во сне, что ли?

– Именно. Наш солдат и во сне ходить умеет. Спит – а службу несет.

– Хватит трепаться, патриот, – с иронией произнес Купер. – Если ты такой патриот, чего на нас работаешь?

– Я не на вас работаю, а на ваш фунт стерлингов. Короче говоря, на золотого тельца. А на ваш коварный туманный Альбион мне насрать.

– Закончим операцию, я тебе морду набью. Давай включай свой приемник. А я пока в бинокль территорию осмотрю.

Дергач подошел к деревянному столу, где лежал рюкзак, и вытащил прибор Француза. Он представлял собой прямоугольную плоскую коробку, с одной стороны которой находилась складная антенна. Илья переключил тумблер и сразу же услышал пикающий сигнал. На экранчике отразилась пульсирующая зеленая точка.

– Купер, мы их нашли!

– Где точка? – Купер заглядывал снаружи в разбитое окно.

– Примерно четыреста метров на юго-восток.

– Точка двигается?

– Вроде бы на месте.

– Пять минут на сборы.

Когда Илья, наскоро собравшись, выбежал из домика, Купер поджидал его у боковой стены.

– Ну что, двинули?

– Подожди. Глянь-ка сюда.

Напарник вытянул палец и показал на стену. Там мелом была крупно нарисована стрелка, а под ней шли какие-то буквы. Дергач приблизился и прочитал: «Ю-В-В тсо вп бо лз».

– Что это может означать? – спросил Купер. – Я почти ничего не понял.

– Направление на юго-восток-восток. А вот дальше…

– Темнишь? – Глаза «спеца» недобро блеснули.

– Нет. Есть предположение, но… Зачем ломать голову, если можно нагнать группу?

– Это верно. Что там с нашей точкой?

Илья взглянул на прибор и присвистнул.

– Черт, появилась вторая точка.

– И что это значит? – Купер тоже склонился к экранчику.

Дергач пожал плечами.

– Наверное, активированы два «маячка» разом. Первый человек Арчибальда, скорее всего, оставил на месте привала. Второй активировал и несет с собой.

– Логично, – согласился Купер. – Тогда мы должны спешить…

 

Михаил Стеблов

Новосибирская Зона Посещения

Едва уферы отошли от домика обходчика и скрылись в лесополосе, как Стеблов выбрался из-за контейнера и поспешил к будке. Подозрительных иностранцев он засек еще вчера, когда в наступивших сумерках вернулся к месту перестрелки. Увидев, как двое мужиков с голубыми нашивками UFUR бродят по пустырю, он спрятался за изгородью и следил за ними до самой темноты – пока те не устроились на ночлег в будке около железнодорожного переезда. После чего сам залег до утра между двумя контейнерами.

Ему не потребовалось сильно напрягать голову, чтобы догадаться, откуда здесь взялись эти двое в форме спецназа военной полиции и чем они занимаются. Тем более что иногда они говорили на английском. О возможном появлении опасных конкурентов из МИ-6 его успел накануне предупредить майор Коноплев. Его, это старшего лейтенанта ФСБ Михаила Фурсенко, а на данном этапе, волею обстоятельств и государевой службы, Михаила Михайловича Стеблова – агента ФСБ под прикрытием.

В Искитиме Михаил оказался в каком-то смысле случайно. До этого он три года прослужил в Африканской Зоне Посещения, в батальоне охраны ограниченного контингента UFOR. Там он занимался контрразведкой, контролируя, в первую очередь, российских военнослужащих – чтобы не попали под тлетворное влияние западных спецслужб, а также их наймитов в лице местных девиц легкого поведения. Непосредственно в Зоне Михаил несколько раз бывал, но, скорее, в ознакомительных целях. Ведь сотрудники караульно-патрульных подразделений в Зону не ходят, их основная задача – сторожить Периметр.

В средине третьего года Михаил начал донимать начальство рапортами о переводе – знойная Африка с ее крокодилами, мухами цеце и малярийными комарами достала до печенок. В конце концов начальство утомилось и решило перевести назойливого старлея в Искитим. Михаил за такой вариант ухватился с радостью: мошка и морозы по сравнению с лихорадкой Эболы – это и не проблема вовсе, а так, новогодний подарок. Тем более что в Зоне мошки не бывает, как, впрочем, и морозов. А то, что в Искитиме, по сравнению с африканским периодом, придется больше времени проводить непосредственно в Зоне, Михаила особо не смущало. Приноровится потихоньку. Зона, она везде Зона, что в Африке, что в Сибири. Да и ненадолго это.

Изначально планировалось, что его переведут служить в отряд особого назначения батальона военной полиции, в одну группу с Николаем Варнаковым. Как раз в тот момент, после побега Вафиды, Варнаков попал в ближний круг ее возможных контактов, и его следовало взять под оперативное наблюдение. Этим и должен был заняться Михаил. Но, пока он сидел на базе в Подмосковье, изучая досье Варнакова, ситуация изменилась. Николая после очередной выходки поперли из военной полиции, и Михаилу срочно придумали новую «легенду». Так в Искитиме появился сержант-водитель ППС Михаил Стеблов, бывший сотрудник налоговой службы из далекого Южно-Сахалинска.

Но от судьбы, как говорится, не убежишь. И в Зону, держась на хвосте у Варнакова и Нагаева, Михаил все-таки угодил. После выхода на Нагаева задачу перед ним руководство поставило четкую и ясную: находиться вместе с Нагаевым вплоть до того, пока тот не приведет к заданной цели; а мы, мол, прикроем, послав спецназ.

Однако коррективы в эту задачу пришлось вносить уже самому Михаилу. После того как они сначала попали в плен к бандитам, а затем чуть не погибли в перестрелке около башни, Михаил понял, что его командование что-то не рассчитало. В этой мысли он укрепился, наткнувшись около водонапорной башни на изрешеченного пулями парнишку из спецназа ФСБ. И когда увидел у контейнерной площадки двух уфров, то решил, что пойдет за ними. Что-то подсказывало – эти «спецы» должны вывести его на след группы Нагаева.

А уж след он держать умеет: восемнадцать лет, до самой армии, на Сахалине прожил, с десяти лет ходил на охоту с отцом-промысловиком. Тем более что в Зоне свежие следы читаются легко: почвы специфические и дожди редко случаются.

Зайдя в домик обходчика, Михаил быстро осмотрел его. Ничего особо интересного не нашел, если не считать пустых консервных банок и пищевых упаковок – все с надписями по-английски. Выйдя на улицу, продолжил осмотр. Сначала обнаружил окурок «Примы». А затем увидел надпись мелом на стене. Хмыкнул: «Вот идиоты, даже не стерли». Но полагаться на надпись не стал – лишь принял к сведению. Мало ли что – ее могли сделать и в целях дезинформации. Зато следы не соврут.

 

Дергач и Купер

Август 2016 г. Воскресенье

Новосибирская Зона Посещения

Они почти нагнали группу Нагаева. К тому времени они немного прошли на север вдоль «бетонки» и, дойдя до насыпи двухколейной железной дороги, повернули направо и сейчас двигались по шпалам.

– Странно, – сказал Дергач. – В этой группе вроде бы есть опытные люди. Зачем они пошли по «железке»? Это рискованно, да и предсказуемо. Неужели так торопятся, что решили двигаться по прямой, чтобы скостить путь?

– В Зоне прямой путь – это дорога к смерти, – откликнулся Купер.

– Вот и я о том же. Так или иначе, нам придется идти за ними.

– Какое расстояние?

– Сто шестьдесят метров. Если бы не туман, наверное, мы бы их уже заметили.

– А не торопимся ли мы? – Спецназовец замедлил шаг. – Может быть, отпустить чуть дальше и подождать, когда они сделают привал?

– Боишься сюрпризов?

– Все возможно. Зачем садиться им прямо на пятки? Рано или поздно им все равно потребуется отдых. Вот тогда мы подберемся и спокойно их возьмем. – Купер остановился и с прищуром посмотрел на Илью. – Кстати, ты уже решил, что мы будем делать дальше? С Нагаевым понятно. Плюс ваш человек. Кстати, кто он?

– Скоро узнаешь. Только не торопись стрелять. Там есть один мужичок – Лукич. Он отличный проводник. Не стоит его убивать раньше времени.

– Сказал бы прямо, что Лукич твой человек. А то развел конспирацию.

– Что ты? Разве у меня могут быть тайны… Черт! Купер, смотри! – Точка на экране резко увеличила скорость. – Бежим!

Они по инерции пробежали метров тридцать, но отставание росло на глазах. И Дергач перешел на шаг.

– В чем дело? – спросил Купер. – Уже выдохся?

– Не без того, – тяжело дыша, отозвался Илья. – Но главное не в этом. Они явно сели на какой-то транспорт. Боюсь, что нам за ними не угнаться. К тому же… – Он почти перестал идти и с тревогой показал рукой. – Ты видишь, какой туман?! Он становится все гуще. Черт меня побери, но такого тумана не встретишь даже в Лондоне.

Купер взглянул вперед и судорожно вздохнул. Метрах в ста от них клубились плотные ленты тумана, напоминающие развернутые рулоны обоев. Они полностью закрывали обе колеи железной дороги и захватывали еще метров по десять с обеих сторон, образуя своеобразные полосы отчуждения.

– Хочешь окунуться в это молоко, Джеймс?

– Только после вас, сэр. Что предлагаешь?

– Предлагаю воспользоваться подсказкой своего человека. Нам надо двигаться в направлении Обского залива. И тогда мы все равно наткнемся на них. Если мои предположения верны.

– Обский залив… это ведь садоводство, верно?

– Верно.

– И где оно?

– Да вот же! Видишь домики по левую руку? Мы уже практически на его территории. Она растянута до самой Лебедевки. Спустимся с насыпи, чтобы не соваться в туман, и направимся вдоль полотна. Там, кстати, где-то рядом автомобильная дорога. Она тянется параллельно «железке», поэтому не заблудимся.

 

Группа Нагаева

Новосибирская Зона Посещения

Дрезина была короткая, но к ней цеплялась грузовая платформа, поэтому разместились свободно. Варнаков и Лукич сели впереди, Нагаев с Закиром устроились на прицепной тележке. Почти сразу же они попали в густой туман. В первую минуту это производило неприятное и даже жутковатое впечатление. Но постепенно Колян расслабился, потому что движение в тумане вызывало ассоциации со сном. К тому же, не видя ничего по сторонам, они потеряли ощущение скорости – казалось, что дрезина не едет, а, скорее, плывет. И вот тут в памяти Варнакова возникла вчерашняя поездка на катере, когда из похожего тумана, правда менее густого, они чуть не заскочили прямиком в пасть чудовищной щуке.

Вспомнив щуку, он непроизвольно вздрогнул. И, словно реагируя на его воспоминания, туман внезапно рассеялся. Колян взглянул направо и присвистнул. Там расстилалось на много сотен метров вперед и вправо недавно скошенное поле. Присмотревшись к низкой ядовито-зеленой стерне, он понял, что они наткнулись на огромную плантацию конопли. Видимо, ее скосили буквально на днях, и стерня еще не успела пожелтеть.

Слева он еще успел разглядеть домики садоводства, как вдруг сзади раздался истошный крик Нагаева:

– Коля! «Гадюка»!!

Варнаков резко обернулся назад и от неожиданности оцепенел. Сзади из тумана вылезало какое-то багровое чудище, похожее на извивающийся шланг. Только диаметр этого «шланга» раза в два превосходил диаметр трубы магистрального газопровода. А еще, в отличие от обычного резинового, «шланг» то раздувался, то сплющивался, почти растекаясь над поверхностью железнодорожного полотна.

Колян лишь один раз до этого видел «гадюку» в действии, но этого знания ему хватило для того, чтобы понять – они находятся в смертельной опасности. И привлекла эту опасность движущаяся дрезина.

– Надо прыгать и отбегать! – крикнул он Лукичу.

Но тот, отрицательно мотнув головой, выхватил из подсумка гайку и подкинул ее над насыпью с правой стороны. Гайка пролетела по заданной траектории не больше двух метров и со свистом спикировала вниз. Сталкер тут же кинул вторую гайку. На этот раз он швырнул ее с размаху по ходу движения. Гайка пролетела вдоль колеи метров восемь. Затем, достигнув невидимой границы над насыпью, она, как и первая гайка, резко, почти перпендикулярно, ушла вниз и с треском врезалась в гравий.

– «Плешь», и похоже, огромная! – крикнул Лукич. – Сюда прыгать нельзя.

Вариантов практически не оставалось. Надо было прыгать влево, в промежуток между двумя колеями. А потом сбегать с насыпи и залегать в траве. Если, разумеется, с этой стороны не караулили другие ловушки. Если не караулили, то сохранялась надежда на слепой инстинкт «гадюки». Она всегда нападала только на движущуюся цель. Следовательно, могла погнаться за пустой дрезиной.

Лукич между тем швырнул пару гаек влево. Они нормально легли на землю, не изменив направления. По всему получалось, что надо прыгать сюда. Но что-то настораживало Варнакова, едва ли не отталкивая его от левого края дрезины.

Он посмотрел назад. Багровое тело чудовища находилось уже в полусотне метров от них и, делая частые рывки, продолжало быстро сокращать отставание. На грузовой тележке стояли Нагаев и Закир, с ужасом крутя головой. Они ждали сигнала Варнакова, а он не мог решиться на роковое действие. Ведь «плешь» справа могла и закончиться. А вот слева… Что-то там не так. Но и тянуть дальше нельзя!

Колян шагнул к левому краю. Он уже собрался спрыгнуть на разделительную полосу между рельсов, как вдруг ощутил сильный жар. Протянул влево руку и тут же отдернул ее, почувствовав испепеляющее дыхание мартеновской печи. «Жарка»! Чертова «духовка»! Она-то откуда здесь появилась?!

Зона заманила их в ловушку, создав чудовищную западню. Ах ты, гребаная тварь!!

Впереди слева, на соседней колее, Колян заметил тепловоз, а за ним длиннющий грузовой состав из цистерн. Дрезина быстро приближалась к нему. Но что это меняло? Может быть, попытаться перепрыгнуть с дрезины прямо на цистерну, миновав «жарку»? Но какова ширина и высота чертовой аномалии? Вдруг площадь поражения метров десять? Сейчас они движутся, а «жарка» их преследует сбоку. Попытавшись перепрыгнуть на неподвижный состав, они рискуют очутиться в эпицентре зоны высокой температуры. И получится ли зацепиться за цистерну, не свалившись вниз? Тут не каждый каскадер справится.

Варнаков обернулся назад. До «гадюки» оставалось не более тридцати метров. Он почувствовал зловонный запах и содрогнулся.

ТАК! НАВЕРНОЕ! ПАХНЕТ! АД!

Его правая ладонь непроизвольно схватилась за сердце, и он ощутил под пальцами острые края браслета, лежащего в нагрудном кармане. Браслета Вафиды. «Вот и все, – мелькнула мысль. – Скоро мы с тобой встретимся, моя…»

И тут произошло невероятное!

Товарняк, неподвижно простоявший здесь больше года со времен Скачка, вдруг дернулся с места и покатил вперед. Через несколько секунд мимо Варнакова проехал тепловоз, за ним замелькали цистерны с надписью «Огнеопасно». Колян, впавший в оцепенение, продолжал смотреть назад, и заключительная часть драмы разыгралась у него на глазах.

«Гадюка», реагируя на встречное движение, рыскнула в сторону тепловоза и обволокла его своей кишкой. Но вагоны накатывали один за другим. Какое-то время ненасытное чрево «гадюки» продолжало поглощать товарняк. Затем процесс застопорился. И тогда, под давлением задних цистерн, состав начал собираться в гармошку. Вскоре наступил момент, когда часть состава выгнулась дугой, как ползущая гусеница.

Дрезина к тому времени удалилась от места события метров на двести. И тут среагировал Нагаев, крикнув:

– Ложись!

Колян, услышав крик, свалился на тележку, машинально прикрывая голову руками. Через пару секунд раздался грохот, и небо озарила ярко-голубая вспышка. Это начал взрываться сжиженный газ, находившийся в цистернах. Вскоре небо заволокло пламенем и черным дымом.

Под канонаду взрывов они проехали по направлению к Лебедевке еще около километра, пока не уткнулись в завал из железного хлама. Какое-то время они продолжали сидеть на тележках, молча наблюдая за пожаром. Каждый испытывал примерно одни и те же чувства: чудовищную усталость и опустошение.

Первым оправился Варнаков. Он спрыгнул с дрезины и подошел к прицепной платформе.

– Ну что, Равиль Салихович? Куда теперь дальше?

Старик посмотрел по сторонам, потом сказал:

– Вон там видишь на холме – строения виднеются. Это бывшая свиноферма. Вот к ней и направимся.

– А дальше?

– А дальше видно будет.

Колян взглянул исподлобья.

– И долго вы собираетесь в секретность играть?

Нагаев спокойно вытерпел взгляд Варнакова, даже не сморгнул. Только глаза свои черные сузил.

– Сколько сочту нужным.

Лукич, до этого момента молча сидевший на дрезине, соскочил на землю и сказал:

– Слышь, Колян, ты же сам никому не доверяешь? Что ты тогда к Равилю пристал?

– Заткнись!

– Сам дурак, – сказал Лукич. – И не лечишься.

 

Полковник Улитин

Искитим, здание ФСБ

Улитин стоял у раскрытой форточки и курил. Курил седьмую сигарету с утра. Окурки складывал на подоконнике в ряд.

Полковник уже около месяца пытался бросить курить и с этой целью постепенно сокращал количество выкуренных сигарет. Но система начала давать сбой четыре дня назад, когда стало известно о гибели Вафиды. Так уж получилось, что смерть этой странной женщины выступила своеобразным детонатором, спровоцировав целую кучу разнообразных и, в первую очередь, непредвиденных событий. Операция «Будда» резко вошла в заключительную стадию, но ее результат с каждым днем становился все менее предсказуемым.

Вчера поздно вечером произошло очередное событие из серии «неожиданная гадость». Специалисты отдела оперативно-технических мероприятий запеленговали сигнал аварийного передатчика, принадлежащего диверсионной группе «Ястреб». Это могло означать лишь одно – случилось нечто очень неприятное. «Диверсанты» без крайней необходимости включать «аварийку» не будут. Но что именно случилось?

Не удалось ликвидировать вражеский спецназ, обеспечив безопасное продвижение группе Нагаева? Но в этом случае «Ястреб» послал бы закодированное сообщение и продолжил операцию. А у них заработала «аварийка». Значит, ситуация аховая.

Утром, как только начало светать, в Зону была послана усиленная группа под командованием майора Коноплева. Майор сам вызвался возглавить десант, а полковник, разумеется, не возражал. Наломал дров, теперь пусть сам и разбирает завалы, засранец.

Провал «Ястреба» – а Улитин уже не сомневался, что это провал, – полностью находился на совести Коноплева. Решение о перехвате спецназа было авантюрным, и принял его лично Коноплев. Впрочем, это не освобождало полковника от ответственности. Если операция «Будда» провалится, то не поздоровится никому. Но если дело выгорит, то тогда…

Улитин посмотрел в окно. Неужели этот унылый пейзаж скоро сменится до боли знакомым видом на Неву и Литейный мост?

В дверь постучали. Полковник затушил сигарету в пепельнице и положил рядом с другими окурками. Седьмой. Лимит на день трещал по швам.

– Войдите! – крикнул полковник, продолжая смотреть в окно.

Дверь распахнулась, и в кабинет проскользнул мужчина в сером костюме.

– Докладывай, капитан. Новости от Коноплева?

– Никак нет, товарищ полковник. Группа майора пока не выходила на связь.

Улитин помрачнел.

– Тогда в чем дело?

– Воздушная разведка доложила об очень сильном пожаре в районе садоводства «Обский залив».

– На берегу?

– Нет, ближе к железной дороге. Наши наблюдатели заметили это с той стороны Бердского залива, и мы послали вертолет. Но сейчас дым виден уже и в Искитиме.

– Меня интересуют подробности. Это всё?

– Есть данные перехвата. Похоже, у «друзей» проблемы. В Зоне пропали их «спецы».

Полковник резко развернулся. По лицу скользнула довольная улыбка.

– Так что же ты молчишь, капитан? С этого и надо было начинать.

– Вы считаете, это важно, товарищ полковник?

– Не просто важно. Чертовски приятно, капитан!