Впервые здесь, в Новом Валааме, я побывал почти двадцать лет назад.
…Я приехал туда поздним летним вечером, и хотя солнце уже скрылось за лесом, было, как это водится в конце июня на Севере, абсолютно светло. Перед сном я решил пройтись по отошедшей ко сну обители и, глядя на схему монастыря, сопровожденную комментариями на четырех языках, пытался за одно-двухэтажными фермерскими строениями увидеть живущие здесь многовековые традиции монастыря с Ладоги. Если бы не поблескивающий за деревьями купол собора, опустевшие к ночи дворы, лужайки и окружавшие их домики казались мало похожими на действующий монастырь. Под конец я вышел к озеру Юуоярви. И вот тут не то пейзаж — открывшаяся мне картина спокойной озерной глади, подернутая легким туманом, и темнеющие вдали леса, не то обстановка одиночества, располагавшая к раздумьям и передававшая ощущение вечного покоя, будто перенесли меня на Старый Валаам, причем не сегодняшний, а тот, бывший, который я никогда не видел, но пытался представить по книгам, фотографиям и воспоминаниям… Какое-то удивительное ощущение гармонии с природой всегда поражало меня во всех православных обителях…
От стоящей на берегу крошечной часовни Николая Угодника, служащей здесь как бы перевоплощением Никольского скита, что на Старом Валааме, дорожка вывела к дому для паломников. До 1969 года в этом двухэтажном деревянном строении располагались монашеские кельи. Но и теперь в нем я окунулся в монастырскую обстановку: скромность убранства, во всем — простота, не исключающая, правда, всех необходимых удобств, запах сухого дерева, иконы и портреты бородатых старцев…
Утром меня разбудил колокольный звон. Настоящий звон церковных колоколов. Если путешествуешь, переезжая с места на место, то, просыпаясь, не всегда сразу и сообразишь, где находишься. Так было и со мной: лишь только когда увидел перед собой стол с лежащей на ней Библией и икону в «красном углу», все встало на свои места…
Я взглянул на часы. Было шесть утра. Колокольный бой вовсе не означал побудку для посетителей, как спросонок решил, было, я. Он вообще не цмел к ним никакого отношения. Просто монастырь жил своей обычной жизнью. И звенели старинные валаамские колокола, продолжая, как говорят звонари, свое «богослужение в воздухе». То, ради чего когда-то паломники садились у петербургской набережной на пароход, который маршрутом, описанным Николаем Лесковым в «Очарованном страннике», через день и две ночи доставлял их через Коневец и Корелу на ладожский монастырский остров, я услышал здесь, в Финляндии…
Не думал я, что окажусь здесь когда-то вновь. Но несколько лет назад, плывя на теплоходе из Савонлинны в Коупио по системе озер и каналов, вдруг узнал знакомые места. А спустя еще полгода, зимой, я снова побывал там, и не просто рядом, а еще раз в самом Новом Валааме. Видимо, действительно: Валаам — не важно, Старый или Новый — обладает удивительной притягательной силой…
Валаамский Спасо-Преображенский монастырь, история которого уходит корнями в глубь веков и который был одной из крупнейших и известнейших православных обителей Российской империи, существует и сегодня на острове Валаам на Ладожском озере. Но его нынешняя история там насчитывает всего лишь два десятилетия.
Дело в том, что после революции 1917 года и провозглашения независимости Финляндии оказался он за границей. Это и спасло его от гонений и разорения. Хотя богатство его и влияние сократилось, оставался он на протяжении более двадцати лет очагом православия и русской духовности и в лютеранской Финляндии, а пароход «Сергий», ходивший между Валаамом и Сортавалой по Ладоге, не испытывал недостатка в пассажирах, среди которых уже были не только паломники, но и обычные туристы. На Валааме, продолжая традиции острова как летнего класса живописцев, работали многие финские художники, побывали здесь и классик литературы Финляндии Эйно Лейно, и фельдмаршал Карл Густав Маннергейм.
Неизвестно, как сложилась бы судьба обители дальше, если бы не «Зимняя война» 1939–1940 годов, когда Советская армия начала наступление через «Линию Маннергейма» под предлогом необходимости переноса границы подальше от Ленинграда. Война шла и на Ладоге. Валаам бомбили советские самолеты, сдача острова стала реальностью. Монахам пришлось выполнить приказ финских властей об эвакуации.
Сначала на кораблях, а затем на грузовиках по льду замерзшей Ладоги 205 монахов и трудников с обозом финского гарнизона, унося с собой все монастырские реликвии, ушли через Лахденпохья в центральную Финляндию, где ненадолго обосновались в Каннонкоски. Те, что уходили последними, рассказывали, как от очередной бомбежки раскололся Большой Андреевский колокол, были разрушены некоторые скиты…
О том, с какими чувствами уходили с Валаама его обитатели, свидетельствует письмо, которое 28 декабря 1939 года писал бывший петербургский чиновник Николай Попов, несколько лет пробывший в монастыре послушником, еще остававшемуся тогда на острове отцу Филагрию: «Дай Бог, чтобы наступающий 1940 год принес освобождение от большевиков и чтоб обитель наша процветала… О нас власти заботятся… Твердо надеемся, что обитель валаамская сохранится…»
Последний настоятель Старого Валаама игумен Харитон вместе со старшей братией ездил по всей Финляндии и осматривал продававшиеся сельские угодья, чтобы найти подходящее место для монастыря. В июне 1940 года монастырь приобретает в окрестностях Хейнявеси принадлежавшую до этого министру иностранных дел Саастамойнену усадьбу Папиннием, где и создается новая обитель, названная Новым Валаамом, или по-фински Ууси-Валамо.
Монахам не только понравилась живописная местность с озерами, укромное расположение усадьбы. В ней, в одном из помещений они увидели икону преподобных Сергия и Германа Валаамских (как потом оказалось, эту икону подарил владельцу усадьбы побывавший на Валааме голландский принц Генрих). В этом монахи увидели особое предзнаменование, что окончательно и определило их выбор, и они купили поместье вместе с 300 гектарами земли.
Хотя монахов окружали старые, дорогие сердцу святыни — образ Валаамской Богоматери и другие ценнейшие иконы Старого Валаама, — они очень скучали по своему острову и не могли вынести разлуки: в первую зиму умерло около 40 человек.
Первая монастырская церковь была перестроена пришедшими сюда монахами из двух амбаров, и лишь крохотная луковка на крыше выдает подлинное назначение этого здания. Но именно с нее и начинался Новый Валаам.
В монастырской общине было тогда 150 монахов и послушников Старого Валаама — почти все они пришли в монастырь еще до революции; они были пожилыми, поэтому Новый Валаам надолго стал не только монастырем, но и домом престарелых.
Конечно, Ууси-Валамо сильно изменился с той поры, когда сюда пришли первые монахи. К прежним усадебным постройкам добавились новые, да и старые здания были значительно перестроены. Летом 1977 года была освящена новая монастырская церковь — белокаменная, с золотыми куполами, сооруженная в псковско-новгородском стиле по проекту живущего в Финляндии русского архитектора Ивана Кудрявцева.
В 1979 году были открыты новые кельи для братии в двух домах на крутом берегу озера Юуоярви. У дороги, ведущей к монастырю, в начале 1970-х появилась новая гостиница, между двумя бывшими дворами поместья в красном здании — некогда сыроварне — открылось летнее кафе. Большое каменное строение, стоящее посреди монастырских владений, бывший коровник, в 1975 году было переделано в современный ресторан «Трапеза». В нем весьма космополитичный шведский стол, но в монастырском духе: преобладают рыбные и овощные блюда, а местная специфика представлена в виде карельских пирожков — калиток. На стенах «Трапезы» висят портреты валаамских подвижников, а рядом с дверью — большое полотно с видом Монастырской бухты на Старом Валааме работы художника-любителя…
Каменная фигура медведя в натуральную величину на поляне между бывших фермерских построек напоминает о том, что на Валааме в начале прошлого века жил ручной мишка, любимец и друг монахов…
Но есть здесь и подлинные реликвии. Например, в Ууси-Валамо можно увидеть выполненный в 1878 году ректором Петербургской академии художеств Федором Иорданом портрет знаменитого валаамского игумена Дамаскина, при котором монастырь в середине XIX века достиг наивысшего расцвета. Портрет считается одной из лучших гравюр художника. «Просты и строги черты игумена, но насколько величия и сановитости умел придать им резец профессора», — писал в 1881 году журнал «Всемирная иллюстрация».
Работа Иордана висит в покоях архимандрита Сергия — настоятеля монастыря. «Его сейчас нет, а без его благословения мы туда зайти не можем», — объясняет нам иеромонах Адриан, который показывает мне обитель. Адриан говорит по-русски. Он карел, родом из Олонца, что в российской Карелии.
Но зато главное сокровище монастыря, как и всей православной церкви Финляндии, чудотворную Коневскую икону Божией Матери, увидеть удалось. Некогда она принадлежала еще одному «монашескому острову» на Ладоге — Коневцу. Пароходы с паломниками, шедшие из Петербурга на Валаам, останавливались на Коневце, и все пассажиры спешили в тамошний монастырь поклониться чудотворной иконе, которую согласно преданию в 1393 году принес преподобный Арсений с Афона. Николай Лесков писал о ней, сравнивая ее с «Мадонной с щегленком» Рафаэля. По мнению начальника Отдела выставок Финской академии художеств доктора Ауне Яаскинен, посвятившей исследованию чудотворной иконы свою диссертацию, написана она не ранее XV–XVI веков, но ее прообраз мог быть действительно принесен с Афона.
В Ууси-Валамо икона «Богородицы с птичкой», как ее еще иногда называют, попала вместе с последними монахами Коневецкого монастыря, перешедшими сюда из Кейтеле в центральной Финляндии, где они жили с 1940 по 1956 год. В честь чудотворной иконы освящена специальная часовня — один из пределов нового храма в Валамо — там она и висит.
Главный зал храма освящен в честь Преображения — важнейшего монастырского праздника, а малый — так называемая «зимняя церковь» — в честь Сергия и Германа, легендарных первооснователей обители…
Большинство икон в храме — старинные. Икона Спаса, справа от царских врат, относится к XVIII веку и была выполнена мастерами из Корелы, по левую руку от них — Тихвинская икона Божией Матери, написанная в то же время, что и Спас, в Выборге. Икона Валаамской богоматери, может, и не такая старая — она была выполнена в конце позапрошлого века монахом Алипием на Валааме, но представляет уникальный образец монастырской иконописной школы. Она тоже каноническая — начиная с 1988 года православная церковь Финляндии отмечает 7 июля праздник Валаамской иконы Божией Матери… В старой церкви висит икона Благовещения Богородицы, датируемая XVI веком — на Старом Валааме она находилась на почетном месте за мощами святых.
Но есть в монастыре и современные святые лики — молодых иконописцев Финской православной церкви и даже талантливого мастера родом из Японии Петроса Сасаки.
Входя в Преображенский собор, нельзя не обратить внимания на большую люстру, свисающую с главного купола. Она весит более 800 килограммов и была перевезена со Старого Валаама, где также висела в главном Спасо-Преображенском соборе. Здесь, в Валамо, к ней подвели электричество. Все двенадцать колоколов на звоннице собора тоже с Валаама на Ладоге.
Еще Адриан обратил мое внимание на крест работы Фаберже 1915 года, подарок членов царской семьи иеромонаху Георгию, их духовнику… И здесь таких сокровищ — немало.
Ведь братия в свое время вывезла в Финляндию более 60 процентов имущества Старого Валаама — в первом, деревянном храме до сих пор даже коврики и скамьи — с ладожского острова…
Вот только монахов из России в Новом Валааме уже не осталось.
Сегодня братия насчитывает всего 12 человек, из них постоянно в монастыре находится девять. И ни один из них — русский. Только вот Адриан, возможно, пополнит здешнюю братию.
Последний монах из России — Акакий — умер в 1984 году. Этот старец, в миру Андрей Кузнецов, прожил 110 лет: уроженец Вологодской губернии, он начинал послушником на Соловках, затем был монахом в Печенгском монастыре, а с 1943 года в Валамо… Он похоронен на местном кладбище, скрытом березовой рощицей от ведущей к Ууси-Валамо дороги.
По тропинке среди глубокого снега мы идем по кладбищу. Сколько удивительных судеб за надписями на его крестах и могильных плитах! Жаль, не ко всем могилам можно подобраться из-за снега.
Кладбище было основано в 1940 году, когда братия перебралась сюда из Старого Валаама и с годами там обрели покой как валаамские отцы и братья, так и сподвижники из всех некогда находившихся в Финляндии православных монастырей — Линтулы, Печенгского и Коневецкого… Среди них автор духовных книг игумен-схимник Харитон — один из трех наряду с Назарием и Дамаскином наиболее почитаемых за всю многовековую историю монастыря его игуменов, духовный отец главнокомандующего царской армии, великого князя Николая Николаевича, иеромонах-схимник Ефрем (в миру Георгий Хробостов). Последний монах братии Старого Валаама, архимандрит Симфориан был похоронен здесь в 1981 году… С его смертью сам собой разрешился вопрос о языке богослужения, некогда остро стоявший в 1920–1930-х годах. Последняя служба на церковно-славянском языке состоялась в монастыре в 1977 году, теперь она ведется на финском. Тогда же в Ууси-Валамо перешли и на григорианский календарь.
А в монастыре, в маленьком музее-келье до сих пор хранятся некоторые вещи пришедших сюда валаамских монахов: саквояж архимандрита Симфориана, который в 1970-х служил в полном одиночестве, потому что старой братии почти не осталось, тросточка старца Акакия, который, прожив до глубокой старости, часто повторял: «Бог забыл обо мне, и слава Богу».
…Мы подходим к небольшой деревянной часовне Св. Германа Аляскинского, освященной в честь валаамского монаха, одного из тех первых русских миссионеров, кто принес православие в Америку и кто крестил алеутов и индейцев на Аляске в конце XVIII — начале XIX века (в 1970 году он был причислен к лику святых). Часовня Св. Германа, как и резная крыша кладбищенского колодца, ворота и многочисленные кресты представляют собой еще и своеобразный маленький музей карельского деревянного зодчества…
У кладбища стоит стрелка с указателем: Tabor. От нее дорожка ведет в гору. Tabor — это по-фински «Фавор». Здесь тоже, как на Старом, ладожском Валааме, местная топонимика повторяет названия святых мест в Палестине.
Уже начинает темнеть. Присыпанные снегом ели кажутся совсем черными. И только вдали, в просвете между деревьев, в лучах садящегося солнца красным золотом вдруг вспыхивает купол монастырского собора.
Конечно, монастырская жизнь в Ууси-Валамо сильно изменилась с тех пор, как сюда перебрались первые монахи из России. Это сейчас не только религиозный и духовный центр, но туристическая достопримечательность. Монастырь принимает до 150 тысяч человек в год.
Для приезжающих Новый Валаам начинается с посещения… reception, как в гостинице. Единственное отличие — здесь же предупреждают: на территории монастыря нельзя курить, и не принято, чтобы мужчины появлялись в шортах, а женщины — с оголенными плечами…
Летом церкви целыми днями открыты, вход в музей, где хранятся уникальные сокровища Валаамской ризницы, бесплатные.
По окрестным озерам в летние месяцы, как когда-то на Старом Валааме, где приезжавшие когда-то паломники пересаживались на кораблики поменьше и те везли их в отдаленные скиты, можно совершить прогулки на монастырском теплоходе. Эту традицию продолжает в Ууси-Валамо теплоход «Сергей», получивший свое имя в честь парохода «Сергий», что когда-то ходил из Сортавалы на ладожский Валаам.
Храня старый валаамский дух, монастырь в Ууси-Валамо не отгородился от современного мира и приспосабливается к современной жизни XXI века.
Новый Валаам ведет большую научно-просветительскую деятельность, став местом проведения различных встреч, конференций и семинаров, причем не только по теологическим вопросам. С 1986 года при монастыре существует светская Православная академия. Набор изучаемых в ней предметов говорит об открытости ее программ сегодняшним веяниям: наряду с курсами православной религии и церковной культуры в ней ведут занятия по экологическому воспитанию, обучают «чистому» земледелию — способу хозяйствования, которому финны все больше отдают предпочтение…
В 1986 году правительство Финляндии передало в дар монастырю компьютер, который в соответствии с канонами… был вначале благословлен. Действующая в Валамо мастерская по реставрации икон считается по своему оборудованию и используемым методам работы самой современной в мире. Она обслуживает не только Финляндию, но и православные приходы по всей Западной Европе. В здании мастерской имеется также конференц-зал на 300 мест: летом там проводятся разнообразные выставки.
Монастырь обладает великолепной библиотекой, разместившейся в специально выстроенном в 1984 году здании — в ней насчитывается 30 тысяч томов современных книг и почти столько же тысяч томов старинных изданий, спасенных со Старого Валаама.
Это русская дореволюционная литература о Валааме, рукописи и богословские книги, ноты и словари, книги по животноводству и медицине, церковная периодика, уникальные труды по метеорологии (увлечение последнего библиотекаря Старого Валаама о. Иувиана), путеводители для паломников и многое другое. Есть здесь, например, много материалов и о фрейлине императрицы Анне Вырубовой, судьба которой тесно связана с Валаамом (в 1920-х годах она жила в Финляндии и передала монахам свой архив).
В архиве хранятся монастырские рукописи начиная с XVI века. Раньше часть валаамских архивов размещалась в Миккели, теперь все собрано здесь. Лишь часть старинных фолиантов находится сегодня в Музее православия в Куопио.
В архив и библиотеку вход свободный. Но в мой первый приезд в Новый Валаам к посетителям из нашей страны отношение было настороженное. Потом я узнал: приезжал в Ууси-Валамо в начале 1980-х один писатель, едва ли не первый гость из СССР, ему дали доступ ко всем архивным материалам, помогли, а он издал книгу, где о Валааме, кроме как о разложении и кризисе аскетизма, мало что написал.
Издается в монастыре и свой журнал — «Валамолайнен» — «Валаамец».
Сегодняшняя братия уже не в состоянии сама обеспечить функционирование всего монастырского хозяйства, и в каждодневной работе монахам помогает разновозрастная группа добровольных помощников — им предоставляются лишь хлеб да кров, а работают они бесплатно.
Я также узнал, что у монастыря, кроме гостиниц, ресторана, культурного центра, мастерских, есть сельскохозяйственные угодья, ведет он рыболовный промысел. Еще недавно братия занималась земледелием, но сегодня 50 гектаров его пахотной земли обрабатывает арендатор — сообразно тем принципам «чистого земледелия», которым обучают в светской Православной академии. Стадо коров заменено на более многочисленную, но требующую меньшего ухода отару овец. Братия ухаживает также за большим огородом и садом. 300 гектаров монастырского леса тоже известная гарантия экономической независимости обители.
В Финляндии у Валаама есть немало друзей. В стране существует организация, которая так и называется «Друзья Валаама», есть Валаамское общество, собирающее материалы о ладожской обители — развернувшееся в 1970-х годах строительство в Ууси-Валамо шло при их непосредственной экономической поддержке. Валаамский литературный кружок помогает монастырю в выпуске православной литературы.
В 1988 году в ознаменование 1000-летия крещения Руси и 800-летия основания Валаамского монастыря был создан и Фонд Валаама. Объединяющий общественных, религиозных деятелей, представителей крупного бизнеса и частных лиц этот фонд ставит своей целью «способствовать сохранению культурных традиций православия в Финляндии, которые живут в Валаамском монастыре». В списке основателей фонда соседствуют, например, простой фермер Хейкки Кононен и крупная фирма «Амер-юхтюмя». А в совет фонда входит ряд влиятельных в стране лиц. Кроме экономической помощи валаамской монастырской общине, фонд помогает в научных исследованиях, в издательской и творческой деятельности, в обучении, соответствующем его целям, и поддерживает музейное дело.
Теперь компьютер в монастыре уже не один. Стоит компьютер, например, и за стойкой в сувенирной лавке в reception. А в ней — Библии, брошюры о православии в Финляндии и Карелии, прекрасно изданные книги о Валааме — о Новом, о Старом, об отдельных постройках и эпизодах монастырской истории, фотоальбомы, архивные публикации.
На одной из полок с сувенирами замечаю темно-зеленые пачки. С одной стороны по-фински, с другой — по-русски на них написано: «Валаамский чай». Белые буквы какого-то старого, забытого шрифта по кругу, а в нем — церковные луковички с крестами. Снизу мелкими буквами, уже по-английски, еще надпись: «Сделано в Западной Германии»…
Целая полка отведена и монастырским винам.
Читаю этикетки: «Валаамское белое», «Валаамское красное полусухое», «Валаамский странник», «Валаамское красное сладкое», «Валаамское игристое». Да-да, когда в Финляндии было либерализовано законодательство в области производства и торговли спиртным, монастырь занялся виноделием. И для него это тоже немаловажный источник средств существования.
Конечно, ни туризм, ни виноделие — не самоцель. С их помощью монастырь не ходит с протянутой рукой и не только обеспечивает себя, но и реставрирует иконы, содержит храмы, богатейшую библиотеку и архив, вкладывает средства в содержание светской Православной академии (таких всего две в мире — здесь и в Греции) и помогает карельским храмам…
В 1990 году возродился монастырь на Ладоге, в России. «Поэтому теперь, наверное, правильнее говорить не "Новый Валаам", а "Финский Валаам", — считает Адриан.
И я с ним согласен. Ныне это два совсем разных монастыря. Только корни у них общие и вера. И, словно опережая мой вопрос — почему он здесь, а не в России, — Адриан объяснил: «Если ты служишь Богу, не важно где ты ему служишь».
Когда я покидал монастырь, было уже совсем темно. Ведь на Севере зимой дни совсем короткие…
Так Ново-Валаамский монастырь и запечатлелся в моей памяти: осколок старой России в современной Финляндии, удивительное сочетание двух культур, сплетение самых древних традиций с самым сегодняшним днем…