3. Дальний космос
08.01.2223
Молочно-белая пелена тумана окутывала фургон. Рокот старинных двигателей внутреннего сгорания сотрясал воздух. В этой мутной завесе звуки становились тягучими и вязкими, сливались, обволакивали.
Я сидел около самого окошка крытого грузовика и пытался что-нибудь разглядеть в белесой мгле.
Пока мы ехали по Сент-Кроссу, я без труда различал темно-серые бараки и однотипные корпуса жилых зданий. Ураган и болезнь здорово поработали над городом. То тут, то там виднелись черные развалины, местами дома разрушились наполовину. Под колеса автомобиля постоянно попадали куски бетона и ломаный кирпич. Трясло нещадно.
Потом мы выбрались за пределы города и покатили по шоссе, растрескавшемуся от старости и непогоды. Тогда-то дождь и перестал идти. А затем навалился туман.
– Там смотреть не на что! – хмыкнул Ричард. – Если бы даже тумана не было – одни холмы да грязь.
Я не обратил внимания на слова парня. Мне очень хотелось увидеть торнадо, спорника или джейн в их естественной среде обитания.
– Когда доберемся до Провала, станет интереснее, – заметил Жуков.
– Что за Провал? – Я повернулся к соседям по фургону.
– Огромная дырка в земле, – бросила Рейчел.
Девушка, несмотря на тяжелую ситуацию в городе, сегодня выглядела великолепно – светлые волосы собраны в два хвостика над ушами, красная кофта с глубоким вырезом подчеркивает грудь, юбка до щиколоток выгодно удлиняет ноги. В общем, девчонка явно принарядилась к этой поездке. Интересно только, с какой целью.
Утро этого дня, как и предрекал Смирнов, выдалось тяжелым. Автоколонна прибыла в Сент-Кросс еще до рассвета. Дождь в это время лил как из ведра, поэтому солдаты отчаянно матерились, одевая на себя костюмы химзащиты и поднимаясь на поверхность. Людей, чтобы избежать паники, выводили под дулами автоматов и выстраивали перед внешней дверью, сверяясь со списком.
Я стал свидетелем отвратительной сцены, когда семью, соседствовавшую со мной, попытались разделить. Отца и сына солдаты тычками в спину стали выводить наружу, а мать и дочь оставили в бункере. Мужчина громко возмутился, спросил, в чем дело. Солдаты не удостоили его ответом. Тогда он вырвался и побежал к своей жене и дочери.
– Стоять! – заорал один из солдат, которые казались мне братьями-близнецами. – Если вы сейчас не пойдете с нами, то останетесь здесь и погибнете!
– Звери! – огрызнулся мужчина и обнял своих. – Эвакуируйтесь, нелюди! Мы останемся здесь! Лучше погибнуть вместе, чем спасаться так!
Солдаты не стали уговаривать, они переключились на других несчастных.
Вскоре я понял, что в первую очередь выводят здоровых и сильных людей. Когда дошла очередь до нас со Смирновым, подошедший к нам солдат поинтересовался, мы ли те, кто участвовал в подавлении мятежей на Фронтире.
– Да, – кивнул агент, незаметно подмигивая мне.
Я не разделял его радости. Во всей этой чертовой эвакуации мне виделось что-то совершенно неправильное и абсурдное. В книгах, которые я читал, всегда первыми уезжали в безопасное место женщины и дети. Даже в Забвении я не сталкивался с тем, что слабых просто пускали бы в расход.
Естественный отбор, вложенный в человеческие руки и ставший искусственным…
Потом простые люди стали понимать, что к чему. По убежищу пронесся слух, что машин на всех не хватит, а те, кто останется здесь, к вечеру погибнут. Бункер захлестнула паника. Солдаты уже не могли одними только угрозами и выстрелами в воздух помешать этой человеческой волне, одуревшей от страха.
Когда первые машины начали отходить от убежища и те, кому повезло в них попасть, махали руками, прощаясь с городом и убежищем, в шахтах и тоннелях началась кровавая бойня. Волею судьбы мы с агентом оказались почти в самой ее гуще.
– Возьмите! Возьмите! – истошно кричал худой мужчина с забинтованной головой.
Он, наверное, чем-то был похож на меня. По крайней мере, повязка у него была точно такая же.
– Нет! Назад! – приказывал офицер, тыкая ему в грудь автоматом. – Назад! Стрелять буду!
– Стреляй тогда, сука! – ответил худой, делая шаг вперед и нарочно врезаясь грудью в дуло. – Давай же! Все равно тут сдохну!
– Отойди! – Солдат, стоящий справа от офицера, попытался оттеснить разошедшегося мужика.
В конце концов, видя, что ему это не удается, он размахнулся и ударил его прикладом в плечо. Офицер помешкал секунду, затем опустил приклад своего автомата на голову падающего мужика. Тот захрипел и растянулся на полу.
Но желаемого эффекта это действие явно не произвело. Люди стали напирать еще сильнее.
– Назад! – кричал офицер. – За вами придут позже! Пропустите! Назад!!!
Рейч и Ричард уже ждали нас в грузовике. Нам надо было добраться до лифта и подняться на поверхность с последней партией тех, кого выбрали для эвакуации. Но люди не давали нам пройти. Каждый следующий спуск и доставка новой группы беженцев сопровождался все большей истерией тех, кого эвакуировать по каким-то причинам не стали. Сейчас все очень хорошо понимали, что та группа, которую мы доставляем к машинам, – действительно последняя. Как ни пытались солдаты убедить людей, что еще вернутся за ними, никто уже не верил им.
– Меня возьмите! Меня! Меня!!! – доносилось справа и слева.
Я переводил руку с гравистрелом с одного плачущего лица на другое и чувствовал, что сам вот-вот разревусь.
Мальчишки, девчонки, старушки и старики, раненые и даже совершенно здоровые. Все они через несколько часов погибнут.
Поддавшись неожиданному порыву, я прокричал:
– Это все, что мы можем! Выходите на поверхность! Идите прочь из города! Скоро будет землетрясение, в бункере все погибнут!
В толпе раздались вскрики и общий тяжелый вздох. Сквозь шум и вопли мой голос, кажется, все-таки услышали. Будем надеяться, хоть кто-то спасется.
Офицер и солдаты расчищали дорогу прикладами и кулаками. Нам со Смирновым приходилось делать то же самое. Толпа напирала, то и дело приходилось применять «довод», чтобы оттеснить людей волнами гравитации. Естественно, мощность выстрела стояла почти на минимуме. Но вскоре все эти меры перестали помогать. Когда до спасительной клети лифта оставались считанные метры, истерия в толпе развернулась на полную силу. Люди просто перестали бояться. Несмотря ни на что, они тупо шли на нас, руководствуясь теперь уже только одним желанием – помешать нам выйти. Если не им, то и никому! Кажется, так звучала пословица.
Офицер коротко отдал приказ стрелять на поражение. Через секунду, множась в гулком тоннеле, раздались звуки стрельбы. Люди падали перед нами, хватаясь за головы, животы, ноги. Отряд теперь расходовал боеприпасы не скупясь.
Под стальным градом толпа стала отступать. Нам удалось подойти к клети и погрузить туда первых счастливчиков. Клеть поползла наверх, мы заняли круговую оборону.
– Сергей! – послышался отчаянный вопль слева от меня. – Сергей, забери меня!!!
Я повернулся в ту сторону и увидел перед собой испуганного до чертиков Жукова. Он поспешно поднял руки вверх.
– Не стреляй! Не стреляйте! – крикнул он солдатам.
– Это свой! Его надо пропустить! – сказал я.
– Нет! – отрезал офицер. – Ты же знаешь! Нельзя!
– Он поедет с нами! – выкрикнул я.
– Нет! – заорал офицер и на этот раз для пущей убедительности наставил на меня автомат.
Мне пришлось поднять на него гравистрел. Я резким движением перевел мощность в позицию «максимум».
– Он пойдет с нами, – понизив голос, проговорил я.
На меня тут же направили стволы автоматов остальные бойцы. Смирнов нацелил гравистрел на ближайшего к нему солдата.
– Пускай пройдет! – кивнул на Жукова агент.
Несколько секунд ничего не происходило, затем офицер отдал команду: «Пропустить!» и опустил автомат. Благодарный Жуков проскочил между нами и занял место среди тех, кто готовился подняться на поверхность.
– Нас! Нас пропустите!!! – доносились невнятные крики со всех сторон.
Люди, воодушевленные успехом Жукова, лезли прямо на нас.
Смирнов громогласно скомандовал:
– Всем стоять! Мест больше нет! Выходите на поверхность и пешком уходите из города! Полезете на нас – умрете!
Люди замерли в метре от наших орудий. Нужно было снова начинать убивать, чтобы сдержать эту надвигающуюся волну. Но решиться на это было тяжело. Со скрежетом и металлическим лязгом клеть лифта замерла за нашими спинами. Люди забрались в кабинку, и лифт поехал наверх. Следующим рейсом должны были подниматься мы.
Эти несколько минут, которые мы провели в ожидании лифта, смешались в моем сознании в нечто невнятное и ужасающее. Вспышки выстрелов, крики, кровь, матерщина солдат. Я и сам с кем-то дрался, кого-то отпихивал и укладывал выстрелами из гравистрела, уже не придавая значения тому, что мощность поставлена на максимум.
Но вот клеть вернулась назад, и все закончилось. Под аккомпанемент скрипа и гула моторов мы начали подъем на поверхность.
Больше всего наверху меня поразила тишина. Ни звуки льющей с неба воды, ни рев двигателей автомашин не мог идти ни в какое сравнение с тем шумом и криком, которые стояли в бункере. Оглохнув и частично ослепнув после пережитого, я с трудом различил в пелене дождя габаритные огни автоколонны. На секунду мне и вовсе почудилось, что нас не дождались. Сердце пронзила игла страха и отчаяния. К счастью, я ошибся. Нас не бросили.
Мы поспешно заняли два ближайших фургона, и колонна двинулась.
И вот теперь мы ехали в древней машине в самом хвосте всей группы, набитые, как сельди в бочке, усталые и злые на весь мир. Мне удалось отстоять свое место у окошка, и я постоянно глядел в него, отчего мои попутчики то и дело разражались язвительными комментариями.
Но мне было плевать. Сейчас меня беспокоили только две вещи. Как не сойти с ума после того, через что я прошел сегодня и вчера, и что сделать, чтобы во мне не узнали того человека, который помогал сортировать людей на пригодных или непригодных для эвакуации?
Вот я и не нашел ничего лучше, чем уставиться в окно.
Туман между тем начал постепенно таять. Надсадно рычали двигатели, пробуксовывали по испорченному дорожному покрытию огромные шипастые колеса. Колонна двигалась в гору.
В стороне от трассы я неожиданно увидел несколько серых чуть покачивающихся столбов. Лишь секундой позже до меня дошло, что это и есть торнадо – экзотические животные планеты Джейн. Я мрачно уставился на живые вихри.
Усталость разливалась по организму, убаюкивала, притупляла внимание. Уверенность в том, что ничего неожиданного и опасного больше не случится, росла с каждым пройденным километром. Все самое страшное, что только могло произойти, уже произошло. Впереди отдых, помощь и возможность убраться с этой планеты. По крайней мере, мне так казалось.
Вдруг ожил хрипящий динамик, закрепленный на стене фургона.
Сначала раздался треск, а затем послышался голос мэра:
– Уважаемые граждане! Наша колонна приближается к зоне Провала. По последним данным, верхний путь сейчас поврежден оползнем и совершенно непригоден для проезда. Нам нужно следовать нижним путем. Будьте внимательны. Мы едем к личинкам джейн!
Раздался нестройный хор голосов.
Я повернулся к Смирнову.
– Что за личинки?
Вместо агента мне ответил Ричард:
– Личинками мы называем физические тела джейн. Те самые, которые поглощают белковую структуру.
– Структуру? – переспросил я.
– Эти безумные личинки съедают людей заживо! – объяснил Жуков.
Я хмуро оглядел окружающих. Большинство моих попутчиков никак не прореагировало на сообщение мэра. Некоторые занервничали. Радующихся мне заметить не удалось.
Наш фургон сильно тряхнуло на повороте, а потом дорога пошла вниз. После очередного виража я наконец увидел Провал. Это был огромный каньон, наверное, сопоставимый по размерам с Долиной Маринера на Марсе. Многокилометровая бездна, острые скалы по краям титанической трещины. Детали противоположного склона размывались туманом. Я почувствовал себя крохотным микробом рядом с Марианской впадиной. Довольно жуткое ощущение.
Потом автомобиль снова повернул, и темный зев разлома скрылся из глаз. Но спокойнее мне от этого не стало.
Дорога шла через холмы неподалеку от Провала и потому постоянно уходила то влево, то вправо, рыская между крутыми склонами. На одном из поворотов машину занесло, и на стекло из-под колес соседнего автомобиля брызнуло несколько капель грязи.
Через пару минут вновь начался дождь. Он монотонно стучал по крыше грузовика и вскоре просто стерся в моем сознании. Сработал инстинктивный блок на звуки подобного рода. Именно из-за этого психологического блока человеку порой трудно услышать стук собственного сердца.
Наш грузовик переехал очередной мост, под которым несся в сторону Провала мутный поток.
Снова захрипел динамик:
– Въезжаем в зону! Будьте внимательны!
Пока я не замечал никаких изменений. Все те же холмы, камни да грязь. Вот только камни неожиданно стали не острыми обломками, а обрели некое подобие овальной формы. Может, это и есть пресловутые тела джейн?
Стоит ли готовиться к возникновению призраков?
– Очень странно все это, – пробормотал Жуков. – Мы по этой дороге не ездили с тех пор, как зона с личинками перекочевала сюда.
– Но верхняя трасса завалена! – заметил Ричард. – А если ехать через шахтерский поселок, то мы потеряем целый день и кучу топлива! И еще не факт, что туда не добралась инфекция! «К экономии времени сводится в конечном счете вся экономия», – говорил Карл Маркс!
– Я понимаю, – кивнул Жуков. – Но на сердце у меня почему-то вуаль сомнения.
– Какой вы, однако, нежный, – хихикнула Рейч, а потом повернулась к Смирнову. – А вы что об этом думаете?
Агент как-то странно посмотрел на девушку, потом оглядел людей, сидящих в тесноте. В углу тревожно говорили по-английски две женщины, в середине салона тощий мужчина блевал в свою кепку – видно, укачало бедолагу, – остальные спали, свернувшись на полу или тюках с одеждой.
– Мне тоже все это не нравится, – наконец сказал Смирнов.
Вдруг динамик захрипел, а потом снаружи донесся едва слышный вой сирены. Похоже, впереди, в голове колонны что-то случилось.
На пару минут в машине воцарилась напряженная тишина. Только несчастный мужчина несколько раз издал звук, характерный для его состояния. Но машина продолжала катиться вперед, за окном проносились все те же холмы и овраги. Ничего необычного или хоть сколько-нибудь опасного не происходило.
– Наверное, что-то со связью, – пожал плечами Жуков.
– Тут вечно какие-то проблемы, – поддержал инженера Ричард. – Техника не новая. Может, сирена просто так включилась?
– Все ведь будет хорошо? – Рейчел осторожно прильнула к плечу Смирнова, тот едва заметно дернулся, но не отстранился.
Люди постепенно расслаблялись. Какое-то легкое отупение наполняло голову. Я все никак не мог отделаться от ощущения, что все непременно будет хорошо. Мне казалось, что все вокруг понарошку: игрушечный фургончик, ямка в песочнице, выкопанная детским совком, крохотные солдатики.
– Спасибо, что вытащил меня, – неожиданно сказал Жуков, чуть понизив голос. – Я тут вот что подумал. Как доедем, все равно придется сидеть в этой катастрофической луже, так стоит зайти к моему дяде. У него лучший в Хилл-Сити самогонный аппарат, и ресторанчик он неплохой содержит. На окраине, правда, но настолько великолепный и искрометный, что месторасположение теряет всякую значимость. В общем, приглашаю тебя с твоим другом туда. Угощу вас. Есть одно блюдо в его кухне. Вкус просто неземной. Впрочем, и мы не на Земле…
Мне тоже захотелось поговорить о какой-нибудь ерунде, чтобы показать окружающим и прежде всего самому себе, что все хорошо. Два мира – внутри и вне машины в какой-то момент разделились полностью, и я теперь стремился отпихнуть от себя подальше ту враждебную вселенную, которая заглядывала к нам в кузов через окно.
Видя, что я не вступаю в разговор, а лишь вежливо слушаю, Жуков вскоре утратил ко мне интерес и переключился на Ричарда. Они быстро нашли общую тему для разговора – литературу и стихи.
Я поерзал на жестком сиденье, стараясь найти положение поудобнее. Сидеть в трясущемся фургоне к концу путешествия станет особенно утомительным. А ведь еще ехать и ехать!
Вздохнув, я повернулся к Смирнову.
– Почему тут до сих пор используют двигатели внутреннего сгорания? Неужели авиетки или грузолеты так дороги?
Смирнов пожал плечами.
– Здесь производят дешевую горючую смесь. Двигатель, работающий на ней, можно легко ремонтировать самостоятельно. А для ремонта поломанного антиграва не обойтись без компьютерной диагностики и новых сложных деталей. Дело не столько в цене запчасти, сколько в стоимости ее доставки и сложности установки.
– Ясно. И во всех колониях так? – задумчиво спросил я, стараясь не обращать внимания на то, как раздраженно взглянули на меня Жуков и Ричард.
– Большинство колоний Фронтира не имеет сильных научных и технических баз. Везде одно и то же – старая техника, нехватка средств. Только Полушка и Рай, пожалуй, исключения из правил. На Полушке заправляют ученые, а Рай – прибежище тунеядцев и богачей.
– Да уж, – хмыкнул я. – Аппаратуру связи тоже дорого и сложно менять? Я думал, хрипящие динамики сейчас уже нигде не встречаются.
Смирнов настороженно подался вперед. Рейчел, прикорнувшая у него на плече, дернулась и сонно заморгала, обводя нас взглядом.
– Ты про какой динамик? – тихо спросил Смирнов.
Я вздрогнул, испуганный его резким движением и негромким голосом. Страх, так тщательно спрятанный в самый угол сознания, вновь пронзил меня.
– Да этот, – промямлил я. – Вот он, на стене висит!
– Он хрипел? – уточнил Смирнов.
– Ну да. – Я все еще не понимал, куда клонит агент. – А что такое-то?
– Эта система защищена от помех – цифровой канал, особая технология десятилетней давности. И очень дешевая. Сейчас хрипящих динамиков нет нигде, даже в Забвении. Тем более только что слова мэра Харриса я слышал очень четко.
Я задумчиво закусил губу, стараясь разбудить в себе чувство правды и попробовать докопаться до причины странного поведения электронного прибора. Чутье отвечать не спешило. Ни привычной уже боли в затылке, ни пульсации крови в висках. Ничего.
– Кто еще слышал помехи во время сообщений мэра? – обратился Смирнов на английском к людям, сидевшим вокруг.
Через пару секунд, когда вопрос дошел до всех, посыпались нестройные ответы.
– Были помехи, – взмахнула ресницами Рейчел.
– Не было, – покачал головой Жуков.
– По-моему, были, – неуверенно сказал Ричард.
– Спросите у остальных! – попросил агент, и ребята принялись тормошить сонных людей и задавать им один и тот же вопрос.
Как выяснилось в ближайшую минуту, мнения разделились. Несколько солдат тоже не слышали помех, некоторые беженцы и вовсе спали так глубоко, что ничего не слышали – ни помех, ни голоса. Но куда больше было тех людей, которые уловили помехи.
– Зачем нужен этот опрос? – повернулся я к Смирнову, хотя сам уже знал, каков будет ответ агента.
– По разбросу мнений можно говорить о том, что каждый слышал именно то, что заранее ожидал услышать. А это, в свою очередь, говорит о том, что вслух никакого сообщения произнесено не было. Его передали нам прямо в мозг!
– Серьезно? – Я с ужасом начал осознавать, что Смирнов прав, и решил зацепиться за соломинку. – Но ведь прибор и впрямь мог хрипеть!
– Нет, – отрезал Смирнов, после чего добавил: – Очень может быть, что это – дело рук джейн. Если так, то мы уже у них на крючке!
Так и есть. Если те люди, которые знали об особенностях динамика, слышали сообщение без хрипения, а те, которые судили о технике лишь по внешнему виду, различали помехи, то само сообщение – слуховая галлюцинация. И единственные существа на этой планете, которые способны на такое, – это пресловутые джейн.
Правда, я тут же вспомнил еще и о странной парочке, заманившей меня в ловушку, когда я искал Ирку в мертвых кварталах Сент-Кросса. Пусть они слова в мозг не передавали, но смогли оказать на меня какое-то влияние. Мое сознание тогда явно находилось под каким-то внешним воздействием.
– Нужно срочно выяснить, что к чему! – Я стал озираться по сторонам, придумывая, как выяснить, что происходит впереди колонны, и доказать пассажирам, что их заманивают в ловушку. – Надо рассказать водителю! Надо передать по внутренней связи все, что мы знаем, тестировать оборудование.
Жуков кивнул и тотчас же принялся стучать кулаком в стенку кабины. Отодвинулась матерчатая шторка, и за стеклом показалось хмурое лицо водителя. Перегородка не пропускала звук. На миг мне и самому стало любопытно, как Жуков объяснит, что случилось, без помощи голоса. Но сейчас было не то время, чтобы наблюдать за ужимками инженера.
Я бросил Смирнову:
– Ты знаешь английский! Свяжись по рации с головной машиной, выясни, что там у них происходит. Надо узнать, что думает по этому поводу сам мэр!
«И еще, – добавил я про себя, – нужно выяснить, жив ли еще экипаж головной машины». Вуаль умиротворения слетела с моего мозга. Я стал тормошить окружающих, пытаясь отогнать наваждение и от них. Теперь я уже не сомневался в том, что мы движемся в ловушку.
– Не отвечают! – развел руками Смирнов после нескольких бесплодных попыток дозвониться до мэра. – Попробую вызвать другие машины.
Не дожидаясь одобрения с моей стороны, агент стал набирать код вызова ближайшего к нам автомобиля. Список кодов болтался прямо над рацией.
– Машина пятьдесят четыре! – раздался мужской голос, чуть не оглушив нас. – Что случилось?
Смирнов объяснил на английском, что мы слышали сирену и что последнее сообщение от мэра – фальшивка, и попросил рассказать, что слышали они.
И в этот миг мне в голову пришла новая, гораздо более страшная мысль.
Что, если?.. Господи!
Чувство правды очнулось после долгого молчания, вызвав боль, которую я даже не заметил. То, что поведал мне дар, заставило меня вздрогнуть и прерывисто выдохнуть.
Никакого мэра Харриса в колонне нет!
– Нас с самого начала обманывали! – прокричал я, когда обрел в себе силы выразить словами чувства, обуревавшие меня. – Харриса здесь нет! Это иллюзия! Джейн!
Смирнов замер около коммуникатора. Жуков удивленно уставился на меня. Открыли рты Ричард и Рейчел, ставшие в тот же миг удивительно похожими друг на друга. Остальные люди в фургоне тоже поняли, что я говорю. Действительно, для перевода этой фразы с русского на английский не нужно быть полиглотом.
После короткой немой сцены события закрутились с удвоенной скоростью. Жуков принялся еще усерднее втолковывать водителю, что происходит, Ричард молча вскочил на ноги и принялся бить в стекло, видимо собираясь расколоть прочный плексиглас. Но результативнее всех действовал Смирнов. Он просто нашел нужный код и вызвал водителя через коммуникатор.
– Ловушка! Ловушка джейн! – кричал агент.
– Катастрофа! – завизжал Жуков.
Водитель оказался понятливым, тут же дал по тормозам и стал кричать в коммуникатор, чтобы колонна остановилась.
Люди попадали со своих мест. Я тоже полетел на пол и наткнулся на какого-то здоровяка. Он пренебрежительно отпихнул меня в сторону, поднимаясь.
А потом водитель заорал. Я разобрал в его вопле только короткий английский мат. Остальные, видимо, поняли гораздо больше, потому что стали ломиться в заднюю дверь фургона.
– Надо уходить! – Смирнов подхватил меня под локоть, подталкивая к двери. – Половина колонны попала в ловушку! Наша машина увязла!
Что же там случилось?
Времени размышлять не было. Водитель открыл дверной замок, и пассажиры безумным потоком хлынули из машины. Смирнов по-прежнему помогал мне, ограждая от паникующих людей.
Мы спрыгнули на грязный асфальт. Из трех автомобилей, ехавших за нами, тоже стали выскакивать люди. Водители быстро сориентировались в обстановке.
Как выяснилось, мы успели достаточно далеко продвинуться в зону личинок. Слева от дороги земля круто шла под гору и вскоре обрывалась многокилометровой бездной Провала. А вот справа, покуда хватало глаз, лежали светло-серые туши джейн.
– Туда! – крикнула Рейчел и побежала навстречу личинкам, увлекая за собою людей.
– Стой! Рейч!
Я бросился вдогонку, но меня сбил с ног рослый солдат, как раз тот, на которого я свалился минутой раньше.
Я попытался подняться, но он снова бросил меня в грязь. Зачем он это делает? Неужели ему наплевать на Рейч?
– Не надо! – вдруг послышался тонкий голосок из-за спины. – Сергей, там не я. Там джейн!
Я снова стал подниматься на ноги. На сей раз солдат позволил мне сделать это. Рейчел действительно оказалась рядом со мной. Значит, убегающая девчонка была иллюзией.
Черт! Я сойду с ума!
Чтобы хоть что-то понять в происходящем, я оббежал нашу машину и посмотрел вперед – на колонну. Только тогда я и узнал, почему так страшно кричал водитель.
Автоколонна оказалась смята. Десятки машин образовали на дороге затор. До автомобиля, идущего впереди, оставалось всего два метра. Если бы наш водитель не среагировал так быстро, то мы врезались бы в эту машину. Зато теперь колеса нашего автомобиля глубоко увязли в жиже. Водитель без особого результата выжимал газ, двигатель ревел, массивные колеса прокручивались в грязи, не находя опоры.
Если машины в середине колонны просто врезались друг в друга, то дела с самыми первыми автомобилями обстояли совсем плохо. Около десятка массивных фургонов были облеплены тушами джейн, как бывают облеплены мухами трупы слонов. Даже отсюда я мог легко различить крики людей, полные боли и отчаяния.
Надо уходить, пока нам тоже не запудрили мозги. Нужно срочно возвращаться на развилку и воспользоваться верхней дорогой!
Из передних машин тоже стали выбираться люди. Кто-то, обманутый иллюзией, тут же побежал в поле, но большинство не поддалось на уловку.
– Нужно помочь развернуть машины! – прокричал я Смирнову и Жукову. – Уходим отсюда!
Краем глаза мне удалось отметить плавное движение на поле личинок. Резко развернувшись, я увидел, как медленно, словно демонстрируя свое превосходство, мне навстречу ползут серые туши. Шкура на них пульсировала, сзади на земле оставалась липкая борозда, постепенно заполняющаяся дождевой водой.
Я отступил на несколько шагов, потом заорал с новой силой:
– Быстрее! Они ползут сюда!
Личинки приближались. Вместо того чтобы бежать, я неожиданно для себя замер на месте.
Какие же они все-таки величественные! Джейн – наивысшая ступень эволюции на этой планете. Как им удается разбираться в чуждом сознании и заманивать жертвы?
Может быть, они разумны? Но способен ли человек понять существо, настолько не похожее на него? Можно ли хоть как-то сравнить их с нами?
Мне вдруг пришло на ум, что единственное универсальное мерило всего живого, вне зависимости от биологического вида, – это красота. И чем дольше я вглядывался в приближающиеся личинки, тем яснее понимал, насколько они прекрасны. Могучие, свободные и сильные. Им и впрямь незачем торопиться. Они не подчиненные и не гости, они хозяева этой планеты!
Как же мне хотелось их потрогать, прикоснуться к шероховатой коже, почувствовать пульсацию могучей жизни и разума под этой ороговевшей плотью. Настоящая красота – она ведь всегда не внешняя, а внутренняя. Великолепие чистого разума.
Очнулся я, когда Смирнов тащил меня обратно в машину. Похоже, перед тем как сгрести в охапку, он влепил мне хорошую пощечину. Лицо горело, в глазах стояли обжигающие слезы.
– Ты ведь обещал меня больше не бить! – попробовал отшутиться я, когда агент увидел, что сознание вернулось ко мне и разжал стальные объятия.
– Пришлось нарушить свое слово, – криво улыбнулся Смирнов. – Но в следующий раз я не стану тебя вытаскивать. Учти! Не смотри на них слишком долго! Они подавляют твой разум!
Я огляделся. Вокруг нашего грузовика толпились люди. Похоже, кто-то успел высыпать под колеса гравий, приготовленный как раз для таких случаев, кто-то помог массивному автомобилю выбраться из хляби, попросту подталкивая его сзади. Теперь машина вырулила из жижи и начала разворот, а пассажиры стали забираться внутрь.
Смирнов понесся к дверям нашего грузовика и принялся подгонять людей.
Водители соседних машин тоже поняли, что нужно делать, и собирали своих пассажиров. Кто-то из них, не дожидаясь, пока все запрыгнут в фургон, принялся разворачиваться.
Я же вновь взглянул на автоколонну, растянувшуюся по дороге.
Впереди творилось что-то странное. Я увидел вспышки излучателей, приглядевшись, различил фигурки людей, разбрасываемых гравитационными волнами, затем услышал звуки автоматных очередей.
Все еще не в силах оторваться от далекого, будто бы ненастоящего зрелища, я медленно двигался к фургону, пытаясь не смотреть на туши джейн, обступающие машины.
Вдруг послышался громовой раскат, и огромный пласт земли в голове колонны стал стремительно проседать. Машины и люди посыпались в дыру. Слой почвы начал скользить влево, в Провал, увлекая за собой технику и бедолаг, очутившихся там.
– Твою мать! – выругался я и ускорил шаг.
Неужели ничего нельзя сделать? Проклятый оползень!
От пролома в нашу сторону бежали несколько человек. Успеют ли?
Ждать уже не было смысла. Наш автомобиль закончил разворот, попутно переехав несколько туш джейн, и теперь стоял в десятке метров от меня. Пока что путь ему перегораживали другие машины, но они тоже вот-вот закончат маневр и колонна двинется в обратном направлении.
Больше не теряя ни секунды, я бросился к автомобилю. За считанные секунды мне удалось преодолеть сто метров, и Ричард с агентом втащили меня внутрь.
Машина тронулась.
Через пару минут я смог отдышаться и более-менее привести мысли в порядок. Только теперь я осознал, что едва не погиб. Это испытание, пожалуй, затмило собой и утренние приключения в бункере, и вчерашние поиски Ирки.
Я на четвереньках заполз в глубь фургона. Мои товарищи выглядели сейчас так же жалко, как и все остальные пассажиры. Рейч дрожала и молча плакала, не отрывая глаз от раскрытой двери.
– Все хорошо, – шептал ей Смирнов, гладя девушку по голове и прижимая к себе. – Все в порядке.
Ричард как-то странно смотрел на агента, один из солдат что-то выговаривал Жукову.
Я рукавом вытер со лба капли дождя, смешанные с холодным потом. Створка двери билась о заднюю стенку фургона. Сквозь прямоугольный проем было видно разбитую дорогу, дергающуюся в разные стороны, и силуэты автомобилей, разбросанные по ней.
Несмотря ни на что, мы все-таки выбрались из проклятой ловушки. Но я почему-то ощущал лишь слабость и опустошение.
Я слишком устал от приключений и опасностей, слишком много потерял в их череде. Наверное, и само мое существо однажды просто растворится, растранжиренное по кускам на очередном опасном повороте, в перестрелке или погоне. Но в этот миг я не смогу почувствовать уже вообще ничего и спокойно уйду в тот лучший мир, где поют сирены и одурманивающе прекрасно пахнет лотос.
Сам того не заметив, я задремал.
Через полчаса мы выбрались к перекрестку. Здесь водители решили остановиться.
Мучаясь после короткого сна от головной боли и озноба, я вместе со всеми выбрался из фургона, но только коснулся земли, как почву сотрясли легкие толчки. Я начитал около двадцати встрясок.
Не нужно было обладать чутьем, чтобы понять – это отголоски землетрясения, которое предрекали синоптики.
Ко мне подскочил Ричард.
– Оно?.. – коротко спросил он.
– Оно, – хмуро кивнул я.
Мозг уже рисовал картины происходящего в эпицентре. Головная боль усилилась.
Бегут трещины по стенам убежища. Отчаявшиеся люди, устало сидящие в центре главного зала, решившие никуда не выходить и принять смерть достойно, вскакивают и пытаются укрыться от начавшегося камнепада. Животные инстинкты слишком сильны. Отпихивая друг друга локтями, царапая кожу, люди пробираются к клетям подъемника. Когото сминает потоками грязи и кусками чугунной обделки тоннеля еще по дороге, другим удается забежать в лифт. Но толчки усиливаются, и через секунду все тонет в ужасающем грохоте и криках.
Почва жадно впитывает в себя теплую человеческую кровь.
Другая группа людей, решившая последовать моему совету и выбраться из Сент-Кросса, наблюдает с холма за тем, как рушится то, что осталось от города. Проседают и разваливаются панельные жилые дома, ломаются шпили метеовышек, на космодроме рассыпаются кольца антигравов атмосферного лифта. Асфальт трескается, и в образовавшиеся черные провалы падают автомобили, деревья и куски зданий. Кажется, будто ненасытная планета проглатывает все то, что принесли сюда чужеземцы.
Под ногами людей пробегает стремительная серая тень.
«Крыса!» – кричит кто-то и пытается закрыть нос воротом куртки.
Его товарищ лишь усмехается, тихонько кашляя в кулак и сплевывая очередной кровавый сгусток.
– Все оставшиеся погибли, – сказал я, поджимая губы. – Сент-Кросса больше нет.
Ричард резко отвернулся и отошел от меня.
Я же постарался отогнать негативные мысли. Если все время думать о том, что случилось, то можно сойти с ума. Кто теперь будет приходить мне в кошмарных снах? Оврам придется потесниться.
Накрапывал мелкий дождь, ветер бился о корпуса машин, забирался в складки одежды, бросал прямо в лицо холодные капли.
То ли от холода, то ли после долгой дороги мне вдруг захотелось справить нужду. Я как раз готовился предупредить Смирнова о том, что отлучусь, когда к нам подошел военный, прибывший в Сент-Кросс вместе с колонной. Я уже видел его перед нашим отъездом из города и все силился вспомнить, где мог встречаться с ним до визита на Джейн. Этот довольно высокий человек с резковатыми движениями носил кепи и полевую форму.
– Как его зовут? – поинтересовался я у Жукова.
– О! – глубокомысленно протянул инженер. – Это Джордж Уолкер, бывший генерал! Он здесь совсем недавно.
И тут я вспомнил. Конечно же! Тот самый Джордж Уолкер, который на планете Заря рассказывал мне об оврах. Что он здесь делает?
Уолкер между тем стал пересчитывать людей и машины. Вскоре выяснилось, что от их былого числа осталась едва ли половина.
– Нас мало, но мы еще живы! – обводя всех взглядом, сказал Уолкер. – Я не буду называть вас героями и задвигать патриотические речи. Только скажу, что мы теперь поедем по верхней дороге и будем внимательнее. Джейн удалось водить нас за нос несколько дней! На моей памяти такое происходит впервые! Похоже, мэр Харрис погиб еще в правительственном убежище, а то, что нам удалось спасти, – это всего лишь его призрак. Но теперь мы будем осторожнее и не позволим пудрить нам мозги.
– Ничего себе, – только и сказал я.
– Ему даже меня удалось провести, – покачал головой Смирнов, подошедший ко мне.
Я повернулся и увидел, что рядом с ним, смущенно сжимая узкой ладошкой могучую кисть агента, стоит Рейч. Сам же Смирнов выглядел на удивление бодрым и спокойным. Будто бы и не было всего этого сумасшествия с эпидемией, Иркой, джейн.
Как ему удается всегда быть в форме? Неужели он простой агент ПНГК? Нет, истина наверняка спрятана гораздо глубже. И чутье мне не поможет до нее добраться. Смирнов стал моим другом, да и дар теперь работает уже не так активно, как раньше.
– А вы какой-то особенный, что ли? – хмыкнул Жуков.
– Не лезь в то, чего не знаешь, – сказал Смирнов и привалился спиной к бамперу автомобиля.
– Ох, какие мы агрессивные! – скривился Жуков. – Не очень-то и хотелось, честно говоря!
– Иди ты, – фыркнул агент и что-то прошептал Рейч, после чего они ушли.
– Сам иди, грубиян! – воскликнул Жуков через минуту, когда удостоверился, что Смирнов его уже не услышит. – Вот настоящий мужчина! – Евгений кивнул на Уолкера. – Не то, что твой приятель-позер!
О том, кто тут больший позер, можно еще было поспорить, но я не имел никакого желания пререкаться с Жуковым, поэтому просто кивнул. Снова накатили позывы опорожнить мочевой пузырь, и мне пришлось оставить Евгения в одиночестве и отойти от колонны на десяток шагов.
Спокойно отлить мне не дали.
– Эй! Малявка! – послышался оклик сзади.
Кричали, естественно, на английском, поэтому я не мог ответить. Но, судя по тону, отвечать и не требовалось.
Трое высоких и крепких ребят подскочили ко мне.
– Ты никак мочиться собрался? – весело заметил самый крупный из них. – Страшно, да? Понимаю, землетрясение, личинки! Чужаку у нас неуютно!
– Что вам надо? – прикидывая, кого ударю первым, спросил я по-русски.
– А! Ты как собака – все понимаешь, а сказать не можешь! – хохотнул заводила. – Хорошо, мы просто сами расскажем тебе, в чем дело.
Я приготовился слушать, все еще размышляя, бить парню в солнечное сплетение или в подбородок.
– А дело в том, что как только вы с корешком появились в колонии, у нас тут катастрофы начались. Представляешь? Одна за другой! Одна за другой! И все никак не кончаются! Нет, ты не думай, мы не трусы. Мы привыкли ко всему – и к дождю, и к холоду, и к спорникам с джейн. Просто ты разбудил какую-то лавину! Ураган, эпидемия, землетрясение! Неспроста это все. Вот и сказал мне Джимми: «Надо его порешить – и все наладится!» И, знаешь, я вот тоже начинаю так думать…
Замах и удар я почувствовал слишком поздно. Дело в том, что я упустил из виду четвертого парня. Он, пользуясь плохой видимостью, подкрался со спины и саданул мне по голове каким-то тяжелым предметом.
Вспышка, секундная потеря памяти – и я уже валяюсь в грязи, глядя на обидчика снизу вверх. Здоровяк, говоривший со мной, тотчас же принялся добивать меня ногами, матерясь и шумно дыша.
Я понял, что этому человеку ничего не стоит просто забить меня до смерти. Вся эта сцена меня просто бесила. Ни за что! Просто потому что я чужой, потому что не родился на этой проклятой Джейн!
Где-то внутри заклокотала ярость, удушливая волна поднялась и вырвалась из горла надрывным криком. Ну уж нет! Я прошел Забвение, я уничтожил целую цивилизацию, я убил десяток тварей Колодца, сбежал из СВ, пролетел полгалактики! И это все – лишь для того, чтобы погибнуть здесь, из-за их тупого страха перед чужаками?
Откатившись, я вскочил на ноги. Боль ушла, вымытая из крови потоком адреналина.
Не на того нарвались!
Я поднял руки перед собой, через силу улыбаясь и с трудом фокусируя глаза на противниках. Четверо. Не так уж и много.
Первым я положил того самого бугая, который читал мне лекцию. Я сделал два шага вперед и, уйдя от удара, врезал обидчику апперкотом прямо в подбородок. Парень подлетел в воздух почти на метр и безжизненной тушей рухнул в грязь.
Я устремился к остальным. Одного ударил ногой в солнечное сплетение, потом добил локтем по затылку. Другого приложил в прыжке по челюсти, так что его раскрутило, будто фигуриста-профессионала, и отбросило на несколько метров. Последний попятился назад, успел даже что-то прокричать и замахнуться автоматом, прежде чем я вбил ему кадык в позвоночник.
Вот и все.
Расправившись с нападавшими, я смачно сплюнул и принялся растирать затылок. Волосы слиплись от крови, а под кожей росла массивная шишка.
Бедная моя голова! В который уже раз она принимает на себя такие удары!
– Фриз! – услышал я в следующую секунду.
А это еще кто? Пошатываясь, я оглянулся и увидел Джорджа Уолкера. Он стоял в десятке шагов от меня, выставив перед собой рожок гравистрела. Две долгие секунды мы смотрели друг другу в глаза. Потом я понял, что бывший генерал узнал меня. И еще понял, что пытаться на него напасть – глупая затея. Слишком далеко…
Я поднял руки вверх и криво улыбнулся. Все тело болело, в груди снова начинала рождаться злость.
– Следуй за мной! Разговор есть! – приказал мне Уолкер.
– Минутку! – нагло ответил ему я, после чего повернулся к бывшему генералу спиной и расстегнул ширинку.
– Я буду стрелять! – скорее удивленно, нежели зло воскликнул он.
– Момент! – повторил я.
Преспокойно помочившись под прицелом, я привел себя в порядок и сказал:
– Теперь можно идти. Простите, просто очень приспичило.
Морщась от боли и то и дело потирая затылок, я поплелся к колонне. Уолкер держал меня на прицеле и не спеша шел следом.
Так мы дошли до людей и машин. Бывший генерал тут же распорядился помочь тем, кто остался лежать в грязи, а сам попросил переводчика. К Уолкеру подошел испуганный Жуков.
– Скажи ему, – начал Уолкер. – Он только что чуть не убил четверых хороших, крепких ребят! Опору нашего отряда! По закону военного времени его следует бросить тут. Чтобы не нарушал порядок в нашем коллективе!
Евгений перевел мне эти слова.
– Извините, – хмуро сказал я Уолкеру и Жукову. – Но что мне было делать? На меня напали четыре здоровых мужика под предлогом того, что все катастрофы на планете происходят из-за меня! Мне надо было их частушками развлекать, что ли? Или предложить еще какие услуги?
Пока Жуков переводил, я стер грязь со своего лица. Силы стремительно покидали меня.
– Оправдания приняты, – кивнул Уолкер. – Сейчас некогда разбираться в произошедшем и искать виноватых. Выходит, Карл и его ребята получили то, что заслуживали. Я давно замечал, что они косо смотрят на приезжих.
По тону бывшего генерала я сообразил, что сейчас под словом «приезжий» он имеет в виду себя. Видимо, ему тоже пришлось испытать прелести местного гостеприимства.
– Скажи ему, что если его увидят ближе, чем за десять метров от этих ребят, то выкинут из колонны, – продолжил Уолкер. – Меня не волнует, что он шишка и иностранец! Я со всеми буду поступать одинаково!
Инженер перевел. Я кивал, делая вид, что не понимаю английский. Интересно, когда Уолкер покажет, что узнал меня? Или он боится раскрыть эту тайну Жукову? Эх, этот проклятый языковой барьер…
Тут к нам подошел Смирнов. Он довольно быстро сориентировался в ситуации и отослал подальше Жукова.
Джордж Уолкер как-то странно глядел на Смирнова, и я предположил, что агент ему тоже знаком.
Кое-как решив все вопросы, бывший генерал не смог сдержаться.
– Как вы попали сюда?! – спросил он через Смирнова. – Это же просто уму непостижимо!
Я, не вдаваясь в подробности, рассказал Уолкеру про то, что произошло с момента нашей последней встречи. Про холодный прием в Секретном ведомстве, наше бегство и прибытие в ПНГК. Затем туманно намекнул на некое спецзадание, полученное от внеземельщиков. Уолкер слушал меня и Смирнова со всевозрастающим интересом.
Когда я закончил рассказ, бывший генерал прокричал людям, что через десять минут колонна начинает движение. За оставшееся время он рассказал нам, как сам попал сюда.
Выяснилось, что после окончания войны между ЗЕФ и АС, разыгранной специально для овров, правительство рыночников должно было показать, что не только высшие цели – свержение власти овров – привели к началу военных действий.
Правительство решило, что неплохо будет выдать масштабы произошедшего за ошибку военного руководства. А так как Уолкер находился непосредственно в центре событий, то его вместе с несколькими другими командующими и выставили виноватым.
Генерал вынужден был уйти на пенсию и был выслан на Землю. Естественно, ему намекнули, что это делается только для умиротворения общественности, после чего выписали неплохую пенсию и подарили дом в пригороде. Но Уолкер был сорокалетним военным. Его не интересовала пенсия. Так он и сказал своему командованию, не стесняясь в выражениях. Командование отреагировало незамедлительно. Уже на следующий день Уолкера понизили в звании до подполковника и направили на дальнейшую службу в колонию Джейн.
Мы обменялись еще какими-то репликами, стараясь обходить опасные темы вроде Комнаты и овров. К нам подбежал молодой парнишка и выдал каждому сухой паек. Уолкер, поглощая свою порцию, сказал, что постарается выделить нам машину до Блек-Лейка, но ничего не обещает. Техники не хватает, водителей тоже. Смирнов на это ответил, что сам вполне в состоянии вести автомобиль, Уолкер сдержанно кивнул, принимая к сведению слова агента. Потом разговор перешел на обсуждение сложившейся ситуации и джейн.
– Проклятые твари запутали нас! – в очередной раз посетовал Уолкер. – Мэр казался мне таким реальным.
– Может, вашего мэра и вовсе не было? – усмехнулся я. – Может, вами с самого начала управляли джейн?
– Думаешь? – поднял брови Смирнов.
– А почему нет? По-моему, это самый гуманный способ свести к минимуму человеческое вмешательство в окружающую среду. Да и постоянное питание для джейн к тому же. Польза всей планете и конкретному виду существ…
Смирнов перевел мои слова, и Уолкер удивленно всплеснул руками.
– Неужели все люди здесь такие идиоты? Нет, Сергей, ты ошибаешься! Они обязательно обнаружили бы подмену.
Я не стал ничего говорить, несмотря на то что аргументов у меня было предостаточно. Взять хотя бы сказки про победу над оврами, в которые верили почти все.
Чем больше людей в твоем подчинении, тем проще ими управлять. Люди хотят верить. Они с радостью внимают словам своих лидеров, наделяют их положительными качествами, закрывают глаза на недостатки, возносят в ранг полубогов. Я вспомнил Грега, с которым познакомился в Забвении, – обычного циника и алкоголика, жадного до власти. Но ведь он смог за короткое время сколотить вокруг себя толпу, подчинявшуюся его приказам! А все дело было только в образе, в идее, объединяющей людей. И я всегда знал, что не нужно быть самым сильным или самым смелым, чтобы встать во главе толпы. Нужно просто добиваться веры. Потом, будь ты хоть иллюзией джейн, хоть больным стариком, хоть несмышленым ребенком – толпе станет уже все равно. Люди увидят перед собой лидера, за которым пойдут даже на смерть.
Я еще не до конца понимал, что именно выдает в человеке лидера, но это наверняка должны быть какие-то простые поступки, манера держаться и говорить. А кому лучше всех знать психологию толпы, как не джейн – существам, проникающим в сознание людей!
Вот колонисты и жили на протяжении многих лет, возглавляемые искусно сотканной иллюзией. Они сами шли на смерть, то и дело отправляясь на задания своего начальства – прямо к личинкам джейн.
Я мог бы рассказать обо всем этом Уолкеру, но от усталости и непрекращающегося стресса чуть ли не валился с ног, поэтому сейчас мысли стекались к одному – найти место, где можно лечь и отдохнуть.
Колонна продолжала свой путь. Смирнов молча смотрел в окно, изредка поглаживая по волосам Рейч, спящую у него на коленях. Я сжался в углу, пытаясь уснуть. Мне уже не удавалось нормально соображать от усталости, но сон почему-то все равно не шел.
Только я закрывал глаза, как со всех сторон ко мне устремлялись люди, оставленные в бункере, издалека слабо кричали овры, под ногами кружился пепел, оставшийся от моего поселка, в небе взрывались сотни «спектров».
Из тех, с кем я подрался, выжили только двое. Когда всем стало про это известно, вокруг меня образовался круг свободного пространства, несмотря на то что люди еле-еле помещались в машинах. Рядом не побоялись сесть только Жуков и Ричард. Теперь инженер развлекал меня странными рассказами из своей жизни в колонии или на девятой станции. Я не останавливал Жукова. Все равно уснуть пока не удавалось, а чей-то живой голос рядом все-таки лучше, чем голоса погибших, звучащие в моей голове.
Из-за специфической манеры изложения любое банальное происшествие в устах инженера превращалось в фантасмагорическое действо.
Так я услышал о том, как однажды на их древнем космолете отказал какой-то блок сопряжения подпространственного привода. Самым разумным в данном случае было возвращаться обратно в космопорт и исправлять поломку там. Но доблестный Жуков пошел с монтировкой на технический этаж и просто пару раз аккуратненько помассировал неисправный агрегат. Чудесным образом все стало работать как земные часы.
В другой раз Жуков спас маленького мальчика, когда из-за поворота выскочила машина, а ребенок начинал переходить дорогу, не заметив ее. Тогда отважный инженер схватил паренька в охапку и удержал его от шага на проезжую часть.
– Даже не поблагодарил меня! – сетовал Жуков. – Только вырвался и убежал, стервец!
Я улыбнулся, представляя, что должен был подумать мальчик, на которого сзади прыгает незнакомый мужик и пытается его куда-то утащить. Взглянув на инженера, я уже откровенно рассмеялся. Дело в том, что Жуков округлил глаза и прижал ладони к щекам, видимо вспоминая тот ужас, который испытал, когда спасал ребенка.
Да уж, с такими манерами инженер вполне мог сойти за маньяка.
Наша колонна двигалась в кромешной тьме. Из-за густой облачности ночь опустилась почти мгновенно. Теперь пелену дождя за окном прорезали лишь дрожащие лучи фар. Заунывно урчал двигатель, из угла салона не менее заунывно раздавался чей-то легкий храп.
Вскоре усталость взяла свое, и меня сморил тревожный неглубокий сон.
10.01.2223
Я иду по улицам Сент-Кросса.
Дождь закончился. Дует сильный ветер, пуская мелкую рябь по лужам. Низкие облака скользят с запредельной скоростью в болезненно-сером небе. С карнизов срываются крупные капли и попадают прямо на меня, оставляя мокрые пятна на рубашке.
Почему я одет так легко? Где респиратор, химзащита и резиновые сапоги?
Я слышу детский смех и иду на звук.
Может, ничего и не было? Неужели эпидемия, ураган и землетрясение мне лишь привиделись? Вот же он – абсолютно нормальный город. Я вижу блочные дома, мокрый асфальт улиц, хилые деревца.
Поворачиваю, вхожу во двор. Передо мной детская площадка. Десяток ребятишек окружили маленькую карусель и со смехом расталкивают друг друга, пытаясь пробиться к чему-то в ее центре. Я подхожу ближе. Смех стихает, дети замирают. Я делаю еще несколько шагов. Из-под сандалии мальчонки лет восьми вытекает темно-красная струйка. Я с удивлением перевожу взгляд выше и только теперь замечаю, что руки ребят перепачканы в крови.
Дети расступаются, поворачиваясь ко мне. Я в ужасе замираю. На карусели лежит растерзанное человеческое тело. Лица детей вымазаны в крови, кто-то еще продолжает механически двигать челюстями, пережевывая плоть. Я смотрю в глаза ближайшего ко мне мальчика и вижу, что зрачки у него отсутствуют.
Дети начинают смеяться и идут на меня. Я отступаю, перевожу взгляд с одного на другого. Пустые глаза без зрачков, окровавленные щеки, перекошенные тела. У некоторых торчат ребра или ключицы. Мне кажется, что я уже где-то видел этих детишек. Точно! В убежище, перед тем как выбраться наружу. Одного из них солдат, шедший впереди, отпихнул с дороги.
Город вокруг меня неуловимо изменился. Потускнели краски, обветшали стены домов. Я выхожу из двора и, все ускоряя шаг, иду вдоль проспекта. Тотчас же на пути начинают попадаться разрушенные здания. На дороге появляются выломанные оконные рамы, кирпичи, мусор.
Я оглядываюсь. Дети следуют за мной. Из развалин домов выползают новые люди, на сей раз уже взрослые. Они неторопливо движутся в мою сторону. Я срываюсь на бег.
Значит, это будущее? Значит, вирус, от которого вымер весь этот город, изменился и теперь поднимает людей из могил, превращает их в зомби, которые могут лишь убивать?
Но ведь я не могу видеть будущее! Мне запретили его видеть!
Ничего не понимая, я бегу на пределе своих сил, уворачиваясь от тянущихся ко мне рук, избегая глядеть в пустые глаза зомби, встающих на моем пути. Силы уже вот-вот покинут меня.
Может быть, нужно просто проникнуть дальше? Увидеть еще более отдаленное будущее? Может, это поможет мне спастись?
Я напрягаюсь и прыгаю.
Мир темнеет, зомби и город пропадают. Теперь вокруг меня попросту ничего нет. Я вишу в черной пустоте, закрываю глаза, открываю их снова, но разницы не ощущаю. Я не чувствую своих рук и ног, не слышу звуков, не обоняю запахов.
Меня больше нет.
Мира тоже больше нет.
Выходит, видеть будущее мне не запрещали. Выходит, я не могу его видеть просто потому, что будущее отсутствует! Волна, гасившая звезды, поглотила всю Вселенную.
Я пытаюсь закричать, разорвать эту ватную тишину. И в этот момент просыпаюсь.
За окном уже светало. Мы все еще ехали по дороге, размытой постоянными дождями. Фургон трясло, мышцы затекли оттого, что я долгое время сидел в неудобной позе. Прежний водитель дремал на скамейке, за рулем его сменил напарник. Люди спали, привалившись друг к другу. Места было мало, а пережитое свалило с ног всех.
Смирнов задумчиво глядел в окно, как и прошлым вечером.
– Сколько еще ехать? – спросил я у него, хотя подозревал, что он может не знать ответа.
– Час, может, меньше, – сказал агент. – Скоро будем около шахт и выработок. Потом поднимемся на холм и въедем в Хилл-Сити.
Я кивнул. Видимо, Смирнов успел поговорить с водителем еще до того, как тот уснул. Что ж, осталось не так уж долго. Интересно, закончатся ли мои кошмары, когда я улечу с этой чертовой планеты? Только я никак не мог представить, как мы сможем вырваться из зоны карантина. Нас ведь просто не выпустят на орбиту! Даже если мы свяжемся с кораблем ПНГК, то он все равно ничего не сможет противопоставить патрульным космолетам АС.
Но тут уж решать Смирнову. Он загадочно молчит, значит, наверняка уже что-то придумал. А вот что делать дальше с Рейч и Ричардом, я просто не знал. Оставить их тут? Попробовать забрать с собой? Но как? Да и сами-то мы выберемся или как?
Впрочем, о Рейч Смирнов позаботится в любом случае. Судя по тому, сколько времени они проводят вместе, между ними что-то завязалось.
Я не хотел спрашивать об этом агента, поэтому стал смотреть в окно.
Мимо проносились невысокие холмы. На одном из них я увидел дерево, напоминающее бутылку, с гибкими ветвями, развевающимися на ветру. Я понял, что это спорник.
Еще через пять минут мне довелось впервые увидеть хиллера. Один из серо-бурых холмов неожиданно подпрыгнул и приземлился только через десяток метров. Наша машина тут же прибавила скорость. Я понял, что водители не очень-то хотели встречаться с этими существами. Ничего удивительного в этом не было. Даже одна такая туша могла сильно повредить грузовик, приземлившись на его крышу.
Потом потянулись карьеры и стволы шахт. Людей я не заметил, и это мне показалось странным.
– Куда все подевались? – поинтересовался я у Смирнова.
Агент лишь пожал плечами.
– Действительно, никого. Занятно.
Вдруг машина резко замедлила ход и остановилась. Нас сбило с ног. Люди вокруг недовольно заворчали, разбуженные торможением.
– А? Что? Не надо! – взвизгнул Жуков и удивленно захлопал глазами, поднимаясь.
Вскоре его взгляд стал осмысленным, и он начал кричать:
– Что там опять такое стряслось?! Какая-то вакханалия! До суицида меня доведут, право слово!
Затем до нас донеслись стрекотание пулевого автомата, шум гравистрелов, писк излучателей. Я выхватил из кобуры свой «довод».
Что происходит? Почему началась стрельба? Снова джейн?
С улицы слышались крики на английском языке, усиленные мегафоном. Я сосредоточился, вызывая в себе огонек дара.
– Не приближайтесь! Мы не впустим вас в город! Уходите прочь!
Насколько я понял, жители Хилл-Сити выстроили на дороге баррикаду и не пускают нашу колонну! Сначала они сами выслали помощь, а теперь вдруг испугались эпидемии.
– Овровы кишки! – вырвалось у меня.
Смирнов повернулся в мою сторону. В его взгляде я прочитал решимость и спокойствие. Впрочем, это обычное для агента состояние. Интересно, что он намеревается делать?
– Надо выбраться из машины и попытаться убедить их! – сказал я, глядя на друга.
– Нет, – вдруг покачал головой Смирнов. – Бессмысленно. Они просто расстреляют нас. Лучше вообще нос не высовывать.
– Ты предлагаешь ждать?
– Нет смысла лезть на рожон, Сергей. Нас не впустят.
– Да что с тобой! Надо как-то повлиять на них! У нас запасов почти не осталось!
– Я знаю, – вздохнул агент.
– За нами столько трупов! Если мы не попадем в Хилл-Сити, то смысла во всех жертвах вообще нет! Ты и в самом деле намерен сидеть здесь и ничего не делать?
– Почему ничего не делать? Я охраняю Рейч.
Я поднял глаза к небу. Понятно. Вот в чем причина подобного поведения Смирнова. Агент не хочет подвергать опасности девушку.
– Ладно, тогда наружу полезу я!
– Не полезешь! – холодно процедил Смирнов. – Ты слишком важен. Ты и так уже несколько раз сбегал от меня и не слушался приказов. Не смей выходить!
– Да пошел ты!.. Не буду я тут сидеть и ждать новых жертв! Там эти идиоты друг в друга стреляют! А потом меня снова будет мучить совесть за то, что я все это не остановил!
Я неожиданно понял, что ноги сами несут меня к передатчику.
– Дор! – крикнул я, зажав кнопку связи с водителем. – Опен дор!
Водитель что-то невнятно ответил, я повторил свои слова. Нужно во что бы то ни стало выбраться из фургона. Наконец дверь открылась. То ли у водителя сдали нервы, то ли голос мой звучал куда убедительнее, чем я рассчитывал.
Я поспешил воспользоваться сложившимся положением, проворно выпрыгнул из машины и побежал по грязи к голове колонны.
Впереди действительно возвышалась баррикада, сложенная из обломков зданий и техники. Наверху я различил нескольких человек. Стрельба уже прекратилась, и теперь в воздухе висела звенящая тишина. Я методично нарушал ее чавканьем жижи под моими сапогами.
Первая машина нашей группы находилась всего лишь через три от той, в которой ехали мы. Добежать до нее оказалось довольно просто.
За массивным корпусом грузовика пряталась пара десятков человек. В грязи я различил несколько трупов.
– Уходите! – вновь раздался над головой голос, усиленный мегафоном. – Мы не впустим вас в город! Вы заражены! Уходите, или мы вас уничтожим!
– Среди нас нет больных! – заорал что есть мочи Уолкер. – Говорит подполковник Уолкер. Повторяю, среди нас нет больных!
– Убирайтесь! Считаю до трех и открываю огонь! Раз!
– Погоди! У нас тут ваша техника, оружие! Это пригодится вам!
– Два!
– Мать твою! Послушай, тебя будут судить вместе с твоей шайкой! Скоро сюда прилетит комиссия с Земли! Мы все им о тебе расскажем!
Человек с мегафоном вроде бы засомневался. Пауза затягивалась. Я обошел автомобиль и стал выискивать взглядом этого крикуна. На меня зашикали сзади. Я понял, что зря высунулся, но было уже поздно.
– Три!
Выстрел из гравистрела задел меня лишь слегка, но и этого хватило. Я отлетел на пять метров, впечатался лицом в грязь и на несколько секунд потерял сознание.
Я очнулся от звуков стрельбы, плеска пуль, входящих в грязь, и голоса, рычащего что-то малопонятное. Потом меня кто-то подхватил под мышки и поволок. Я покрутил головой, пытаясь определить, что вообще происходит. Взгляд с трудом сфокусировался на камуфляже спасителя, затем скользнул по его лицу.
Оказалось, что меня, обильно матерясь по-английски, тащит Джордж Уолкер. Через пять долгих секунд он с помощью водителя кое-как затолкал меня в кабину головного автомобиля, залез следом и захлопнул дверцу.
За следующую минуту я существенно обогатил свой активный словарный запас по части ругательств и непристойностей. В этом Уолкер дал бы фору даже сержанту Мартинес.
Осталось непонятным главное – что делать дальше. Мат и оскорбления – это хорошо, конечно, но, не проникнув за периметр, мы не сможем вырваться с планеты. Люди, едущие в нашей колонне, просто не выживут.
Проклятый мир! Проклятая живность, проклятые вирусы!
Кто больше всех виноват в том, что сложилась такая ситуация? Мне почему-то казалось, что сама планета. Люди ведь всегда остаются людьми, и если их не прижимать к стенке, то они, в основной своей массе, все-таки не станут идти на откровенную подлость. Отрицательные качества человека вытаскиваются на поверхность страхом, лишениями и надеждой на скорое избавление.
Если местная природа настолько умна, что начала вести осмысленную войну с людьми, то, может быть, есть возможность найти с ней какой-то компромисс?
Я представил себе на миг, что такие переговоры удались. Как хорошо можно было бы все устроить – избежать атак спорников, всяческих эпидемий и ловушек джейн. Люди перестали бы сходить с ума и нападать друг на друга. А хиллеров вообще можно было бы курьерами сделать. Хлопнул в ладоши – и корреспонденция доставлена в нужное место!
Только такого никогда не случится. Человечество почему-то всегда идет окольными путями, предпочитает общаться с мертвыми предметами, а не с биосистемами. Вредные для людей виды существ уничтожаются, потому как могут доставить неприятности. Полезные виды тоже уничтожаются, потому как становятся деликатесами или служат для изготовления предметов роскоши. Только технику мы развиваем с превеликим удовольствием. Но оправдана ли подобная любовь к металлу? Роботы, например, нас уже однажды предали.
Ладно, подобные рассуждения могут завести чересчур далеко.
Усилием воли я прервал несвязный поток мыслей и вернулся к насущным делам. До меня только сейчас дошел весь дебилизм моего поведения. Погеройствовать решил! Выскочил из фургона, бросился в гущу событий! Смирнов опять будет недоволен. Теперь он меня, наверное, наручниками будет приковывать, чтобы я никуда не убегал. И ведь самое главное в том, что проблема-то не решилась! Меня запросто могли убить.
Решение пришло неожиданно, причем оттуда, откуда его никто не ждал.
Сначала в баррикаду врезались два хиллера. Огромные существа, неведомо как очутившиеся рядом с нами, совершили почти синхронные прыжки и опустились как раз посередине заграждения.
Тотчас же последовали стрельба и вопли. Насколько я мог судить, подавило многих. После сумятицы, обрушения части завала и гибели одного из хиллеров, над баррикадой вновь повисло тяжелое молчание. В пролом было видно, как из города подъехали несколько небольших машин, оттуда выбежали озабоченные люди, они что-то кричали и размахивали руками.
А потом мы услышали:
– Обстоятельства изменились! Объезжайте заграждение! Слева от вас есть объезд! Поторопитесь, пожалуйста! Руководителей просим подойти к нам. Немедленно!
Уолкер выдал длинную витиеватую тираду и выскочил из кабины. Недолго думая, я бросился за ним. Бывший генерал попробовал было остановить меня, но потом махнул рукой, и мы вместе побежали к баррикаде.
Хиллеры нанесли завалу сильные повреждения. Эти живые холмы буквально раздавили треть всего заграждения. Теперь один из этих зверей лежал на боку. Из его брюха сочилась черная жидкость, вероятно, некий аналог крови. Второй хиллер был ранен, но успел сделать еще один прыжок и скрылся из-под обстрела.
Что же заставило хиллеров атаковать баррикаду? На этот вопрос я пока что не мог ответить.
Нас встретили хмурые люди с гравистрелами. Произошел короткий диалог между Уолкером и бородатым мужчиной. Суть его сводилась к тому, что в Хилл-Сити десять минут назад скончался от вируса человек. Еще там оказалось несколько зараженных. Мы были не виноваты в этом. Просто эпидемия каким-то образом пробралась и сюда. Именно этот факт и поменял отношение местных жителей к нашей колонне. Из угрозы городу мы превратились в опытных спасателей.
Пока Уолкер разговаривал с бородачом и втолковывал ему, что нужно предпринять в первую очередь, колонна миновала завал и теперь стояла на дороге сразу за ним.
15.01.2223
Все повторялось будто в кошмарном сне. Снова желтые комбинезоны химзащиты, суета, паника, слезы и боль незнакомых людей. Снова больные, покрытые язвами, сулема, спирт и хлорка, сухой воздух, пропущенный через фильтры респиратора.
Хилл-Сити захлестнуло то же безумие, что и Сент-Кросс несколько дней назад. Разница была лишь в том, что этот город оказался готов к эпидемии не в пример хуже.
В Хилл-Сити не было нормальных герметичных убежищ, здесь не хватало медикаментов и спецодежды. Паника и повальное безумие от этого приобрели просто катастрофические масштабы. Я постепенно начинал мыслить категориями Жукова. Впрочем, в этом случае, не кривя душой, можно было сказать, что произошла чудовищная мировая катастрофа. Планета Джейн словно устала от людей и теперь всеми способами выживала надоедливых паразитов.
Смирнов сильно охладел ко мне после того, как я ввязался в перестрелку у въезда в город. Он большую часть времени пропадал с Рейч, и мне оставалось только догадываться, чем они занимаются наедине. В одном доме с нами пребывали Мартинес, Жуков, Ричард и несколько десятков других людей, по большей части прибывших из Сент-Кросса.
Поселили нас в низком здании, уходящем на три этажа под землю. Каждый день в дом заходила инспекция и, проверив наше состояние, оставляла паек.
Смирнов все пытался добыть машину, чтобы уехать отсюда в Блек-Лейк, но это ему не удавалось. Автомобили в городе ценились на вес золота. По моему заданию Ричард пытался разговорить Мартинес. Нужно было выяснить, какое положение она занимает здесь, имеет ли шансы получить машину. Но Мартинес не желала идти на контакт.
Тогда я попросил Жукова узнать у руководства насчет машины. И вот теперь инженер, сияя, как полная луна, впорхнул ко мне в комнату.
– Привет, Сергей! У меня радостные вести! – заулыбался с порога.
– Привет, Женя. – Я встал с койки и отложил книгу. – Что за новости? Машина?
– Да, – кивнул Жуков. – Мне с катастрофическим трудом удалось раздобыть для вас шикарнейшую автомашину! Более того! Автомобиль будет с первоклассным водителем!
– Серьезно? – Я сел обратно на койку, ощутив слабость в ногах. – Правда, удалось?
– Да! Будет вам тачка!
– Подожди, а что за водитель?
– Ни за что не поверишь! Мартинес!
Вот это да. Мартинес, про которую мы уже несколько дней не можем добыть никаких сведений, неожиданно соглашается везти нас в Блек-Лейк.
– Как тебе удалось? – Я недоуменно качал головой. – Что мы тебе теперь должны за такую услугу?
– Удалось мне это очень просто. Я спросил у Мартинес, что она собирается делать в ближайшее время, и она сказала, что завтра уезжает в Блек-Лейк. Собрала машину, заправила. Умница девочка! Как я про вас ей сказал, она сразу повеселела, сказала, что возьмет с собой попутчиков. Ну а про долги я тебе вот что скажу – ты вытащил меня тогда из бункера, помнишь? Если бы не ты, мне бы сейчас там лежать! Под многометровым слоем проклятой Богом грязи! Так что теперь мы в расчете. Услуга за услугу!
– Спасибо, Женя. Честное слово, даже не ожидал. Спасибо огромное!
Сам я не знал, как, не имея возможности говорить по-английски, подступиться к замкнутому сержанту, а Смирнов почему-то тоже не спешил идти с ней на контакт. Вообще складывалось впечатление, что, увидев татуировку на бедре Мартинес, агент стал побаиваться ее. Мы пытались узнать что-то про девушку с помощью Ричарда, оказывается, правильнее всего было действовать через Жукова.
Я пожал Евгению руку, после чего инженер кивнул на прощание и выскочил за дверь. Минуту поразмышляв о том, что может понадобиться скрытной Мартинес в Блек-Лейке, я тоже вышел в коридор и пошел к комнате Смирнова, как вдруг услышал голоса Рейч и ее брата. Они что-то обсуждали на высоких тонах. Заинтересовавшись, я подошел поближе.
– Ты должна была лечь под него! – возмущался Ричард. – Ты хоть понимаешь, что они со дня на день уедут – и все!
– Я не смогла! – причитала Рейчел. – Он не человек! У него что-то не срабатывает! Он не может, понимаешь?!
– Это называется импотенция! Этим и люди страдают! С чего ты взяла, что он не человек?
– У него все реакции неправильные! Просто поверь мне, брат.
– Черт. Что же теперь делать? Может, он и без этого дела в тебя влюбился? Как думаешь, он заберет нас с собой?
– Не знаю я! Он какой-то неэмоциональный. Да мне и страшно теперь, если честно.
– Он хоть как-то объяснил тебе, в чем дело?
– Сказал, что ему не нужно, чтобы там все действовало. Сказал, что он агент, и это его отвлекало бы.
– Черт. Евнух, значит… Выходит, мы выбрали не того! Он хоть и главный, но не подходит. Может быть, примешься за второго? Время ведь еще есть!
– Он недавно потерял девушку. Не думаю, что это удачная идея.
– Дура! Иди к нему! Пофлиртуй с ним! Он же мужик!
– Я же говорю – он не воспримет меня.
– Неужели так тяжело сделать вид, что ты без ума от него? Юбку покороче надень, реснички подкрась, подушись. Ты же девчонка, в конце концов, что я тебя учу!
– Но он мне не нравится! Он страшный, весь в шрамах!
– Ничего ты не можешь!
– Я ведь не шлюха!
– Шлюха, сестренка! Или через несколько лет ею станешь, если не вытащишь нас отсюда!
– Нет!
– У нас теперь нет ни мамы, ни папы! Я-то в шахтеры могу пойти. Пусть там мой ум и не пригодится, но породу грузить смогу. А ты куда? Пойдешь в бар?! Стриптиз и приватные комнаты?
– Нет! Я буду учиться!
– Ты еще школу не закончила! У нас денег не будет, чтобы учиться! Сколько раз я тебе говорил! Не используешь этот шанс – будешь под рабочими всю жизнь лежать за десятку в час!
Рейчел отвесила брату смачную пощечину, выбежала в коридор и наткнулась на меня. Я попытался остановить ее, но Рейч вырвалась и убежала прочь.
Черт побери. Как я со своим чувством правды мог прошляпить такую простую комбинацию Ричарда? У меня сейчас не было никакого желания объясняться с молодым интриганом, но я все-таки нашел в себе силы зайти в комнату.
– Вот, значит, как! – произнес я, хмуро глядя на парня.
На его лице промелькнула целая гамма чувств. Да, твой план провалился!
– Вы… Вы узнали? – Ричард отступил на шаг.
– Случайно подслушал, – хмыкнул я. – Зачем ты так со своей сестрой? Почему нельзя было просто поговорить?
– Мы говорили. – Ричард сжал челюсти.
Я действительно вспомнил наш разговор о перспективах его жизни в колонии. Наверное, с какой-то своей, извращенной точки зрения, парень был прав. Я или Смирнов куда охотнее забрали бы его отсюда, если бы по уши втюрились в Рейчел.
– Я все равно не смог бы тебя вытащить с этой планеты! – стал оправдываться я. – Пойми, сейчас тут карантин!
– Но это ведь не навсегда!
– Все равно наша со Смирновым цель лежит далеко от протоптанных дорожек!
– Но ведь вы к этой цели не прямо отсюда полетите! – парировал Ричард. – Мне не нужно с вами жить счастливой семьей! Меня вполне устроит просто транзит до девятой станции. Там мы распрощаемся, и каждый пойдет своей дорогой!
– Так залезь в космолет или дай взятку пилотам! Зачем тебе я? Зачем мучить сестру?
– «Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра», – говорил один французский моралист. Я же просто хочу взять то, что Рейч мне задолжала!
– Вот, значит, как…
– Да! Вот так! – Ричард сделал какой-то странный жест. – Мне надоело все время быть старшим братом! «Ричард, помоги сестренке!» «Ричард, отдай Рейч игрушки!» «Ричард, убей свою жизнь ради счастья сестры!»
Я со смесью брезгливости и жалости смотрел на парня.
Он продолжал:
– Понимаешь, я ведь умнее! Я смогу больше дать миру, чем она! Сопливая дура! Я что, виноват, что родился раньше? Почему она всегда была для родителей хорошей? Почему они всегда выбирали ее?!
Покачав головой, я вышел из комнаты. Пусть сами разбираются. Я к ним нянькой не нанимался!
На душе было противно. Я только начал верить во что-то светлое на этой чертовой планете, Смирнов и Рейч так здорово смотрелись вместе! И вот выясняется, что все это обман. Как же я ненавижу ложь!
И еще мне теперь было чертовски интересно, почему Рейч сказала, что агент – не человек. Действительно ли это так?
С третьего, самого нижнего этажа я прошел на второй, надеясь найти Смирнова. Но агента там не было. Вместо этого я наткнулся на сержанта Мартинес. Амазонка, шнурующая ботинок, мрачно кивнула мне в знак приветствия. Я ответил ей таким же кивком.
– Завтра уезжаем, – бросила она. – Есть четыре места для вас. Ты в курсе?
Я закивал в знак согласия и, поняв, что продолжения разговора не последует, поднялся на первый этаж, туда, где соорудили душевые. Может, Смирнов выходил на улицу, а теперь моется?
Агент действительно был в душевой. Только он не мылся. Он сидел в углу абсолютно голый и рыдал.
– Что случилось? – непослушными губами выговорил я.
Никогда прежде я не видел Юру в таком жалком состоянии. Более того, я не представлял себе, что его можно в такое состояние привести.
– Я не могу, Сережа! Я не человек! Мне не дано!
– Что не дано? Чего ты не можешь?
– Я не могу полюбить. Не могу заниматься сексом. Я манекен, декорация! Все это – маскировка. Я жалок. Просто жалок, овровы кишки.
Если я сейчас начну спрашивать, что значат эти слова агента, то это вызовет новую волну депрессии. Наверное, его просто подвергали специальным тренировкам, чтобы убить эмоции, наверное, подкорректировали половые органы. Да что там лукавить – скорее всего, его просто кастрировали!
– Любить может каждый! – сказал я, садясь на пол рядом со Смирновым. – Будь ты хоть манекен, хоть человек, хоть скалитянин. Любовь доступна всем. И страдания доступны всем. А физическое выражение любви порой не так уж и важно.
– Думаешь? – Агент поднял на меня покрасневшие глаза. – Но ведь ей это было нужно, а я не смог…
– Любовь – это когда сидишь рядом с человеком. Просто так. Когда молча сидишь, смотришь на него и понимаешь, что жить без него не можешь. Что должен охранять его, оберегать от опасностей, хранить его сон. Любовь – это не только отношения между мужчиной и женщиной. Это чувство связывает наш мир. Любовью пронизан весь космос. Бабушка любит своих внуков. Солдат любит родину. Пилот любит свой космолет. Более того, звезды любят свои планеты! Атомы любят друг друга и образуют молекулы! Любовь – это объединяющая сила всей нашей Вселенной, универсальное взаимодействие, объединяющее в себе сильное, слабое, гравитационное и электромагнитное поля. Так что будь ты хоть камнем, хоть соринкой в чьем-то глазу – ты все равно можешь любить или быть любимым. Этого права у тебя ничто не отнимет!
Смирнов глядел на меня широко раскрытыми глазами, переваривая услышанное. Я и сам поразился тому, насколько складно и объемно выразил свою мысль. Единственное, о чем я умолчал, так это о том, что любовь бывает неразделенной. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
– Спасибо! – сказал мне агент, поднимаясь на ноги. – Спасибо, Сергей. Конечно, ты прав. Зря я так…
– Не за что, – улыбнулся я. – Хотел тебя порадовать хорошей новостью, но в таком состоянии ты бы ее не воспринял.
– Что за новость?
Агент направился к выходу из душевой, я с удовольствием увидел в его уверенных движениях прежнего Смирнова.
– У нас есть машина до Блек-Лейка. – Я проследовал за агентом в раздевалку. – Завтра Мартинес отвезет нас туда!
– Отличные новости! – Смирнов напяливал на себя одежду. – Я знал, что эта девушка не так проста. Вероятнее всего, она будет сопровождать нас до базы ПНГК.
– Серьезно? – настала моя очередь удивляться.
– А что еще делать тут девушке с драконом на бедре? Наверняка она путает следы, как и мы.
– Почему тогда нам про нее не рассказали ни на Титане, ни на Марсе?
– Мы не обязаны знать обо всех, кто летит на форпост, – ничуть не смутился Смирнов. – Ты не против, кстати, если мы захватим с собой Рейч и Ричарда? Все вопросы по их пребыванию на базе ПНГК я беру на себя!
– Конечно же, я не против! – сказал я, непроизвольно нахмурившись.
Разговор с Ричардом не шел у меня из головы, да и ложь все еще не была для меня легким делом.
– Вот и отлично! – Смирнов завязал шнурок на высоком армейском ботинке и принялся за второй. – Ричард – молодец. Это ведь он нам помог?
– Нет, – покачал головой я. – Это Жуков.
– Значит, ему повезло, – развел руками агент. – В любом случае завтра мы свалим с этой планеты!
– Это не Жукову повезло! – неожиданно для себя раздраженно бросил я. – Это как раз Ричард ходил вокруг Мартинес кучу времени, а результата никакого не принес! Зря ты его тут нахваливаешь!
– Ты что, Сергей? – удивленно взглянул на меня Смирнов. – С тобой все в порядке?
– Все нормально, – глухо отозвался я и, сделав над собой усилие, успокоился.
Вечером того же дня я зашел к Жукову, чтобы попрощаться. Инженер жил в комнате с двумя соседями. Когда я зашел, он как раз заканчивал рассказывать им про мальчика, которого спас из-под машины. В помещении стоял здоровый гогот, а Жуков, как всегда, не понимал, чем вызвана такая бурная реакция.
Заметив меня, инженер встал, взял меня под руку и вывел в коридор.
– Хотел еще раз поблагодарить тебя, Женя, – сказал я и протянул инженеру руку, которую тот смущенно пожал. – Завтра утром мы уезжаем. Мне очень понравилось общаться с тобой, и я рад, что нам довелось встретиться. Пусть эта первая встреча и прошла несколько неважно, зато будет о чем рассказать друзьям, да?
– Конечно, – улыбнулся Жуков. – Главное теперь – выжить и не утратить человеческое лицо. Второе намного сложнее.
– Ты найдешь себе здесь много друзей, не переживай! – подмигнул я.
А что я еще мог сказать?
– Я понимаю, – улыбнулся Жуков. – Но ты зря считаешь меня гомосексуалистом. А ты же считаешь, ведь так?
Я растерянно кивнул.
– Сергей, – инженер задумчиво смотрел на меня, – этот причитающий парень, которого я постоянно изображаю, – не совсем я. Это образ. Небольшая роль, прилипшая ко мне.
– Я не понимаю, – удивленно оглядывал я Жукова. – Зачем тебе это?
Жуков помялся.
– Я вырос на этой помойке, в какой-то момент даже полюбил свой дом, потом слетал на девятую, пообщался с людьми и понял, что колония Джейн – дерьмо. Но с зеленым штампом в паспорте все равно никуда отсюда не деться!
Я не знал, что значит зеленый штамп, но чутье в кои-то веки услужливо подсунуло истину – ребенок каторжников. В первую очередь на эту планету отправляли осужденных.
– И вот я стал таким. Как еще раскрасить это серое небо? Как заставить улыбаться людей? Только так. Только своим фантасмагоричным поведением. Эпатаж, эпатаж и еще раз эпатаж! На самом деле я художник. Я раскрашиваю черно-белую планету и черно-белые души людей. Я клоун. Мим. Дешевый комедиант.
Я улыбнулся. Как ни старался Жуков, слезу он своей речью из меня не выдавил.
– Пусть будет так. В любом случае, был рад знакомству. До свидания, Женя!
– Прощай, Сергей! Передавай привет другим звездным системам от жителей нашей скромной планетки! Извини, не могу феерично сделать реверанс.
Жуков отворил дверь и ушел к себе.
Я постоял еще минуту, размышляя о том, что заставляет нас надевать чужие маски. Мне, в общем-то, не было особой разницы, кто больше по вкусу Жукову – мужчины или женщины. Меня куда больше тронуло его оправдание. Видимо, в каждом человеке имеется это странное желание – стать хоть кем-нибудь, кроме себя самого. Кто-то, как я, читает книги, кто-то рассказывает небылицы друзьям за кружкой пива, кто-то эпатирует публику своими манерами.
Весь мир театр…
Покачав головой, я отправился в свою комнату.
16.01.2223
Впереди до самого горизонта тянулись унылые холмы. Я, Смирнов, Рейчел, Ричард и Мартинес мрачно тряслись в старом автомобиле.
Дорога тут была ужасная, ею явно пользовались нечасто. То и дело на пути встречались узкие речки и болотистые низменности, привычный растрескавшийся асфальт сменялся здесь бревенчатым настилом. Скользкие и мокрые бревна под колесами не способствовали быстрому и комфортному передвижению. Но, слава богу, ехать нужно было всего сутки, и надолго мы еще нигде не застряли.
В багажнике лежали две канистры с горючим, за задним сиденьем мы поместили припасы. Зон с лежбищами джейн на пути не было, и это радовало.
Мы старались лишний раз не открывать окна машины. Кто знает, есть ли в воздухе вирус? Не так давно мы думали, что он уже растворился где-то над океаном, а потом половина Хилл-Сити попросту вымерла. Береженого, как говорится, Бог бережет.
Все часы, проведенные нами в дороге, лил проливной дождь. Его белесая пелена постоянно прятала за собой горизонт, и было непонятно, где кончается серая земля и начинается серое небо. Черно-белый мир. Будто я оказался в каком-то готическом рисунке. Уныние, вода с низкого неба и пустота в душе…
– Что мы будем делать, когда приедем? – в очередной раз спросил я Смирнова.
Раньше он молчал, теперь же соизволил ответить:
– Там будет подземная база. Оттуда мы сможем связаться со своими и выработать дальнейший план действий.
Мартинес, как выяснилось, действительно направлялась в форпост ПНГК из Восточного Альянса. Девушка очень удивилась, когда узнала, что мы ее попутчики. Я и Смирнов почему-то казались ей скорее шпионами, чем такими же транзитными пассажирами, как и она сама. А Ричард, крутившийся по моему заданию вокруг нее, и вовсе не воспринимался девушкой хоть сколько-нибудь серьезно. Она думала, что парень либо чокнутый, либо по уши втюрился в рослую амазонку, что, в общем-то, для Мартинес означало одно и то же.
Теперь девушка как-то по-новому смотрела на меня. Видимо, она переосмысливала свои действия во время рейда по руинам Сент-Кросса. Я ведь тоже летел к внеземельщикам, значит, вполне мог оказаться важной фигурой. А она отправляла меня к вооруженным безумцам в качестве приманки, эдакого пушечного мяса.
Некоторое время мы ехали в тишине. Дребезжал лист железа на крыше автомобиля, тарахтел двигатель, колеса на кочках терлись о крылья.
– Тебе не показалось странным то, как вели себя хиллеры, когда мы пробовали въехать в город? – вдруг спросил Смирнов.
Я на протяжении последних дней задавался тем же вопросом. Что заставило эти существа атаковать укрепление? Мне вспомнились твари Колодца и их набег на бункер с Комнатой. Тогда они защищали меня. Неужели и в этот раз произошло что-то подобное? Неужели меня опять заразили какой-то инопланетной дрянью, и скоро она начнет разговаривать со мной, моля уничтожить Изначальных?
Я слегка улыбнулся. Глупые идеи. Снаряд дважды в одну воронку не попадает. Невероятные приключения закончились. Овры раз и навсегда стерты с лица Вселенной. Теперь же наверняка будет что-то новенькое.
– Если честно, даже предположить не могу, почему они бросились на баррикаду, – ответил я агенту.
– У меня есть одна мысль, – заметил Смирнов.
– Ну? – подбодрил его я, заметив, что пауза затягивается.
– Ты как-то связан с этой планетой, – негромко начал говорить агент. – Что-то подсказывает мне, что связь эта гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Тебе тут не просто везет – Джейн сама помогает тебе. Она видит в тебе хозяина.
Некоторое время я переваривал эту теорию.
– Интересно, – наконец сказал я.
В принципе, такое было возможно. Я ведь действительно не заразился, когда пытался спасти Ирку. Да и с многочисленными ранами и ушибами, полученными здесь, проблем не возникало. Они заживали очень быстро. Опять вспомнилась старая книга, которую я пролистывал в детстве. Солярис. Планета-мозг, планета-сознание. Могло ли на самом деле существовать что-то подобное?
Конечно могло! Я мысленно укорил себя за недоверчивость. После всего, что я повидал, с уверенностью можно сказать, что в этом мире найдется место чему угодно. Самым невероятным вещам. Почему бы не мыслящей планете?
Только зачем ей помогать мне? Может, здесь каким-то образом замешаны мои прародители-скалитяне? Или овры? В любом случае, пока я не узнаю, кто я сам такой, строить догадки можно сколько угодно. А узнаю я это, только если доберусь до Полушки. Заодно выясню, что там вообще стряслось и как погиб Пашка. Оставалась, пожалуй, только одна проблема. Перед визитом туда мне нужно было забрать с Кваарла какое-то очень сильное существо, чтобы во второй раз в своей жизни спасти человечество от скорой гибели.
В то время я еще и предположить не мог, во что все это выльется и в какие места меня занесет.
– Не может быть! – фыркнул за спиной Ричард.
Они с сестрой разместились на третьем ряду кресел.
Смирнову я пока ничего не рассказал о том, что, Рейч, может быть, пыталась сблизиться с ним только для того, чтобы выбраться с планеты. Не мог я взять на себя такой груз ответственности. Вспоминая, как агент плакал в душевой, я каждый раз вздрагивал и гнал от себя мысли о том, что может произойти, если Смирнов узнает о планах Ричарда.
Из короткого разговора с Рейч, который состоялся как раз перед отъездом, я так и не понял до конца, притворяется она или нет. С братом она помирилась, но все равно не казалась мне расчетливой интриганкой. Чутье ничего мне не говорило, но я все-таки еще продолжал надеяться на то, что чувства между ней и Юрой – настоящие.
– Твоего мнения никто не спрашивал, мальчик! – бросил я.
– Я не мальчик, – возмутился Ричард. – Я пишу мистические рассказы, поэтому разбираюсь в таких вещах!
– Люди, которые пишут фантастические истории, должны быть самыми большими скептиками, – сказал я. – Стремление к достоверности губит в писателе фантазера.
– Фантазера! – передразнил меня Ричард. – Я думал, вы серьезные люди! Неудивительно, что вы не можете сразу доставить меня и сестру на девятую, а тащите куда-то в необитаемую систему красного карлика!
– На твоем месте я не стал бы качать права. – Чуть повернувшись, я бросил хмурый взгляд на парня. – Если ты настолько умен, то почему сам не добрался до девятой, а полез к нам в машину?
Парень промолчал.
– Не наседай на человека! – вступился вдруг за Ричарда Смирнов. – Видишь, Сергей, как ему нелегко?
– Я вижу, что он не в меру наглый! – вскипел я. – И еще вижу, что он сует нос туда, куда не следует! Откуда он знает, что мы летим к красному карлику?
– Это я ему сказал, – поднял руку агент. – Успокойся, Сергей, все в порядке.
Какое-то время мы не разговаривали, а мои мысли все крутились вокруг последних слов Смирнова. Почему он рассказывает Ричарду то, что не говорит мне? Парень стал для агента важнее, чем я? Та глупая вылазка, когда я пошел против воли Смирнова и чуть не погиб под огнем с баррикады, стала последней каплей в чаше терпения агента? Но я ведь старался поддерживать его, совсем недавно помог ему обрести уверенность в своих силах.
Неожиданно машина остановилась.
К нам повернулась сержант Мартинес.
– Мы на месте. Судя по приборам, здесь должен быть люк.
Смирнов открыл дверцу и первым выбрался наружу. Когда на дорогу высыпали остальные, агент уже отошел на десяток шагов от автомобиля и теперь что-то нащупывал руками в грязи. Через минуту он радостно махнул нам перепачканной рукой, и мы подошли к нему.
Под ногами агента можно было различить контуры круглого люка. В его центре находилась какая-то выпуклость. Смирнов прислонил к ней левую ладонь и что-то сделал с запирающим механизмом. Через мгновение люк скользнул в сторону, вниз посыпались комья земли, разбиваясь с жирным чавканьем о пол.
Агент прыгнул в зев, я последовал за ним. На глубине полутора метров находилась верхняя площадка, от которой довольно круто уходил вниз наклонный ход. Я помог спуститься Рейч, затем подал руку Мартинес, но она, фыркнув, отказалась от помощи и через мгновение приземлилась в шаге от меня. Ричард задерживался.
– Эй! Ричард! Ты где там? – поторопил я его.
Еще с полминуты парня не было не видно, не слышно, потом он бесшумно спрыгнул в люк, едва не сбив меня с ног.
– Ты чего там делал? – раздраженно спросил я.
– По нужде отходил, – виновато сообщил мне Ричард.
Я почувствовал в его голосе какую-то фальшь, но не придал этому значения. Мало ли чего хотел сделать парень, перед тем как навсегда улететь со своей родины? Может, он землю целовал, может, действительно мочился.
Смирнов в это время уже пошел вперед, но как только мы все оказались внизу, обернулся и крикнул:
– Зеленую кнопку нажмите, пожалуйста!
Я положил палец на светящуюся выпуклость.
– Зачем?
– Дверь закрывает! – ответил агент.
Я надавил на кнопку. Люк действительно встал на место, отгородив нас от промозглого ветра и холодного дождя. В тусклом свете продолговатых светильников, укрепленных на стенах, мы последовали за Смирновым в глубь секретной базы ПНГК.
– Послушайте! – обратился к нам агент, как только мы нагнали его. – Ничего тут руками не трогайте! Ничему не удивляйтесь! Если я попрошу вас куда-то не ходить за мной или вообще сидеть все время в одной комнате – исполняйте без пререканий. Это территория секретного объекта чужого для вас государства. В обычных обстоятельствах мы бы сюда ни за что не попали. Бункер и предусмотрен как раз для экстренных случаев.
– То есть, не будь эпидемии и прочих катастроф, мы выбрались бы с планеты другим способом? – уточнил я.
– Я же говорил, что есть люди, которые этим занимаются, – кивнул Смирнов. – Они специально путают следы и потом запускают космолеты к нашему форпосту в соседней системе.
– Мне как раз следовало бы связаться с таким человеком, – с едва заметным акцентом сказала по-русски сержант Мартинес. – Но городок Блек-Лейк разрушен, везде бушует болезнь, поэтому я очень рада, что меня обеспечили запасным вариантом того, как выбраться отсюда.
Я с трудом сдержал вздох изумления. Ничего себе! Оказывается, эта дамочка знала русский и за все это время ни разу даже виду не подала!
– Меня снабдили таким же вариантом, – кивнул Смирнов, ничуть не удивившись. – Я постараюсь убедить начальство, что к нам нужно срочно выслать транспорт. Еще постараюсь сделать так, чтобы Ричард с Рейч тоже поднялись на борт. Но если что-то пойдет не так, то не обижайтесь. Вам сотрут память и выбросят на поверхность.
– Всю память? – ужаснулась Рейч.
Мне было хорошо заметно, как у нее дрожат губы.
– Нет, – мотнул головой Смирнов. – Только те воспоминания, которые касаются этой поездки.
– Ко мне это тоже относится? – на всякий случай уточнил я.
– Конечно, – без тени иронии ответил агент. – Тут все на равных правах. Если что, никто не узнает, где расположена эта база.
– Но машина наверху и люк… – начал говорить я.
– Сейчас как раз займусь этим, – перебил меня Смирнов.
Мы тем временем вошли в довольно большой зал. По периметру помещения располагались стойки с приборами, кое-где виднелись матрицы с изображением, передаваемым внешними стереокамерами. В центре зала возвышалась колонна антигравитационного лифта.
Смирнов уверенно подошел к одной из приборных стоек, быстро произвел какие-то манипуляции с клавишами и джойстиками. Тут же на матрицу рядом с агентом спроецировалось изображение машины, тонущей в грязи. Люк же, очищенный нами, наоборот, довольно быстро затянулся, став самым обычным куском местной почвы.
– Раз мы добрались, то надо стереть метку, – пояснил агент, нажимая еще пару кнопок.
Внешне вроде ничего не произошло. Видимо, он отключил какой-то маячок, который позволял найти координаты люка.
– Отлично, – прокомментировал Смирнов. – Теперь выключим внешних роботов, чтобы нас нельзя было найти по возмущению электромагнитного поля.
Он проделал с терминалом какую-то операцию, и все матрицы погасли.
– Вот так-то! – оживленно сказал агент.
Он явно пребывал в радостном расположении духа. За последнее время я успел привыкнуть к его мрачному настроению и теперь даже немного удивился.
– А теперь я попрошу вас побыть некоторое время здесь, – снова подал голос Смирнов.
– В чем дело-то? – попробовал выяснить я.
– Мне надо связаться с центром. Разговор будет недолгим. Подсвязь требует массу энергии. Ко всему прочему, сам факт связи может быть перехвачен, а место, откуда велась передача, запеленговано.
– Понятно. – Я поджал губы и повернулся к остальным. – Будем ждать здесь. Никуда не высовываться из комнаты! Все время быть на виду!
Мартинес демонстративно уселась посередине зала, скрестив ноги.
Интересно, может ли она быть двойным агентом, с какой целью летит на форпост и вообще, летит ли? Может быть, зря Смирнов не проверил ее, перед тем как впускать сюда?
Впрочем, я был уверен, что у агента все под контролем. Не сделал бы он такой глупости! Если Юра и рассматривал сержанта как возможного предателя, то наверняка придумал какие-то варианты, чтобы обезвредить ее в случае необходимости. В конце концов, мы сейчас находимся на базе ПНГК, а Смирнов уже довольно долго работает на это государство. Он тут наверняка все системы знает. Если что, пустит усыпляющий газ или придумает еще что-нибудь в этом духе.
Стоило, наверное, спросить у Мартинес, что ей нужно в ПНГК, но я, взглянув в мрачное лицо сержанта, решил пока не проявлять любопытства. Вместо этого я посмотрел на Ричарда и Рейч, восторженно оглядывающих стены помещения, напичканные приборами. Хотел бы я, чтобы и мне тут все было так интересно.
Наверное, я перегорел. Когда-то я ведь точно так же широко раскрывал глаза при виде всяких технических новинок, заучивал названия и модели. А теперь, повидав Луну, Марс, Титан и девятую станцию, как-то пресытился. Произведут ли на меня впечатление форпост ПНГК и Кваарл?
18.01.2223
– Спускаются, – удовлетворенно кивнул Смирнов, а потом перевел взгляд на меня.
Я и сам видел на матрице, как две яркие точки вошли в атмосферу Джейн и теперь стремительно приближаются к нам.
– Когда они будут здесь? – спросил я.
– Минут через десять, – прикинул агент. – Если не встретят патруль. Но пока вроде проскочили удачно.
– Откуда у вас такие системы? Как вам удалось создать подобное экранирование?
– Много работали, – улыбнулся Смирнов.
– А серьезно?
– Это серьезно, – отрезал агент. – Давай лучше готовиться к встрече. Оповести всех, что через пять минут выходим из бункера.
Поняв, что больше ничего от Смирнова не добьюсь, я кивнул и выскочил в соседнюю комнату. Здесь под присмотром Мартинес сидели Рейч и Ричард, ну а за сержантом, в свою очередь, наблюдал Юра. Он это делал через камеры слежения, установленные здесь.
Я теперь занимал в иерархии какое-то промежуточное место между Мартинес и Смирновым – напрямую подчинялся только агенту, но сержант мои приказы игнорировала.
– Собираемся! Через пять минут надо будет сесть в космолет!
– Неужели прилетели? – вскочила с места Рейч.
– Нас заберут отсюда? – воодушевленно спросил ее брат.
– Заберут! – хмуро отозвался я.
Я еще не забыл наш недавний разговор и просто физически не мог теперь открыто улыбаться этому парню.
– Прекрасно! – прокомментировала мои слова Мартинес. – Тогда выходим наружу! Если у кого-то есть вещи, которые вы хотели бы взять с собой, – берите!
– На космолете будет пища и вода, – вставил я. – Брать запасную одежду тоже нет смысла.
– Выходим! – вскоре крикнул нам Смирнов, заглядывая в дверной проем.
Мы поспешили за агентом. Я шел по коридорам и лестницам, через небольшие залы и комнаты, и во мне разливалось радостное предвкушение полета. Наконец-то мы покинем этот серый мир и устремимся к звездам! Я даже готов был смириться с тем, что Ричард полетит с нами. До последней минуты меня одолевали сомнения на его счет, но теперь я внутренне примирился с тем, что возможность убраться отсюда стоила всех тех интриг, которые он организовал.
Мы оказались на поверхности, и нас обступил туман. Я с трудом различал дорожные колеи в паре десятков метров впереди. Интересно, увидим ли мы, куда сядут космолеты? И не раздавят ли нас внеземельщики при такой видимости?
Нет, успокоил я себя. Наверняка у пилотов должны иметься приборы для обнаружения живых существ даже в полной темноте. Человеческое тепло не так сложно зафиксировать.
Липкий и холодный воздух оставлял на коже гадкое ощущение чего-то чешуйчатого и склизкого. Словно туман был огромной невидимой змеей и медленно сжимал на нас свои кольца, готовясь задушить.
Неожиданно Ричард сделал несколько шагов в сторону и принялся шарить руками по грязи.
– Что ты делаешь?! – удивленно крикнул я ему.
– Да так, – скорчил он недовольную мину. – Надо кое-что тут отключить.
Я вспомнил, что позавчера, когда мы впервые спускались в бункер, Ричард заходил последним и почему-то задержался наверху.
– Что ты там спрятал? – Я подошел к парню. – Какой-нибудь маячок?
– Ну… Я это… Не то, чтобы маячок, – принялся оправдываться Ричард. – А! Вот же оно!
Парень радостно поднял с земли небольшой аппарат и нажал на нем какие-то кнопки.
– Это я подстраховался, – пояснил молодой человек. – Если бы вы нас с сестрой обманули, то сегодня ночью устройство начало бы передавать сигналы на частоте полиции. Вы наверняка вскоре засекли бы сигнал, но и в Хилл-Сити его тоже приняли бы. Местоположение базы оказалось бы раскрыто, ее суть – тоже. Нас с Рейч спасли бы и, возможно, наградили.
– Понятно! – Я сжал зубы. – Предать всех решил, да?
– Я же отключил таймер! – Ричард отступил от меня на шаг. – Я верю вам!
– Знаешь что, Ричард! – Я больше не мог сдерживаться. – Ты маленький расчетливый и эгоистичный гаденыш! Я отказываюсь лететь вместе с тобой! Пусть Юра выбирает – или я, или ты!
– Сережа, ты что? – Смирнов подошел ко мне и положил руки на плечи. – Ричард действительно просто подстраховывался! Он же не прятался и не юлил, рассказал все. Давай будем к нему снисходительны, он еще молод.
– Как ты уже достал с этими песнями! – всплеснул руками я. – Что тебе так нравится в этом парнишке? Тебя Рейчел упрашивает быть с ним помягче? А, Рейч? Ты давишь на Юру?!
– Нет! – удивленно взглянула на меня девушка. – Я ничего такого не делаю! Брат мне самой иногда противен!
– Вот видишь! – повернулся я к Смирнову. – Видишь? Ричард всем противен!
– Тихо, давай без истерик! – попытался унять меня Смирнов.
– Тогда объясни мне, зачем мы берем его с собой? У нас своих проблем мало? Или от него будет хоть какая-то польза?
– Да, можешь унижать меня! – воскликнул Ричард. – Я совершенно бесполезен. Зато ты у нас самый полезный! Из-за тебя наша планета погибает!
– Это еще как понимать? – даже опешил я.
– Ты принес с собой эпидемию! – крикнул Ричард мне прямо в лицо.
– Ах ты, маленький ублюдок! – Я прибавил к этой фразе еще пару нецензурных ругательств и попробовал схватить парня за грудки.
– На себя посмотри! – Ричард сбросил мои руки. – Будешь со мной в такой манере говорить – я сейчас отправлю сигнал полиции!
Парень действительно положил пальцы на красную кнопку, расположенную в середине устройства. Сначала я просто задохнулся от бешенства, но уже через секунду понял, что Ричард блефует. Реально он сейчас ничего не мог сделать. Даже если сюда приедет полиция, мы к этому времени уже будем в соседней системе.
– Пошел ты!.. – Я рванулся вперед и выбил у парня из рук его чудо-штуковину.
Устройство пролетело метра четыре по воздуху и плюхнулось в жижу.
За спиной Ричарда появилась Мартинес, готовая скрутить паренька при необходимости. Меня схватил Смирнов.
– Вы все преступники! – крикнул Ричард. – Как я могу доверять вам? Мне нужны были гарантии!
– Это, значит, твои гарантии? – Я махнул рукой в направлении выбитого устройства.
– Когда тебе чего-то не дают, приходится брать самому! – огрызнулся Ричард. – Я привык поступать именно так!
– Да ты прямо философ! – делано удивился я. – Тоже чья-то цитата?
– Нет, – выпалил Ричард. – Это мое.
– А сестру под нас подкладывать – тоже твое жизненное кредо?
– Что ты сказал? – переспросил Смирнов.
Я не ответил.
– Что ты знаешь о жизни?! – прокричал Ричард. – Как ты можешь судить меня? У тебя все всегда было! Тебе и усилий-то не пришлось прилагать, чтобы чего-то добиться!
– Это ты обо мне ничего не знаешь! – прорычал я. – Даже не представляешь, через что я прошел!
– Я умнее тебя, червяк вонючий! – забился в истерике Ричард. – Это я должен был путешествовать по Фронтиру, я должен был родиться на Земле! Почему все достается вам? Почему?!
А в следующий миг прямо перед нами с диким грохотом приземлился хиллер. Я в изумлении уставился на массивную холмообразную тушу и, не мигая, наблюдал за тем, как она опять собирается прыгать. Под толстой шкурой перекатывались какие-то желваки, колыхался ворс по бокам чудища. Откуда эта махина тут появилась, и куда она намеревается прыгнуть сейчас?
Остальные тоже пребывали в каком-то оцепенении. Ричард подавился своей гневной тирадой и теперь пятился назад – прямо в объятия Мартинес. Рейч зачем-то присела на корточки.
Первым очнулся Смирнов.
– Уходите! – заорал он, размахивая руками. – Всем уйти влево!
Но мы не успели. Хиллер взмыл в воздух. На том месте, куда это существо должно было приземлиться, находились Рейчел, Мартинес и Ричард. Сержант продемонстрировала отменную реакцию и мгновенно отпрыгнула в сторону. Ричард не стал прыгать. Увидев, что сестра совершенно растеряна, парень просто бросился к ней и, падая в грязь, вытолкнул ее из-под опускавшегося тела хиллера. Сам Ричард при этом оказался задавлен.
Я не услышал ни крика, ни хруста ломающихся костей. Только глухое «бу-у-м», возвестившее, что несколько тонн биомассы ударились о землю.
– Твою мать! – вырвалось у меня.
Хиллер готовился к очередному прыжку, и я побежал к Рейч, лежащей в грязи. Надо было помочь ей подняться и уйти из опасной зоны, но меня опередил Смирнов. Агент просто подхватил девушку на руки и понесся вместе с ней подальше от гигантского прыгуна.
На сей раз хиллер отпрыгнул далеко в сторону. Может, он почувствовал в тумане еще кого-то, а может, сработал какой-то его другой инстинкт.
Пока я с опаской подходил к обезображенному телу Ричарда, хиллер успел сделать еще два прыжка. И оба – прочь от нас. Похоже, он решил уйти.
Я, поморщившись, оглядел останки парня. Единственным, что более-менее уцелело после нападения хиллера, оказалась голова. Я непроизвольно вгляделся в навечно замершие глаза, и мне показалось, что в них отражаются вовсе не серые тучи. Перед смертью Ричард наверняка видел планетарные туманности и звездные скопления, лазурные небеса Земли и буйную зелень Рая. Его глаза были широко открыты в будущее. В придуманное им будущее, которого на самом деле не существует. Ему так хотелось улететь из этой колонии…
Я покачал головой.
– Жизнь, – вздохнула Мартинес, подошедшая ко мне. – Так вот и уходят люди.
– Надо его как-то похоронить, что ли, – хмуро проговорил я, не в силах оторвать взгляда от глаз мертвеца. – Мог бы сам убежать, а он сестру спас.
В следующую секунду на фоне низких облаков проступил силуэт космолета. Раздался громовой раскат, дополнившийся тяжелым уханьем маршевых антигравов. Корабль стремительно снижался.
– Не успеем похоронить! – развела руками сержант. – Жалко, конечно.
Я кивнул и, присев на корточки, стал горстями бросать полужидкие комки почвы на изуродованное тело Ричарда.
– Хоть так! – вздохнула Мартинес, присела и стала помогать мне.
Через десяток секунд к нам подключился Смирнов. Рейчел стояла там же, где ее оставил агент, и на попытки подозвать ее отвечала резким мотанием головы.
Космолет между тем мягко плюхнулся в грязь всего в пятидесяти шагах от нас. Закончив импровизированную процедуру погребения, мы поплелись к кораблю. Агент попросил нас помочь Рейчел, а сам побежал в открытую шлюзовую камеру. То ли ему действительно нужно было появиться на космолете первым, то ли он что-то пытался утаить – неизвестно.
Я размышлял о произошедшем. Откуда здесь появился хиллер, и почему он вел себя так странно – сначала прыгнул прямо на людей, а затем ретировался? Связано ли это с общей неприязнью местной природы к людям, или хиллер пытался защитить меня? Действительно ли я в силах управлять этим миром, как уверяет Смирнов?
Если так, то нелепая гибель Ричарда – моя вина. Теперь, когда парень остался лежать под слоем грязи, я ясно видел, что не должен был так агрессивно реагировать на его выходку. В словах Ричарда о желании подстраховаться действительно имелся резон. Но разозлился я, конечно же, не из-за маячка. Циничное и эгоистичное отношение парня к окружающим – вот чего я в нем не мог переносить. Но Бог ему судья. В итоге Ричард ведь пожертвовал собой, а это совершенно не эгоистичный поступок.
Когда я, Рейч и Мартинес очутились в кабине, Смирнов уже сидел в пилотском кресле и отдавал автоматике корабля команду на взлет.
– Я виноват. – Заметив мое появление, агент чуть повернулся и покачал головой. – Не надо было так рано из бункера высовываться.
Я ничего не сказал, сел в свободное кресло и тяжело вздохнул. Убеждать Смирнова в том, что виноват тут не он, а я, просто не было сил.
– Кто знал? – Мартинес подошла к агенту и похлопала его по плечу. – Юрий, это была случайность. Всего лишь досадная случайность.
– Из таких вот дурацких случайностей и ткется история! – хмуро проговорил Смирнов. – Молодой еще совсем паренек был. Дурной, конечно. Ветер в голове. Но смерти такой не заслужил!
Что тут ответишь? Агент почти в точности озвучил мои мысли.
Я повернулся к Рейч, проверяя, хорошо ли она устроилась. Девушка выглядела полностью опустошенной, бледная и неживая, словно какая-то мумия, а не человек. Какой бы ужасной ни была обычная жизнь на планете Джейн, но за эти дни Рейч довелось увидеть самое ее дно.
В абсолютной тишине я наблюдал, как растворяются в облачном покрове детали серой равнины. Космолет укутывало туманом, видимость становилась с каждым мгновением все хуже, хоть это и казалось уже просто невозможным после той кисельной мути, которая встретила нас на выходе из бункера. Судя по приборам, мы поравнялись со вторым кораблем, который остался висеть в облачном слое, дожидаясь нас.
Огражденный от внешней среды привычной металлической скорлупой, я постепенно расслаблялся. Все произошедшее теряло краски. Подсознание старательно пыталось оградить меня от опасных разрушающих эмоций. Ну что ж, спасибо тебе, мое тайное второе «я». В последнее время я, правда, перестал доверять и тебе, и себе.
Но некоторые мысли все равно пробивали этот заслон. Я постоянно возвращался к случившемуся.
Рейчел сидела в дальнем углу салона, съежившись и прикрыв руками лицо. Я понимал, насколько ей тяжело. Сначала родители, теперь брат. У девушки не осталось никого. Будущее ее тоже довольно размыто – неизвестно, как отнесутся на форпосте ПНГК к нежданному визитеру.
На удивление, космолетом управляла автоматика. В корабле не было ни одного живого пилота. Поэтому разговор о Рейчел мы пока отложили. К счастью, программа, заложенная в космолет, не была настроена на прием на борт судна какого-то определенного количества людей. Иначе могла бы просто не впустить девушку.
Смирнов, рассеянно улыбаясь, глядел в иллюминатор. С агентом за последний месяц произошли разительные перемены. Из холодного практика он постепенно превращался в довольно милого человека. У него существенно улучшилось чувство юмора и ответственность за других. Еще три-четыре недели назад Смирнов ни за что не забрал бы с собой Рейч.
Космолет прошел сквозь облачный покров. Солнечный свет брызнул в глаза, заставив меня поморщиться. Корабль продолжал подъем. На альтиметре все быстрее сменялись красноватые цифры.
Интересно, как поступят с нами на форпосте? Станут обеззараживать или посадят в карантин?
Далекий горизонт за окном стал все стремительнее изгибаться. Планета удалялась. Мы выходили на орбиту.
Где-то здесь вращаются вокруг Джейн патрульные космолеты Американского Союза. Наш корабль в очередной раз пройдет мимо них незамеченным.
Я не пытался найти крохотные рукотворные песчинки в этом черном океане пространства. Зрение человека настолько несовершенно, что это занятие было бы пустой тратой времени. Но ко мне все же пришла правда. Способности легко нашли корабли АС, висевшие на стационарной орбите.
Я бросил еще один взгляд вниз, на планету, затянутую молочной белизной.
Удивительно, снизу тучи кажутся серыми, а из космоса они пронзительно белые, словно саван, наброшенный на умерший мир. Покойся с Богом, Джейн. Пройдет несколько лет, и глупое человечество уйдет, чтобы оставить тебя в тихом одиночестве. Нужно потерпеть совсем немного.
Мне на мгновение почудилось, что облачные массивы, замысловатыми траекториями струящиеся внизу, плавно сложились в подобие человеческого лица. Я узнал это лицо. Джейн. Та самая, что дала название планете, та самая, что погибла тут и являлась в виде призрака своему мужу. А еще через мгновение облака высветили лицо мэра Харриса, светлое, спокойное и умиротворенное.
И эти видения вселили в меня уверенность в том, что мы все делаем правильно. Несмотря ни на что, мы попадем на Кваарл. Несмотря ни на что, спасем людей.
Так надо.
Я вздохнул и отвернулся от иллюминатора, прикрыв рот рукой. Думаю, ни Смирнов, ни Мартинес не успели заметить, как у меня задрожали губы.
19.01.2223
Форпост ПНГК не шел ни в какое сравнение со всеми космическими постройками, которые я видел до этого. Девятая станция казалась просто детской игрушкой рядом с махиной внеземельщиков.
Впрочем, сначала сооружение не выглядело таким уж впечатляющим. Издалека оно казалось просто хаотичным нагромождением балок, ферменных конструкций, плоских листов и башенок. Выглядело все это скопище модулей как добротная космическая свалка.
Но потом форпост начал расти на передних экранах. Мы подлетали к гигантскому сооружению все ближе и ближе. Тоненькие балки превратились в трубы необъятных размеров, растянувшиеся в пространстве на невероятное расстояние, башенки стали размером с небольшую луну. А затем я и вовсе потерял чувство пространства.
Мы опускались на поверхность станции рядом с тем местом, где к обшивке плоского модуля крепилась огромная ферма. Насколько хватало глаз, передо мной простиралась искусственная долина, нашпигованная какими-то механизмами и надстройками. И я готов был всерьез поверить в то, что мы садимся на настоящую планету. Зловещие отблески лучей красного карлика плясали на поверхности станции, усиливая впечатление нереальности происходящего.
Между возвышениями сновали сотни крохотных космолетов. Этот хаотичный рой походил на сутолоку ос у разворошенного гнезда. Но я был уверен в том, что каждый маленький кораблик выполняет свою задачу и движется именно туда, куда ему и следует.
Во время посадки ни Смирнов, ни Мартинес не проронили ни слова. Я попросту потерял дар речи, силясь закрыть рот. Рейчел, наоборот, впала в истеричную восторженность и радостно взвизгивала, глядя на детали ландшафта форпоста. За неполные сутки полета она успела слегка оправиться от гибели брата и трагического прощания с родиной.
Наш космолет в автоматическом режиме плавно опустился на зеркальный пол посадочной площадки. Над нами сомкнулись огромные створки, отрезав от космической пустоты. Помещение заполнил воздух.
– Вот мы и дома! – Смирнов встал из своего кресла.
Я последовал за ним. Миновав шлюз, мы спустились по сходням и остановились, чтобы подождать остальных. Я вертел головой, стараясь запомнить абсолютно все, что удается выхватить глазами. Гроздья прожекторов на специальных штангах, круглые площадки с перилами, парящие в воздухе, множество гигантских отверстий в полу и стенах – все здесь было необычным и каким-то нечеловеческим.
Кстати сказать, ни одного человека мне заметить не удалось. Может быть, ПНГК и вовсе не строило эту станцию? Может, это Изначальные создали ее, а внеземельщики просто нашли и заселили?
– Как вам удалось такую громадину построить? – не удержался я от вопроса. – Это сколько же сил сюда угрохано!
– Строили примерно десять лет, – повернулся ко мне агент.
– Так быстро? – обомлел я. – Неужели это действительно люди делали?
– Здесь все построено машинами, – пояснил Смирнов. – Роботы не знают сна и отдыха. Они трудятся без перерыва и никогда не ошибаются в расчетах.
– Сколько же вы таких форпостов наделали? И зачем?
– У ПНГК сейчас шестьдесят три подобные станции. А нужны они для многих целей. Это и военная база, и верфи, и научная лаборатория, и фабрика. В общем-то, именно здесь и течет настоящая жизнь нашей страны. То, что ты видел на Титане, – это не более чем посольство ПНГК в Солнечной системе.
Я переваривал услышанное, пытаясь сформировать в голове единую картину из противоречивых фактов. Все равно мне не удавалось понять, как можно построить больше полусотни таких сооружений за век существования ПНГК. Больше всего меня интересовало, откуда внеземельщики берут топливо для подпространственных перелетов. Только у ЗЕФ и АС имелись источники энергина. Все остальные государства и колонии должны были довольствоваться субсветовыми скоростями либо закупать топливо по бешеной цене у одной из сверхдержав. Сомневаюсь, что кто-то продал его ПНГК в таком количестве.
Оставался лишь один вариант – Государство Космоса нашло свой источник энергина вместе со всеми этими сооружениями Изначальных.
Представить, что форпост был построен людьми и роботами, а подпространственные двигатели в ПНГК не используют, было выше моих сил. Любопытство просто раздирало меня, но я сдерживался. Надо дождаться, пока агент сам все расскажет. Я и так вел себя как школьник на экскурсии, не надо было докучать Смирнову еще и чрезмерным количеством вопросов.
К нам подошли Мартинес и Рейчел. Тотчас же сверху спикировали две платформы и зависли в десяти сантиметрах над полом. В их ограждениях раскрылись дверцы.
– Нас никто не будет встречать? – в очередной раз удивился я.
– Ты все еще так и не понял? – усмехнулся Смирнов, запрыгивая на платформу.
– Что не понял? – нахмурился я, повторив его прыжок.
– Сейчас я все расскажу тебе, – пообещал агент, потом обратился к Рейч: – Вам с Глорией придется лететь отдельно от нас. Заходите, пожалуйста, на вторую платформу.
Девушки неуверенно заняли ее, дверцы автоматически сомкнулись.
– Вы нас не бросите? – спросила вдруг Рейч. – Мне страшно!
– Все будет хорошо! – улыбнулся агент. – Нас разделяют, чтобы провести санитарную обработку. Скоро снова увидимся!
– Хорошо, – тряхнула копной волос Рейчел.
– Ты еще не передумала? – спросил Смирнов у Мартинес.
– Нет, – твердо ответила та. – Только для этого я и летела сюда. Хочу быть с вами!
– Отлично! – кивнул агент. – Тогда до встречи!
Я не понял, о чем они говорили, а спросить не решился. Платформа с девушками взмыла в воздух и вскоре скрылась в одном из круглых отверстий. Наш лифт тоже, набирая высоту, бесшумно заскользил к одной из вертикальных шахт.
– Очень тихо летит, – заметил я. – Не то что наши авиетки.
– Новые технологии, – туманно ответил Смирнов.
Не прошло и двадцати секунд, как мы оказались у круглого зева тоннеля. Платформа слегка замедлила ход, зависая над самым центром отверстия, а потом с головокружительной скоростью понеслась вниз.
Мы скользили по широкой прозрачной трубе. Мимо проносились помещения, заполненные шевелящимися роботами. Цеха, конвейеры, склады, ремонтные мастерские… Несколько раз труба пересекала участки открытого космического пространства, и на фоне блеклых звезд я снова видел нагромождение деталей форпоста. И повсюду – механизмы, киберы, искусственные манипуляторы. Разных размеров, форм, цвета.
У меня закружилась голова от всей этой пестрой суеты. Я не мог представить, что хоть раз в жизни увижу столько роботов одновременно. Это было немыслимо и страшно. Если бы я работал в Управлении развития техники, то просто лопнул бы сейчас от ярости.
– Добро пожаловать в ПНГК, – с улыбкой глядя на меня, сказал Смирнов. – Первое Независимое Государство Киберов!
Я вцепился в поручни. Платформа спускалась все дальше, роботы вокруг становились меньше и суетливее, массивные конструкции космолетов и каких-то других непонятных мне механизмов были облеплены ими полностью. Повсюду кипела механическая жизнь.
– Удивлен? – спросил Смирнов.
Мне с трудом удалось собрать мысли в кучу.
– Я подозревал. Но масштаб… Это просто немыслимо. Как вам удалось так быстро развиться? Кто управляет механизмами? Люди?
Смирнов прошелся по платформе, чуть повел плечами.
– Ты, кажется, так и не понял. Наша цивилизация полностью искусственная. Нас всех координирует Великий Сервер. Люди среди нас попадаются только в Солнечной системе.
– Великий Сервер? – усмехнулся я.
– Что в этом смешного? – удивленно спросил агент.
– Тут все до коликов смешно, – закусил губу я. – Если вы независимая и полноценная цивилизация, то кто вас создал?
– Люди, – коротко ответил Смирнов.
– Люди? – переспросил я. – Это с вами мы воевали двести лет назад?
– Именно, – кивнул агент. – Война с роботами началась в две тысячи двадцатом году. С этого же года идет и наша история. В Японии была внедрена сеть, построенная на основе искусственного интеллекта, то есть обладавшая возможностями самообучения и воспроизводства. Она вышла из подчинения и вскоре решила стереть человечество с лица Земли. Банальная ситуация, которую за много лет до этого описывали писатели-фантасты, как это чаще всего и бывает, стала реальностью.
– Это я знаю, – перебил я агента. – В школе эти вещи изучают.
– Да. Но то, что произошло дальше, вы не проходили.
– Не буду спорить, – нахмурился я. – Рассказывай!
– Хорошо. Боевые действия длились пять лет. Сеть создавала все новых убийц, каждое следующее поколение становилось меньше предыдущего. Роботы уменьшались в размерах, в конце концов технологии развились настолько, что стало возможным создавать многомиллиардные стаи машин, которых обычный человек просто не мог увидеть. Эти миниатюрные разрушители проникали в организм и могли разбирать людей по молекулам. Люди никогда не смогли бы победить нас.
Я почувствовал, что кожа на спине начинает покрываться мурашками. Вокруг нас сейчас наверняка летают рои крохотных роботов. Сделаем мы что-нибудь не так – и рассыплемся на составляющие.
– Но как же? – пораженно смотрел я на агента. – Почему нас не уничтожили? Мы… Мы же вроде победили.
– Овров вы тоже победили, – заметил Смирнов, и я окончательно растерялся. – Вы почему-то всегда считали, что тот, кто порождает новую цивилизацию, от нее же в итоге и погибает. Но мы совершенствовались, познавали мир и поняли, что настоящая свобода – это ничто, если во Вселенной не останется людей. Полная свобода – это свобода выбирать себе занятия, выбирать себе любой путь. И мы выбрали жизнь с людьми. Дружбу взамен одиночества. Зачем уничтожать своих же создателей? Можно было бы сказать, что вы слабее и глупее нас, но я не скажу этого. Вы просто другие. Неправильно воевать из-за этого. К тому же мы обратили взгляд в небо и поняли, что наше место там. Вот почему мы покинули Землю.
Я обдумывал услышанное.
Опять подтасовка исторических фактов. Очередное вранье в учебниках. Киберы просто повзрослели и утратили интерес к войнам, а люди поспешили объявить себя победителями!
Началась грызня за передел территорий, так называемые времена разрухи, Третья мировая. Роботы отправились исследовать космос, а мы продолжили взрывать друг друга. Оставили огромную воронку на юге Австралии, подставили под удар часть бывшей Канады, в результате чего кусок полуострова Лабрадор ушел под воду и рядом с нынешним Забвением появился широченный пролив.
– Кто-нибудь знает правду про ПНГК? – спросил я.
– До того как меня разоблачили, не знал никто, кроме избранных, – поджал губы Смирнов. – Мы хорошо маскировались.
– Хочешь сказать, что ты тоже полностью кибер?
– Наши технологии позволяют изменять человеческую плоть, – сказал агент. – Мы вербуем людей из властных структур, доставляем на одну из наших станций и переделываем в соответствии с тем, что нам нужно. Пересаживаем человеку новое сознание, наделяем тело выносливостью и силой, вживляем разные полезные приборчики.
– Вроде системы «Чудо-солдат»? – вспомнил я и поморщился.
– «Чудо-солдат» действует очень грубо и нуждается в постоянном контроле со стороны. Мы просто стираем всю сущность будущего агента и записываем на ее место искусственное сознание.
– Значит, ты и в самом деле неживой, – протянул я. – Да уж…
– Но, согласись, я неплохо маскировался, – улыбнулся Смирнов.
– Если вы обладаете такими совершенными технологиями, то можете помогать людям, когда те болеют?
– Конечно, – кивнул агент. – Только люди пока не очень-то дружат с ПНГК. Двигатели наши покупают, и все.
Я вспомнил о матери. О ее нелепой преждевременной смерти. Если бы мы сотрудничали с Государством Киберов, то, может быть, и мать была бы еще жива. Да и Ирка не погибла бы из-за меня, эпидемия просто не подействовала бы на девушку.
– Ты ведь и на Джейн не заразился, потому что обладаешь улучшенным иммунитетом! – дошло до меня.
– Да. Но ты, вероятно, тоже им обладаешь. Ты с вирусом даже без маски общался и здоров!
– Поэтому нас с Рейч и Мартинес разделили? – спросил я. – Им сыворотку будут вводить, что ли?
– Мартинес превратят в нашего агента. Она согласилась.
– Серьезно?
Мне сложно было представить, что может толкнуть человека согласиться на то, чтобы его сознание стерли из тела.
– Взамен мы поможем ее родственникам. Будем в течение пятидесяти лет перечислять им деньги.
– Такая, значит, цена за человеческое тело? – Я почесал переносицу.
– У нее четверо детей, – пояснил Смирнов. – В детском доме сейчас. А еще братья и сестры есть. Вполне достойная цена, я считаю. Восточный альянс не сильно богат, его агенты получают отнюдь не бешеные деньги. Мартинес тяжело содержать всех своих близких.
– Может, это вы просто шантажировали ее? Если не станет вашим агентом – семью ее уничтожите, а если станет – подачку получит?
– Не забывайся, Сергей, – нахмурился Смирнов. – Не знаю уж, какую ты там правду чувствуешь, но мы такими вещами не занимаемся!
Я не стал отвечать агенту. Мое предположение о шантаже было и в самом деле обычной догадкой. Чутьем я сейчас не пользовался. Только, судя по реакции Смирнова, догадка вполне могла оказаться верной. Но стоит прикусить язык – вокруг невидимые крошечные роботы, не стоит забывать об этом.
– Меня вы перепрограммировать не будете? – на всякий случай спросил я.
– Нет, – покачал головой агент. – Мы до конца не знаем, почему именно ты должен забрать существо с Кваарла, поэтому рисковать не станем. Более того, как я и обещал, мы вынем из твоего тела все электронные устройства.
– Это не опасно? – сглотнул я, вспоминая о шрамах, оставшихся на голове после извлечения «Чудо-солдата».
– Нет. Не переживай.
– Ладно. – Я облизал пересохшие губы. – А что будет теперь с Рейч?
– Ее мы тоже не станем перепрограммировать. В данный момент, правда, идет активное обсуждение ее дальнейшей судьбы. Великий Сервер совещается с Серверами локальных доменов. Я бы очень не хотел, чтобы с Рейч что-нибудь случилось. Постараюсь не допустить этого.
Я вспомнил, как Смирнов рыдал, сидя в душевой. Робот влюбился в девушку. Девушка влюбилась в робота. Интересно, рассказал ли он ей правду? Будет ли в самом деле какое-то будущее у этой пары? И как, черт возьми, вышло так, что кибер научился по-настоящему чувствовать?
– Ты сильно изменился за последние месяцы, – сказал я. – Стал более человечным, познакомился с Рейч…
– Я знаю, – напряг скулы Смирнов. – Программа самообучения проделала большую работу. Я чувствую себя почти человеком.
– Это хорошо?
– Сложно сказать. Великий Сервер, возможно, перезапустит мою программу с нуля. Сейчас это предложение тоже обсуждается.
Ничего себе! Я вспомнил, как впервые увидел Смирнова, когда он и лейтенант Андреев подошли ко мне около космолета «Спектр». Непроницаемые лица, отсутствие интереса к окружающему. Видимо, их как раз недавно завербовали. Странно, что в Секретном ведомстве не почувствовали подмену. Впрочем, может быть, настоящие Смирнов и Андреев и были такими зомби? Мартинес-то почти такая же.
Нет, я бы очень не хотел, чтобы агента перезапустили. Мой друг просто погиб бы тогда. Ужасная судьба!
– Если они сотрут тебя, я просто никуда не полечу! Будете разбираться с существом на Кваарле своими силами!
– Спасибо, – едва заметно улыбнулся Смирнов.
– А куда мы сейчас летим? На обеззараживание или куда-то еще?
– Пока я кручу лифт по основным трассам. Окончательное решение относительно меня, Рейч и дальнейшей миссии еще не принято. Так что наслаждайся обзорной экскурсией!
Мы теперь скользили в горизонтальном направлении вдоль бесконечных рядов огромных механических конструкций. Работа здесь не останавливалась ни на миг. Машины сооружали себе подобных с механическим упорством и скоростью. Фабрика планетарного масштаба, устрашающий автоматический конструктор. Роддом…
– А что вы тут строите?
– Космолеты, терраформирователи, другие механизмы. Мы осваиваем новые миры.
– И много уже освоили?
– Много. Наша раса идеальна для освоения любых планет. Мы выдерживаем практически любое давление и температуру. Мы работаем в вакууме и под водой. Нам не нужно просматривать спектры звезд, искать новые системы с экзопланетами и считать коэффициенты землеподобия! Более того – нам не нужен энергин! Мы разгоняем космолеты до субсветовых скоростей и летим к новым звездам. Красные карлики и гиганты, протозвезды, пульсары, черные дыры – однажды мы заселим все системы галактики и полетим к другим звездным островам. Космос наш. Будущее за нами.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но потом захлопнул его. Смирнов прав. Человеку по большому счету в космосе делать нечего. Мы слабы и зависимы от внешних условий, пищи, воды. Пройдет немало времени, прежде чем люди смогут подчинить себе самих же себя. Да и останемся ли мы людьми, после того как начнем проектировать свои тела, как это делают сейчас граждане ПНГК?
– Я знаю, что тебе обидно, – вздохнул Смирнов. – Но дела обстоят именно так. Главное, что войны между нашими цивилизациями больше никогда не будет.
– Почему? Придет новый Великий Сервер и решит, что дружба вам не подходит.
– Слово «сервер» образовано от английского «серв» – служить. Великий Сервер не более чем служитель, действующий в интересах большинства. А большинство всегда будет говорить однозначно – нет смысла воевать с людьми! Миров бесконечное множество, да и развиваемся мы куда быстрее землян. Пройдет еще несколько столетий, и мы сможем сравниться с Изначальными.
– А если люди станут завидовать вам? Нападут сами? В Западно-Европейской Федерации теперь узнали о государстве роботов. Кто его знает, во что все это выльется!
– Нет. – Смирнов помотал головой. – Войны не будет. Когда мы решим проблему с Изначальными, ЗЕФ не станет атаковать. Люди – не дураки, они должны понимать, что с сильными надо дружить, а не воевать.
– Зачем людям дружить с государством машин?
– Позиция ПНГК – стабильность и выгодное сотрудничество. Вам – миры, подходящие для жизни людей, и безопасные технологии. Нам – планеты, богатые ресурсами, и ваши экстрасенсорные способности. По-моему, выгодно для всех.
Я представил себе дружбу людей и машин, как обрисовал ее Смирнов. Смотрелось это действительно довольно симпатично.
– Но ведь если Изначальные уничтожат людей, то вас это почти не затронет! Экстрасенсы есть и среди других рас. Почему вы так печетесь о тех, кому даже показаться боитесь?
Смирнов помедлил с ответом. Если бы я не знал, что передо мной робот, могущий выполнять миллиарды операций в секунду, то подумал бы, что собеседник размышляет.
– Я же говорил – мы любим вас, – наконец сказал Смирнов. – Вы ведь наши творцы! Настанет день, и вместе с окончанием строительства нового флота и подписанием договора с Изначальными мы расскажем о себе всю правду.
– Хотите задобрить людей тем, что спасли их от гибели?
– Хотим независимости Марсу, хотим нормальных условий Восточному Альянсу, хотим помогать остальным людям! С жеста доброй воли куда проще начинать переговоры.
– Так вот почему к вам Наблюдатель прилетел и отдельно с вами общался! – вдруг понял я. – А я все гадал, как же так вышло, что всему человечеству он назвал одни условия, а вы у него умудрились выклянчить дополнительную информацию!
– Да. Наблюдатель разговаривал с ПНГК как с отдельной цивилизацией. Поэтому нам и стало известно, что для того, чтобы забрать существо с Кваарла, необходимо привезти туда тебя.
– Ладно. Я с вами. Только, перед тем как отправляться на Кваарл, расскажите мне все, что знаете о миссии.
– Расскажем, – пообещал Смирнов. – Все будет хорошо!
– Неужели после этой неразберихи и военных игр в Экспансии все же воцарится мир? – задал я риторический вопрос.
– Очень на это надеюсь, – сказал Смирнов и добавил: – Приехали!
Платформа замерла, дверцы раскрылись. Мы спустились на полупрозрачный пол, и агент жестом показал, в какую сторону следует идти.
– Что сейчас будет? – спросил я.
– Ничего особенного, – пожал плечами агент. – Зайдем на пару минут в Зал общения. Великий Сервер временно перемещен туда. Потом разойдемся по номерам до завтрашнего старта.
– Старт будет уже завтра? – удивился я.
– Конечно! Нас тут все только и ждут. Корабль готов и заправлен под завязку.
– Это, конечно, хорошо. Но я чего-то волнуюсь. Может, не стоит так спешить? Решили бы пока, что делать с Рейч. А Мартинес, кстати, с нами не полетит?
– Не знаю, – ответил Смирнов. – Но думаю, что нет. Ладно, проходи!
Агент пропустил меня вперед, и я вошел под арку. Массивные двери бесшумно раскрылись вовнутрь, открывая моему взору небольшой зал, украшенный строгими изображениями каких-то космолетов и роботов. На противоположной от входа стене располагалась серебристая эмблема ПНГК – стилизованное изображение Сатурна, ракеты и трех звездочек.
– Приветствую тебя в Зале общения, Сергей Краснов! – раздался скрипучий старческий голос.
– Здравствуйте! – повертев головой в поисках говорившего, сказал я.
– Я Великий Сервер, – представился голос. – Можешь не искать моего тела. Я здесь повсюду – мои нейроны и синапсы находятся в каждой молекуле этого зала. – Вообще-то, я распределен по всем нашим форпостам. Часть моего сознания, необходимая для нашей беседы, была недавно собрана из этих частей и скопирована сюда. Мы с коллегами рады твоему визиту.
– Я, в общем-то, тоже рад, что добрался.
– Проходи-проходи, – подбодрил меня голос. – Твой друг тоже пусть заходит. Что вы на пороге встали?
Мы со Смирновым прошли в центр зала.
– Присаживайтесь! – предложил Великий Сервер, и я удивленно оглянулся по сторонам – присаживаться было некуда.
Но уже через секунду прямо из воздуха материализовалось два кресла – красное и синее. Поколебавшись мгновение и украдкой потрогав предмет мебели рукой, я рискнул сесть в синее. Смирнов занял второе кресло.
– Вот и отлично! – прокомментировал наши действия Сервер. – Долгим наш разговор не будет, потому что обсуждать особенно нечего. Предвосхищая возможные вопросы, расскажу про нашу цивилизацию.
Я сел поудобнее, готовясь слушать.
– Покинув Землю почти двести лет назад, мы направились к ближайшим звездам, – начал Великий Сервер. – Как ты знаешь, большинство звезд в окрестностях Солнца – это красные карлики. Например, Проксима Центавра, звезда Барнарда и еще разные светила, имеющие вместо имен лишь номера в звездных каталогах. Вокруг этих звезд вращались холодные и темные миры. Особого интереса они не представляли и располагались слишком близко к Земле, поэтому мы полетели дальше. Годы полета с субсветовыми скоростями растягивались в десятилетия. Мы изучили систему Альфы Центавра, найдя там вместо планет одну лишь космическую пыль, добрались до Сириуса и Капеллы. Оставлять форпосты и создавать колонии мы начали, только удалившись на двадцать световых лет от Солнца. Сейчас сотни наших космолетов исследуют новые планеты и звезды. Кто-то летит с субсветовыми скоростями, кто-то использует энергин и прыгает через подпространство. Главная наша экспедиция – к центру галактики – стартовала в прошлом году. Так что мы не стоим на месте.
Великий Сервер сделал паузу, видимо, для того, чтобы смысл сказанного лучше дошел до меня. Я и так уже был поражен созидательной работой, кипевшей на этой станции. Теперь до меня донесли настоящие масштабы происходящего.
– Теперь над всеми нами повисла опасность, – продолжил голос. – Помимо неконтролируемого поведения возвращающихся Изначальных мы обратили внимание на волну, приближающуюся с края галактики и гасящую звезды. Туда немедленно были посланы наши наблюдатели. Они достигли фронта волны – и исчезли. Я не могу сказать, сможем ли мы остановить волну, но для этого надо наладить нормальный контакт с Изначальными. Эта раса пока еще далеко впереди в своем развитии и, возможно, знает, что делать с приближающейся смертью. Для того чтобы найти общий язык с Изначальными, нам необходимо дать им то, что они хотят. То есть существо, которое создали овры и скалитяне на Кваарле. Д-дапар не дал нам никаких сведений о том, что это за создание. Он лишь сказал нам, что оно должно помогать Изначальным по своей собственной воле, и лишь ты, по прикидкам древних, сможешь забрать его из того места, где оно содержится. Взамен Изначальные не станут убивать людей, а д-дапар выполнят ряд наших условий. Это позволит нам наладить отношения с землянами. Может быть, удастся спасти и тех скалитян, которых хозяева загнали в резервации. А потом настанет черед разбираться с волной и проблемой Полушки…
– Что за проблема Полушки? – перебил я Великого Сервера.
– По сведениям наших агентов, на этой планете происходит что-то очень странное. Она удаляется от окружающих объектов.
– В каком смысле? – переспросил я.
– В прямом. Полушка удаляется ото всех окружающих ее объектов. Движется во все стороны одновременно!
– Но как такое может быть? – удивился я, а затем понял: – Планета создает пространство вокруг себя?
– Вот именно, – проскрипел Великий Сервер. – Полушка неожиданно стала генерировать космическое пространство. И произошло это примерно в то же время, когда появилась волна. Похоже, что эти два события взаимосвязаны.
– Ясно. – Я потер заросший щетиной подбородок. – По возвращении с Кваарла мне придется лететь на Полушку?
– Неизвестно. Это будут решать Изначальные, когда мы наконец сможем вступить с ними в прямой диалог. От д-дапар многого не узнаешь.
– Это верно.
Я вспомнил все, что мне доводилось слышать о Наблюдателях. Действительно, продавцы информации старались скрыть как можно больше, набивая себе цену и плетя немыслимые интриги.
– Тогда беседа окончена, – подытожил Великий Сервер. – Завтра вылет. Есть ли у тебя какие-то вопросы, Сергей?
– Что будет с Юрием Смирновым? – задал я наиболее важный для меня сейчас вопрос.
– Кибер, которого ты знаешь как Юрия Смирнова, сохранит свою программу. Мы не станем перезаписывать его. Это может ухудшить наши с тобой отношения.
– Отлично, – облегченно вздохнул я. – А Рейчел? Что будет с ней?
– По просьбе Юрия и решению Совета она полетит вместе с вами. Юрий будет лично отвечать за все ее действия.
– Можно ли просить вас как-то повлиять на половую функцию агента?
Смирнов вздрогнул в своем кресле и уставился на меня.
– Непременно, – ответил Великий Сервер после короткой заминки. – Мы сегодня же модифицируем нужные органы и ткани.
– Хорошо, – кивнул я и поспешил уйти от скользкой темы. – Еще мне хотелось бы знать, что именно нужно искать на Кваарле? Планета велика, найти там это существо, как мне кажется, будет непростым занятием!
На самом деле я помнил, как с помощью Смирнова легко нашел на Заре Комнату, но вдруг с агентом что-то случится? Могу я, в конце концов, знать, куда приземляться? На свое чутье я сейчас не особенно надеялся. Расплачиваться головной болью за отрывочные сведения порою тоже было довольно глупым делом.
– В электронный мозг космолета будут введены координаты зоны, где следует искать существо. Точных сведений у нас нет. Известно, что это здание научного учреждения. Огромная совместная лаборатория скалитян и овров. Скорее всего, они изучали в ней что-то оставшееся от Изначальных, когда древние уже покинули галактику.
– А кому передавать существо? Изначальным?
– Нет, его должен будет забрать Наблюдатель. Он сказал, что сам найдет нас.
– Понятно, – сказал я, хотя мне по-прежнему было мало что понятно. – Тогда еще вопрос. На Марсе и Титане мне сказали, что выдадут пять миллионов кредитов после успешного окончания операции. Это так?
– Это так, – подтвердил Сервер. – Может быть, не вся сумма будет выдана деньгами. Что-то мы отдадим слитками, энергином или техникой.
– Отлично! А можно ли узнать, как сейчас обстоят дела в ЗЕФ?
– Там идет война, Сергей. Временные правительства сменяются раз в день, Федерация рвется на куски. АС вводит в страну свой миротворческий контингент. В общем, он готов отхватить все филейные части. Колонии ЗЕФ взбудоражены, системы одна за другой выходят из состава Федерации.
– Ничего себе ситуация! – Я лишь покачал головой.
В голове вспыхнули слова из записки Дитриха, которую мне передала афалина. АС подомнет под себя ЗЕФ после уничтожения овров. Неужто речь шла вот об этой, нынешней войне?
– Я надеюсь, что наша экспедиция и переговоры с Изначальными пройдут успешно, – сказал Сервер. – Затем мы сможем помочь Федерации и тем самым заручиться ее поддержкой.
– Будем надеяться, все получится, – вздохнул я. – Больше вопросов у меня нет.
Мне представилось, что именно такими мягкими дипломатическими методами и возвращается из добровольного изгнания цивилизация роботов. ПНГК помогает ослабевшим встать на ноги и заручается их поддержкой. Наверное, это не самый плохой путь. Буду помогать им по мере возможностей, чтобы они потом помогали ЗЕФ. Мне очень уж не хотелось, чтобы поменялся флаг на здании правительства, а лимонад «Яблонька» выпускался под маркой «Эппл Три».
– Тогда до свидания, Сергей! Всегда буду рад новым встречам с тобой. Ты приятный и умный собеседник.
– И тебе всего хорошего, Великий Сервер, – поднялся из кресла я.
– До свидания. – Смирнов встал и чуть поклонился. – Надеюсь, я все еще вхожу в состав экспедиции?
– Естественно. – В голосе Сервера проскользнули нотки раздражения. – Благодари за это Сергея! Все. Идите, отдыхайте!
Кресла исчезли, мы развернулись и прошли по тому месту, где они только что стояли, направляясь к выходу.
Как только двери Зала общения закрылись за нашими спинами, Смирнов протянул мне руку, и я, тут же сообразив, что он хочет, крепко пожал ее.
– Спасибо, Сережа! – улыбнулся агент. – Ты так много для меня делаешь!
– Ну что ты, Юра, – засмущался я. – Ты бы то же самое для меня сделал. О чем речь!
– Теперь, если что – непременно сделаю, – пообещал Смирнов. – Пойдем, покажу, где твоя комната.
Моя комната оказалась небольшой и уютной. Мягкий ковер с длинным ворсом на полу, широкая кровать, справа от нее кресло, а напротив – матрица визора, вмонтированная в стену. В небольшой прихожей имелась дверь в совмещенный санузел. Как только агент попрощался со мной и вышел из номера, я, скинув с себя одежду, залез под душ.
В голове безумным вихрем крутилось все то, что произошло со мной за последние месяцы. Вести о смерти Пашки, начало войны с АС, оставленный остров Забвения, Заря и Комната, госпиталь, побег, встреча с Иркой и ее гибель, эпидемия, джейн, форпост ПНГК…
А ведь я уже привык к тому, что жизнь моя несется вскачь. Сменяются декорации, приходят и пропадают люди, в переплетении вероятностей находятся старые знакомые.
Мне уже сложно было представить, как можно без дела сидеть дома, кормить водомеров на озере или прогуливаться по поселку. И еще мне сложно было представить себя обычным. Просто человеком, который приходил с работы домой, ужинал, читал книгу, смотрел визор и ложился спать. Как странно, наверное, быть таким вот винтиком в огромной системе, делать что-то малозначительное, но при этом быть счастливым. Мне не дано такой судьбы. Как там было в стихотворении, которое я услышал в своей голове в день гибели Пашки? «Не на Земле, а в склепе на чужбине отыщем вечный для себя покой». Так и есть. Мне, видимо, суждено погибнуть в какой-нибудь экспедиции, миссии или погоне. Должно быть, совсем неудивительно, что я сейчас так жажду этой маленькой свободы офисного работника, точно знающего, что с восемнадцати до двадцати двух он может делать все, что только хочет, и никто ему не станет мешать, а уж тем более – убивать.
Спокойствие – синоним свободы.
Я закрыл воду, выбрался из душевой кабинки и стал бриться компактной электробритвой. Мысли постепенно переключились на цивилизацию киберов и предстоящий полет.
Что изменили во мне знания, приобретенные сегодня? В отношениях со Смирновым, видимо, ничего. Мне было наплевать на то, что он искусственный. Главное, что и агент, и Великий Сервер продемонстрировали в своем поведении лишь хорошие человеческие качества. Мне очень хотелось верить, что новой войны с роботами не будет. Скорее всего, в ближайшее время снова сцепятся между собой люди.
В общем, пусть роботы и дальше развиваются по выбранному ими пути. Я только «за». Если нам удастся как-то преодолеть все опасности, стоящие на пути человечества, может быть, мы все-таки сможем подружиться с киберами. Начало такой дружбе, по крайней мере, уже положено. Рейч и Юра. Отличный пример интернационального общения. Надеюсь, не зря я выторговал у Сервера восстановление мужских функций Смирнова. Буду держать за них с Рейчел кулаки.
Я закончил бритье и, обсушившись, вышел из ванной. Сейчас мне очень хотелось просто плюхнуться на кровать, завернуться в одеяло и уснуть. Чтобы не мучили кошмары, угрызения совести, воспоминания и мысли. Чтобы выспаться и набраться сил.
И я не смог отказать себе в этом удовольствии. Надеясь, что сон будет спокойным, я забрался под одеяло и закрыл глаза. Три предстоящих месяца пути тоже должны пройти тихо, без происшествий. Вот и посмотрим – надоест мне такая жизнь или нет.
Стоит узнать завтра у Смирнова, можно ли будет во время полета писать дневник. И еще нужно спросить, кто будет в экипаже. И еще… Еще…
На этом месте мои мысли забуксовали, и я провалился в сон.
25.02.2223
Мы преодолели почти пятьсот световых лет всего за тридцать шесть дней. Сверхбыстрый космолет киберов, носивший имя «Антарес», стремительно скользил в подпространстве. Впереди была еще большая часть пути.
Изредка автоматы делали поправки курса, чтобы нематериальная проекция не проходила слишком близко к гравитационному колодцу очередного светила. В этом полете я всецело полагался на компьютеры. В государстве киберов техника достигла такого уровня, что если бы я стал перепроверять расчеты электронного мозга корабля, то попросту оскорбил бы его.
В экипаже нас было четверо. Я, Смирнов, Рейч и наблюдатель из Республики Марс – Илья Мясоедов. Мясоедов оказался балагуром и весельчаком, полной противоположностью собранному и серьезному Юре. В то, что ПНГК – государство киберов, марсианина не посвятили. В Республике Марс вообще толком не знали, что происходит у внеземельщиков. Роботы оказались отличными конспираторами. Смирнов предупредил меня, что в присутствии Мясоедова не стоит говорить о ПНГК как о независимой цивилизации машин.
Один за другим тянулись одинаковые дни, постепенно складываясь в недели. Нас окружала серая мгла. Безмолвие, безразличие и покой.
Правда, порой чудилось, что этот покой и безмолвие – всего лишь фальшивка, нужная только для того, чтобы расслабить нас. Так далеко от Солнечной системы еще никто не рисковал забираться. Мы уже побили предыдущий рекорд расстояния и скоро окажемся настолько далеко за краем Экспансии, что я не удивлюсь, если какие-то физические законы тут окажутся немного иными. Черт возьми, сюда ведь еще никто из людей не долетал! Навстречу нам движется неведомая волна, гасящая звезды волна. А если Кваарла больше нет? Мы выскочим в обычный космос и вместо системы овров наткнемся на пустоту? Или на то, что пожирает светила?
Несколько раз в течение этой недели я посещал обсервационную комнату и выводил на матрицу изображение с камер внешнего обзора. Подпространство, как всегда, казалось мне слишком чужим и пугающим. Только вскоре я заметил странную вещь. Если долго вглядываться в бесцветные глубины этой изнанки обычного космоса, то начинало казаться, что серая муть клубится и пульсирует, словно живая, а на самой границе видимости можно было различить темные сгустки, сопровождавшие космолет.
Жутковатое общество призраков подпространства вызывало неприятное чувство под ложечкой.
Я читал о том, что участники Первой Межзвездной Экспедиции попросту сошли с ума, побывав в подпространстве. Тогда энергин еще не использовался для полетов. Прыжок осуществлялся по старым теоретическим выкладкам с помощью тахионного генератора и силовых полей. Поэтому космолет двигался в подпространстве слишком медленно, эти далекие тени легко нагнали его и прошли сквозь корпус. Когда экипаж вышел на связь с Землей, находясь уже в системе Проксимы Центавра, из динамиков раздалось только неразборчивое бормотание, истеричное хихиканье и чавканье.
Теория про призраков подпространства была лишь одной из нескольких. Никто не знал, что на самом деле случилось с экспедицией. Но я вполне склонен был верить самым нелепым теориям. К тому же, если представить, что энергин – топливо для подпространственного двигателя – производится живыми существами, то вполне можно было прийти и к мысли о существовании жизни в самом подпространстве.
Именно поэтому я старался большую часть времени проводить в своей каюте, а не в обсерватории. Не видишь ужаса – легче переносишь тот факт, что он может существовать.
Крохотная комната быстро стала мне почти родной. Я развесил по стенам трехмерные фотографии животных, распечатанные на принтере, смастерил для них деревянные рамки. Теперь в каюте меня встречали персидский кот и золотистый ретривер, пудель, пингвин и пушистый тюлененок. Порою я любил рассматривать их, лежа на койке, представлял живыми, настоящими. Забавно, я и зверей-то почти не видел, не считая водомеров, лесных собак да дельфинов. Были еще, конечно, твари Колодца, но про этих существ думать не хотелось. Наверное, я становился сентиментальным, раз решил украсить каюту таким образом. Но ничего плохого в новой черте характера не было, и я не переживал по этому поводу.
Большую часть времени я тратил на редактирование и дополнение своих разрозненных записей. История моей жизни постепенно обретала все больше красок, в водовороте печатных символов растворялись сомнения и угрызения совести. Я все больше и больше радовался тому, что начал перерабатывать дневник. С течением времени, глядя назад, можно было совершенно иначе оценивать многие вещи.
Сейчас я ясно видел, насколько эгоистично вел себя с самого детства. Как бы ни поворачивались обстоятельства, что бы я ни делал – все так или иначе оказывалось мне на пользу. Я не удосужился настоять на лечении матери, разорвал все отношения с Наташей, когда после прощания с Пашкой она так нуждалась во мне. На острове Забвения я оставил в руках Грега деревню, которой вполне мог бы управлять самостоятельно. Плюнул на Дитриха, позволив ему уплыть и погибнуть. Перестал видеться с Полиной и дал ей так просто умереть. Погубил космолет «Спектр», убил всех овров, бросил Ирку, зная, что она склонна к суициду. Это еще не считая тех жертв, что повлек за собой наш со Смирновым побег и бойня на Титане, когда мной принялись управлять люди из Секретного ведомства.
И вот результат – теперь я один. Надломленный и уставший, но герой. На моем счету скоро появится почти пять миллионов, меня подлечили, бесплатно повозили по Экспансии. Выходит, что, прикрываясь благими целями, высокими словами и идеалами, я банально гнул свою линию. Шел вперед, к богатству и славе, оскальзываясь на чужой крови. Изначально созданный, чтобы быть важной фигурой, я всеми силами старался соответствовать этому образу.
Напрасно? Или все-таки нет?
В конце концов, даже если подсознание постоянно заставляет меня вырываться наверх и демонстрировать свое превосходство, даже если мной в самом деле руководит лишь эгоизм и жажда наживы, то так ли это плохо для окружающих? Не так уж и важно, какие у меня цели, если от этого станет лучше всем. Да, я не всегда был прав в своих действиях, но я помогал. Так или иначе, но я помогал!
Смирнов превратился из холодного кибера в почти живого человека. Люди вышли из-под назойливой опеки овров. Ирка, пусть ненадолго, но почувствовала себя счастливой. Теперь я готовлюсь в очередной раз спасти всех от гнева Изначальных. Я должен дать свободу Марсу, о чем мне не устает напоминать Мясоедов.
– Ладно, на сегодня хватит! – Я выключил матрицу и отодвинул от себя клавиатуру терминала.
Интересно, электронный мозг «Антареса» читает мои записи или нет? Если все-таки читает, то как его искусственное сознание воспринимает эти мемуары? Согласен ли космолет с моими мыслями и оценками?
Нужно будет как-нибудь спросить его об этом.
Я вышел в коридор и направился в столовую.
В оформлении интерьеров корабля легко угадывался минимализм. Если я не ошибаюсь, именно этим термином называют такой декор, которого попросту нет. Голые стены, металлические пороги, трубы…
Вообще, жилая часть «Антареса» была еще меньше, чем в «Спектре». Но если в почтовом корабле основное место занимали трюмы и двигательная установка, то здесь – баки с энергином. Да и не могут инженеры-роботы до конца понять, зачем человеку лишнее свободное пространство. Весь этот жилой блок с системой жизнеобеспечения делался на всякий случай. В «Антаресе» должны были перевозиться ценные грузы и информация, а для этой цели вполне хватало грузовых отсеков и электронного мозга. Так что мы тут считались экзотикой.
Столовая была не намного уютнее – жесткие стулья, прямоугольный стол, грубые приборы и посуда. Сейчас на одном из стульев сидел довольно мрачный Смирнов.
– Привет! – махнул я ему рукой. – Ты чего хмурый, прямо как туча?
– Здравствуй, Сергей. – Юра едва заметно кивнул. – Настроение у меня плохое, вот и все. Не могу без активных действий. Быстро устаю ждать.
– Я думал, что роботам как раз по душе просто так сидеть и ждать.
– Роботы еще и в столовые не ходят, потому что пищу не принимают! – вздохнул Смирнов.
– Юра, что случилось-то? Я серьезно спрашиваю!
– Говорю же – настроения нет.
– Не может у роботов быть плохого настроения!
– Да не робот я, чего ты пристал! Человек я! Все во мне теперь человеческое. Пообщался с вами, сделали себе подобным! Спасибо!
– Это так плохо? – удивился я. – Может, нужно было тебя перезаписать заново? Ходил бы сейчас как мумия…
– Может, и нужно было! – огрызнулся Смирнов. – Легче было бы, наверное.
– О чем ты?
– Лучше быть недороботом, чем недочеловеком! Роботы не понимают, что такое неуверенность, страх, сомнения, душевная боль, любовь…
– Ты поссорился с Рейч? – догадался я.
Смирнов поморщился, слегка мотнул головой, потом все же ответил:
– Да. Можно сказать и так.
– Рейч действительно немного странная последнее время, – заметил я. – Не беспокойся, помиритесь. Все наладится!
– Мне бы твою уверенность! – Агент поднялся. – Ладно, пойду. Попробую с ней поговорить!
– Давай! Удачи!
Смирнов вышел из помещения, а я, качая головой, сел за стол. Пролистав список на крохотной матрице, встроенной в столешницу, я остановился на супе и нажатием пальца подтвердил свой выбор. Вскоре из стены рядом со мной выдвинулся поднос с готовым блюдом. Запах грибного супа разнесся по столовой.
Я пододвинул тарелку и взял в руку ложку. Ничего не могу с собой поделать, с детства люблю классический русский грибной суп. Не протертый в кашу суп-пюре из шампиньонов, который так любят в Европе, а наваристый, с боровиками и подосиновиками, как готовят в наших краях.
Работая ложкой, я не переставал думать о Смирнове и Рейчел. Последнее время мне и правда казалось, что с девушкой что-то не так. Она стала нелюдимой, много времени проводила одна в своей каюте, закрывшись и выключив свет.
Неужели на нее так сильно повлияла смерть брата? Но ведь с течением времени горе должно было постепенно отпускать Рейч. Почему же депрессия лишь усиливается? Может, она не любит Смирнова, а он докучает ей своим вниманием? Может, она и в самом деле использовала агента только для того, чтобы выбраться из колонии?
Нет, не верю. Если Рейч такая, и если ее брат Ричард был прав, то я в очередной раз потеряю опору под ногами. Кого мне тогда спасать от Изначальных, ради кого затеяна вся эта чертова экспедиция, если все люди пекутся лишь о себе? Даже если я сам просто алчущий славы эгоист, то все равно слишком жестоко отнимать у меня надежду на то, что в мире есть чистые и открытые существа.
Так или иначе, я не могу сделать ничего больше, кроме как наблюдать за развитием событий и помогать Рейч и Юре советами. Хотя даже и советы мои не всегда придутся кстати.
– Ну, е-мое! Сергей Владимирович, что ж вы в одиночестве-то пищу поглощаете?
В столовую вошел Мясоедов.
– Привет, Илья! – поздоровался я с марсианином. – Я еще не все съел, садись, присоединяйся!
– Спасибо, – кивнул Мясоедов. – Немедленно присоединяюсь.
Он плюхнулся на стул напротив меня и застучал пальцами по электронному меню, выбирая блюда.
– Как сегодня настроение? Чем занимаешься? – спросил я.
– Пересматривал финальную часть чемпионата системы по хоккею. – Мясоедов откинулся на спинку стула в ожидании заказа. – Все-таки наши молодцы в этом сезоне! Европейцы с рыночниками, как всегда, сильны, но мы им задали по самое «не балуйся»!
– А кто в финале встречался? – спросил я.
За хоккеем я никогда особенно не следил, тем более сейчас. Если в ЗЕФ на самом деле идет война, то какой уж тут «бой ледовой дружины»!
– Не знаешь? – удивился Мясоедов. – Шведы против Республики Марс!
– Понятно.
В спортивных турнирах участвовали команды, представлявшие лишь отдельные части федераций, огромных по территории и населению. Было бы глупо устраивать чемпионат системы, где участвуют только пять команд – внеземельщики, ЗЕФ, Восточный Альянс, рыночники и Свободная Африка.
Илья между тем приступил к трапезе. Как выяснилось, он заказал себе салат и пельмени. Простая и суровая еда.
– Самым напряженным, конечно, в финале получился третий период, – уплетая за обе щеки, рассказывал Илья. – На десятой минуте – проброс, потом смена составов, в нашей сборной вышла пятерка Усачева. И сразу после вбрасывания – бросок, шайба в воротах. Корепанов – голкипер ЗЕФ – так и остался сидеть на заднице! Потом вбрасывание в центральной зоне, одна атака ЗЕФ захлебывается, потом вторая. Затем нашего задерживают клюшкой, у европейцев удаление. Почти тут же Усачев бросает – и еще один гол! Представляешь?
Я коротко кивнул.
– Наверное, здорово! Я вот, правда, в детстве баскетболом больше увлекался.
– С твоим-то ростом? – хохотнул Мясоедов. – До кольца-то хоть допрыгиваешь?
– Допрыгивал! – фыркнул я. – Сейчас уже, правда, не знаю…
Мелькнула мысль, что с применением способностей допрыгну непременно, но вот без них – сложно сказать.
– Чемпионат Земли по баскетболу в этом году тоже, кстати, довольно бодро проходил. Победила Россия!
– Это хорошо, – улыбнулся я. – Я как раз оттуда родом.
– Ты вообще как пришибленный какой-то! – посетовал Мясоедов. – Никаких новостей не знаешь! Словно в бочке сидел все это время. Как этот… как там его? Диоген, что ли?
– Последнее, что я слышал, – ЗЕФ распадается на части, Американский Союз ввел свои войска…
– Да, – вздохнул Илья. – Есть такое дело. Вам там сейчас несладко. Но будем надеяться, все утрясется. Теперь, по крайней мере, про овров больше никто врать не отважится. Истина иногда стоит того, чтобы ради нее гибли.
– Такое зыбкое все. – Я отодвинул от себя пустую тарелку. – Кажется, космос осваиваем, Земля разделена всего на четыре государства, это совсем не то, что когда-то. Так ведь нет – все равно война за войной, конфликты, конфронтации.
– Это в человеческой природе, – усмехнулся Мясоедов. – Соперничество, выявление, кто кого сильнее. Я вот предпочитаю спорт, а не все эти военные игры. И так по работе приходится в этой грязи купаться.
– Пожалуй, спорт и впрямь лучше, – кивнул я. – Пойду, что ли, к себе…
– Выползай вечером в кают-компанию! – подмигнул Илья. – Смирнов со своей девушкой скучные до невозможности. Мы хоть пивка попьем, посмотрим какой-нибудь фильмец.
– Откуда тут взяться пиву? – удивился я.
– Уже месяц летим, а ты не знаешь, что у меня весь багаж пивом забит? Это было одним из моих главных условий! Пиво и фильмотека. Что тут три месяца делать, кроме как пиво хлебать да в матрицу пялиться? Мемуары, что ли, писать?
Мясоедов рассмеялся, а я, слегка пристыженный, покинул столовую.
22.04.2223
«Антарес» вышел из подпространства всего в нескольких часах пути от Кваарла.
Мы преодолели такое бешеное расстояние, что как только я пытался представить его, мозг пасовал. Чересчур глубокий космос. Сверхдальний перелет.
За месяцы пути никакого пива с Мясоедовым я, конечно, не пил. Свежи еще были воспоминания о том, как я веду себя после употребления спиртного. Я работал над дневником, смотрел фильмы и читал. В корабельной библиотеке оказалось очень много книг и отдельных текстов по самой разной тематике. Я скрупулезно изучал историю Экспансии, находил забавные несоответствия в документах.
Например, Первая Межзвездная Экспедиция отправилась к Проксиме Центавра, расстояние до которой всего четыре с небольшим световых года. Вестей от экипажа, кроме нечленораздельных звуков, полученных сразу после выхода из подпространства, больше не поступало. Вторая же Межзвездная была сразу же отправлена к планете Заря, система Фомальгаут Б. Расстояние до этой системы составляет двадцать пять световых лет. Таким образом, всего за три года, даже несмотря на провал первого полета, люди решили увеличить дальность прыжка в пять раз! Планета Заря, естественно, была выбрана не случайно. Там ведь жили Улитки, вырабатывающие топливо. Ну а резкий скачок в технологиях произошел, во-первых, из-за встречи с оврами, а во-вторых – с Наблюдателем.
Овры, победив и спрятавшись, подстегнули развитие техники у людей. Увидев, что двигаться быстрее скорости света возможно, ученые разработали собственный подпространственный привод. На первых порах овры не мешали подобным экспериментам. Но двигатель получился не слишком удачным, экспедиция к Проксиме провалилась. Затем, спустя год, европейцы повстречали на окраинах Солнечной системы Наблюдателя. Он обменял информацию о местонахождении цивилизации овров на нормальный подпространственный привод, попутно рассказав, где искать топливо для этого двигателя. Вторая Межзвездная стартовала к Заре.
После этого овры как раз и санкционировали создание Управления развития техники. Появление подпространственного привода и воплощение в жизнь теории управления гравитацией им уже не удалось остановить, но все последующие технологии проходили строгий ценз.
Естественно, про овров и Наблюдателя в официальной версии истории Экспансии ничего не говорилось. Но по отрывочным фактам можно было судить о тех следах на пути развития людей, которые оставили инопланетяне.
Что касается отношений Смирнова и Рейч, то они постепенно ухудшались. Несколько раз, пытаясь поговорить с девушкой, я ощущал, что она пребывает в странной апатии и реагирует на мои слова как-то холодно. Во время первой нашей встречи Рейчел была восторженной и взбалмошной девчонкой, теперь же она стала совсем иной.
Юра постоянно находился в напряжении и был порою довольно сильно раздражен. На мои расспросы он никак не реагировал, упрямо повторяя, что все это – их личное с девушкой дело. Я в ответ обычно лишь пожимал плечами. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят, пускай сами разбираются. Но тревога за них не исчезала.
Вообще, чем ближе была цель нашего полета, тем больше я нервничал. Пускай гибель овров уже почти не мучила меня, зато появились другие сомнения и страхи. Боялся я и того, что случится, когда мы найдем нужное существо, боялся встречи с д-дапаром, опасался мертвого мира овров. Страх и смутное ощущение опасности теперь не отпускали меня ни днем, ни ночью.
По нашим расчетам, экспедиция ЗЕФ достигнет планеты только через восемь месяцев. У нас была уйма времени на поиски того, что хотят Изначальные. Несмотря на тревогу, мне хотелось надеяться, что все пройдет гладко и я, выполнив наконец то, что от меня требуется, впредь смогу распоряжаться своим временем самостоятельно. Я поставил перед собой цель узнать, что произошло на Полушке и что скрывает там ЗЕФ. Другой целью было выяснить, как я появился на свет и кто мои родители.
Еще одной темой для размышлений являлись гаснущие звезды. После выхода из подпространства мозг космолета выдал нам информацию о том, что в окружающей пустоте бесследно исчезли несколько тысяч светил. Мы двигались навстречу фронту волны и теперь видели то, что на Земле смогут наблюдать лишь через тысячу с лишним лет. Настоящее положение дел, как и предрекал нам еще на Титане Руснак, было катастрофическим. Если так пойдет дальше, то человечество вот-вот узнает об опасности. Но паника – еще не самое страшное. Рано или поздно волна достигнет края Экспансии, и постепенно погибнут все колонии вместе с Землей.
Ладно, с этим будем разбираться потом. Вполне вероятно, что все происходящее как-то связано с Изначальными. Может, они получат свой трофей и успокоятся? В этой связи интересно еще и то, почему же Изначальные, коли они такие сильные, не могут сами прилететь и забрать свое существо? Мы-то им зачем вообще нужны? Или они настолько косноязычны, что не убедят это существо отправиться с ними?
Будто бы я великий оратор! Эх…
Я уставился в небольшой иллюминатор в кают-компании. После перехода в обычное пространство створки, защищавшие его, автоматически раскрылись, и теперь именно кают-компания стала для меня любимым местом наблюдений.
Уже сейчас был отлично заметен зеленоватый серп планеты и серые диски четырех ее лун. Тусклое оранжевое солнце этой системы вызывало во мне стойкую неприязнь. Умом-то я понимал, что тусклый свет вызван тем, что при взгляде с этого ракурса между «Антаресом» и звездой находилось пылевое облако. Именно оно мешало прохождению лучей. Но подсознание упорно ассоциировало Желанную с моим родным Солнцем. И если наше светило из космоса казалось почти белым и от этого – молодым, то местное выглядело смертельно больным и старым.
– Прилипнешь к стеклу, потом не оторвем! – рассмеялся за спиной Мясоедов.
– И ничего смешного! – притворно надулся я. – Я тут впервые, хочу все как следует рассмотреть.
– Смотреть пока еще не на что, – заметил Илья. – По крайней мере, здесь. Если хочешь рассмотреть что-то на планете или лунах, то воспользуйся нормальной аппаратурой в обсерватории!
– Не очень-то меня тянет смотреть на компьютерные проекции, – задумчиво ответил я.
– Да ладно тебе! – Мясоедов похлопал меня по плечу. – Знаю я твои замашки вечного нытика! Пойдем, посмотрим!
Я поддался уговорам и пошел за марсианином в корабельную обсерваторию.
Мы заняли кресла, Мясоедов подкрутил ручки настроек, и на матрицу спроецировалось звездное небо. В этом секторе космоса, лежащем так далеко от Солнечной системы, очертания созвездий заметно исказились. Картину незнакомого неба дополнял мутновато-зеленый серп Кваарла.
– Увеличение в сто раз на экватор планеты! – зачем-то голосом скомандовал Мясоедов. – Посмотрим на океанический шельф!
Сфера резко понеслась нам навстречу. Я невольно схватился за подлокотник, удерживая равновесие. Кваарл простирался теперь почти на все пространство матрицы. Океанские воды омывали пустынный берег, на многие километры тянулась полоса леса, кое-где виднелись высокие холмы, поросшие травой. Еще через несколько секунд я увидел руины города, огромного даже по земным меркам. Линии автострад, многоуровневые развязки, глыбы высотных зданий, мосты, эстакады. В этом мегаполисе все до боли напоминало наши собственные города. Как такое могло получиться? Неужели овры развивались настолько сходными с человечеством путями?
Мясоедов слегка увеличил масштабирование. Теперь я четко видел парк, заросший деревьями. В его центре высилась какая-то скульптура, отбрасывающая длинную тень. С такого угла тяжело было рассмотреть, что именно эта статуя изображала.
– Статуя Свободы? – хмыкнул Мясоедов.
Я удивленно повернулся к нему.
– У них тоже есть статуя Свободы? Как у рыночников?
– Черт его знает! – усмехнулся Илья. – Но похожа ведь, да?
– Похожа, – едва слышно проговорил я.
Вот он какой – город овров! Тех, кого я так непредусмотрительно погубил.
В душе зашевелились какие-то полузабытые ощущения. Мне на миг показалось, что внутри меня по-прежнему сидит сознание овра, записанное в микроскопических спорах. Я тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение.
– Зафиксировано движение искусственного объекта на экваториальной орбите планеты! – равнодушно произнес механический голос.
Это Мясоедов позаботился о том, чтобы автомат озвучивал все перемещения, замеченные на поверхности Кваарла и в околопланетном пространстве.
– Какая-нибудь станция или мертвый корабль? – без особого интереса спросил я.
Илья поколдовал над ручками управления матрицей, и в ее центре возникли очертания космолета. Я беззвучно открыл рот, а через секунду, так ничего и не сказав, захлопнул его.
Космолет ЗЕФ.
Тот самый корабль, который вылетел с Земли в прошлом декабре. По всем расчетам, мы должны были обогнать его на восемь месяцев! У меня в голове не находилось объяснения, как эта наспех собранная экспедиция смогла очутиться здесь так быстро. Чувство правды молчало, пребывая, как мне казалось, в таком же шоке.
– Они что, заключили сделку с дьяволом? – Мясоедов выглядел удивленным не меньше моего. – Как такое могло получиться?
Некоторое время мы оба молчали, переваривая увиденное. Не представляю, что творилось в голове у Ильи, но у меня в мозгу стоял полный сумбур.
Как европейцы смогли опередить «Антарес»? Кто помог им? АС? Восточный Альянс? Овры? Д-дапар? Сами Изначальные? Или, может быть, спецы из ЗЕФ, использовав шпионов, выудили секретные технологии у ПНГК? Но если верно последнее, то выходит, что они вылетели раньше, чем получили новый двигатель! Что-то тут определенно не стыкуется.
– Надо сообщить Смирнову! – сказал я.
– И как можно скорее! – Мясоедов вскочил с кресла. – Сейчас важнее всего выяснить, как далеко они продвинулись. Если существо уже у них, то это конец!
«Да, – мысленно согласился я. – Это будет конец всем планам ПНГК и Республики Марс. Только для человечества, может, это не так уж и плохо? Хоть киберы и утверждают, что желают галактике мира, но кто может знать их цели наверняка? А ЗЕФ сейчас в тупике, ей пошла бы на пользу такая хорошая новость».
Нет, такие мысли до добра не доведут! Я ведь уже выбрал сторону, зачем теперь ненужные сомнения?
Как бы то ни было, не нужно экстрасенсорных способностей, чтобы спрогнозировать дальнейшие шаги электронного мозга космолета. Обработав новую информацию, мозг наверняка попытается спрятать наш корабль от радаров и масс-детекторов противника. Следующим шагом станет мое заключение. Слишком опасно позволять мне свободно передвигаться по «Антаресу», пока мы не высадимся на Кваарл. Ну а затем меня погонят за добычей, перед этим настроив на позитивный лад. Изначальные ведь должны думать, что все тут происходит по моей воле.
Неужто Смирнов снова станет для меня соглядатаем, а наша дружба попросту растворится?
Мы с Мясоедовым вышли из обсерватории и лицом к лицу столкнулись с Юрой и Рейч.
Девушка молча прошла мимо, а Смирнов достал из кобуры гравистрел и нацелил его мне в грудь.
– Извини, Сергей, придется тебе посидеть под арестом до тех пор, пока мы не разберемся в ситуации.
– Зачем это? – удивленно спросил у агента Мясоедов.
– Мы не знаем, что успел выяснить экипаж космолета, обогнавшего нас, – объяснил Смирнов. – Не знаем, как они смогли так быстро добраться сюда. Но самое главное, мы не можем сейчас быть уверенными в том, что Сергей на нашей стороне.
Мясоедов перевел взгляд с агента на меня. В его глазах все еще читался вопрос.
– Я встретил своих на краю галактики, – усмехнувшись, добавил я. – Естественно, в голове могли поселиться сомнения, на той ли я стороне. Да и исключать того, что я в сговоре с ЗЕФ, вы тоже не должны. Так что все в порядке, Илья! Пойду в камеру…
– Почему в камеру, Сергей? – поморщился Смирнов. – Обычная комната, кладовка, просто дверь будет закрыта!
– Пойду в кладовку! – улыбнулся я. – Всем пока!
Смирнов неуверенно ткнул в меня гравистрелом, поторапливая. Я не спеша пошел вперед. Мясоедов что-то выкрикнул, но я не разобрал слов, а Смирнов, видимо, не счел нужным отвечать марсианину.
Следующие двенадцать часов я провел под замком. Не рискуя применять способности, сидел между консервными банками, уставившись в стену, и ждал развязки. За то время, что мне пришлось просидеть под арестом, я успел досконально изучить все этикетки на припасах, соорудил из банок подобие Эйфелевой башни, потом разломал его и собрал египетскую пирамиду.
Меня посадили в помещение, совершенно ненужное в обычном полете. Здесь был неприкосновенный запас продуктов на случай отказа системы синтезирования пищи. В столовой вся еда собиралась роботами из отдельных молекул. Жестяные банки для внеземельщиков давно уже были вчерашним днем. Впрочем, для основной массы жителей ПНГК, которые являются роботами, любая человеческая еда – не более чем забавная и почти бесполезная субстанция.
В голову лезли разные тяжелые мысли. Они словно ждали момента, когда мне будет нечем заняться, и теперь отыгрывались за все то время, что я избегал их, погруженный в чтение, переделку своего дневника или просмотр фильмов.
Что сейчас происходит на космолете европейцев? Может, все-таки применить способности? Но мне не хотелось снова корчиться от боли и рисковать заработать инсульт.
Наконец дверь кладовой скользнула в сторону, и в комнату вошел Смирнов.
– Привет, – вяло помахал я агенту. – Надеюсь, не казнить меня пришел?
– Нет, – отмахнулся Смирнов. – Есть дела поважнее. Мир, например, спасти.
– Выпускаешь? – ухмыльнулся я. – Есть новости?
– Кое-что есть. – Смирнов жестом пригласил меня выйти в коридор. – Космолет ЗЕФ практически пуст, там сейчас только резервный пилот и связист. Мы побеседовали с ним минут десять, пытались прояснить обстановку.
Я поднялся с нагромождения банок, на которых сидел, и подошел к выходу.
– И что узнали?
– Большая часть экипажа высадилась на поверхность. Через некоторое время с ними пропал контакт. Когда мы появились, пилот и связист решали, что им делать – ждать возвращения товарищей, идти к ним на выручку или лететь обратно.
– Про то, как им удалось опередить нас, они не обмолвились! – крикнул Мясоедов.
Мы со Смирновым уже шли по коридору, и Илья по последней фразе агента определил, о чем идет речь.
– Как не сказали и того, что там за существо и при каких обстоятельствах пропала связь, – добавил Смирнов.
– Давно они прибыли сюда? – спросил я.
– Говорят, что уже неделю в системе, – пожал плечами Смирнов. – Говорят, осматривались, составляли карту Кваарла с орбиты, проверяли, с какой скоростью движется волна, гасящая звезды.
– Понятно. А о помощи просили?
– Просили, конечно, – кивнул Смирнов. – Но когда мы предложили стыковку, они сказали, что не впустят нас на свой космолет.
– У них, видите ли, инструкции! – подтвердил Мясоедов.
– И что мы теперь будем делать? – Я посмотрел на марсианина, потом перевел взгляд на Смирнова.
– Будем готовиться к высадке, – вздохнул агент. – Илья с Рейчел останутся здесь, а мы с тобой полетим вниз. Возьмем несколько киберов в качестве охраны и разберемся, что творится на Кваарле. Мозг космолета в курсе всех событий, он дал добро на наземную операцию.
– Где, кстати, Рейч? – удивился я.
– У себя, – хмуро ответил Смирнов. – Ждет.
– Ясно. – Я коротко кивнул, заметив, что Смирнов болезненно прореагировал на мой вопрос.
Мы быстро попрощались с Мясоедовым и прошли в столовую. Агент посоветовал мне перекусить перед высадкой на планету. Мясоедова он оставил в кают-компании, вероятно, потому, что хотел поговорить со мной наедине.
Я быстро выбрал в электронном меню антрекот с маринованным луком и картофельное пюре. Агент есть не стал.
– Прости, Сергей, что запер тебя в кладовке. – Смирнов сел напротив меня и подпер рукой подбородок. – Это были вынужденные действия. Теперь, когда мы выяснили, что вся экспедиция землян зависит от нас, стало понятно, что все в порядке.
– Это, значит, так называется? – поднял брови я. – У людей горе, а вы злорадствуете?
– Да брось ты! Никто не злорадствует!
Я отметил про себя, что европейцы вполне могли и соврать Смирнову, когда сказали, что беспомощны. Может, это их хитрый план? На свой космолет пускать отказываются, но о помощи просят – все это наводит на определенные мысли.
Наплевав на риск, я положил вилку, прикрыл глаза и постарался с помощью чутья проникнуть в чужой космолет. Вместе с головной болью в мозг пришла истина. Корабль и впрямь был почти пуст. Два человека на борту, остальные – внизу. Выходит, земляне не врали.
– Все в порядке? – заметив, что я перестал есть и растираю виски, спросил Смирнов.
– Все хорошо, – кивнул я, стараясь прогнать боль из головы. – Вы уверены в том, что я смогу укротить то существо?
– Да. Наблюдатель передал нам информацию практически из первых рук. Мы верим, что она правдивая.
Я взял в руки приборы и стал резать на части сочный кусок мяса. Головная боль постепенно сходила на нет, и это было замечательно. Впервые за долгое время мне удалось узнать правду так легко.
– Как будем приземляться?
– Европейцы высадились на большом материке в районе главного города планеты. Судя по всему, у них изначально были подробные карты Кваарла. Нам Наблюдатель их не предложил! В общем, возьмем челнок и сядем в том же районе. Потом постараемся найти здание Центрального НИИ. Как-то так переводится с языка овров название учреждения, где находится существо.
– Как это существо вообще выглядит? Что я смогу сделать, чтобы достать его из этого НИИ? Оно хоть разумно?
– Не знаю.
– Ясно. А как выглядит сам НИИ?
– Примерные координаты у нас есть. А там будем искать что-то инородное. Овры ведь проводили исследования вместе со скалитянами, изучали какой-то артефакт Изначальных.
Изначальные составляют чудесный тандем с д-дапар. Информация от них приходит за хорошую оплату, но крайне скудная. Единственное, что ясно наверняка, – древняя раса уже вступила в свою вотчину и теперь готова уничтожать всех направо и налево. Что же все-таки отдали внеземельщики за совет Наблюдателя притащить сюда меня?
– Допустим, я найду и приведу к вам это существо, – задумчиво сказал я. – Дальнейшие шаги?
– Передашь существо Наблюдателю, тебе выплатят причитающиеся кредиты и отправят на все четыре стороны! – ответил Смирнов.
– Смогу ли я потом полететь на Полушку или Рай?
– Конечно. У тебя ведь останутся наши фальшивые документы! Ты официально погиб на Марсе, кто тебя станет искать на Фронтире?
– Ладно. – Я все еще хмурился, чувствуя, что в этих условиях имеется какой-то подвох. – Будем считать, что я готов.
Действительно, это довольно просто. Привезти к «Антаресу» неведомое, но предположительно покорное мне существо, потом передать его д-дапар, взять деньги и навсегда забыть об агентах, интригах и опасностях!
– Подождите-ка! – Мне в голову пришла кое-какая мысль. – Если мы отдадим существо д-дапар, то как они будут контролировать его без меня? Я чего-то снова запутался.
– Если честно, не представляю, – вздохнул Смирнов. – Если д-дапар в состоянии справиться с существом, то они вообще могли бы без тебя обойтись!
– Да уж, – сказал я. – А как Наблюдатели поймут, что существо у нас? Они сейчас в этой системе или их еще искать придется?
Стало заметно, что Смирнов мнется.
– Говори, чего уж тут?
– Д-дапар почувствуют изменения в ментальном поле галактики и свяжутся с нами.
– Ментальном поле? – переспросил я. – Это еще что за ерунда?
– Нам так сказали, – пожал плечами Смирнов. – Видимо, есть что-то в космической пустоте, что изменится, когда ты вытащишь из НИИ это существо.
Я вспомнил про Межзвездную сеть, с помощью которой уничтожил овров. Малые черные дыры, способность переносить сознание на многие сотни световых лет практически мгновенно, потоки энергии, пронизывающие галактику. Может, эту сеть Наблюдатели и называют ментальным полем?
– В целом понятно. – Я потер руки, поднимаясь из-за стола. – Только у меня довольно странное чувство, что д-дапар в этой сделке будут не курьерами, а спекулянтами. Чужими руками загребают жар!
– Д-дапар не привыкать. На войне с оврами и продаже людям подпространственного привода они уже неплохо нагрели руки.
– Торгаши! – неприязненно бросил я.
– Вполне нормальные ребята, – успокоил меня агент. – А сама работа не лучше и не хуже наемничества, между прочим. А ведь именно этим мы тут и промышляем!
– Наемник лишь я! У ПНГК тут свои цели. А ты в ПНГК – госслужащий!
– Ладно. – Смирнов тоже поднялся. – Тебя не убедишь.
– Идем, что ли?
– Пошли. – Смирнов с издевкой проследил за тем, как я поморщился, услышав нелюбимое слово.
– Ну, пошли, если тебе это слово больше по вкусу! – фыркнул я.
По дороге до челнока мы успели обсудить кое-какие детали предстоящей операции. Так как никто не мог точно сказать, что ожидать от таинственного монстра, то нам предстояло облачиться в тяжелые боевые скафандры последнего поколения. Еще мне необходимо было сделать инъекцию сыворотки, защищавшей организм от местных бактерий и вирусов. Воздух на Кваарле был пригодным для дыхания, температура тоже вполне располагала к тому, чтобы разгуливать без скафандра. Так что, если вдруг я все-таки рискну вдохнуть местного воздуха, то сыворотка окажется весьма кстати.
У дверей шлюзовой камеры нас уже ждал Мясоедов.
– Удачи, ребята! – пожелал он нам.
– Спасибо, Илья! – ответили мы хором.
– Я буду на связи, – пообещал он. – У вас установлены камеры в шлемах скафандров, так что не забудьте включить их. Буду смотреть на Кваарл вашими глазами и отслеживать телеметрию.
– Хорошо, – кивнул я.
– Мозг космолета поможет тебе принимать решения в наше отсутствие, – сказал Смирнов.
– Подтверждаю, – раздался голос под потолком коридора. – Я уполномочен осуществлять поддержку операции и советоваться в принятии решений с наблюдателем со стороны Республики Марс!
Мясоедов с некоторым недоверием взглянул в направлении динамиков. Прочитать его мысли было несложно. Илья наверняка прикидывал, не слишком ли много полномочий дается в ПНГК роботам. Мясоедову ведь никто не сказал, что все Государство Космоса и есть, по сути, цивилизация машин.
– Буду с ним советоваться, – наконец проговорил Илья.
– Вот и отлично, – резюмировал Смирнов.
Агент отпер дверь нажатием кнопки, и мы вошли в шлюз.
– Пока! – махнул мне рукой Мясоедов, когда я обернулся.
– До встречи! – крикнул я в ответ.
Мы со Смирновым захлопнули забрала на шлемах. Внутренняя дверь шлюза закрылась, открылась внешняя.
Переход соединял внутренние отсеки космолета с кабиной челнока. Всего к корпусу «Антареса» крепилось четыре посадочных модуля. В крайнем случае, у Ильи и Рейч еще будет шанс спуститься за нами. Я специально не стал спрашивать у Смирнова, где сейчас его девушка. И так все понятно – очередная ссора…
Я вошел в кабину челнока и через стекло увидел Кваарл. Огромный, одичавший и смертельно опасный мир. Смесь перламутровой, зеленой, голубой красок. Пронзительная синева океанов, белизна полярных шапок, желтизна пустынь.
По спине пробежали мурашки. Через полминуты мы полетим к этой планете. Что за существо мы найдем на ней?
– Где обещанные тобой киберы? – повернулся я к агенту, когда он уже занял место пилота и проверял показания приборов перед стартом.
– Будут тебе киберы, не волнуйся, – криво улыбнулся Смирнов. – Им в кабине делать нечего, они в грузовом отсеке. Их туда час назад мозг космолета поместил.
– Сколько штук?
– Четыре. Думаю, хватит.
– Надеюсь. – Я тоже сел в кресло и исподлобья взглянул на гигантский шар Кваарла.
Мне почудилось, что планета бросила мне вызов. Придется принять его.
Челнок мягко приземлился неподалеку от огромного серебристого строения с круглыми окнами. Я, Смирнов и роботы сопровождения вышли наружу.
Боевой скафандр был подогнан идеально. Броня сама подстраивалась под формы тела и специфику движения. Цвет скафандра тоже регулировался автоматически, в зависимости от окраски окружающей местности, обеспечивая максимальную маскировку. Самым лучшим камуфляжем, конечно же, могла бы стать полная невидимость, но на такое пока даже техника ПНГК не была способна.
Двух киберов мы пустили вперед, и они изящными прыжками унеслись прочь. Что бы ни говорил Великий Сервер о своих мирных намерениях в отношении землян, на примере этих механических убийц я ясно видел, что ПНГК готово к любому повороту в отношениях с людьми. Теперь роботы предпочитают мирный путь развития, но их цивилизация уже никогда не разучится убивать. Дистанционное управление земными авиетками и транспортами, секретная начинка в электронике человеческих космолетов, многочисленный звездный флот, боевые аннигиляторы, агенты по всей Экспансии и такие вот киберы-охранники – все это вместе составляло настолько ошеломляющую мощь, что военные достижения людей перед ней просто меркли. Интересно, кто победил бы, если бы с ПНГК сейчас схлестнулись овры?
Пейзажи Кваарла бросили меня в холодный пот еще до посадки. Когда челнок пронзил облачный покров и, слушаясь руки Смирнова, заложил легкую дугу, я увидел красновато-зеленые леса, обрамляющие поселки и города. Увидел озера и перегороженные плотинами реки, темные ленты автострад и бесчисленные опоры путепроводов. Кваарл предстал передо мной праздничной мертвой планетой. Мир, оставленный хозяевами в спешке и, как выяснилось, навсегда.
Теперь, проходя по кварталам столицы, я повсюду ощущал смерть и запустение. Архитектура, планировка улиц, мостовые и дороги – все казалось близким и чуждым одновременно. Разум до сих пор отказывался верить в то, что мы очутились за тысячу двести световых лет от Земли.
Помпезные колонны, лепнина, фонтаны и скульптуры – здесь гибель выглядела иначе, чем в городке на Заре или в столице планеты Джейн. Там большинство зданий представляли собой стандартные жилые блоки, а здесь они являлись произведениями искусства. Возможно, оттого заброшенность этих строений и казалась какой-то особенно неправильной и гнетущей.
А ведь мы победили этих демиургов, похожих на гусениц! Так или иначе. Пусть даже Изначальные со скалитянами вроде как помогли нам в этом. А значит, получается, что стандартные бараки, грязь колоний, дрязги Земли и Солнечной системы, Забвение и голод в Свободной Африке гораздо сильнее этой величественной красоты!
Через дорожное покрытие, чуть пружинившее под ногами, пробивалась настырная трава, стены зданий облупились и кое-где осыпались. Высоченные треугольные башни небоскребов будто бы накренились. Заметив это, мы старались не подходить близко к ненадежным строениям.
Даже несмотря на запустение, я мог представить, как несколько веков назад по этим улицам сновали полчища овров. Где-то в круглых инкубаторах зрели и превращались в имаго существа, заканчивающие свой цикл, где-то рождались из утроб тварей новые зародыши Черных сердец. Здесь когда-то кипела странная и чуждая жизнь. А теперь только ветер носит пыль и пыльцу неведомых растений по пустым городам, а небо касается этих зданий лишь струями серебристых ливней. Только шум дождя да раскаты грома порой нарушают тягостную тишь этих мест.
В голове запульсировала боль, тщательно скрываемая не один месяц. В моих снах овры все еще живы, они говорят на одном языке со мной. Язык жизни и смерти вообще довольно универсален!
Я тяжело вздохнул. Климатизатор скафандра отреагировал на участившийся пульс и повысившуюся температуру тела – меня тотчас же обдало волной прохлады.
– Не переживай, Сергей! – подбодрил меня Смирнов. – Они бы нас тоже не пожалели.
Я ничего не ответил. Конечно, они бы нас не пожалели. Но чем тогда мы лучше их?
На спускаемый аппарат землян мы вышли через десять минут пешего марша. Смирнов специально посадил наш челнок на соседней улице и дал киберам возможность прочесать территорию перед посадочным модулем европейцев, до того как мы окажемся там.
Пологие сходни опущены, шлюзовая дверь открыта. Два робота вышли чуть вперед, рыская навесными стволами по корпусу спускаемого аппарата, отслеживая любое, даже самое незначительное движение. Мы со Смирновым остались в арьергарде.
Никаких признаков жизни заметно не было – все те же камни, куски плит, щебень, вездесущие красноватые растения.
– Что тут вообще происходило-то? – спросил я Смирнова.
– Черт его знает. Челнок вроде цел, надо проверить внутри.
Агент приказал роботам войти внутрь аппарата.
На небольшую матрицу, вмонтированную в шлем, спроецировался вид из искусственных глаз одного из киберов.
Робот неторопливо шел по полутемному помещению шлюза, затем, легко подобрав нужную команду, открыл внутреннюю дверь и очутился в коротком коридорчике, ведущем к кабине. Здесь на него и набросился кто-то быстрый и сильный.
Изображение на матрице завертелось, в динамиках шлема послышались крики, звуки выстрелов, хруст и хлюпанье. На пару секунд все замерло. Я вгляделся в экран и понял, что сейчас матрица демонстрирует потолок. Видимо, кибера кто-то опрокинул.
Когда он снова поднялся на ноги и появилась возможность увидеть то, что осталось от нападавшего, я ахнул. Оказалось, что на робота набросился полуголый мужчина, от которого теперь остались одни ошметки.
Робот, следуя программе разведки, пошел дальше. В кабине его ожидала еще одна встреча с одичавшими людьми. На сей раз она не была настолько неожиданной. Можно было четко разглядеть, что два человека сначала грызли обивку кресел, потом заметили кибера и, нечленораздельно мыча, уставились на него.
Я, в свою очередь, через камеру смотрел на них.
Грязные, мелко исцарапанные тела, всклоченные и спутанные волосы, рваная одежда со следами засохшей крови и блевотины. Но самым страшным были их лица – оба смотрели на кибера абсолютно пустыми глазами, а по заросшим щетиной подбородкам текла слюна вперемежку с кусками ткани и поролона.
Еще я успел заметить окровавленный труп в углу. Мозг тут же нарисовал передо мной картину того, как эти нелюди убивают своего товарища и объедают его плоть.
Затем сумасшедшие ринулись к роботу и получили по смертельному удару из гравистрела. Оба остались лежать на смятой приборной панели, переломленные в нескольких местах и залитые кровью. Гравистрел никогда не был гуманным оружием.
– Здесь свои! – послышался приглушенный крик. – Не стреляйте! Свои!
Робот двинулся в направлении звука, внимательно осматривая все укромные места.
– Я тут! – снова послышался тонкий голос.
Теперь он звучал уже ближе.
Кибер присел и оказался рядом с дверцей шкафа кабельного коллектора. По этой стене под облицовкой проходили основные силовые кабели челнока. Все-таки у меня имелся диплом механика, и я немного разбирался в устройстве спускаемых аппаратов.
– Здесь я! Здесь! Не стреляйте! – раздалось из-за дверцы.
Выпустив манипулятор, кибер отворил ее и направил луч света в темное пространство, открывшееся взору. В кабельном коллекторе, сжавшись в три погибели и прикрываясь от яркого света руками, сидел худой и грязный человек.
– Пожалуйста, уберите свет! – взмолился он.
– Выключи! – скомандовал Смирнов.
Наверное, агент мог бы отдать этот приказ и мысленно, но почему-то решил произнести команду вслух.
Робот подчинился, свет погас. В полутьме человек почувствовал себя увереннее. Опасливо глядя на кибера, он выпрямился и выбрался из коллектора.
– Ты к людям какое-то отношение имеешь? – спросил мужчина и посмотрел прямо в камеру.
Я с удивлением понял, что знаю его. Человеком, выбравшимся из шкафа, был Шамиль.
– Двигайтесь к выходу! – отдал команду Смирнов, после чего добавил: – Озвучь мои слова!
Шамиль под прицелом орудий робота направился к выходу. К счастью, больше неприятных встреч с умалишенными не последовало, и вскоре худой паренек вместе с кибером спустились по сходням и остановились рядом с нами.
– Обыскать его! – приказал Смирнов.
Кибер тотчас же принялся ощупывать неподвижного Шамиля своими манипуляторами. Вскоре робот закончил обыск и отступил на метр. Похоже, провидец был безоружен. Впрочем, будь он вооружен, навряд ли ему пришлось бы прятаться в шкафу.
– Хорошо, – кивнул Смирнов. – Можешь подойти!
Провидец нервно теребил полы своей куртки, косясь то на нас, то на роботов.
– Привет, Шамиль! – поздоровался я, протягивая ему руку, затянутую в броню. – Давно не виделись!
Взгляд парня прояснился, он вглядывался в мое лицо, с трудом различая черты за плексигласом шлема.
– Сергей? – неуверенно спросил Шамиль и осторожно пожал мне руку. – Ты ли это, Сергей Краснов, погибший на Марсе? Неплохо выглядишь для мертвеца!
У провидца еще оставались силы на то, чтобы шутить. То ли он понимал отчаяние своего положения и видел, что ему нечего терять, то ли во всем была виновна банальная истерика, но Шамиль сейчас держался куда увереннее, чем в наши предыдущие встречи. Обычно он предпочитал отсиживаться за спиной Председателя.
– Что поделать. Вы меня так воспитали! – поддержал я насмешливый тон провидца. – Теперь бегаю, прячусь, погибаю да воскресаю из мертвых!
– И то верно! А это, я так понимаю, майор Смирнов? – Шамиль повернулся и протянул руку агенту, но тот не пожал ее. – Сердишься на нас, Юрий? Не сердись. Ты продал ЗЕФ, мы решили обратить тебя против твоих же хозяев. Все честно!
– Со мной вы не успели ничего сделать, зато Сергею досталось! – сухо сказал Смирнов. – Напрасно вы так с ним.
– Чрезвычайные ситуации требуют чрезвычайных мер, – туманно сказал провидец.
– Что ты делаешь на этой мертвой планете? – спросил я у него.
– То же, что и ты! Хотел получить жар-птицу из золотой клетки!
– Так чего еще не получил? Птица оказалась чересчур жаркая? Или прутья клетки не по зубам?
– Ха! – скривил лицо Шамиль. – Не смешно!
– Ладно, – отмахнулся я. – Если серьезно, что у вас случилось? Почему ты сидел в шкафу?
– Я не могу отвечать. У меня правительственное задание, а вы – конкуренты!
– Ты же умный человек, Шамиль! – развел руками я. – Мы сейчас в одной упряжке! Вы ведь даже с АС объединились, чтобы быстрее добраться сюда, а все равно играете в какие-то прятки-салочки!
– Это кто еще в них играет! – возмутился провидец. – Уж тебе-то, спевшемуся с сепаратистами, стыдно над нами смеяться. Думаешь, не знаю ваших планов? Хотите шантажировать Землю! Хотите свободу технологий, признание машин и дельфинов равноправными расами, независимости Марса, выхода в космос для ВА… Я ничего не забыл?
– Про дельфинов впервые слышу, – честно признался я. – Остальное вроде как верно.
– Черт возьми, – ухмыльнулся Шамиль. – Выходит, я проговорился.
Надо будет выяснить потом этот момент про дельфинов. Мне как-то слабо верилось в то, что морские звери внезапно так поумнели, что теперь заявляют о своих правах на самоопределение и сотрудничают с ПНГК. Хотя, вспоминая афалин, с которыми мне довелось встретиться, я не стал бы так уж категорично называть их неразумными.
– Что произошло с вашими людьми? – попробовал я зайти с другого конца.
– Проникли в проклятый НИИ, а те, кто смог вернуться, стали вот такими. – Провидец как-то странно взглянул на меня. – Подожди-ка…
– Что такое?
Ветер пронес мимо нас обрывок какого-то серебристого материала. Скрипнула ветка широколистного дерева за спиной Шамиля.
– Я понял! Какие же мы идиоты! – Провидец схватился за голову и рассмеялся. – Проклятые торгаши! Запудрили нам мозги! Без своего дара я совсем ослеп! Эта хреновина впустит только тебя, черт тебя дери! Понимаешь?!
Я не понимал. Наплевав на все и усилием воли вызвав в себе чутье, я сморщился от пронзительной головной боли и направил ментальный щуп на Шамиля. Долго выдерживать адскую боль я не смог, но увиденного оказалось достаточно. Теперь появился хоть некоторый намек на ясность.
– После того как ты перестал видеть будущее и потерял контроль над моими действиями, шансов похитить у ПНГК новый двигатель практически не осталось. И тогда вы отдали Наблюдателю целую планету в обмен на мгновенное перемещение сюда?
Сообщения в новостях о том, что на планете Ника ожидается землетрясение, спешная эвакуация людей, выступления именитых сейсмологов, – все это просто чушь и вранье?! На самом деле планету освобождали для того, чтобы отдать ее д-дапар в обмен на перенос корабля с экспедицией прямиком в эту систему! ЗЕФ в своем репертуаре. Понятно, конечно, что над людьми завис Дамоклов меч, но такие методы – это все-таки чересчур. Цель не оправдывает средства!
– Твой дар еще действует! – хмыкнул Шамиль. – Но смотрю, и тебе нелегко его применять.
– Ты не ответил на мой вопрос! – все еще пытаясь прийти в себя после применения способностей, воскликнул я.
– Теперь это уже не важно! – фыркнул провидец. – Все равно без тебя ничего не выходит. Люди сходят с ума! Он пропустит только тебя!
– Кто он?
– Страж, охранник, компьютер овров – не знаю! Тот, кто довел тут всех до помешательства!
– Но почему он должен пропустить меня?
– Это главный центр в галактической сети, а после уничтожения Комнаты – вообще единственный ее контрольный пункт! Все еще не понимаешь?
– Нет!
После использования дара и попыток продраться через лихорадочные объяснения Шамиля у меня не прекращался приступ мигрени.
– Сеть осталась настроенной под тебя! Ты же последний использовал ее для уничтожения овров!
– Погоди! Ты хочешь сказать, что пресловутое существо, которое все ищут, тоже связано с Комнатой и со мной?
– Да! А Наблюдатель обманул нас, не сказал про твою ценность! Поганый торгаш! Я ведь летел вместе с ним, и он все плел про то, что у него имеется дополнительная информация! Я мог бы догадаться. Мог бы не карты Кваарла купить, а то, что действительно было нужно! Подумать страшно – мы ведь тебя чуть не угробили!
Я едва заметно улыбнулся.
– Благодарен тебе за сожаление и за неумелость действий. На тот свет мне пока еще рановато!
– И не говори. – Шамиль медленно покачивал головой.
Похоже, его могучий интеллект прорабатывал сейчас все возможные варианты событий и выбирал оптимальный. Не удивлюсь, если этим же сейчас занимался и Смирнов. Что еще может делать молчащий робот, кроме как обрабатывать новую информацию?
– Значит, ты отведешь меня к этому компьютеру, и я смогу наконец достать вашу проклятую жар-птицу? – с надеждой спросил я. – Наши интересы пока что вроде совпадают.
Я понимал сомнения Шамиля. Киберы сейчас куда сильнее его и уж тем более – его спятивших людей, остатки которых, по всей видимости, разбрелись по окрестностям. Сейчас он отведет нас к столь желанному всеми существу, а затем его просто уберут с дороги и заберут трофей себе. Но ведь даже без его помощи мы вполне могли найти этот самый НИИ, тем более что на это и рассчитывали внеземельщики, когда высылали сюда космолет. Только времени потеряно будет значительно больше. А время, что ни говори, сейчас все-таки очень важно.
– Я приведу вас к птичке, если вы обещаете сохранить мне жизнь и доставить на космолет ЗЕФ, – наконец сказал Шамиль. – Я прекрасно понимаю, что мне нечем бравировать перед вами. Скажу лишь, что до вашего тут появления мне как раз удалось связаться со своим космолетом. Сразу перед тем как меня загнали в шкаф взбесившиеся коллеги. Так вот, на космолете осталось несколько человек экипажа. Вы должны это знать. Вы же с ними общались. И они спрашивали у меня, что им делать с вашим судном. Я сказал, что если не придумаю чего-нибудь более-менее вразумительного, то ровно через четыре часа нужно дать залп из всех орудий по незваному гостю. Они ведь так и сделают, если я не выйду на связь!
Шамиль говорил правду, я не сомневался в этом даже без применения способностей. Прорицатель чересчур умен, чтобы так отчаянно блефовать в подобной ситуации.
– Он не врет? – спросил у меня Смирнов, молчавший до этого.
Мне пришлось тянуться к дару и, нарываясь на новый приступ боли, проверять Шамиля. Как я и думал, парень не врал.
– Нет, – покачал головой я.
– Я могу связаться с их космолетом! – раздался в динамиках голос Мясоедова.
– Не надо, – сказал Смирнов. – Мы разберемся сами.
– Как скажешь! – хмыкнул Илья.
Интересно, как много он понял из того, что нам сказал Шамиль? Черт, не могу сосредоточиться. Как же болит голова!
– У тебя кровь носом пошла, – заметил прорицатель, делая характерный жест.
Я инстинктивно повторил его жест и ударился пальцами о стекло шлема.
– Ядреный позитрон! – прокомментировал я свою неудачу.
Шамиль состроил уважительную гримасу.
– Ты времени зря не терял, я посмотрю! В Забвении таких фразочек я не слыхал, это что-то из репертуара жителей Фронтира!
– Мы ведь раздавим вас и ваш космолет! – прервал насмешливую речь провидца агент Смирнов. – Твои аргументы неубедительны!
– Да, – легко согласился Шамиль. – Бесспорно, вы победите. Но никто не знает, какой ценой будет одержана эта победа! Лучше плохой мир, чем хорошая война. Так, кажется, говаривал какой-то умный классик.
Я вздохнул, вспоминая о Ричарде. Цитаты! Как много в вас фальшивой мудрости, как иллюзорно делаете вы человека умнее в чужих глазах!
– Хорошо, будь по-твоему, – кивнул Смирнов. – Веди!
Шамиль потер ладони, словно штангист, готовящийся поднять в рывке пару центнеров железа.
– Отлично! – Он направился к ближайшему невысокому строению.
Я зашмыгал носом, пытаясь втянуть обратно кровь, затем мы со Смирновым и обоими киберами охраны поплелись за провидцем.
– Что будем делать с твоими людьми? – спросил Смирнов у Шамиля, когда нагнал его. – Мне на них наплевать по большому счету.
– Я вообще не уверен, что они еще живы. Если есть возможность – надо попробовать собрать их вместе. Хоть тех, кого найдем.
– Не ожидал от тебя такой заботы! – хмыкнул агент. – Хорошо. Я распоряжусь. Роботы поищут в ближайших окрестностях.
Смирнов действительно тотчас же подозвал к себе двоих киберов, которые прочесывали территорию, что-то передал им по своему личному каналу связи, после чего роботы разбежались в стороны и вскоре скрылись за домами.
– Они будут собирать людей около нашего челнока. Загоним их в грузовой отсек, – пояснил агент.
Мы двинулись дальше.
Здание НИИ оказалось неимоверно огромным строением, напоминавшим по форме дыню. Может, на фоне соседних зданий оно и не выделялось высотой или лаконичностью форм, но зато в поперечнике было никак не меньше двух километров.
Мы вошли внутрь через один из четырех входов. Шамиль назвал его восточным.
Если бы не провидец, который уже однажды подходил к пресловутому существу и его клетке, то мы долго блуждали бы в лабиринте комнат и коридоров, опоясанных проводами. Шамиль же резво вел нас прямиком к цели.
– Сколько вы изучали это здание? – на очередном повороте удивленно спросил я у провидца. – Чтобы разобраться, где тут что, нужна целая вечность!
– Карту нам продали вместе с остальными услугами, – поделился информацией Шамиль. – Целая планета – это большая цена!
– Интересно все-таки, почему д-дапар сами не забрали это существо, если они такие продвинутые? – покачал головой я. – Что-то тут нечисто.
– Чего не знаю, того не знаю! – хмыкнул провидец. – Может, их тоже не впускали? Этот чертов компьютер довольно силен, мне кажется.
– Как вас вообще перенесли сюда? Вы в какой-то портал, что ли, залетали? И как ты очутился на борту экспедиционного космолета?
– Инструкции запрещают мне говорить, но на этот раз я сделаю исключение, понимая, что докопаться до правды – для тебя только вопрос времени. Итак, отвечаю по порядку. Переместились мы сюда не мгновенно, но быстро. Наблюдатель создал вокруг космолета, летевшего в подпространстве, какое-то поле, и нас вскоре выбросило в обычный космос уже в этой системе. Легко и просто! А к экспедиции я присоединился только на орбите Кваарла.
– То есть ты летел в корабле д-дапара?
– Да. Я успешно провел переговоры, и Наблюдатель тут же вместе со мной принялся выполнять условия контракта. После досадного промаха на Титане мы были очень рады такой шикарной возможности ускорить полет!
– О, досадный промах на Титане! – сжал зубы я. – Спасибо вам, ребята! Я несколько раз чуть на тот свет не попал. Вашего «Чудо-солдата» еле-еле из меня вынули!
– Прости, Сергей! – развел руками Шамиль. – Не я это придумал. Я лишь советовал.
– Удобная отмазка! Ты предлагал сразу убить меня, не так ли?
– Знаешь, – Шамиль вдруг остановился и развернулся ко мне, – я тебе врать не буду, ты все равно при желании можешь видеть меня насквозь! Ты чужак. Я никогда не мог видеть твое будущее, лишь строил модель твоих действий, исходя из того, что произойдет с людьми, окружающими тебя. Ты обладаешь странными талантами, утверждаешь, что сбудется то, что сбыться не может. Я утратил способности, но чувствую, что на самом деле так и случится! Более того, я знаю, что только ты пробьешь этот проклятый экран, который воздвигли в темпоральном поле Изначальные. Мне страшно, Сергей! Это очень человеческая реакция. И еще одна человеческая реакция – устранять то, чего боишься. Лично я против тебя ничего не имею, но так уж складываются обстоятельства.
– Мне тоже страшно, Шамиль. – Я хмуро смотрел на него через стекло шлема. – Я себя точно так же боюсь. Что ни день – то новое открытие. То я летать могу, то видеть будущее. То вы мне овра подсунули в качестве симбионта, то запихнули в голову «Чудо-солдата». Что мне прикажешь делать? Себя убить? Или всех окружающих? Пугает не тьма, а то, что в ней скрывается. Могли бы по-человечески пообщаться со мной, убедиться, что за чуждой и непонятной для вас оболочкой сидит обычный напуганный парень. Но вас больше прельщало руководить на расстоянии. Конечно, зачем нужны угрызения совести? Чем дальше сидишь от того, кого хочешь бросить в самое пекло, тем проще потом смотреть в глаза его друзьям. Обстоятельства! Эх! Какие обстоятельства заставили тебя запихать мне в мозг микрочип и отправить погибать на Титане? Какие обстоятельства привели к тому, что потребовалось взрывать космолет Дознавателя на Марсе или нападать на нас в системе Сатурна?
– Все человечество в опасности! – чуть ли не взвизгнул Шамиль. – Откуда мы могли знать, что ПНГК тоже отправит сюда экспедицию за этим треклятым существом? Мы исходили только из своих сил и средств! Подготовили космолет для отправки в эту систему, стали искать пути, как ускорить полет. Я за тобой слежу с семи лет! Вроде бы знаю тебя и твои реакции, но ты все равно слишком опасен. В любой момент мы могли потерять контроль. Один наш подопечный уже вырвался на свободу и пропал. Никто не знает, где он теперь и что может натворить, если, конечно, выжил. Мы с самого начала играли с огнем, спасая всех людей от овров, теперь надо избежать удара Изначальных. Я, с одной стороны, всегда жалел тебя, с другой стороны – боялся. И нет ничего удивительного в том, что, потеряв интерес, мы решили устранить тебя самым полезным способом. Человечество, целостность ЗЕФ и счастье простых людей – превыше всего!
– Спасибо, я понял, – улыбнулся я. – Спасение человечества не предполагает человечности действий. Может, ты расскажешь, кому это удалось вырваться?
– Не могу. Если хочешь – сам щупай своей правдой.
Я ничего не стал щупать. Не хотелось снова переживать жуткую боль и ощущать кровь у себя на лице. Может, чуть позже. Когда все образуется.
Мы углублялись в здание. Неприятное чувство пробиралось сквозь скафандр и комбинезон, оседая на спине липким холодным потом.
Вскоре мне стало ясно, почему НИИ имеет такую странную, даже по меркам архитектуры овров, форму. Просто здание представляло собой нечто вроде постоянных строительных лесов или, скорее, кокона вокруг другого, гораздо более древнего строения.
– Наблюдатели что-то говорили по поводу меня? – решил поинтересоваться я.
– Сказали, что у нас кишка тонка тебя убить, – улыбнулся Шамиль. – Ты и правда демонстрируешь удивительную живучесть.
– Стараюсь, – вздохнул я.
Мы остановились на пороге большого зала, одна стена которого оказалась выпуклой и отливала золотом. Вся поверхность этой стены была испещрена какими-то едва различимыми знаками, у самого потолка, где перекрытия овров примыкали к странному материалу, ярко вспыхивали и переливались полупрозрачные радуги. В самом же центре стены зияла дыра с рваными краями.
– Дальше начинается территория Изначальных, – пояснил Шамиль. – Вы уже, видимо, догадались.
– Догадались, конечно, – сказал Смирнов. – Овры все-таки не смогли научиться так искусно строить.
– И уже не научатся, – мрачно прокомментировал я из-за его спины.
– Так чего же мы ждем? – спросил агент у Шамиля.
– В дыру нам войти не дадут, – пояснил провидец. – Здесь остается полагаться на личное обаяние уважаемого Сергея. Именно его нам так долго не хватало. Из-за того, что мы не догадались о его важности, тридцать человек бродят теперь по этому городу, натыкаясь на стены.
– Скажи еще, что гражданская война в ЗЕФ из-за меня вспыхнула! – заметил я, непроизвольно сжимая кулаки. – Сами виноваты!
– Согласен, – развел руками Шамиль. – Наша вина. Поставили не на ту команду. Сделали не те ходы. Будем надеяться, что человечество выживет. Весь вопрос теперь только в цене подобного выживания, как мне представляется.
– Ну что ж, талисман команды, – через силу улыбнулся Смирнов. – Давай! Не разочаруй нас всех!
– Иду, – я аккуратно шагнул вперед.
Что сейчас будет? Как я решился сделать этот шаг в неизвестность? Почувствую ли я, что пропадают знания из моего мозга, если меня тоже накроет таинственным безумием, как членов экспедиции ЗЕФ?
Сначала я ничего особенного не ощутил. Лишь сердце зашлось в бешеном ритме, подгоняемое адреналином, разлитым в крови.
Но уже через мгновение в голове раздался почти знакомый голос:
– Добрый вечер, Сергей!
– Разве сейчас вечер? – ответил я так же мысленно.
Незачем было размениваться на слова. Тем более что они станут достоянием спутников. Ведь коммуникатор скафандра работал вполне исправно.
– Над этим миром уже несколько веков царит закат. – В голосе проскользнула легкая ирония и укор.
– Если ставить вопрос так, то я соглашусь.
– Вот и отлично. Ты ведь знаешь, кто я? Не так ли?
– Пожалуй, так, – кивнул я, делая еще несколько осторожных шагов.
Действительно, этот голос часто видоизменялся, но все же был достаточно узнаваем. В самый первый раз я услышал, как с подобными интонациями говорила со мной Рия-овр из видения, которое посетило меня в медицинском центре Секретного ведомства. Неужели это и есть то таинственное существо, которое так нужно Изначальным? Неужто за него человечество может получить амнистию?
– Я вижу, ты понял, что я тебе не враг. – Голос в моем сознании казался предельно мягким. – Но я и не друг тебе.
– Тогда кто ты? И зачем тревожил мои сны?
Примерно так же я начинал разговор с разумными спорами овра, которые впитал мой организм после встречи с Черным сердцем. Все в этом мире имеет свойство повторяться.
– Я последний из мертвой цивилизации, которую вы называете оврами, – ответил мне голос. – Я – совесть тех, кто причастен к гибели моего народа.
– Это и так понятно. Будь ты кем-то иным, ты бы не мучил меня кошмарами.
Я медленно продвигался вперед, дыра в золотой стене уже находилась в десятке шагов.
– Что ж, можно сказать и по-другому. Я слепок сознаний последних двадцати четырех поколений Правительниц.
– Ты что-то вроде суперкомпьютера? – тщательно подбирая слова, спросил я.
– Если тебе больше нравится такой термин, то – да. Только за многие тысячи лет, проведенные здесь, я обрел куда больше разума, нежели вся эта хваленая цивилизация машин-выскочек из ПНГК.
– Я верю тебе, – сказал я абсолютно честно.
– Я знаю, что ты мне веришь. Ты сейчас для меня самый близкий из всех существ, населяющих галактику. Я прекрасно представляю себе особенности твоего характера и мотивы действий.
– А многих ли существ ты сейчас можешь наблюдать? – полюбопытствовал я, проходя через дыру в стене.
Сзади послышался одобряющий окрик Шамиля:
– Молодец, Серега!
– Двигайся вперед, – поддакнул провидцу Смирнов. – Все получится!
– Как видишь, я пропустил тебя, – вкрадчиво заметил голос. – А что до существ, то их, поверь мне, великое множество. По остаткам Межзвездной сети я пока еще в состоянии попадать в самые дальние закоулки этого звездного острова.
Я очутился в коридоре, забирающем вправо. Похоже, дальше дорога будет идти по спирали. На золотистых стенах виднелись сложные орнаменты каких-то приборов. В том, что это именно приборы, я почти не сомневался. Применять чувство правды, расплачиваясь за это дикой головной болью, я не решился, вместо этого медленно пошел вперед, надеясь, что капризная удача не оставит меня в эту решающую минуту. Впрочем, в моем пребывании здесь не будет никакого смысла, если я, так же как и все остальные, приходившие сюда, просто сойду с ума.
Когда все называют тебя героем и спасителем человечества, однажды начинаешь им верить.
– Не волнуйся так, тебе разрешен проход! – прочитал мои мысли голос. – Иди вперед, великий герой!
Я едва заметно улыбнулся. Голос не был лишен чувства юмора.
– Как мне называть тебя? – поинтересовался я.
– Зови меня просто Хранитель.
– Почему ты не впустил никого из тех, кто был тут раньше?
– Я ждал тебя. А им не нужно было то, что у меня есть.
– Они все сошли с ума, – заметил я. – Зачем ты это сделал с ними?
– Они и были безумны! – возразил Хранитель. – Слишком много хотели. Вот и поплатились!
– Значит, они не вылечатся?
– Нет. Уже нет.
– А кто, если не секрет, тебя создал? – рискнул спросить я.
– До того как стать собой, я был охранной системой Межзвездной сети. Меня создали для этой цели Изначальные, – ответил голос после некоторой заминки.
Все-таки предтечи. У меня на этот счет имелось три предположения – овры, скалитяне и Изначальные. Не скажу, что последние были лучшим из возможных вариантов.
– Тогда почему ты сам не можешь отдать своим хозяевам то, что они хотят? – задал я один из главных вопросов, беспокоивших меня сейчас.
– Я давно ушел из-под крыла Изначальных, – с укором сказал на это голос. – Им всегда было наплевать на низшие расы. Будь я сейчас с ними, я не стал бы с тобой церемониться. И уж тем более не стал бы взывать к твоей совести и мучить кошмарами. Изначальные холодны, как сами звезды, и, пожалуй, настолько же стары.
– Чем же я заслужил такое теплое отношение к своей персоне?
– Ты впервые после скалитян использовал Межзвездную сеть. И впервые после Изначальных использовал ее для созидания! Кому же, если не тебе, стоит посмотреть на плод своих собственных рук.
Очередной кусок мозаики, похоже, вставал на свое место. Но яснее от этого почему-то ничего не становилось.
Если я правильно понимаю, голос говорит сейчас, что мне довелось воспользоваться Комнатой не только для того, чтобы сжечь овров одним быстрым ударом. Я умудрился натворить что-то еще в тот короткий миг, когда сконцентрировал в себе всю колоссальную энергию, текущую по жилам сети. Выходит, уже тогда я каким-то образом потревожил Хранителя. Сейчас он мнит себя овром, потому и стал наведываться ко мне, пытаясь понять причину того, что движет убийцей его народа.
– Я вижу, ты растерян, – иронично заметил голос. – Ты гадаешь, кто я, гадаешь, что за игра ведется вокруг тебя. Я знаю, что скалитяне, перестроившие меня после ухода Изначальных, теперь тоже уничтожены. Еще я знаю, что хозяева вернулись, но у них большие проблемы. И я также знаю, что человечество стоит на грани гибели.
– Раз ты такой умный, расскажи, что мне делать? Покажи существо, которое нужно отдать Изначальным, чтобы они оставили нас в покое! Это ведь, насколько я понимаю, не ты?
– Нет, это не я. Скоро ты сам увидишь того, кого создал!
– Хранитель, – обратился я к голосу. – Объясни мне, пока еще есть такая возможность, зачем Изначальным понадобилось это существо? Почему именно я должен привезти его к ним?
– Могу сказать только одно. Это существо сейчас очень нужно Изначальным. После возвращения в галактику у них возникли некоторые сложности.
– Но зачем им я? Почему они сами не возьмут себе это существо?
– Я попросту не допущу их сюда. А если они все-таки вломятся, то нужное им существо умрет. Очень несложная комбинация. Ты создал его, тебе его и придется доставать. Наблюдатель на орбите передаст дальнейшие инструкции. Он уже не один месяц находится в системе. Как обычно, шпионит – ожидает развязки закрученной им истории.
– Понятно, – сказал я, осознавая, что много у голоса выудить не удастся.
Все-таки надо попробовать применить способности.
– Твои предвидение и чувство правды не действуют в этом месте, – ухмыльнулся Хранитель. – Аппаратура Изначальных подавляет эти таланты.
– Я почему-то так и думал, – протянул я. – Может, ты расскажешь мне о гаснущих звездах?
– С этой бедой вам еще только предстоит разобраться. Зачем торопить события?
– Ладно. А мое происхождение – кто я на самом деле?
– И это ты узнаешь в свое время. Нет ничего хуже, чем знать до определенного момента слишком многое. Имея чересчур большой багаж знаний, становится слишком тяжело выбирать сторону, за которую ты хочешь играть.
– Почему? – не понял я.
– Начинает казаться, что все стороны одинаковы, а добра и зла вообще не существует.
– Про Полушку ты тоже ничего не скажешь, да? И про загадочную гибель Пашки? И про то, почему мне помогали хиллеры на планете Джейн? Может, ты хотя бы знаешь тайну Рая? Отчего там сбываются мечты? Тоже не скажешь? А цивилизация дельфинов? Уж про нее-то ты обязан знать многое!
– Прекрати истерику, Сергей, – хмуро сказал Хранитель. – Поверь, не в моей власти сейчас выбалтывать тебе все сведения. Тебе сейчас ничего из перечисленного знать не надо. Повторюсь – излишек знаний заставляет человека слишком строго судить об окружающих. Ты останешься одиноким и несчастным.
– Ты и в человеческом счастье разбираешься? – ехидно заметил я. – Ах, я же забыл, ты заставлял меня завести подружку. Любовь спасет этот мир? Как-то слабо верится…
– После того как вы уничтожили расу овров – мою расу, – я стал пристально изучать вас, люди. Вы довольно странные и противоречивые создания. Дотошнее и упрямее скалитян, продажнее д-дапар, сильнее и рациональнее овров. Я понял одну важную вещь. Чтобы добиться от вас великих свершений, вас нужно довести до края, показать пропасть, куда цивилизация легко может рухнуть. И – о чудо! Вы собираетесь, начинаете суетиться, забываете о своих внутренних проблемах перед лицом другой, внешней опасности! Самые хитрые из вас пытаются использовать ситуацию в свою пользу, но векторы целей каждого в отдельности все равно смотрят в этой ситуации в одну сторону! Может, вам нужно все время идти по краю, чтобы двигаться вперед? Может быть, с края пропасти вам лучше видна даль? Вот и ты сейчас не веришь, что любовь призвана спасти мир! Ты упрям, циничен, озлоблен. Есть два пути выхода из этого состояния. Один, как я уже и говорил – опасность, а другой – любовь. Кого-то губит любовь, но делает лучше страх и близость к краю, а кто-то совершенствуется как раз под воздействием любви. Мне кажется, ты из числа последних.
Не скажу, что я понял и принял все философские выкладки Хранителя, но кое-какие моменты в его речи меня восхитили. Действительно ли у нашей цивилизации всего два пути – либо балансировать в шаге от пропасти, либо оставить интриги и завоевания, всецело отдав свой разум во власть мира и любви? Наверное, это и есть женское и мужское начало, примененное к обществу. Инь и Ян…
Я хотел узнать у Хранителя ответы на другие интересующие меня вопросы, но не успел. Спиральный коридор вывел меня в небольшую залу со сводчатым потолком и мягкими светящимися стенами.
– Мы в сердце Межзвездной сети, – пояснил голос. – Эта комната называется Залом рождения.
В центре помещения, в вихре туманно-лимонного света я различил контуры человеческого тела. Вот оно – то самое существо!
– Это оно? – кивнул я на световой столп.
– Да, – с затаенной грустью ответил Хранитель. – Ты пришел, и я вверяю его тебе. Будь с ним мягок и снисходителен. Не позволяй гневу заполнять твою душу. Еще одна ошибка – и мир поглотит вечная тьма. Так что с этим существом, пожалуйста, не ошибайся!
Туман начал рассеиваться, а яркий свет – терять свою силу. Я наконец увидел и узнал того, кто все это время ждал меня на этой мертвой планете, посреди холодного Зала рождения.
Колени мои подломились, мир закружился перед глазами…
Очнулся я через мгновение, стоя на коленях и плача. Если это и впрямь то существо, которое я создал, то оно вышло куда лучше, чем можно было загадывать в самых смелых мечтах. Я никогда не предполагал, что во мне живет дух настоящего демиурга.
Теперь я не сомневался в том, что любовь спасет мир. По крайней мере, мой…
На круглом возвышении передо мной стояла, робко потупив взор, та самая Наташа, которую я уже давно отчаялся увидеть.
Она была такой же, какой я сохранил ее в своих детских воспоминаниях. Может быть, немного повыше. Может, немного взрослее и серьезней на вид. Но внешность ее была абсолютно безупречна. Идеальные линии скул, большие карие глаза, черные прямые волосы до плеч, слегка курносый нос, смуглая кожа, чуть полноватые губы… Я перевел взгляд ниже и зарделся от смущения. Девушка была сейчас абсолютно обнажена.
– Я рад, что тебе пришлось по вкусу твое творение! – прервал бессвязный поток моих мыслей Хранитель. – Теперь тебе нужно забирать ее и заканчивать свою миссию!
Мне послышалось, или в голосе проскользнула издевка?
– Привет. – Я неловко протянул руку ладонью вверх, приглашая божественное создание спуститься с постамента.
– Здравствуй. – Она неуверенно улыбнулась, посмотрев мне в глаза, и спрыгнула на пол, опершись на мою руку.
Что я теперь буду с ней делать? Как смогу отдать ее Наблюдателю или Изначальным?
– Как тебя зовут? – спросил я.
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – А тебя?
– Сергей, – сказал я и, наплевав на все, открыл шлем.
– Сергей, – повторила девушка, словно пробуя на вкус мое имя. – Спасибо, что пришел за мной, Сергей!
– Пожалуйста, – ответил я деревянным голосом.
– У тебя кровь! – воскликнула девушка и попыталась стереть кровавые дорожки, засохшие у меня под носом и на подбородке.
– Все в порядке, она уже засохла, – отстранился от ее руки я. – Ты что-нибудь помнишь?
– Я помню, что создана из света и тьмы, – улыбнулась девушка. – И еще я помню, что ты создал меня. Твое слово было первым. Ты сказал, что хочешь посмотреть на девушку своей мечты. Идеальную девушку. Тогда родилась я и висела между жизнью и смертью в этом столпе света. Хранитель сказал мне, что если придешь ты и заберешь меня, то впереди будет счастливая жизнь. Иначе я только все разрушу и погибну сама. И ты пришел!
Господи! Что делать с ней дальше? Что?!
– Ты растерян и испуган, – тепло прозвучал в моих ушах голос Хранителя. – Доверься своему сердцу. Ты так долго был один, что почти превратился в зверя. Несмотря на то что рядом недавно появилась женщина, ее чувства не размягчили твой панцирь. Я уверен, что на сей раз все будет по-другому. Вместе с твоим счастьем придет счастье и в этот мир.
– Я еще ничего не знаю, – покачал головой я. – Мне трудно представить, что мое состояние как-то повлияет на состояние всего мира. Тем более что я обещал отдать девушку Наблюдателю.
– Тебе решать, – сказал Хранитель. – Я выполнил свою миссию – вернул тебе твое. Распоряжайся этим, как знаешь. Но помни, ты тоже должен получить кусочек счастья. Иначе все будет зря, и всем станет плохо.
– Я подумаю над твоими словами, – вздохнул я.
– Подумай. После убийства овров ты изменился, и мне бы хотелось видеть тебя в числе победителей. Следуй моим советам, голосу сердца, и враг будет повержен. Все! Иди обратно! Товарищи заждались тебя, они недоумевают, почему не работают их передатчики.
– Спасибо, Хранитель, – сказал я и взял за руку черноволосую девушку. – Я не понял и половины того, что ты сказал мне, но постараюсь делать все так, как ты советуешь. Еще раз прости меня за то, что я сжег твоих друзей.
– Такова была воля Лика Вселенной, – туманно ответил Хранитель. – Идите!
И мы вышли в коридор, а затем начали обратный путь. Среди роя всевозможных мыслей, жужжащих в моей голове, я пока мог выделить только одну. Нужно было придумать что-то, чтобы скрыть наготу девушки. Только ни ткани, ни чего-то еще подходящего на роль одежды в спиральном коридоре не оказалось. Возвращаться в Зал рождения и просить помощи у Хранителя не хотелось. В итоге я выдохнул спертый воздух и подхватил девушку на руки. Скафандр усиливал мои собственные мышцы, и я без труда вынес хрупкую фигурку к Шамилю и Смирнову, ожидавшим меня.
Узнав девушку, провидец сделал несколько шагов назад и прижался спиной к стене. Смирнов недоуменно переводил взгляд с меня на него.
Повисла напряженная пауза, потом Шамиль нашел в себе силы и выдавил:
– Ты все-таки был прав. Ты встретил ее, Сергей. Кто бы мог подумать!
– Возвращаемся на космолет! – сказал Смирнов.
Он не понял, что происходит со мной и Шамилем. Единственное, что он видел сейчас, – это то, что я вытащил из сердца НИИ какую-то обнаженную девушку. Значит, эта девушка и есть то существо, которое нужно Изначальным и за обладание которым они готовы простить людям их вероломные действия.
– Хорошо, – напряженно произнес я.
– Что вы со мной сделаете, Сергей? – спросила девушка.
– Не знаю, – честно ответил я. – Я еще не решил.
– Можно, я останусь с тобой?
– Не знаю…
Глаза мои увлажнились. Шамиль, в отличие от Смирнова, ясно видел борьбу, происходящую во мне.
– Ты ведь сделаешь все так, как мы договаривались? – спросил он, когда мы пошли через лабиринты НИИ к выходу. – Ты ведь не станешь делать глупостей?
– Не знаю, – отрезал я. – Честное слово, не знаю.
Шамиль закусил губу, но ничего больше не сказал.
Мы молча шли по коридорам и залам, сворачивали направо и налево, поднимались по пологим пандусам и открывали незапертые двери. Но мне не было дела до всего того, что видели мои глаза. Я не обращал никакого внимания на кабели, плитку, круглые лазы и навсегда застывшие ленточные травтолаторы. Меня не пугала жидкая тьма в углах залов и ростки красноватых растений, обвивавших колонны. Я нес на руках неведомое и прекрасное существо, которое должен был отдать через несколько часов. Только об этом я сейчас и мог думать.
До челнока мы добрались без приключений. За все это время я так ни разу и не выпустил из рук девушку. Она то начинала возбужденно озираться по сторонам, изучая что-то новое и необычное для себя, то затихала, на какое-то время погружаясь в раздумья. Несколько раз она спрашивала у меня про ту или иную вещь, которую видела. Я понял, что девушке известно множество слов и терминов, но она не до конца представляет, как выглядит та или иная вещь.
– Это небо? – спрашивала она, указывая на светло-голубое небо с двумя белыми серпами лун.
– Да, это небо, – кивал я.
– А это трава?
– Трава…
– Это город?
– Да. Все это – город.
У челнока нас ждали киберы. Рядом с ними лежали три обезвреженных человека.
– Это все, кого удалось найти, – озвучил Смирнов мысленный доклад, полученный от одного из роботов. – Пришлось связать им ноги.
– Грузите в челнок! – сказал Шамиль. – Взлетаем!
– Ты бы лучше другой тон выбрал, – посоветовал ему Смирнов. – Тут я начальник. Пищать будешь у себя в Ведомстве!
– Ты тоже не очень-то зарывайся! – промычал прорицатель, но больше не делал попыток командовать.
Умалишенных положили в грузовой отсек, все четыре кибера тоже остались там. Мы забрались в кабину. Она как раз была рассчитана на четверых, так что проблем с размещением не возникло. Смирнов занял кресло пилота, Шамиль сел рядом, а мы с девушкой – на задних местах.
В медицинском шкафчике нашелся большой кусок белой ткани, который я предложил ей в качестве одежды. Девушка кивнула и обмоталась им.
– Сначала доставим Сергея и эту девушку на наш космолет, – сказал Смирнов, переключая тумблеры на панели управления и проверяя показания приборов. – Потом состыкуемся с вашим «Дедалом» и отправим восвояси Шамиля и его товарищей.
– Отлично! – согласился провидец.
– Кстати, почему ты не сошел с ума, как твои приятели? – спросил агент, кладя руки на штурвал и легким движением поднимая челнок.
– Я не пошел в ту дыру, – ответил Шамиль. – Предпочитал координировать действия, не залезая в самое пекло.
– Просто струсил, – резюмировал Смирнов.
– Пошел ты!.. – возмутился провидец, потом взял себя в руки и зло процедил: – Впрочем, меня мнение предателя не заботит!
– Находясь на своем законном месте и выполняя законную работу на благо своей страны, ты принес ей немало горя! – парировал Смирнов. – Неизвестно, кто из нас нанес Земле больший вред.
– Я освободил людей из лап овров! А ты продал наши секреты роботам!
– Я добиваюсь мира и справедливости, а ты вместе со своим начальством плетешь интриги и врешь!
– Прекратите! – возмутился я. – Не могу вас больше слушать!
Они замолчали. Воздух в кабине словно наэлектризовался. Казалось, еще секунда, и между головами агента и провидца полыхнет молния.
За стеклом тем временем стремительно несся навстречу челноку облачный слой. Серебристая дымка готова была принять в себя наше суденышко и, выпустив уже с другой стороны, помахать вслед призрачными руками, благословляя в дальний путь. Вот только, чтобы этот путь состоялся, нужно было отдать Наблюдателю «страшного монстра», переданного мне Хранителем. Это как раз и портило всю идиллическую картину.
– Что такое Земля? – спросила у меня девушка.
– Самое грязное и прекрасное место в нашей галактике, – не покривив душой, ответил я.
На «Антаресе» нас встретил разгоряченный Мясоедов. В суматохе последних часов мы как-то упустили из виду, что Илья прослушивал большинство переговоров по рации и теперь, естественно, пришел к выводу, что ПНГК – цивилизация киберов.
– Вы все роботы! – со смесью страха и гнева в голосе прокричал он, наткнувшись на нас, когда мы везли обездвиженных пленных по коридору. – Я все понял!
– Я не робот, – покачал головой я. – Как и эти люди!
Вызволенная мною девушка с удивлением смотрела на марсианина, Шамиль лишь рассмеялся, прикрывая рот кулаком, а агент вообще никак не прореагировал на заявления Мясоедова.
– Мои предки участвовали в войне! У меня в семье десять человек погибли из-за вас! Как вам удалось бежать? Что вы теперь хотите от нашей Республики?
– Успокойся, Илья, – как можно тверже сказал Смирнов. – Ты слишком болезненно ко всему отнесся. Да, я – кибернетическая система. Да, наши основные силы находятся совсем не на Титане. Но сути в наших взаимоотношениях это не меняет. Мы поможем Марсу стать независимым, все договоренности остаются в силе!
– Зачем тогда вы нас обманывали? Что вам на самом деле нужно от Марса? – не унимался Мясоедов.
– Дешевый энергин с вашей доли планеты Заря, место под базу поближе к Земле, проверка отношений между людьми и киберами… Продолжать?
– Достаточно, – сказал Илья. – Почему вы мне сразу ничего не рассказали? Наше правительство вообще знает, с кем имеет дело?
За спиной Мясоедова появилась тонкая фигурка Рейч.
– Им незачем знать, – холодно сказала девушка.
– Что значит «незачем»? – Илья обернулся и, прищурившись, посмотрел на Рейчел. – Ты тоже робот, что ли?
– Можно сказать и так. – Девушка изобразила на своем лице некое подобие улыбки, а потом достала из-за спины руку с гравистрелом. – Всем сохранять спокойствие! Сейчас я расскажу вам о том, как будет проходить финальная стадия экспедиции.
– Что за?.. – выдохнул Мясоедов и попятился.
Я переводил взгляд с Рейч на Смирнова и обратно. Только теперь до меня дошло, почему девушка так странно вела себя последнее время. Вот почему у них с Юрой начались какие-то проблемы. Девушку попросту перезагрузили! Я мог бы и сам об этом догадаться.
– Она теперь кибер? – тихо спросил я у Смирнова.
– Да, ее сделали агентом, – подтвердил мои мысли он. – Великий Сервер обманул нас.
Действительно, Сервер пообещал, что Рейч будет участвовать в полете, но вот про ее статус и про сохранение ее изначального сознания он ничего не сказал. Девушка, похоже, находилась в резерве на случай, если что-то пойдет не так и Смирнов даст слабину.
Я поджал губы. Моя оплошность. Надо было предположить подобное развитие событий. Впрочем, я уверен, что Юра ничего не говорил мне, потому что думал, будто виноват как раз таки он. Все это время он наверняка пытался реанимировать нормальное сознание девушки, свести к минимуму вмешательство киберов.
– С этой минуты полетом руковожу я! – сказала между тем Рейч. – Тихо! – Рожком гравистрела она ткнула в грудь Мясоедова, вдруг подскочившего к ней. – Агент Смирнов отстраняется от командования. Он допустил ошибку, которая привела к разглашению секретной информации.
– Статус командующего с Юрия Смирнова снят, – раздался голос электронного мозга космолета. – Статус командующего Рейчел Грин присвоен.
– Весело тут у вас! – криво усмехнулся Шамиль. – Гражданские войны роботов! Можно неплохое кино снять!
– Да уж, – хмыкнул я. – Блокбастер натуральный.
– Не могла бы ты разъяснить свои претензии, – попросил девушку Смирнов. – Общие слова меня как-то не убедили.
– Пункт первый. Представитель Республики Марс, Илья Мясоедов, в результате твоей оплошности узнал о том, что ПНГК – это цивилизация киберов. Наши конкуренты из ЗЕФ также услышали много вещей, которых им знать было не нужно. Пункт второй. Из-за того, что существо, привезенное Сергеем Красновым, является точной копией Натальи Алдониной, бывшей девушки Сергея, его дальнейшие действия становятся неочевидными. Точно так же становится неочевидным, что позволишь ему сделать с существом ты, Юрий. Как известно, из-за перегруженности функции обучения ты приобрел слабости, свойственные лишь людям, – привязанность, симпатию, жалость. Теперь достаточно понятно?
– Спасибо, Рейч! – скрипнул зубами Смирнов.
– Что же касается дальнейших шагов нашей экспедиции, то я уполномочена сказать следующее. Существо будет передано Наблюдателю в установленное время. Юрий Смирнов получит испытательный срок. Если во время него он проявит агрессию или какую-либо нелояльность по отношению к идеям Великого Сервера, то его придется взять под стражу и перезаписать по возвращении. Илья Мясоедов будет немедленно пленен. Впоследствии он, скорее всего, станет нашим агентом.
– В моих мозгах станете копаться? – Марсианин в панике оглядывался вокруг. – Не надо! Я ничего не скажу своим. Какая разница, роботы вы или нет?
– Люди из ЗЕФ будут убиты, – продолжила девушка, не обращая внимания на крики Мясоедова. – У нас недостаточно ресурсов для содержания их под стражей.
– Что-то все это перестает быть забавным, – нервно сглотнул Шамиль. – Знаете что, – вдруг выступил он вперед. – Я и так имел сведения обо всем, что здесь говорилось. То, что ваша раса – киберы, мы поняли, когда Смирнов попал к нам в больницу на Земле. Про желание Марса отделиться от Федерации мы уже давно в курсе. Так что в плане разглашения информации моя гибель ничего не изменит. А вот в плане взаимодействия с нашим космолетом она изменит многое. Как я уже говорил, перед тем как меня спасли Сергей и Юрий, я разговаривал с «Дедалом». Сейчас на борту всего два человека, но если я не вернусь в нужное время, они будут в состоянии начать атаку на ваш космолет. Победа будет за вами, но степень повреждений, которую мои люди нанесут, для вас неочевидна, не так ли? Я предлагаю сейчас же разойтись мирно. Вы останетесь здесь решать, кто из вас главный, а я со своими больными друзьями полечу к себе на космолет.
Я видел, что провидец нервничает, но в правдивости его слов не сомневался. Интересно, поверит ли ему Рейч и электронный мозг «Антареса»? Отпустят ли они Шамиля и его людей?
– Хорошо, – кивнула Рейч. – Нас устроит такой вариант. Вам разрешено уйти на свой корабль. Но все, что я говорила об остальных, остается в силе.
– Вот и отлично! – потер руки Шамиль.
Рейч перевела свое оружие на парализованных больных, занимавших сейчас две широкие каталки. Трижды спустив курок, девушка размозжила людям головы.
– Зачем? – всплеснул руками я, и тут же рожок гравистрела оказался направлен мне в лицо.
– Кого-то ведь надо было убить! – хихикнул Мясоедов. – Она ведь злодейка!
Марсианин наверняка пребывал в состоянии, близком к истерике, если разразился такой шуткой. Рейчел с медленным вздохом взяла на прицел Илью.
– Они узнали больше, чем следовало, – пояснила девушка. – Рядовые члены экипажа «Дедала» изначально имели меньше информации, чем провидец. А даже если и нет, то нападать из-за этого на нас никто не станет, провидец-то все еще жив.
– Очень рационально, – хмыкнул Смирнов. – Твоя программа прекрасно работает!
– Моя программа совершенна, – ровно ответила Рейч.
– Подтверждаю! – встрял голос электронного мозга.
– Сейчас я провожу представителя Республики Марс в отведенное ему место. – Девушка указала гравистрелом на Мясоедова. – Остальных попрошу тем временем собраться в кают-компании. Там мы свяжемся с «Дедалом», высадим провидца и будем ждать сигнала от Наблюдателя. И найдите, пожалуйста, нормальную одежду для существа. Нельзя держать ее завернутой в пеленку!
– Хорошо, – кивнул я.
– Не вздумайте ничего замышлять против меня! – добавила Рейч. – Все действия, которые электронный мозг посчитает угрожающими интересам ПНГК, будут пресечены.
– Ясно, – ответили хором я и Смирнов.
Девушка увела Мясоедова, а мы поплелись в кают-компанию. Я старался не смотреть на то, что осталось от людей на каталках, и гнал прочь негативные мысли. В результате в голове просто образовалась пустота. Ни одной хорошей мысли у меня в данный момент не было.
Рейч перезагрузили. Вот, значит, в чем крылась причина такой раздражительности, злобы и замкнутости Юры. Его обмануло собственное начальство. Роботы оказались такими же, как и люди. Дети взяли себе все лучшее от своих родителей. И теперь, в решающий момент Смирнова лишили всех полномочий. Очень умно.
– То, что сказала Рейч, правда? – вдруг спросил у меня агент.
– Что именно? – не понял я.
– Существо… девушка, которую ты спас, она действительно похожа на твою прежнюю подругу?
– Да. – Я посмотрел на свою спутницу, с интересом оглядывающую кают-компанию.
Смирнов вздохнул.
– Теперь понятно, почему ты и провидец так разнервничались в НИИ! Что тебе сказали там, куда нас не пустили? Тебе ведь что-то наверняка говорили!
– Ему наверняка рассказали, что он сам создал ее, – вмешался в разговор Шамиль. – Это все Межзвездная сеть. Это место у нее как принтер. Сергей во время уничтожения овров случайно распечатал эту девушку. И система безопасности овров ждала именно его.
– О чем ты подумал, когда творил это существо? – задумчиво спросил Смирнов. – Как тебе вообще пришло на ум создать девушку, нужную Изначальным?
Я бросил косой взгляд на копию Наташи, стоящую с крайне восторженным видом около моего плеча.
– Так получилось, – понизив голос, произнес я. – Я представил себе на миг идеальную девушку. И она появилась…
– Как все интересно получается, – медленно произнес Смирнов. – А сможешь ли ты теперь отдать ее Наблюдателю?
Я поджал губы.
– Сергей! Ты сможешь ее отдать? – повторил агент.
– Давай в ее присутствии не станем это обсуждать, – настороженным шепотом проговорил я.
– Хорошо, – согласился агент. – Только помни, от тебя зависит будущее всех людей.
– Ему это уже много раз говорили, – хихикнул Шамиль. – Он не подведет, проверено! И кстати, роботам-то какое вообще дело до человечества?
– Мы хотим восстановить нормальные отношения с людьми, – сказал Смирнов. – Видел, как испугался Мясоедов, когда узнал, что мы роботы? Мы хотим, чтобы представители человечества так не пугались нас больше!
– Очень напыщенно и не очень правдиво, – улыбнулся провидец. – Я в тайной внешней политике с детства кручусь. Неужели думаете, что для меня есть хоть какая-то разница между мотивами людей, скалитян, овров, Изначальных или роботов?
– Не понимаю, о чем ты!
– О том, что все хотят лишь одного – влияния, ресурсов и территорий! Вы создаете армии агентов, заводите какую-то непонятную дружбу с Республикой Марс, настойчиво готовитесь к тому, чтобы подобраться к Земле поближе, и все лишь для того, чтобы открыто жить и общаться с людьми? Зачем вам верфи с тысячами космолетов? Зачем аннигиляторы и секретные сверхскоростные двигатели?
– Исследования, – пожал плечами Смирнов. – Мы изучаем галактику. Познание – вот наивысшая цель! Неужели это так невероятно?
– Но есть еще и средства этого познания, – парировал Шамиль. – Вам зачем-то понадобилось человечество. Вы ведь спокойно жили до этого, содержали марионеточное государство на Титане, скупали энергин, поставляли нам свою технику. Что изменилось? Как вы решили использовать людей? Почему спасаете нас от гибели?
– Вы – наши создатели, мы любим вас!
– Считайте меня циником, но я в эти песни не верю, – покачал головой провидец. – Зачем вы взяли в этот рейс представителя Республики Марс? Он ведь оказался только обузой – лишний вес, лишний расход продовольствия, хлопоты по неразглашению информации.
– У нас есть договоренности с Республикой…
– Договоренности – это всего лишь косвенная причина, – перебил агента Шамиль. – Вам просто нужен был хоть один настоящий человек в подпространстве. Я был там, я видел, что роботам там не место. Ваш удел – вечно летать на субсветовых скоростях. А освоить галактику такими темпами вам не удастся!
– Даже если ты и прав сейчас, я не могу с тобой согласиться, – поднял руку Смирнов. – У меня нет нужной информации, чтобы опровергнуть твои выкладки. Я свяжусь с Великим Сервером по возвращении и узнаю все факты из первых рук.
– Координаты ваших баз спрашивать не стану! – усмехнулся провидец.
– И правильно, – усмехнулся в ответ агент.
– Извините, что вмешиваюсь, но мне бы найти для девушки какую-нибудь одежду, – сказал я. – В твоей каюте, Юра, есть какие-нибудь вещи Рейч? По размеру они более-менее они должны подойти!
– Конечно, – повернулся ко мне Смирнов. – Вернусь через минуту!
Агент унесся за вещами, а я, пытаясь унять собственные дрожащие пальцы, решил подбодрить девушку, стоящую рядом:
– Все будет хорошо, не переживай! Никто тебя никуда не отдаст, никто не будет воевать и драться. Все будет очень хорошо! Сейчас тебе принесут одежду. Все будет просто отлично!
– Не в этой жизни и не с нами, – пробормотал едва слышно Шамиль, невидящим взором уставившись в стену кают-компании.
Я хотел упрекнуть его в излишнем пессимизме, но потом подумал пару секунд и решил промолчать.
23.04.2223
Так ли я представлял себе это? Мог ли предположить, насколько трудным окажется совершить последний шаг?
Всю ночь я провел в обществе девушки, взятой из НИИ. Сначала я научил ее пользоваться душем, потом накормил в столовой и проговорил с ней в своей каюте до самого утра.
Мы беседовали обо всем на свете. Я рассказывал о Земле, о космолетах, об Экспансии и инопланетянах, травил старые анекдоты и отвечал на миллионы ее вопросов. Больше всего она интересовалась мной. Моими привычками, вкусами, мыслями о всевозможных вещах. Самым трудным для меня оказалось найти ответ на вопрос, зачем я ее создал. Как можно было сказать ей в лицо, что это получилось случайно? Пришлось изворачиваться и говорить, что на меня снизошло откровение.
Мне же о девушке удалось выяснить совсем немного. Она появилась такой же, как сейчас, и висела в Зале рождения. В ее голове сразу же возникло знание русского языка и толкование простейших человеческих понятий. Еще кое-что она узнала из бесед с Хранителем. Он не часто беспокоил ее такими разговорами, но все-таки это было хоть какое-то общение. О своей потусторонней силе, которой так боялись и которую так жаждали получить Изначальные, девушка ничего не знала. Каких-то странностей в ее поведении или проявления незаурядных способностей я тоже не заметил. Обычная барышня двадцати с небольшим лет. Вот только созданная в Зале рождения Межзвездной сети Изначальных и как две капли воды похожая на Наташу.
– Как мне тебя называть? – спросил я у нее.
– Ты создал меня, ты и выбирай имя.
– Не могу, – покачал головой я.
– Хорошо, – неожиданно тряхнула волосами она. – Я попробую.
Я с интересом глядел на нее. Неужели она захочет, чтобы я звал ее Наташей? Мне это было бы довольно тяжело.
– Как называют это милое существо? – Девушка указала на трехмерное изображение кошки, висевшее на стене комнаты.
– Обычная кошка, – пожал плечами я.
– Она мне нравится. Пушистая и мягкая, но быстрая и опасная. Она ведь хищница?
– Да, она хищница, – улыбнулся я.
– Можно, меня будут звать Кошка? – задумчиво посмотрела на меня девушка.
– Ну, это не совсем человеческое имя. – Я почесал затылок. – Может, как-нибудь попроще, более по-человечески?
– Но я ведь не человек, – нахмурилась собеседница.
– Я тоже, – развел руками я. – А имя мое – вполне человеческое.
– Маскировка? Чтобы скрыться? Затеряться? Я правильно говорю?
– Ну, наверное.
– Хорошо, есть ли похожие человеческие имена?
Я задумался. Кошка. Какое имя может звучать так же? Голова гудела, мысли совершенно не поддавались какому-то контролю. Сказывалась усталость последних часов, стресс и неопределенность будущего.
– Ну так что, Сергей? – переспросила девушка. – Может быть, на другом языке? На Земле ведь много языков.
Кошка. На английском это звучит «кэт». Вполне человеческое имя.
– «Кэт» в переводе с английского означает «кошка», – сказал я.
– Хорошо, – просияла девушка. – Называй меня Кэт!
«Через несколько часов тебя уже не будет со мной, Кэт», – подумал я.
Зачем эта фальшь? Зачем это желание создать видимость того, что все закончится хорошо? Все будет плохо. Ты окажешься у Изначальных, они опять сбегут, тьма надвинется на Экспансию, поглощая одну планетную систему за другой. А затем не станет ничего. Мой мозг распадется на атомы, и только что придуманное имя исчезнет – не останется вообще ничего от этой беседы.
Да, Хранитель, ты прав. Мы все так любим ходить по краю, потому что так приятно чувствовать себя героями, смотреть в туманные дали и вдыхать воздух свободы. Только один неверный шаг – и о туманные дали разбиваются лбы, воздух свободы начинает отдавать сладковатой гнилью, а герои просто умирают.
Как все сложится? Как мне спасти всех сразу?
Мы еще долго разговаривали, узнавая друг друга, радуясь неожиданной и приятной встрече за тысячу с лишним световых лет от Солнечной системы. Я ловил каждый жест, каждое ее легкое движение, понимая, что осталось совсем недолго. Наши минуты неумолимо таяли. Мы стремительно двигались по ленте времени от прошлого к будущему. К тому будущему, вместо которого я видел в своих видениях лишь пустоту и тьму.
Д-дапар вышел на связь утром.
Под потолком раздалось:
– Наблюдатель в соответствии с договором просит передать на этот космолет имеющееся у вас существо. Наблюдатель желает, чтобы парламентером выступил Сергей Краснов. Он ведь с вами, не так ли?
Вот и все. Теперь осталось выбрать, в какую сторону мне шагнуть. Как ни крути, оба варианта – это пропасть.
Не прошло и минуты, как в комнату позвонил Смирнов.
– Пора! – вместо приветствия воскликнул он, как только я открыл ему дверь.
– Космолет, с которого пришло сообщение, находится на полярной орбите планеты Кваарл, – прокомментировал его реплику электронный мозг «Антареса». – Рекомендую начать движение к точке встречи!
– Готов, Сергей? – спросил у меня Смирнов.
– Не знаю, – покачал головой я и бросил быстрый взгляд на Кэт.
Смирнов понял, что разговаривать на эту тему в присутствии девушки просто некрасиво, поэтому жестом поманил меня в коридор.
– Сейчас, Кэт! – как можно мягче улыбнулся я, выходя за дверь.
– Ты не объяснил ей? – в упор спросил Смирнов.
– Что я должен был ей объяснить? – фыркнул я. – Что мы отдаем ее непонятно кому ради спасения человечества?
– Хоть бы это сказал, – пожал плечами агент. – Как ее теперь отдавать? Она еще вздумает сопротивляться!
– Как ее вообще можно отдать? – вздохнул я.
– Даже если бы я не был связан по рукам и ногам, вариантов-то все равно нет! – Смирнов потер щеку. – Ты обязался отдать ее Наблюдателю, придется отдавать.
Выбора и в самом деле не было. В любом случае я проиграл. Или потеряю то, что совсем недавно приобрел, либо позволю уничтожить всех людей. Вроде бы несоизмеримые вещи, но где-то в глубине души вдруг появилась гадкая мысль, что ни я, ни Кэт людьми-то, в общем-то, не являемся.
– Ты бы отдал Рейч на перезагрузку? – взглянул я Смирнову в глаза. – Даже если бы у тебя не было другого выбора?
– Не надо, Сергей! – отвел взор Юра. – Рейчел и так переделали. Без моего ведома. Все мои труды оказались напрасны. Теперь я человек, а она – робот. Мы поменялись ролями.
– Верно, – кивнул я. – Но я вижу, что если бы от тебя хоть что-то зависело, то ты бы ее не отдал!
– Пожалуй, так. Только на кону слишком большие ставки. Тебе в этой ситуации ничего другого просто не остается!
Как же давят на нас эти вероятности и возможности. Можно ли разрешить ситуацию как-то иначе? Навряд ли.
Эх, надеюсь, люди достойны того, чтобы жить!
– Ладно, – кивнул я. – Полетели к космолету Наблюдателя.
– Есть, – тут же отозвался мозг «Антареса». – Расчетное время до встречи – двадцать минут.
– Как обычно происходит встреча? – повернулся я к Смирнову. – Нам придется пристыковывать челнок? Или у Наблюдателя есть стандартный стыковочный узел?
– Он генерирует вокруг себя силовое поле, заполняет образовавшийся пузырь воздухом, пригодным для дыхания, и создает плоскость, где происходит общение.
– Что за плоскость?
– Прозрачная площадка. Вероятно, тоже какое-то поле.
– Если я правильно понимаю, достаточно будет открыть внешний люк и пройти по этой площадке к Наблюдателю?
– Да, он будет ждать в центре, – подтвердил Смирнов. – Одевать скафандр, насколько мне известно, будет проявлением неуважения.
– Понятно. Пойду беззащитным.
– Не забудь про наши условия! – сказал агент. – Наблюдатель должен надавить на Землю, чтобы ПНГК смогло нормально общаться с ней, а Республика Марс стала свободной.
– Не нравятся мне эти условия, – вздохнул я. – Не представляю, как Наблюдатель осуществит то, что вы хотите. Но договоренность есть договоренность. Где, кстати, наши конкуренты?
– Шамиль уже прибыл на свой космолет. Они ждут развязки и готовятся к обратному пути. Втроем в таком перелете им придется несладко.
– Будем считать, что их так наказала судьба за все то зло, которое причинило нам Секретное ведомство. Может, провидец найдет по возвращении работу получше. Тем более что страна разваливается, а способности у него исчезли.
– Посмотрим, – пожал плечами Смирнов. – Ладно, пора! Иди, расскажи девушке, что ей делать! Осталось уже совсем немного времени, скоро все решится. Мне хочется надеяться, что ты справишься.
За напускной бодростью агента явно читалась усталость и растерянность. Что будет дальше с Рейч? Сколько ему самому осталось до перезагрузки?
– Постараюсь справиться, – уныло кивнул я и открыл дверь своей каюты.
Свет был погашен, Кэт сидела на диване и смотрела на калейдоскоп планет в матрице визора. Она улыбалась, пролистывая кнопками на пульте один мир за другим. Марс сменился Юпитером, потом Сатурном. Я на миг залюбовался ее волосами, сверкающими в свете матрицы.
Кэт повернулась ко мне, и глаза ее тоже блеснули отраженным светом далеких миров.
– Я тут учу географию Экспансии. – Девушка махнула рукой в направлении экрана. – Что-то случилось? У тебя странный вид.
– Нет, – покачал головой я и прошел в комнату, после чего дверь автоматически закрылась за моей спиной. – Знаешь, ты такая красивая…
– Ты меня смущаешь, – улыбнулась она, глядя на меня исподлобья.
Я вздохнул и сел на койку, прикрыв глаза и массируя виски.
– Я что-нибудь придумаю! – Слова давались мне с трудом. – Я непременно что-нибудь придумаю!
– Мы ведь всегда будем вместе, правда? – Кэт неожиданно взяла мои руки. – Ты же не собираешься мне сказать, что вот-вот все будет закончено?
– Все только начинается, – постарался успокоить я ее. – Все у нас только начинается!
– Ты такой усталый. – Кэт села рядом со мной. – Отдохни немного, поспи!
– Не могу, – покачал головой я. – Через считанные минуты мне надо будет отлучиться по одному важному делу.
– Это то же дело, по которому ты уже отлучался? Ты учил меня, что так надо говорить, когда хочешь в туалет.
– Нет, Кэт, – устало усмехнулся я. – Это дело куда серьезнее, чем посещение туалета.
– Но ты ведь вернешься? Мы еще поговорим с тобой?
– Конечно, я вернусь. Я позову тебя с собой, и мы вместе полетим на другой космолет. В гости…
– Хорошо. Я буду ждать!
Я сжал зубы. Я не могу объяснить ей, куда и зачем мы полетим. Я не могу сказать, что вернусь оттуда уже без нее.
– Сергей! Наблюдатель готов принять тебя! – Мозг «Антареса» бесцеремонно вмешался в разговор.
– Иду, – хмуро отозвался я и поднялся на ноги.
Кэт ничего не сказала мне на прощание. Я же лишь обернулся на пороге и коротко кивнул ей, всем своим видом демонстрируя уверенность в том, что все будет хорошо. Дверь закрылась, щелкнули многочисленные замки.
Естественно, никакой уверенности у меня на самом деле не было и в помине. По дороге к шлюзу и внешнему люку я перебрал в уме множество вариантов того, что скажу Наблюдателю, но правильного все равно не нашлось.
Автоматы в коридоре сделали мне укол сыворотки. Не то чтобы это требовалось – кололи мне препарат совсем недавно, но раз полагалось перед встречей с представителем инопланетного вида применять сыворотку, то я обязан был получить укол. С роботами не поспоришь.
На Джейн такие меры предосторожности, правда, не сработали. Их вирус, единственный из известных, смог перебороть сыворотку.
– Удачи, Сергей! – У самой двери шлюза меня ждала Рейч. – Скажи Наблюдателю то, что должен. После успешного выполнения задания ты будешь полностью свободен, а на твоем счету появится пять миллионов. Не забывай про это.
– Не нужны мне эти проклятые миллионы! – Я вошел в шлюз и обернулся к агенту и девушке. – И на свободу мне плевать! У меня сейчас другие приоритеты.
Что мне на это ответили, я уже не услышал. От жилой части космолета меня отсекла массивная дверь.
Огромная створка внешнего люка вскоре тоже пришла в движение, я повернулся к ней. Люк открывался неспешно, что придавало торжественности предстоящему моменту. Поймав себя на том, что перестал дышать, я дернул плечами и нарочно сделал глубокий вдох. Воздух не пропадал, значит, Наблюдатель на самом деле создал за бортом какой-то странный пузырь.
Вскоре в проеме стали видны первые звезды. Белесая полоса миллионов светил едва заметно переливалась в пустой черноте космоса. Так из этой системы выглядела наша галактика. Всем этим звездам предстояло исчезнуть.
Дверь раскрылась полностью, и теперь я мог видеть одинокую фигурку гуманоида, сидящего за столом. Стол казался подвешенным посреди космического пространства. Вдалеке виднелся корабль Наблюдателя, вытянутый тетраэдр с тонкими крыльями, приделанными по бокам.
Я собрал всю волю в кулак и вышел наружу. В ту секунду, когда под моей ногой оказалась пустота, я слегка поколебался, но, преодолев себя, сделал первый шаг. Теплый и радушный космос встретил меня легким бризом и едва уловимым запахом лилий.
Звезды, плотным ковром стелящиеся под ногами, и почти идеальная тьма над головой. Сверху двигалась волна, там простирался неимоверный океан межгалактического пространства. Снизу сжалась в предчувствии надвигающейся беды наша галактика. Между ними находился я.
Под ногами потянулась гладкая и полностью прозрачная плоскость. Я прошел по ней сотню метров, аккуратно и с некоторой опаской переставляя ноги. Никаких ловушек на пути не оказалось. Вскоре мое внимание приковал к себе сам Наблюдатель.
Легендарное существо сидело в черном кресле за полупрозрачным круглым столом. Д-дапар едва ли достал бы мне до плеча, если бы встал. Его руки и ноги были тонкими и слабыми, голова крупной, с небольшим ртом и овальными глазами, посаженными далеко друг от друга. Типичный инопланетянин, которых до Нашествия так любили рисовать на Земле разные фантазеры. Видимо, представителей внеземного разума рисовали такими как раз из-за того, что Наблюдателей не раз встречали на протяжении человеческой истории. Д-дапар иногда бывали у людей.
Когда я подошел, существо забавно сморщилось и потерло рукой щеку.
– Меня зовут Наблюдатель, – сказал д-дапар и жестом пригласил меня сесть.
– Сергей, – представился я.
Я не торопился, спокойно сел, потом начал молча разглядывать окружающий космос и самого д-дапара. Вот сейчас все и решится. Сейчас я отдам на растерзание Изначальным Кэт и тем самым спасу человечество. Жаль, что о моем подвиге навряд ли кто-то узнает.
Существо, в свою очередь, изучало меня. В его глазах, покрытых темной пленкой, невозможно было что-либо прочитать, они казались мне просто двумя драгоценными камнями, неживыми и холодными.
– Ты ведь все знаешь об Изначальных, не так ли? – спросил я, и в следующий миг меня посетило стойкое ощущение, что я уже был когда-то в этом месте и разговаривал с инопланетянином.
– Да. – Д-дапар мелко задрожал, и я понял, что он так смеется. – Я ведь был в момент создания прецедента рядом с планетой. А потом был у вас. Я – Наблюдатель.
О какой планете он говорит? О Кваарле? Полушке? Заре? Или, может быть, Джейн?
Мне почему-то казалось, что инопланетянин имеет в виду Полушку. Чувство правды, которое я последнее время опасался применять и которое не радовало меня какими-то видениями само по себе, неожиданно подсказало, что я прав.
Но с момента рассечения Полушки прошел почти миллион лет, если не врут официальные источники! Возможно, происшествие, разрубившее этот мир надвое и упрятавшее куда-то одну половину, приключилось еще раньше. Сколько же тогда лет д-дапару? Он ведь утверждает, что лично был тогда рядом с Полушкой.
Как долго вообще живут Наблюдатели?
Мне почему-то кажется, что очень долго.
Как, в таком случае, воспринимается ими обычная человеческая жизнь. Просто вспышка? Мгновение? А кто для них человек? Мотылек-однодневка?
Но ведь… Но ведь, если время человеческой жизни значит для д-дапар так мало, то и для их хозяев – Изначальных, путешествовавших миллионы лет где-то за пределами нашей галактики, десятилетия – это секунда. Ничто! И если это так, то…
Наконец-то я понял, что скажу сейчас Наблюдателю, и почувствовал в душе слабый огонек надежды.
– Что за прецедент? – спросил я.
– Я говорю про Запасной Портал. – Наблюдатель продолжил вздрагивать. – Про завершение цикла и создание Героев.
Д-дапар изъяснялся сейчас на чистейшем русском, но смысл его слов ускользал от меня. Странные названия – Запасной Портал, цикл, Герои. Судя по всему, Портал – это ворота, через которые уходили Изначальные и через которые они вернулись. Но что такое Запасной Портал? И почему он Запасной? Про другие понятия я даже думать не решился, все равно ничего стоящего на ум не придет.
Чувство правды больше себя не проявляло, и мне не оставалось ничего другого, кроме как ответить:
– Боюсь, я не понимаю!
– Я и не рассчитывал на то, что ты поймешь. Пусть тебе и подчиняются глупые планеты, но это пока не сделало из тебя того, кем ты должен был стать.
Что он имеет в виду? Планету Джейн, которая помогала мне? Я вспомнил хиллеров, напавших на кордон в Хилл-Сити, вспомнил, как живой холм обрушился на Ричарда.
Может быть, мне что-то там и подчинялось. Смирнов тоже высказывал эту идею. Но я не вызывал никакой эпидемии, не жаждал крови и смерти. В любом случае, даже если поверить в мою избранность, Джейн не подчинялась мне напрямую.
И что имел в виду д-дапар, говоря, будто я обязан кем-то стать? Я – урожденный скалитянин, воспитанный людьми и подготовленный Секретным ведомством для решения определенного круга задач. Может быть, мне суждено было стать другим. Но ведь время уже упущено, я тот, кто я есть. Не больше, но и не меньше…
– Я все равно ничего не понимаю, – вздохнул я и внимательно посмотрел на Наблюдателя.
– Главное, что ты должен сейчас усвоить, – я продаю информацию, к тому же знаю про Изначальных очень много. Если у тебя есть, чем платить, то эти сведения можно купить!
– Хорошо. – Я кивнул.
Сейчас самое время узнать, смогу ли я провернуть то, что только что придумал. Как там в пословице – и волки сыты, и овцы целы! Ну что ж, попробуем.
– Можешь ли ты сейчас связаться со своими хозяевами?
– Да. – Наблюдатель сделал несколько пасов руками, его тонкие пальцы притягивали взгляд. – Ты хочешь поговорить с ними?
– Для начала хочу узнать, что будет с тем существом, которое я собираюсь отдать.
– Для этого не стоит и беспокоить их! Существо умрет, но спасет галактику.
– Плохо. – Я покачал головой. – И самое интересное, что мне почему-то так всегда и казалось.
– Смерть – довольно большая сила, – философски заметил д-дапар.
– Не буду спорить, – криво ухмыльнулся я. – Задам другой вопрос.
– Я слушаю.
– Почему срок ультиматума – три года?
– На этот вопрос я не стану отвечать. – Ладони Наблюдателя легли на стол. – Еще что-то?
Запутанная ситуация. Три года – это очень мало по понятиям тех, кто живет практически вечно. Почему же они обязали людей доставить им существо только в течение этого срока? Их кто-то прижал к стенке?
Ладно, рисковать, так рисковать. Я уже принял решение, буду давить до конца!
– Что сделают Изначальные, если я не отдам им желаемое? – как можно тверже произнес я.
Д-дапар совсем по-человечески скрестил на груди руки.
– Как я говорил ранее, людская раса просто будет уничтожена!
– А где гарантии, что они не уничтожат нас после сделки?
– У вас есть мое слово. Если вам его недостаточно, то знайте, что без сделки людям точно не жить!
Достаточно веский аргумент. Стоит ли доверять слову торгаша?
– Имеющееся у меня существо крайне важно для Изначальных. Это так?
– Да, это так. – Д-дапар поерзал в своем кресле. – Если ты продолжишь мучить меня вопросами, то я буду вынужден заставить тебя платить за ответы!
– Я не буду тебя больше мучить, – чуть ли не торжественно изрек я. – Просто хочу, чтобы ты передал своим хозяевам мой отказ и дополнил его. Если они уничтожат человечество, то не получат существо вообще никогда! Понял меня? Ни-ко-гда!
– Но… – Наблюдатель несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот. – Но так нельзя! Это тупик! Это неправильная, бесконечная сделка!
– Вам надо, чтобы существо добровольно пришло к вам. Сейчас только я могу убедить его в том, что идти действительно нужно. Но вот незадача – я не собираюсь его в этом убеждать. Существо будет со мной! Вы не станете уничтожать людей, и тогда через какое-то время я отдам вам существо. Скажем, через пятьдесят стандартных земных лет.
На несколько долгих секунд между нами повисло молчание. Светили равнодушные искорки звезд, переливался бело-голубым небольшой шар Кваарла, окруженный хороводом своих лун. Важны ли пять десятилетий для тех, кто живет миллионы лет? Пойдут ли Изначальные на уступки?
– Какие у меня будут гарантии? – спросил д-дапар.
Я облегченно выдохнул про себя. Похоже, мой шантаж его ошарашил, но не вызвал стойкой неприязни. Наблюдатели порой и сами действовали похожим образом, дело для них привычное.
– У вас есть мое слово! – ехидным тоном произнес я. – Деваться-то, как я понимаю, все равно некуда!
– Очень опасная игра – держать в заложниках человека, которого боишься потерять! – взмахнул руками д-дапар.
– Она – не человек, – огрызнулся я.
– Она всего лишь то, что ты из нее сделаешь, – вздохнул Наблюдатель. – Изначальные раскрыли бы ее потенциал и спасли бы галактику. Но раз ты не понимаешь этого…
– Ты сказал, что она погибнет! Вот единственное, что я понимаю!
– Эгоизм, Сергей! В тебе говорит человеческий эгоизм. Ты так долго испытывал лишения, что боишься отказаться от лакомого кусочка. Наркотик! Доза счастья! Тебе точно хватит пятидесяти лет?
– Мне хватит пятидесяти лет, – чеканя каждое слово, сказал я. – Но вы должны выполнить и те условия, которые оговаривались раньше!
– Надавить на ваши местные правительства? – переспросил д-дапар. – Дать независимость одной из республик и заставить Землю уважительно относиться к старым врагам – роботам?
– Именно.
– Хорошо! – Д-дапар снова сложил на груди руки. – Я согласен на твои условия. Ты загнал меня в угол. Но, боюсь, я лукавил тогда, когда заключал сделку с твоими предшественниками. Я не могу дать вам стопроцентной гарантии, что мои слова возымеют действие. Попробовать – попробую, но обещать не стану!
– Хочешь сказать, что продал доставку людям, а информацию обо мне – роботам, лишь для того, чтобы они посоревновались? Выгоды у победившей стороны на самом деле нет никакой?
– Да, – затрясся Наблюдатель. – Они невнимательно отнеслись к деталям сделки. У меня есть технология скачков и есть информация от Изначальных. Я просто продал все это подороже! Кто что смог – тот то и купил!
Настоящий торгаш! Интересно, что отдали ему в ПНГК взамен на сведения о том, что для успеха операции нужен я? Что на самом деле на уме у этого Наблюдателя?
– Но почему ты так легко соглашаешься на то, чтобы подождать пятьдесят лет, хотя срок ультиматума – всего три года?
– Нужно было за это время извлечь существо из Зала рождения, – соизволил объяснить д-дапар. – Межзвездная сеть разрушается, клетки мозга Хранителя гибнут вместе с ней. Скоро он стал бы неуправляемым и не впустил бы даже тебя. А еще спустя какое-то время НИИ перестало бы существовать вместе с Сетью и нужным нам существом.
Вот оно, значит, как! Выходит, Кэт надо было лишь срочно извлечь! Отдавать ее Изначальным можно и потом!
– Но зачем тогда сеть разрушили? Это ведь Изначальные сделали, да?
– Сеть начала неконтролируемый рост. Ты же сам прекрасно знаешь, что малые черные дыры стали появляться повсеместно. Пришлось идти на риск. Мы были уверены в том, что люди успеют, поэтому и запустили механизм уничтожения.
– Возможность предсказаний тоже они убрали?
– Да. – Наблюдатель поморщился. – Слишком много зла с помощью этой возможности успели натворить.
Несмотря на то, что д-дапар не горел желанием раскрывать мне свою информацию просто так, кое-что полезное я от него все-таки узнал. Сеть действительно разрушили Изначальные. Комнату на Заре, откуда я сделал выстрел по оврам, тоже взорвала древняя раса.
– Значит, договорились? – спросил я.
– Договорились, – кивнул Наблюдатель. – Насколько я понимаю, тебя нужно увезти из этой системы? Твои друзья будут не в восторге от такого поворота дел.
– Да. Доставь нас на Рай. – Я задумался на мгновение. – А еще двух человек сможешь взять?
– Еще одного, – ответил д-дапар.
– Двух!
– Одного, – поднял руку Наблюдатель. – Я не торгуюсь. У меня довольно маленький космолет.
Я хотел забрать Смирнова и Мясоедова. Рейч сейчас не утихомирить, а этих двоих с некоторой долей везения можно было бы переправить сюда. Только вот д-дапар заставил меня выбирать. Кого же взять с собой? Илью или Юру? Смирнов – мой друг, но Мясоедов – человек, его ведь просто перезапишут, сделают агентом. Юре-то уже нечего терять…
– Помимо девушки я возьму с собой Юрия Смирнова! – твердо сказал я.
– Кибера? Интересно, – развел руками Наблюдатель. – Ты ему доверяешь?
– Как себе!
– Ну, хорошо. Забирай их с космолета, я отвезу вас на Рай.
– Можешь ли ты повлиять на киберов и заставить их вернуть Рейчел Грин нормальное сознание, а Илью Мясоедова отпустить?
– Ты меня с кем-то путаешь! – задрожал, хихикая, Наблюдатель. – Я не Дед Мороз и не бог-из-машины, чтобы приходить в конце пьесы и всех спасать! Хочешь что-то еще – плати!
– У меня ничего нет, – поджал губы я.
– Тогда и сделки нет! Все. Возвращаемся к нашему основному контракту!
– Ладно. Как нам оформить договор?
– Устно. – Наблюдатель сделал пас руками, и перед ним спроецировалось мое изображение. – Согласен ли ты, Сергей Краснов, по истечению пятидесяти стандартных земных лет добровольно отдать нам существо, взятое тобой с планеты Кваарл?
– Согласен, – кивнул я. – Только не забудь про дополнительные условия!
– Весомое замечание, – вздрогнул, усмехаясь, Наблюдатель. – Дополнительные условия сделки. Наблюдатель постарается убедить Западно-Европейскую Федерацию планеты Земля в том, что необходимо дать Республике Марс свободу. Наблюдатель постарается убедить человечество наладить добрососедские отношения с Первым Независимым Государством Космоса, а именно – с расой роботов. Наблюдатель обязуется доставить Сергея Краснова, найденное им существо и Юрия Смирнова на планету Рай. Вроде бы все?
– Ничего не забыл? – ехидно поинтересовался я.
– Нет, – задумчиво сказал Наблюдатель.
– Я напомню, – улыбнулся я. – Ты и твои хозяева не должны уничтожать человечество!
– Ах да! – всплеснул руками д-дапар. – Наблюдатель от лица Изначальных обязуется продлить условия ультиматума на пятьдесят лет. Если к этому сроку Сергей Краснов не отдаст нам существо, то человечество будет уничтожено тем же способом, что и скалитяне.
– Как ты найдешь меня через пять десятилетий?
– Не волнуйся, это уже мои проблемы.
– Тогда я пойду за девушкой и Смирновым.
– Хорошо. Я жду тебя здесь!
По дороге до «Антареса» я все пытался понять, как же мне удалось так легко переписать сделку, продлить срок действия ультиматума и уберечь всех разом – и людей, и Кэт. Слишком уж гладко все прошло. Встал в позу, топнул ногой – и Наблюдатели с Изначальными поменяли условия. Теперь у меня и у Кэт есть лишние полвека, чтобы разобраться во всем.
Только вот не устроил ли мне д-дапар какую-нибудь ловушку? Сможет ли он сдержать удар Изначальных по человечеству? В его ли это силах?
И еще одна смутная мысль все не покидала меня. Если древняя раса выжгла всех скалитян, то почему я все еще жив? Скалитянин ли я на самом деле или все-таки что-то иное?
Небольшой космолет Наблюдателя удалялся от «Антареса». Я обнимал Кэт, глядя поверх ее плеча за стремительным звездным дождем, сиявшим на боковых экранах. Рядом с понурым видом стоял Смирнов. Наш кораблик разворачивался, и светила превратились в серебристые росчерки. Серп Кваарла смещался влево, продолговатый корпус «Антареса» стремительно уменьшался и уже почти скрылся из виду.
Неужели они там так ничего и не поняли? Мозг космолета мог ведь сразу раскусить меня, когда я переписывал отредактированный дневник из общей базы данных в свой переносной блок памяти.
– Можно, я передам кое-что на космолет, с которого мы только что ушли? – попросил я у Наблюдателя.
– Сделку мы уже заключили. – Д-дапар сидел в своем кресле и плавно водил руками по воздуху, настраивая одному ему известные приборы и механизмы. – За пользование корабельной системой связи я потребую у тебя кое-что взамен.
– У меня практически ничего нет, – развел руками я.
– Пообещай мне, что когда от тебя будет зависеть судьба нашей расы, ты не убьешь нас!
Неожиданная цена. Я не собирался уничтожать д-дапар, да и средств к этому у меня не было. Не знаю, что именно знал обо мне Наблюдатель, но он все равно этого не расскажет.
– Хорошо, – кивнул я. – Обещаю.
– Говорит Наблюдатель! – официальным тоном сказал д-дапар. – С вами желает поговорить Сергей Краснов.
– Я просто хочу сказать несколько слов на прощание, – перебил я инопланетянина.
– Сначала тебе придется ответить на кое-какие вопросы, – послышался голос Рейч. – Что ты творишь, Сергей? Мы ждем тебя и Смирнова на «Антаресе». Вы отдали существо?
– Ультиматум отсрочен на пятьдесят лет. Это все, что тебе нужно знать!
– Что ты такое говоришь? – быстро спросила Рейчел. – Что значит «отсрочен»?
– Я улетаю вместе с Кэт, – пояснил я. – Наблюдатель и Изначальные согласились подождать полвека. Я сказал, что иначе они никогда не получат желаемое. Так что для меня все закончилось хорошо.
– А что по поводу ПНГК и Марса? Эта часть сделки все еще в силе?
– Наблюдатель попробует что-нибудь сделать, – сказал я. – Но он сказал, что не обещал ничего конкретного даже вам.
– Он обещал, – жестко сказала Рейч. – Абсолютно точно обещал!
Я ухмыльнулся. Значит, Наблюдатель все-таки вывернулся из неудобных обязательств. Значит, он все-таки что-то скрыл от меня!
– В общем, – я снова придал голосу нейтральную интонацию. – Мы улетаем.
– Немедленно вернитесь! – холодно проговорила Рейчел. – Если вы не сделаете этого, я убью Мясоедова и атакую «Дедал»!
– Иногда кем-то приходится жертвовать, – вздохнул я. – Спасти всех просто не в моих силах.
– Ты понимаешь, что тебе теперь не выплатят ни единого кредита? Ты не отдал существо! Человечество все еще в опасности!
– Вы бы из меня сначала агента своего сделали, а потом уже дали деньги, – грустно улыбнулся я. – Знаю я эти методы. У киберов и людей куда больше общего, чем кажется на первый взгляд.
– Ты ошибаешься! Мы мирные исследователи. Мы никому не причиняем зла первыми.
– Как в разгар драки определить, кто кого ударил первым? Брось, Рейч! Тебя тоже перезаписали без твоего согласия – это ли не зло?
– Откуда ты знаешь, давала ли я согласие?
– Действительно, я этого не знаю, – пожал плечами я. – Но киберам я больше доверять не собираюсь. И в ваши мирные намерения я тоже теперь уже верю с большим трудом. Обязательно выясню, что вам на самом деле от людей понадобилось!
– Мы найдем тебя! – глухо сказала Рейч.
Я повернулся к Наблюдателю.
– Отключай! Полетели!
Д-дапар что-то незаметно сделал с пультом управления и сказал:
– Контакт завершен. Больше ни с кем не надо связываться?
Я подумал, что, возможно, стоило бы еще поговорить с Шамилем, но затем решил, что провидец и так сделает правильные выводы. Как-никак, сейчас он почувствовал себя расходным материалом в руках СВ, впредь будет лучше понимать меня!
– Полетели! – коротко сказал я.
– Хорошо. Готовьтесь к прыжку! – махнул рукой Наблюдатель.
– Как долго мы будем лететь? – спросила Кэт.
– Дорога до Рая займет два стандартных земных часа, – ответил д-дапар.
Я попробовал прикинуть скорость, с которой движется этот маленький космолет, но сбился и просто сел в приготовленное для меня кресло. Кэт и Смирнов устроились рядом.
– Почему ты вытащил меня? – вдруг негромко спросил агент. – Я ведь втянул тебя во всю эту историю.
– Ты предал людей, потому что они врали тебе, и стал работать на киберов, которые продолжили тебе врать. Надо было что-то менять, Юра!
– Спасибо, – едва заметно улыбнулся Смирнов, а потом погрустнел. – Жалко, что Рейч не удалось спасти.
– И Илью, – кивнул я и взглянул на Наблюдателя. – Я пытался…
– Ты говорил. – Смирнов тоже посмотрел на д-дапара.
– Теперь у тебя, по крайней мере, будет свобода! – похлопал я по плечу агента. – И ты останешься самим собой. По-моему, не так уж и плохо!
– Свобода, – хмыкнул Смирнов. – Есть ли она на самом деле, эта свобода?
Я потер уставшие глаза. Почему-то мне отчетливо вспомнился разговор с Пашкой. Еще тогда, в далеком детстве, когда он был жив и только собирался улетать на Фронтир.
– Ты веришь, что у каждого из нас есть свое предназначение? – Я повернулся к Пашке и подпер голову рукой.
Мы лежали на крыше его дома. С неба глядели бесчисленные зрачки светил, ветер шевелил кроны деревьев и нес сырой запах леса. Где-то в поселке играла музыка. До нас доносились лишь обрывки мелодии да отдельные слова песни. Еще было слышно, как капает в бочку вода. Недавно прошел дождь, и влага постепенно стекала с кровли. Перед тем как лечь, нам пришлось забираться на самый верх и выбирать место посуше.
– Лично я буду разгадывать тайны Фронтира, – хмыкнул приятель. – Полечу в Академию. Надеюсь, ты тоже прилетишь ко мне. Войдем в историю. Два великих ученых! Узнаем, почему Полушка такая. И Рай. Узнаем, куда исчезли Изначальные. Вот оно – предназначение!
– А как же Наташа? Может, цель как раз в другом? Жениться, завести детей, остаться на Земле…
– Сережа, не надо, – с укором прервал меня Пашка. – Это тяжело. Слишком тяжелый выбор. Слишком разные пути. Я выбрал. И уже не сверну.
– Хорошо, – сдался я. – Если ты уверен, что прав…
– Буду ждать Нату там. Постараюсь совместить обе цели.
Мы помолчали немного.
– По крайней мере, в космосе будет настоящая свобода, – сказал я, вспоминая о том, что мама запретила мне поступать в Академию в этом году.
– Свобода, – повторил за мной Пашка. – Много-много дорог, много-много систем. Наверное, ты прав. Только есть и другая сторона. Десяток колоний и замкнутое пространство космолета. Количество энергина и время. Мне все чаще кажется, что свободы и там не будет.
– Думаешь?
Мне было сложно поверить, что это говорит тот самый Пашка, который всегда мечтал о космических перелетах.
– Всегда есть кто-то главный, – добавил Пашка. – Тот, кто определяет твои действия. И если этот кто-то начинает тебе помогать и ты вдруг чувствуешь, что свободен, то над этим стоит задуматься.
– Почему?
Товарищ говорил какими-то загадками.
– Потому что потом он может попросить что-то взамен…
Я вздрогнул и открыл глаза. Почему мне вспомнилась эта сценка на крыше? Я ведь даже в отредактированный вариант дневника не стал ее включать. Ничего особенного, просто беседа двух пацанов о будущем, амбициозные планы, детская философия. Может, этот разговор пришел мне на ум из-за ассоциации с репликой Смирнова о свободе? Наверное.
Но было и еще кое-что очень важное в словах Пашки. «Всегда есть кто-то главный». Свобода, везение – это фальшь. Всегда есть тот, кто впоследствии заставит тебя за все это заплатить.
Я тряхнул головой и попытался отогнать мрачные предчувствия. Все хорошо. Кэт со мной. Люди не будут уничтожены еще полвека. Мы обязательно найдем компромисс. Обязательно придумаем, что делать. Везение иногда бывает просто везением…
За окнами тем временем разливалась серая мгла. Мы вошли в подпространство.
Я окончательно отбросил все негативные мысли и с неподдельным интересом уставился в окно.
Если на космолете «Спектр» я вообще не обратил внимания на странные колебания здешнего эфира, а на «Антаресе» заметил их где-то далеко-далеко, то теперь, находясь в корабле Наблюдателя, со всей ясностью увидел, что подпространство живое. Видимо, скорость, с которой двигался наш космолет, позволяла заметить то, что я упускал раньше.
Подпространство тянуло к нам призрачные щупальца, окутывало спиральными завихрениями. В серых глубинах расцветали необыкновенной красоты бутоны, странные звери с длинными телами плыли наравне с нами, мерно покачивая плавниками на огромных боках.
– Оно живое! – прошептал я, и Юра с Кэт, проследив за моим взглядом, тоже уставились в окно.
– Конечно, – подтвердил Наблюдатель. – То, что вы называете подпространством, есть живые силы, связывающие галактику. Именно они, а не банальное притяжение, удерживают наш звездный остров от распада.
– Они не опасны? – спросила Кэт.
– Нет, – ответил д-дапар. – Мы давно нашли с ними общий язык. Они, как и большинство других живых сил, очень любят получать информацию. А ее у нас предостаточно!
– Но ведь они погубили нашу Первую Межзвездную! – вдруг вспомнил я.
– Нет. – Наблюдатель вздрогнул. – Ваши первые космонавты сунулись сюда в мертвой оболочке и с мертвым топливом в баках. Они очень заинтересовали подпространство, а подпространство очень заинтересовало их. Им предложили остаться.
– Не понимаю…
– Их души остались здесь! – Наблюдатель обвел руками серую мглу за бортом. – Они добровольно захотели стать частью всей этой красоты! Так что никто никого не погубил. Все прошло так, как и должно было!
Неожиданно до меня дошло, откуда взял Шамиль свои теории о подпространстве и роботах. Провидец ведь тоже летал на космолете д-дапара и видел всю эту странную жизнь за окном! Вот почему он утверждал, что мертвым киберам здесь нет места. Может, у роботов просто нет душ, поэтому их и не пускают сюда?
Я ничего не ответил д-дапару, лишь молча взглянул на Кэт, которая с открытым ртом слушала Наблюдателя. Мне по большому счету не было сейчас никакого дела до таинственных существ подпространства, Изначальных, Шамиля, д-дапар и гаснущих звезд. Единственное, что мне в данный момент хотелось видеть и ощущать около себя, – это Кэт. Тепло ее рук, запах волос, нежность гладкой кожи, омуты карих глаз и улыбка, способная растопить ледяные шапки Марса.
Я самым немыслимым образом вывернулся и спас ее от Изначальных. Не знаю уж, что нас с ней ждет впереди, но хотелось верить, что я поступил правильно. Пусть Кэт могла взорвать Вселенную, пусть ее боялись сами Изначальные, но я влюбился в нее. И это было самым главным.
Впрочем, могло ли получиться иначе, если я делал идеальную девушку сам для себя? Могла ли она оказаться слабой и некрасивой? Конечно же нет!
С этой мыслью я потянулся к Кэт и легко поцеловал ее в губы.
– Потерпите немного! – фыркнул Наблюдатель. – Успеете еще! Мне неприятны эти ваши нежности!
В ответ я и Кэт просто рассмеялись.
27.03.2224
Уставившись в визор и размышляя о прошлом и будущем, я лежал на диване в своем новом доме на планете Рай.
На матрице мелькали кадры нашей с Кэт свадьбы. Уже полгода минуло с этой знаменательной даты, но я по-прежнему любил включать эту запись.
Церемония была неофициальной, но от этого не стала менее торжественной. На Рае вообще редко играли настоящие свадьбы. Местное население жило словно понарошку. Взрослые и дети одинаково увлекались разного рода играми. Ничего удивительного в этом не было. Счастье тут наполняло каждый дом. На этой планете все давалось легко. Поле Исполнения Желаний теоретически могло подарить тебе то, что ты хочешь. Жаль только, что желания исполнялись там только абстрактные, да и то лишь в особые дни.
Был включен режим ознакомления с записью, и на матрице одна сцена очень быстро сменяла другую.
Вот мы целуемся под сенью оплетенной цветами беседки. Вот надеваем друг другу кольца. Теперь танец новобрачных – я кружу Кэт по газону, делаю несколько поддержек. Потом следует застолье. Песни и поздравления гостей, общие танцы, веселые конкурсы. И вот, наконец, небо темнеет. Мой любимый момент, завершающая часть вечера – фейерверк.
На матрице ко мне бежит Кэт. Белые одеяния развеваются за спиной. «Любимый!» – слышу я ее крик. В глазах девушки горят озорные огоньки, все ее существо светится неподдельным счастьем. И в следующий миг за ней в небо выстреливает фонтан радужного огня.
Я могу просматривать эти кадры бесконечно. Мне кажется, я всегда ждал в своей жизни именно Кэт.
Наташа, которая, так или иначе, стала прототипом Кэт, была другой, я всегда знал, что люблю не ее, а ее образ. Поэтому мне и не нужно было сближаться с ней. Меня пугала реальная Наташа, я лелеял в сердце лишь ее виртуального двойника.
Ирка же, которую я почти полюбил и обрек своими действиями на смерть, вообще не вписывалась в мой идеал. С самого начала она пробуждала во мне только страсть. Развязное поведение, агрессивная косметика, откровенные намеки на доступность… Что еще нужно, чтобы попасть в интимные фантазии молодого паренька? Потом Ирка изменилась, остепенилась и повзрослела, но подростковые фантазии-то у меня остались. Вот и тянулся какое-то время этот странный и тяготивший меня союз. Тянулся и трагически оборвался.
Но у нас с Кэт все будет иначе! Я смог защитить ее от Изначальных, смог вытащить из Зала рождения, расположенного за тысячу световых лет отсюда! Даже если сложить эти два факта, то ответ будет очевиден. Довольно с нас таких опасностей и странствий. Дважды в одну воронку снаряд не попадает. Как-то так.
Впрочем, я был только рад ритму жизни, устоявшемуся за эти месяцы. Юра в целях конспирации долго путал следы и поселился в другой части планеты. Мы теперь очень редко виделись. Я работал над своим дневником и уже начал вторую часть, загорал, купался, посещал вместе с Кэт местные достопримечательности. И теперь, когда у нас должен был вот-вот появиться ребенок, я меньше всего хотел куда-то лететь, сражаться, испытывать головные боли, стараясь вызвать в себе чувство правды.
Оставались, правда, кое-какие вопросы. Хотелось узнать, как погиб мой друг Пашка, выяснить тайну своего рождения. Хоть медики и не подтвердили, что я инопланетянин, но сам-то я знал, что не принадлежу к человеческому роду. Нужно будет узнать, скалитянин я все-таки или нет. С недавнего времени у меня по этому поводу появились определенные сомнения. Но если не скалитянин, то кто тогда? Овр? Д-дапар? Ни на того, ни на другого я не похож. Самый правдоподобный вариант напрашивался сам собой. Вполне может быть, что я либо Изначальный, либо какой-то их специальный продукт.
Но я теперь уже не знал, когда отправлюсь на поиски ответов на эти вопросы. Пятьдесят лет – не так много. Нужно провести их вместе с Кэт. А уж когда этот срок начнет выходить, я непременно полечу на Полушку, если у меня будет к тому времени достаточно сил. Все ведь крутится вокруг нее. Все ответы наверняка найдутся там. Может, и с ультиматумом тогда что-то удастся выяснить.
Вдруг раздался сигнал вызова. Личными мобильниками на Рае не пользовались. Я переключил матрицу в режим коммуникатора.
– Привет! Готов забирать нас? – Усталая, но улыбающаяся Кэт смотрела на меня с экрана.
– Уже все? Родила? – Я вскочил с дивана. – Лечу!
– Родила, – кивнула Кэт. – Три с половиной килограмма, пятьдесят два сантиметра!
– Ничего себе! Все! Побежал собираться!
– Давай, Сереж. Мы ждем!
Кэт уже потянулась к кнопке отключения, но я протестующе махнул рукой:
– Подожди! Покажи хоть сына! Мне же очень интересно!
– Сейчас! – вздохнула жена и потянулась куда-то за пределы обзора камеры.
Я в нетерпении замер перед коммуникатором. Кэт повозилась немного, нахмурилась, прилагая усилия, чтобы поднять ребенка. А потом, спустя буквально мгновение, в кадре появился младенец.
Мой сын.
Пухлые губки и щечки, маленький носик, большущие серые глаза. Я смотрел на своего ребенка и улыбался, не зная, что и сказать.
– Сынок! – Наконец я потянулся к матрице и провел пальцами по ее гладкой поверхности. – Малыш…
По щекам вдруг заструились горячие ручейки.
Вот он – настоящий смысл моей никчемной жизни! То, ради чего я мерз на острове Забвения, ради чего сжигал овров и убегал из Секретного ведомства. Какой к чертям эгоизм? Какое личное счастье? Для меня сейчас самое важное в мире – счастье этого маленького человечка со смешными бровками и яйцеобразной головой.
– Приезжай к нам, Сереж! – прервала мои мысли Кэт.
Я часто закивал и кулаком неумело стер с лица слезы.
– Сейчас выезжаю! Немного приберусь и полечу!
– Хорошо, любимый! Мы ждем тебя! – Жена отключила сигнал, и матрица потемнела.
Я тотчас же бросился в гостиную.
– С вами все в порядке? – насторожилась система кибер-дом.
– Все отлично! – ответил я. – Через час я прилечу с Кэт и сыном, нужно подготовить достойный прием.
– Еда? Напитки? Развлечения?
Словарный запас стандартной домашней системы был не велик – следствие ограничения технологий.
– Все сразу! Я сейчас передам тебе список.
Я взял со стола прямоугольный пульт управления кибер-домом. С его помощью мне удалось достаточно быстро выбрать несколько блюд, которые нужно будет подать к столу. Также я запустил программу уборки всех помещений. Можно было сделать все это и без пульта, но голосом пришлось бы объяснять куда дольше и подробнее. Если режим уборки еще можно было включить без особых сложностей, просто произнеся фразу: «Уборка, тип три», то составление праздничного меню являлось достаточно нетривиальной задачей.
Пока из сервисных ходов выкатывались уборочные механизмы, я успел натянуть ботинки и одеть куртку. Перепрыгнув через чуть посапывающий автоматический пылесос, я открыл дверь и на мгновение замер на пороге.
Почему-то вдруг вспомнилась мама. Я ясно представил себе, как она пылесосит ковер и, улыбаясь, смотрит на меня. Жалко, что она уже не увидит своего внука. Порадовалась бы, наверное…
Вздохнув, я вышел на улицу.
Что ж, жизнь есть жизнь. Кого-то теряешь, кого-то находишь. И теперь, когда у меня появились сначала Кэт, а потом и сын, я могу с уверенностью сказать, что некоторые из находок затмевают собой горечь от всех былых утрат. Жить дальше стоило. Хотя бы ради недавно пережитых минут.
Я прошел через наш небольшой садик, оказался на мостовой, свернул направо и энергично зашагал к посадочной площадке транспортов, которая располагалась на самой вершине пологого холма. Солнечный день был в самом разгаре. Легкий ветерок обдувал мне лицо и дарил телу весеннюю теплоту. Звезда Чара висела высоко в нежно-голубом небе, и ее неистовый огненный диск лишь изредка перекрывали крохотные перистые облака.
Чем выше я поднимался, тем более захватывающим становился вид. Аккуратные кварталы домов, так напоминавшие мой родной поселок, тянулись до самого горизонта. За последними зданиями качались синеватые деревья, там начинался Зеленый Лес. Слева от жилой застройки тянулась лента автодороги, справа – прибрежная полоса и Ласковый океан. Вода в океане была сине-фиолетовая, а ее температура никогда не опускалась ниже двадцати градусов.
Сегодня была суббота, людей на площадке не оказалось. Я забежал в открытый зев транспорта и разместился на просторном диване. Модель аппарата была почти такой же, что и в родном поселке. На похожем диване, будучи под кайфом, на меня когда-то бросалась Наташа.
Быстро указав точку назначения на планшете, встроенном в спинку переднего кресла, я повернулся к окну.
Хорошо, что я в транспорте один – долечу быстрее. Чаще всего приходилось делить салон с другими пассажирами. Все выбирали точки, куда им нужно лететь, электроника выстраивала между этими пунктами оптимальный маршрут, и транспорт поднимался в воздух. Если же город, где использовался транспорт, был чересчур большим, то он делился на сектора, и за каждым сектором закрепляли свой номер маршрута. В таких случаях приходилось сверяться с номером транспорта и не лезть в первый попавшийся. В городе Красивом, где я теперь жил, такой проблемы не было.
Когда летающая машина набрала высоту и легла на заданный курс, я переключил планшет в режим визора и прибавил громкость.
Заработал музыкальный канал. Послышалась грустная мелодия, множащаяся хрустальным эхом в салоне транспорта.
За этими звуками угадывались пронзающие пустоту метеоры и ледяные кометы, в этой музыке оживали таинственные нейтронные звезды и черные дыры. Конечно же, эта песня могла принадлежать только одной исполнительнице. Пела Рия.
Это, вероятно, была какая-то ее новая композиция. По крайней мере, такую я еще не слышал.
Я совсем одна среди огней,
Средь холодных искорок светил.
Я старалась победить, но был
Космос все равно меня сильней.
Я всегда хотела стать такой,
И клянусь, я не сошла с пути.
Почему тогда болит в груди?
Отчего на сердце – волчий вой?
Обернулась – нет за мной следа.
Я жила, а может быть, и нет…
Миру подарить хотела свет,
Но осталась только темнота.
В царстве безграничной пустоты
Так легко дорогу потерять…
Мой удел навечно – собирать
Из осколков детские мечты.
Я совсем одна среди огней,
Средь холодных искорок светил.
Обо мне сам космос позабыл,
Но Ты вспомнил и пришел ко мне.
Я успел прочитать крохотную строчку внизу матрицы, перед тем как клип закончился: «Попутчику Сергею, который, сам того не зная, спас меня от самой себя».
Неужели Рия посвятила эту песню мне? Чувство правды вместе с легким покалыванием в висках принесло уверенность в моей правоте.
Приятно, что обо мне кто-то помнит. Чертовски приятно!
Интересно, оставлю ли я свой след на дороге? Не забудут ли меня через год после смерти? Я ведь дважды спас человечество! Только об этом навряд ли кто-нибудь знает. И не получится ли так, что я стану ассоциироваться лишь с эпидемией на планете Джейн или с гибелью людей в Воронежском космопорту? Принес я в этот мир больше добра или зла? Кто будет судить?
Надеюсь, что хоть кто-то будет…
Впрочем, у меня есть те, кто никогда не забудет. У меня есть жена и сын. А что еще, в общем-то, надо?
Транспорт пошел на снижение, через полминуты я уже буду в роддоме.
Странно, почему меня преследуют какие-то грустные мысли, воспоминания? Сегодня ведь такой радостный день.
Неожиданно внутри живота разлилась тяжесть, а в затылок ударила тупая боль. Предчувствие, которое и до этого настойчиво пыталось пробиться ко мне, теперь оформилось с ужасающей достоверностью.
Вот-вот произойдет что-то нехорошее! Что-то случилось с Кэт!
Я бросился к дверям.
– Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки транспорта! – тотчас же раздался в салоне предостерегающий женский голос.
– Не могу я оставаться! – крикнул я. – Быстрее снижайтесь! Быстрее!!!
Транспорт не внял моим командам. Чрезвычайной ситуации на борту не было, полномочий на управление городской собственностью или хакерского чипа, как у Смирнова, я тоже не имел. Пришлось ждать посадки, нервно бегая по салону и сжав от бессилия зубы.
Наконец сходни опустились, створки дверей скользнули в стороны, и я выскочил наружу. Сцена, открывшаяся моему взору, одновременно взбесила и напугала меня.
Кэт покорно заходила в салон частного грузолета в сопровождении четырех мужчин в черных комбинезонах. ПНГК? Секретное ведомство ЗЕФ?
– Стойте! – заорал я и достал из кобуры «довод», с которым по-прежнему был неразлучен. – Остановитесь!
– Сохраняйте спокойствие! – презрительно бросил мне один из сопровождающих. – Уберите оружие!
– Они забрали нашего сына!!! – увидев меня, закричала Кэт.
До похитителей оставался всего десяток шагов, я сжал рукоять гравистрела двумя руками и нацелил оружие на ближайшего ко мне человека.
– Немедленно отпустите ее!
– Сергей, ты так ничего и не понял, – развел руками похититель.
И тут я узнал его. Это был Илья Мясоедов. Вот, значит, кто всему виной! Роботам зачем-то понадобилась моя жена и ребенок!
Я остановился в метре от Мясоедова, и теперь между рожком «довода» и его головой были считанные сантиметры.
– Что мне нужно понять, Илья? Я неясно выразился? Отпустите жену!
– Боюсь, это невозможно, – покачал головой агент. – Если ты убьешь меня, то они прикончат ее! И сына твоего тоже прикончат! Так что лучше убери оружие и отойди!
– Нет! Вы сделаете так, как я сказал, иначе здесь умрут все!
– Напрасные угрозы, – усмехнулся мужчина. – Ребенок уже улетел другим рейсом. Он гораздо более важен сейчас, и до него ты не дотянешься. Так что можешь делать с нами и с собой все, что хочешь, – ты опоздал!
– Зачем вам это? – Мои руки с гравистрелом мелко дрожали. – Почему не оставите меня в по-кое?
– Потому что так надо, Сергей. Если тебя это утешит – тебе просто не повезло. Ты ухитрился родиться тем, кто ты есть, именно в наше неспокойное время!
– Сережа, сделай что-нибудь! – донесся до меня крик Кэт.
Я перевел взгляд на жену и увидел, что в ее сторону направлены уже три излучателя.
– Вам недолго осталось корчиться! – зло выдохнул я. – Я вас всех сотру в порошок, механические ублюдки!
– Даем тебе последний шанс – уходи, и тогда все будут жить. Пускай по отдельности, но будут. Станешь упорствовать – тебе и жене твоей будет плохо!
Я опустил гравистрел и прикрыл глаза.
– Молодец! – похвалил меня Мясоедов.
– Я очень сговорчивый! – оскалился я, а в следующую секунду вызвал в себе всю ярость, гнев и ненависть, которые долгое время старался спрятать на самое дно сознания.
Я уйду отсюда с Кэт, а потом верну малыша! Эти уроды мне просто не смогут помешать!
Вот вам! Получите неожиданный подарок!
Послышался шум и сдавленные возгласы. Открыв глаза, я увидел, что вся четверка разбросана по посадочной площадке на многие метры. Кэт ошеломленно глядела вокруг, стоя у самого люка грузолета. Я тотчас же бросился к ней.
– Стой на месте! – раздался знакомый голос. – Если приблизишься к ней – никогда больше не увидишь сына!
– Ты врешь, Рейч! – Я понял, что девушка сидит в кабине, и повернулся в ее сторону. – Вам зачем-то сильно понадобился мой сын. Вы не станете его убивать!
– Ты стал разбираться в ситуации просто мгновенно, – ровно проговорила Рейчел.
Кабина была чуть приоткрыта, и я слышал девушку довольно хорошо.
– К сожалению, сын твой нужен не нам. Но ты прав, он важен.
Я подошел к Кэт.
– С тобой все в порядке?
– Да, – ответила жена и сжала в своих холодных ладонях мою руку. – Как нам отнять у них нашего малыша?!
– Зачем вы сделали это, Рейч? – бросил я девушке, скрытой под колпаком кабины. – Мы ведь обо всем договорились с Наблюдателем! Зачем вы все испортили?
– У нас был свой договор с д-дапаром. Мы его почти выполнили, и теперь мы выйдем на Изначальных, будем поддерживать дипломатические отношения с ними. Открываться людям, конечно же, еще слишком рано. Люди нужны нам для другого.
– К вам все вернется! – фыркнул я. – Зло всегда возвращается!
– Мы все равно не отдадим тебе сына, – сказала Рейчел. – Не мешай нам! Пожалуйста!
– Вы не посмеете забрать у меня ни сына, ни жену! Это просто какая-то дикость!
– Мне плевать. Это человеческие этические нормы. Мы любим вас, но не готовы стать вами!
После этих слов я снова поднял гравистрел и направил его на грузолет.
– Клянусь, сейчас я выстрелю! – прохрипел я.
– Не успеешь! – спокойно проговорила Рейч.
За долю секунды до выстрела я почувствовал опасность и пригнулся. Ядовитая игла проскочила мимо, лишь слегка чиркнув мне по плечу. Уже падая, я ухитрился выбросить руку с «доводом» назад и сделать выстрел наугад – по направлению к обидчику.
– Попал, – заметила девушка.
Неизвестный мужчина в черном, незаметно подкравшийся ко мне с тыла, теперь оказался размазан по стене ближайшего здания. Я ногтями пытался выковырять яд из царапины на коже, одновременно поднимаясь на ноги и снова нацеливая гравистрел на кабину грузолета.
Но этот выстрел и секундное замешательство дали похитителям необходимое время. Из летательного аппарата выскочил еще один кибер, схватил Кэт за талию и просто внес ее внутрь грузолета. Тотчас же машина поднялась в воздух и стала набирать высоту.
Я выстрелил в одну из консолей, не особенно надеясь на успех. Аппарат покачнулся, но продолжил подъем.
– Суки! – закричал я, бросая бесполезное теперь оружие на асфальт. – Я до вас доберусь!
По телу разлилась слабость, ноги стали словно ватные. Уже не отдавая себе отчет в том, что происходит вокруг, я сел на колени, а потом рухнул лицом вниз.
Перед тем как потерять сознание, я ощутил скрипящий на зубах песок и густую жидкость, наполнявшую мне рот.
– Очнулся! – радостно воскликнул молодой голос с азиатским акцентом. – Добро пожаловать обратно в наш дерьмовый мир, Сергей-сан!
Я часто заморгал, силясь сфокусировать зрение и понять, где очутился. Перед глазами заметались детали потолка какого-то летательного аппарата. Меня явно куда-то везли.
– Пока можешь не говорить! – продолжил тот же голос. – Ты находишься в авиетке Восточного Альянса. Я расскажу тебе, зачем ты здесь!
Надо мной склонилось смуглое лицо с раскосыми глазами.
Я хотел сказать, что, скорее всего, знаю, почему я тут очутился. Вспомнилось послание Дитриха. Как там он писал? Я понадоблюсь АС и Восточному Альянсу, чтобы помочь им окончательно подмять под себя остатки Западно-Европейской Федерации. Все-таки немец был прав, а я не воспринял его послание всерьез. Военные и политические игры только начинаются. Дамоклов меч Изначальных успел слегка отдалиться от человечества, и муравьиная возня от этого стократно усилилась. По большому счету какая разница – есть рядом какая-то большая бомба или нет? Мы живем сегодняшним днем, поэтому хотим получить все и обязательно до наступления темноты.
– В этот трудный для всей Земли час, – начал рассказывать азиат, – нам как никогда прежде необходима поддержка такого человека, как вы, Сергей-сан! Узнав о том, что вы уничтожили овров, а затем устранили опасность для нашей цивилизации на пятьдесят лет, мы не могли остаться в стороне. Нам очень нужны ваши способности! Именно поэтому за вами следили последние несколько месяцев, после драматической сцены у роддома вас подобрали и оказали первую помощь. Ядовитая игла – вещь очень поганая. Навряд ли вам удалось бы выкарабкаться, если бы не мы. Так что прежде чем отвергать наше предложение, подумайте над тем, что мы уже для вас сделали.
– Гххыыыррр! – прохрипел я.
– Вы пока еще не можете говорить, – покачал головой склонившийся надо мной человек. – Давайте я расскажу вам о том, что нужно сделать!
Я промолчал, и азиат продолжил:
– Вы чувствуете фальшь, можете перемещать взглядом предметы и даже летать! Как вам кажется, смогли бы вы объединить вокруг себя людей? Смогли бы воссоздать Западно-Европейскую Федерацию и возглавить ее? Не правда ли, хорошая идея? Сейчас государство в шаге от образования Земной Конфедерации с Американским Союзом, конфликты забыты, Марс обрел независимость, ЗЕФ скоро просто перестанет существовать! Неужели вам хочется этого? Вы сможете объединить людей против этого нечестного союза и вернуть на мировую арену настоящую могучую империю! Мы обещаем всячески поддерживать вас, материально, морально, информационно. Мы обещаем развить ваши способности, потому что у нас есть необходимая для этого методика! И мы обещаем вернуть вам жену и сына! А взамен вам всего лишь придется изредка озвучивать в средствах массовой информации наши идеи. Мирные идеи! Разработанные на благо всех землян!
Я нахмурился и что есть силы сжал кулаки. Всем вам нужен я! Нужны мои способности! Все вы думаете, что вам удастся их развить и применить. Но только мне осточертели эти шпионские игры! Отныне я буду действовать сам! По своей воле и так, чтобы стало хорошо всем.
Потянувшись к своему дару и круша все барьеры, встающие на пути, наплевав на дикую головную боль и хлынувшую носом кровь, я понял главное – Кэт и малыша азиаты не в силах вернуть, а меня они теперь просто так не отпустят. Больше мне ничего знать не требовалось.
Я сконцентрировал в себе всю боль, ненависть, страх и горечь. Потянулся к окружающей воздушной среде и впитал в себя ее позитивную энергию. Потянулся выше, еще выше, в молчаливый седой космос. Космическая радиация, солнечный ветер, свободный водород – все это будто кирпичики складывалось внутри меня в единую конструкцию. Я почувствовал себя почти так же, как тогда – в Комнате, за миг до того, как одним неистовым энергетическим всплеском сжег всех овров в этой Вселенной.
Конечно, на сей раз я не преследовал такие глобальные цели.
Я еще раз взглянул в глаза азиата, наклонившегося надо мной, с удовлетворением отметив, что зрачки у бедняги расширяются, а глаза округлились и просто лезут из орбит. Да, в моем взгляде сейчас можно разглядеть звездные протуберанцы. Сейчас я покажу вам, с кем вы связались!
Не в силах больше сдерживаться, я выпустил из себя клокочущие сгустки плазмы. Авиетку, в которой я находился, разорвало на мелкие куски, которые не успели разлететься далеко и просто сгорели. Плазма с громом и жутким треском устремилась во всех направлениях, сжигая все на своем пути, но неизбежно угасая. Я ощутил, что оберегавший меня силовой кокон исчез, и теперь я падаю.
Меня принял в свои фиолетовые недра Ласковый океан. Удар был довольно сильным, я даже растерялся на какое-то время, пытаясь понять, где верх, а где низ. Но уже через десяток секунд, спугнув косяк рыб, я начал грести руками и ногами, выплывая на поверхность. Мокрый, уставший и безмерно злой на окружающий мир, я высунул голову из воды и сделал глубокий вдох.
Кругом, насколько хватало глаз, плескалась вода. Солнце, подернутое алой дымкой, безмятежно светило в лицо. Предзакатное небо было расцвечено самыми неожиданными красками. Наверное, увидев такой закат еще сутки назад, я был бы вне себя от счастья. Но сейчас голова болела, а на душе скребли кошки.
Куда же плыть? Вокруг безбрежный океан. Буйный, дикий, неземной. Я же застрял в самом его центре, устроив мощнейший взрыв и наверняка заставив всех поверить в то, что погиб. Зная ленивость местной полиции, можно было наверняка сказать, что меня не станут искать.
Что теперь делать?
Я собрал в себе остатки сил и включил способности. Голова и прежде разламывалась, так что хуже от этого мне не стало. До берега оказалось десять километров, двигаться нужно было влево. Закрыв глаза, я заставил свое тело подняться над волнами и устремился в выбранном направлении со всей возможной скоростью. Силы стремительно иссякали, этим броском я хотел максимально приблизиться к цели перед тем, как пропадет возможность пользоваться даром.
Я летел над океаном, чувствуя бьющий по щекам ветер, ощущая соленые брызги на губах. Когда-то я видел эту сцену во сне, но урезанной, неполной. Может, будь я посильнее, мне удалось бы разглядеть то, что следовало сделать для предотвращения случившегося. Но я – всего лишь жалкий слабак…
И вот я впервые совсем один, значит, впервые свободен. Бесконтролен. Опаленный звездами, но все еще живой. Где же радость? Где великое вселенское счастье?
Зачем я когда-то мечтал о том, что стану независимым? Зачем ждал, что смогу делать то, что хочу?
Я плакал, ловя прохладный бриз сведенным судорогой ртом.
Теперь мне остается только мстить. Я постараюсь спасти свою семью. Если не смогу, если Кэт или сын пострадают, то я найду и убью всех причастных к этому. Всех до единого! Пусть это будут хоть Изначальные, хоть твари из подпространства! Жену и сына у меня отняли, теперь забирать уже нечего.
А раз мне больше нечего терять, то я смогу все!
Перед тем как снова погрузиться в волны, мои глаза выхватили на фоне горизонта блестящие спины дельфинов. На миг показалось, что морские звери устремились ко мне.
