Голубая стихия, безбрежный простор, Кто, мятежный, в тебя не поверит? Но когда разгуляется бешеный шторм, Даже море потянет на берег. И пускай этот берег пустынен и крут, Пусть не слишком приветливо встретит, Берега — берегут, Берега — берегут… Отчего ж так упорно текут и текут Мимо них беспокойные реки? Сквозь туманы, Метели, Дожди и снега, Чтоб назад не вернуться вовеки. Пусть попробуют их удержать берега! Не нуждаются реки В опеке! До чего же приятный у нас разговор В окружении благостной суши! Голубая стихия! Мятежный простор! Мы — твои неспасенные души!

Над степью, Над сплетением дорог, Над всем, что может зрению открыться, Стоит туман, Который сам не смог Занять в природе четкую позицию. Туман, туман… Ни правда, ни обман, Ни дождь, ни снег, ни ясная погода. Как будто вдруг Лохматый великан К себе в карман Упрятал всю природу. И сразу — будто ничего и нет, Исчезло все за ближними пределами. На части развалился белый свет, И света нет — осталось только белое.

Вдали от суетных дорог, Наедине с холодным небом, Он видеть многого не мог, Поскольку был он первым снегом. Он ничего не знал про дождь, Про слякоть, грязь и непогоду. И я спросил: — Чего ты ждешь От наступающего года? И он услышал мой вопрос И стал задумчив и серьезен: — Мне хочется, чтоб был мороз. Для снега истина — в морозе. Мне хочется, чтоб без помех На землю каждое мгновенье Все падал, падал, падал снег… Для снега истина — в паденье. Хочу, чтоб было все кругом Еще белей, еще искристей… Он был в том возрасте святом, Когда известно много истин.

Шаги, шаги… На след ложится след. Идет борьба. Борьба за память снега. И он старается. Готов запомнить всех он. Но в памяти — Живого места нет. В его глазах Квадраты и круги, И он, Все новых впечатлений полный, Уже не тот, Каким себя он помнил, А тот, Какими помнит он других.

Я спросил: — Как дела твои, снег? Он ответил: — Скриплю, помаленьку. Но, признаюсь тебе откровенно: До сих пор я летаю во сне.

Протоптана тропинка на реке. Когда морозом все заледенило, Наперекор морозу и пурге Два берега она соединила. Прошла зима. Оттаяла река. Над нею вьюги больше не кружили. И радовались солнцу берега, Счастливые — и снова как чужие.

Вот и потеплела атмосфера. Холодов как будто не бывало. После трудной зимней обстановки Слышится дыхание весны. И стоят в зеленом — офицеры, В голубом и синем — генералы, Во дворах на бельевых веревках Выстроились Нижние Чины.

Ничто не ново под луной, Но все ужасно отсырело. Весна не хочет быть весной — Она для осени созрела. Для опадающей листвы, Для стыни, слякоти и прели… Акселерация весны — Осенние дожди в апреле.

Осени еще нет. Она лишь в усталости лета, В его дурном настроении и недовольстве собой. Быть может, настало время убавить немного света? И, может, к зеленому цвету добавить цвет золотой? Осени еще нет. Она лишь в желании лета Сделать приятное осени: сблизить рассвет и закат. Чуть поспешить с закатом, чуть подождать с рассветом, А в довершенье устроить этакий листопад. Осени еще нет. Она лишь в готовности лета Слегка позябнуть на холоде, слегка помокнуть в воде. Пониже надвинуть тучи, плотней опоясаться ветром, Впредь экономить на солнце и тратиться на дожде. Осени еще нет…

Хорошо быть дождем, где тебя кто-то ждет не дождется, Хорошо быть дождем, приходящим на землю, как благодать, Среди снежных заносов, среди жаркого лета и солнца Прямо с неба земле бескорыстную руку подать. Дождь, куда ты идешь? Ты напрасно расходуешь силы. Твое время прошло, твое время не наступило. Быть сегодня дождем — это так неразумно… И все же Мы с тобою идем. Мы иначе не можем. Кто-то выставит руку в окно, о погоде справляясь. Нет дождя! Это нас с тобой нет, понимаешь? Нет совсем, нет нигде, не существует в природе. Пусть уж лучше мы зря, пусть некстати приходим, Пусть не вовремя и не туда упадем — На какой-нибудь дом, на трамвай, на дорогу… Мы идем, моросим… Не судите нас строго. Мы и так слишком скоро пройдем.

В Крыму девятнадцать — и это тепла! На Диксоне восемь — и это мороза! Давно я мечтаю, забросив дела, Отправиться в королевство Прогнозов. Хрустальные замки из чистого льда… Туман… И песок, раскаленный от зноя… Туманные сводки приводят туда, Где холодно летом и жарко зимою. Прекрасное место! Не даль и не близь, Ни мокро, ни сухо, Ни ясно, ни хмуро. Пронзают термометры смутную высь На площади Цельсия и Реомюра. То солнышко светит, То дождь моросит, А то они светят и капают вместе. И если работа, допустим, кипит, То тут же она замерзает на месте. Одни прозябают — хотя и в тепле, А у других — на морозе запарка. У третьих погода всегда на нуле: Им, третьим, не холодно и не жарко. Укрыться бы где-то от солнца щедрот, От вьюги, от града, от ливня хотя бы… — Не холодно, тетка? — топчась у ворот, Спросил я какую-то снежную бабу. — По-всякому, милый. Известно, поди, Какие у нас на сегодня прогнозы. — Она улыбнулась: — Да ты заходи! Немножко погреться, немножко померзнуть. Вошли мы в избу. Тихо падал снежок, Как падает с потолка штукатурка. Морозец трещал, как за печкой сверчок, И так же поленья трещали в печурке. Из комнаты в комнату и в коридор Бродил по квартире рассеянный ветер. Мы грелись и мерзли, ведя разговор О баобабах и белых медведях, О тепловозах и леденцах, О холодильниках и жар-птицах, О телогрейках и холодцах, О зимородках и летописцах. И тут я случайно заметил портрет, Как будто рисованный прямо с натуры: Со стенки смотрел на меня Фаренгейт На площади Цельсия и Реомюра. Старуха смутилась: — Да это все внук! Уж я говорила: «Себя пожалей ты!» Но так углубился он в дебри наук, Что даже, гляди, раскопал Фаренгейта. Но мы его Цельсием дома зовем, Поскольку для нас Фаренгейт не фигура. Зачем нам чужие, когда мы живем На площади Цельсия и Реомюра? Смеркалось. Сосульки плескались в тазу. Все виделось как-то неясно и слабо. Сморкалась, О внуке пуская слезу, И даже подтаяла снежная баба. Ох бабы вы, бабы, горючи снега, Как быстро вы таете, честное слово. Но все это видеть — покорный слуга. Я встал и откланялся: будьте здоровы! Она проводила меня до дверей. Я вышел. Жара состязалась с морозом. Бесчинствовал ливень И дул суховей На улицах королевства Прогнозов. Из всех подворотен хлестала вода И слышались льда отдаленные залпы. Летели метели не зная куда… Какие запасы погоды на завтра!

Каждый старается делать погоду — Старый профессор и юный дошкольник. Господи, сколько разбилось народу, Глядя на мир со своей колокольни!