И правда: почему руки не доходят?

Разве руки ходят?

Это ноги ходят.

Дело в том, что руки не доходят не в том смысле, в каком ноги не доходят. Они не доходят не в смысле ходьбы, а в том смысле, что не могут до чего-нибудь дотянуться. До какой-нибудь работы, до которой нужно непременно дотянуться, руки не дотягиваются, потому что у них много других неотложных дел.

Мы с тобой давно собираемся навести порядок на книжной полке, но руки у нас не доходят. Не дотягиваются.

До мяча — дотягиваются.

До велосипеда — дотягиваются.

А до книжной, полки — не дотягиваются.

Но мы говорим: «Руки не доходят».

Потому что мы привыкли так говорить.

И слова в этом выражении давным-давно привыкли друг к другу.

Да, слова тоже привыкают друг к другу. Когда их часто употребляют рядом, они до того привыкают друг к другу, что их уже трудно бывает разделить.

Некоторые из них вообще не могут отдельно существовать, а только в компании с единственным полюбившимся словом.

Хорошо, когда кто-то к кому-то привязывается, без кого-то не может жить. Но при этом неплохо сохранить и собственное значение.

Самостоятельное значение.

Не всем это удаётся.

«Баклуши», например, не сохранили самостоятельного значения, и даже те, которые бьют баклуши, не знают, кого они бьют.

Да это и неважно. И если говорят, что не нужно бить баклуши, то совсем не потому, что жалеют баклуши, а просто потому, что нехорошо бездельничать.

Ты знаешь, что бить баклуши — это значит бездельничать?

Не знаешь?

А ты загляни в словарь.

Давай-ка вместе заглянем в словарь…

Ну вот. Опять у нас с тобой руки не доходят…