Часть I. Возвращение домой. «Новая жизнь царицы Феодоры»

В холодный июньский вечер скорый поезд увозил её из города, который всего за несколько месяцев успел стать ей настолько ненавистным, что одна мысль о возвращении сюда вызывала у девушки приступ сильного удушья. Не то, чтобы с этим городом у неё были связаны какие-то особые негативные воспоминания, просто он ей дико надоел. Ничего из того, что она здесь искала, девушка не нашла, ничего не изменила в своей жизни. Просто попыталась жить здесь и жить по-другому, попытка оказалась неудачной, как и все предыдущие.

Да и погода этим летом особо не радовала. Несмотря на то, что лето уже давно наступило, о жаре и солнышке приходилось только мечтать, землю обильно поливали холодные дожди, словно смывали остатки веселой и беззаботной весны, напоминая об осени. О том, что июнь будет таким холодным, никто даже и подумать не мог в первые жаркие майские дни, казалось, что лето уже полностью вступило в свои права, но не тут то было.

Эта весна была для неё действительно весёлой и беззаботной: большие шумные компании, новые друзья, алкоголь и нескончаемое веселье. Жизнь, как говорится, била ключом, иногда заставляя полностью забывать о суровых буднях, окунаясь в атмосферу постоянного праздника. Зарабатывая на жизнь игрой на гитаре, девушка практически не задумывалась о том, что в свои девятнадцать лет у неё не было ни стабильной работы, ни какой-либо профессии, ни серьёзных отношений. Да и не сильно её это интересовало. Душа рвалась к свободе, она не хотела привязывать себя к какому-то определённому месту или людям, поэтому за последние два года это был уже пятый город, который она посетила, и в котором не желала оставаться.

Возможно, так бы и продолжалось дальше, если бы ни один телефонный звонок, вот его в тот день девушка явно не ждала. Как будто этот звонок положил конец не только её беззаботному существованию, но и солнечной погоде за окном. На смену тёплой яркой и бесконечно весёлой весне внезапно пришло холодное дождливое лето, полное рутинных жизненных проблем и обязанностей.

Вот и в этот вечер дождь барабанил по грязному серому стеклу, а на душе у девушки было так паршиво, как, наверное, бывает только в самые тяжелые периоды жизни. Хотя, по сути, так оно и было.

Сейчас она не убегала из очередного города в новый незнакомый мир в поисках новых друзей и приключений, она ехала домой, туда, где её должны были ждать. Но этот факт сильно её не радовал, ведь она толком не знала, где же именно ее дом, настоящий дом, место, где тепло и уютно, где всегда любят и ждут, где можно ни о чём не думать и никому ничего не доказывать. Такого места на земле для неё не было. Сейчас же ее путь лежал в родительский дом, туда, где она выросла. Правда, что она там забыла и зачем туда вообще ехать, девушка отчаянно отказывалась понимать.

В этот вечер в холодном купе она была одна. Это было её решение, девушка специально искала купе без попутчиков и очень радовалась, когда нашла такое. Она пыталась согреться, поджав ноги под себя и накрыв их старым верблюжьим одеялом. Чтобы хоть как-то себя развлечь, девушка отвернулась к окну и стала всматриваться в темную даль, простиравшуюся за серым грязным оконным стеклом. Неизвестно, что собиралась там увидеть, да это, в принципе, и не было так важно.

Ее темные блестящие волосы красиво спадали на загорелое лицо, а из потухших, но очень красивых карих глаз катились горькие слезы. Одна в холодном купе и целом мире, никому не нужна, никем не любима… У нее не было ничего, кроме ее свободы и молодости, что также особенно ее не радовало.

Вечный поиск пути в жизни так ни к чему и не привел. Постоянные переезды и скитания сильно измотали девушку. Разные города, вокзалы, квартиры, гостиницы, но ничего, что можно было бы по-настоящему назвать домом. Поэтому ей и приходилось возвращаться туда, откуда начиналось ее длительное путешествие – путешествие, длинной в несколько лет.

Внешне она была «как все», ничем особенно не выделялась. Чёрная кожаная куртка с большими металлическими пряжками и старые рваные джинсы совершенно не подчеркивали красоту девушки, скорее добавляли её образу некоторой агрессивности и ожесточённости. Девушка не носила украшений, единственным ее украшением были огромные карие глаза. Их взгляд, казалось, проникал в самую душу и читал её, как раскрытую книгу. Тот, кто однажды заглянул в эти глаза, уже никогда не смог бы их забыть, они манили и притягивали, завладевали мыслями и заставляли покориться их воле.

Несмотря на то, что девушка даже не догадывалась о власти, которую она может иметь над людьми, и никогда этим не пользовалась, люди боялись ее глаз, не доверяли, избегали их взгляда. Не понимая причины, девушка сильно страдала от одиночества, но ничего не могла с этим сделать. Она искренне любила людей, но люди почему-то сторонились её. И со временем в душе девушки что-то умерло, исчезло, пропала вера в людей и саму себя, осталась только пустота и горечь, несмотря на столь юный возраст. Поэтому она и не заводила друзей, так как боялась удара в спину и боли, которую это принесёт.

Дверь купе приоткрылась и внутрь заглянула толстая некрасивая проводница.

– Не скучаешь, деточка? А к тебе попутчик, – она весело подмигнула, – вдвоем ведь дорога намного короче кажется.

Нехотя взглянув на проводницу, девушка отвернулась к окну. Зачем ей дорога короче, если приезжать вообще никуда не хочется. Здесь, в тёмном вагоне, она чувствует себя намного лучше, чем там, куда она едет, ведь здесь она может побыть наедине сама с собой и своими мыслями – единственными друзьями, которые всегда оставались ей верными, не смотря ни на что. А там – кто знает, что ждёт её там, может душевный теплый приём любящей семьи, а может – полное разочарование.

В купе зашёл молодой человек со светлыми сияющими глазами и сел прямо напротив девушки.

– Привет! Похоже, что нам с тобой придется ехать в одном купе, – начал разговор парень и протянул руку, желая поздороваться.

Девушка даже не повернула голову, продолжая старательно изучать потоки воды на стекле.

– Вижу, ты не особенно любишь поболтать. Ладно, не буду настаивать, я вообще не сильно люблю быть навязчивым, – он перевел взгляд на гитару, которая стояла на полке около незнакомки. – Ты музыкант? Я тоже занимаюсь музыкой. Я окончил музыкальную школу по классу игры на гитаре, а еще пытался освоить фортепиано и саксофон, но с этим немного не сложилось.

– Я нигде не училась музыке, – девушка повернула голову и даже на какой-то миг подняла глаза на своего попутчика, после чего снова уставилась в окно на темную струйку воды, стекающую по стеклу.

– А ты не хочешь показать, что ты умеешь? А потом я покажу. Устроим, так сказать, музыкальный поединок, это поможет нам с тобой ближе познакомиться и немного скоротать время. Мне показалось, что ты предпочитаешь рок. Мне тоже нравится такая музыка, хотя я слушаю любую музыку, а еще очень люблю книги. А ты любишь книги? Я в основном читаю фантастику, ведь это так здорово, когда человек создает свой собственный мир и заставляет всех поверить в него. А ты любишь фантастику? Или тебе больше по душе «сопливые» женские романы, хотя нет, я думаю, ты больше любишь ужасы. Не стесняйся, рассказывай, я вообще все люблю читать: от романов до научных книг, лишь бы буквы были. Могу читать даже в туалете. А вообще, часто читаю на лекциях в университете, пока преподаватели не видят.

– Я ненавижу книги, – резко оборвала затянувшуюся речь назойливого попутчика девушка.

– О… Это печально! Книги – это ведь здорово, ты обязательно должна их полюбить. Я вообще не понимаю, как можно не любить книги. А может, ты просто читать не умеешь?

Шутка была явно неудачной. Девушка нервно обернулась и недовольно взглянула на собеседника, потом резким движением схватила со столика пачку сигарет и вышла из купе, направляясь в тамбур.

Слова молодого человека не просто задели, а очень разозлили её. Да как он смеет! Кто он вообще такой, чтобы её судить. Неужели она действительно создает такое впечатление – дура и недоучка? Сам-то уже успел похвастаться высшим образованием, на лекциях он читает, видите ли. Но больше всего злило её то, что в какой-то степени он был прав. Образование было одним из слабых мест девушки, хотя полной дурой она себя не считала, и, по сути, ею не была. За плечами у девушки было полное среднее образование – одиннадцать классов общеобразовательной школы, но дальше учиться она не стала: не удалось или так просто было нужно, ведь она и сама не понимала, почему.

Достав из пачки сигарету, девушка нервно закурила. И вообще, подумала она, откуда взялся этот назойливый мальчишка с его фантастическими пристрастиями? Книги он, видите ли, любит. И музыку, причём любую. Ненормальный какой-то. Прицепился, как пиявка, а ведь ехать-то еще почти сутки. Неужели всю дорогу придется слушать бредни этого чокнутого? Весёлая у неё тогда будет поездочка, ничего не скажешь. Мало того, что и так паршиво, а тут ещё этот мальчик.

К горлу подступил ком, но плакать она не собиралась, просто она была не из тех, кто свои неприятности смывает слезами, по правде говоря, плакать она практически не умела, и делала это только в крайних случаях.

В тамбур вышла проводница.

– Ну как Вам попутчик? – видимо, женщина полагала, что девушка не против с кем-то познакомиться в дороге. А может просто хотела помочь расслабиться юной леди с печальным блеском в глазах, которая путешествует совершенно одна.

– Не хочу жаловаться. Веселый парень, – с равнодушным выражением лица ответила девушка, но про себя грубо выругалась.

– И симпатичный. Ты бы обратила на него внимание, он частенько с нами ездит. Я его уже не первый год знаю. Учится в университете, а вот сейчас домой к родителям на каникулы едет. Вообще, он довольно неплохой парень, серьезный, ответственный, не глупый, компанейский, с ним всегда есть о чем поговорить, это я уже знаю. Мы с ним часто по душам болтаем. И даже мне – старой тётке – есть о чём с ним пообщаться, а тебе – молодой симпатичной девочке и подавно найдётся.

«Это уж точно, главное не прибить его случайно, или с поезда не выбросить где-то в поле», – иронично подумала девушка, а вслух сказала: «Думаю, мы обязательно поладим, не беспокойтесь».

Проводница не спеша открыла дверь в соседний вагон.

– А ты подумай, девочка. Я ведь ничего плохого тебе не желаю. Молода ты еще, у тебя вся жизнь впереди, а в глазах такая печаль, как будто уже все в жизни потеряно. Не нужно так думать, все будет! Я уде давно езжу, много кого видела, разные люди попадались, научилась слегка разбираться, кто и куда едет, что ищет и кого хочет найти. Не стоит себя заранее хоронить. Ты молодая, красивая, а счастье твое еще впереди. Вот увидишь. – Она вышла, а девушка еще продолжала стоять в тамбуре. Сигарета уже давно погасла, но возвращаться в купе совершенно не хотелось. Холод дождливого вечера пробирал до костей. Хотелось спать или просто лежать, уткнувшись в подушку и укрывшись тёплым старым пледом. О как давно она не давала волю своим чувствам, и думала, что уже совершенно разучилась плакать. Но нет, слёзы, как старые воспоминания, могут затеряться в уголках нашей памяти, но когда придёт время, они потоком нахлынут и вырвутся на поверхность, не давая ни малейшего шанса забыть о них…

«Странная девушка, – подумал парень, оставшись один в полутемном купе, – странная, но очень красивая». Ему очень понравились блестящие тёмные волосы незнакомки, правильные черты лица и тёмные глубокие глаза, которыми она всего несколько раз взглянула на него. Такие девушки вызывали у него какой-то особенный благоговейный трепет, как будто ему довелось общаться с кинозвездой.

Не то, чтобы он влюбился в свою неожиданную попутчицу с первого взгляда, просто было в ней что-то, что, несмотря на всю её закрытость, заставляло чувствовать в девушке родную душу, словно они уже давно были знакомы, просто очень долго не виделись.

Уже не в первый раз доводилось ему ехать этим поездом: знакомые проводницы, вагоны, купе, всегда всё проходило одинаково, но в этот раз ему почему-то казалось, что поездка станет какой-то особенной, а в его жизни непременно что-то изменится. Было ли это каким-то образом связано с таинственной незнакомкой, которая так резко «обломала его», молодой человек не задумывался, но ему решительно хотелось познакомиться с девушкой поближе, хотя бы для того, чтобы долгий путь не казался таким утомительным.

Дверь купе приоткрылась.

– А вот и ты. А я уж было думал, что ты с поезда сошла, мало ли, что у тебя в голове происходит. Судя по твоему выражению лица – ничего хорошего, – парень отчаянно пытался шутить, но это ему плохо удавалось и от того он ещё больше нервничал. – Ну не обижайся, пожалуйста, я всего лишь хотел немного тебя подбодрить. Вижу, что у тебя что-то случилось и, скорее всего, что-то очень серьезно. Ты можешь мне все рассказать, ведь я, как священник, никому ничего не скажу, только выслушаю и, возможно, дам хороший совет. Ко мне в университете все как к психологу приходят. Многие говорят, что у меня к этому предрасположенность есть.

Девушка слегка улыбнулась. «Ну что ж, давай попробуем наладить контакт, всё равно не отстанешь», – подумала она.

– Неужели ты действительно хочешь мне помочь? Если так, то спасибо конечно, но я пока не готова изливать душу первому встречному. Не в обиду, но я же тебя совсем не знаю.

Девушка села на свою полку, взяла в руки гитару и стала монотонно перебирать струны.

– А на кого ты учишься? – неожиданно спросила она. – Прости, мы ведь так и не познакомились. Меня зовут Элизабет, для друзей просто Лиз, хотя так меня давно уже никто не называл, ведь и друзей я уже давно не видела.

– Александр, а лучше просто Алекс, так меня называют все, не только друзья, – он весело подмигнул новой знакомой. – А откуда ты знаешь, что я учусь?

– Ты же сам сказал, что на лекциях читаешь. Но у меня и свои источники есть, о которых лучше не рассказывать, – девушка улыбнулась. – Ты ведь домой на каникулы едешь? Правда?

– Я понял, тебе тётя Люба сказала? Ну, проводница нашего вагона. Она все время пытается меня с кем-то познакомить, а иногда даже сватает. Всё твердит, что жениться мне нужно. Хотя я думаю, что ещё рановато как-то, мне всего-то слегка за двадцать, и учёбу я ещё не закончил. Интересная такая женщина, мы с ней уже давно друзья. Она добрая и заботливая, у неё даже чай вкуснее получается, чем у других. Это я уж точно знаю.

– Ты что же все время в одном и том же вагоне ездишь? Или ты уже всех проводников здесь знаешь?

– Ну почему же всех? Некоторых. Но тётя Люба – моя любимая, я стараюсь взять билет так, чтобы к ней попасть. Как-то уже привык, что ли. Мне с ней спокойнее и увереннее. Конечно, не всегда так получается, и приходится ехать с тем, с кем приходится, но я всё равно стараюсь к ней заглянуть, чтобы выпить её фирменного чая – самого вкусного во всём поезде.

– Ты так интересно рассказываешь, что мне прямо чая захотелось.

– Не вопрос. – Парень выглянул из купе и крикнул проводнице, чтобы она принесла два стакана чая.

– Но ты так и не ответил на мой вопрос, продолжила разговор Элизабет, – на кого же ты учишься?

– А зачем тебе?

– Это что, такая тайна? Мне просто интересно, ты же хотел пообщаться, вот я и пытаюсь поддерживать разговор, нужно же нам о чем-то говорить. Не о фантастике же.

– Прости. Это совсем не тайна, я буду врачом, ну, когда вырасту. Учиться мне еще долго, потом интернатура, а потом, возможно, буду спасать жизни. Если, конечно, получится закончить без проблем.

В купе вошла проводница с двумя стаканами чая. Она аккуратно поставила их на столик и подмигнула ребятам.

– Вот вам, детишки, приятного аппетита. Если что ещё нужно будет, зовите, я рядышком.

Элизабет сделала глоток горячего напитка.

– Действительно очень вкусно. Как она это делает?

– Это секрет. Я уже спрашивал, не хочет признаваться, кажется, что-то добавляет – мёд или корицу, не пойму никак.

– Так значит, ты будешь врачом. Это наверное очень интересно… А вот я никак не могу найти свою дорогу в жизни. Мои родители тоже всегда хотели, чтобы я на медика училась, мама даже узнавала о подготовительных курсах и искала какие-то каналы, чтобы меня протолкнуть на бюджетное место, но я не хотела туда. Мне всегда казалось, что это очень сложно для меня, боялась и думала о том, что я не справлюсь. Потому и не поступила, даже на курсы ходить отказалась.

– Просто, ты слишком боишься ответственности, но поверь мне, это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Сложно, конечно, но всему можно научиться, главное – чтобы было желание и стремление двигаться вперед. А еще нужно действительно любить людей и желать им помочь, тогда непременно все получится. Но если ты считаешь, что это не твое, то, наверное, не стоит и пытаться. А кем ты хотела стать?

– Я всегда хотела быть музыкантом, хотя родители и не разделяли такой затеи. В музыкальную школу я не пошла, потому что нужно было платить за это, а родители напрочь отказались посодействовать. Мама всегда говорила, что у девушки должна быть серьезная профессия, а на гитаре бренчать и песни горланить каждый может. Потому и пришлось учиться играть самой, друзья и знакомые помогали, но это всё равно не то. Даже гитару я сама себе купила – струю и до ужаса расстроенную, но я была счастлива. Это уже не та, эту я купила значительно позже. А вот врачебная деятельность мне всегда казалась чем-то из области фантастики, врач – это волшебник, который спасает жизни и лечит болезни. Я на это точно не способна, а на что же всё-таки я способна, я даже и не знаю. Видимо, действительно, только на гитаре бренчать и песни горланить.

– Неужели ты действительно так думаешь? Не может быть такого, судя по твоему взгляду, ты – далеко не дура и, как я полагаю, из хорошей семьи. А для игры на гитаре, между прочим, тоже талант требуется, иначе не было бы великих музыкантов, одна посредственность. А ты сама научилась, я же знаю, как это сложно. Только вот что-то тебя более серьёзное гложет. Не хочешь рассказать?

Элизабет улыбнулась, в ее красивых глазах мелькнул озорной огонек, который молодой человек до этого не замечал. Кажется, девушка потихоньку начинала оттаивать и постепенно шла на контакт.

– Неужели тебе это действительно интересно? Ну, если ты так настаиваешь, тогда слушай. Но предупреждаю сразу, история грустная и неинтересная, хотя, кому как.

Я действительно из хорошей семьи, практически, как говорится, голубых кровей: амбиции, манеры буквально с пеленок у всех, кроме меня. Почему-то я никогда не была похожа на своих родителей, которые всегда удивлялись, откуда у меня такой характер. Мой отец – очень влиятельный и уважаемый человек в нашем городе, а я его единственная дочь, и потому мне была открыта широкая дорога в жизнь. Но, видимо, на детях гениев природа действительно отдыхает. Конечно, родители активно пытались воспитывать меня в лучших традициях. Всю жизнь для меня выбирали что носить, с кем дружить, говорили, что я должна делать и куда идти. Но, увы, я никогда не подчинялась их условиям, поэтому завоевала особое отношение к своей персоне. Особенно я огорчала свою бабушку, за что мне сейчас очень стыдно. Она меня очень любит, но она привыкла совершенно к другому поведению и не понимала, почему ее любимая внучка не такая, как все, почему она не слушает ее советов и ведет себя не так, как подобает вести себя юной леди.

Вот так с горем пополам я окончила среднюю школу. Дальше все было решено, я должна была поступать на медицинский. Далее – работа в частной клинике лучшего друга моего отца. Неплохая перспектива для юной леди. Но в один прекрасный день со мной что-то случилось, и я просто уехала, не поступать, а так, куда глаза глядели. Самое интересное в этой истории то, что куда именно я еду, я узнала только в поезде. Можешь себе это представить? Сейчас даже мне это кажется сумасшествием, но тогда я попросту не видела другого выхода. Я просто запаниковала и сбежала, не задумываясь о возможных последствиях и о том, что я собираюсь делать дальше. Для меня просто было важно уехать, а дальше – будь, что будет.

Билет на поезд я купила с рук у какой-то женщины, которая по каким-то своим причинам в последний момент отказалась от поездки. С тех пор я и живу, как ветер: то тут, то там, но где мое место, так и не понимаю. Знаешь, долгое время мне это нравилось, но потом я устала от этого, ведь, как и прежде, в моей жизни нет ничего настоящего, ничего постоянного, только временные города, люди, подработки. Но всё это не моё – чужое.

В дверь купе осторожно постучали. Не дожидаясь ответа дверь открыли, и путники увидели голубоглазую девушку со светлыми волосами и милой, но виноватой улыбкой.

– У вас есть свободное место? Ато я уже по всему вагону прошлась, всё занято.

– Да, доброжелательно отозвался Алекс, проходите, пожалуйста. Будем рады компании.

Блондинка несмело присела на полку около Элизабет. Видимо, девушка не привыкла к таким путешествиям, и все казалось ей новым и необычным. Да и тот факт, что ей пришлось присоединиться к парочке, ей совсем не нравился.

Лиз принялась рассматривать новую попутчицу, можно было хоть чем-то заняться во время путешествия. Внимание девушки привлек красивый золотой кулон, который висел не шее у блондинки. Элизабет невольно потянулась к необычному украшению, чтобы получше его рассмотреть.

– Какой интересный кулон. Откуда он у тебя? Наверняка подарок богатого ухажера? – судя по возрасту девочки, сама она себе такое вряд ли могла позволить, разве что родители подарили.

Девушка, как завороженная, касалась дрожащими пальцами сверкающих разноцветных камушков, выложенных в форме большого цветка. Украшение сверкало и переливалось всеми цветами радуги. Такой красоты Лиз в своей жизни ещё не видела, а ведь она, выросшая в довольно богатой семье, знала толк в ювелирных украшениях, и с ходу могла определить, сколько приблизительно может стоить та или иная побрякушка.

Кулон абсолютно не шел голубоглазой блондинке, но сам по себе притягивал и манил Элизабет. Ей казалось, что где-то она уже видела это украшение, более того, она очень хорошо знала эту вещь, как будто ей не раз приходилось держать его в руках, а возможно даже носить.

– Я купила его в антикварном магазине, когда ездила отдыхать на море, – тонкий голос блондинки прервал размышления Элизабет. – Пришлось отдать за него приличную сумму, но я не жалею. Это подарок отца на выпускной из школы, как и с сама поездка. Продавец сказал, что по легенде этот кулон когда-то очень давно принадлежал какой-то крымской царице. Жаль, я не помню, как ее звали. А вообще такая интересная легенда…Хотя, если честно, я в это не сильно верю, иначе он бы стоил в разы дороже.

– Феодора…, – как в бреду прошептала Элизабет.

– Точно, Феодора, – с радостью воскликнула девушка, – ты, наверное, интересуешься историей?

– Прости, что ты сказала? – Лиз оторвалась от украшения и подняла глаза на блондинку.

– Я спросила, интересуешься ли ты историей?

– Нет. А с чего это ты взяла? – голос Элизабет снова стал твердым и безразличным, – я даже в школе ее никогда не учила. Мне это всегда казалось слишком скучным.

– Просто ты так сразу вспомнила о Феодоре, вот я и подумала, что ты, возможно, интересуешься древней историей. Я не считаю это скучным, это даже очень интересно. Особенно, когда находишься в месте, о котором говорится в легенде.

– Про кого вспомнила? Деточка, я понятия не имею, кто это такая, и вообще, чего это вы ко мне пристали? Какое мне до этого всего дело.

– Ты чего? Тебя никто не трогает! – Алекс был искренне удивлён поведением девушки. – Это очень невежливо, тебе так не кажется?

– Прости, – Элизабет опустила глаза, – я не знаю, что со мной. Что-то не так, я, видимо, немного перенервничала на днях, – схватив со стола пачку сигарет, она выскочила из купе и снова побежала в тамбур.

– Что это с ней? Она всегда так себя ведет? – Блондинка смотрела на Алекса с удивлением и некоторой тенью обиды. Она просто не могла понять, что же она такого сделала, что могло вызвать подобную реакцию незнакомки.

– Не знаю, раньше не замечал.

– А вы давно знакомы? – в голосе девушки послышался нескрываемый интерес.

– Довольно давно, – Алекс улыбнулся, – вот уже почти два часа пути и чуть больше ста километров.

– Так это не твоя девушка? Простите, я думала, что вы вместе. Глупо как-то получилось. Просто парень и девушка в одном купе вдвоём, сразу думаешь, что они вместе…

– Ничего страшного, мы точно такие же попутчики, как и ты, просто немного раньше сели на этот поезд.

– Понятно. А ведь мы с тобой до сих пор не познакомились. Меня зовут Кити.

– Алекс.

– Куда путь держишь, Алекс?

– Домой на каникулы.

– Ясно. Как закрылся?

– Практически отлично, на одном зачете, правда, чуть не завалили. Но ничего, сдал.

– Бывает. Я тоже учусь, только в своем городе, первый курс закончила. Сейчас вот к бабушке и дедушке в гости еду на несколько дней. Соскучилась ужасно просто, уже давно не виделись, всё не получалось вырваться, сам понимаешь: лекции, семинары, практики, сессия и всё такое, а ещё хочется с друзьями пообщаться. А вот время появилось, решила съездить проведать стариков, бабуля, наверное, уже пирожки печет. – Кити засмеялась.

– Ух ты! Хоть с тобой выходи. На пироги попаду.

– Я не против, – лицо девушки стало серьезным. – Была бы очень рада познакомиться поближе. Ато я эти несколько дней буду общаться только с бабушкой и дедушкой, а так было бы намного веселее. Скажу, что ты мой университетский друг, бабушка будет очень рада, она любит, когда в доме много молодёжи. Она такая общительная, тебе обязательно понравится. А деду так вообще отлично, со мной ему поговорить особо не о чём, он всегда внука хотел.

Такой реакции на свою шутку Алекс явно не ожидал.

– Да ну, я пошутил. Меня родители ждут, я ведь предупредил их о том, когда приеду. Тоже очень соскучился. Так что, извини, может в следующий раз как-нибудь?

– Я тоже пошутила, – девушка звонко рассмеялась. – А ты и впрямь подумал, что я могу пригласить в гости к бабушке и дедушке человека, которого знаю каких-то полчаса? Ты прости, конечно, но вдруг ты – серийный маньяк-убийца и таким образом себе подыскиваешь новых жертв. В нашем жестоком мире всё, что угодно может быть, здесь не угадаешь.

– И то верно, – Алекс улыбнулся. – Но скажу по секрету, я не маньяк. Ладно, пойду я, наверное, посмотрю, что там Элизабет застряла. Давненько её уже нет что-то. Странная она какая-то, вдруг и действительно с поезда сойдет без своей гитары.

Парень осторожно открыл дверь купе и вышел.

В полумраке тамбура, окруженная сигаретным дымом, Элизабет стояла практически неподвижно, и пыталась понять… Она не знала, что конкретно ей нужно понять или вспомнить, но что-то определенно было не так.

В последнее время в голове девушки был полнейший кавардак, в котором она никак не могла навести порядок. Мысли разбегались в разные стороны, как серые мыши после щелчка выключателя, а собрать их в единую картину у Лиз почему-то не получалось. События последних дней навалились на неё, эта поездка домой, и всё остальное. Девушка уже представляла себе, что ей скажут родители, когда она вернётся, как на неё будет смотреть мама… Нет, она не чувствовала себя виноватой, просто не хотела, чтобы её заставили так себя чувствовать.

Почему же этот странный кулон так запал ей в душу, кто такая Феодора, и откуда она знает это имя. Листая страницы своей памяти, Элизабет искала хоть какое-то упоминание об этой женщине: заметку в газете, исторический роман, нудную лекцию школьной исторички, но ничего не находила. Девушка отчетливо осознавала, что впервые услышала это имя сегодня в поезде, от себя. Как же тогда она могла так безошибочно определить владелицу кулона, о которой она никогда в жизни ничего не слышала? Может быть о кулоне ей когда-то рассказывала мать, которая была просто помешана на дорогих антикварных побрякушках и тащила в дом всё, что могло иметь хоть какую-то историческую ценность, но нет, и там имя Феодора тоже никогда не упоминалось.

В этом сумраке и тумане мыслей Элизабет даже не обратила внимания, как выкурила почти четверть пачки сигарет. Когда в потоке своих размышлений девушка потянулась за очередной порцией никотина, она почувствовала, как кто-то взял ее за руку. Девушка подняла глаза. В серой дымке тамбура рядом с ней стоял Алекс. Он нежно держал её за руку, а в глазах застыло непритворное беспокойство.

– Давно ты здесь? – Элизабет подкурила сигарету.

– Я пришел примерно две сигареты назад.

– И ты просто стоял и ждал, когда я тебя замечу?

– Нет, я не просто стоял и ждал, я еще думал о том, когда же наконец ты меня заметишь. – Он улыбнулся. – А еще о том, что же все-таки с тобой не так.

– И что же?

– Пока не знаю, но очень хочу понять.

– Я тоже…

Она отвернулась, чтобы выйти, но его руки остановили её. Алекс посмотрел на девушку так, словно в этом мире только её взгляд имел для него значение. Это было так странно, ведь их знакомство нельзя было назвать довольно продолжительным, а мимолётное увлечение не предполагало таких взглядов.

– Я очень хочу помочь тебе во всем разобраться, – прошептал он, – но только в том случае, если ты сама этого хочешь.

– Я…я не знаю… ничего не знаю… прости… это слишком тяжело для меня.

Девушка вернулась в вагон.

Мужчина лет тридцати со светлыми почти прозрачными глазами и светло-русыми волосами шел по пустому коридору большого здания замысловатой советской постройки. «Вот это лабиринт, – думал он, – это же надо было такое построить. И как назло нет никого, чтобы указать дорогу». В голове невольно возник эпизод из фильма «Чародеи» со знаменитой фразой «Ну кто так строит!», когда герой Семёна Фарады никак не мог найти выход из здания агентства «Ну и ну». Хотя бы следы какие-то на полу были, чтобы видно было, что здесь прошли люди. Двери, лестницы, коридоры, снова двери, а вот здесь он, кажется, уже был, или не был… Странно и запутанно.

Зловещая тишина шумела в ушах. Единственное, что он слышал, был звук его шагов.

«Офис № 518 – скорее всего – это 5-й этаж. Да, вот 516-й, 517-й, 520-й… Ну что же это? Действительно лабиринт какой-то. А, вот и 518-й».

Дверь открыла симпатичная женщина лет тридцати пяти.

– Добрый день, вы должно быть Георг? Меня зовут Алевтина, проходите, пожалуйста.

Он вошел в светлую большую комнату, больше похожую на гостиную богатого дома, чем на кабинет. Под окном стоял письменный стол с открытым ноутбуком, стопкой бумаги и стаканом для карандашей. У стены расположилось удобное большое кресло с кожаными перильцами. Кроме этого из мебели в комнате еще стоял книжный шкаф полностью заставленный различными книгами по психологии. Больше в комнате ничего не было. Тем не менее, офис выглядел очень уютно, благодаря мастерски подобранной цветовой гамме стен и потолка, а также красивым занавескам на огромных окнах.

– Не обращайте внимания, мы только переехали и еще не успели устроиться. – Виновато произнесла женщина. – Здесь планируется ещё много чего доделать, будут цветы и картины, а ещё диван, но пока так. Присаживайтесь, пожалуйста, – Алевтина указала на кресло, – сейчас начнем.

Георг удобно устроился в кресле.

На вид это был совершенно обыкновенный мужчина: средний рост, крепкое телосложение, светло-каштановые волосы и глубокие светлые глаза. Ничем примечательным мужчина не отличался. Нельзя было сказать, что он красив, но и некрасивым его назвать также было нельзя. Самый обыкновенный человек, каких тысячи в этом городе.

– Расскажите, что же привело Вас ко мне?

– Я даже не знаю, с чего начать. Мне не очень удобно рассказывать все это. Понимаете ли, ранее я никогда не прибегал к помощи психотерапевта, да и в принципе в этом не было особой необходимости.

– Расслабьтесь. Это же моя работа. Я должна Вас выслушать и постараться Вам помочь. Вы ведь ходите на приёмы к терапевту, когда у вас болит горло? Вот я такой же врач, только лечу я немножко другое. Так что же Вас беспокоит?

– Понимаете, я серьезно запутался. Мне очень сложно понять, чего же я хочу на самом деле, я никак не могу найти своё место в жизни, свой истинный пункт назначения. Мне кажется, что вся моя жизнь не имеет никакого смысла, всё, что ранее было мне дорого, внезапно стало совершенно чужим и ненужным. Я долгое время строил карьеру, пытался добиться больших высот в работе, но сейчас мне всё это стало совершенно безразлично, как будто я отвлекался на что-то ненужное в то время, когда нужно было подумать о чём-то совершенно ином.

– Причина в девушке или это что-то другое?

– Да, наверное. Мой прошлый роман закончился весьма неудачно, но я все ещё люблю её. Но даже не в этом дело, мне кажется, что меня с этой девушкой связывает что-то больше, чем просто отношения. У меня такое чувство, как будто мы с ней были знакомы намного дольше, чем есть на самом деле. Не знаю, как Вам это объяснить. Даже когда я впервые встретил её, я как будто уже знал её раньше. Бред какой-то просто. Это даже не любовь, а какая-то дикая страсть, как будто это все выше меня. Я хочу, чтобы она была моей любой ценой. И в это же время я на неё дико злюсь. Я люблю и ненавижу её. Я бы убил её, если бы не сдерживал себя. – Он запнулся, испугавшись своих слов. – Простите, я ничего такого не имел в виду, не подумайте, я не преступник, я никогда ничего такого не делал, но это…

– Я понимаю, о чем Вы, – Алевтина пристально посмотрела на Георга. – Расскажите, пожалуйста, о своём детстве, многие наши фобии и психологические расстройства берут своё начало именно в детском возрасте, когда на ещё не совсем сформировавшуюся психику ребёнка может повлиять любое изменение в жизни.

– Да, я слышал о таком. Детство у меня было самое обыкновенное, как мне казалось: мама, папа, бабушка, дедушка. Братьев или сестёр у меня не было, но особенного одиночества я никогда не чувствовал, ведь у меня всегда было довольно много приятелей. Я как-то очень быстро заводил знакомства со сверстниками и не только, в моём окружении было очень много старших ребят и девушек, у которых, как я думал, можно чему-то научиться, узнать что-то новое. В школе я учился довольно посредственно. Никогда не был круглым отличником, но и двойки в младших классах тоже получал нечасто. Как-то стыдно мне было принести домой двойку, потому я старался хоть как-то подготовиться к уроку, хотя не всегда это получалось. Когда мне было 15 лет, отец умер, и я остался единственной отрадой для своей матери. Целью её жизни стало моё воспитание. К тому времени я уже хорошо знал, что значит работать, ведь ещё совсем в юном возрасте начал подрабатывать после, а временами и вместо школы. Мама, конечно, это не приветствовала, она постаралась сделать всё для того, чтобы я получил достойное образование и нашёл хорошую работу. Так и вышло, вот правда работа оказалась в другом городе, поэтому сейчас мы общаемся по большей части по телефону или в Интернете.

– Так, а расскажите, пожалуйста, какие взаимоотношения были у вас с отцом.

– Это действительно так важно?

– Для меня важна каждая мелочь, иначе я не смогу вам помочь в полной мере.

– С отцом у нас были исключительно дружеские тёплые отношения. Я не помню, чтобы он когда-либо на меня кричал или ругал за какой-либо проступок. Он всегда старался понять и поддержать меня во всех начинаниях. Я, в свою очередь, платил ему тем, что очень старался не разочаровать его.

– А та девушка, о которой Вы говорили, как вы познакомились с ней?

– Я снимал квартиру напротив её дома. Она была немного младше меня… ну ладно, значительно младше, но я этого не замечал. Мне нравилось то, что с ней можно было поговорить на равных, она всегда адекватно выражала свою точку зрения и умела поддержать разговор. Такого я не встречал даже среди своих ровесниц. Одним словом, по уровню своего развития она значительно опережала свой возраст.

– Как долго длились ваши отношения.

– Около года, потом я уехал. Не потому что мне было нужно, просто уехал, не спрашивайте, я не отвечу, почему.

– Но это тоже важно…

– Это только моё дело, – мужчина заметно занервничал.

– Да… Ваш случай довольно интересен и по своей природе уникален.

Я бы хотела более детально изучить Вашу проблему, а Вам я настоятельно рекомендую обратиться к другому специалисту. Раз уж вы не можете отыскать проблему в своём сознании, скорее всего, она кроется намного глубже, чем может показаться на первый взгляд. Я могу посоветовать Вам одного очень хорошего специалиста. Вы когда-нибудь слышали что-нибудь о регрессивном гипнозе?

– Впервые слышу.

– Уверена, что Вам следует попробовать. У меня есть кое-какие подозрения на счет Вашей проблемы, но думаю, что только этот метод сможет окончательно их подтвердить или опровергнуть. Если Вы действительно хотите докопаться до истины, то это возможно сделать лишь подобным образом. Вот Вам визитная карточка доктора. Постарайтесь в ближайшее время обратиться к нему, а после сеанса я жду Вас у себя на приёме. Уверена, Вы узнаете много нового, о чём Вы, возможно, догадывались ранее, но боялись себе признаться.

Георг осторожно взял из рук Алевтины визитку. «Что за чушь», – подумал он. Какой это у него интересный случай? Дурь это всё. Чёртова девка так запудрила ему мозги, что он ни есть, ни спать не мог. Он ожидал, что здесь ему пропишут курс какого-то успокоительного или что-то в этом роде, но гипноз – это уже слишком.

Поблагодарив Алевтину, Георг вышел из офиса.

Тишину вагона прорезал неприятный звонок мобильного телефона. Видимо, этого звонка Элизабет не особенно ждала. В каком-то диком порыве она отклонила вызов и резко сунула телефон в карман.

– Кто это? – удивился Алекс, – небось, надоедливый поклонник. Думаю, у такой девушки, как ты, их должно быть достаточно.

– Что-то вроде того, – девушка слегка улыбнулась, но глаза её по-прежнему выражали растерянность и даже некоторый страх.

– Несчастливая любовь?

– Не знаю даже, как это объяснить. Когда-то он был моим соседом, правда, совсем недолго. Этот человек переехал в дом неподалёку, когда мне было четырнадцать лет. Странно, он поселился по соседству достаточно внезапно. Я даже не успела попрощаться со старыми жильцами, хотя мы очень дружили семьями. Меня сильно удивило это, ведь они никогда раньше не говорили о том, что собираются переезжать, наоборот, им очень нравился наш квартал, они сделали шикарный ремонт, облагородили двор, посадили сад, а потом просто исчезли, как будто их и не было вовсе. На их место приехал он. Кажется, этот парень снимал дом или ему его предоставила компания, в которой он работал. Насколько я помню, он родом из другого города, но хорошей работы по его специальности там не нашлось, а в нашем городе была вакансия, вот он и переехал. Сначала, он мне очень нравился как человек, мы даже подружились, несмотря на разницу в возрасте в десять лет. У нас даже завязалось что-то вроде романа. Это было так необычно и в то же время очень захватывающе. Девчонки в школе просто сгорали от зависти, конечно, я и взрослый мужчина – это не могло не вызывать постоянных разговоров и сплетен. А для меня тогда это было увлекательным приключением. Сначала казалось, что это просто так, а потом я всерьёз влюбилась. Не знаю даже, что он во мне нашёл, но, видимо, что-то ему приглянулось, раз уж он так активно меня добивался и обещал золотые горы. В то время я чувствовала себя абсолютно счастливой, меня совершенно не беспокоило мнение окружающих и то, что обо мне говорили, я жила только этими чувствами, и думала, что так будет всегда.

После года таких отношений он исчез так же внезапно, как и появился. Я долго ждала, думала, о том, что с ним что-то случилось, очень страдала, переживала, ночами плакала в подушку, хотя старалась никому не показывать того, как мне больно и обидно. Это был один из самых тяжёлых периодов в моей жизни. Кроме того, мне приходилось терпеть постоянные насмешки со стороны сверстников, которые утверждали, что он меня просто бросил, издевались и шептались по углам. Могу представить, какое это было наслаждение для моих «подружек», которые раньше завидовали моему счастью. Тогда я сразу поняла, кто на самом деле для меня друг, а кто так – просто знакомый. Единственная подруга, которая поддержала меня тогда – это Лора, за что я ей очень благодарна. После того только она и осталась моей подругой, хотя ей тоже приходилось терпеть издевательства и насмешки, мол, нашла, с кем дружить. Ты даже представить себе не можешь, как это тяжело, когда за твоей спиной шепчутся, а ты всё слышишь, и знаешь, что это о тебе. Приходишь в школу, а все вокруг оборачиваются и тычут пальцами, заходишь в класс, и все замолкают, сразу становится понятно, о ком они говорили. Как будто у меня какая-то заразная болезнь, которая передаётся воздушно-капельным путём.

Примерно через три месяца он снова объявился. Как ни в чём не бывало начал приходить к нам в дом и требовать у родителей моей руки. Он говорил, что добьётся меня любой ценой, ведь я – его судьба. Конечно, родители были категорически против моего брака, да и вообще каких-либо серьезных отношений. Они даже представить не могли свою шестнадцатилетнюю дочь замужем, ведь они уже распланировали моё будущее. Но, даже если бы родители и согласились, я всё равно не пошла бы за него. К моменту его возвращения, я уже чётко понимала, что это была далеко не любовь, а какое-то глупое детское наваждение, желание казаться старше, взрослее. Показать всем, что я тоже чего-то стою, пускай это и было воспринято обществом довольно резко. Да и вернулся он далеко не таким, каким исчез. Я стала для него собственностью, каким-то вожделенным главным призом, какой-то дикой животной одержимостью. В глазах этого человека я видела только безумие и меня это очень пугало. Иногда я даже думала, что он меня убьёт, или ещё что-то вроде этого.

Он почти каждый день встречал меня со школы, предлагал уехать с ним, звонил на мобильный и домашний телефоны, причём каким-то странным образом он всегда угадывал моменты, когда я была одна. Казалось, что это маньяк, который преследует свою очередную жертву.

В те дни я была сильно напугана таким безумием с его стороны, и тогда мы с родителями обратились в соответствующие органы, но дело так и не было заведено, а он снова исчез. Мне даже пришлось проходить курс психотерапии, потому что я дико боялась выходить на улицу и оставаться одна дома. В каждом мужчине я видела его, мне казалось, что он вот-вот снова приедет и будет требовать, чтобы я уехала с ним. Это было так страшно, что невозможно даже передать. Отец потратил сумасшедшие деньги, чтобы вытащить меня из этого состояния. Но и после этого отношение родителей ко мне не изменилось. Мама твердила, что я сама во всём виновата, что это всё мои увлечения и нездоровый юношеский максимализм, который когда-нибудь меня погубит.

Но, как ни странно, время шло, и всё медленно начало забываться. Постепенно моя жизнь начала налаживаться, только изредка он всё ещё звонит мне на мобильный телефон и говорит, что я всё равно его буду, несмотря ни на что.

От части, этот эпизод в моей жизни сыграл свою роль в том, что я решила уехать из родительского дома. Я просто больше не могла выслушивать упрёки родных и насмешки сверстников, соседей и знакомых. Тогда я очень нуждалась в поддержке и защите, но получала только непонимание.

Я решила, что если он не будет знать, где я, то перестанет мне звонить и требовать к себе внимания, но звонки не прекращались, хотя и стали менее настойчивыми. Его угрозы теперь казались мне менее пугающими, потому что найти меня он всё равно не мог, ведь на одном месте я долго не задерживалась.

– Почему же ты не сменила номер телефона?

– Я очень надеялась, что родители позвонят и попросят меня вернуться. Ведь я всё равно люблю их, как бы там ни было – они мои родители. Боялась, что, утратив все контакты с семьёй, я могу пропустить что-то очень важное. Меня долгое время преследовало чувство того, что что-то должно произойти.

– И как? Не пропустила?

– Бабушка очень болеет, никто не знает, сколько ей осталось. Недавно мне позвонила мама и сказала, что бабушка очень хочет меня увидеть хотя бы перед смертью. Я просто не могла отказать. Бабушка – самый близкий для меня человек, я никогда бы не простила себе, если бы не успела к ней… Я до сих пор мучаюсь от того, что доставила ей столько страданий. Поэтому я еду домой, хотя при других обстоятельствах я бы никогда не вернулась туда. А вот сейчас, видишь, приходится. Не знаю даже, как оно будет дальше, но пока вот так.

Прогулка по пустому вагону в полумраке тусклых лампочек успокаивала и утомляла одновременно. Когда Элизабет и Алекс вернулись в купе, блондинка уже спала, поэтому, стараясь не разбудить девушку, они осторожно разошлись по своим полкам, хотя ещё долго перешёптывались и делились размышлениями о жизни.

Вечернее солнце начинало медленно садиться, окрашивая небо в яркие цвета. Последние лучи заката красиво рассеивались, проходя сквозь оконное стекло, и освещали красноватым светом гостиную комнату в большом доме. В старинном кресле с гобеленовой обивкой сидела женщина лет сорока пяти и читала книгу. Это был какой-то женский роман о любви в розовой обложке. Что-то лёгкое и ненавязчивое, что не заставляет думать и анализировать, а просто дарит приятные моменты отдыха за чтением. Такие книги обычно читают домохозяйки, чтобы отдохнуть от домашних хлопот и вспомнить о том, что за пределами их маленького мирка тоже есть жизнь, полная удивительных событий, чувств и сильных душевных переживаний.

Женщина не особо вникала в смысл того, о чём говорилось в книге. Хотя она довольно энергично переворачивала страницы, мысли её были совсем далеко.

В комнату, опираясь на трость, вошла пожилая женщина.

– Здравствуй, дочка. Чем ты здесь занимаешься?

– Здравствуйте, мама. Что же вы встали, ведь доктор сказал, что вам сейчас лучше полежать. – Она вскочила с кресла и пододвинула его пожилой женщине.

– Спасибо, дорогая моя. Я просто не могу лежать, уж очень волнуюсь. Ты не звонила ей, она уже едет? Мне так хочется поскорее увидеть внучку. Боюсь, что не успеет.

– Звонила, но так и не поняла, едет ли она уже, или же только собирается. А может она и вовсе не приедет, если посчитает, что так для неё будет лучше. Вы же знаете, что она делает только то, что сама хочет, ей никто не указ. Совсем чужая стала, как будто это не моя дочь, а какая-то девочка, родители которой иногда просили меня за ней присматривать, – в глазах женщины появились слёзы.

– Знаю, Лизочка всегда была весёлой девочкой, – бабушка нежно улыбнулась, вспоминая о любимой внучке. – С самого детства мы с ней «воевали», но в этих войнах победителем всегда была она, как бы я ни старалась.

– Да уж, весёлой, это точно.

– Ну а что в этом плохого? Она уже взрослая и вполне самостоятельная. Она имеет право сама принимать решения и думать о том, чего она хочет от этой жизни. Я знаю, что тоже во многом виновата, слишком давила на девочку, не давала ей вздохнуть свободно, а она совсем другого хотела. Да и вы перегибали палку со своей опекой, вот ребёнок и взбунтовался. Надо было хоть немного дать ей свободы, позволить самой решать, как жить. Мы ведь в результате всё равно ничего не добились хорошего, только навредили и себе и ей. Я только сейчас начала это понимать, жалко, что поздно.

– Вы хоть понимаете, о чём вы сейчас говорите? – Женщина заметно нервничала. – Ничего плохого? Она уехала из дома, никому ничего не сказав. Она, по сути, сбежала. Как можно это назвать? Почти два года её не было дома, мы с вами чуть с ума не сошли от волнения. И вот теперь вы говорите, что всё в порядке, что это мы виноваты и надо было себя вести иначе.

– Это твоя дочь, и ты, как никто, должна была её поддержать, но даже сейчас тебе проще обвинять девочку во всех смертных грехах. Вот сдался вам этот медицинский. Она же никогда не хотела этим заниматься и постоянно об этом говорила, а вы её категорически отказывались слышать. Зачем ей эти жабы и трупы, девочка хотела заниматься музыкой, пускай бы и занималась, ничего страшного в этом нет.

– А вы? Извините, конечно, но вы тоже не сильно потакали её прихотям тогда. Кто громче всех отговаривал её от карьеры музыканта. Ведь вам тоже не нужна была внучка – участница рок-группы. Эта музыка, от которой просто голова болит, неужели сейчас она вам нравиться стала? Или же вам нравился тот мужчина, с которым у неё завязался роман? Вы хоть представляете, что было бы, если бы всё случилось так, как того хотела Элизабет? Если бы она уехала с ним или просто вышла за него замуж, ведь она ещё совсем юная несмышлёная девочка, а он взрослый и, насколько я могу судить, не очень приятный тип. Вы вообще можете себе это представить.

– Конечно, мне это не нравится, просто это её выбор, и я согласна с ним, как бы там ни было. Пускай бы внучка хоть какую-то профессию получила, ну что плохого в том, чтобы быть музыкантом? Ну, играла бы она на гитаре, а за время учёбы её вкусы могли бы поменяться, и от увлечения рок-музыкой не осталось бы и следа. Может быть деток бы играть сейчас учила или ещё что-то нашла бы. Ведь она всё равно сделала так, как ей хотелось, а не так, как вы того хотели. А это привело ещё к более печальным последствиям. Ты ведь и сама это понимаешь.

– Это верно. – Женщина тяжело вздохнула и устремила взгляд в окно. – Простите меня за грубость. Знаю, что я сама виновата в том, что случилось, но ничего уже нельзя изменить. Как говорится, поезд ушёл.

– Не ушёл. Твоя дочь скоро будет здесь, и постарайся в этот раз не потерять её. Иначе в следующий раз она может попросту не вернуться.

– Я это понимаю, и очень боюсь этого. Если честно, то я не переживу, если потеряю свою девочку снова. Эти два года были для меня пыткой. Не было и дня, чтобы я не думала о том, где она сейчас и что с ней, хотела позвонить, но гордость и глупость не давали мне сделать этого. Теперь я понимаю, что зря, но время прошло, а она только обозлилась.

– Ну что же, значит, тебе есть над чем поработать. Вспомни, какой ты была в её возрасте. Ведь ты тоже не была пай-девочкой. Ваша свадьба с моим сыном спровоцировала серьёзный скандал, в результате которого ты надолго утратила всякие контакты с родителями. Помнишь, как долго вы восстанавливали отношения. Так вот нельзя допускать, чтобы такое же произошло с твоей дочерью. Верни мне внучку, а себе – дочь! Сейчас это твоя главная задача. Попробуй засунуть свою гордость куда-нибудь поглубже, иначе ничего тебе не поможет, уж поверь мне. – Последнюю фразу старушка произнесла тоном, не требующим возражения. Она была уверена в своей правоте, и, несмотря на свой почтенный возраст и болезнь, всё ещё имела силы всем доказать это.

Женщина не ответила, в её глазах светились слёзы, она прекрасно понимала, что теперь всё зависит только от неё, но всё равно не могла простить дочери побега из дома. Тем не менее, она уже пообещала себе сделать всё для того, чтобы девочка почувствовала себя действительно нужной и любимой.

В эту ночь Элизабет спала очень плохо, всю ночь ей снились кошмары: горы при свете луны, море, сильнейший шторм, башня на вершине отвесной скалы, проливной дождь. Всё происходило так, как будто девушка смотрит кинофильм с потрясающими спецэффектами. Она видела себя как будто со стороны, точно знала, что это она, вот только не совсем такая, как сейчас: красивая девушка в белом одеянии в греческом стиле и золотыми украшениями. Ярче всего на ней сверкал красивый золотой кулон. Тот самый кулон, который Элизабет сегодня видела на девушке-блондинке. Сейчас он выглядел не таким старым, словно его совершенно недавно изготовили. И сделан он был именно для юной красавицы в белом платье – подарок от двух её названных братьев, как символ вечной дружбы и братской любви.

Девушка стояла у окна башни на высокой отвесной скале и смотрела на город внутри большой красивой крепости. Это был её город, её земля, её люди. Только она могла достойно править здесь и защищать его, и она чувствовала в себе силы.

Потом Элизабет снились родители, бабушка и он… такой же, как в первый день их знакомства: молодой, красивый, заботливый и очень родной. Элизабет понимала, что всё ещё любит его, не смотря ни на что… Как когда-то хотела держать его за руку, ощущать запах его волос, нежно тереться щекой о его колючую щеку. Слушать, как он нежно называет её «моя принцесса» и видеть его взгляд полный любви и нежности. Вот только сейчас она панически боялась оставаться с ним наедине, зная о том, чего можно от него ожидать, зная, что того родного человека больше нет… только тень, образ, воспоминание. А всё это – маска, специально надетая человеком для того, чтобы подобраться к ней как можно ближе и нанести удар в спину.

Затем он снова снился ей, но уже совершенно в другом обличии. Теперь он был в стальных латах и с мечом в руках. Что-то в его взгляде в этот момент сильно пугало Элизабет, она уже не чувствовала той привязанности и страсти, которая возникала в дни их первых встреч. Теперь он был такой, как тогда, после долгого отсутствия. Он пугал её, внушал отвращение, вселял леденящий ужас.

– Ты моя, Феодора! – прошипел он, – никому тебя не отдам. Моей будешь любой ценой… вечно…

Георг открыл глаза. Он лежал на кушетке в кабинете гипнотизёра. Мысли путались. Он помнил всё, что ему только что удалось увидеть. Видения и страшные картины прошлого пугали и удивляли его одновременно. Он не мог поверить в то, что всё это действительно правда, ведь такого не может быть. Всё это полный бред, его больное воображение или последствия алкоголя, к которому мужчина в последнее время весьма пристрастился. Видимо, уже действительно пора лечиться.

– Как Вы себя чувствуете? – немного лысоватый мужчина лет пятидесяти пяти тепло улыбнулся.

– Ещё не знаю. – Мужчина никак не мог прийти в себя и собраться с мыслями.

– Вы видели своё прошлое. С помощью гипноза я переместил Вас в одну из Ваших прошлых жизней. Ту, в которой кроется разгадка ваших снов и видений. Тогда Вы, видимо, совершили что-то такое, что не даёт Вам покоя и теперь. Скорее всего, Ваше прошлое требует от Вас исправления какой-то страшной ошибки, и не отпустит Вас до тех пор, пока всё не будет исправлено. Задумайтесь только, Вам дан шанс всё изменить. Цените это, ведь такой шанс дается далеко не каждому.

– Чушь какая-то… А как вы узнали, в какую именно прошлую жизнь меня следует перенести? Ведь, если я правильно понимаю, их у меня было несколько? – Всё это казалось Георгу пустой болтовнёй. Он никогда не верил в существование загробной жизни, переселение душ и прочую чушь, которую несут по телевизору знаменитые экстрасенсы. Он сам не понимал, зачем он пошёл к гипнотизёру, видимо, просто хотел докопаться до истины, но то, что говорил ему этот мужчина, казалось просто невыносимым бредом.

– Видите ли, я просто помог вам проникнуть в ваше подсознание, а оно уж подсказало, куда следует отправиться. Понимаю, что всё это для вас новое и непонятное, но советую вам не рубить с плеча, а всерьёз задуматься. Поверьте, я не какой-нибудь шарлатан, которого интересуют только деньги, я действительно хочу вам помочь. Я уже видел подобное ранее, но всё это было не так, вы же очень связаны со своим прошлым, оно буквально живёт в Вас и влияет на Ваше настоящее. Эта жизнь, которую Вы ведёте сейчас, в некоторой степени повторяет все Ваши прошлые жизни и закончится она так же, а причина кроется именно в той, которую Вы только что видели.

– Ну, допустим. Хотя я всё равно не могу понять, что здесь только что произошло. И всё это должно помочь мне разобраться со своей проблемой?

– Может и так, а может, и нет. Вам решать, это ваша жизнь, Ваш выбор.

– Конечно, решать только мне. – Георг резко встал с кушетки. – Спасибо за помощь, я непременно учту всё, что вы мне посоветовали.

Он бросил на стол заранее приготовленные деньги за сеанс и стремительно вышел из кабинета.

«Да, парень еще не понимает, во что он вляпался. А главное, ничего не хочет с этим делать, – подумал мужчина. Жалко будет, если из-за своей глупости он так и не сможет избавиться от всего этого. Такой шанс действительно даётся не каждому. Его нужно ценить».

Сам же пациент уже почти бежал по коридору клиники, куда его направила Алевтина. Ему было действительно страшно от того, что он увидел несколько минут назад: он – убийца… Георг никогда не считал себя святым, но и не настолько же. Он видел, как слепая страсть к женщине толкала его на самые ужасные поступки: предательство родных людей, убийство собственного брата, месть любимой женщине… Нет, это определённо был не он, просто не мог быть. Это всё бред, его обманывают, пытаются навязать какую-то бредовую идею и заставляют в это поверить. Он точно не мог такого сделать, пусть и в прошлой жизни.

Или мог? Ему стало противно, было трудно дышать, в глазах стояли слёзы. Как такое вообще возможно? И как теперь всё это исправить? Если ещё можно что-то исправить…

Утро разбудило Элизабет лёгкой прохладой и яркими лучами восходящего солнца, которое бесстыдно ласкало её лицо. Под монотонный стук колёс просыпаться было так приятно и спокойно, но первые мысли, неосторожно ворвавшиеся в её голову, заставили девушку недовольно поморщиться. Она вспомнила о том, что скоро ей предстоит встреча с родителями, которых она уже давно не видела. Нельзя сказать, что она не соскучилась, нет, она очень соскучилась, просто ей очень не хотелось, чтобы встреча была напряжённой и неловкой, а именно такой встречи она и ждала.

Девушка привстала и осторожно выбралась из-под одеяла. Алекс сидел напротив и пил кофе из гранёного стакана в подстаканнике, такого, какие обычно подают в поездах. Блондинки в купе не было, не было и её вещей.

– Доброе утро, – улыбнулась Элизабет, – а где же наша третья попутчица?

– Ты уже проснулась? А она сошла на прошлой остановке примерно полчаса назад. Старалась собираться очень тихо, чтобы тебя не разбудить и не разозлить снова.

– Жаль, я очень хотела бы извиниться перед ней за своё вчерашнее поведение. Не знаю даже, что на меня нашло. Очень неудобно перед девушкой, а ведь я даже имени её не спросила, – Лиз была искренне расстроена.

– Её зовут Кити. Мы немножко успели пообщаться, пока ты вчера по вагону гуляла и сегодня спала. И не переживай, она на тебя совершенно не обижается, она мне сама об этом сказала, так что расслабься и не заморачивайся по этому поводу.

Странно, но тот момент, когда Алекс говорил о Кити, Элизабет почувствовала что-то вроде укола ревности. Конечно, гордость не позволяла Лиз осознать это в полной мере, но как-то странно было чувствовать такое к совершенно незнакомому и чужому человеку.

До прибытия оставалось около получаса, поэтому Лиз начала собираться, хотя ей намного сильнее хотелось остаться в поезде и ехать дальше. Эти полчаса случайные попутчики беззаботно болтали, пили чай, смеялись. Время пролетело незаметно, и поезд прибыл в пункт назначения.

Старый вокзал встретил Элизабет мелким моросящим дождем. Странная и довольно необычная погодя для июня ждала её и здесь, а ведь лето только начинанось. Природа будто чувствовала настроение девушки, и хотя на лице Лиз играла беззаботная притворная улыбка, душу теребил такой же моросящий противный дождь.

Алекс провёл новую знакомую до такси. На прощание они обменялись номерами телефонов, хотя в этот момент никто из них даже не думал о том, что когда-либо воспользуется этим номером. Это был больше знак уважения, чем дружбы: поезд приехал, дорога закончилась, закончилось и приятное общение двоих случайных попутчиков. Так бывает очень часто. Случайная встреча не всегда может увенчаться длительной дружбой или какими-то отношениями, и они оба это хорошо понимали.

Помахав на прощание своему теперь уже бывшему попутчику, Лиз села в машину. Не желая общаться с таксистом, девушка отвернулась к окну. Мысли её были сейчас далеко. Она думала о том, как же её встретят после такой долгой разлуки. Девушка понимала свою вину, и не ждала понимания от своих близких, хотя где-то в глубине души, очень на это надеялась.

– Ну вот, кажется, приехали, – голос водителя машины вывел Элизабет из размышлений, – похоже, что мы здесь надолго. Надеюсь, Вы не сильно спешите?

За время своих странствий Элизабет привыкла ко всему, поэтому обыкновенная уличная пробка не могла стать для неё серьезной трагедией. Тем более, что домой она особенно не спешила. Для девушки это был лишний шанс остаться наедине с собой, немного подумать и помечтать, морально подготовиться к встрече со своей семьей. Она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Жаль, подумала Элизабет, что куда-то далеко засунула свои наушники, хорошая музыка сейчас бы не помешала. Она любила временами просто выключить свой мозг и отдаться звукам музыки, которые обволакивали её и заставляли забыть обо всём на свете, отправляя в мир волшебных грёз.

– Ай, дорогая, позолоти ручку, – в иллюзорный мир девушки нагло влезла уличная цыганка, – всю правду расскажу: что было, что будет, ничего от тебя не утаю. Я всё знаю, всё вижу, многим уже помогла. И тебе помогу, красавица.

Лиз смотрела на женщину полу затуманенным взглядом и совершенно не хотела понимать её слов, словно всё это её не касалось.

Как-то автоматически девушка протянула руку с помятой купюрой, которую она только что вытащила из кармана, в окно.

– Э, дорогая, тебе и руку показывать не надо, я и по глазам всё уже вижу. Сложно тебе, тоскливо и не радостно. Ты, девочка, домой едешь. Вот только не рада ты туда вернуться, тебе кажется, что там никто тебя не ждет. Но это не так, тебя никогда не забывали, ни родители, ни бабушка, всегда ждали, всегда надеялись, что ты скоро вернёшься. И простили тебе уже все давно, несмотря на то, что ты много натворила. Глупая ты, маленькая ещё, не понимаешь многого. Ещё вижу, что ждут тебя и совсем в другом месте. И счастье своё ты тоже там найдёшь. Вернее, ты его нашла уже, но об этом ещё сама не догадываешься и поэтому отталкиваешь его. Только всё равно от судьбы не уйдешь, всё равно с ним будешь, он тебе всю правду открыть поможет. Расскажет, кто ты и зачем ты здесь, за что ты здесь… Поверь и доверься ему. Он не обманет и не предаст тебя, как его брат.

– Что? Я не понимаю, о чём это Вы?

– Наступит время – всё поймёшь обязательно. Только не ошибись, девочка, не поддайся старым чувствам, не оглядывайся назад, там нет ничего для тебя, только смерть.

Элизабет подняла глаза, но рядом уже никого не было, как будто цыганка в воздухе растворилась.

Пробка постепенно начала продвигаться и совсем скоро такси поехало дальше. Лиз даже не заметила этого, она всё не могла прийти в себя после той встречи с цыганкой. Девушка никогда раньше не прибегала к помощи каких-то гадалок или ясновидящих и никогда им особенно не верила, а цыгане у неё вообще вызывали отвращение. Она всегда считала, что этот народ только на обман и воровство способен, а ещё много слышала о цыганском гипнозе, когда люди добровольно отдают им золотые украшения или деньги. Вот и сейчас девушка сразу начала проверять, всё ли её добро на месте, но что-то в словах этой цыганки её особенно взволновало, как будто это действительно имело какой-то смысл.

Большой старый дом был таким же, как в тот день, когда Элизабет его покинула. Сухие виноградные лозы уродливо свисали с таких же старых серых стен. Видимо, кроме Лиз мало кого это интересовало, хотя и она в своё время не слишком много внимания уделяла дому и саду. Но всё же иногда её осеняло, и девушка могла часами копошиться на участке, обрезая кусты, пропалывая цветник или занимаясь ещё чем-то полезным. В такие моменты её просто невозможно было отвлечь от этого занятия. Единение с природой помогало девушке нырнуть в свои мысли, продумать планы на будущее, решить какую-то задачу, а сад, тем временем, становился заметно моложе и красивее. Никто не стал бы мешать Элизабет в такой момент. Это было единственное увлечение девушки, которое полностью одобряли её родители, и никак ему не препятствовали.

Девушка вошла в дом, открыв его своим ключом. Сколько времени прошло, а она всё так же носила ключ в сумке, даже не задумываясь о том, что он ей может пригодиться. Странно было, что, учитывая её образ жизни, родители не сменили замки.

Как и предполагалось, встречать странницу никто не вышел, хотя она по этому поводу сильно не расстраивалась. В доме было прохладно и темно, а в воздухе витал дух отчуждения. Атмосфера совсем не напоминала жилой дом, а больше походила на больницу или отель. Как ни старалась мать Элизабет сделать дом настоящим семейным гнездом, это у неё получалось не очень хорошо, ведь сами обитатели дома не чувствовали этого уюта и тепла, семья мало походила на настоящую семью, у каждого всегда была своя жизнь, которой он не желал делиться с остальными. Девушка помнила то время, когда она была маленькой, пожалуй, в этот период их действительно можно было назвать семьёй, по крайней мере, так ей тогда казалось. Молодые родители, довольно молодая бабушка, ещё живой дедушка и масса других родственников, которые очень часто навещали их, особенно во время различных семейных торжеств. В доме всегда было шумно и весело. Когда же всё изменилось, девушка уже не могла вспомнить, видимо, это происходило постепенно и незаметно.

Элизабет начала медленно подниматься в свою комнату. Деревянные ступеньки предательски заскрипели, и на этот звук из кухни выбежала мать. Совсем молодая и довольно привлекательная женщина без малейшего намёка на седину или морщины, она смотрела на дочь, не говоря ни слова. Даже в своём собственном доме женщина не позволяла себе выглядеть кое-как. Никогда никто не мог увидеть её не накрашенной, без прически и в неподобающей одежде. Она говорила, что женщина должна хорошо выглядеть всегда, не смотря ни на что. Даже Элизабет не могла вспомнить, чтобы её мама ходила по дому в старом халате или чём-то подобном. Домашняя одежда подбиралась так же тщательно, как и выходная. Наверное, это было связано с тем, что в любой момент отец мог вернуться домой вместе с гостями, которые зачастую были его деловыми партнёрами. Поэтому, чтобы не позорить мужа, женщине приходилось быть всегда в полной боевой готовности. Позже это вошло в привычку и стало для неё негласным правилом.

– Привет, мама. Я вернулась, – слова девушки прозвучали, как оправдание.

– Какая ты стала… красивая, взрослая. Очень изменилась за эти два года. Твоя комната готова. Ты можешь передохнуть и умыться с дороги, а вечером мы устраиваем праздничный ужин по случаю твоего возвращения. Будут только самые близкие родственники и друзья, совсем немного людей. Но всё равно я прошу тебя, надеть что-то более приличное, ато у твоей бабушки будет инфаркт, если она увидит тебя в таком виде. Знаю, что ты не любишь одеваться строго и официально, но прошу тебя, потрудись уж хотя бы сегодня, хотя бы для неё. Ладно, иди. Ты, наверное, очень устала, ведь путь, я полагаю, был неблизким. – Женщина развернулась и пошла на кухню.

Элизабет ожидала не сильно тёплого приёма, вот только не думала, что слова матери проберут холодом до самых костей. Казалось, что дочка просто не пришла домой ночевать, и её тактичная и сдержанная мать без скандала и крика дала девочке понять, что не в восторге от её выходки, и что будет очень недовольна, если что-то подобное повторится.

В этот момент Элизабет чувствовала себя полностью разбитой и совершенно никому не нужной. Как бы там ни было, она ужасно соскучилась и за домом, и за своей семьёй, и за своей прошлой жизнью, думала, что здесь обрадуются её возвращению. Ей совершенно не нужен был этот ужин в честь её приезда, ей просто хотелось, чтобы мама её обняла при встрече и сказала пару тёплых слов, просто хотелось почувствовать себя нужной и любимой, но этого не произошло.

Девушка поднялась наверх по старой деревянной лестнице. В её комнате практически ничего не поменялось. Всё те же белые обои, синеватые шторы на окнах, несколько комнатных растений, большое зеркало, аквариум со скаляриями, диван, стол, книжный шкаф и гардероб. Не было только плакатов на стенках, которые Элизабет тщательно собирала на протяжении последних школьных лет – тогда любимые группы и исполнители смотрели на неё со стен родной комнаты, вселяли уверенность в себе и заставляли верить в то, что было для неё дорого. Глядя на них, девушка представляла и себя участницей такой же рок-группы, звездой, к которой каждый хочет попасть на концерт, но билеты достать может далеко не каждый. Теперь же только следы от кнопок на обоях напоминали о том, что здесь когда-то было. Видимо, родители считали преступлением подобное проявление индивидуальности дочери и решили избавиться от него, как только Лиз покинула дом. Раньше девушка устроила бы грандиозный скандал, рассказала бы о своих правах и, наверное, неделю ни с кем не разговаривала бы, но сейчас ей было уже всё равно, всё это было в прошлом, да и задерживаться здесь надолго она не собиралась.

Элизабет бросила сумку на пол и прямо в обуви плюхнулась на диван. Она действительно очень устала и практически засыпала на ходу. Несмотря на то, что девушка проспала почти всю ночь в поезде, она совершенно не выспалась: сон в дороге не даёт такого отдыха, как на нормальной кровати и не позволяет полностью постановить силы. Постепенно сознание Лиз начало выключаться, и она погрузилась в крепкий и такой необходимый ей сон.

Но выспаться ей не удалось. Отвратительный звук телефонного звонка показался Элизабет градом ударов по голове. Этот невыносимый звон вырвал её из сладкого плена Морфея и вернул к жестокой реальности. Кому же понадобилось звонить ей именно сейчас, неужели нельзя было дать ей пару часов на отдых. И кто вообще мог звонить ей на домашний телефон, кто мог знать, что она уже дома?

– Слушаю, – голос Элизабет звучал устало и монотонно.

– Лиззи! Я просто не могу в это поверить! Ты вернулась. Ты и правда здесь. Это просто что-то нереальное. – Школьная подруга Элизабет Лора была в крайнем эмоциональном возбуждении. Она противно пищала в трубку, чем только раздражала ещё совсем сонную психику Лиз.

– Лора, заткнись! Не тарахти, пожалуйста, ато ты спугнёшь мой мозг, и он сбежит. Будешь потом ловить, неужели ты этого хочешь?

– Узнаю твои шутки. Лиз, солнышко, я так за тобой соскучилась, а ты меня чуть ли не посылаешь куда подальше. Тебя ведь несколько лет не было, можешь ли ты представить, как я волновалась за тебя всё это время, как я за тобой соскучилась. Ты ведь не знаешь, что пришлось перенести мне после твоего исчезновения. Ты стала просто кинозвездой, а я – твоим пресс-агентом. Почти каждый день мне звонили и спрашивали, где ты и что с тобой. Я не могу даже передать, что о тебе насочиняли. Некоторые говорили, что ты замуж вышла, а некоторые, что ты беременна от своего бывшего воздыхателя, а уехала, чтобы никто ничего не заметил. Ещё говорили, что ты уехала учиться, но эта версия почему-то казалась всем самой невероятной. И, моя любимая, – ты за границей, нашла себе богатого иностранца и теперь живёшь в его гареме. Чего только люди не придумают, правда? А вот когда сегодня утром позвонила твоя мама и сказала, что ты возвращаешься, я чуть было не описалась от счастья. Наконец ты сможешь развеять все сплетни и доказать, что всё у тебя хорошо. Что ты не замужем, не беременна, цветёшь и пахнешь. У тебя ведь всё хорошо, правда?

Лора ещё долго что-то тарахтела в трубку, но Лиз мало её слушала. В школе девушки были лучшими подругами, как говорят «не разлей вода». С первого класса сидели за одной партой, друг у друга списывали, вместе влюблялись, вместе радовались, вместе плакали, никогда не ссорились. Видимо, потому что Элизабет была негласным лидером в этом тандеме, а Лора, как привязанная, всюду следовала за ней. Всю жизнь подруга была первым человеком, кому звонила Элизабет в кризисных ситуациях, кому открывала самые сокровенные тайны и делилась переживаниями. Только она поддержала девушку, после той истории со старшим поклонником, за что Лиз была ей безмерно благодарна. Так было всю жизнь, кроме последних двух лет. Странно, но когда Элизабет уехала, она не сразу позвонила подруге, и некоторое время даже не отвечала на её звонки. Потом, конечно, они изредка созванивались, но Лиз никогда не говорила Лоре о том, где она находится, и чем занимается. Они болтали о всяких пустяках, вспоминали прошлое. Со временем такие звонки стали всё более редкими, а в последние месяцы и вовсе прекратились. Что-то в их отношениях уже было не так, видимо, у каждой просто началась своя жизнь, места в которой для подруги не оставалось. И сейчас Элизабет не особенно радовалась звонку старой подруги, слишком чужой стала она за это время, слишком далёкой. А в этот момент ей хотелось просто отдохнуть, а не слушать пустые разговоры.

– … Так вот значит, через пятнадцать минут я буду у тебя. – Лиз даже не успела ничего ответить, как услышала в трубке короткие гудки.

Ровно через пятнадцать минут Лора уже стучала в дверь спальни Элизабет, как будто всё это время она сидела у неё на кухне.

– Привет, подруга! О, Боже, что это на тебе? Видимо, поездка весьма способствовала развитию твоего параноидального психоза. Я всегда знала, что тебя нельзя надолго отпускать саму. И вообще, я хочу знать абсолютно всё, что с тобой произошло, где тебя носило столько времени? А ещё, кто он – тот, кто сподвиг тебя на такое. Я просто не верю, что ты сама решилась на такую глупую авантюру. Но сейчас мы должны привести тебя в порядок, твоя мама просила, чтобы я помогла к вечеру сделать из тебя человека. Иначе, если твоя бабушка увидит тебя в таком виде, у неё будет инфаркт. И не спорь со мной, я хочу тебе только добра.

Да, видимо, слишком отдалились друг от друга девушки, раз уж Лора говорила словами матери Элизабет и не принимала нового образа подруги. Видимо, слишком много времени прошло со дня их последней встречи. Лиз понимала это, но не стала омрачать радостный момент встречи, а с улыбкой согласилась «сделать из себя человека» и не допустить, чтоб у её бабушки случился инфаркт. Ещё один довольно своеобразный момент, который отметила для себя Элизабет, это то, что подруга не переставала общаться с её родителями всё это время, и, скорее всего, активно пересказывала им все их разговоры. Конечно, ничего плохого в этом не было, но Лиз было неприятно от того, что её мама вместо того, чтобы позвонить ей и лично спросить, как у неё дела, прибегала к услугам Лоры, которую использовала в качестве информационного посредника.

Этот день девушки провели вдвоём, как когда-то в школьные годы: ходили по магазинам и салонам красоты, смеялись, рассказывали друг другу о том, что с ними произошло за это время. На какое-то время Элизабет и Лора снова стали подругами, такими, какими они были когда-то во времена, как говорила Лора, глубокой молодости.

Подруга рассказала Элизабет о том, что сейчас она встречается с одним из их одноклассников, который некогда упадал за Лиз, но раз уж Элизабет предпочла другой путь, Лора решила, что подруга не будет против их романа. Ведь этот парень ей уже давно нравился, но обратил на неё внимание только когда Элизабет уехала.

Да Лиз и не возражала, она была счастлива от того, что девушка нашла свою настоящую любовь, хотя и не сильно верила в искренность чувств того парня, потому что отлично помнила, что он из себя представляет. Лоре же она этого не сказала, ведь в глазах подруги светилась такая радость и искренность, что Элизабет не решилась поделиться своими соображениями, а вдруг он изменился и сейчас там и правда любовь. Лезть в чужие отношения ей не хотелось, тем более, что её этот парень никогда особенно не интересовал, он был, как говорят, не в её вкусе.

День прошел незаметно. Несмотря на то, что Элизабет ужасно устала от длительной поездки, общение с подругой придало ей сил и заставило поверить в то, что всё ещё не так плохо, и что она всё-таки не зря вернулась домой. Хотя бы кто-то в этом городе всё-таки ждал её, несмотря на долгую разлуку и её откровенный «мороз».

В шикарной гостиной уже был накрыт праздничный стол. Богатство блюд и украшений свидетельствовало о том, что событие, по случаю которого организовывалось торжество, отличалось особой важностью.

Потихоньку начали собираться гости.

Первыми приехали тётя и дядя Элизабет – родная сестра её мамы со своим мужем. Элизабет их не особенно любила, ей не нравилась показушность их отношений: типичная семейная пара, такие правильные и домашние, что аж тошно становилось от всего этого, хотя Лиз давно знала, что у каждого из них есть кто-то на стороне. Да и все вокруг тоже это знали, но никто никогда бы не решился поднять этот вопрос, ведь говорить об этом было не принято, чтобы не разбить иллюзорную безукоризненность пары. О романах своих «вторых половинок» догадывались и сами супруги, но у каждого из них была веская причина, чтобы делать вид, будто у них всё хорошо. Деньги, карьера, социальный статус не позволяли им бросить всё и просто последовать за зовом своего сердца. К тому же такая жизнь их устраивала. А вот образ жизни племянницы супруги не одобряли и категорически не хотели, чтобы Элизабет дружила с их дочерьми. Самой же девушке это всегда казалось смешным. Тётя и дядя искренне полагали, что Лиз может дурно повлиять на их девочек, потому активно старались оградить их от общения с двоюродной сестрой. Даже на семейные торжества они редко приезжали все вместе. Но этот вечер всё же был особенным. Для супружеской пары это был ещё один повод показать своим дочерям, как жить не следует, а всем остальным ещё раз продемонстрировать, насколько их дочери отличаются от Лиз в лучшую сторону.

Позже подоспели и сами двойняшки – двоюродные сестры Элизабет. На пару лет младше своей сестры, они дико завидовали её силе и мужеству, всегда восхищались её решительностью и тем, что она смогла противостоять воле родителей и сбежать из-под их крыла. Втайне девочки очень хотели когда-нибудь так же выйти за порог и скрыться в неизвестном направлении, но понимали, что никогда не смогут так сделать, ведь они робкие и правильные, а родители держат их в ежовых рукавицах. Внешне же близняшки никогда не показывали своего восхищения двоюродной сестрой и соглашались со всеми, кто говорил, что Элизабет не в себе, и что её поведение – это проявление крайнего неуважения ко всем её близким, которые безмерно заботятся о ней и хотят для неё только добра. Именно за это лицемерие и двуличие Элизабет и недолюбливала своих кузин и, в отличие от них, совершенно не скрывала этого. С самого детства, когда родители ещё пытались научить девочку быть учтивой и доброжелательной ко всем, в том числе и к её младшим родственницам, Элизабет этому всячески сопротивлялась. Невинные шалости, которые она устраивала в присутствии двоюродных сестёр, а ещё те слова, которым она как-то научила близняшек, и заставили их родителей кардинально изменить мнение о Лиз и запретить дочерям с ней общаться.

Постепенно дом наполнялся людьми. Приехало еще много-много всяких родственников: бабушки, дедушки, дяди, тёти, двоюродные бабушки и дедушки, троюродные дяди и тёти. Казалось, что мама Элизабет обзвонила весь телефонный справочник и все, как назло, пришли. Хотя сама женщина говорила о том, что будут только самые близкие, казалось, что в самых близких родственниках у них ходит половина города. Народу было как на концерте популярной рок-группы, и все они ждали её – рок-звезду, девушку, которая вернулась домой после длительного путешествия, такое себе – возвращение блудной дочери. Хотя на самом деле для многих из тех, кто пришел, главной причиной визита стала возможность бесплатно выпить и поесть.

Наконец, на большой деревянной лестнице появились Элизабет и её подруга. Лора постаралась помочь Лиз предстать перед родственниками в самом лучшем виде. Она выглядела действительно шикарно: на девушке было чёрное платье в классическом стиле, аккуратные и на вид довольно скромные, но безумно дорогие туфли. Шею девушки украшала цепочка из белого золота с кулоном из больших камней, а уши – серьги из белого золота с такими же камнями. Этот комплект Лиз подарили родители, когда она окончила школу, но девушка так ни разу и не надела его. Она бы и сейчас не надела эти украшения, если бы подруга не уговорила её сделать приятно родителям, показав, что их подарок для неё действительно важен. Дело было не в том, что Лиз эти украшения подарили именно родители, просто она совсем не любила всякие побрякушки, они ей мешали. Волосы Элизабет были аккуратно уложены и приподняты, а с затылка красиво свисали два локона разной длины. Над прической тоже поколдовала Лора, которая с самого детства мечтала стать стилистом, и у неё к этому определённо был талант, несмотря на это, девушка училась на финансиста, потому что так хотели её родители. Элизабет выглядела просто ослепительно, она была похожа на какую-то голливудскую кинозвезду, которая появилась на красной ковровой дорожке. Она медленно спускалась по ступенькам, давая всем рассмотреть её. О, как же она их всех ненавидела – это сборище позёров и лицемеров, которые готовы меряться толщиной кошелька и престижными дипломами своих детей. Элизабет была совсем другой, сейчас она гордо смотрела на весь этот сброд и приложила максимум усилий, чтобы каждый, успел как следует оценить её и подумать о том, что она ничем не хуже их.

Девушку встретил отец. Подав руку, он нежно посмотрел на Элизабет.

– Дочь, ты так выросла…

– Да, папа, я выросла. И я очень рада, что ты наконец это заметил.

Гости сели за стол, и на Лиз полился поток тостов, шуток и пожеланий. В основном ей желали «остепениться и найти себя», «поступить в хороший вуз», «перестать бегать от родителей и понять, что они хотят ей только добра». Больше всего задело Элизабет пожелание: «Скорее выйти замуж и подарить своим родителям внуков», как будто её жизнь только на этом и основывалась. Снова за неё решали, снова её судьба была расписана, разложена по полочкам. И в потоке составных частей «счастья» и «успеха», которые ей желали, девушка совершенно не видела места для своего собственного счастья и успеха, не видела своего будущего в этой жизни, придуманной для неё родителями.

Долгие и скучные разговоры о деньгах, престиже и успехе утомляли её, а тут ещё сестрёнки со своими расспросами о том, как прошли эти два года, где Элизабет была и чем она занималась. Душа девушки рвалась на свободу, а тело требовало любимые джинсы. Сказав кузинам и Лоре, что ей нужно подышать свежим воздухом, Лиз вышла на улицу.

В лицо ударил порыв свежего ветра, и девушка запаниковала. Сняв неудобные босоножки, она побежала прочь от дома. По дороге Лиз поймала такси и уже, оказавшись в полной безопасности, достала из сумочки, которую тоже подобрала для неё Лора, мобильный телефон.

– Алло, Алекс? Это Элизабет. Ты сейчас не слишком занят?

Через полчаса Лиз уже стояла у двери квартиры своего нового друга. Несмело переминаясь с ноги на ногу, девушка нажала на кнопку звонка. Дверь открылась. Алекс встретил Лиз добродушной улыбкой. Он смотрел на свою недавнюю попутчицу и не мог оторвать от неё глаз. Это была совсем не та девушка в кожаной куртке и джинсах, с которой он познакомился вчера в поезде. Это была настоящая аристократка, истинная леди, об этом говорил не только её наряд: осанка, взгляд – всё подчеркивало в девушке высокое происхождение, манеры и умение держать себя. Именно такими представлял себе Алекс средневековых принцесс, а также героинь волшебных сказок, именно такой для него сейчас стала Лиз.

– Ты прекрасна…, – едва смог вымолвить он, но Элизабет не дала ему закончить фразу.

Девушка со слезами на глазах бросилась на шею своему другу. Слова и слёзы лились рекой сами по себе, что было совершенно не свойственно девушке. Ей очень хотелось кому-то выговориться, кому-то, кто поймёт её, кто просто выслушает без лишних советов и наставлений. Кто не будет упрекать её в недостойных поступках и злиться на то, что она тоже имеет право на своё мнение и собственные чувства. Она приехала именно к нему, потому что в этом городе не осталось больше никого, кто мог бы её понять, к тому же парень был единственным человеком, который не был связан с её прошлой жизнью.

Алекс оказался хорошим слушателем. Он молча усадил Элизабет в мягкое кресло, а сам тихонько присел рядом. Взгляд юноши был сочувствующим и понимающим, ведь он действительно понимал Лиз, а не просто делал вид, что понимает.

Элизабет же в этот момент действительно нужно было выговориться, рассказать кому-то о своих переживаниях, о том, как её встретили в родительском доме, о том, почему ей не хотелось туда возвращаться, и как она относится ко всем тем людям, которые «желают ей только добра», а на самом деле, не упускаю возможности обсудить и осудить её образ жизни, её привычки и манеры. Всё то, что долгое время копилось в душе девушки, сейчас выплеснулось потоком слов и слёз. Слишком долго ей не с кем было поговорить о том, что её действительно тревожит, слишком устала она быть сильной и сдержанной, но в то же время бесконечно одинокой.

Когда Элизабет успокоилась, они с Алексом продолжили разговор на балконе за чашкой горячего ароматного чая. Друзья проболтали практически всю ночь, а уже почти под утро Элизабет отправилась спать. Новый друг любезно уступил девушке свою кровать, сам же лёг на диване в гостиной.

Впервые за несколько лет Лиз спала спокойно. Ей снилось море, лёгкий бриз развевал её волосы и доносил солёный и свежий запах моря, весело шумел озорной прибой, а ласковые лучи солнца нежно касались лица девушки. Рядом был он – её рыцарь без страха и упрёка, её герой и защитник. Жаль, Лиз не видела его лица, но чувствовала его тепло и заботу. Никогда раньше её не заботило отсутствие рядом такого человека, она как-то привыкла жить одна, и считала, что после неудачного романа с Георгом уже вряд ли сможет открыть своё сердце для новых отношений. За время своих скитаний она так и не закрутила роман ни с кем, хотя достойных кандидатов было довольно много. Сейчас же ей казалось, что она знает этого человека всю жизнь, и никогда с ним не разлучалась. Он нежно обнимал девушку за плечи, и земля уходила из-под ног, а в плеске воды слышалась нежная и спокойная мелодия. Девушка отчаянно старалась рассмотреть его лицо, понять, кто это, но у неё ничего не получалось.

Утро разбудило Элизабет запахом свежего кофе. Она лежала на кровати под большим пуховым одеялом. Несмотря на то, что на дворе стояло лето, девушка с головой куталась в одеяло от утренней прохлады. Сейчас ей было так тепло и уютно, что вылезать из постели совсем не хотелось.

Из кухни доносились звуки музыки. Алекс варил кофе и слушал какое-то местное радио. Лиз улыбнулась, так вот, что пело море в её сне. Девушка поднялась и пошла на кухню.

– Проснулась уже, – Алекс улыбаясь смотрел на неё, – доброе утро. Вот твой кофе, держи. – Он протянул ей красную кружку горячего ароматного напитка.

– Спасибо, – запах кофе согревал ещё совсем сонные мысли девушки. Она думала о том, что ей теперь делать, как вернуться домой, ведь её побег был таким внезапным, и это уж точно можно было расценивать, как крайнее неуважение. Ещё одна мысль, которая только что посетила её голову, что подумает о ней её новый знакомый. Со стороны она выглядела как неуравновешенная идиотка, которая припёрлась на ночёвку к парню, с которым была знакома всего сутки. Нельзя сказать, что раньше девушка никогда не оставалась в гостях у случайных друзей, за время её скитаний разные люди попадались на её пути, но мнение не одного из них так не заботило её. Сейчас же ей было действительно стыдно за своё поведение. Хорошо ещё, что вчера она приехала к нему трезвой.

– Ты прости меня за такое неожиданное вторжение, – несмело проговорила она, – мне просто действительно оказалось не к кому поехать. Моя единственная подруга всё это время была в сговоре с моими родителями и передавала им все наши с ней разговоры, а больше друзей у меня здесь нет, несмотря на то, что я провела в этом городе почти всю свою жизнь.

– О чём ты? Я совсем не был против твоего вторжения, ведь вместо того, чтобы весь вечер пялиться в телевизор, я провёл его с пользой. Я же видел, что тебе нужно было выговориться, ещё там, в поезде.

– Это правда. А где твои родители?

– Они живут в соседней квартире, эту же купили, как только наши соседи собрались её продавать. Летом здесь живу я, а когда я уезжаю на учёбу, здесь селят квартирантов. Так намного проще контролировать их деятельность.

– Понятно.

– Оставайся у меня. Если ты там не счастлива, так зачем же тогда туда возвращаться? Я понимаю, что для тебя – я не лучший вариант, ты – настоящая леди, и не стоит этого отрицать, а я – обычный парень без счёта в банке и шикарных особняков, я не езжу на Бэнтли, и до получения высшего образования мне осталось ещё несколько лет, но я смогу сделать тебя счастливой, во всяком случае, очень постараюсь, если ты позволишь. С первой минуты, когда я увидел тебя там, в полутёмном купе, я не могу думать ни о чём, кроме тебя. Лиз, я верю, что наша встреча была не случайной, это – судьба, – голос Алекса в этот момент казался таким родным и нежным, словно она общалась с лучшим другом или братом. Но всё же Элизабет не смогла ответить молодому человеку взаимностью. Для неё он по-прежнему оставался парнем, с которым она познакомилась в поезде, хорошим собеседником и, возможно, хорошим другом, но не больше. Ей было дико слышать такое признание. Она никак не хотела влюблять в себя этого мальчика и не ожидала, что это может случиться.

– Прости… – девушка отвернулась, – я, наверное, дала тебе повод думать, что… но, как бы это сказать…

– Не нужно ничего говорить, – Алекс ласково посмотрел на девушку, – я слишком простой для такой, как ты. Я всё понимаю.

– Нет, что ты! Ты очень хороший, просто я вижу в тебе исключительно друга. Не подумай, очень хорошего друга, друга, без которого уже, наверное, просто не смогу. За то недолгое время, что мы с тобой знакомы, ты стал для меня по настоящему родным. Я даже чувствую в тебе, как говорится, родственную душу, но ты мне, как брат. Пойми, я не готова к отношениям, я не хочу и не могу снова влюбляться, это слишком сложно для меня… Просто поверь и, если сможешь, прими это.

Алекс молчал. Он хорошо понимал, что насильно мил не будешь. Это и вправду была любовь с первого взгляда, ну, может, не совсем с первого. Ему очень хотелось быть с этой девушкой всегда, просыпаться рядом с ней, и смотреть, как она спит, защитить её от всех бед, которые могут выпасть на её долю. Но и роль друга его пока вполне устраивала. Так он мог всегда быть с ней, видеть её улыбку и суметь прийти на помощь, если это будет необходимо.

– Я наверное уже пойду, – Лиз поставила на стол чашку. – Я уже и так слишком много натворила всякого, время замаливать грехи.

Элизабет быстро вышла из квартиры. Домой ей идти не хотелось, но другого выхода у неё попросту не было.

Название книги

Новая жизнь царицы Феодоры

Крившенко Марина

Часть I. Возвращение домой