Она не только полила цветы, накормила аквариумных рыбок, но еще сняла влажной тряпкой вековую пыль с тех далеких полок, укромных уголков, куда год не доставала рука профессора. Теперь она могла с ногами забраться на профессорский диванчик и углубиться в том с собранием творений Эсхила, взятый из профессорской же библиотеки. Экзамен оставался экзаменом, и она побаивалась доцента Денисовой, потому что не известно, в каком настроении она вернется из Греции.

Звонок в двери отвлек ее от Эсхиловых «Персов». Профессор перед отъездом дал ей подробную инструкцию относительно того, кому следует открывать, кому не следует, что отвечать на телефонные звонки и так далее. У них была и правдоподобная версия на случай, если кому-нибудь захотелось бы узнать, что поделывает молоденькая женщина в квартире одинокого и еще не разведенного профессора. Но, увидев в глазок незнакомую женщину, Аня вмиг забыла все данные профессором инструкции. А та, нажав еще раз на кнопку звучно проговорила:

— Открывай, милая. Я знаю, что ты в квартире. И не бойся, я не укушу.

Аня впустила в квартиру стройную светловолосую женщину средних лет, на полголовы выше ее ростом. Несколько секунд они рассматривали друг друга и делали выводы — вероятно, безошибочные. Аня догадалась, кто перед ней — супруга профессора. У женщины, очевидно, также сложилось мнение об ее положении.

— Не бойся меня, — усмехнулась она. — Поговорим.

И, не дожидаясь приглашения, она направилась прямо на кухню. Села за стол. Расстегнула сумочку, достала сигареты «More».

— Как видишь, мне здесь все знакомо. Догадываешься, кто я?

Аня кивнула.

— Он назвал мое имя? Виктория.

— Аня.

Виктория протянула ей распечатанную пачку сигарет. Они закурили.

— Я знала, что ты навещаешь пустую квартиру. Пару раз проезжала мимо — я часто это делаю — и увидела свет. Занавесочки на окнах меняли положение. Хотя на звонки по телефону никто не отвечал…

— Тут цветы и рыбки в аквариуме. Надо же было, чтобы кто-то… Профессор попросил…

— Перестань, милая, я прекрасно знаю, что ты тут не только из-за аквариумных рыбок… Юлиан мне про тебя говорил.

— Как?

Глянув на ее округлившиеся в ужасе глаза, Виктория усмехнулась.

— Не волнуйся, в интимные подробности ваших отношении Юлиан меня не посвящал. Просто из разговора с ним по телефону я поняла, что у него есть женщина. И эта женщина если не ошибаюсь, передо мной.

Аня не возражала. Осмелев, она заметила только:

— Насколько мне известно, у вас тоже есть мужчина…

— Есть ли, нет, это тебя не касается, деточка. Видишь ли, тут один нюанс: мы не в одинаковом положении. Мои знакомые не имеют никакого отношения к тебе. Ты же… дружишь с моим мужем; кстати, нас еще не развели. Поэтому мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов…

— Не знаю, смогу ли я…

— Сможешь, деточка, вопросы не такие уж и трудные. Видишь ли, я чувствую себя… но это не твое дело. Словом, я хотела бы знать, как и чем живет сейчас Юлиан, хорошо ли ему, не испытывает ли в чем недостатка… Имею я на это право?

Аня задумалась.

— Хорошо, ты можешь не отвечать, и тогда я уйду. Но справедливо ли это будет? Ты ведь не хочешь, чтобы потом тебя заедала совесть?

— Хорошо, я отвечу на ваши вопросы, если… они окажутся не очень… трудными.

— Еще раз тебя заверяю: в твоей душе я копаться не стану. Меня интересуют простые вещи…

— Я сварю кофе, — поднялась было Аня.

— Не нужно, — махнула рукой гостья. — Нельзя много кофе, тем более на ночь. Вредно для сердца. Лучше посидим так, покурим. Запасись терпением — может быть, разговор окажется длинным.