Марлоу не пытался возражать миссис Бродерик. Ее горящий взгляд словно гипнотизировал молодого человека. Он почти забыл о полицейских, хотя и чувствовал в их молчании нечто не совсем обычное.
— Я знала, что вы мне лжете, я знала, что вы готовите какую-то гадость, — продолжала миссис Бродерик. — Бетти, моя родная дочь, не могла быть такой дурой, чтобы без памяти влюбиться в человека, который и не смотрел на нее! Якобы не смотрел, подлый притворщик! — Она потрясала сжатыми кулаками перед носом Марлоу. — Вы, наверное, принимали меня за полную идиотку, когда уверяли, будто Бетти оставляет вас равнодушным! Но я сразу поняла, что вы врете. Только слепой не заметил бы такой красивой девушки! А потом вы встретили другую и бросили ее.
Миссис Бродерик отвернулась и каким-то деревянным шагом двинулась к постели. Ее сотрясали рыдания.
С трудом пробравшись мимо, загораживавших проход, пятерых полицейских, вошла Леонида и подошла к миссис Бродерик. Но та, рыдая, бросилась на постель.
— Бетти, Бетти, дорогая моя! — стонала она. — Не покидай меня, Бетти, девочка моя любимая!
Крепкий седеющий мужчина в потертом коричневом костюме и со шляпой такого же цвета в руке приблизился к Марлоу.
— Джек Марлоу?
— Да.
— Мне надо задать вам несколько вопросов. Это ваша комната?
— Да.
— Ладно. Будьте любезны, подождите меня минутку. Вон там. — Полицейский указал в уголок комнаты. С улицы донесся шум подъезжающей машины. — Надо думать, судебно-медицинский эксперт… Когда вы обнаружили жертву, мистер Марлоу?
— Примерно десять минут назад.
— Кто она?
«Как будто сам не знает!» — подумал Джек.
— Бетти Бродерик… дочь хозяйки пансиона.
— Она часто приходила сюда?
— Как правило — чтобы помочь матери. Но иногда утром приносила мне чай.
Полицейский взглянул на миссис Бродерик, которая застыла в немом отчаянии, не отводя глаз от тела дочери, и, пожав плечами, заговорил снова:
— У вас были какие-то отношения с этой девушкой, мистер Марлоу?
— Вы имеете в виду… Нет.
Полицейский понизил голос.
— Поймите меня правильно, сэр… Никто вас не осудит, если вы не смогли устоять перед…
— Да нет же, между нами ничего не было, ни-че-го! Она работала тут со своей матерью, а я — обычный жилец. Вот и все!
Полицейский слегка наклонил голову, и Марлоу угадал, о чем он думает: «Совершенно неправдоподобная история». Если ему, Джеку, не поверят и другие следователи, скоро весь Хейгейт будет считать его убийцей.
В комнату быстро вошли двое мужчин. В одном из них, решительном господине с коротко стриженой головой и ухоженными усами, Марлоу узнал доктора Бэзила Томпсона. Врач кивнул Джеку и подошел к жертве.
Сломленную горем миссис Бродерик увела Леонида.
— Позовите соседку из тридцать девятого дома, миссис Симпсон. Это близкая подруга матери.
Кто-то из полицейских сразу же вышел.
Проходя мимо Марлоу, Леонида бросила на него долгий, моляще-испуганный взгляд. Молодой человек еще не вполне оправился от шока, но голова его потихоньку уже начала работать. Однако все это по-прежнему казалось дурным сном. Ему было странно, что какие-то крепкие молодцы хозяйничают в его комнате. Один привинчивал к фотоаппарату «вспышку», другой измерял расстояние между кроватью и стенами…
Бутылка, за которой Джек приходил сюда всего пятнадцать минут назад, стояла на комоде. Марлоу вдруг почувствовал непреодолимое желание глотнуть виски. Он пошел в другой конец комнаты и хотел было взять бутылку, но полицейский в коричневом костюме удержал его.
Марлоу вырвал руку.
— В чем дело? Я всего-навсего хочу выпить глоток виски.
— Вполне естественное желание, сэр, но я попрошу вас пока ни до чего в этой комнате не дотрагиваться. На любом предмете могут оказаться отпечатки пальцев. — Он усмехнулся. — Возможно, кто-то пил виски без вашего ведома. Но я понимаю, что вам необходимо подкрепиться. Должно быть, вид этой несчастной девушки вас здорово потряс.
Полицейский говорил как бы между прочим, но не отводил взгляда от Марлоу, выражение его глаз противоречило легкомысленному тону.
— Это было… отвратительно, — пробормотал Джек и, твердо глядя полицейскому в глаза, добавил: — Но я об этом преступлении ничего не знаю.
— Вполне нормально, — кивнул полицейский. (Фраза эта, разумеется, могла означать все, что угодно.) — Кстати, мистер Марлоу, я забыл представиться: старший инспектор Коул из отела уголовных расследований Хейгейта. Я буду весьма благодарен вам за любую помощь, сэр.
— Все мои вещи — здесь, — заявил Марлоу, чувствуя, что подчеркнутая вежливость полицейского начинает изрядно раздражать его. — Зубная щетка, пижама, бритва…
— Мне очень жаль, мистер Марлоу, — сказал Коул, — но мы вынуждены будем обыскать всю комнату. Тут может пригодиться любая мелочь. Однако все необходимое мы вам обеспечим.
Инспектор отвернулся и увидел, что доктор Томпсон отошел от тела несчастной Бетти.
— Уже можете что-нибудь сказать, док?
В другое время такое фамильярное обращение с почтенным доктором Томпсоном немало позабавило бы Марлоу, но сейчас ему было не до смеха.
Все присутствующие, кроме полицейского, наносящего порошок на стекло старенького трельяжа, насторожили уши, прислушиваясь к ответу врача.
— Мне еще придется сделать вскрытие, — проворчал Томпсон, — но, по-моему, смерть наступила от удушения.
«Это и козе понятно», — подумал Марлоу.
— Она отбивалась? — спросил Коул.
— Да.
— Что ж, спасибо, доктор. Мы отдадим тело вам, как только закончим.
На пороге появился полицейский в форме и стал терпеливо ждать, пока Коул обратит на него внимание.
— В чем дело, Смит? — спросил инспектор.
— Внизу ждет Пинджелли, сэр.
На усталом лице Коула мелькнула кривая усмешка.
— У этого типа нюх, как у бродячей собаки… Скажите, что я спущусь к нему через полчасика. Что-нибудь еще?
— Два других жильца — в кухне, вместе с миссис Бродерик и американской леди.
— Хорошо.
Коул снова повернулся к Марлоу.
— Есть тут где-нибудь комната, где мы могли бы спокойно побеседовать минут десять? — по-прежнему невозмутимо осведомился он.
— Да, гостиная на первом этаже.
— Отлично.
И Коул вышел из комнаты, где время от времени перебрасываясь отдельными замечаниями, все еще деловито сновали его люди.
Доктор Томпсон снова склонился над жертвой.
Внизу ждала «скорая помощь», а рядом стояли два санитара и маленький, курносый востроглазый человечек — Пинджелли. В свои почти шестьдесят лет репортер еще не утратил юношеской живости.
Джозиа Пинджелли — самый блестящий репортер «Хейгейт Кроникл» — писал обо всех местных происшествиях и событиях, будь то матч по бильярду или убийство. Печатался он и в других английских газетах.
Спустившись вместе с Марлоу на первый этаж, Коул дружески помахал ему рукой. Пинджелли ответил на приветствие, но при этом, не отрываясь смотрел, на Джека.
В гостиной было темно. Марлоу включил свет, и шедший за ним по пятам Коул закрыл дверь.
— А теперь перейдем к фактам, — отрывисто бросил инспектор, видимо, желая показать, что настало время поговорить серьезно, — Эту девушку убили в вашей комнате, что, разумеется, весьма прискорбно для вас. Миссис Бродерик, очевидно, полагает, что между вами и ее дочерью что-то было. Я пока не составил на этот счет никакого мнения. Мне в первую очередь нужны доказательства. Могу вам сразу сказать, что девушку убили не более часа назад. Вы в состоянии подробно рассказать, чем занимались сегодня вечером?
— Примерно с семи до восьми часов я был дома, потом ушел гулять и вернулся без четверти девять.
— А дальше?
— Я поехал в Стэннинг и добрался туда без десяти десять.
— Вы можете это доказать?
— Да.
— Кто-нибудь мог бы подтвердить ваши слова?
— Мисс Уайльд.
— И больше никто?
— Почему же? Там меня видели несколько человек, в том числе двое полицейских.
— В котором часу вы уехали из Стэннинга?
— Около половины одиннадцатого.
— А когда вернулись сюда?
— Полчаса назад*
— Сколько времени вы пробыли в комнате один?
Вопрос инспектора открывал довольно-таки пугающие перспективы. И Марлоу, и Коул прекрасно понимали, что убийце хватило бы и пяти минут, так что Джек вполне успел бы задушить Бетти.
Но это с тем же успехом мог сделать и Джеффрис…
Хотя дверь комнаты была заперта на ключ…
— Кажется, я провел там минут десять.
— Один?
— На лестнице находился мистер Джеффрис.
— Он сообщил, что услышал шум в вашей комнате, и, зная, как тревожится миссис Бродерик, пошел спросить, не нужна ли его помощь. А вы в это время стояли в комнате у постели.
— Вероятно, так оно и было, — проговорил Марлоу.
— Вероятно?
— Я увидел Джеффриса, только когда обернулся, собираясь позвонить в полицию.
— Понятно… — вздохнул Коул.
«Разумеется, я мог убить ее, — подумал Марлоу. — А после того как Джеффрис увидел тело, мне в любом случае оставалось лишь позвонить в полицию».
Похоже, Джеффрис в этой истории играет роль злого гения.
Все неотвратимо шло к развязке. Создавалось впечатление, будто тщательно реализуется какой-то с неумолимой логикой обдуманный план.
— И вы больше двух часов добирались из Стэннинга?
— Мы довольно долго разговаривали на обочине дороги, — объяснил Марлоу.
— Кто с вами ехал?
— Мисс Уайльд.
— Это молодая американка?
— Да.
— Она все время была с вами?
— Мы договорились встретиться в Стэннинге, и я поехал туда за ней.
Коул бросил на Джека задумчивый взгляд и долго молчал. Нависшая над ним угроза вдруг прояснила мысли Марлоу.
— А почему вы поехали за ней? — неожиданно спросил инспектор.
— Мисс Уайльд упустила последний автобус…
Джек осекся, как будто получил удар под дых. Вопрос полицейского вдруг обрел дьявольский смысл. А почему вы поехали за ней?
Да потому что Леонида попросила об этом. И он, как послушный пес, бросился исполнять приказ.
А тем временем Бетти убили в его комнате.
Таким образом, быть может, сознательно, а возможно, и не ведая, что творит, Леонида помогла увести Марлоу подальше от дома, пока в его комнате совершалось преступление…