Кругом больше никого не было видно, никто не слышал выстрела.

Когда человек приблизился к нему вплотную, поезд подошел к платформе, он был не более чем в двухстах ярдах от Майка, но перед глазами у него были только ноги коротышки.

— Я рад, что у вас хватило здравого смысла не кричать, — сказал этот достойный джентльмен, останавливаясь рядом с Майком. Он вел себя необычно: спокойно и уверенно. — Я бы тоже на вашем месте не стал кричать, Эррол. Если вы поднимете шум, мне придется всадить в вас еще одну пулю и тогда вы проститесь с этим светом. Никто не придет к вам на помощь, здесь привыкли охотиться и на выстрел никто не обратит внимания. Куда я попал?

— В плечо.

— У вас есть оружие?

— Да.

— Генри! — крикнул широкоплечий, понижая голос. — Генри, эй, где ты там? Поторопись, человече, мы не можем возиться с этим целый день.

Человек по имени Генри, довольно заурядной внешности, с испуганным выражением лица торопливо выбрался из зарослей крыжовника.

— Обыщи его! — сказал первый незнакомец и отошел в сторону, сунув руку в карман, в котором лежал пистолет. Генри опустился на колени и торопливо обшарил карманы Майка. Он нашел маленький автоматический пистолет и нож, положил их на землю рядом с остальным содержимым карманов.

— Достаточно, — сказал первый.

— О'кей, мистер Бренн, — сказал Генри и ускользнул прочь, снова укрывшись в кустах.

Мистер Бренн посмотрел вниз, встретившись со взглядом Майка. Его глаза были серовато-зеленые, широко расставленные. У него было приятное, спокойное лицо, это был человек, который в обычных условиях понравился бы Майку с первого взгляда. На полных губах его играла слабая улыбка, по-видимому, его начала забавлять сложившаяся ситуация.

— Полагаю, вы поздравляете себя с тем, что узнали мое имя. Только напрасно — это псевдоним. Бренн, марка пистолета — очень удобный, легкий в обращении, отличное оружие в руках специалиста. — Он рассмеялся. — На кого вы работаете, Эррол?

— Ни на кого, — ответил Майк.

— Ерунда! И не ведите себя глупо. Пока что вы были благоразумны, и мне не хотелось бы причинять вам боль. На кого вы работаете? На Мандино?

— Мне не известен человек по имени Мандино, — ответил Майк.

— Неужели? — Бренн нахмурился, улыбка исчезла с его лица. — Теперь выслушайте меня, Эррол, — лучше не пытайтесь со мной хитрить. Если вы не заговорите, то на Уокингской пустоши будет найден труп, и вам нисколько не поможет, если даже полиция потом и отыщет убийцу. В любом случае вам это будет безразлично. Итак, на кого вы работаете?

— Ни на кого, — твердо повторил Майк. — Я действую на собственный страх и риск.

— На собственный страх и риск, а? — с любопытством повторил Бренн. — Это просто глупо, Эррол; у вас практически нет и одного шанса. Что вам нужно от Хартли?

— Неужели вы не догадываетесь? Вам непонятно?

Он понимал, что угроза убить его — не пустые слова, и мозг его лихорадочно работал, несмотря на то, что боль в плече уже стала такой сильной, что мысли его начали путаться. Он понимал, что тот, другой, пришел к ошибочному выводу относительно его деятельности, и теперь единственное, что ему оставалось, — это попытаться дать уклончивые ответы, в надежде на то, что удастся получить таким образом ту информацию, которая сейчас была ему необходима. Имя Мандино ему никогда раньше не приходилось слышать. Единственное, что ему стало ясно, — его подозревают в попытке получить какую-то информацию от Хартли. Даже эти скудные сведения могли бы очень пригодиться Крэйгу, если он, Майк, сумеет выпутаться из создавшейся ситуации. Хорошо было бы, если бы мужчина вынул руку из кармана.

— Догадаться, конечно, я могу, — сказал Бренн, — только я не уверен, что могу вам верить. Мне никогда раньше не приходилось слышать, чтобы вы были причастны к этому делу. Впервые на вас обратили внимание, когда вы вдруг стали увиваться за Джулией Хартли, — меня всегда интересуют люди, которые вдруг начинают заниматься ею! — Он засмеялся неприятным смехом. — Кто это приезжал к Хартли вчера вечером?

— Мне кажется, доктор.

— Вам кажется?

— Сэр Бэзил внезапно заболел, — сказал Майк. — Они не смогли связаться со своим домашним врачом и потому послали за другим. Я не знаю его имени. Я не настолько близок к этой семье.

— Судя по тому успеху, который вы имеете у Джулии, я бы сказал, что вы там многого можете добиться, — сказал Бренн. — Я мог бы воспользоваться услугами такого человека, как вы, который умеет устраивать свои дела. Все равно у вас сейчас нет ни малейших шансов, работаете ли вы на себя лично или на Мандино. Сколько он платит вам?

— Я никогда в жизни не слышал о Мандино, говорю вам.

— Я начинаю вам верить, — сказал Бренн. — Сколько вам приносит ваше дело? Тысячи две в год?

— Примерно так, — ответил Майк, совершенно ошеломленный. Боль теперь терзала все его тело, становилась совершенно невыносимой. Он чуть было не заскрипел зубами, но подавил это желание, не желая показывать, как ему плохо.

— Я буду платить вам ровно две тысячи в год, — сказал Бренн.

— За что? — резко спросил Майк.

— За то, чтобы вы делали, что будет велено. Вы хорошо ладите с Джулией и, на мой взгляд, стоит уплатить две тысячи в год человеку, который находится в таком положении. Мне некогда терять время, — резко продолжал он, — соглашайтесь или откажитесь, мне это безразлично. Мне придется удовлетвориться тем, что вы — не один из ловких молодчиков Мандино. Если вы все-таки один из них, то не принимайте мое предложение, потому что я буду к вам беспощаден. — Он снова рассмеялся, но на этот раз каким-то надтреснутым смехом. — Ну же, решайтесь.

— Я должен знать больше обо всем этом, — сказал Майк.

Он в первый раз за все это время пошевелился и едва не застонал от боли в плече.

— Времени у вас больше нет, Эррол, — безразлично сказал Бренн. — Решайтесь же.

— Какая вам польза от меня такого? — разозлился Майк, пытаясь сесть.

— Это продлится недолго, — разве вы не слышали о пенициллине? — спросил Бренн тем же безразличным тоном. — Детали мы можем выяснить позднее. Сейчас важно только ваше согласие работать на меня. Если двух тысяч недостаточно, я могу прибавить еще две сотни. Это мой предел. — Он отвернулся и снова крикнул: — Генри!

— Да, мистер Бренн, — почтительно отозвался Генри. Он выглянул из-за кустов, словно Ванька-Встанька, его серьезное лицо было обращено к Майку.

— Подгони машину как можно ближе, — сказал Бренн, поворачиваясь спиной к Майку. — Когда машина будет здесь, вам придется либо дать свое согласие, либо отказаться. Мне пора кончать с этим. Учтите, что я не могу отпустить вас, если вы не дадите своего согласия, разумеется. Но если вы его дадите, я вас основательно проверю, прежде чем дать вам первое задание. И не рассчитывайте, что вы будете пользоваться полной свободой — за вами все время будут присматривать. Ну, так как же?

Майк глубоко вздохнул:

— Ладно, Бренн, — сказал он, пытаясь улыбнуться. — Я понял сразу, что вы — крепкий орешек, но думал, что… — он помолчал, — ладно, неважно. Мне нужно взять кое-какие вещи из своей квартиры.

— Не беспокойтесь об этом, я пошлю за ними, — сказал Бренн. Его, казалось, нисколько не заинтересовало согласие Майка, он прислушивался к шуму приближающегося автомобиля. — Наверное, вы сами не в состоянии подняться. — Он наклонился, подхватил Майка под мышки и помог ему подняться на ноги. Майк едва держался на ногах, лицо его побелело, на лбу выступил пот. Он закусил губы, но голова его кружилась, а плечо болело все сильнее. Бренн не обращал на это никакого внимания, он повел его к машине, остановившейся примерно в двадцати ярдах от них. Это большой закрытый автомобиль. Бренн помог Майку забраться на сидение, устроил его в дальнем углу, и только тогда увидел, что руки его в крови.

— Разумеется, необходимо как можно скорее заняться вашим плечом, — сказал он. — Это будет сделано. Я буду с вами справедлив, Эррол, и честен, если вы сами будете играть честно. Но если у вас на уме какие-то штучки, то пусть вам бог поможет!

Он не улыбнулся и даже слова эти произнес безо всякого выражения, но Майк почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его телу, и забыл про свою боль. Бренн, разумеется, не шутил с ним.

Машина медленно двинулась по узкой дороге, подскакивая на ухабах так, что Майку приходилось стискивать зубы. Бренн посмотрел на него, на лице его появилась довольная полуулыбка. Но улыбка погасла, потому что как раз в этот момент какой-то человек вышел из придорожных кустов и поднял руку. Бренн резко сказал:

— Проезжай мимо, Генри! Эррол, если вы…

Он бросил взгляд на Майка, но тут же отвернулся, потому что Генри так резко нажал на тормоза, что их обоих сильно качнуло вперед, и Майк громко вскрикнул. Но Майк был рад этому обстоятельству, рад, что Бренну пришлось посмотреть в сторону, потому что он узнал стоявшего у дороги человека. Объехать его никак нельзя было, и Генри не сумел выполнить приказ хозяина.

— Заткните рот, Эррол! — злобно сказал Бренн. Он наклонился вперед и опустил боковое окно, уставившись на человека, который теперь шел к их машине. — Какого черта вам нужно, сэр? Мой приятель сильно расшибся при падении и мне необходимо срочно доставить его в город, к доктору.

— О! — сказал человек. У него были светлые волосы и приятное лицо, которое несколько портил когда-то давно разбитый нос. Звали его Карутеро, и он работал у Крэйга, однако ухитрялся всегда сохранять немного глуповатый и рассеянный вид.

— О! — повторил он, с любопытством глядя на Майка. — Но я ведь этого не знал, верно? Я просто хотел знать, не едете ли вы в город, потому что опоздал на поезд.

— Мне некогда терять тут с вами время, — взорвался Бренн.

— Мне тоже, — быстро подхватил Карутеро. — Я ужасно тороплюсь, у меня важное свидание. — Он расплылся в улыбке. — Я был бы вам очень благодарен, старина, если бы вы меня выручили! Может быть, вы думаете, что это задаром? Вовсе нет, я заплачу, сколько скажете. И разве вашего друга нельзя доставить в местную больницу?

— Его осмотрит его собственный врач, — сказал Бренн и, к удивлению Майка, добавил: — Я могу подвезти вас до Мраморной Арки. Это вас устроит?

— О, отлично! — воскликнул Карутеро. — Просто великолепно. — Он начал было открывать дверцу, но Бренн остановил его:

— Сядьте, пожалуйста, рядом с водителем.

— О, с удовольствием, с удовольствием! — закудахтал Карутеро. — Очень любезно с вашей стороны, сэр, очень любезно. — Он забрался на сидение рядом с Генри и продолжал трещать: — А ваш приятель-то, он неважно выглядит. Бедняга! Может быть, дать ему сигарету? — Он вынул сигарету из изящного золотого портсигара и протянул ее Майку, который сидел, прищурив глаза и обуреваемый противоречивыми чувствами. Карутеро мог, конечно, выдать его, но, с другой стороны, сейчас только от него зависело, будет ли успех его полным или только частичным.

Бренн от сигареты отказался. Карутеро закурил сам и щелкнул зажигалкой для Майка. И все время он не переставал болтать…

Роберт Карутеро, который работал на Крэйга уже много лет, обладал изворотливым умом. Крэйг знал, что Карутеро любит изображать из себя дурака, даже когда находится в Отделе, но знал он также и то, что из всех его сотрудников Карутеро самый неожиданный в своих поступках человек. Когда Карутеро звонил по телефону и говорил, что должен повидать Крэйга, тот знал, что дело не терпит отлагательств, и просил его тотчас же явиться. Так было и на этот раз.

— Где вы сейчас? — спросил Крэйг.

— На Эдгвар-роуд, старина, — сказал Карутеро, — рядом с номером 101 Г. Если у вас кто-нибудь есть тут поблизости, я бы на вашем месте немедленно прислал его сюда. Можно это сделать?

— Да.

— Великолепно! Скажите ему, чтобы ждал меня в вестибюле Кумберленда через полчаса.

Он повесил трубку, то же самое сделал и Крэйг в своем кабинете. Он посмотрел на Лофтуса, сидевшего за большим столом.

— Пожалуйста, распорядись, чтобы Марк Эррол отправился на Эдгвар-роуд, 101 Г, — сказал он. — И вели ему позвонить нам попозже, чтобы мы дали ему более точную информацию. Карутеро был немногословен. Я полагаю, что он подозревал, что его могут подслушать. А Маррин пусть немедленно отправится на свидание с Карутеро в Кумберленде.

Ровно час спустя зеленый огонек загорелся на каменной полке в кабинете. Это означало, что кто-то снаружи нажимает кнопку звонка, а поскольку только два или три человека, кроме сотрудников Отдела, знали, где именно находится эта кнопка, то Крэйг решил, что это Карутеро. Это в самом деле был он. Светловолосый человек вошел в кабинет и одарил лучезарной улыбкой присутствующих, прежде чем взять из коробки на каменной полке сигарету и устроить свое длинное тело в кресле, стоящем перед камином.

В большом кабинете, длина которого почти вдвое превышала ширину, было две половины, резко отличавшиеся друг от друга. Та половина, которая находилась в отдалении от камина, была обставлена очень скудно: два больших стальных стола, ящики с картотекой, несколько диктофонов, сейф, металлические корзины для бумаг и с полдюжины телефонов. Каждый телефон имел свой особый цвет, а совсем недавно Крэйг приказал вмонтировать в них крохотные лампочки, чтобы сразу было видно, который из них звонит, и можно было снять трубку без промедления.

Вторая половина кабинета больше напоминала холостяцкую квартиру. Большой буфет, со множеством полок и ящичков, был всегда набит всякой всячиной, начиная с еды и кончая разнообразной одеждой. Только Крэйг, а после него и Лофтус, знали, где и что там лежит. Рядом с буфетом стояла кровать, вернее, она откидывалась от стенки, недавно установили и еще одну койку, для Лофтуса. Каждый из них двоих имел собственную квартиру в Вест-Энде, но те квартиры по неделям стояли пустыми.

Карутеро рассказал Крэйгу и Лофтусу все, что он видел и слышал. Он мало что упустил из разыгравшейся сцены, потому что кусты, которые так надежно укрывали Бренна и Генри, столь же хорошо послужили прикрытием и для него.

Он рассказал о своем решении остановить автомобиль с просьбой подвезти его, потому что, сказал он, это был единственный способ узнать, что же на самом деле произошло с Майком, который был ранен в плечо. Майк и виду не подал, что знаком с ним, даже бровью не повел, из чего Карутеро сделал вывод, что он не хотел, чтобы в тот момент ему помешали, вернее, помогли — как видно, он надеялся сам выкрутиться, согласившись работать на Бренна.

— Майк отлично это обстряпал, — задумчиво сказал Крэйг. — Теперь работа предстоит нам: кто такие Бренн и Мандино и что такое им требуется от Хартли, что он может им дать. — Он бросил взгляд на Лофтуса, который набивал свою трубку, внимательно оглядывая Карутеро. — Какие-нибудь идеи имеются, Билл?

— Я просто поражен услышанным, — сказал Лофтус с непроницаемым выражением лица. — Я и не подозревал, что Майк или Карри способны на такое — они просто растут в моих глазах! Да нет, никаких особых идей у меня нет, кроме того, что мы обычно делаем в таких случаях. Бренн выудит из Хартли все, что можно выудить, хотя, на мой взгляд, чем скорее он узнает об этих последних событиях, тем лучше. Не завидую ему, ведь ему придется иметь дело с Джулией, — добавил он с усмешкой, — а уже та невинная шутка, которую она отмочила, отправившись в Скотланд-Ярд, совершенно выбила Майка из колеи. Он тяжело ранен, Карри?

— Вид у него был неважный, — сказал Карутеро. — Я думаю, ему придется бездействовать недели две, но возможно, он сумеет переправить нам кое-какие сведения. Кстати, если не ошибаюсь, я слышал упоминание об одном чудаке по имени Грэй — племяннике Хартли, рыжеволосом.

— Да… И что же? — спросил Крэйг.

— Любопытно, — задумчиво сказал Карутеро. — Великие умы работают медленно. Сочетание имени Фергус и фамилии Грэй встречается не часто, когда-то мне приходилось играть в крикет с одним Фергусом Грэем, в команде Суррея. Отличный игрок он был, но только слишком высоко подавал мяч, и у него была шикарная шевелюра.

— Он был рыжеволосым?

— Дальше ехать некуда, — сказал Карутеро и скромно добавил: — Меня как-то осенило, и я назвал его Морковкой. Это прозвище к нему потом прилипло. Очень приятный парень, ничего не скажешь! Только поглощал пиво в огромных количествах, зато виски сшибало его с ног в мгновение ока. Ведь не может же быть двух Морковок-Грэев, верно?

— Вряд ли это возможно, — сказал Крэйг. — Лучше, пожалуй, именно тебе связаться с ним, Карри, Майк совсем его не знает, а заводить сейчас новое знакомство нецелесообразно. Тебе придется быть осторожным, потому что Бренн и его шофер могут узнать тебя. Если они заметят, что ты крутишься около Грэя, когда Майк с ними…

Карутеро небрежно махнул рукой.

— В первый раз в жизни великий Г.К. не видит леса за деревьями, — сказал он. — В конце концов, я живу возле Лидден-хауса. Так что нет ничего удивительного, что я просил его подвезти меня. Недалеко от той пустоши есть небольшая гостиница — вы знаете Марту Дэйл?

— Почему я должен знать Марту Дэйл? — спросил Крэйг.

— Она из тех людей, кого обычно все знают, — сказал Карутеро напыщенно. — У нее тысячи знакомых и вообще она милочка. Было время, когда я надеялся, что она выйдет за меня замуж, но она влюбилась в какого-то долговязого тихоню, которому принадлежал этот дом. Потом он потерял свое состояние — он занимался торговлей резиновыми изделиями, и к тому же еще покалечил себе ногу. Вот тогда они с Мартой и превратили этот дом в гостиницу. Так вот я и хотел сказать, — продолжал Карутеро, — что Марта с удовольствием присягнет в том, что я все время жил в ее гостинице. Так что все будет в порядке. — Он поглядел на Лофтуса и слегка нахмурился: — Чем ты недоволен, Билл?

— Слишком уж все просто, — сказал Лофтус. — У меня недоверие ко всякого рода совпадениям.

— В том, что я знаю Марту Дэйл, нет никакого совпадения, — сказал Карутеро с живостью. — Случайность как раз в том, что Хартли живет именно там и что сам я из Суррея. Ну, так как же, Гордон?

— Свяжись с Фергусом Грэем, — спокойно сказал Гордон Крэйг.

Немного времени спустя после этого разговора Крэйг уже направил своих агентов и полицию по следу человека по имени Мандино, но, несмотря на необычное имя, найти его оказалось не так легко, как Крэйг представлял.

В Лондоне было более тридцати Мандино, некоторые по происхождению англичане, другие американцы или итальянцы. Любопытным оказался тот факт, что после долгих усилий агентам полиции удалось установить, что один из этих людей, живущий в Чизвике, — слепой. Если бы Крэйг знал об этом раньше, он мог бы быстрее начать расследование по совершенно новой линии.

А пока что получалось, что он слишком долгое время оставался в неведении.