На следующее утро Френч снова отправился в офис подрядчиков. Ему повезло: Лоуэлл был на месте, как и Пол с Темплтоном. О вскрытии тела уже стало известно, и все трое надеялись получить информацию об этом от Френча, в то время как он надеялся раздобыть нужные сведения у них.

– Да, – кивнул он в ответ на вопрос Лоуэлла, – есть основания подозревать убийство, что делает мою настойчивость извинительной: боюсь, мне придется задать каждому из вас несколько не слишком приятных вопросов, хотя они и носят сугубо формальный характер.

И он продолжил в том же духе, убеждая их, что это чистая проформа. При этом Френч следил за реакцией своих слушателей. Пол и Темплтон проявили к его словам обычный интерес, а вот Лоуэлл что-то забеспокоился. Однако все они были готовы ответить на его вопросы.

– Я хотел узнать, джентльмены, – продолжил Френч, – чем вы занимались в тот вечер. Думаю, будет лучше, если каждый из вас побеседует со мной отдельно. Можем ли мы воспользоваться внутренним кабинетом?

– Конечно, инспектор, – ответил Лоуэлл.

– Тогда один из вас может пройти со мной.

– Давайте я первый, – откликнулся Лоуэлл. – А уж за мной другие.

Они уединились и сели друг против друга.

– Ну вот, мистер Лоуэлл. Расскажите мне все как можно более подробно. Это избавит меня от необходимости задавать вопросы.

– Непросто вспомнить, чем же ты занимался в ничем не примечательный день, – начал Лоуэлл. – Вот следующий день, день смерти Кэри, врезался в мою память до мельчайших подробностей. А предыдущий вечер… Он был совершенно обычный. Однако я попытаюсь…

Френч по достоинству оценил такое вступление. Если Лоуэлл невиновен, то его наблюдение было чистой правдой. А если он виновен, то именно это он и должен был сказать.

– Во второй половине дня в тот день мы все были в офисе. Я что-то был не в форме и возился с какой-то тягомотной работой. И вдруг я вспомнил, что с утра должны были приступить к бетонированию арки моста номер девятьсот восемьдесят два. Это небольшой мост в дальнем конце Каннан-Каттинг, примерно в миле или чуть больше отсюда. Я вспомнил, что не посмотрел, как собрали каркас арматуры для бетонирования. Я хотел сделать это с утра – и позабыл. А ведь это входит в мои обязанности – проверить металлический каркас до начала бетонных работ. Если потом что-то будет неладно – спросят с меня. Я стал успокаивать себя тем, что там все нормально, а потом решил, что мне неприятности ни к чему и лучше сходить и посмотреть. Кэри и Темплтон ушли, и я не стал ничего говорить Полу, чтобы мне не влетело за мою забывчивость.

Лоуэлл прервался, но Френч молча ждал продолжения, и тот вновь заговорил.

– Близился конец рабочего дня и уже смеркалось, поэтому я положил в карман фонарик и вышел. Дорогу я знал хорошо и дошел быстро. С помощью фонарика я осмотрел мост, это не отняло много времени. Затем отправился в «Серкью» и пришел как раз к ужину. Кэри не было. Мы поужинали вдвоем с Полом. После ужина у меня не было настроения куда-то идти, я улегся на кушетку и допоздна читал книжку. Пол тоже никуда не пошел, и он может подтвердить эту часть моего рассказа.

Френч сделал мягкий извинительный жест.

– Все просто замечательно, мистер Лоуэлл. Скажите, а вы в тот день не смотрели на часы? Было бы весьма полезно задать какие-то временные отметки. Вот, скажем, в какое время вы вышли из офиса?

Лоуэлл задумался.

– Думаю, без четверти шесть, но точно не уверен.

– Очень хорошо. А когда вы пришли в «Серкью»?

– Сейчас прикинем. Двадцать минут мне понадобилось, чтобы дойти до моста, минут двадцать – на осмотр арматуры и еще двадцать пять минут – чтобы дойти до «Серкью», до него от моста чуть дальше, чем до офиса. Должно быть, я был в «Серкью» примерно без десяти семь. Да, похоже па то. Мы ужинаем в семь, и у меня еще осталось время, чтобы переодеться.

– Очень хорошо.

Френч чуть подвинулся к Лоуэллу, и его тон сделался более доверительным.

– Знаете, мистер Лоуэлл, по инструкции мы должны выяснить все до мельчайших деталей. Что касается времени, пока вы были в офисе до вашего ухода к мосту и после вашего возвращения в «Серкью», – здесь нет причин для беспокойства. Однако время от пяти сорока пяти до шести сорока пяти очень важно. Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

Лоуэлл пожал плечами.

– Боюсь, что нет. Я никого не встретил. Ведь уже стемнело, все разошлись.

– А сторож?

– Он не видел меня. Я вышел через калитку возле офисов.

Френч задумчиво потер подбородок.

– Попробуйте вспомнить, может быть, кто-то заметил вас и может подтвердить эту часть ваших показаний, – настаивал он. – Знаете, судя по тому, что Кэри убили именно в это время, желательно установить твердое алиби на этот час.

Лоуэлл явно встревожился: лицо слегка побледнело, и было видно, что он нервничает. Он беспомощно покачал головой.

– Что ж, нет так нет, – наконец сказал Френч, откидываясь на стуле. – Но если что-то вспомните, дайте мне знать. Спасибо, мистер Лоуэлл. Пригласите мистера Пола.

Лоуэлл поднялся, прошел к двери и, помедлив, вернулся.

– Я вспомнил одну вещь. Боюсь, она незначительна, но, по крайней мере, хотя бы отчасти подтвердит мои слова.

– Хорошо, – откликнулся Френч, – рассказывайте.

Лоуэлл снова сел.

– Это такая мелочь, – сказал он. – Осматривая арматуру моста, я потерял свою масштабную линейку – выложил ее, чтобы свериться с планом, и забыл взять. Потом я решил, что она соскользнула в арматуру и лежит где-то среди железных прутьев. Лишь на второй день обнаружил пропажу.

– Это все?

– Да. Я подумал, может, то, что она там отыскалась, послужит доказательством, что я там был.

– Вы можете подтвердить это? – с сомнением спросил Френч.

– Думаю, да. За день до смерти Кэри я пользовался линейкой на виадуке. Со мной был Пол и видел это. Потом я был в офисе до пяти сорока пяти и никак не мог обронить линейку у моста.

Лоуэлл явно приободрился и заговорил более свободно.

– Думаю, это прояснит дело, инспектор. На следующий день после смерти Кэри я не выходил со двора. Наверняка это могут подтвердить. Я хватился линейки и спросил, не видел ли кто ее. На следующее утро ее нашли у моста. Меня там не было, когда она отыскалась.

– Это очень нам поможет, мистер Лоуэлл.

Френч и не думал перечить Лоуэллу. Хотя такого рода алиби он не любил. Было что-то нарочитое в том, что линейка потерялась как раз в том самом месте и в нужное время, и ее находка подтвердила слова свидетеля.

Однако это могло быть чистой правдой. Его долг – проверить факты, и он должен будет это сделать со всем тщанием.

Когда Лоуэлл завершил свой рассказ, Френч попросил его позвать Пола.

Пол сообщил, что после полудня в тот самый день Кэри первым ушел из офиса. Через несколько минут ушел Темплтон, потом Лоуэлл. Последний ушел без четверти шесть. Он, Пол, тоже скоро ушел, незадолго до шести, заперев входную дверь. Он отправился прямо в «Серкью», где переоделся и до ужина читал газету. После ужина они с Лоуэллом читали.

Пол не знал, кто может подтвердить его местопребывание от пяти сорока пяти до шести сорока пяти. Сторож видел его, когда он уходил, но вспомнит ли он об этом, он не может сказать. Он добрался до «Серкью» где-то после шести, сразу ушел к себе и не мог сказать, видел ли кто-нибудь, как он вернулся. Френч сделал себе пометку о том, что необходимо выяснить это.

Затем Френч проверил алиби Лоуэлла. Действительно, Пол видел, что Лоуэлл пользовался своей линейкой на виадуке в тот день около полудня. Он и сам ею пользовался и точно знал, что это линейка Лоуэлла, потому что тот подписал на ней свои инициалы. На следующий день Лоуэлл сокрушенно сказал, что где-то обронил свою линейку. Он упомянул об этом в офисе и спросил, не попадалась ли она кому-нибудь. Это было в тот день, когда обнаружили тело Кэри. На следующий день линейка нашлась. Она соскользнула к основанию армирования моста у Каннан-Каттинг. Лоуэлл потом сказал, что вечером накануне гибели Кэри ходил проверить армирование, так как забыл сделать это днем. Действительно, Лоуэлл пробыл весь следующий день, когда нашил тело Кэри, в офисе и не был у моста. И конечно, находка линейки доказывает, что Лоуэлл и в самом деле ходил к мосту, по крайней мере он, Пол, так думает.

Френч про себя решил, что Пол не замешан в деле. Он полагал, что тот слишком молод, чтобы решиться на такие отчаянные поступки. Однако если бы удалось подтвердить, что он вернулся в «Серкью» вскоре после шести, это сняло бы с него все подозрения.

За Полом шел Темплтон. Он объяснил, что снимает жилье в другом квартале в городе, и с работы отправился прямо домой. Он не знал, видел ли кто-нибудь, как он вернулся, но в семь часов он ужинал, и это могут подтвердить. После ужина он пошел играть в бильярд – как и в тот вечер, когда погиб Акерли, и владелец бильярдной, без сомнения, вспомнит его.

Далее Френчу пришлось заняться неблагодарной работой по проверке свидетельских показаний всех троих. Что касается Пола и Темплтона, то здесь мало что прояснилось. Опросы в «Серкью» и в меблированных комнатах, где жил Темплтон, подтвердили, что оба поужинали в семь часов, но когда каждый из них вернулся, установить не удалось. Слова Темплтона о том, что он провел вечер в бильярдной, подтвердились.

Насколько Френч мог судить, и Пол, и Темплтон вполне могли совершить убийство. Но он не верил в их виновность. Однако это было его личное мнение, поэтому он все же сделал пометку напротив их фамилий о том, что вопрос об их виновности не снят, но их участие в деле маловероятно.

В невиновности Лоуэлла Френч не был столь же уверен. Его история с потерей линейки звучала крайне натянуто. Алиби такого рода можно было подстроить. Оно было не слишком убедительным – как раз таким, какое мог бы придумать себе человек с менталитетом Лоуэлла. В хорошем алиби случайные совпадения отсутствуют, а это как раз строилось на случайном совпадении.

Вот о чем думал Френч, шагая вдоль железнодорожной линии к мосту. День выдался ненастный, серый и промозглый. Дул восточный ветер, и свинцовое море было покрыто белыми барашками. Френчу было интересно наблюдать за строительными работами на перегоне, и он пару раз приостановился, с любопытством наблюдая за строительством. Ему пришлось одернуть себя: что это он ведет себя как мальчишка по дороге в школу! Он здесь не для того, чтобы стоять и глазеть, как работают другие.

У моста номер девятьсот восемьдесят два десятник указал ему рабочего, который нашел линейку. Тот описал место, где она лежала, хотя указать его было невозможно – оно уже было забетонировано.

– Вы нашли ее в четверг, да? – спросил Френч.

– Да. Я посмотрел и вижу, она лежит возле арматуры.

– А к бетонированию приступили в среду?

– Точно. Я приглядывал за этим, все было нормально.

– А почему же вы не нашли линейку в среду?

Рабочий слегка опешил от неожиданности. Он явно ожидал, что его похвалят за находку, вместо этого его ругают за то, что он сразу не нашел линейку.

Френч вернулся в Уитнесс, довольный получеными результатами. Ему стало ясно, что находка линейки действительно свидетельствует о том, что Лоуэлл ходил к мосту. Если бы он был убийцей, он ни за что не доверил бы находку вещи, на которой строится его алиби, случайному человеку. Вопрос заключался лишь в том, когда он был у моста. На этот счет существовали свидетельства коллег Лоуэлла. И когда Френч перебрал их в своей памяти, они обрели ту неоспоримость и убедительность, которую он сперва не заметил.

Пол был с Лоуэллом на виадуке после ленча во вторник. Там он видел, как Лоуэлл пользовался линейкой и убрал ее в карман. Пол возвращался в офис вместе с Лоуэллом, который затем не выходил из офиса до пяти сорока пяти. Время с семи часов вечера и до отхода ко сну Пол провел с Лоуэллом, как и весь следующий день и вечер. Если Пол говорил правду, то у Лоуэлла больше не было возможности оставить линейку у моста.

Все говорило в пользу того, что Лоуэлл не виновен. Френч, хоть и не имел твердой уверенности, все же пометил Лоуэлла в своем списке как «условно» невиновного.

Мысли Френча переключились на Парри. Возможно ли, чтобы убийцей был Парри?

Френч проанализировал все, что знал о Парри, и пришел к выводу, что это не он. Все его наблюдения и факты говорили за это. Прежде всего, было маловероятно, чтобы Кэри выбрал себе в сообщники такого неоперившегося юнца. Более того, не было никаких фактов, подтверждающих, что Парри получил хотя бы пенни сверх своей законной зарплаты. В случае с Акерли у Парри явно не было времени, чтобы измерить длину проходки и догнать Акерли у мыса Дауни. Даже если бы он и успел туда, его внешность не соответствовала описанию человека, купившего велосипед с помощью Лангтона.

Френч был уверен: если Парри не участвовал в подлоге и в убийстве Акерли, то отсюда само собой следовало, что он не замешан в смерти Кэри. Кроме того, еще одно соображение доказывало то же самое. С шести часов, когда Брэгг ушел из офиса, до шести пятнадцати, когда Парри отправился на станцию, он работал над планом. В этом не могло быть сомнений, потому что непосредственно перед этим Брэгг видел, что план еще не готов. А в шесть двадцать пять, перед отходом поезда Парри передал начальнику станции в Уитнессе уже готовый план.

Следующим в списке Френча стоял Брэгг. Френч понял, что придется еще раз поговорить с ним.

На самом деле Брэгг с гораздо большей вероятностью, чем Лоуэлл, мог быть сообщником Кэри. Именно Брэгг с Кэри согласовывали показатели для ведомости, и ему было легче, чем кому-то еще, осуществить подлог. Оставалось ответить на решающий вопрос: где находился Брэгг во время убийства Кэри?

Френч не сомневался, что Брэгг вполне мог помочь Кэри организовать подлог. Он имел доступ в лидмутский офис и мог легко напечатать там фотокопии чертежей. Но в то же время Френч был уверен, что Брэгг не мог убить Акерли. Его алиби было безупречным. Он, безусловно, работал над ведомостью во время совершения преступления.

Но если он не принимал участия в убийстве Акерли, следует ли из этого, что он не замешан и в убийстве Кэри?

Френч так не думал. Он исходил их того, что дело Акерли прямо связано с подлогом, но не с убийством Кэри. Поэтому Брэгг вполне мог быть замешан в убийстве Кэри.

Предположим, что Брэгг участвовал в подлоге. Он может быть и не виновен в убийстве Акерли, но приложил руку к убийству Кэри. С ним необходимо было поговорить, и безотлагательно.

Брэгга не было в Уитнессе, и Френч, позвонив в Лидмут, договорился с ним о встрече на следующее утро.

– А, инспектор, как продвигается расследование? – встретил его Брэгг, когда Френч постучался к нему на следующий день.

– Скажу одно: работы по горло. Надеюсь, вы знаете, сэр, что мы установили факт убийства мистера Кэри?

– Я слышал об этом, – с интересом сказал Брэгг. – Как вы это обнаружили?

– Оказалось, он принял наркотики, но в этом случае он не мог совершить самоубийство.

Брэгг улыбнулся.

– Вряд ли это можно считать ответом на мой вопрос, – заметил он, – но думаю, к делу это не относится. Что ж, ваша работа – собирать сведения, а не делиться ими. Чем могу быть вам полезен, инспектор?

– У меня к вам вновь те же самые вопросы для чистой проформы, которые я уже задавал, – объяснил Френч. – Как я вам уже говорил в связи со смертью Акерли, в случае убийства нам полагается узнать у всех из ближайшего окружения погибшего, где он или она были во время совершения преступления. Пожалуйста, припомните, где вы были в тот вечер?

Брэгг кивнул.

– Сейчас соберусь с мыслями, – сказал он, – чтобы ничего не упустить.

После небольшой паузы он начал свой рассказ.

– В тот вечер я ездил в Драйчестер. Можно сказать, нам обоим повезло, вам – из-за того, что это был необычный день, и он мне очень запомнился, а мне – потому что немало людей могут засвидетельствовать, что я был в Драйчестере и не убивал Кэри. Ведь это как раз то, что вам нужно, я полагаю?

– Да, сэр, – ответил Френч так официально, что Брэгг сразу утратил свою фамильярность.

– Что ж, расскажу вам все по порядку. Я был здесь до шести часов пли, пожалуй, задержался на несколько минут после шести. Ко мне приходил Кэри, и мы проговорили с ним почти до шести часов. Минут без пяти шесть он ушел. После этого я еще перекинулся словечком с Парри и уехал. В тот день в Драйчестере давали пьесу «Этель Олдхайт». Уверен, вы о ней слышали. Главную роль в ней исполняет моя кузина, мисс Лоис Лолесс, таков ее сценический псевдоним, а в жизни она – миссис Джон Барлоу. Я обещал как-нибудь приехать посмотреть на ее игру, и мы договорились именно на тот вечер. Выйдя из офиса, я завел машину и выехал со двора. Незадолго до семи я подъехал к Армс-отелю в Драйчестере, где мы встретились с кузиной и поужинали вместе. Точнее, – Брэгг ухмыльнулся, – это была легкая закуска. Перед выступлением она предпочитает лишь слегка подкрепиться. Но вам, конечно, это не интересно. Вам требуется свидетельство, что я был в Драйчестере. После ужина мы отправились в театр, я посмотрел пьесу, а затем мы с кузиной и несколькими ее друзьями поужинали. Потом я поехал домой в Лидмут и приехал около двух ночи. Вам этого достаточно?

– Да, это то, что нужно, сэр. – И Френч вновь завел свою песню о необходимости подтверждения своих слов.

– Я понял, – отозвался Брэгг. – Но ведь если вы не знаете, что такое подтверждение понадобится в дальнейшем, вам не придет в голову документировать каждый свой шаг! Не знаю, смогу ли я представить вам документальное подтверждение своих передвижений, инспектор. Я, разумеется, имею в виду безусловные свидетельства. Парри в курсе, когда я ушел из офиса. Портье и официанты в Армс-отеле, а также моя кузина конечно могут засвидетельствовать, что я там был. Но, думаю, вам нужны свидетели и на остальное время, и здесь, боюсь, я не смогу вам ничем помочь.

– Сколько миль отсюда до Драйчестера, мистер Брэгг?

– Около двадцати.

– И вы добирались целый час?

– Нет, меньше часа. Я вышел из офиса уже в седьмом часу, а в Драйчестере я был, когда еще не было семи. Примерно без десяти минут семь. Мне еще нужно было завести машину и выехать из гаража – около пяти минут. Получается, что я находился в дороге примерно сорок пять минут. Это значит, что я ехал со скоростью примерно тридцать миль в час – обычная скорость на дороге.

– Вам никто не встретился по пути? Может быть, вы останавливались, чтобы заправить машину, или что-нибудь в этом роде?

Брэгг покачал головой.

Френч изменил позу и открыл свою записную книжку.

– Что ж, сэр, давайте прикинем, что у нас получается. Время до шести часов пас не интересует, потому что мистер Кэри был еще жив. Меня интересует время, начиная с шести часов. Без сомнения, ваше пребывание в Драйчестере легко подтвердить. А вот что касается времени между шестью и семью, здесь придется провести уточнение. Точное время убийства нам неизвестно, однако предположительно оно произошло вечером, до полуночи. Можем ли мы с вами уточнить время, затраченное на отъезд и дорогу до Драйчестера?

Брэгг был бы рад это сделать, но не представлял себе, как это возможно.

– Что ж, – сказал Френч, – в таком случае я попрошу вас сделать то же самое, что вы делали в тот вечер: собраться и проехаться до Драйчестера, в то время как я буду засекать время. Вы не возражаете?

У Брэгга не было ни малейших возражений.

– Давайте тогда встретимся сегодня в Уитнессе во дворе около шести.

Брэгг согласился.

– Хорошо, – продолжил Френч. – Теперь, сэр, еще один вопрос. В дополнение к упомянутым вопросам меня интересует еще и финансовая подоплека дела. Я могу прямо сказать вам, чего бы мне хотелось. Не могли бы вы дать мне записку к вашему финансовому менеджеру с тем, чтобы он ответил мне на все вопросы, касающиеся вашего счета в банке? Мистер Брэгг, вы имеете право отказать мне в этом, но в ваших же интересах помочь мне установить факт вашей невиновности.

Впервые Брэгг недовольно поморщился.

– Что еще, инспектор? – спросил он негодующе. – В ваши должностные обязанности определенно не входит совать нос в мои личные дела лишь на том основании, что меня угораздило работать там, где произошло убийство.

– Мне положено разобраться со всеми, имеющими касательство к делу, – упрямо повторил Френч. – Вы можете отказаться, если хотите. Но если возникнет необходимость, у меня достанет полномочий, чтобы получить нужные сведения. Если у вас есть что скрывать, вы это сделаете. А если нет, сэр, то вы не только поможете моей работе, но, возможно, и себя избавите от беспокойства, если дадите свое согласие.

Брэгг был очень возмущен, но потом остыл и неохотно согласился. Напомнив о встрече вечером, Френч отправился в банк Брэгга.

Имея дело с финансовой отчетностью, Френч, конечно, понимал относительную ценность получаемой информации. Тот факт, что половина суммы премиальных выплат не поступала на счет подозреваемого, ничуть не доказывала, что они не шли подозреваемому. Но Френч полагал, что если все же эти деньги предназначались для кого-то еще, то, возможно, этот человек перечислял их на свой счет. В этом случае, сверив суммы поступлений по месяцам, можно было сделать определенные выводы.

Результаты посещения банка совсем не устроили его. Формально никаких следов, бросающих тень на Брэгга, не обнаружилось, однако косвенные признаки его виновности имели место. С того времени как в банк стала поступать ежемесячная зарплата инженера, не было ни одного поступления денег неизвестно откуда и в другие сроки. Все поступающие суммы были заработной платой плюс небольшие проценты от начислений на вклад. Френч взял на себя труд проверить все суммы – они точно соответствовали заработку Брэгга.

И все же Френч нашел здесь материал для раздумий. С того времени как счет был заведен, с него постоянно снимались определенные суммы на разные нужды, скажем, на портного, и счет был почти на нулях. Френч не пожалел времени, пытаясь разобраться, на что тратились деньги. Однако в течение последнего года траты резко сократились, сведясь почти к нулю. Разумеется, такое сокращение расходов было вполне объяснимо во время кризиса – многим пришлось потуже затянуть пояса. Можно было объяснить это большей экономией и бережливостью Брэгга, и все же…

Было в этом что-то подозрительное. Денег Брэггу явно не хватало. И именно в это время Кэри затеял свое мошенничество. Выходило, что Брэгг экономил весь последний год, но именно в этот период Кэри каждые четыре недели отстегивал неизвестно кому довольно крупные суммы. Не существовало ли здесь связи? Френч этого не знал. Все выглядело достаточно невинно, и все же за этим что-то могло скрываться.

Френч пометил себе, что если у Брэгга не окажется твердого алиби, следует более детально изучить его траты и прежде всего разузнать, не тратит он реально денег больше, чем зарабатывает.

Вечером Френч заглянул в домик инженеров в Уитнессе, чтобы поговорить с Парри.

– Мистер Парри, мне бы хотелось, чтобы вы постарались с максимально возможной точностью определить время, когда мистер Брэгг ушел из офиса в тот вечер. Вы уже называли мне примерное время. Может быть, вы сумеете определить его более точно?

Парри недоумевал, каким образом он мог бы уточнить названное им время. Он повторил, что Брэгг говорил, что собирается уйти в шесть, и, похоже, он так и сделал.

– Он сказал мне, что если я собираюсь успеть на поезд шесть десять, то мне пора двигать. Но тут мы вспомнили, что план сарая не готов, я сказал ему об этом. Помнится, я взглянул на свои часы и подумал, что из-за этого проклятого плана придется пропустить поезд в шесть десять. Значит, было шесть часов или без одной-двух минут шесть, потому что до станции идти десять минут, и мы всегда выходим за десять минут. Я ушел позже, в шесть пятнадцать, закончив чертеж.

– Да, – согласился Френч. – Вы упоминали об этом.

– Я еще кое-что припомнил, – сказал Парри. – Была одна стершаяся отметка на плане, с которой я не разобрался и спросил у Брэгга. Он помог мне разобраться, это могло задержать его еще на две-три минуты.

– Значит, с учетом этой задержки получается, что Брэгг должен был выйти из офиса спустя две-три минуты после шести?

– Да.

– Полагаю, что тот план, над которым вы работали, сохранился?

– Да, он здесь. Холфорд вернул его потом нам.

Продолжая говорить, Парри достал небольшую фотокопию чертежа.

– Вот чем я занимался, – объяснил он, указав на стрелки для задания размеров и проставленные цифры. – А вот здесь сохранился след карандаша Брэгга, хоть я его и тер ластиком.

Френч разглядел едва проступающие карандашные линии, все-таки оставшиеся на чертеже несмотря на то, что их пытались стереть.

– Что ж, мистер Парри, можете повторить вашу работу, чтобы точно определить, сколько времени она заняла?

Парри с готовностью согласился. Он положил лист кальки на чертеж и начал проставлять размеры. Френч, наблюдая за ним, понял, что тот работает добросовестно, и эту работу невозможно выполнить быстрее. Она заняла тринадцать минут.

Проверка подтвердила слова Парри о том, что он ушел из офиса в шесть пятнадцать. Значит, Брэгг ушел не позже двух минут седьмого.

Наконец подъехал Брэгг.

– Вы уже здесь, инспектор? – приветствовал он Френча. – Начнем сейчас или вы хотите дождаться шести?

– Осталось всего несколько минут, – ответил Френч. – Можно подождать.

Брэгг полностью подтвердил показания Парри. Он взял чертеж, указал свои отметки карандашом и подтвердил получившуюся оценку времени работы Парри над чертежом. Ровно в две минуты седьмого Френч и Брэгг вышли из офиса.

– Я подошел к сараю, отпер его, – Брэгг словами комментировал свои действия, – завел машину, вывел ее и запер сарай – точно так же, как сейчас.

Сторож открыл большие ворота, они выехали со двора и повернули на драйчестерскую дорогу. Брэгг ехал довольно быстро и не тянул время. Дорога была узкая и петляла, ехать быстрее явно не было возможности. И Френч и Брэгг молчали. Каждый был занят своими мыслями. Миля летела за милей, и наконец они въехали в предместья Драйчестера.

Когда машина остановилась у Армс-отеля, Френч взглянул на часы. Было без двенадцати семь.

Брэгг внешне держался вежливо, но внутри кипел от злости. Он кратко осведомился, все ли теперь в порядке и можно ли ехать домой. Френч, который до этого колебался, не пригласить ли Брэгга выпить, был рад, что вопрос решился сам собой. Поблагодарив Брэгга, он сказал, что все в порядке, и Брэгг, кивнув на прощание, уехал.

Френч решил зайти в отель. Сперва он поговорил с портье в холле, затем во время ужина с официантом, а после ужина со старшим официантом и, наконец, с менеджером. Все они запомнили визит Брэгга и подтвердили его рассказ.

Итак, заявление Брэгга было чистой правдой. Френчу удалось выяснить еще кое-что сверх того, на что он надеялся. Брэгг приехал в отель вечером, поужинал с мисс Лоис Лолесс; после спектакля они вернулись в отель с двумя коллегами, поужинали и разошлись около часа ночи. Более того: менеджер видел Брэгга в театре. Френч получил точные сведения о том, когда приехал Брэгг: в шесть пятьдесят три. Так получилось, что Брэгг сам обратил на это внимание менеджера, спросив его, здесь ли мисс Лолесс. Он пошутил, что женщины редко приходят па семь минут раньше условленного времени. Потому-то старший официант и запомнил время его приезда.

Итак, из проверки следовало, что в первый раз дорога из Уитнесса заняла у Брэгга на пять минут больше. Но Френч подумал, что в этом нет ничего настораживающего. Брэгг сегодня ехал явно быстрее, чем обычно. Если бы он смотрел на часы, то вполне мог приехать на пять минут позже.

Ну а что, если Брэгг убийца? Он выехал со двора и вместо того, чтобы свернуть на драйчестерскую дорогу, которая начинается от станции в Уитнессе, объехал двор и вновь оказался возле домиков инженеров. Скорее всего, он сразу развернулся, чтобы не терять времени при отъезде. Затем зашел во двор через калитку, подошел к офису подрядчиков и постучал, чтобы узнать, в каком состоянии Кэри. Было шесть пятнадцать – именно в это время его увидел Парри. Даже если все было приготовлено заранее, убийце понадобилось на все минут пять-шесть, пусть даже семь. Значит, он вновь оказался в машине в шесть двадцать три. В отель он приехал в шесть пятьдесят три, затратив на дорогу полчаса.

Дойдя до этого момента в своих построениях, Френч присвистнул. Мог ли Брэгг проехать двадцать миль за полчаса? Сегодня ему понадобилось тридцать девять минут, включая время, чтобы завести машину и выехать со двора. А можно ли при желании доехать за тридцать минут?

Френчу казалось, что это вряд ли возможно. Ехать со средней скоростью сорок миль в час по узкой петляющей дороге – за пределами человеческих возможностей. Но в таком случае Брэгг невиновен. Хронометраж подтверждает это: он не участвовал в убийстве Кэри. Но такой же хронометраж работы над ведомостью подтверждает, что он не виновен и в убийстве Акерли. Значит, он не участвовал и в подлоге. Да, Брэгг определенно ни в чем не замешан.

Что ж, полная ясность в этом вопросе – прекрасный результат. Но если исключить Брэгга из списка подозреваемых, то кто тогда в нем останется?

Насколько Френч мог видеть, других кандидатов на место главного подозреваемого не было.

К себе в номер Френч вернулся обескураженный. Он был не в духе. Все его схемы разваливались. Он потратил столько сил и времени – а толку ничуть. Пожалуй, этот случай оказался самым сложным в его практике. Ему остается лишь признать свое поражение. У него достаточно свидетельств – а он все никак не может найти преступника. Никаких улик, одни предположения. А ведь все так обнадеживающе началось. Первые две-три позиции казались весьма весомыми, а потом – сплошная вода. Особое уныние наводила на него перспектива неизбежного разговора с Роуди. Для Френча не было ничего, более ненавистного, чем докладывать о своей неудаче. Неужели он сдастся? Нет, надо еще раз все просмотреть. Должна же быть какая-то зацепка!