Фекан оказался куда более крупным и цивилизованным городом, чем предполагал Френч. Он никогда раньше не слыхал о Фекане и был несколько удивлен, что такая малоизвестная, по его понятиям, географическая единица столь значительна. Город располагался на берегах бухты, образованной речным устьем, примостился между двух больших холмов. Там был типичный укрепленный бетоном пляж, растянувшийся вдоль берега почти от одного холма до другого, примерно на полмили. За ним, естественно, выстроились вереницей отели. В устье реки располагалась хорошо оборудованная гавань. Там были мощные молы, далеко выдававшиеся в море, по обеим сторонам которых было пришвартовано множество разнообразных рыбацких суденышек, а за ними, у береговых причалов стояли штук шесть пассажирских пароходов. Повсюду бродили стайки отпускников. Френч решил, что непременно занесет этот городок в список мест, где хотелось бы провести очередной отпуск. Фике, приметив, с каким интересом его попутчик озирается по сторонам, провез Френча по всем местным достопримечательностям. И уж только после этой импровизированной экскурсии они приступили к делам, то есть отправились в местный полицейский участок.

Сержанту, собственно, нечего было добавить к сведениям, отмеченным в телеграмме. Получив циркуляр Фике, он вспомнил, что один из здешних люгеров, вроде бы похожий на тот, который ищут, пробыл в море целый четверг. А четверг был тоже упомянут в циркуляре. Люгер вышел в море в среду в восемь часов вечера. Это нормально. А вернулся только около шести утра в пятницу, то есть на сутки позже, чем обычно. Когда шкипера знакомые стали спрашивать, что стряслось, он сказал, что сломался подвесной мотор, он промучился с ним несколько часов, пытаясь починить. А в четверг совсем не было ветра, заштилело, и дойти на одних парусах не было никакой возможности. В конце концов мотор заработал, но они решили уж остаться в море, чтобы не пропустить вечерний лов.

Так что тот это люгер или не тот, сержант не знал. Он просто сообщил на всякий случай, не расспрашивая рыбаков с этой посудины. Те знать не знают, что ведется какое-то расследование. Правда, сержант присовокупил к своим словам, что у них тут дурная слава, что их считают des mauvais types, которые запросто могут ввязаться в любую темную историю.

Фике похвалил сержанта за бдительность и предприимчивость, и они какое-то время что-то страстно обсуждали по-французски, слова сыпались с невероятной скоростью, после чего Фике уже более разборчиво произнес:

— Ладно, ведите их сюда, мы с ними потолкуем.

Сержант выскочил за дверь, и примерно полчаса Френч и Фике сидели в праздном ожидании и дымили сигаретами. Наконец сержант привел весь экипаж: самого шкипера и двух его помощников. Вид у этой троицы действительно был довольно зловещий. Присмотревшись к ним, Френч почувствовал, что никаких этических норм для них в принципе не существует и они вообще не знают, что это такое.

— По одному, — лаконично распорядился Фике.

Матросы попятились к двери, а шкипер остался стоять под взглядами троих полицейских. Видно было, что он чувствует себя крайне неуютно.

— Как зовут? — резко спросил Фике.

— Жан Мартин, мосье.

Фике строго на него посмотрел.

— Ну что ж, Мартин, — продолжил Фике, и лицо его стало суровым, даже свирепым. — Я обязан предупредить тебя, что дело очень серьезное. И если вздумаешь увиливать и врать, то не миновать тебе… — он выразительным жестом провел ребром ладони по шее. — Единственное, что может — тебя спасти, это правда, абсолютная правда. Понял?

Мартин с потерянным видом забормотал, что да-да, он будет говорить только правду, и чтоб его разорвало на месте, если хоть что-то приврет. Фике, не обращая внимания на его заверения, продолжил:

— Ты ведь не хочешь угодить за решетку по обвинению в сокрытия от правосудия факта убийства, а? А сокрытие факта убийства знаешь что означает? Чертов Остров, вот что. Предупреждаю: что-нибудь утаишь, придется тебе париться на этом острове.

Фике еще довольно долго продолжал нагонять на шкипера страх, создавая весьма неприятную атмосферу. Мартин верил каждому его слову и все больше сжимался от испуга. Он жалобно моргал в ответ на угрозы Фике своими близко посаженными, бегающими глазками и твердил как заведенный, что он не делал ничего худого и вообще не понимает, о чем идет речь.

— Не понимаешь, совсем не понимаешь? — наседал на него Фике, видимо, решивший, что подходящая атмосфера уже создана и можно переходить к более конкретному разговору. — Сейчас мы это проверим. — Он развернулся на стуле и накинулся на свою жертву с еще более яростной настойчивостью. — А скажи-ка мне тогда, Мартин, в каком месте ты высадил того джентльмена на берег в пятницу утром?

Френчу все меньше и меньше нравилась тактика, выбранная его французским коллегой. Последний же вопрос окончательно его разочаровал. Слишком грубо, подумал Френч, и даже, можно сказать, некорректно. Он и сам вдруг ощутил ужас, увидев, как отреагировал Мартин на этот вопрос. Шкипер вздрогнул, и в глазах его промелькнул страх. Судя по всему, вопрос Фике попал в самую точку.

Но даже если и попал, результат был ничтожным. Мартин только и делал, что отнекивался и клялся, что не видел никакого джентльмена в пятницу утром и уж тем более не высаживал его на берег. Фике свирепствовал все сильнее, но толку от этого не было.

— Где ты был в прошлый четверг в половине первого? — продолжал свои пытки инквизитор.

— В половине первого, мосье? На Канале мы были, примерно на полпути в Англию. И где-то напротив Дьеппа.

— А нью-хейвенский пароход видал?

— Видал, мосье. Только гораздо позже, около двух часов.

— Где он в тот момент находился?

— Шел в сторону Дьеппа. В двух километрах от нас.

Когда Фике переключился на пароход, на физиономии Мартина промелькнуло облегчение. Видимо, тут никаких опасных подвохов он не ждал и немного успокоился.

— Когда ты заметил пароход, он стоял на месте?

— Нет, мосье, шел на обычной своей скорости, хорошо шел.

— Яхту «Нимфа» ты и твои парни тоже, разумеется, видели?

Мартин ответил, что в глаза не видел никакую «Нимфу». Там вообще не было никакой яхты. И лодку он тоже не видел. И он клянется всеми святыми, что говорит истинную правду. Пока Фике обдумывал его ответы, шкипер еще больше воспрянул духом и стал вести себя не то чтобы нагло, но вызывающе, что было ему гораздо привычней.

— Уведите его, только не отпускайте, — брезгливо приказал Фике.

Мартину было велено удалиться, и в комнату вошел один из его подчиненных. Это был неуклюжий увалень с глупой физиономией и пустым взглядом, звали его Мореном.

Фике сразу же спросил у него, какие волосы были у того парня, которого они подобрали в прошлый четверг, черные или рыжие? Но если он и знал какие, то предпочел оставить эту информацию при себе. Тактику он выбрал самую выгодную: полное неведенье. В ответ на каждый вопрос он лишь тупо пялился на Фике, слегка тряс круглой головой и твердил, что понятия не имеет ни о каких убийствах и джентльменах. После нудного утомительного допытывания из него удалось выудить примерно то же, что из его хозяина, но одно маленькое отличие все же было. Под сильнейшим напором он все-таки признался, что видел, что «Чичестер» какое-то время стоял на месте. А уж потом поплыл дальше. Но ни яхты, ни лодки он не видел, что б он лопнул, если брешет. И никакого молодого человека тоже, ну и, само собой, чемоданов.

После допроса жирного увальня тоже выставили вон, чтобы заняться последним из троицы персонажем по имени Мало. В отличие от Морена он был невероятно тощим, с крысиным лицом и хитрым взглядом. Чувствовалось, что этот тип себе на уме. Фике снова начал с вопроса о цвете волос молодого джентльмена, которого они взяли на борт.

Мало с наигранным изумлением захлопал глазами, всем своим видом изображая абсолютное непонимание. Фике повторил свой вопрос более жестко. И снова — никакого результата: он понятия не имеет, о каком молодом джентльмене идет речь. Затем Фике спросил, видел ли Мало, как «Чичестер» остановился. Похоже, Мало не знал, как ему лучше ответить. Немного помешкав, он сказал, что «Чичестер» шел по обычному своему маршруту, проходил за их кормой примерно в два часа. А вот делал ли этот пароход остановку или нет, он не видал.

— А вот шкипер и Морен сказали, что делал, — вкрадчиво сказал Фике, — значит, они оба соврали?

Но Мало не так-то просто было загнать в угол. Он заявил, с еле заметным злорадством, что за хозяина и Морена он не в ответе. Он и не говорит, что «Чичестер» не останавливался, он лишь честно сказал, что он лично этого не видал. Они это никак не обсуждали, так что он знать не знает, что там было с пароходом.

После этого пассажа Френч еще больше заподозрил, что рыльце у них в пуху, но они сговорились говорить что-то одно, если потребуется. А вот эту деталь, насчет остановки «Чичестера», упустили, хотя это был куда более важный момент, чем им казалось поначалу. Очень важный, поскольку речь шла об убийстве. Фике тоже считал эту подробность крайне значительной, поэтому продолжил атаку, но уже с более точным прицелом. Стал прощупывать более мелкие детали. Мало явно понял, в какую точку бьет инспектор, потому что злорадный блеск в хитреньких глазках исчез, нагловатая уверенность сменилась настороженностью и нервозностью. Память его, до сего момента действовавшая безотказно, вдруг стала ему изменять. Фике педантично занес в протокол несколько весьма сомнительных заявлений и заставил Мало его подписать, хотя тот всячески отнекивался.

Снова были вызваны поочередно предыдущие двое, им были заданы одни и те же серии вопросов. Какие-то ответы совпали, какие-то абсолютно нет. В результате этих повторных «контрольных» опросов очевидным было одно: мотор действительно был неисправен, но случайно или его вывели из строя преднамеренно, оставалось неясным.

Все как один утверждали, что заглох мотор и называли примерно одно и то же время, затраченное на ремонт. Но как только Фике попросил детально описать саму процедуру ремонта, тут-то и начались расхождения. Мало уверял, что провозился с головкой цилиндра два часа, а помогавший ему Морен назвал пятнадцать минут. Были и еще кое-какие мелкие несовпадения.

Разделавшись со всеми этими выматывающими и нудными опросами, Фике повернулся к Френчу:

— Думаю, нам лучше провести на люгере обыск. Вдруг да найдем какой-нибудь окурок от дорогой сигареты, которые любит курить ваш неуловимый приятель.

В сопровождении шкипера и его молодцов они проследовали к «внешней» гавани. Инспекторы так скрупулезно изучили каждый сантиметр на люгере под номером F 711, как, наверно, его не осматривали даже техники в отделе технического контроля перед первым спуском на воду. Но ничего обнадеживающего так и не нашлось. Ни пепла, ни сигареты, ни иных улик пребывания на борту случайного пассажира мосье Реймонда.

Страшно разочарованные, но все равно не избавившиеся от своих подозрений сыщики наконец отпустили сомнительную троицу и побрели в один из прибрежных отелей, чтобы перекусить и обсудить ситуацию. Оба детектива сошлись во мнении, что, если даже шкипер и его команда не имеют прямого отношения к истории с «Нимфой», что-то эти пройдохи все-таки знают.

— Мне нужно повидаться с этим деятелем, с Пастером, — заметил Френч. — Почему бы не завтра? Хотите, съездим вместе?

Френч заранее чувствовал, что эта встреча ничего не даст. Ведь по просьбе Скотленд-Ярда финансиста уже допрашивали в местной полиции и ничего полезного не наскребли. Так оно и получилось. Ничего сверх того, что Френчу уже сообщил Моксон, Пастер рассказать не мог.

— Будь я у себя в Англии, — заявил Френч после их долгих, но тщетных попыток выработать дальнейший план действий, — я бы сделал рывок.

— Рывок? — с легким изумлением переспросил Фике. — Что-то оторвал? А у кого? Я не понимаю…

Френч улыбнулся.

— Да нет, ничего отрывать не нужно. Я имею в виду рывок вперед. В Скотленд-Ярде мы так говорим, когда не удается найти очередное звено в цепи расследования. Тогда мы пытаемся перепрыгнуть «глухое» место, где нет никаких следов, и двигаемся дальше по удобной дороге, где легче обнаружить эти самые следы.

Фике широко улыбнулся в ответ, очень довольный тем, что узнал новое английское выражение. Оказывается, фраза «делать рывок» означала прием, которым он тоже часто пользовался.

— Да, мой друг, — торжественно произнес он, — мы сделаем рывок. Bon! Так что же вы предлагаете?

— Давайте примем как данность аргумент, что Реймонд непременно должен был попасть на берег. Это будет наш Шаг Номер Один. Вторым Шагом должен быть вопрос: как он это сделал? Ответа у нас нет. Итак, мы делаем рывок и таким образом сразу делаем Шаг Номер Три: ищем, куда он мог направиться после того, как попал на сушу. Иными словами, я предлагаю поискать его следы в прибрежных городках и деревнях. Ему нужно было добывать себе еду, значит, он волей-неволей должен был контактировать с местным населением.

— Но мы уже разослали подробный циркуляр.

— Я знаю, но давайте удвоим старания и поищем более внимательно именно в этих местах.

Фике совсем не был уверен в том, что второй циркуляр возымеет больший эффект, чем первый, однако спорить не стал, и новый документ вскоре был составлен. Фике продиктовал его по телефону в Дьепп, откуда его должны были разослать по всем пригородным местечкам, окружавшим Фекан.

— Пока мы здесь, давайте еще раз навестим сержанта и озадачим его новым предписанием.

Озадачив бдительного сержанта, они со спокойной совестью поехали обратно в Дьепп. Туда они приехали уже ближе к вечеру. Фике, извинившись, сказал, что ему необходимо отлучиться по делам и оставил Френча одного наслаждаться прогулкой по городу. А город, с его узкими старинным улочками и древними постройками, и впрямь был очарователен. Чем-то он напоминал английские города, в чем-то был совсем другим и непривычным. Да, Дьепп безусловно заслуживал куда большего внимания, чем думал Френч, и вечер пролетел незаметно.

Рано утром они с Фике встретились в полицейском управлении. Фике приветствовал его с ликованием.

— Ах, mon ami! — воскликнул он, потрясая двумя тоненькими листочками бумаги. — Вы только посмотрите! Целых два сообщения! Наши люди не дремлют. Вы согласны?

Френч разразился восхищенными фразами и поздравлениями.

— Начнем вот с этого сообщения, — продолжил Фике. — Где-то около семи утра в прошлую пятницу в Сеннвиле видели молодого человека, и по всем приметам это был Реймонд. Его заметил работавший в поле крестьянин, когда тот проходил мимо. Причем шел он со стороны берега. Мой друг, — продолжил Фике, и его голос стал еще более торжественным, — это действительно был он, Реймонд!

Френч воспринял это заявление довольно прохладно.

— Откуда это известно? — скептически спросил он.

— Откуда? — Фике лишь красноречиво пожал плечами. — Но это же Сеннвиль! Место, где пасутся все контрабандисты, поэтому там ничего не стоит затеряться любому чужаку. Вы согласны? Но это еще не все.

Он положил листочек на стол и взял в руки второй, причем проделал это с ужимками фокусника, собирающегося продемонстрировать какой-то сногсшибательный трюк.

— Вы только посмотрите! — снова призвал он, хотя Френч и так не сводил глаз с этого листочка. — Это второе сообщение. Между прочим, от нашего друга сержанта. Он докладывает, что тем же утром в пятницу в феканскую гостиницу «Этранже» прибыл в восемь утра молодой человек, по всем параметрам соответствующий описанию, и заказал себе petit dejeuner.

— Но должен вам сообщить, дружище, что Сеннвиль находится в часе ходьбы от Фекана. В Сеннвилле его видели в семь утра, а в Фекане — в восемь, то есть ровно через час. Ну как?

Френч кивнул. Все это звучало действительно обнадеживающе.

— Bon! Молодой человек. Он заказал себе завтрак. А потом ушел. Сержант молодец, постарался. Он до сих пор проводит опрос граждан, ищет свидетелей.

— Великолепно, Фике. Рад за вас. Вы отлично вышколили своих подчиненных.

Фике смущенно помотал головой, протестуя, но видно было, что он польщен похвалой английского коллеги.

— Ах, — продолжил он уже без всякого пафоса, — все равно пока ни в чем нельзя быть уверенными. Вроде бы все совпадает, но мало ли… Вдруг мы — как это у вас говорится? — лаем не с того дерева.

— Нет, это звучит немного иначе, собаки ведь не кошки, по деревьям не лазят. «Лаем не на то дерево», вот что вы хотели ска…

Френч вдруг оборвал фразу и спросил:

— Погодите. Вы же не упомянули про чемоданы. Что там насчет чемоданов?

Фике выразительно развел руками.

— Я изложил вам все, что было в сообщениях.

Более он ничего добавить не мог, предстояли дальнейшие опросы. Но в конце концов все прояснится, надеялся он.

Френч тоже очень на это надеялся.

— Полагаю, нам снова предстоит прошвырнуться до Фекана? — спросил он.

— Да-да! По вчерашнему маршруту. Машина уже ждет. Allons! В путь.

Когда они уже въезжали на знакомый холм, Фике сказал:

— Держу пари, что это он. Наверняка высадился на берег в Сеннвиле и притаился там до утра. А вы как думаете?

Френч думал точно так же. Надо сказать, что настроение у него заметно улучшилось, и расследование стало казаться не таким уж безнадежным. Очень даже вероятно, что в этих двух городках видели действительно Реймонда и что он действительно убийца. И что он, Френч, наконец напал на след убийцы.