Френч начал с первого убийства и тут же был вознагражден чувством законного удовлетворения. У Литтла, вне всякого сомнения, был весомый мотив. Смерть Рэдлета принесла Джессике двадцать тысяч фунтов, а насколько Френчу удалось понять личные особенности мужа и жены, это было все равно как если бы деньги достались прямо Литтлу.
Ну а у Крейна какой интерес? В завещании Рэдлета он не упомянут, и насколько можно вообразить, от этой смерти он не получил ничего. В деле об убийстве мотив это первостепенное дело, он должен бросаться в глаза за милю. Где же, размышлял Френч, он прошляпил? Какую линию он не проработал должным образом?
Похоже, никуда не денешься, придется как следует разобраться в жизни этих двоих. Практически невозможно копаться в прошлом Литтла так, чтобы он этого не заметил, а пока у Френча не было полного букета улик, он не хотел его тревожить. А вот зато изучение жизни Крейна всем покажется делом естественным, а значит, и не подозрительным.
Он опять отправился в дом Крейна и через десять минут уже расположился в его кабинете, чтобы еще раз покопаться в бумагах. Так прошло несколько часов, но ни малейшего прогресса. Наконец он почти случайно наткнулся на подсказку, которая позволила быстро довести дело до конца.
Он только что просмотрел по второму разу карманный ежедневник, который Литтл использовал еще и для разного рода записей и заметок. Но ничего мало-мальски интересного Френч там не нашел.
С чувством разочарования, доходящего до отчаяния, он машинально открыл первую, вдоль и поперек изученную страничку и в очередной раз начал ее перечитывать. Эта страничка была предназначена для записи всякого рода полезной личной информации. Там было предусмотрено место для номера наручных часов, номера сезонного проездного билета, размера головы и тому подобного. Крейн, в отличие от большинства нормальных людей, заполнил почти все эти строчки, и в том числе там, рядом с типографски напечатанным «№ автомобиля», он вписал CVW 283.
Френч прекрасно помнил, что CVW это эссекский номер, и тут до него дошло, что от Эссекса до Корнуолла довольно далеко. Тогда он подумал, что, наверное, Крейн купил у кого-то в Эссексе подержанный автомобиль.
Закрыв ежедневник, он собрался уже сунуть его назад в ящик стола, как его пронзила мысль, от которой он чуть не ахнул. У Крейна нет автомобиля!
Он опять заглянул в ежедневник. Да, за этот год. Зачем Крейну записывать номер чужого автомобиля?
Френч взялся за телефон. Это Ярд?.. Да, небольшой вопрос. Не могут ли они установить владельца автомобиля с номером CVW 283?
Ответ пришел очень быстро. Он принадлежит лавочнику из Челмсфорда, пользующемуся в районе большим уважением, который вряд ли может быть замешан в чем-нибудь сомнительном.
Френч почесал затылок. К автомобилю из Челмсфорда эта запись явно никакого отношения не имеет. Если у Крейна были дела с этим лавочником, в бумагах непременно найдутся какие-нибудь следы.
А что еще это может обозначать, если предположить, что автомобиль ни при чем? Любопытная загадка. Что, если это какая-то хитрость, метод засекречивания информации? Может быть, вся запись целиком даже не имеет смысла, а весь смысл содержится в буквах или числах. Пожалуй, вероятнее, что в числах, тогда буквы это просто для отвлечения внимания.
Пожалуй, это вполне сносное объяснение того, почему выбран код Эссекса. Если бы Крейн взял код Корнуолла, а ежедневник каким-либо образом попал в чужие руки, и этот чужой знал бы номер этого автомобиля, неминуемо возникли бы подозрения.
А к чему может относиться этот номер? Да мало ли: второй банковский счет, номер членского билета в тайном обществе, какой-нибудь код…
А может быть, это номер сейфа в депозитарии? Камера хранения! У человека, участвовавшего в убийстве, а потом приконченного своим сообщником, непременно должен быть секрет! А что такое настоящий секрет? Какие-нибудь бумаги. Где лучше всего прятать бумаги, чтобы они при этом были под рукой? В сейфе депозитария, где же еще! Прилив азарта и возбуждения подсказал Френчу, что его догадка верна.
Он вернулся в Сент-Полс и еще раз позвонил в Ярд. Не будут ли они так любезны связаться с различными депозитарными организациями и выяснить, не арендует ли у них некто Крейн сейф под номером CVW 283, а может быть, CVW или просто 283?
Теперь оставалось только ждать. Он чертовски устал. Пока не придет ответ из Ярда, делать ему нечего. С первой же минуты появления в этом городе у него не было ни минуты настоящего отдыха. Самое время устроить себе прогулку. Картер занят расшифровкой записей и вполне обойдется без него. Так что можно побродить в одиночку.
Три часа восхитительной прогулки по берегу очень его освежили, и вернулся он точно к обеду. После еды опять пошел в полицейский участок и на повторный звонок в Ярд получил исчерпывающий ответ. Городская и пригородная депозитарная компания Корнхилла, ЕС3, сдала ячейку № 283 мистеру Уикхему Крейну, романисту, город Сент-Полс, Корнуолл!
Как все оказалось просто! Никаких секретов, по крайней мере в отношениях с депозитарной компанией. Все тайны только от домашних и друзей. Разгадка была настолько близко, что, несмотря на поздний час, Френч вновь отправился к миссис Крейн.
— Мадам, я только что выяснил, что мистер Крейн арендовал ячейку в лондонской депозитарной компании, и у меня есть основания считать, что, познакомившись с содержимым его сейфа, мы сможем найти убийцу. Вы душеприказчица мистера Крейна, и мне нужна ваша помощь, чтобы ознакомиться с содержимым сейфа.
Элмина Крейн была удивлена — муж никогда ни о чем таком даже не упоминал, но без малейших колебаний подписала доверенность и пообещала прямо утром позвонить управляющему. Для Френча большим облегчением оказалось, что она сама отказалась от идеи присутствовать при вскрытии ячейки. Отказать ей он бы не смог, но, конечно, куда спокойнее проделать все без нее.
На следующий день он первым же поездом выехал в город и уже днем оказался в офисе депозитарной компании Корнхилла. Управляющий созвонился с юристом Крейна, удостоверился, что все по закону, и препятствий не чинил. Среди ключей Крейна без труда отыскался ключ от сейфа, и вот дверца распахнулась.
В сейфе оказался один-единственный лист бумаги, по, когда Френч глянул на него, стало понятно, что ради этого стоило потрудиться.
Высококачественная, хотя и чуть пожелтевшая бумага, формат в четвертую долю листа. На одной стороне листа неопрятным размашистым почерком, толсто пишущим пером была сделана запись. Внизу листа наклеена шестипенсовая марка с королем Георгом V, и подпись шла прямо через нее. Текст гласил:
Вальнут Три-Лейн,Ричарда Обри Литтла
г. Слау, гр. БакингемДжеймса Гуделла
Этим удостоверяется, что за услугу, оказанную моему отцу Генри Уоллесу Литтлу, застройщику, действующему по вышеуказанному адресу, я, Ричард Обри Литтл, обещаю уплатить Уикхему Крейну, старшему сыну Джона Герберта Крейна, живущему на Редландс Абби-стрит в г. Доркинге, гр. Суррей, сумму в 12250 (двенадцать тысяч двести пятьдесят) фунтов стерлингов, как только я буду в состоянии это сделать. Расписка дана в седьмой день апреля одна тысяча девятьсот двенадцатого года.
Подписано в присутствии
Несмотря на витиеватые обороты, в документе был явный налет любительства. Френч не был юристом, но ему показалось, что документ был составлен непрофессионально. Кроме того, понятно, что Литтл долга не вернул, а с учетом набежавших процентов это должна быть немалая сумма. И еще ясно, что, несмотря на такую задержку платежа, Крейн не стал действовать через суд. Почему? Долг документально оформлен, деньги, как уже сказано, немалые. Чего он ждал?
Немедленно забрезжил ответ. Да просто потому, что Литтлу нечем было заплатить. А вот после смерти Рэдлета у него должны были появиться деньжата! Вот и ответ! А так ли это? Получается, что эта парочка сговорилась убить Рэдлета, чтобы поделить добычу?
Да, здесь есть за что зацепиться. Ведь если так, с убийством Крейна тоже никаких проблем. Если Литтл ради денег пошел на убийство Рэдлета, чего ради ему отдавать больше половины их Крейну? После первого убийства у него должен был остаться достаточный запас гранат, почему же не найти им достойного применения?
Все выглядело очень складно, но что-то было не так. Френча беспокоила фраза «как только я буду в состоянии это сделать». Такая формула позволяет не только отложить уплату на время, но и вообще не платить. Да и с датой что-то непонятное. Как это они за тридцать лет не уладили такого вопроса? В общем, все это вызывало чувство глубокого недоверия. В любом случае, решил Френч, прежде чем приниматься за дело, нужно показать его специалисту.
Сказано — сделано. Добравшись до Скотленд-Ярда, он обратился к эксперту. Вот, понимаете, документ, нужно удостоверить подлинность. Тут же позвонил в полицейское управление Слау и попросил сведения о Генри Уоллесе Литтле, строителе, адрес Вальнут Три-Лейн, и с чувством исполненного долга отправился ночевать к себе домой.
На следующее утро в Ярде его уже ждал ответ на запрос. Из Слау сообщили, что есть такой человек, Генри Уоллес Литтл — вернее был, поскольку он давно умер, и что был он владельцем небольшой строительной фирмы, которую в 1912 году он значительно расширил, видимо за счет притока нового капитала. Имел сына по имени Ричард, местонахождение которого в настоящее время неизвестно.
Это было довольно любопытно, но настоящий интерес представляла другая новость. В комнату ввалился Грей, специалист по фальшивым документам.
— Занятная бумага, а? — поприветствовал он Френча. — Вызывает подозрения?
— Да как сказать? — состорожничал Френч. — Нужна уверенность.
— Вот это разумно, — пробасил Грей, — ничего нельзя брать на веру! Правильно ты сомневался. Это подделка.
— Ах вот как! — в голосе Френча слышалось удовлетворение. — А как ты узнал?
— Чисто случайно, повезло. Мне показалось, что у чернил голубоватый оттенок.
— Верно, это я заметил.
— Но тебе это ничего не говорит, темный ты человек. Ты бы почитал о чернилах.
— Голубчик, — отпарировал развеселившийся Френч, — умел бы лаять, обошелся бы без собаки. Не томи душу, колись скорее.
— Всегда рад просветить невежду. В чернилах голубизна это важный признак. Если дело серьезное, всегда стоит поэкспериментировать, что я и сделал.
— И что нашел?
— Нашел, что эта твоя расписка от тысяча девятьсот двенадцатого года написана не далее как пару недель назад.
— Что? Как это?
— А вот так! Ей отроду не больше месяца.
Френч обрадованно заржал.
— Аи, молодец! Ты меня порадовал!
— Рад быть полезным!
— Я именно что-то в этом роде надеялся услышать! Если это не слишком заумно, расскажи, как ты узнал?
— Если хочешь, могу показать. Дело плевое, на пару минут. Тебе полезно поглядеть.
Они отправились в лабораторию. Все так же с шутками-прибаутками Грей закрепил документ в рамке бумагодержателя, а сверху наложил тонкую металлическую пластину с отверстием, которое он пристроил так, что через него осталась видна единственная буква. Сверху подвел на металлической пружине ультрафиолетовую лампу и так все оставил. Через четверть часа выключил и сдвинул лампу, вытащил листок и протянул Френчу.
— Видишь разницу?
— Ты факир! — изумился Френч. — Как она у тебя потемнела! Стала совершенно черной.
Грей довольно улыбнулся.
— Ты везунчик! — провозгласил он. — Я ведь ткнул наугад. Когда я увидел твой документ, мне показалось, что это может быть свежая запись галлотаническими чернилами. Поскольку в чернилах ты не разбираешься, я лучше объясню по-простому.
Френч не возражал — интересно ведь.
— Видишь ли, — Грей начал совершенно как профессор, — здесь вот какое дело. Получают их из чернильных орешков и сначала это почти бесцветная жидкость. Чернеют они только при окислении. В обычных условиях на это уходит несколько недель. Но на практике бесцветные чернила, как правило, неудобны не видно же, что ты пишешь. Поэтому их немного подкрашивают, в данном случае взяли голубой краситель. Поэтому сначала чернила голубые, а постепенно делаются черными. Понял?
Френч кивнул.
— Ультрафиолетовая лампа дает что-то вроде концентрированного солнечного света. Под ней за пятнадцать минут происходит то, что обычно может растянуться на пятнадцать недель. Так что если текст написан такими чернилами недавно, то есть он находится в процессе постепенного изменения цвета, под ультрафиолетом он быстро дозревает и становится черным.
— Потрясающе! Ты, Грей, колдун. Сможешь подтвердить в суде, что бумага была составлена несколько недель назад?
— Да, конечно, могу написать заключение на обороте.
— Спасибо, премного обязан. Еще два вопроса. Марки с Георгом V найти трудно?
— Попроси в филателистическом магазине набор марок начала века для племянника. Это не проблема.
— А что бумага желтоватая?
— Это очень легко. Есть несколько способов состарить любую бумагу за десять минут.
Новые факты внесли дополнительную ясность в картину убийства. Получалось, что убийство Рэдлета было спланировано Крейном и Литтлом, причем спланировано совсем недавно. Мотивом были деньги, которые предполагалось поделить пополам, а найденный в сейфе документ был своего рода гарантией того, что Крейн получит свою долю. Вопрос о том, обратился бы Крейн к помощи закона, если бы Литтл вздумал присвоить всю добычу себе, представлялся Френчу малосущественным: Литтл не дал бы довести дело до суда. Скорее всего, и у Крейна бы не хватило духу обратиться в суд. Хотя Френч не мог исключить того, что Крейн настолько уверовал в свою неуязвимость, что мог бы отважиться и на такое.
Возникло также предположение, что в этом заговоре именно Литтл играл ведущую роль, потому что только ему могла принадлежать мысль использовать расширение в 1912 году его отцом бизнеса как обоснование долга перед Крейном. Френч пришел к выводу, что первоначальный замысел убийства принадлежал Литтлу, но ему не хватало изобретательной фантазии детективщика Крейна и его умения мастерить.
Теперь, размышлял Френч, дело Рэдлета раскрыто до мельчайших деталей, но вот убийство Крейна еще висит в воздухе. Нет, у него не было ни малейшего сомнения в личности убийцы. Удобно устроившись в купе поезда на Корнуолл, Френч подумал, что мог бы детально расписать все, что и как делал Литтл в обоих случаях. И чтобы не терять даром времени, он тут же принялся составлять окончательную версию преступлений.
Литтл, хронически страдавший от нехватки денег, страстно мечтал о том, чтобы жена скорее получила наследство. У него была идея того, как организовать убийство тестя, но не хватало сообщника, который бы, во-первых, смог участвовать в перекрестном слежении за его береговым маршрутом, а во-вторых, обладал бы качествами, которых недоставало самому Литтлу изобретательностью и умением мастерить и конструировать. Обратиться с таким предложением к Крейну было логично, потому что Сэйвори подал на него в суд и угрожал крепко оштрафовать, а значит, срочно были нужны деньги.
Пока Крейн мастерил взрывное устройство, Литтл, должно быть, стащил сначала провод, а потом гранаты. Закладывали мину они, скорее всего, вдвоем, и также вдвоем проложили к ней провод. Скорее всего, они выслеживали Рэдлета уже не первое утро, но либо старик умудрялся обходить гибельную точку стороной, либо у одного из соучастников не было надежных свидетелей его невиновности. Но, в конце концов, наступило утро, когда все сошлось. Они одновременно нажали свои переключатели, и Рэдлет взлетел на воздух.
До сих пор все было абсолютно ясно, но вот о последующих действиях Френч мог только гадать. Литтл по каким-то причинам впал в недовольство. Не то он боялся, что романист предаст все дело огласке, не то жалко было расставаться с деньгами.
И тут Френч с предельной ясностью понял мотив, подтолкнувший Литтла ко втором убийству. Ведь он видел все это собственными глазами! Видел и не понял! Может, к нему подступает уже старческое слабоумие?
Крейн в юности был алкоголиком, и вот опять взялся за свое! Френч не раз слышал об этом инциденте, так же как о том, что для повзрослевшего Крейна это был исключительный сбой. Но Литтл, поди, в ужас пришел, когда услышал, что Крейн напился, и перепугался, как бы он опять не взялся за старое. Раз он набрался однажды, это может и повториться. А стало быть, он опасен, настолько опасен, что его нельзя оставить в живых.
В упоении от достигнутого, Френч продолжил реконструирование событий. У Литтла был достаточный запас гранат, и он понимал, что они отлично заменяют мину. Да что там понимал, он знал об этом по опыту! Но вот сделать электродетонатор — это было ему не по силам, а поэтому самое простое решение — вырвать кольцо с помощью веревки. Зарыть гранаты на тропинке, а самому с веревкой спрятаться в кустах — это просто, и не требует особой подготовки.
Но были еще и две непростые задачи: в нужный час заманить Крейна в подготовленное место, а также найти козла отпущения. Сейвори — самое удачное решение. Мерзкий тип, враждующий со всем миром, так что его неприятностям все только обрадуются. Если подстроить дело так, чтобы вина легла на Сэйвори, тем лучше.
Так, а что же происходило потом? Ведь не Литтл, а Крейн написал Сэйвори письмо с предложением встретиться на Церковном холме. Это была идея Крейна?
Не обязательно. Френч уже настолько сжился с теми, кого он сейчас выслеживал, что научился понимать их возможные решения.
Можно ведь себе представить, что Литтл пришел к Крейну и сказал ему что-то в этом роде: «После убийства Рэдлета у тебя достаточно денег, чтобы сражаться с Сэйвори в суде, но у меня есть идея, как обойтись без денег и без суда. Скажи Сэйвори, что видел, как он, проходя берегом перед Рэдлетом, наклонился и что-то такое делал в песке».
На это Крейн должен был, конечно же, ответить, что ничего такого не видел, а Литтл на это бы возразил, что это не имеет никакого значения.
Если бы Крейн согласился — а он ведь согласился! — эта парочка должна была обсудить все детали. Благодаря этому Литтл мог знать, где и когда состоится встреча.
Этот план позволяет решить обе трудности: выманить Крейна на мину, а Сэйвори сделать очевидцем, а тем самым и обвиняемым.
Довольный тем, что наконец добрался-таки до конца задачи, Френч задумался над последней нерешенной проблемой. У нею самого нет никаких сомнений в виновности Литтла, но сочтет ли суд эти доказательства достаточными?
После долгого и тщательного взвешивания всех обстоятельств дела, пришлось признать, что догадок слишком много, а фактов маловато. Он еще раз напряг воображение, и решение нашлось. Да, это может привести к полной победе.
На следующее утро, в субботу, он опять отправился к Элмине Крейн.
— Мадам, похоже, что я наконец-то добыл информацию, которая позволит мне схватить убийцу вашего мужа. Но для получения нужных доказательств, мне потребуется ваше содействие.
Миссис Крейн, совершенно естественно, была заинтригована таким началом.
— Боюсь, что моя просьба покажется вам чрезмерно обременительной, продолжил Френч. — Мне нужно, чтобы вы на несколько дней покинули дом, вы и мисс Эйвори. Нужно, чтобы дом остался пустым и запертым.
— Нет, нет, мистер Френч, это совсем не обременительно. Я сама собиралась именно так поступить. Мисс Эйвори собирается в понедельник уехать и пригласила меня с собой. Я колебалась, но раз это вам нужно, я поеду с ней.
— Грандиозно! Теперь еще одна вещь, и это важно. Нужно, чтобы люди вокруг знали, что вы уезжаете. Нужно как-нибудь исхитриться, чтобы все ваши друзья знали, что с понедельника дом будет пустовать. Под друзьями я имею в виду Веджвудов, Сэйвори, Литтлов, мисс Мередит и прочих. Сможете?
Все это чрезвычайно заинтриговало Элмину Крейн. Но Френч действовал так прямо и бесхитростно, что она не стала задавать вопросов, а просто ответила, что до отъезда у нее будет масса хлопот, поэтому мисс Эйвори обойдет ее друзей и попросит их о помощи.
Оставшиеся до начала операции два дня Френч провел в уютной бездеятельности. В понедельник утром он подобрался к дому Литтла и залег в кустах для наблюдения. Засада продлилась дольше, чем он рассчитывал, но наконец он дождался и увидел, как Литтл выходит из дома, чтобы идти в Сент-Полс.
Проследив за ним и убедившись, что тот направился к берегу, он вернулся к автомобилю и быстро добрался до города. Там он выслал Картера берегом навстречу Литтлу. Потом Картер так рассказывал об их разговоре.
Первым вступил в общение Картер.
— Простите, мистер Литтл, вы сегодня утром не встречали мистера Френча?
Литтл ответил, что нет, не встречал.
— Я как-то умудрился его потерять, — пожаловался Картер и пустился в путанные рассуждения о том, где бы сейчас мог быть его начальник.
При виде такой открытости и разговорчивости, Литтл тоже расслабился и под конец задал вполне естественный вопрос, мол, «как продвигается расследование?»
Именно этого Картер и ждал. Он стал еще более доверительным.
— Сказать правду, мистер Литтл, мы почти у цели. Не уверен, что имею право говорить об этом, но скоро это перестанет быть тайной, так что большой беды не будет. Мистер Френч уже нашел убийцу.
Ошеломленный Литтл сумел скрыть свою реакцию, а Картер оказался настолько тактичен, что ничего не заметил.
— Да, — продолжил он, — трудно поверить, но убийцей оказался мистер Крейн, да не один, а с сообщником. А потом сообщник решил избавиться от свидетеля и прикончил самого мистера Крейна.
Литтл сник прямо на глазах.
— Вот это новости! — воскликнул он внезапно осипшим голосом. — Крейн! Невероятно! Никогда бы не подумал. — А потом, после короткой паузы: — А что с сообщником?
Картер опять не обратил внимания на его реакцию, зато стал еще более доверительным.
— Мне, наверное, не стоило бы об этом говорить, но держите в тайне. Мы рассчитываем взять его завтра. Мистер Френч считает, что мистер Крейн и его сообщник заключили письменное соглашение, зафиксировали, так сказать, соответствующие выгоды и обязательства. Мистер Френч думает, что этот документ где-то в бумагах мистера Крейна, и он ждет ордера на обыск. Ордер придет утром. Я потому и сказал, что завтра мы его возьмем. Ну, в смысле, мы узнаем его имя.
Не слишком-то убедительно, но Френч понадеялся, что встревоженный Литтл проглотит наживку. Чтобы сделать прощание естественным, Картер еще поговорил о том о сем, о погоде и о пейзажах, после чего мужчины разошлись.
А тем временем Френч был занят изготовлением копии соглашения. Он даже позвонил в Труро и попросил прислать ему шестипенсовую марку с королем Георгом V, которую без труда нашли у местного торговца.
В тот же вечер с наступлением сумерек он, Вэнсон и Картер направились к дому Крейна. Ключи от дома все еще были у Френча, так что внутрь они проникли без труда. Здесь Френч отпер сейф, пристроил свою фальшивку на полку, запер его и положил ключи в ящик письменного стола. После чего они забрались на кухню и поудобнее там устроились, приготовившись к долгому ожиданию.
Оставался последний нерешенный вопрос: попадется Литтл в ловушку или нет? Оставалось только ждать.
Умение ждать дается не каждому. Час шел за часом, и от неподвижности и тесноты наваливалась дремотная усталость. Мышцы затекли, и хотелось размяться. Свет зажигать было нельзя, а разговаривали они самым тихим шепотом. Френчу не раз приходилось сидеть в засаде, и это бывало жутко утомительно, как тогда, неподалеку от Белфаста, когда пришлось ждать до самого рассвета. И в этот раз было немногим легче. Прежде всего, неопределенность — придет Литтл или нет. Если его хитрость послужит ему лишь предупреждением, что игра окончена, и Литтл либо ударится в бега, либо покончит с жизнью, перспективы неутешительны — придется объяснять начальству, почему он сразу же не арестовал его.
Подступила и прошла полночь, потом час, два. Шел уже третий час ночи, когда послышался негромкий звук: кто-то пытался открыть окно заднего входа. Потом резкий удар в стекло, звон падающих осколков и что-то тяжелое со стуком упало на пол. Наверное, подумал Френч, это камень, который потом можно было бы списать на детские шалости. Потом через щель кухонной двери мелькнул луч света на полу прихожей. Стукнула оконная защелка и открылось окно. Послышалось шарканье, и в свете фонаря было видно, как чьи-то ноги проследовали мимо кухонной двери в кабинет.
Трое сидевших в засаде медленно и неслышно пошли следом. Дверь в кабинет оказалась закрытой неплотно, и через щель Френч видел действия взломщика. У него был очень слабый фонарик, которым он светил только на пол, чтобы ни малейшего проблеска света нельзя было увидеть через окно.
Сначала ночной визитер действовал как-то неуверенно, явно не понимая, с чего начать. Потом он сел за стол и принялся осматривать ящики. Ключи нашлись поразительно быстро, и было слышно, как человек облегченно вздохнул.
На то, чтобы подобрать ключ от сейфа, отпереть его и найти важную бумагу ушли считанные минуты. После этого документ был аккуратно сложен и упрятан в карман, сейф закрыт, а ключи вернулись на свое место в ящике письменного стола. После чего человек уже довольно уверенно направился к выходу из кабинета, где и попал в руки полиции.
Это и в самом деле оказался Литтл, и когда Френч уже днем в ходе допроса развернул перед ним со всеми подробностями картину преступления, включая рассказ о находке батареи, отверстия в полу для включения электровзрывателя и прочем, Литтл сломался и признал свою вину. Суд счел доказательства исчерпывающими и Литтл был приговорен к повешению.
А что произошло с другими людьми, с которыми Френч столкнулся в ходе этого нелегкого расследования в Сент-Полсе?
Поимка таинственного убийцы успокоила горожан, и в городе опять воцарилось привычное, чуть сонное спокойствие. Джессика Литтл решила, что по окончании войны она сможет наконец отправиться путешествовать по свету, о чем мечтала всю жизнь, а пока, в ожидании мирной жизни, переехала к Веджвудам. Элмина Крейн, которой все очень сочувствовали, уехала из города неизвестно куда. Энн Мередит и Вейн стали мужем и женой и поселились в домике, освобожденном для них матерью Вейна. Сэйвори под влиянием пережитых страхов очень переменился, стал добрее и вежливее. Эта перемена так подействовала на его жену, что она передумала уходить от него. Форрестер, в глубине души всегда понимавший, что она права, поменялся местами с юристом из Труро, работавшим на ту же адвокатскую компанию. В общем, если бы не война, жизнь горожан после этих событий можно было бы счесть идеалом мира и довольства.