В декабре 1991 года в ходе роспуска Советского Союза Украина объявила о своей независимости. Куда ей было податься? На Запад, где, казалось бы, все пышет благосостоянием? В Россию, куда сходились связи последних веков и в том числе связь с русским языком и мощным русским меньшинством, осевшим на ее территории? Должна ли она вообще выбирать между этими двумя вариантами? Учитывая ее историю, внутреннюю разобщенность и геостратегическое положение, для Украины было бы, конечно, лучше не принимать никакого решения. Если бы ей удалось обрести функцию моста между Востоком и Западом, она сумела бы избежать раздоров, обрушившихся на страну непосредственно после объявления независимости, и получить шанс на мирное цивилизованное развитие. То, что при этом мотивы не исчерпывались одним лишь самоотверженным человеколюбием, подчеркивать необязательно.
С какого момента существует Украина? Простой ответ на этот простой вопрос найти нелегко, и это часть сегодняшней проблемы. Ведь даже внутри страны по этому поводу нет единого мнения. Небольшой экскурс в историю: получение статуса столицы Киевом неразрывно связано с зарождением Российской империи. В 882 году появляется Киевская Русь – первое документально подтвержденное государственное образование на этой территории. На протяжении столетий границы сегодняшней Украины не раз меняли свои очертания, передвигаясь туда-сюда между соседствующими державами. После разделения Польши (1772–1795) западная, католическая, часть Украины отошла Австро-Венгрии, а православная ее часть присоединилась к царской России, которая в ходе XVIII столетия добавила к территории Украины на юге автономию Османской империи – ханство крымских татар.
В какой момент украинцы осознали себя как единое этническое сообщество, то есть нацию, – спорный вопрос. Первые попытки восходят к XVI веку. В любом случае, необходимо понимать, что область сегодняшней Украины никогда не была заселена людьми, осознающими себя исключительно украинцами. В связи с географическим положением и насыщенностью истории на этой территории всегда жили и этнически сильные группы, и религиозные меньшинства – русские, поляки, немцы, румыны, чехи или евреи с мусульманами.
После Октябрьской революции и распада Австро-Венгрии в конце Первой мировой войны на территории, некогда принадлежавшей Габсбургам, образовались недолго просуществовавшая Западно-Украинская Народная Республика, а на обломках Российской империи – Украинская Народная Республика. Обе республики подверглись жадному напору со стороны зарождающегося Советского Союза, а также Польши, Румынии и даже Чехословакии. В польско-советской войне войска поляков продвинулись до самого Киева, но в итоге Польше пришлось довольствоваться территорией Западно-Украинской Народной Республики.
В декабре 1922 года большая часть сегодняшней Украины стала Советской республикой, в которой в результате принудительной коллективизации, проведенной Сталиным, и голода 1921–1923 и 1932–1933 годов миллионы людей погибли от нужды. При разделении польской территории, планируемой в 1939 году между Гитлером и Сталиным, Советскому Союзу должны были отойти принадлежавшие тогда Польше западноукраинские земли.
Во Второй мировой войне большая часть Украины перешла под немецкое управление, и около двух миллионов человек были направлены на принудительные работы «в Рейх». Это время ознаменовано массовыми убийствами и преступлениями, жертвами которых стали и евреи, и поляки, и советские военнопленные. Драма внутри Украины заключалась в том, что одна часть страны сотрудничала с Гитлером, а другая сражалась на стороне Красной армии. По окончании Второй мировой войны победители и побежденные оказались не по разные стороны государственных границ, а в одной стране, территория которой теперь охватывала все эти земли. Западная Украина, захваченная уже в 1939 году, теперь окончательно перешла к Советскому Союзу, также как и некоторые небольшие районы из Румынии и Чехословакии. В 1954 году Крым, до этого входивший в состав Российской Федерации, в результате уже упомянутого внутреннего распоряжения был передан Украине, без опроса населения или каких-либо иных юридических формальностей. Поскольку в тот момент все это происходило в пределах Советского Союза, с политической точки зрения такой акт был относительно безобидным.
Тысячелетнее сращивание России и Украины в дальнейшем только усиливалось. Усиливались и взаимные экономические зависимости, которые под сенью Советского Союза не воспринимались ни как тяготы, ни как повод для серьезных распрей. Все изменилось тогда, когда Украина в ходе распада СССР провозгласила свою независимость.
В 1991 году образовалось государство Украина, о котором мы ведем речь сегодня. Вопреки ожиданиям как самой Украины, так и финансовых институтов в западных странах независимость принесла с собой не ожидаемый подъем, а серьезные экономические проблемы. Сотни тысяч людей эмигрировали, в первую очередь на Запад; многие также уезжали в Россию, ведь родственная связь между Украиной и Россией по сравнению с остальными бывшими советскими республиками была особенно тесной. К тому же 22 % населения Украины составляли этнические русские, при этом их плотность на юге и востоке страны была выше, чем на западе, а в Крыму русское население составляло целых 67 %. Конечно, использование русского языка не ограничивалось этими территориями, даже в западной части русский превалировал. Бойцы Национальной гвардии Украины и добровольческих батальонов «на фронте» зачастую общаются между собой на русском, а не на украинском языке. Есть даже организация под названием «Русскоговорящие украинские националисты». Вот еще одно доказательство того, что все гораздо сложнее, чем это преподносится в новостных заголовках.
Первый президент независимой Украины Леонид Кравчук в самом начале своего правления обращался к мощному русскому национальному меньшинству, живущему в его стране, с примирительными сигналами. Дескать, русские «живут здесь сотни лет» и ни о какой дискриминации, как в балтийских республиках, речи не будет никогда. Тем не менее спор относительно Крыма и Севастополя, где базировался Черноморский флот, начался, как только Украина стала независимой. В 1992 году Крым объявил о своей независимости, но компромиссом стало решение о присвоении полуострову статуса автономной республики в составе Украины. От уже запланированного референдума по вопросу присоединения к России решено было отказаться. В 1994 году по результатам парламентских выборов в Крыму сепаратистские силы оказались в большинстве, из-за чего вновь разгорелись споры – за это центральное правительство лишило полуостров автономии. В найденном в 1995 году компромиссе автономия была восстановлена, однако этот эпизод показывает, насколько сильны с самого начала были векторы, побуждающие Крым отделиться от Украины.
За Кравчуком последовал Леонид Кучма, который предложил программу реформ, ориентированную на рыночную экономику, однако в парламенте она провалилась. Из-за своей внутренней политики и позиции относительно демократизации и правовой государственности Кучма считался весьма неоднозначным политиком. Его даже обвиняли в подстрекательстве к убийству одного журналиста, которое, правда, не было доказано. На внешнеполитической арене Кучма проводил курс уравновешивания отношений между Россией и ЕС. Так, в 1994 году был подписан временный договор о партнерстве и сотрудничестве с ЕС, а в 1995 году специальный торговый договор с Россией. Также в 1995 году Украина вошла в Европейский совет, а в 1997-м с Россией был заключен договор о дружбе. Именно Кучма называл вступление в ЕС стратегической целью Украины, однако всегда делал акцент на том, что это не должно ухудшить отношения с Россией.
После двух президентских сроков Кучма, согласно Конституции, не мог больше претендовать на пост президента. Это был 2004 год – год «оранжевой революции». На выбор было два кандидата: тот самый Виктор Янукович, который в феврале 2014 года был отстранен майдановским движением от поста президента, доставшегося ему в результате выборов 2010 года, и Виктор Ющенко, на которого в ходе предвыборной борьбы 2004 года было совершено покушение с отравлением его диоксином. Обстоятельства этого покушения до сих пор остаются невыясненными. Перевыборы со скудным для Ющенко результатом, которые привели к победе его политического противника Януковича, стали разрешающим фактором для начала событий на Майдане, вошедших в историю как «оранжевая революция». Многонедельные мирные протесты, на которых демонстранты требовали перевыборов из-за предполагаемой фальсификации результатов, привели к тому, что в январе 2005 года, после того, как они состоялись, Верховный суд объявил Ющенко законным победителем.
Похоже, что именно в этот момент страна раскололась. Победа на выборах произошла с минимальным преимуществом, в то время как юг и восток Украины практически единогласно выступал за Януковича. Люди чувствовали себя обманутыми не в последнюю очередь из-за того, что небезосновательно разглядели в этой ситуации влияние Запада. То, что выглядело спонтанным во время «оранжевой революции», то, что делало ее такой привлекательной для сочувствующего наблюдателя, следовало тонко выверенному сценарию, к созданию которого также приложил руку Запад. Украина – не единственный пример такого предприятия. След «ООО Революция» (Revolution-GmbH), как в ноябре 2005 года назвал ее журнал «Spiegel», тянется от «бульдозерной революции» в Сербии (2000), через «революцию роз» в Грузии (2003), «оранжевую революцию» в Украине (2004), «тюльпановую революцию» в Киргизии (2005) к «кедровой революции» в Ливане (2005). Молодые активисты в этих странах – в основном это студенты и интеллигенция – обеспечиваются всевозможной поддержкой. Запад обеспечивает финансирование профессиональных советников либо правительственной помощью, либо через соответствующие организации, например политические фонды.
Если верить британской ежедневной газете «Guardian», в «оранжевой революции» принимало участие американское Министерство иностранных дел, а также «Freedom House» – «Дом свободы», организация, которая, в свою очередь, большей частью финансируется американским правительством. В еженедельной газете «Die Zeit» речь шла о как минимум 65 миллионах долларов, которые были потрачены США на предвыборную борьбу Ющенко в Украине. Здесь вновь всплывает имя Джорджа Сороса, который теперь упоминается в связи с финансированием Украинского кризисного медиа-центра, где каждый день один из представителей Совета безопасности Украины высказывает свою точку зрения на положение на востоке страны. На следующий день эти заявления обрабатываются в сердце Государственного департамента в Вашингтоне.
Вместо того чтобы незаметно, в случае необходимости, оказывать дипломатическую поддержку, бескорыстно сопровождать решившуюся на демократизацию страну на ее нелегком пути к правовой государственности, сегодня Запад, как и тогда, только подливает масла в огонь. Я не хочу оспаривать наличия некоего идеализма и надежд на распространение демократии и рост благосостояния. Но неужели это все? Разве не может быть других мотивов?
При президенте Ющенко Украина в любом случае совершила внешнеполитический разворот. За «посреднической» политикой Кучмы последовал радикальный разрыв с Россией и одностороннее ориентирование в направлении Запада. Еще перед выборами Ющенко – надежа Запада – обещал сорвать российский план создания евразийского экономического пространства. Идея создания такого пространства принадлежит президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву; он озвучил ее в далеком 1994 году, уже будучи казахским президентом. Идея зрела до 2000 года, пока пять стран СНГ, а именно Казахстан, Россия, Белоруссия, Киргизия и Таджикистан, не объединились в Евразийский экономический союз, целью которого было устранение взаимных препятствий в торговле ради общей выгоды всех участников. Украина, также как Армения и Молдавия, получила статус наблюдателя.
Со стороны Ющенко теперь пропагандировалась исключительная ориентация на ЕС; как следствие, был заложен курс на вступление в НАТО, хотя, согласно опросам, даже треть украинцев не желала присоединяться к НАТО. Получалось, что новая ориентация вызывала споры внутри самой страны. То, что этот вопрос расколол Украину – восток тяготел к России, а запад стремился в ЕС и НАТО, – считалось тогда прописной истиной, которой западные журналисты объясняли внутренние противоречия Украины. И только сегодня нам преподносится образ единой и ориентированной на Запад страны, которую дестабилизируют исключительно Москва и ее марионетки. Но на самом деле мы имеем дело со страной, которая находится в поисках собственной идентичности, – лиха беда начало. Ющенко не сделал ничего, чтобы облегчить ситуацию. Напротив: его интенсивные усилия не давать ходу русскому языку и «украинизировать» образование только продолжали подогревать настроения.
При Ющенко отношения Украины с Россией в основном сохранялись в стадии заморозки. Во время войны в Грузии президент Украины угрожал России блокировкой военно-морской базы в крымском Севастополе, а значит, и всего Черноморского флота, и объявил о намерении не продлевать договор аренды Севастополя, истекающий в 2017 году. Он также активизировал свои усилия по вступлению в НАТО, которые в апреле 2008 года потерпели провал лишь благодаря вмешательству европейцев, и в частности Ангелы Меркель. Для Москвы попытки Украины присоединиться к Организации Североатлантического договора затронули жизненно важные геостратегические интересы. Вообще украинская независимость с самого начала стала проблемой для России. Но теперь вопрос стоял не только о независимости, но и о потере Украины статуса «братского государства», что российское общество переносило очень тяжело.
Какие фактические последствия для России нес в себе успешный исход внешнеполитических начинаний Ющенко? Тогда не только российская база Черноморского флота стала бы анклавом на территории НАТО, но и Россия проиграла бы Западу важный рынок. Мы всегда интересуемся только теми странами, которые стремятся в ЕС или НАТО. Что чувствуют те, кто по-прежнему не в клубе и не стремится туда, – такие вопросы нас не волнуют. Для России обращение Украины к Западу может быть принято, только если оно не подразумевает одновременного разрыва с Востоком. Россия ополчилась против прозападной позиции Украины только тогда, когда та начала искоренять в себе любую провосточную ориентацию. Если бы сохранились обе тенденции – как при президенте Кучме, Москва приняла бы выбор Украины.
Тот, кто владеет газом и нефтью, может использовать их в качестве политического рычага против тех, кто не имеет таких ресурсов. Что и сделала Москва, когда Ющенко поставил Украину перед мучительным выбором между Россией и Западом. Весной 2005 года Россия объявила о своем намерении потребовать от Украины принятия мировых рыночных цен на будущие поставки природного газа. Это привело к длительным переговорам и периодическому введению эмбарго на поставки газа, но не решало конфликт. В 2008/09 годах спор снова обострился, и поставки газа в Европу через Украину временно прекратились – об этом до сих пор прекрасно помнят в Германии.
«Русские закрывают газовый кран» – такие высказывания, появлявшиеся в газетных заголовках Европы, нисколько не отражали сути сложной истории газового конфликта между Россией и Украиной. Общеизвестно, что во времена Советского Союза многие области обеспечения получали высокое государственное субсидирование. В том числе и энергоснабжение – вода и электричество для отечественных потребителей были почти бесплатными, – а также сырье и продукты повседневной жизни. Когда Советский Союз распался и сформировались независимые государства, это стало проблематичным. 12 августа 1992 года я написала на эту тему:
Абсолютное сумасшествие: Эстония покупает в России металлы по либерализированным ценам, а затем продает их на мировом рынке за валюту; при том, что сама Эстония не имеет этих ресурсов, она уже стала шестой по поставкам металлов в мире. Украина делает нечто подобное с нефтью. Она получает ее по договорным, так называемым либерализированным ценам и выходит с ней на мировой рынок, естественно, с мировыми ценами. Россия не в силах остановить это и сама заняться таким бизнесом, поскольку границы с Украиной открыты. Кто должен это контролировать?
Таким образом, Россия начала требовать от Украины принятия более высокой цены. С 1992 года расчеты стали производиться в долларах, и цены постепенно были подняты. С точки зрения рыночной экономики это вполне закономерное поведение. Нас на Западе все это не особенно интересовало. Россия также не могла больше покупать оборудование и сталь из Украины по специальным ценам. В начале XXI века развитие украинской сталепромышленности превратило эту отрасль в экономический локомотив. Украина снабжала Западную Европу, составляя, таким образом, конкуренцию и самой России. С какой стати Россия со своим дешевым газом должна была субсидировать энергоемкую конкурентную промышленность соседского государства? Уровня мирового рынка цены для Украины достигли лишь в 2005 году.
Согласно оценке, стоимость приоритетных цен для Украины ежегодно обходилась России в 4 миллиарда евро.
Украина, ввиду материальной нужды, с самого начала не приняла повышенные цены на энергоносители. Рычагом давления украинцев тогда и сегодня являлся газопровод, идущий через ее территорию из России на Запад. Однако несмотря на транзитные сборы, оплачиваемые Россией, Украина не смогла выполнить свои обязательства по оплате, и задолженность только росла. И снова зазвучали обвинение в том, что Украина откачивает газ для своих собственных нужд непосредственно из газопровода. Почему Москва должна была мириться с этими моментами, тем более в тот период, когда Украина оскорбительно демонстрировала прозападную ориентацию, а в контексте войны в Грузии даже угрожала интересам российской безопасности?
В ноябре 2008 года прежний президент России Дмитрий Медведев потребовал от Украины немедленного погашения долга в размере почти 2,5 миллиарда долларов США, из которых Украина в качестве задолженности по выплатам признавала только 1,3 миллиарда долларов. 1 января 2009 года Газпром прекратил поставки газа в Украину. Это в конечном итоге также отразилось на таких странах, как Турция, Болгария и Греция, снабжение которых велось через украинскую территорию. 7 января 2009 года это затронуло и западноевропейских клиентов. Газпром полностью прекратил подачу газа. Целью было приостановление эксплуатации Украиной российского газа, для нее не предназначенного.
Параллельно с Украиной велась ценовая война, обсуждались будущие условия. В связи с воздействием конфликта на Западную Европу 8 января в Брюсселе состоялись переговоры, на которых глава Газпрома Алексей Миллер сделал следующее предложение: мы возобновим поставки газа только в том случае, если газовые линии будут контролироваться в Украине на международном уровне. Идея отправить наблюдателей действительно была конструктивной, ведь если отследить, сколько газа Россия закачивает в украинский газопровод и какой его объем достигает пограничных станций на Западе, можно выявить, кто жульничает.
После того как Украина наконец согласилась на такой вариант, был составлен соответствующий протокол, позже подписанный Москвой. Затем представители ЕС отправились за подписями в Киев. Политики и средства массовой информации исходили из того, что теперь русские «снова включат газ». В Киеве, однако, к соглашению был добавлен объемный дополнительный протокол, в котором помимо прочего фиксировалось, что Украина не откачивает газ для собственных нужд и не имеет никаких задолженностей перед Газпромом. Прежде чем копия украинского приложения была получена Газпромом в Москве, прошло несколько ценных часов, что в наш век мгновенной коммуникации было просто непостижимо, особенно в подобном случае. Незадолго до прайм-тайма – «стыдись, кто плохо думает об этом» – появилась реакция со стороны России, и главные выпуски новостей сообщили: русские не соблюдают достигнутых договоренностей. Причина такого поведения России, а конкретно одностороннее дополнительное приложение Украины если и упоминалось, то вскользь. Неужели кто-то всерьез может поверить, что русские могли быть заинтересованы не поставлять газ? Каждый день без поставки означает убытки. Стране, решающей разнообразные задачи реструктуризации, это всегда наносит огромный ущерб, а в 2008–2009 годах из-за финансового кризиса и в целом упавших цен на нефть – тем более.
Бывшему премьер-министру Юлии Тимошенко наконец удалось разрешить кризис в прямых переговорах с Москвой и возобновить поставки газа. Однако она была вынуждена принять относительно высокую базовую цену, что стало одной из причин ее осуждения в суде. К этому моменту президент Украины Виктор Ющенко уже давно имел зуб на свою политическую партнершу, а от достижения поставленных во время избирательной кампании целей, таких как борьба с коррупцией и улучшение экономических условий, он был далек. Общая неудовлетворенность росла. Независимая Украина была вынуждена наблюдать, как у соседней Москвы дела идут лучше, чем у нее.
На фоне глубокого разочарования, постигшего в том числе и жителей Западной Украины, в безнадежно рассорившемся между собой политическом руководстве, к которому после «оранжевой революции» было обращено так много надежд и ожиданий, на выборах 2010 года Януковичу удалось совершить политическое возвращение. В своей инаугурационной речи он подчеркнуто говорил о внешней политике Кучмы, определяя Украину как «мост между Востоком и Западом», и решительно отвергал озвученное в свое время Ющенко намерение вступления в НАТО.
Янукович не стал проводить политику однозначного ориентирования на Россию, но пытался по возможности максимально эффективно лавировать между Востоком и Западом. Так, Украина в период его правления предприняла шаги по обретению независимости от российского газа. Большую роль в этом сыграли местные месторождения сланцевого газа, которые могли быть разработаны с помощью нового метода фрекинга. Для этого уже в 2010 году Украина распределила соответствующие лицензии на разработку месторождений между компаниями «Exxon Mobil» и «Shell». В мае 2012 года определились победители тендера: компания «Shell» получила контракт на освоение Юзовского газового месторождения в Донецкой области, а «Chevron» – на работы в Олесском месторождении во Львовской области. 25 октября 2012 года «Shell» начала бурение в Харьковской области.
Переговоры об ассоциации с ЕС и соглашении о свободной торговле, начатые в 2008 году, продолжились. Саммит Украина – ЕС, прошедший в Киеве в декабре 2011 года, давал возможность парафирования этих соглашений, однако до этого дело так и не дошло. И не потому, что Россия могла оказать давление на Украину, чтобы заставить ее отказаться от подписания, а потому, что ЕС выдвинул дополнительные условия. Брюссель настаивал на освобождении лидера оппозиции Юлии Тимошенко, отбывавшей тюремное заключение. Однако украинский парламент отклонил это требование большинством голосов. Кстати, интересное решение: заставить страну, которую хочешь поддержать в демократизации и построении системы разделения властей, голосовать парламентом относительно решения суда…
Одновременно с этими переговорами Янукович проводил меры по сближению с Россией. Не прошло и двух месяцев после вступления в должность, как в апреле 2010 года он подписал соглашение с Москвой, которое продлевало договор аренды Севастополя до 2042 года. В свою очередь Россия была готова снизить цену на газ. Переговоры продолжались. Вместе с Белоруссией и Казахстаном в июле 2011 года Россия формирует Таможенный союз. В октябре того же года к этим трем странам присоединились Армения, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан и Украина, заключившие соглашение о свободной торговле. В Таможенный союз Украина не вступила, но продолжала вести с Россией переговоры об этом параллельно с европейским диалогом. В мае 2013 года Украина наконец получила статус наблюдателя в Таможенном союзе.
На Западе эти стремления России к Евразийскому союзу рассматривались весьма критически. Их преподносили так, будто Путин работает над восстановлением Советского Союза. В 2012 году у меня появилась возможность поговорить с представителем российского парламента, ответственным за международную политику. Его основные высказывания я зафиксировала в меморандуме:
Раньше у нас в России складывалось впечатление, будто мы все вместе вступаем в новый, изменившийся мир, возникший на обломках противостояния Востока и Запада, – в конце концов, у нас европейская идентичность. Однако нам пришлось понять, что к нам не только не прислушиваются на Западе – каждые пару недель нас критикуют и обвиняют различные европейские институты. В Москве растет ощущение, что нас там совсем не ждут. Нет – так нет. Мы – самостоятельный властный центр. И уже не изолированный, а объединенный. И мы хотим быть привлекательными для других стран Евразийского региона. Центр, привлекающий других. Это не имеет ничего общего с возрождением Советского Союза. Черта с два бывшие советские республики (например, Казахстан) откажутся от своего суверенитета! Но создать здесь что-то типа ЕС нам кажется возможным.
Конечно, Украина имеет большое значение для этих «евразийских» планов ввиду своего огромного рынка и большого населения – это ясно как дважды два. Янукович также несомненно желал вступления его страны как в Евросоюз, так и в Таможенный союз. Как показывают опросы, таким же было отношение большей части украинского народа. Если бы их поставили перед непосредственным выбором, половина высказывалась бы за ЕС, а примерно треть – за Таможенный союз. Даже эти цифры наглядно показывают, что выбор между этими двумя перспективами должен был стать для страны суровым испытанием на прочность.
И именно такой выбор был навязан Украине извне. Между ЕС и запланированным Евразийским союзом дело буквально дошло до перетягивания каната в борьбе за потенциальных кандидатов. И в эту передрягу угодила и сама Украина. Бывший президент Европейской комиссии Баррозу в апреле 2011 года заявил, что членство Украины в Таможенном союзе несовместимо с Соглашением об ассоциации с ЕС. Позже он повторил это высказывание. Некоторые депутаты Европарламента говорили то же самое в соответствующих ток-шоу и телевизионных программах. В ответ на это президент России Дмитрий Медведев также заявил, что одновременное членство в обеих организациях невозможно. Убедить ЕС начать переговоры с Россией не удалось, хотя такая идея была озвучена Киевом. Можно себе представить, под каким давлением в этих условиях оказалась страна из-за запланированного на ноябрь 2013 года подписания договора об ассоциации с ЕС.
Между тем экономическая ситуация в Украине резко ухудшилась, и с украинской точки зрения в данной ситуации речь могла идти только о том, чтобы объединиться с тем партнером, который предложит большую помощь. Запад не осознавал объема экономических проблем, неизбежно связанных с односторонним решением в пользу ЕС. Россия на протяжении десятилетий субсидировала Украину в цене на газ и предоставляла различные кредиты. Но взять такую роль на себя ЕС оказался не готов. Речь шла о деньгах, а в ЕС говорили о ценностях – и о Юлии Тимошенко. Россия, тем не менее, пообещала 15 млрд долларов, из которых, в связи с дальнейшими событиями, были перечислены только три миллиарда. Кроме того, цена на газ была снижена примерно на одну треть. А затем Янукович отказался подписать Соглашение об ассоциации с ЕС. Дальнейшее уже известно.