Хорунжий Славкин доставил девушку в номер гостиницы. Там он усадил Юлю на диван и на всякий случай приказал связать ей руки.

– Мне больно.

– Потерпи, красавица, – подмигнул ей потрепанный господин, – дальше будет хуже, так что о руках позабудешь точно.

– Георгий Александрович, вы захватили меня в плен, но вполне могли бы избавить от хамства.

Кивком головы Славкин отослал агента в угол комнаты. Другой угол облюбовал второй агент, а сам Георгий Александрович уселся рядом с девушкой на диван.

– Извините, фроляйн Юлия, за поведение моего агента. Все мы в этой бюргерской стране немного охамели.

– Принимаю ваше извинение, – гордо вздернув голову, сказала Юля.

– Мы обязаны соблюдать правила приличия, но, как солдаты, в первую очередь должны выполнять приказ, понимаете?

– Нет, я-то не солдат!

– Это я к тому, что если нам придется вас расстрелять, то мы сделаем это корректно.

Юля вздрогнула, ее плечи потеряли твердый разворот.

– Вы серьезно?

Славкин достал портсигар.

– Вы не возражаете?.. – он прикурил и глубоко затянулся. – Все очень серьезно, – как можно душевней сказал он, – но если вы нам поможете, то мы сумеем сохранить вам жизнь и даже вернем вас на родину.

– Что вам надо?

– Нам бы хотелось знать, с каким заданием прибыл в Германию ваш друг чекист?

– Но Валерий уже не служит в ЧК.

– Смею предположить, что речь идет о диверсии, а? – Славкин старался смотреть на девушку как можно пристальнее, это должно смущать допрашиваемую.

– Что вы мелете?

– Поймите, Валерий Михайлович, приехав сюда, скрыл свою причастность к ВЧК, что по местным законам автоматически делает его шпионом. Так что если вы, Юлия, сообщите нам о его задании, то ничем ему уже не повредите. Я уверен, что если вы поговорите с вашим другом, он даже возражать не будет. В отличие от вас, невинной, он знал, на что шел. Более того, в компании с вами, мне кажется, он рассчитывал вызвать меньше подозрений со стороны местных властей и если бы не мы, то…

– Георгий Александрович, – торжественно сказала Юля, – вы сволочь и провокатор!

– А я думал, что вы из интеллигентной семьи, – сказал, порозовев, хорунжий Славкин.

– Я-то – да.

В дверь вежливо постучали.

– Кто там? – спросил хорунжий, довольный, что можно сменить тему.

– Обслуживание в номерах.

– Ужасно хочется есть, – оживился Славкин. – А вы что-нибудь желаете?

– Когда вы меня схватили, я как раз собиралась идти обедать, – ответила девушка.

– Минуточку! – крикнул офицер. – Я вас развяжу, но не пытайтесь звать на помощь или убегать, обещаете?

– Ладно, – кивнула Юля, предпочитая в любом случае иметь развязанные руки.

Славкин освободил девушку и кивнул агенту. Тот открыл дверь, и на пороге возник официант со столиком на колесах.

– Прикажете горячее? – спросил он.

Юля откинулась на подушку дивана, чтобы себя не выдать. Мартин, не глядя по сторонам, вошел и подкатил столик с судками прямо к коленям хорунжего. Поворачиваясь, он не удержался и подмигнул Юле.

– Приятного аппетита, – получив на чай, официант вышел, дверь за ним снова заперли.

Нежный запах еды невольно привлекал, а штабс-капитан, гоняя с утра своих людей по делам, о провианте даже не позаботился. Сам виноват, что придется заплатить за эту закуску. Агенты приблизились к столику и потянули носами.

– Кажется, что-то жареное, – сказал Славкин и приподнял самую большую крышку. С блюда действительно поднимался дымок, только аромат его был неаппетитным запахом горящего бикфордова шнура – на блюде лежала толовая шашка.

– Ложись! – заорал хорунжий и одним прыжком оказался за спинкой дивана. Оба агента повалились на пол. Юля сжалась в комок и зажмурила глаза.

Валера, Мартин и Густав только этого сигнала и ждали. Под дружным напором дверь сорвалась с петель, и они ворвались в комнату.

– Лежите, как лежите, и все останетесь жи вы! – крикнул Валерка, подхватывая с дивана испуганную Юлю. Она никак не могла поверить, что уже спасена. Густав хладнокровно плюнул на пальцы и, потушив фитиль, положил шашку себе в карман.

– Пошли скорее, – позвал Мартин, который остался у дверей и следил за коридором.

Друзья выскользнули из комнаты и быстро спустились в фойе гостиницы. Густав бросил шашку в первую попавшуюся урну, и как раз вовремя: на крыльце показались полицейские.

– Гостиница не взорвется? – показывая одними глазами на урну, спросила Юля.

– Ну что ты, – улыбнулся Валера, – это же только обертка от шашки, без взрывчатки. Неужели ты думаешь, что я бы позволил Густаву зажечь настоящую?

– Всем оставаться на своих местах, – громко сказал с порога полицейский капрал.

– Влипли, – сказал Мартин.

– Кто: мы или они? – ободряюще приобнял его отец.