Все вокруг подпрыгнуло, и Славкин решил, что машина взорвалась. Но тут же он увидел объятый пламенем, развороченный грузовик с солдатами, значит, это была мина и мина управляемая, иначе он был бы уже на небесах. Из взорванной машины вываливались раненые и оглушенные солдаты, они вскидывали автоматы и стреляли наобум. Им отвечали одиночные винтовочные выстрелы. Станичники рванулись мимо него к выходу.

– Хальт! – успел прорычать старший в карауле фельдфебель, но вдруг нечем стало дышать, все пространство в грузовике и снаружи заволокло дымом.

Славкин перевалился через задний борт грузовика и скатился на обочину. За ним последовало еще несколько людей, среди них он разглядел одного немца, остальные были русскими.

– Сюда! – крикнул Славкин, и вся группа в панике и дыму побежала по кювету в сторону деревни. Пули свистели вокруг, до слуха Георгия Александровича донеслись команды, но, если партизаны повредили «опель», то не долго капитану командовать осталось. Караульных мало, а остальные погибли во время взрыва или сразу после того, как оказались на дороге.

Славкин вильнул в лес, но оттуда раздался выстрел. Сам не осознавая как, хорунжий добежал до деревни, но не по дороге, на которой уже появились зеваки из станицы, а краем леса. Перепрыгнув через невысокий плетень, Славкин добежал до стены дома, стоящего на самой окраине. Не переводя духа, Славкин нырнул в дом и осмотрелся. Хата на счастье оказалась пустой. Среди разбросанных по полу вещей Георгий Александрович выбрал рубаху, штаны и фуфайку, на ноги надел калоши. В таком виде он вернулся на дорогу, спрятав в кустах оружие и форму. Не долго думая, он подвернувшимся камнем ударил себя по носу и упал в кювет, покрытый на дне грязью. Стрельба почти прекратилась, по крайней мере автоматных очередей больше слышно не было. Одиночные винтовочные выстрелы, очевидно, добивали остатки зондеркоманды.

– Еще один!

Славкина нашли быстро, он думал, что на прочесывание местности уйдет больше времени. Часы-то он забыл! Хорунжий, застонав, пошевелился, расстегнул ремешок немецких часов и утопил их в грязи.

– Контуженый вроде… А ну, вставай, паря!

Сильные руки подняли Славкина из кювета и повернули к свету. Он приоткрыл глаза и разглядел пару человек с винтовками, одетых так же, как теперь выглядел он.

– Понимаешь? Слышишь?.. Давай его, Семен, на дорогу.

Партизаны подняли бывшего хорунжего и усадили на сухое место.

Славкин решил, что чем меньше он будет говорить, тем лучше. Но если мужички догадаются провести опознание, то отмолчаться ему не дадут.

– Савелий! – раздался рядом женский крик, и чьи-то руки опять его обняли. – Нет, не Савелий, – поняла свою ошибку женщина. – Ты кто? У нас вроде такого не бывало.

– Вот как? – партизаны все еще стояли рядом и немедленно заинтересовались незнакомцем. – Не ваш, значит, не деревенский? Тогда чей?

Один из партизан сдернул с плеча винтовку и навел на Славкина, второй обыскал чужака, потом отошел в сторону и позвал:

– Товарищ командир, сюда!

К ним быстро подошел цыганского вида мужчина в красноармейской форме, но без погон. К нему присоединилась женщина в кожанке.

– Что у тебя, Епанчинцев?

– Неизвестный обнаружился, Яков Иванович. Местные жители его не признают.

– Тебя как звать? – наклонился к Славкину командир. – Откуда взялся?

– Он что, контуженый? – спросила комиссарша.

– Не знаю, товарищ Ларионова, в кювете нашли.

Ксанка присела рядом с хорунжим.

– Вы нас понимаете? Говорить можете?

Славкин кивнул, изображая шоковое отупение. Что же делать? Попробовать захватить девку заложницей? Но у него даже ножа не осталось. Немого разыграть или психа? Цыган Яков и Ларионова, Ларионова… Ларионов – это же фамилия командира того самого партизанского отряда, значит, перед ним – Мстители… Тогда он может сыграть.

– Дайте покурить, то-товарищи, – вымолвил Георгий Александрович непривычное слово.

– Ты отвечай, коли спрашивают, – со скрытой в голосе угрозой сказал Цыганков.

– Я от Мещерякова…

– От Валеры? Из города? – воскликнула Ксанка. – Как он там?

– Нормально. Валерий Михайлович меня к партизанам послал, а фашисты на дороге поймали.

– Тебя как зовут?

– Владимир Петров.

– Шахтер, что ли?

– Ага. Мещеряков меня сюда послал…

– К тетке Анисье, что ли? – уточнила Оксана.

– К ней. Дайте закурить.

Епанчинцев протянул Славкину папиросы, а Яша повернулся к жене.

– Странно, почему Валерка послал человека в станицу?

– Может, напрямую опасался? – предположила Ксанка. – Даня же говорил, что весточку от него ждет. Наверное, они так условились.

– Что Мещеряков велел передать? – спросил цыган.

– Только главному могу сказать, Даниилу Ларионову.

– Ладно, в отряде разберемся. Епанчинцев, за связного головой отвечаешь. Устрой его на подводу.

– Есть! – ответил тот и дал Славкину прикурить.

– Оружие собрать, трупы закопать в лесу, – приказал Яков.

– Сколько раненых?

– Трое, товарищ Цыганков.

– На подводы. Машины?

– Один грузовик, который мы дымовыми шашками обложили, цел, а остальное – металлолом.

– Прицепите этот металлолом к грузовику, оттащите подальше от деревни и ветками завалите. Следов оставаться не должно. Если фашисты узнают, что их солдаты у Медянки погибли, станице не поздоровится…

О Славкине забыли, чему он был несказанно рад. Покуривая, он смерил взглядом коренастую фигуру своего телохранителя. С таким справиться не просто. Впрочем, пока его держат за своего… Но в отряде ему никак показываться нельзя. Даже если он сумеет вести себя правдоподобно, Валерка и Данька наверняка на такой случай пароль заготовили. Без него самая лучшая игра ничего не стоит. Георгий Александрович уселся на указанную подводу и стал ждать отправления, поглядывая на небо. Хоть часов у него и не было, но и так ясно, что следы налета Мстители заметают уже втрое дольше, чем шел бой. Осенний день не длинен, дорога до лагеря займет еще время… Он что-нибудь да придумает. Теперь на его личный счет прибавились и капитан Краузе, и новобранец-румын.

– Трогай! – разнеслась команда, и партизанский обоз покатил в лес, указывая Славкину, как, при случае, добраться до отряда неуловимых когда-то Мстителей.