Утром и Валерка стал нервничать: не может просто так Данька пропадать в станице полсуток. Валерка мысленно уже просчитал все варианты развития событий, но, зная импульсивность Яшки, держал рассуждения при себе. Цыган, отгоняя нехорошие предчувствия, больше занимался лошадьми - чистил, расчесывал гривы. Ксанка еще спала, и ребята, по молчаливому согласию, не стали ее будить, хотя уже вполне можно было начать обычную тренировку.
Наконец послышался неторопливый перестук копыт, из-за деревьев показалась лошадь с седоком на спине. Данька ехал шагом, согнувшись, словно сильно устал. У сарая он аккуратно сполз с коня.
- Почему так долго, Дань?
Данька молча подвел лошадь к дереву, зацепил уздечку за ветку.
- Что с тобой?
- Спину ушиб. Бурнаши все еще в Збруевке, - ответил парень, глядя в сторону. - Уходили да вернулись.
- Много их?
- Вроде много.
- Надолго пожаловали? - продолжал расспросы Валерка.
- Не знаю, - ответил Данька через плечо и сунул руки в карманы штанов.
- Что ж ты вернулся? Разузнал бы.
- Нельзя мне было оставаться. Лютый меня признал.
- Что же теперь делать? - Яшка подошел к Даньке. Командир осторожно присел на корточки, не касаясь стены сарая.
- Разведку.
- Так я и схожу? - предложил Яшка. - Разведаю.
- Куда сходишь? В Збруевке на сотню дворов ни одного парня. Одни у Буденного, другие у Бурнаша. Появись кто из нас - сразу приметят.
Валерка поправил очки и решился сказать:
- Ксанке идти надо.
Хлопцы переглянулись. Выбора у них нет. Данька с усилием встал и заглянул в сарай.
- Ксанка… Ксанка! - сестра приподняла голову. - Переоденься, в Збруевку пойдешь.
Стоять было тяжело, и Данька обхватил одной рукой лошадиную шею, а другой стал гладить теплую мягкую шкуру.
- Может, не пускать ее одну, а, Данька? - спросил цыганенок.
Друзья опять переглянулись. Эх, самим бы пойти…
Из сарая появилась девушка в платке, женской рубашке и юбке. В таком наряде Валерка впервые ее и увидел, когда Ксанка расклеивала листовки в его городке. Вроде недавно это было, а представить себе жизнь без нее и Даньки с Яшкой он уже просто не мог.
- Разузнай, сколько их, - приказал Данька. - И надолго ли останутся? Яшка, перевезешь на тот берег и - назад, понял?
Ксанка и цыган кивнули и молча направились к берегу.
- К тетке Дарье зайдешь, - вдогон уже сказал Данька.
- Удачи тебе, Жанна д'Арк, - пожелал Валерка, глядя вслед девушке.
Разведчики взяли чуть влево - туда, где прибрежные ивы и камыши превратились в настоящий бурелом. Тропинка, ведущая в заросли, для двоих узка, и Яшка пошел сзади. В камышах у кромки воды надежно укрыта маленькая лодка-плоскодонка. Ее нашел у берега цыган, когда водил лошадей на водопой. Ксанка села на нос лодки.
- А чего это он тебя Жанной Даркой обзывает? - спросил вдруг Яшка, беря весло и отталкиваясь от берега. - Что это за слово?
- Он разные буржуйские слова знает, - ответила Ксанка.
- Не, - Яшка вытолкал лодку на чистую воду и начал грести. - Валерка говорил - ее на костре сожгли.
- Он соврет - недорого возьмет.
- Ксанка!
- Чего?
- А тебе в платке лучше.
- Скажешь тоже, - девчонка смутилась.
- Точно, - цыганенок посмотрел на нее в упор.
Короткое путешествие закончилось у противоположного берега. Яшка спрыгнул в воду и стал вытягивать лодку на берег.
- Ты чего?
- Я тебя одну не пущу, на пару пойдем!
- Да ты что! Провалить разведку хочешь?
- Ксанка!
- Тут и спору нет, ступай! - девушка выпрыгнула из лодки и решительно побрела к берегу.
- Ксанка, Ксанка! Постой, Ксанка! - Яшка бросился вдогонку. - Ну погоди же, ну! Она обернулась и строго сказала:
- Ты слыхал, что Данька велел?
- Да я не то, - Яшка подошел вплотную и снял с шеи маленький крестик.
- Зачем?
- Дедов крест, беду стороной отводит, - пояснил цыган, отворачиваясь.
- Пойду я, - Ксанке стало как-то тоже неловко.
- Ступай.
* * *
Благодаря бурнашам (чтоб им пусто было), хлопот по хозяйству у тетки Дарьи стало меньше. Десяток кур и кабанчик пропали в их ненасытных глотках, и ни один не поперхнулся, хоть и поминала она их недобрым словом по сто раз на дню. Только коровку ей мстители возвратили, дети без молока не остались. И на том спасибо и низкий поклон.
Утешая себя этими нехитрыми мыслями, тетка Дарья окучивала на огороде бульбу.
- Ку-ку, ку-ку, - раздалось вдруг ниоткуда. Баба бросила работу и стала, озираясь. Потом оставила инструмент и ушла с огорода…
- Слыхал? - обратился Семка к бывшему уряднику, а ныне вольному казаку Тимофею.
Тимофей в засаде был поставлен Лютым за главного.
- Тихо, а то получишь трошки на орехи, - пригрозил он.
Если только удерут «мстители» - не сносить Тимофею головы. Сидор не посмотрит, что он из урядников, ему на всех начхать. Даже к самому батьке Бурнашу относится Лютый с усмешкой. А вот за свой приказ нарушенный - не помилует. Тимофей четко уяснил: сидеть тихо, если кто в гости посторонний заявится - хватать немедля, а если кукушка с петухом просигналят, то тут уж втрое внимательнее надо быть. И куда баба побегла? Со своего места бурьяна за огородом - Тимофей тетку Дарью больше не видел. Зато ее должны видеть еще трое казаков, что сидят позади ограды. Бывший урядник тихонько достал маузер и взвел боек. Кто знает, сколько в красной банде человек?
Ксанка смело вошла в ограду, затворила за собой калитку и привычным по-мальчишески широким шагом направилась к хате.
- Хватай! - скомандовал Тимофей и высунулся из бурьяна. Ксанка по привычке схватилась за карман, где обычно носила револьвер, да только нет на юбке карманов…
Бурнаши смело двинулись к девчонке, но путь им преградил, ощерив клыки, хозяйский пес. Тимофей в него выстрелил. Его помощники пальнули еще несколько раз - уже для острастки. Ксанка побежала к калитке, распахнула и тут же перед ней вырос, как из-под земли, здоровый амбал. Кулаки - как гири! Она, не долго думая (пригодилась тренировка), пнула врага в голень. Бурнаш согнулся, тогда Ксанка сделала подсечку и, свалив казака, открыла путь к свободе. Семка, как самый шустрый, первым догнал разведчицу и, не желая сталкиваться с ней лицом к лицу, ударил девчонку прикладом. Словно споткнувшись, Ксанка покатилась в дорожную пыль.
- Пымал гадюку! - гордо доложил Семка запыхавшемуся Тимофею.
- Да ты вин ее прибил, дурачина! - урядник представил гнев Лютого и задрожал.
- Ничего, красные - они живучие, - спокойно сказал казачок и принялся вязать своей добыче руки.
Словно в подтверждение этих слов Ксанка тихонько застонала.
- Лови бабу, - приказал Тимофей.
Тетку Дарью бурнаши отыскали в хате, оторвали от детей, которых она в испуге обняла, и за волосы выволокли на улицу. Бесчувственную Ксанку бросили через седло и повезли на расправу к сотнику Лютому.