Тряская на булыжной мостовой телега подкатила к больничному крыльцу. С помощью санитара Даниил и Летягин перенесли Яшку с подводы в приемный покой и уложили на койку с колесиками. Епанчинцев с рукой, висящей в тряпичной петле, завязанной на шее, зашел в больницу самостоятельно.
Ксанка и Настя вошли следом, оставив с лошадьми Васина. Остальные чекисты отправились прямиком в здание губчека.
По настойчивой просьбе Ларионова Яшу и раненного в плечо чекиста поместили в одну отдельную палату. Роскошь, но в мирное время вполне допустимая. Данька хотел на всякий случай поставить у дверей охрану, но Епанчинцев его отговорил.
- Я же легкораненый, да еще в левое плечо. Вы мне, товарищ командир, наган оставьте, я за товарищем Цыганковым пригляжу.
- И мне оставь, - одними губами прошептал Яшка.
- Тебе - усиленное питание, а как выздоровеешь - пять нарядов на дежурство вне очереди за самовольную отлучку.
- Не выйдет, я - по делу.
- Молчи уж, деловой! - Ксанка поправила цыгану одеяло. - Мы, между прочим, тебя у девушки нашли.
- Ксанка, да я…
- Твое дело поправляться, - рассмеялся Даниил, - и поменьше болтать, понял? Цыганков прикрыл глаза.
- Яшка! Яшка! Ребята! Вы где? - донеслось из коридора. В палату влетел Валерка и кинулся к раненому. - Как же ты так, Яша?
- Нормально, Валерка.
- Будет знать, как друзей на прогулку не брать, - сказал Данька. - Ты где был?
- В городе. Я уже вторые сутки постоянно в ЧК звоню, а вас все нет и нет. Хотел уже идти в губком отряд требовать. Остальные хоть все целы?
- Епанчинцева зацепило, - сказал Ларионов, - но мы не только все, а еще с прибытком.
Только теперь Валера заметил стоящую в углу девушку.
- Настя? Привет… Но откуда?
- Из Медянки, - просто ответила та. - Здравствуй.
- Настя Яшу и спасла, - сказала Ксанка, - подобрала полуживого, у себя дома спрятала.
Валера присел на табурет, чтобы прийти в себя от новостей.
- А что Яшка в Медянке этой делал?
- Илюху Косого ловил да сам в засаду попал. Председателя тамошнего гранатой разорвало, - пояснил Данька, - а цыгану нашему повезло. А мы, как узнали про засаду, следом помчались, но тебя предупредить не смогли.
- Понятно. Ну, а как там ты, Настя, оказалась-то?
- У тетки жила. Помнишь, как заложников освобождали? А среди них тетка моя была?
- Анисья?
- Да, они же из Медянки и были все. Потом хату нашу сожгли красные как бурнашевский штаб, а маму мою шальная пуля нашла. Вот мы с братом Костькой и остались вдвоем. Стали жить у тетки Анисьи.
- А где же Костя? - стал озираться Валерка.
- Пропал Костька, - вздохнула Настя. - То ли сам убежал, то ли украли… Не смогла я за братом уследить.
- Ну, что пригорюнилась? - Данька погладил девушку по волосам. Найдем мы Костю, я же тебе обещал. Ксанка, вон, у нас, по беспризорникам специалист, любого сыщет.
Настя уткнулась Даниилу в плечо и разрыдалась. Данька сделал извиняющийся жест.
- Пока, Яшка, выздоравливай. - Данька чуть отстранился от девушки и достал из кармана наган. - Возьми, Леша.
- Спасибо, командир, - Епанчинцев улыбнулся, почувствовав себя снова полноправным бойцом. - У меня не пошалят!
- Мы пойдем, ребята, на телеге пулемет остался, надо его в оружейную сдать и Настю как-то устроить.
- Может, ко мне в общежитие? - предложила Оксана. - Ты похлопочи.
- Ладно, - Даниил увел девушку. Уставший Яшка прикрыл глаза.
- Больно? - с участием спросила Ксанка.
- Не очень, - Цыганков с усилием вновь разлепил глаза. - Как твои дела?
- Нормально, - пожал плечами Валерка. - Учусь, к нам профессор из Германии приехал, так я с ним немецким начал заниматься… Серьезно тебя, Яшк?
- Множественные осколочные, - за раненого ответила Ксанка.
- Крови много потерял, да еще, кажется, легкое задето…
- Это кто тут вместо меня диагнозы ставит? - в палату вошел уже лысый, но очень энергичный врач. - Здравствуйте, молодые люди, и до свидания.
- Но мы друзья и…
- Из-за вас, друзья мои, будет наказана медсестра, которая пустила сюда, к раненому, такую септическую компанию.
- Нам везде можно, мы из ЧК, - проворчала Ксанка, вставая с постели Цыганкова.
- Вот и славно… А вам особое приглашение нужно, молодой человек? повернулся доктор к Епанчинцеву.
- Я тоже раненый, только легко, - сказал Алексей.
- Тогда перестаньте размахивать этой своей железкой и быстро в кровать!
- Выздоравливай, Яшка, мы завтра зайдем. Валерка и Ксанка быстро покинули палату под напором энергичного врача.
- Какой он вредный, - кивнула девушка на дверь.
- Нормальный, - успокоил Мещеряков, - я таких встречал: ворчат много, но дело свое знают. Тем более, ты сразу диагноз!
- А кто Яшке перевязку делал?
- Настя, насколько я понял, - поддел Валерка. - Ладно, не дуйся, я пошутил. Теперь все хорошо, Яшку на ноги быстро поставят. И Епанчинцев рядом. Хотя я не думаю, что бандиты в больницу сунутся.
- Все-таки страшно, - задумчиво сказала Ксанка. - Не за себя, а вообще. Сколько лет, как гражданская кончилась, а мы все воюем с Бурнашом.
- Ничего, Колчака с Врангелем разбили и до Бурнаша доберемся. Он же потому живуч, что по сравнению с ними мелкий, как блоха, - вот ухватить и трудно!
- Хорошо сказал, - засмеялась девушка. - Мне даже легче стало.
Друзья вышли с больничного двора и зашагали по улице.
_ А ну, стой! - крикнула вдруг Ксанка, так что Валерка вздрогнул и сам остановился. А девушка уже летела по улице за пацаном, одетым в рванье.
- Стой, Кирпич!
Мальчишка бежал неуклюже, но быстро. Валерка включился в погоню. Через квартал пацан понял, что от кавалера чекистки ему не уйти, и свернул во двор. Проход на другую улицу, где легче затеряться, оказался заперт. Кирпич подпрыгнул, вцепился в край забора и уже почти подтянулся, когда Валерка схватил его за ноги.
- Не бейте, дяенька! - завопил мальчишка и попытался сбросить рвань, за которую его держал Мещеряков.
- За руки! За руки его держать надо, - подоспела запыхавшаяся Ксанка и показала как.
- Больно, больно!
- Не канючь, Кирпич.
- Шустрый парнишка, - заметил Валерка, возвращаясь на мостовую.
- Мне б хавчей, вообсе не догнали бы!
- Нам бы тоже харчей не помешало - после такой беготни, - усмехнулся Валерка.
- Почему из детдома сбежал? - спросила Ксанка.
- А чего они девутся?
- Врешь?
- Не-а.
- Разберемся.
Ксанка взяла беспризорника за одну руку, а Валерка - за другую. Мальчишка перестал выворачиваться, почувствовав себя в двойных тисках.
- Ты лучше скажи, кто тебе велел про Илюху Косого мне рассказать? спросила Ксанка.
- Никто.
- Пацан, ты с нами не шути, - сказал Валерка. - Мы ведь можем тебя и в тюрьму отвести. Кирпич пренебрежительно сплюнул.
- Или наоборот, - предложила Ксанка, - освободим, а слух пустим, что ты Косого заложил.
- Йе-бо, никто не велел. Могу забожиться! - мальчишка поочередно заглядывал в лица своих спутников. - Я в салмане одном услысал, от деловых. А Илюха - он не нас, он не вол, а идейный.
- Это Косой - идейный?
- Не нас он, вот я вам и сказал.
- А чего тогда боишься?
- Ему селовека убить - нисего не стоит, - сказал Кирпич. - Луце уж я в детдоме буду сидеть, сем у него на муске.
- Балда ты, парень, - сказал Валерка. - Тебе учиться надо, а не по шалманам таскаться.
- Если узнаю, что ты нас обманул специально или кто велел тебе это сделать, я тебя из-под земли достану, - пообещала Ксанка. - Из-за твоих слов нашего друга ранили, понял?
- Я помось хотел. И вам и своим. Нам этот Косой только месает!
- Ты его куда поведешь? - спросил Валерка.
- На Одесскую, в детдом, - сказала девушка. - Спасибо, что помог догнать.
- Завтра увидимся. Пока, шкет.
- Пока, флаел! - Кирпич лихо сплюнул на мостовую и побрел за Ксанкой.