Долгожданный звонок в дверь стал сигналом к началу операции. Петька притаился р коридоре, а Вернер щелкнул замком.

- Простите за опоздание, господин лейтенант козырнул ему шофер, механики подвели. Зато теперь машина ходит, как часы!

- Отлично, заходи.

Ганс шагнул за порог, а Петька ударил его сзади в основание шеи. Шофер обмяк и сполз по стене на пол. Солдатскую книжку и форму взял себе Сапрыкин. Пока Костя переодевался, Юра и Петя связали Ганса, Альберт помог им отнести его в дальнюю комнату. Затем вся компания спустилась вниз и уселась в «Опель».

- Это карта, - предусмотрительный Вернер достал из кармана карту области.

- Не надо, я тут вылос, - Кирпич тронул машину с места.

Путь предстоял длинный, но спокойный. Все немецкие патрули и посты брали под козырек, едва завидев черный гестаповский мундир. Да и так известно, что в персональных машинах кто попало не разъезжает!

На 60 километров до Горловки, райцентра, где располагалась большая железнодорожная станция и множество складов, Кирпичу понадобилось два часа. Дорогу он, правда, знал, но полотно все еще было грязным, а путь частенько перегораживали танки, вездеходы, грузовики, двигающиеся к фронту. Железная дорога не справлялась с потоком техники, а что будет, когда Натка, Петька и Юрка вернутся в отряд и на практике начнут применять все, чему научились у дяди Якова?

Вернер в Горловке бывал и ориентировался хорошо, поэтому нужный склад они нашли быстро. Подростки вышли чуть раньше, а Сапрыкин и Вернер подкатили прямо к дверям, где прохаживались двое солдат.

- Хальт! - часовые сдернули с плеч автоматы и навели на машину. Пароль или мы будем стрелять!

Альберт, не торопясь, вышел из машины.

- Молодцы! Правильно себя ведете! Я так и скажу вашему лейтенанту, если вы сдуру не начнете палить в гестапо… Подозрительные люди здесь не появлялись?

- Нет, - покачали головами солдаты.

- А как же те, что стоят у вас за спиной?

Немцы обернулись, а Петька с Юркой так же дружно опустили им на каски по кирпичу. Затем их оттащили в угол двора, связали и заткнули рты кляпами. Кирпич взял автомат и стал прогуливаться перед складом, изображая часового, а хлопцы вместе с Альбертом быстро грузили в багажник и на заднее сидение шинели, шапки и сапоги. Натка старалась все сосчитать, чтобы комплекты вышли полными.

- Все, еще пара сапог и на двадцать человек хватит, - сообщила она.

- Ага, - Петя пошел за сапогами и вернулся только через пять минут.

- Ты чего долго? - набросилась на него девчонка.

Петька потряс у ее уха кулаком.

- Слышишь? Я после той «двойки» только сухие с собой ношу!

- Пора ехать, - сказал Юра. - Костя! Кирпич сунул автомат им на заднее сидение и занял водительское место.

- Да, комфорта поубавилось, - заметила Натка, не зная, куда пристроить оружие.

- Давайте сюда, - вежливо улыбаясь, протянул руку Вернер.

- Лучше я подержу, - Петька перехватил автомат и положил на колени.

- Как хотите. - Альберт отдернул руку.

- Вот именно, - проворчал Петя.

- Осторожность - мать мудрости, - примирительно сказал Юра. - Вашей форме трудно доверять, Вернер.

- Ничего, скоро мы оденемся одинаково… Когда они отъехали, над складом уже вился легкий дымок.

- Зля подожгли, - сказал Константин, - а так до смены было бы тихо.

- Не зря, - отозвался Юра, - пропажу формы могли бы заметить через час, а через два началась бы усиленная проверка на дорогах. А теперь это просто диверсия.

На обратном пути, не доезжая до Юзовки, Сапрыкин свернул на проселочную дорогу. Несмотря на недовольство Вернера ему завязали глаза и в таком виде доставили в партизанский отряд.

- Что теперь скажете, Юрий? Береженого Бог бережет?

- Вроде того, - согласился хлопец и снял повязку.

Лейтенант обнаружил, что стоит в лесу, а перед ним прямо в земле находится дверь.

- Что, землянок никогда не видал, мил человек? - спросил Василий Кузьмич, несостоявшийся староста. Он обжился в отряде, выполнял мелкую, но нужную работу и старался держаться поближе к кухне, где попеременно командовали хорошие знакомые: Настя и ее тетка Анисья.

- Если вы так живете и так сражаетесь… - Вернер покачал головой. Фюрер кампанию с Россией проиграет.

- И я так думаю, - согласился старик. - Гитлер капут!

- Пошли, - подтолкнул лейтенанта Петя, - некогда лясы точить.

Внутри «землянки» оказалось не так плохо, как можно было предположить по названию. Стены и потолок выложены бревнами, керосиновые лампы давали достаточно света, чтобы разглядеть присутствующих.

- Как машина, Матвеич? - спросил командир.

- Зверь! Механизм новый, не подведет, - отозвался старый рабочий. - И номера мы сменили. Даня посмотрел на щурящегося немца.

- Я - Ларионов, командир партизанского отряда.

- Я догадался, - сказал Вернер. - А вы - Цыганков. Угадать не трудно!

- А ты тот гад, что Валерку сцапал? - насупился Яков. - Брек, драться не будем. Как все прошло?

- Нормально, - сказал за всех Петька. - Костя молодец.

- Сплошные чудеса, - пробормотал Яша. - Кирпич воюет, гестаповец грабит немецкие склады. Что же дальше будет?

- Вот это и обсудим, - предложил Даниил, - через полчаса пора выступать.

- Сначала покажите, есть ли планы здания гестапо, - сказал вдруг Вернер, - иначе я сотрудничать не стану!

- А что расстреляем - не боишься?

- Сначала чертежи, - твердо заявил немец.

* * *

- Герр Овечкин, откройте дверь! - унтер требовательно крутил звонок. Гестапо не привыкло долго торчать перед дверью. Наконец послышались шаркающие шаги.

- Кто там?

- Гестапо, нам нужно с вами поговорить.

- Вы серьезно? - Петр Сергеевич ухмыльнулся. - Значит, верно: если гора не идет к Магомету, то он - к горе?

- Прекратите болтать и откройте дверь! - унтер начал терять терпение.

- Пошел ты… - прошептал капитан по-русски, поднял револьвер на уровень груди и трижды выстрелил.

Унтер и солдат, стоявший рядом, свалились на пол.

- Что? Взяли русского офицера, колбасники? - Овечкин шагнул за косяк и тут же автоматная очередь превратила три дырки на двери в частый пунктир. Потом стало тихо.

Петр Сергеевич зарядил недостающие три патрона, подтянул кресло-качалку на середину комнаты так, чтобы видеть и дверь, и окно одновременно. Ждать пришлось долго, их контора находилась в центре, а Петр Сергеевич жил на скромной окраине.

Сначала за дверью послышалась тихая возня. Капитан дважды выстрелил, там раздался стон. Затем взрыв гранаты добил раненого и вынес дверь. Сквозь дым и пыль солдаты ринулись вперед, стреляя перед собой наугад. Раненый в ногу и грудь, Овечкин вместе с креслом опрокинулся на пол и успел еще трижды нажать на курок…

… А в далеком от Кельна городе, в своем кабинете, сидел штурмбанфюрер и ждал вестей от своих коллег.

Чтобы его не посмели обвинить в предвзятости (у Вернера, действительно, были высокие покровители), начальник гестапо решил не трогать лейтенанта, пока не соберет достаточно компрометирующих материалов о нем и его отце. Если к показаниям Славкина присоединится еще один свидетель, то Вернер не на фронт пойдет, а под трибунал и получит расстрел. Это более верное средство, чем русская пуля. Но, хоть и уверен штурмбанфюрер в своих расчетах, мысль о том, что было бы лучше сразу посадить наглеца в подвал, почему-то не давала ему покоя.