Кэсси не теряла времени даром. Уже в полдень компьютер выдал ей дату рождения Евы, номер полиса ее социальной страховки, настоящий и предыдущий адрес. Остальное требовало более глубоких раскопок. Кэсси надеялась, что беседа с Дарси, соседкой Евы по квартире, даст больше конкретной информации. Конечно, если Ева не держалась с Дарси так же скрытно, как с Хитом.
Кэсси запустила на принтере печать, отодвинулась от стола и потянулась, расслабляя уставшие плечи. Пока документы и записи печатаются, можно позвонить гинекологу Евы. Она начала набирать номер, но остановилась. Сначала надо позвонить Хиту.
– Говорит Кэсси Миранда, – представилась она, когда он ответил.
– У вас есть новости?
Она услышала в его голосе такую надежду, что ее сердце сжалось от сочувствия. Ей хотелось бы порадовать его хорошими новостями.
– Простите, нет. Я собираюсь позвонить в гинекологическую клинику и притвориться, будто я это она. Есть ли у Евы акцент?
Прошло несколько минут. Кэсси решила, что Хит пытается справиться с разочарованием из-за отсутствия новостей.
– Никакого акцента, – наконец сообщил он.
– Какие-нибудь особенности речи? Повторяет ли она «вы знаете», или «как бы», или что-нибудь в этом духе?
– Она хихикает.
– Часто? – Кэсси сморщилась от неприязни.
– Да. А когда нервничает, еще больше.
Потрясающе.
– Не могли бы вы привести пример?
– Хорошо. – После некоторой паузы: – Мне не следует этого делать, хи-хи.
Кэсси улыбнулась – это звучало весьма странно. Она смотрела на фото Евы, пытаясь представить их вместе. Они не подходили друг другу. Ева принадлежала к типу «девушка-простушка» – рыжие волосы, веснушки, наивный взгляд. А Хит казался светским и тонким человеком.
– Какие-нибудь еще детали не вспомнились?
– Она любит делать покупки.
Кэсси усмехнулась. Она стала привыкать к его своеобразной манере выдачи информации – прямой, но крайне лаконичной.
– Предпочитает какой-то конкретный магазин?
– Ева любит торговаться. Она говорит, что никогда не платила за вещь полную цену и никогда не будет этого делать.
– Она любит торговаться в какой-нибудь второразрядной лавке или во время распродажи в супермаркете?
– По-моему, и там и там. И в специализированных магазинах. Она нашла такой, где продается одежда только для беременных.
– В городе их не может быть много. – Кэсси взяла телефонную книгу и положила на стол перед собой. – Я проверю их все.
Закончив разговор с Хитом, она тут же позвонила в офис врача. Время поджимало, рабочий день подходил к концу.
– Привет, – сказала Кэсси, когда ей ответили. – Это Ева Брукс. Я сделала ужасную глупость. – Она по-дурацки хихикнула. – Я потеряла карточку, где записано время моего следующего визита к врачу. Не могли бы вы мне подсказать? Пожалуйста.
– Брукс, вы сказали?
– Да. Ева.
Кэсси отчетливо слышала характерное клацанье клавиш.
– Вы пациентка доктора Соренсона?
– Да. – Не звучит ли ее голос слишком неестественно?
– А вы не записывались под другой фамилией?
Кэсси понимала, что настаивать не стоит. Возможно, это очередной обман Евы. В самом ли деле она беременна? Не было ли это планом, как выжать побольше денег из Хита? Не был ли это тонкий расчет на его уязвимость?
– Простите, вы сказали «Соренсон»? – спросила Кэсси. – Я не обратила внимания. Я неправильно набрала номер. Извините.
Она опустила трубку на рычаг и в задумчивости уставилась на телефон.
– Кэсс?
Она пришла в себя, только когда Джеймс Паладин постучал костяшками пальцев по ее столу. Как и ее, Джеми взяли девять месяцев назад следователем в открывшийся в Сан-Франциско Департамент расследований Красного Креста.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Да. – Она потянулась и вернулась мыслями в кабинет. – Да. Тебе что-нибудь надо, Джеми?
– Твой совет по делу Кобьески. Если у тебя есть время.
Кэсси посмотрела на часы – ровно пять. Ей не хотелось говорить с Хитом по телефону. Своим присутствием она, по крайней мере, сможет смягчить еще один удар Евы. Но в это время движение по мосту из Сан-Франциско в пригород ужасно. А если она подождет часа два…
Из спальни на втором этаже Хит наблюдал, как Кэсси идет от машины к его дому. Ее походка энергична и уверенна. Несколько минут назад Кэсси позвонила и сообщила, что уже едет по мосту в Волфбек-Ридж. В таком предупреждении не было необходимости. Он никогда не выходит из дома. И она знает это.
Что же она обнаружила? Что-то важное, чего не могла сказать по телефону? Что-то хорошее?
Хит пытался заставить себя не воспринимать ее как женщину. И не мог. Кэсси была красивая, чистая и простодушная. И не сознавала этого. Она почти не пользовалась макияжем. Волосы заплетала в простую косу и закидывала на спину. Никаких капризов. Никаких фокусов. Никакой игры.
Это безумно привлекало его. А ведь еще недавно он убеждал себя, что всю оставшуюся жизнь проведет в одиночестве. И даже верил в это…
Помимо красивого лица и стройного тела у Кэсси удивительный ум. Ясный и решительный.
И она не хихикает.
Зазвонил дверной звонок. Хит открывал дверь с надеждой в сердце, но всякая надежда пропала, когда он посмотрел Кэсси в глаза.
– Скажите мне.
– Мы можем сесть? – спросила она.
– Скажите мне.
– Вы уверены, что Ева беременна?
Не умерла. Не умерла! Иначе Кэсси не говорила бы так. Облегчение разлилось по жилам, будто три глотка бурбона. Жаркие и дразнящие.
– Да.
– Абсолютно уверены? В офисе доктора Соренсона говорят, что Ева не была его пациенткой. Почему вы так уверены, что она беременна?
– Я чувствовал движение плода.
– Я не собиралась задавать вам такой вопрос, но…
– Она много раз позволяла мне положить руку на живот. Иногда она поднимала свитер, и я мог следить за движениями ребенка. Кэсси, я раньше уже видел беременных.
Она уперла кулаки в бедра, уставилась в пол и с силой выдохнула воздух.
– Я думала, она играет с вами. Играет как с…
– С дураком? Со слабаком?
Кэсси покачала головой.
– Как с уязвимым мужчиной. Притом с деньгами.
Несколько секунд ее слова оставались без ответа.
– Какой следующий шаг? – Хит не обратил внимания на подтекст ее слов. – Не можете же вы обзвонить всех врачей города.
– Могу.
– Вы шутите. – Ему понадобилась чуть ли не минута, чтобы вникнуть в ее слова.
– Конечно, я начну с гинекологов. Но вряд ли вы сможете… Я все смогу. И попытаюсь завтра побольше выудить из ее соседки. По-моему, это наш лучший шанс получить информацию.
– Что я могу сделать? – Хита восхищала ее решительность.
Быть здесь, если Ева позвонит или придет.
– Об этом можно и не говорить.
Кэсси с минуту изучала его.
– Вы уверены, что способны оставить дом, если понадобится?
Хиту не нравилось, когда задавали вопросы, касавшиеся лично его. К этому он не привык.
– Я сделаю все, что должно быть сделано.
– Тогда почему…
– Кэсси, здесь не о чем говорить.
Таким образом, Хит не только прекратил дискуссию, почему он не покидает дом, но и вообще их, разговор. И пошел следом за ней к парадной двери.
– Если бы Ева просто исчезла, не оставив записки, – начала Кэсси, взявшись за дверную ручку, – все было бы по-другому. В поисках участвовала бы полиция. Мы бы пользовались их ресурсами. А так нам придется выяснять все самим. Я все еще думаю, что кто-то в ее офисе может знать, где она.
– Я не хочу создавать Еве проблемы на работе, если у нее всего-то гормональный всплеск. Я уже пренебрег ее желанием, наняв вас, чтобы найти ее. Но это, кстати, не вызывает у меня чувства вины. Она носит моего ребенка. И играет моей жизнью. – Он провел руками по волосам. Потом сцепил пальцы на затылке и подышал, чтобы успокоиться. – Понимаете, я все пытаюсь сделать правильно. Это ведь моя вина, что она забеременела.
– Знаете, Хит, в наши дни считается, что за беременность несут ответственность двое. – Кэсси открыла дверь. – Когда будут новости, я свяжусь с вами.
– Мне нужны не просто новости, а результат.
– Нет проблем.
Он так не хотел, чтобы Кэсси уходила… Но попросить ее остаться не мог.