Прошло уже несколько часов, но я по-прежнему сидел под деревом, пытаясь записать в дневнике все, что только мог. Это было отчаянной попыткой не выпасть из реального мира и сохранить ясность мыслей. К тому же, если меня вдруг обнаружат мертвым, мой дневник станет для Адама — не важно, в настоящем или в будущем — источником информации о том, что со мной произошло.

Воскресенье, 9 сентября 2007 года,

18 часов 30 минут

За прошедшие сорок восемь часов я предпринял семнадцать попыток вернуться назад (или, скорее, вперед) в тридцатое октября две тысячи девятого года, и они все провалились. После второго прыжка я оказался в феврале две тысячи шестого года, на улице, под сильнейшим снегопадом. И чуть не замерз там до смерти. У меня в голове все перемешалось. Иногда мне кажется, что я жив, но в остальные моменты я чувствую себя так, словно нахожусь в каком-то немыслимом чистилище. Мне нужно удержать в голове столько разных дней и лет. Существую ли я на самом деле? Что я могу представлять собой, если у меня нет даже основной базы — моего дома?

После многочисленных перемещений я оказался в каком-то неизвестном мне времени. А потом вернулся сюда. Такое впечатление, что будущего не существует. Словно девятое сентября две тысячи седьмого года — это КОНЕЦ СВЕТА. А сейчас я настолько измучен, что не могу даже думать о путешествии во времени. Может быть, если я на пару мгновений закрою глаза…

— Эй, парень, поднимайся! — кто-то потряс меня за плечи и ткнул пальцем в грудь.

Я вскочил с травы и чуть не сбил с ног двух полицейских, стоявших напротив меня. Пока я спал, солнце уже село. Я взглянул на часы: восемь пятнадцать вечера.

— Здесь нельзя спать, — сказал один из них.

— Извините… — Я нагнулся, чтобы поднять с травы свою черную сумку, и поплелся в сторону дорожки. Мне вдруг захотелось зашвырнуть эту дурацкую сумку — постоянное напоминание о моем эгоистичном поступке — в Гудзон. У меня снова скрутило живот. Все это — наказание за то, что я сбежал, оставив Холли умирать. Прижав ладони к глазам, я постарался сконцентрироваться. Не сходи с ума! Если я погружусь в бездну страданий здесь, в прошлом, это ни на шаг не приблизит меня к спасению Холли. И я не смогу разобраться, что случилось с отцом и почему он так странно отреагировал, обнаружив меня в шкафу.

Я перешел через улицу и заглянул в кафе. Каждый шаг давался мне с огромным трудом. Должна быть причина, почему, оказавшись здесь, я так плохо себя чувствую. И еще эта боль, словно меня режут ножом…

Еда. Мне нужно было подкрепиться, чтобы держаться на ногах, хотя еда — это было последнее, чего мне сейчас хотелось. Мой мозг пребывал в состоянии лихорадочного бреда, как будто у меня была тяжелая форма гриппа. Я страдал физически и психически, и невозможно было понять, какая боль сильнее.

— Вы один? — поинтересовалась старшая официантка.

Я кивнул и направился за ней к столику рядом с дверью, снова и снова прокручивая в голове весь ужас случившегося. Но меня волновали не странные события, происходившие после прыжка, а то, что ему предшествовало. Вот кошмар, который преследовал меня, и теперь мне это стало очевидно.

Кто были те мужчины в комнате Холли? Почему они спрашивали о моем отце? И о том, не общался ли я с представителями государственных структур?

«Это он!» — произнес один из них. Могли ли они каким-то образом узнать о моих способностях?

— Будете что-нибудь пить? — спросила официантка.

— Кофе, пожалуйста. И где у вас туалет?

Она показала рукой налево. Я доковылял до туалета, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Пожалуйста, пусть на этот раз у меня все получится!