— Ну, как твои дела?

Вопрос брата насторожил Райли. Он захлопнул дверцу холодильника, из которого только что достал две бутылки пива. Ясно, что Шейн не случайно интересуется его делами. С того самого момента, как брат появился перед ним, Райли понял, что сегодня ему не уйти от ответа, хотя Шейн утверждал, что просто проезжал мимо и решил заскочить в гости.

У меня все в порядке, — заученно ответил Райли и поставил пиво на черную гранитную стойку.

Правда? — не поверил Шейн.

Правда. Мне повезло, что моим делом занимается лучший прокурор в Аризоне.

Он имел в виду Синтию, новую невесту Шейна. При ее упоминании темные глаза Шейна заблестели, но он не успокоился.

Странно: если у тебя все в порядке, почему ты так плохо выглядишь?

Большое спасибо, — съязвил Райли.

Прости, Рай, но это правда. И если бы я ставил диагноз, я сказал бы, что ты плохо спишь в последнее время.

Ну, так что? — Райли с шумом сорвал пробки с пивных бутылок, обошел кухонную стойку и поставил перед братом пиво. Шейн удобно устроился на большом кремовом диване из мягкой кожи, — Я вовсе не обязан отчитываться перед тобой. — Райли уселся в огромное, обитое парчой кресло и отхлебнул пива. — У меня достаточно причин, чтобы потерять сон. Ты же знаешь, какие у меня проблемы с правосудием.

Вот как? — Шейн не собирался отставать. — Именно поэтому на прошлой неделе ты завалил Анджелику Додд цветами? «Парад роз» мог бы украсить ими целую карнавальную платформу.

Откуда ты знаешь? — Райли нахмурился.

Я врач, у меня много пациентов, а пациенты любят поговорить.

Но им не следует сплетничать, а тебе не стоит слушать их сплетни.

— А что я, по-твоему, должен делать? — Шейн был по-прежнему невозмутим. — Ты мой брат, я беспокоюсь о тебе. Разумеется, я слушаю все, что мне говорят.

Райли смутился, раздражение сменилось досадой. Шейн был его братом. Он всегда так заботился о нем, был так деликатен, так терпелив.

О себе Райли не мог сказать ничего подобного.

Вообще с самого детства они с Шейном резко отличались друг от друга. У них были разные игры. Когда Шейн с удовольствием возился со своими манишками и лошадками, Райли вытряхивал кухонные ящики, пил шампунь, разбирал детский манеж, вываливался из окон.

Школьные дневники Шейна всегда были полны отличных оценок и восторженных отзывов о поведении. Райли не поднимался выше троек и четверок, и его дневники были испещрены ядовитыми замечаниями учителей.

Уже подростком Шейн знал, что хочет стать врачом. Он был гордостью школы и увлекался изучением американской культуры. Райли воевал со всеми предметами, кроме математики. У него с опозданием обнаружили дислексию — болезнь, из-за которой ребенок не может складывать слоги в слова. Еще хуже — по крайней мере, так считали его родители — было то, что он совершенно не старался. Его интересовали только девочки.

Оглядываясь назад, Райли не мог понять, каким образом им с Шейном, несмотря ни на что, удавалось оставаться хорошими друзьями. Ведь даже внешне они мало походили друг на друга, только волосы были одинаковыми — иссиня-черными. Во всем остальном они были абсолютно разными. Шейн унаследовал черты индейцев папагуа — были среди предков Форчеснов и такие. Райли же пошел в английских предков по материнской линии. И, тем не менее, братьев связывали тридцать два года тесной дружбы.

Райли, — тихий голос брата прервал ход его мыслей, — ты не ответил на мой вопрос.

Райли бросил на него растерянный взгляд. Шейн вздохнул.

У тебя с Анджеликой Додд что-то серьезное?

Райли помедлил с ответом, но всего лишь секунду.

Слушай, я думаю, будет лучше, если остальные члены семьи пока не будут знать об этом. Но ты прав — мы собираемся пожениться.

Что? — От неожиданности Шейн даже раскрыл рот, но тут же справился с собой. — Извини, я ничего плохого не имел в виду, — промямлил он, — это… это… великолепно.

Забудь о дипломатии. Она беременна, — прервал его Райли.

Да как же, черт возьми, такое могло случиться?

Райли покачал головой, изображая возмущение.

И это спрашивает врач? Подумай сам.

Я совсем не это имел в виду, ты прекрасно понимаешь. Но ты же всегда был так осторожен с женщинами, так непреклонен… и не давал никому ни единого шанса. Я был уверен, что уж с тобой-то этого никогда не случится.

Райли пожал плечами — он тоже так думал. А еще он думал, что никогда не будет испытывать к женщине то, что испытал в ту ночь: нежность, желание заботиться, быть причастным к ее жизни. Это было так не похоже на него.

Но затем случилось несчастье с Майком, и все пошло совсем не так, как ожидал Райли. Всю жизнь Шейн, а не Райли, был основательным и надежным человеком, поэтому неудивительно, что Райли был, застигнут врасплох, когда Анджелика обратилась к нему за помощью и поддержкой. Она нуждалась в нем, как корабль, застигнутый штормом, нуждается в пристани.

И ему это нравилось.

К тому же после всего случившегося она была так одиноки, а ему не стоило большого труда сделать для нее несколько несложных вещей. А как она была ему благодарна! Она ничего не говорила, но взгляд был красноречивее всяких слов, и Райли чувствовал себя рыцарем в сияющих доспехах.

Им обоим следовало бы узнать друг друга получше.

Но, в конце концов, не так уж это важно. Он быстро убедил себя в этом. Но все же…

— Ну что мне сказать? — Райли попытался улыбнуться. — Все мы люди. Я оступился. Теперь все, что и могу сделать, — это попытаться исправить свою ошибку,

Шейн уловил иронию в словах брата, но сделал вид, что ничего не заметил.

Да, но брак… это на всю жизнь. Ты уверен, что никогда не пожалеешь об этом?

Да, я знаю, в это трудно поверить, — в голосе Райли прозвучали саркастические нотки, — но даже у таких людей, как я, есть свои жизненные принципы. Я хочу, чтобы мой ребенок носил мою фамилию. Я хочу быть уверенным в том, что справедливость восторжествует, что он или она не будет страдать.

Послушай, — возразил Шейн, — это все красивые слова, и ты знаешь это не хуже меня. Каждый говорит их хоть один раз в жизни.

Может, ты и прав, а может быть, нет, — резко отметил Райли. — Но не могу же я сидеть, сложа руки!

Шейн неохотно покачал головой в знак согласия.

Нет, конечно, не можешь. И когда же свадьба?

Пока не знаю. Мне нужно уладить кое-какие детали.

Что, например?

Райли изобразил что-то руками. Трудно было понять, что обозначал этот жест. Потом он промямлил:

Ну, как это обычно бывает. Самые необходимые вещи — где, когда и так далее. Нужно еще уговорить Анджелику дать согласие.

Шейн поперхнулся.

Что ты сказал?

Она уже почти согласна, — быстро пробормотал Райли. Слишком быстро. Он постарался принять равнодушный вид. — Ей просто нужно время, чтобы обдумать мое предложение. Мы уже говорили об этом, она согласится, — добавил он уверенно. Чтобы Шейн не догадался, до какой степени он ни в чем не уверен.

Шейн не знал, а Райли не хотел говорить, что все дорогие букеты, которые он послал Анджелике, она подарила городскому дому престарелых. Она отказалась принять серьги с бриллиантами и браслет, которые он отправил ей с посыльным. Она не приняла также и золотое ожерелье с изумрудной подвеской. Оно не могло ей не понравиться. Больше того, она не отвечала на телефонные звонки и решительно отказывалась обслуживать Райли три вечера подряд, когда он сидел в ее секции ресторана «Кэмел коррал».

Райли не привык, чтобы ему отказывали. Одна лишь мысль об этом вызывала у него острое разочарование.

— Она согласится, — упрямо повторил он.

Шейн откашлялся. Мысленно проклиная все на свете, Райли поймал на себе знакомый до боли взгляд брата-близнеца. Он понял, что сболтнул лишнее. Но когда Шейн спокойно сказал: «Тебе нужен хороший совет», у Райли отлегло от сердца.

С сожалением признавая, что ему действительно нужен чей-то совет, Райли пожал плечами: — Разумеется, почему бы нет?

— Забудь про цветы, иди к ней и прямо поговори обо всем. Глаза в глаза. Скажи ей, что ты чувствуешь. — Шейн посмотрел на часы, поставил наполовину опорожненную бутылку на кофейный столик и поднялся с дивана. — Извини, я должен бежать. Обещал Синтии, что мы пообедаем вместе сегодня вечером.

Передавай ей от меня привет, — сказал Райли.

Шейн, обернувшись, улыбнулся брату.

Ты должен поговорить с ней. Тебе пора кончать питаться полуфабрикатами, — пошутил он, направляясь к выходу.

Через минуту Райли услышал, как хлопнула входная дверь.

Он вскинул голову и отпил еще немного пива. Через стеклянную дверь окинул взглядом свою ухоженную террасу. Там в огромных терракотовых горшках красовались яркие розовые, белые и алые цветы. Вдалеке, в голубой выси небес, парил сокол. Будто оседлав термальные потоки раскаленной пустыни, он то зависал в воздухе, то стремительно падал вниз.

Райли вздохнул. Он представил себе, что Анджелика где-то здесь, бродит неподалеку, и вот-вот подаст ему знак. Но Шейн, как всегда, был прав — нельзя сидеть, сложа руки, нужно действовать.

На этот раз он поступит иначе.

На этот раз он, во что бы то ни стало, уговорит ее стать его женой.

Услышав стук в дверь, Анджелика подняла голову. Она сидела на стареньком коврике в своей гостиной, скрестив ноги. Анджелика откинула волосы со своих горящих, румяных щек и внимательно осмотрела разбросанные вокруг нее вещи Майка. Перочинный нож, конверт с фотографиями, несколько отверток и гаечных ключей, пачка старых квитанций и банковские счета.

Это нужно выбросить, а это пусть полежит. Анджелика устало взглянула на картонные коробки, стоявшие в углу обеденной зоны. Через несколько недель после смерти Майка она поняла, что ей лучше избавиться от большинства его вещей — одежды, стерео, автомобиля, гитары, которую она подарила в день его семнадцатилетия. Все остальное она сложила в коробки, чтобы через какое-то время просмотреть повнимательней.

Но до сих пор так и не сделала этого. Она пыталась убедить себя, что причина ее нежелания разбираться в вещах брата коренилась в ее страхе потерять с ним последнюю связь. Но в глубине души она понимала, что боится совсем другого. Она боялась найти в вещах Майка то, что имело отношение к тайне его смерти.

Как Анджелика ни старалась, она не могла забыть свою последнюю беседу с братом. Его слова о том, что скоро пробьет его звездный час, очень встревожили ее. За прошедшие месяцы Анджелика сотни раз прокручивала в памяти их последний разговор. Она пыталась убедить себя, что это была бравада, ничего не значащая болтовня, вызванная большим количеством выпитого пива.

Но ее продолжал мучить вопрос: неужели Майк позволил втянуть его в какие-то грязные делишки? Не связано ли это с его смертью? Анджелика знала, как скрытен был ее брат. Трудно поверить, что он оставил какие-то дискредитирующие его свидетельства. Что-то, что могла просмотреть даже полиция. Ведь они вначале были убеждены, что смерть Майка — несчастный случай.

Анджелика вздохнула. Какой бы ни была правда, она должна ее выяснить. И так как она уже решила покинуть город, ей нельзя было откладывать это дело на потом.

В дверь еще раз постучали, но уже настойчивее.

Подождите! Я иду. — Анджелика встала с пола. Она надеялась, что это наконец-то пришел управляющий, чтобы починить кондиционер. Прибор не работал уже два дня. Ровно столько же стояла невероятная жара, совсем необычная для этого времени года. Сегодня температура поднялась до 90 градусов по Фаренгейту. Небольшой вентилятор был не в состоянии справиться с невыносимой духотой в ее квартире.

Анджелика вытерла руки, натянула на себя выцветшую голубую футболку и резким движением открыла входную дверь.

Боже мой! — Она застыла как вкопанная, испуганно уставившись на человека, который стоял перед ней. — Райли.

Привет. — Несмотря на невыносимую жару, он выглядел свежим, как прохладительный напиток, который только что достали из холодильника. На нем были, атласная футболка цвета слоновой кости с V- образным вырезом, слаксы цвета хаки и коричневые кожаные сандалии, которые стоили больше, чем месячная квартплата Анджелики.

Что тебе нужно? — Его подчеркнутая элегантность заставила ее почувствовать себя неряхой.

Я могу войти? — вежливо осведомился Райли.

Нет, — резко ответила Анджелика.

Райли не послушался и шагнул вперед. Если бы она не посторонилась, то прижалась бы к нему всем телом.

С трудом, сдерживая раздражение, Анджелика отступила. Запах одеколона — неуловимый, роскошный, мучительно волнующий — ударил в ноздри. Анджелика стоически пыталась не замечать его. Скрестив руки на груди, она повернулась к Райли лицом, намеренно оставив дверь открытой.

Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел, — громко проговорила она, недвусмысленно глядя на дверь.

Резкий тон ее голоса насторожил Космо, который спал в комнате у окна. Собака подняла свою большую, лохматую голову. Дружелюбный пес бросил на Райли оценивающий взгляд. Он понял, что гость не представляет никакой опасности, опустил голову на пол и заснул.

Нам нужно поговорить, — сказал Райли.

Не стоит, — холодно ответила Анджелика.

Нет, стоит. — Райли окинул взглядом комнату Анджелики, ненадолго задержавшись на маленькой стойке, отделявшей кухню от жилой комнаты. Затем медленно осмотрел все остальное и вновь взглянул на Анджелику. В этот момент он вспомнил, какой она была в ту ночь, когда они были здесь вместе. Он вспомнил, как раздел ее до лифчика и трусиков, поднял на вот эту самую стойку. Он вспомнил, как она сжала его бедрами, откинула голову назад, распустила волосы, как он горячими губами ласкал ее нежную шею.

Анджелика так разволновалась, что едва не упала в обморок.

Послушай, — сказала она сиплым голосом и откашлялась. — По-моему, я ясно сказала в прошлый раз. Я не хочу тебя видеть.

Ты была не права.

В чем я была не права?

Сейчас уже поздно. Ты, должно быть, очень устала. Ты весь день провела на ногах. Мне не следовало приходить к тебе так неожиданно.

Неужели Райли Форчен извиняется? Анджелика насторожилась.

Мне следовало бы подождать и выбрать более подходящее место и время для нашего разговора. Я утомляю тебя. Прости. Но я всю неделю тщетно пытаюсь поговорить с тобой.

Ты не должен был терроризировать меня на работе, пытаться купить меня. — Эти слова прозвучали неожиданно для нее самой.

Райли удивленно посмотрел на нее.

Я вовсе не собирался ни терроризировать, ни покупать тебя. Просто я хочу, чтобы ты поняла, что я не оставлю тебя в покое, пока ты не согласишься стать моей женой.

Невероятно, но Анджелика вдруг почувствовала себя виноватой. Какая-то часть ее все еще была вне себя оттого, что он решил, между прочим, ненадолго заскочить в ее жизнь. Но была и другая, без сомнения, самая глупая, часть ее существа, которой очень льстило, что Райли Форчен потратил столько усилий, чтобы разыскать ее, и послать ей все эти цветы и роскошные ювелирные украшения.

Анджелике льстило это не потому, что она думала, будто заслужила все эти знаки внимания. Просто Райли Форчен никогда не ухаживал за женщинами.

Ему это было не нужно.

Боже мой! И что же все это значит? Ты готова забыть, что он пропал на целых три месяца? Или сделаешь вид, что тебе все равно, что было в его жизни до тебя, и с радостью примешь все проблемы, которые ждут тебя, если ты свяжешь с ним свою жизнь?

Хлопнула дверь соседней квартиры. Оттуда доносились голоса и звук включенного телевизора.

Может, тебе стоит еще немного подумать? — сказала она холодно, намеренно повышая голос. — Мне неважно, что ты сделаешь. Я не люблю, когда на меня давят.

Ты называешь это давлением? — спросил Райли с легкой иронией. Его способность держать себя в руках всегда поражала Анджелику. — Прошу тебя, поверь мне: если бы я собирался надавить на тебя, мне бы не понадобились цветы. Я мог бы поднять шум, когда ты отказалась обслуживать меня в ресторане. Твой босс тогда наверняка уволил бы тебя. Я мог бы позвонить Берту Хеннеру, владельцу этого дома, и предложить ему сделку по реконструкции района, в котором ты живешь. Всем понятно, что этот район давно нуждается в реконструкции. Если бы у тебя не было работы и жилища, ты была бы куда сговорчивее. Но я не стал этого делать, хотя мог. Подумай об этом.

Она гордо вскинула голову, с радостью подумав о том, что правильно поступила, решив уехать из города.

Даже не рассчитывай на это, — отрезала Анджелика.

Ладно, — примирительным тоном сказал он. Несмотря на то, что Райли держался довольно легкомысленно, глаза его были серьезными. Это немного смутило Анджелику. — Давай закончим нашу игру в кошки-мышки. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты согласилась? Хочешь, я встану на колени, и буду умолять тебя выйти за меня замуж?

Это было очень заманчивое предложение. Или могло бы им быть, если бы не вызывало в памяти мучительных воспоминаний о том, как тогда он стоял перед ней на коленях, обнимал ее талию и языком ласкал ее пупок…

Жара неожиданно спала. Вечернее солнце проникло в открытую дверь квартиры. Анджелика вспомнила, что дверь не заперта. Она толкнула ее рукой. Когда дверь закрылась, она вновь повернулась к Райли и в этот момент пожалела о том, что сделала. Ей показалось, что комната сжалась.

Зачем ты все это делаешь? — требовательно спросила она. — Хочешь загладить вину перед Майком? Или считаешь, что такая женщина, как я, не сможет достойным образом воспитать отпрыска Форченов?

Господи, Анджелика, разумеется, нет! Я стараюсь сделать как лучше — для тебя, для меня, для ребенка.

Для этого нам не обязательно жениться.

Нет, мы должны пожениться.

Зачем?

Понимаешь… — Он провел рукой по волосам, обдумывая ответ. — Мои родители поженились только тогда, когда нам с Шейном исполнилось три года. Они были влюблены друг в друга с институтской скамьи. Когда моя мама после окончания института обнаружила, что беременна, она не сказала об этом отцу. Она не хотела мешать его карьере. Она думала, что поступает правильно, но отец пропустил первые три года нашей жизни.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение к нам, прервала его Анджелика.

Пожалуйста, выслушай меня. В прошлом месяце мой брат обнаружил, что эта история повторилась с ним, что у него есть сын. К счастью, выяснилось, что он и мать мальчика все еще любят друг друга, но упущенного уже не вернешь. Я не хочу повторять эту ошибку. Я должен сделать все, чтобы со мной этого не случилось.

Все не так просто, — упрямо настаивала на своем Анджелика. — Я выросла в совсем другой семье. — Анджелике было так стыдно за прошлое своей семьи, что слова застревали у нее в горле. — Мои родители были ничтожными людьми. — По выражению лица Райли она поняла, что это для него не новость. Всем было известно, что Джек и Эвелин Додд большую часть своей жизни провели в местных барах. Их многочисленные измены и пьяные драки происходили на глазах у всего города. — Я бы и врагу не пожелала такого, — сказала Анджелика. — Я хочу, чтобы у моего ребенка была лучшая жизнь.

И ты хочешь, чтобы он был воспитан матерью-одиночкой, носил на себе клеймо незаконного рождения, был изолирован от своих бабушек и дедушек, дядей, тетей и двоюродных братьев? — с напором произнес Райли.

Нет, конечно же, нет, но…

А как же я? Неужели я должен сделать вид, что ничего не происходит, что у меня нет сына или дочери. Я еще раз повторяю тебе: подобное не должно случиться.

Решимость Райли ошеломила Анджелику. До этого момента она была уверена, что он предлагает ей выйти за него замуж только для того, чтобы не дискредитировать честь семьи Форчен.

Но теперь все изменилось. Услышав в голосе Райли решимость, увидев ее в его глазах, Анджелика поняла, как была не права. Она раньше должна была понять, что Райли всегда добивается того, чего хочет, что он не появился бы вновь в ее жизни, если бы этого не требовали его жизненные принципы.

Теперь Анджелика поняла, что Райли не оставит се в покое только потому, что она этого хочет. Пораженная этим открытием, она стояла, покусывая губы. Три месяца назад она бы все отдала за его внимание. Теперь оно у нее есть, но совсем по другим причинам. Вот она, ирония судьбы!

Выходи за меня, — настойчиво произнес Райли. — У тебя будет красивый дом, ты не будешь нуждаться в деньгах. Ты не будешь заботиться ни о чем другом, кроме себя и ребенка. Ты не будешь работать до тех пор, пока сама этого не захочешь. Я не стану обманывать тебя — вряд ли из меня получится идеальный муж, но я готов поклясться, что сделаю все возможное, чтобы никогда не скомпрометировать тебя публично.

К своему удивлению, Анджелика поняла, что верит ему. Впервые за все это время она серьезно задумалась над его предложением.

А как к этому отнесется твоя семья?

Они будут в восторге оттого, что я наконец-то остепенился.

Анджелика очень сомневалась в этом. Скорее всего, узнав о ее беременности, они решат, что она заманила его в ловушку. Хотя это ничто по сравнению с тем, что будет, если вдруг выяснится причастность Майка к какому-то преступлению.

И тем не менее. Все это время она была так одинока. Все трудности ей приходилось преодолевать самой. Предложение Райли освободило бы ее от множества проблем. Ее жизнь могла коренным образом измениться. Теперь у нее была надежда, пусть зыбкая, что они с Райли могут стать настоящей семьей. К тому же он был абсолютно прав, говоря о преимуществах, которые их брак сулит ребенку.

Хорошо, я выйду за тебя, — спокойно сказала Анджелика, но сердце ее в этот момент готово было выпрыгнуть из груди.

На мгновение ее слова как будто повисли в воздухе. Райли нужно было время для того, чтобы поверить в них.

Ты согласна? — переспросил он.

Да, — подтвердила она, ожидая увидеть на его лице выражение триумфа.

Но этого не произошло. Наоборот, выражение лица Райли стало таинственным. В его глазах произошла какая-то неуловимая перемена. Пока они спорили, глаза Райли сверкали, а теперь они стали непроницаемы.

Я буду хорошим отцом, Анджелика, клянусь, — сказал Райли. От волнения у него сдавило горло. Его лицо осветила мимолетная улыбка. Освобождаясь от напряжения, он передернул плечами. — Возможно, ты будешь счастлива. Теперь осталось только соблюсти формальности.

Анджелика могла поклясться, что в его голосе появились нотки неуверенности.

Возможно, я буду, счастлива, — повторила она за Райли.