Они брели по рельсам уже второй день. Такой способ передвижения изматывал, но пока казался самым приемлемым. Ночевать приходилось в лесу. Старые походная палатка и спальники всегда были отличным подспорьем для тех, кому негде преклонить головы для сна. Хотя о каком сне может идти речь, когда каждый шорох в темноте превращается в монстра, выжидающего, когда ты потеряешь бдительность? Но этот участок, спасибо тебе, кружок юных натуралистов, теперь был безопасен. Самодельные ловушки-гремелки тут же заверещат не хуже сигнализации, стоит кому-то пересечь периметр.

Джереми мог бы позволить себе поспать, но сон не шел, и причиной тому был не страх. Причиной была Анна. Глупо сожалеть о не сложившихся отношениях, когда кругом царит хаос, но он ничего не мог с собой поделать. С мыслями об Анне могли конкурировать только мысли о еде.

«О, хрустящий жареный бекон… — он мечтательно прикрыл глаза, — съесть бы хоть кусочек!»

Еда из прежней жизни — вот чего ему по-настоящему не хватало. Почти также сильно, как не хватало Анны, хотя вслух он вряд ли когда-нибудь в этом признался бы. Джереми мог бы отдать мизинец на ноге и, скорее всего, так бы и сделал, если бы кто-нибудь взамен предложил ему большой кусок дымящейся пиццы, ну или хотя бы большой бутерброд с ветчиной, сыром и соусом. Если бы он не был подростком, то такая еда уже сказалась бы на его фигуре. Но он был молод и крепок, вот только сердце у него было разбито.

«Вот как так? — терзал он себя вопросом. — Как я дал себя так облапошить? Почему пошел на поводу у своей гордости? И почему это должно было произойти перед тем, как начался этот кошмар? Злая ирония…»

Он, вероятно, закурил бы, будь у него сигареты. Джереми понимал, что это совсем не круто, как это пытаются показать в кино, да к тому же вредно, но он бы сделал это сейчас, если бы мог, так паршиво на душе у него было.

«Какая теперь разница… Какая разница, если мир сошел с ума?»

Он мог бы задуматься о более важных вещах, раз уж все равно не спал, но по закону подлости, когда хочешь сосредоточиться на чем-то важном, в голову лезет одна ерунда. Он терзал себя бесчисленными вопросами, не имевшими сейчас никакого смысла. Но ведь он подросток, а кто вправе обвинять подростка за глупые мысли?

— Арчи, дружище, зачем я тогда вообще к тебе пришел? — прошептал он в костер и бросил в него обломок ветки.

С Арчи они дружили еще с детства. Чего только ни случалось с ними, в какие только передряги они ни ввязывались. Они родились через много лет после объединения всех стран в республики. Они не видели другого мира. Их родной мир, мир, в котором они росли, был общим, смешанным, открытым для многого и сулил счастливую жизнь. Но зачастую все выходит совсем не так, как планируется.

На дне рождения у Арчи Джереми слегка выпил. Настроение поднялось, а музыка только усиливала эффект. Он был молод, популярен и красив и думал, что весь мир лежит у его ног. Одна из кокеток давно строила ему глазки, хоть и знала, что он не свободен. Но Джереми понимал, женская солидарность вещь двухсторонняя. А кокетка была ничего. В тот момент он отогнал манящие мысли и пошел искать Арчи, прихватив еще одну бутылочку пива.

«Хотя, может это не так уж и страшно. Вечер такой веселый, а пара поцелуев никому еще не вредила, — уговаривал он себя, — да и Анне она не расскажет. Какой в этом толк?»

Но он не учел одну вещь — смартфоны это и чудо, и проклятие человечества. Клик, клац — и ты в сети, уж ему ли было этого не знать?

— Ой, дурак! — протянул он, спрятав лицо в ладони.

«Какая теперь разница?» — в ответ пропел внутренний голос.

Да, от сигареты бы он сейчас точно не отказался. Костер уже тлел. Из палатки доносилось мерное сопение. Сон этот не был безмятежным, но плохой сон лучше, чем полное его отсутствие. Джереми взял в руку палку и пошевелил угли. Пламя вспыхнуло и почти тут же угасло. Больше, чем об отсутствии сигарет он жалел об отсутствии простейшего плеера. Если бы он мог сейчас вставить наушники в уши и окунуться в волны любимых треков, это спрятало бы его от собственных мыслей, ведь, если не считать алкоголя, нет лучшего лекарства, чем музыка, уносящая от проблем. Но плеера не было, и, в любом случае, Джереми не смог бы позволить себе отгородиться от внешних звуков. Подобная роскошь в нынешнем сломанном мире была абсолютно непозволительна. Теперь каждый должен был прислушиваться к шорохам, чтобы сохранить свою жизнь.