Пассажир, обнаруженный Максом, нес весьма серьезную угрозу, но скорее для психики, нежели для жизни. Пассажир был девушкой. Девушкой, которая явно была в отключке. Но рассуждать времени не было, к машине приближалось четверо из пяти его новых знакомых. Макс во второй раз потянулся к бардачку, но не поверил своим глазам. Судьба преподнесла ему третий подарок. «И как я сразу не заметил?» — опять почувствовав себя идиотом, подумал он. В зажигании болтались ключи. Он завел машину как раз в тот момент, когда прогнившая насквозь рука ударилась о стекло. Машина взревела, и Макс со своей безымянной пассажиркой рванул прочь.

Макс всегда настороженно относился к людям, которые были с ним щедры. Он понимал, что с вероятностью девять из десяти им что-то от него нужно. Делая ему добро, они подчиняют его себе. Он всегда платил по счетам, быть кому-то обязанным было излишне накладным для него удовольствием. Вот и сейчас, когда судьба щедро одарила его совпадениями, он насторожился. Может быть, он был мнителен или у него развилась паранойя, но он почувствовал кожей, что в чем-то будет подвох. Ему вдруг стало совсем не по себе и подумалось: «А что если машина окажется неисправной, а девчонка все-таки мертвой?»

— Дышит, — шепотом произнес он, заметив, как спокойно и ритмично вздымается ее грудь.

«Значит, девчонка в порядке, а как насчет машины?»

Датчики были в норме. Он потянулся к ремню безопасности и защелкнул его. Это привычное действие сейчас показалось ему постыдным, будто он струсил без видимых причин. Но на душе действительно было неспокойно, только Макс никак не мог понять почему. В предчувствия он не верил, но и объективных причин для тревоги не находил. Все было более-менее под контролем. В памяти вдруг всплыл силуэт Кишана в инвалидной коляске: «Всегда лучше подстраховаться, особенно, если некому назвать тебя трусом за это». И Макс разделял эту точку зрения.

Ремень пристегнут, машина на ходу… Что же не так?

Макс посмотрел на попутчицу. Та была тем еще пугалом. Тощая, с синими кругами под глазами, девчонка была похожа на оборванца, сбежавшего из дома ради гастролей в цирке.

«Видимо одна из этих девиц, которые прокалывают себе нос и язык, чтобы доказать мамочке, что она совсем взрослая», — он презрительно фыркнул и покачал головой. На девчонке была синяя кофта с волком, на пару размеров большее, чем нужно.

«Наверняка сперла у своего тупого приятеля», — Макс с презрением относился к парням, которые бунтуют напоказ, не отстаивая при этом ничего стоящего. Такие любят противопоставлять себя всему миру и используют атрибутику, которую собою же и позорят.

Мини-юбка девчонки тоже не вызвала в нем никаких положительных эмоций.

«Это ж какой надо быть дурехой, чтобы разгуливать в юбке, когда за ногу тебя так и норовит схватить полупрогнившая тварь. Хорошо хоть колготки надела», — ему вдруг стало не по себе. Он почувствовал себя папашей, который ругает совсем распоясавшуюся дочурку. Проехав еще один проулок, он попробовал прикинуть, сколько девчонке лет. Он мысленно записал ее в разряд глупых школьниц, хотя она могла быть и студенткой, возможно даже выпускного курса какого-нибудь художественного колледжа. Он отругал себя за старческое ворчание и еще раз посмотрел на нее. «Маленькая собачка до смерти щенок». Он повел плечами и решил, что возраст не так уж и важен. Когда она придет в себя, станет понятно, есть ли у нее хоть что-нибудь в голове. Наличие живого человека в машине вызывало в нем противоречивые чувства. Найти неагрессивно настроенного выжившего было большой удачей, но все поджилки Макса вопили о том, что девчонка будет той еще занозой.

«Кеды, — плотнее сжав руль, продолжил он, — так и быть, еще один плюс в твою копилку, оборванец. Бегать в них, наверное, удобней, чем на каблуках». Словно услышав его мысль, девчонка дернула ногой и застонала.

— Хм, надо же, действительно живая…

Девчонка потерла глаза запястьем руки и уставилась на него ничего не понимающим взглядом.

— Где я? — нахмурилась она и попыталась задать еще два банальных до неприличия вопроса. — Ты кто? Что я тут…

Макс только усмехнулся и, не ответив, спросил.

— Как ты?

— Да как дерьмо на лопате! Разве, не видно?

«Да, вот он и подвох! За удачу всегда приходится расплачиваться».

— Где девчонка, что со мной была? Что ты с ней сделал?

— Я? — он был поражен ее наглостью. — Откуда я знаю? Я только что сел в эту машину, и уж поверь мне, если б ты была не одна, я бы заметил.

— Со мной была девчонка, я распугала… — она замешкалась, — этих, которые бродят тут везде. А потом она обещала отвезти меня к своим в безопасное место.

— Ну, я думаю, она тебя обманула, — он кивнул в сторону тряпки валяющейся у девчонки в ногах, — ставлю шоколадку, что она тебя усыпила.

— Вот дрянь! — искренне изумившись, девчонка мотнула головой. — Лживая подлая гадюка! — каждое слово она произносила с расстановкой, Макс бы даже сказал, что она переигрывает, если бы это были пробы в кино, но, к сожалению, это были чистые, неподдельные эмоции.

Не собираясь выслушивать весь список ругательств, на которые она способна, Макс спросил:

— Какое у тебя оружие?

— Что? — тупо уставившись на него, сказала девчонка. — Какое оружие? Сдурел?

— Ножи, пистолеты, — он презрительно окинул ее взглядом, понимая, что даже если б у нее что-то и было, спрятать это ей было бы негде.

— Открывашка подойдет? — она потянула руку к рюкзаку и первые пару секунд еще пыталась его нащупать, пока не поняла, что рюкзака под сидением нет. Она перекинулась через проем между передними сиденьями и стала искать его сзади. Не найдя его, девчонка согнулась и опять продолжила искать в ногах под сиденьем. Ее метания выглядели комично. Она напомнила цирковую обезьянку, которая приносит нужные предметы, отыскивая их среди других.

— Вот же ж стерва! Она меня еще и ограбила! Ты представляешь? Подлая самка гиббона! Сперла мой рюкзак! Я же спасла ее! — девчонка все причитала и причитала. — Встречу, накручу ее вонючий зад на ее подлую отбитую голову!

Отчасти Макс уже жалел, что выбрался из того здания. Потоку слов, лившихся из нее, не было ни конца ни края. Периодически она оборачивалась назад, в надежде, что просмотрела свой рюкзак, и все зудела и зудела. Макс подумал, что возможно, девчонка, усыпившая ее, все сделала правильно, и пожалел, что сам не может сделать нечто подобное. Когда же она, наконец, затихла, обиженно съежившись на пассажирском сиденье и сцепив руки перед грудью, Макс спокойным ровным голосом произнес:

— Я, — нарочно подчеркнув свою значимость, — отвезу тебя в убежище, — сказал он. — У нас есть база и свои порядки. Если будешь слушаться, сможешь остаться. Тебе ясно?

Она недоверчиво покосилась на незнакомца.

— Э, парень, у меня нечего больше брать, можешь не петь мне сказки про убежище. Просто высади меня, где более-менее безопасно и я пойду своей дорогой.

— И что же это за дорога такая?

— Какое тебе дело? — она наморщила лоб. — Из желтого кирпича!

— Я могу высадить тебя здесь, видишь вон ту компанию, они явно жаждут встретиться с оборванкой вроде тебя, у которой из оружия только скверный характер и ненормативная лексика.

Девчонка скорчила гримаску и показала ему язык. Вид у нее при этом был такой, словно она только что выпала из гнезда и жутко этим недовольна. По сути, так оно и было. Не найдя, что сказать, она только недовольно сопела.

— Если я правильно понял, твое сопение означает, что ты согласна проехать со мной чуть дальше?

Чуть помедлив, она недовольно кивнула.

— Повезло, так повезло, — прошептал он себе под нос.

— Что?

— Да ничего, сегодня мой счастливый день! — он выдохнул гулко и печально, понимая, что вляпался по уши.

— Макс, — обернувшись к ней, сказал он, — меня зовут Макс.

— Лиа. Или Лини, зови как хочешь, мне все равно.

— Хорошо, дуреха, как скажешь.