Томми был хорошим мальчиком. Он всегда знал, что он хороший. Правда, другим мальчишкам он почему-то не нравился. А вот девочки его даже любили. Он мог их слушать, мог увлеченно им что-то рассказывать, но самое главное, он всегда чувствовал, что надо сказать, чтобы у девочек проявился материнский инстинкт. Если мальчишки-забияки обижали Томми, то девочки сразу же бросались его защищать. Иногда он мог обидеть и кого-то из девочек, но они почти тут же его прощали и сами же его оправдывали. Большинство из них…

Но Томми общался не только с девочками. У него был лучший друг. Он жил неподалеку и часто заходил к нему в гости. Сам Томми в гости не ходил. Да и зачем? У Томми всегда были игрушки, которые он хотел, а вот у Санни игрушек было мало, а может, и совсем не было, наверняка Томми не знал. Санни всегда приходил в гости после школы и уходил до возвращения мамы с работы. Однажды, в первые дни начала их дружбы, Санни встретил Томми со школы. Они, прогуливаясь, шли через пруд. Задержавшись там на время, они стали бегать вдоль берега, то и дело запуская камешки в воду. Кроссовки промокли, но веселью это не помешало, Томми даже стало все равно, если мама потом будет ругаться. На улице было тепло, а он и с мокрыми ногами мог дойти до дома. Утомленные пробежкой, мальчишки остановились у скамейки, чтобы покормить уток. Томми знал, что его «послеучебная прогулка» маме не понравится. Она не любила, когда Томми задерживался где-то после школы, но еще больше она не любила, когда «эти дрянные соседи совали свой нос не в свое дело и жаловались на ее мальчика». «Дрянные соседи», — вот кто враг Томми. Его мать тоже так считала, иначе, она не стала бы называть их «дрянными». Томми опасался, что кто-нибудь может их заметить и нажалуется маме, но им было весело, поэтому цель оправдывала средства. Они смеялись и кидались хлебом в проплывающих уток. Прохожие настороженно поглядывали в их сторону, но Томми было плевать. Утро в школе не задалось, зато теперь все налаживалось, ведь рядом был лучший друг, с которым можно от души веселиться.

— Жаль только, что ты учишься в другой школе, — сказал Томми, отламывая очередной кусок хлеба.

— Подумаешь, школа. Там нельзя кидаться в уток хлебом. Разве ты не понимаешь? — возразил ему Санни.

— Но у меня нет там друзей!

— У тебя там есть «мамочки», — скорчил рожу Санни и взмахнул руками, будто говорил о привидениях, оставалось только добавить устрашающее «бу-у-у».

— Девчонки это другое… — с грустью сказал Томми. Он прицелился в проплывающую мимо утку и кинул в нее кусочком хлеба. Та, быстро проглотив хлеб, не обиделась на его точное попадание.

— Конечно другое, — презрительно сказал Санни, — зато после школы мы можем делать, что хотим! Мы с тобой столько всего можем сделать! Сечешь?

— Наверное, — протянул Томми, посмотрев на часы, — ну вот, нам уже пора. Пойдем?

— Тебе решать, ты же у нас босс.

Томми недоверчиво посмотрел на него.

— Сворачивай манатки и бери курс на дом, капитан! — слово «капитан» Санни произнес уже без издевки. — Пора припарковаться в тихой уютной гавани.

* * *

Дом, в котором жил Томми не был большим, но им с матерью места хватало. Жили они не сказать, чтобы бедно, но мать находила способы получать различные пособия даже тогда, когда они им не полагались. Когда Томми только родился, они жили втроем: Томми, его мать и бабушка. Но потом, благодаря природной изворотливости матери Томми, им удалось добиться отдельного жилья для любимой бабули. Та вполне могла о себе позаботиться и съехала сразу после того, как Томми начал ходить в первый класс. Теперь бабушка навещала внука каждый выходной. Она могла бы и чаще это делать, но они с дочерью были слишком похожи друга, чтобы уживаться вместе или видеться каждый день.

Из всего этого барахла, которым до отказа был заполнен их дом, Томми любил только старое скрипучее кресло. Вечерами он засиживался в нем, читая очередную интересную книгу. Он был очень начитанным мальчиком и учителя часто хвалили его, хотя он иногда и проказничал.

На часах было двенадцать минут седьмого, когда входная дверь хлопнула.

— Томми, ты дома?

— Да, мам.

Послышались шаркающие шаги.

— Знаешь, кого я видела? — тон ее хоть и был спокойным, но напряжение в голосе выдавало легкое раздражение.

— Нет, кого? — Томми вышел навстречу матери.

— Эту дрянную Виви. Мать твоей одноклассницы!

После слов «дрянную Виви» Томми понял, что вечер будет ничуть не лучше утра.

— Знаешь, что она мне сказала?

Он молчал.

— Она сказала, что мой сын пугал людей в сквере у пруда. Что ты кидался камнями! — на последнем слове ее голос стал похожим на визг. — Я же сто раз говорила, делай, что хочешь, главное, чтобы у людей не было повода сплетничать!

— Но мам, мы просто играли. Санни предложил пускать лягушек.

Ее взгляд стал настороженно-изучающим.

— Какой Санни?

— Мой друг, — Томми потупился, — он живет неподалеку…

— Иди к себе в комнату.

— Но мам…

— Иди, я сказала, не вынуждай меня повторять! — руки у нее затряслись, а ноздри раздулись.

Когда Томми ушел, она сняла трубку и набрала номер. На другом конце послышался неприятный старушечий голос.

— Да, алло, говорите…

— Мам, это я.

— Что? Если ты насчет…

— Я насчет Томми…

— Я уже купила ему подарок на день рожденья! Не надо опять навязывать мне свои идеи! Я лучше знаю, что подарить моему вну…

— Ай, да забудь, мам! Я не про то… — нервно перебила она. — Знаешь, кто опять вернулся?

— Да какое мне дело? У меня нет времени на пустую болтовню, говори, уже или я бро…

— Санни, — она процедила его имя, словно только что раскрыла огромную тайну.

На другом конце провода молчали.

— Мам? Ты меня слышишь? Он вернулся! Санни вернулся!

В ответ она услышала только стук брошенной телефонной трубки. Через полчаса бабушка неожиданно приехала в гости.