Много лет назад, на квартирном концерте, который проходил у Сергея с Открытого шоссе, — на балконе ко мне подошёл чернобородатый, прокуренный человек лет 25-ти и спросил:

— Так ты и есть тот самый Антон Кротов? который книжку написал?

Я подтвердил. Книжка только недавно вышла первым самопальным тиражом 100 экземпляров, но о её существовании уже многие знали.

— Ты сколько лет ЭТИМ занимаешься?

Имелось ввиду, наверное, автостоп. Я сказал.

— Я занимаюсь этим дольше тебя. И запомни: нельзя об этом писать! Нельзя давать им ЭТО в руки. Ведь они — ещё пионеры. Прочитают книжку и будут всё знать. Нельзя! Мы мёрзли, голодали, бывали биты ментами, гопниками, нас высаживали контролёры, мы аскали, не могли найти вписку, на своей шкуре всё это прошли, всему этому учились, всё это узнали. И они — пионеры! — пусть они тоже мёрзнут и торчат, пусть их не берут машины, пусть им набьют морду гопники, один, другой раз, а менты посадят в обезьянник, пусть они торчат на вокзалах, пусть их выкинут на ходу из поезда — потому что МЫ всё это прошли. И они на своей шкуре всё это поймут, почувствуют и сами поумнеют, и на своей шкуре переживут всё это и станут такими же, как мы. Поэтому, Антон, запомни: нельзя об этом писать!

Так мне сказал этот бородатый человек; больше я его не видел… С тех пор прошло много лет, и, говорят, подобные идеологи хиппизма, подобно снежному человеку, ещё встречаются в дремучих уголках нашей страны. Но ко мне они почему-то больше не подходят. Наверное, опасаются.