Утром рано мы покинули Ирину и направились домой — то есть в сторону Иркутска. Остановился микроавтобус, мужчина-водитель и женщина ехали в нужную сторону. Я предупредил, что едем автостопом в сторону Москвы, а денег за проезд заплатить не сможем.
— Ага, а говорят все деньги у вас в Москве! — воскликнул водитель, услышав о моей московской сущности. — Это у нас, в Сибири, до сих пор ещё в лаптях ходят. Всё ваши, москвичи, забрали. Вот был у нас ЦБК (известный Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат), отлично работал, весь город на нём держался, зарплату выдавал. Так нет же! Вам, москвичам, всё не сидится! Приехал к нам ваш Володя Путин на лыжах покататься, поговорил о чём-то с местным руководством, и на тебе: через месяц директора сняли, а завод перекупили ваши москвичи, и завод встал, зарплата стала четыре тысячи и то не платят! Развалили завод, весь город, да и всю страну! Самолёты, вертолёты распилили на металлолом и китайцам продали!
— Может быть, они уже летать не могли, негодные были? — поинтересовался я судьбою зарезанных вертолётов, но водитель не услышал и продолжал:
— Нашей Иркутской области отделиться, как два пальца, легко! И всё у нас есть: и лес, и рыба, и электричество, пока ваш Чубайс всё не украл, пока ещё есть. А ведь воруют всё, и деньги, налоги все к вам, в Москву, а у нас старухи 70–80 лет ползают по лесу на карачках, собирают ягоду, и всё чтобы потом на трассе стоять, побираться, продавать эти вёдра! И ведь чтобы до лесу доехать, с них ещё на автобусе 10 рублей берут, потому что муниципального автобуса нету, из трёх сломанных один работает, остальные все запчасти в Китай продали, а деньги в Москву, к вам, а этим бабкам сахар купить не на что, и пол-России, вся Россия так! Или вот работает шахтёр, и ему год — целый год! зарплату не платят…
— А почему же он работает? Пускай бросит работу! Всё равно не платят зарплату, — опять влез я.
— Ага, а куда он пойдёт? Писателем, как ты, будет? (я уже проговорился о своей профессии). Кому эти книжки нужны? А идти ему некуда, это в Москве все живут, писатели, художники, бездельники всякие, а ему, шахтёру, детей кормить нечем! А деньги где? Вот сейчас еду, блин, в налоговую инспекцию, за месяц, сволочи, начислили двадцать одну тысячу рублей налогов, всё вам, в Москву пойдёт, ты лучше про это напиши!
Выполняя пожелание водителя-пессимиста, я сообщаю всем читателям правду об истинном положении вещей в России. Правда, приходится отметить, что о голоде и нищете кричат, в первую очередь, люди совсем не голодающие, и если ему за месяц приходится платить налогов больше чем на семьсот долларов, то, наверняка, на хлеб с маслом ему остаётся (и на бензин для машины тоже). Да и где он увидал старух в лаптях? Ползающих по лесу на карачках? Не он ли и подвозил их до леса (за 10 руб.) на своём микроавтобусе? — Так и не уверовав в точку зрения друг друга, мы расстались под Иркутском.
До центра города нас довезла машина скоростной почты DHL, и тут с мы Демидом распрощались. Демид отправился на трассу, чтобы ускоренно достичь своего города Энгельса и пойти в школу, а я задержался в Иркутске, чтобы познакомиться и пообщаться с местной автостопной общественностью.
Так завершилось наше путешествие в Китай. Всего мы проехали в паре с Демидом 14.500 километров, от Екатеринбурга до Иркутска, с 10.000-километровым заездом в Китай. В отличие от многих других путешествий, — на этот раз случилось больше ехать по железной дороге, чем по трассе. Точный подсчёт расстояний я сообщу интересующимся в личной беседе. Всё наше путешествие (Екатеринбург—Иркутск) заняло ровно 40 дней, с 25 июля по 2 сентября 2004 г. А ещё через несколько дней — Демид шестого сентября, я восьмого — мы вернулись домой.