В Исламабаде мы навестили российское посольство, чтобы узнать какие-нибудь научные сведения по соседнему с ними Афганистану. Испуганное посольство сидело за высокими крепостными стенами забора, по верху которого шла колючая проволока. Человек, рискнувший выйти к нам, даже не пригласил нас внутрь (мы, правда, особо и не рвались) и напугал нас по полной программе, сказав, что в Афганистане меряют бороды и сажают в тюрьму тех, у кого борода короче четырёх пальцев (это мы и раньше знали), что в Афганистане бьют камеры, рвут фотографии и всякие изображения людей, что талибы воюют не только с северным альянсом, но и сами с собой и недавно сами у себя захватили Кабул, ну и т. д… Мы поблагодарили посольщика за информацию и ушли.

Дорога из Исламабада обратно в Лахор была пройдена нами селективным методом. Нам показалось, что нашу черепашью скорость движения можно повысить, если избегать роскошных, звенящих, но медленных грузовиков, голосуя только по легковушкам. Новый метод, однако, ничуть не увеличил нашей скорости. Ехали мы быстрее, но стояли дольше, ожидая легковую машину. Так мы преодолели 210 км и с наступлением темноты застряли. Легковушек было мало, остановиться им мешали многочисленные велосипедисты, рикши и повозки… в общем, простояв на позиции тридцать минут (рекорд для Пакистана!) мы перестали селектировать и уехали на грузовике до Лахора.

Мы прибыли в Лахор около полуночи и направились пешком по ночному городу к вокзалу — месту нашей завтрашней встречи. Километра четыре нас подвезли ситистопом (т. е. по городу). На телеге, запряжённой лошадью, мужик вёз какие-то железки. Владимир давно мечтал прокатиться на телеге, но погоня за скоростью мешала нам это сделать. Цокают копыта, скрипит телега, звенят железки, мы медленно катимся по ночному Лахору… Наступает седьмое марта. Путешествие по Пакистану подошло к концу. Завтра — Индия.

Приехали на вокзал, поблагодарили водителя-извозчика (разумеется, денег он не просил) и отправились искать место ночлега. Именно вокзал и был нашим условленным местом встречи; но сейчас, ночью, там никого не было. Мы прошлись по Лахору и быстро нашли себе пристанище на крыше невысоких гаражей. С улицы нас не было видно, мы улеглись и проспали до утра.

Наутро встретили друзей (Руслан ехал сюда с Максом, а Лена с Полковником) и наслушались их интересных историй. Ехали они разными маршрутами. Руслан рассказал, как их подвозил и вписал богатый пакистанец, которого они назвали раджой, а другой раз они вписались у генерала, воевавшего за русских в последнюю афганскую войну, а теперь скрывающего своё боевое прошлое и работающего простым водителем… Полковник выглядел менее довольным — его утомило местное гостеприимство, толпы любопытных и непрерывные приветствия «Хэллоу, мистер!» А вот другие двое, «Гортексы», на стрелке не появились.

Отправились в столовую отметить встречу — там наливали суп из наиогромнейшей, двадцативёдерной кастрюли. После супа разделились.

Мы с Владимиром направились в Индию, желая сегодня же успеть перейти границу, а прочие отправились гулять по улицам Лахора — как нам тогда казалось, самого грязного города мира, желая перейти границу завтра.

* * *

Заключительные заметки по стране. Большое внимание уделяется вооружённым силам. По газетным сведениям, 25 % дохода страны уходит на войну. И это видно: повсюду реклама Pakistan navy, приглашают послужить в армии — «как хорошо быть военным»! Четыре вида вооружённых сил, сухопутные, морские, воздушные и подводные войска, зазывают молодёжь пополнить свои ряды. Много полицейских и солдат на улицах больших и малых городков. Дружелюбных, любопытных, которым приятно сфотографироваться с вами (хотя, ясное дело, никто никогда не догадается сообщить свой адрес, чтобы потом получить фотографию), но вооружённых. В конце мая, через месяц после нашего возвращения, весь мир был потрясён известием о том, что Пакистан, вслед за Индией, взорвал свою атомную бомбу!

Как в песне — «зато — мы делаем ракеты…»

В Пакистане очень много беженцев, преимущественно афганских. Отношение многих местных жителей к афганцам очень напоминает отношение многих россиян к кавказцам. «Приехали, только торгуют, спят, едят, заполонили базары, преступность, оружия навезли, наркотики, сами у себя в стране бардак устроили, теперь к нам приехали, а мы их не звали,» — такие слова вы можете услышать в Пакистане про афганских беженцев.

Немало пакистанцев во время афганской войны воевали там в качестве наёмников-моджахедов против русских. Сейчас «ветераны» заняты мирным трудом. При знакомстве с русскими они не скрывают своего боевого прошлого. Однако, отношение к нам, путешественникам, было всюду хорошее. Никто не переносил свою неприязнь к врагам (русским солдатам) на нас (русских автостопщиков).

Все норовят зазвать иностранца в гости, накормить его, оставить на ночлег. Спят на полу. Если бы мы оставались всюду, куда приглашали, — мы бы оставались в Пакистане и по сей день! Бесконечное гостеприимство, связанное не только с любопытством, но и с религией: вписать странствующего, накормить голодного, подвезти автостопствующего… ведь Аллах милосерд!

Пакистанцы, как и их иранские соседи, очень любопытны к иностранцам и собираются по двадцать и более человек, чтобы посмотреть на пришельцев, пощупать их, поздороваться за руку (в Иране это было не принято). Стоит тебе остановиться, порыться в рюкзаке — собирается всё село (конечно, только мужчины), все по очереди с тобой здороваются, все хотят пощупать твою одежду, рюкзак… Начинается цепная реакция, приходит всё больше людей, все молчат, максимум знания английского в сёлах — хэллоу, мистер! Несколько раз мы с Владимиром, да и другие наши друзья, ехавшие отдельно, становились центром сельского внимания — эй, народ, налетай, цирк приехал!

Бывает, что пакистанцы неожиданно вспоминают какие-то английские слова и фразы. Вспомнив, тут же они нам их и сообщают:

— This is name. (Это есть имя.)

Или:

— What is it. (Что это.)

Однако, самое распространённое приветствие, которое нам приходилось слышать по сорок раз на дню, особенно от детей:

— Мистер! Хэллоу, мистер!

Внешне большинство пакистанцев усаты (90 % мужчин), многие бородаты, многие в тюбетейках, почти все в шлёпанцах, носков не носят, но любят механические стрелочные часы. Многие ездят на велосипедах. Пакистанцы менее плотные, чем иранцы или россияне, и ожирением не страдает почти никто. Толстый пакистанец — редкий нонсенс. Реклам типа наших «Похудеть от гербалайфа на 15 кг» мы нигде не встречали. Также мы заметили, что и в городах, и в деревнях мало кто носит очки, хотя продавцы очков существуют и там.

Общественный транспорт — расписные, разукрашенные автобусы — обильны на всех дорогах страны, в городах и вне оных. Люди ездят и снаружи, и внутри оных. А вот троллейбусов и трамваев, равно как и метро, во всей стране нигде нет. По населению Пакистан почти равен России (у них 120, у нас 145 миллионов), хотя по площади в шестнадцать раз меньше неё.

* * *

Дорога из Лахора до границы заняла у нас с Владимиром целых четыре часа. Сперва мы, вооружась компасом, очень долго выбирались из этого мегаполиса по узким базарным улочкам, протискиваясь среди толчеи людей и рикш и объедаясь бананами. Лахор показался нам огромным базаром, раздольем для бизнесменов-"челноков"! Пока выбрались на большой проспект, прошло уже долгое время. Сели отдохнуть на обочине у больших металлических ворот, и вскоре ворота отворились и нас позвали внутрь. Это оказалась фабрика по производству подошв для обуви. Сам хозяин фабрики (он был англоговорящим) сначала напоил нас чаем, а потом провёл нас по цехам. В цехах стояли огромные, и вероятно, старые агрегаты.

— Сколько лет этой машине? — спросил я, рассматривая неуклюжий, замасленный станок.

— Уже двадцать лет, как он был привезён в Лахор из Англии. А в Англии он работал до этого ещё тридцать лет. Пакистан на пятьдесят лет отстаёт в развитии от всего остального мира, — улыбнулся хозяин.

Осмотрев фабрику, мы продолжили путь на границу, подъезжали на многих транспортах. Но, не зная точно, во сколько закрывается граница, на переход опоздали.

Письмо девятое, окончание.

Пакистано-Индийская граница, 7.03.98.

(Custom check post, Wagha border, Pakistan.)

Граница с Индией закрывается в 15.00. Мы с Владимиром опоздали на двенадцать минут и теперь проведём ночь на нейтральной полосе или около неё. Купили путеводитель «Индия» из серии «Lonely Planet» всего за 13 долларов — это половина от московской цены. Сидим, отдыхаем. Завтра, в день женщин, 8 марта, в 9.00, граница откроется, и мы перейдём. Хорошо, что мы прибыли на границу накануне последего дня действия нашей визы, а не в последний день.

Итого мы проехали по Пакистану автостопом 1550 км. Из тридцати водителей, только двое — в том числе последний, подвозивший нас всего 10 километров, оказались деньгопросящими. Здесь откупились российскими и советскими метеллическими монетами общей стоимостью 5 копеек.

До встречи, Пакистан! Бардак и прелесть, свобода и грубость, дешевизна и надувательство, раздолбанные дороги и прекрасные люди, — до свиданья, Пакистан! Золотые девять дней в Пакистане запомнят все участники поездки.

На сегодняшний день, кстати, участники поездки отсняли около 60 плёнок по 36 кадров, и большинство уже проявили. Будет что показать!

Отправляю письмо из Дели 9 марта. Достигли легко. Индийская еда — опасна для жизни, так много специй: сто грамм местной еды — смертельная доза. Дешёвые бананы, на доллар сорок бананов. Грязь и бардак — будем привыкать. Жарко (+3 °C), пыль. Завтра обход посольств — изучение возможностей возвращения. В Москве — во второй половине апреля.

* * *

На границе с Индией у нас возникли неожиданные проблемы. Владимир, получивший свой загранпаспорт четыре года назад, в весьма молодом возрасте, не был похож на свою фотографию. «Это не вы,» — возмущался чиновник в окошке. «Я, я, только четыре года назад и без очков,» — уверял В.Шарлаев. Только когда он достал свой ISIC — международный студенческий, на котором он был уже постарше и в очках, — таможенный чиновник сменил гнев на милость и пропустил нас.

Письмо десятое.

Индия, Дели, 11.03.98

И вот мы в Дели.

Сидим на газоне у стен иранского посольства, ожидая его открытия. Возможно, мы сразу сдадим анкеты, так как ответ из Тегерана может идти в Дели две недели или более.

Позади 40 дней пути, около 7000 км. Впечатлений и приключений уже большое количество. Из Пакистана мы попали в Амритсар, а потом и в Дели. Автостоп в Индии хуже, чем в Пакистане, но дороги лучше (почти как у нас, в России). Останавливается меньший процент машин, и многие водители — деньгопросы.

Индия удивила нас обилием «ручных» транспортных средств: велорикши (в Пакистане были только моторикши, а в Иране нет даже такого понятия — рикша); просто велосипедисты; кочующие продавцы с тележками, на которых лежит всякий нужный и ненужный товар; продавцы без тележек, несущие на головах всякие короба с ещё более ненужными товарами. Также есть большие грузовые телеги, которые тащат не лошади, а люди, по нескольку человек на одну телегу: так перевозят кирпичи, железные трубы и др. Кроме «человеческих» транспортов, много других телег, запряжённых верблюдами, буйволами, лошадьми… Все эти транспортные средства составляют большую часть транспортного потока на дорогах и в городах Индии. Только ты останавливаешься, как вокруг тебя собираются мелкие торговцы, желая, например, продать содержимое своих тележек, показать фокусы, вызвать дудочкой из коробки змею или предложить какие-нибудь услуги.

Амритсар — интересный город. Здесь находится Золотой храм — святыня сикхов. Сикхизм — это особая религия, которой более 500 лет, нечто среднее между индуизмом и мусульманством. Сикхи почитают единого, неизображаемого Бога и десять учителей-гуру, носят с собой символический (а иногда и очень натуральный) кинжал, в каждом храме имеют священное озеро для омовения. Они никогда не стригут волос и бород, поэтому их старики очень колоритны. Борода человека растёт примерно до пояса, а потом перестаёт расти. Взрослые мужчины прячут волосы под чалмой, а бороду и усы подвязывают специальной сеткой. Но старики, не обременённые суетой, не применяют сеток, и бродят, развеваясь бородами. Увидишь такого седого старика, который не стригся и не брился 50, а то и 70 лет, и думаешь: ну и дед! прямо Авраам какой-то!

Известно, что всего сикхов в мире более 20 млн. человек, но большая часть из них проживает в индийском штате Пенджаб. Самый главный, Золотой храм, место паломничества, и находится здесь, в столице Пенджаба, в Амритсаре.

В храме можно переночевать (даже до трёх раз подряд), но мы этим не воспользовались. Интересна технология вписки в храме, почерпнутая нами из путеводителя. Человек, желающий переночевать, сдаёт в залог 50 рупий (или, по другим сведениям, 100). Когда он выезжает, деньги возвращаются. А зачем тогда платить? — спросит недогадливый. Видимо, для того, чтобы храмом не пользовались бомжи, нищие и прочие деклассированные элементы, не имеющие даже таких денег в кармане!

Золотой храм представляет собой квадратный двор, внутрь которого ведут четверо ворот по разным сторонам двора. Двор огорожен не забором, а храмовыми постройками. Заходя внутрь, надо разуться, сдать обувь, помыть ноги и покрыть голову чем-либо. Внутри находится обрамлённое мрамором озеро, в нём водятся огромные рыбы, а также просто рыбы. Озеро святое, все пьют воду из него (мы избежали) и совершают омовение. В центре озера стоит сам Золотой храм, место паломничества сикхов всего мира. По мостику через озеро к храму ползёт очередь людей. Мы тоже направились туда. Внутри почётного вида старики, с огромными бородищами, пели песни и играли: кто на клавишном инструменте, типа «синтезатор», кто на других, более традиционных. Это их песни через микрофоны раздавались по всему двору. В храме не имеется никакого изображения божества, только некоторые реликвии: священная книга (она называется Грантх-Сахиб), ящики для пожертвований, а также место, откуда пьют (из озера) и где умываются. Весь храм позолоченный, но размерами невелик. Больше мы ничего не успели увидеть, так как движение очереди нас подвело к выходу, и мы пошли по мосту назад, где раздавали сладкую кашу (святую пищу), но в небольших дозах.

Индия встретила нас по-различному. Некоторые сразу получили расстройство желудка, ибо здесь 100 грамм еды — смертельная доза. Здесь всякого перца и специй больше, чем еды. Индусы умудряются иногда есть ананасы, бананы, арбузы с перцем и солью! В общем, местная пища и жара привела меня на первый день пребывания в Дели к расстройству, была температура, утратились самоходные свойства. Мы с Владимиром дошли до кэмпинга, где заплатили по 50 рупий на человека и поставили палатку. Я отлёживался, а Владимир уцелел. В кэмпинге можно помыться даже горячей водой, что мы и сделали. Конечно, этот кэмпинг дороже Исламабадского в 12 раз, и жить в нём постоянно — неприемлемо. Зато в пакистанском кэмпе не было горячей воды. Но и зачем она?

Здесь мы встретили очередных иностранцев-путешественников. Они ездят на мотоциклах, происхождением швейцарцы. В Дели оказалось довольно много интуристов.

На другой день после ночлега в кэмпе мои самоходные свойства увеличились, и мы пошли на условленную встречу — 10-го марта, в 10.00 утра, напротив российского посольства. На встрече отсутствовал Макс. Мы узнали от его спутника, Руслана, о максовых несчастьях. Первое несчастье произошло с ним в Лахоре — он ходил по сему городу, желая найти дешёвую гостиницу, и нашёл. Но в гостинице у него из ксивника украли все деньги (100 из 118 имеющихся долларов). Интересно, что покража была обнаружена только на границе, которую все перешли днём 8-го марта, несколькими часами позже нас с Вовкой. Таможенники спросили Макса и других путешественников: в каком отеле в Лахоре вы останавливались? — В отеле на Brandreth Road. — Осторожно, в этом отеле часто воруют, check your money! (проверьте ваши деньги!). Макс, подобно прочим, полез в свой ксивник, и тут улыбка покинула лицо его и больше не возвращалась. Вернуться в Лахор он не мог: виза истекала в сей день, — и Макс дополнил собою число лиц, утративших свои сбережения.

* * *

Кстати, как заметили мы позже, этого несчастья легко можно было избежать. Открываем путеводитель по Пакистану издательства «Lonely Planet» (Pakistan — a travel survival kit, Lonely Planet, 1993, page 205, 207):

НЕСКОЛЬКО ПИСЕМ ОТ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ.

1. «Мы останавливались в новом отеле на Brandreth Rd. Мы прибыли в Лахор поездом из Индии. Люди из отеля находились на ж.д. станции и встречали прибывших. Они уверили нас, что этот отель — безопасное место. Когда мы находились в нашей комнате, менеджер отеля и другие люди всё время заходили к нам, дёргали каждые две минуты, и мы даже не могли остаться наедине в комнате.

Кто-то, вероятно менеджер, взял бумажник моего мужа и украл почти целую серию дорожных чеков на сумму 4700 швейцарских франков (3000 долларов). Мы уверены, что этот человек — хитрый вор, потому что мой муж менял дорожные чеки на ж.д. вокзале и с тех пор не доставал их…"

2. «Не останавливайтесь в этом отеле на Brandreth Rd. Персонал очень дружелюбен, но хитёр, и украдёт ваши деньги так, что вы и не будете знать об этом. У нас было 3800 долларов в дорожных чеках, а другие путешественники, которых мы встретили позже, имели и дорожные чеки, и наличные деньги. Процедура была одинаковой: «Вода в вашей ванной не работает". Они (персонал) начинают ходить туда-обратно и суетиться. Если им не удалось ограбить вас, они войдут в вашу комнату позже и позовут вас подписать какую-то бумагу, что во время проживания в гостинице у вас ничего не было украдено. Вас попросят указать ваш адрес, данные паспорта и т. д… Пока вы делаете это, кто-нибудь из персонала обворовывает вас!

Если вы не пускаете персонал к себе в номер, менеджер пытается вызвать вас по каким-то причинам. Чтобы рассеять ваше внимание, они попросят вас проверить окна — для безопасности, или по причине шума. Вы даже не заметите, когда это случится!"

3. «Я останавливался на Brandreth Rd… Из-за плохой репутации Лахора я думал, что наиболее безопасно не носить все свои деньги при себе. Я оставил часть своих наличных в рюкзаке в комнате гостиницы, закрыв её на ключ. Обнаружив пропажу, я обратился в полицию. Я потребовал, чтобы полиция начала расследование, и они пришли в отель.

Менеджер, уличённый в преступлении, предложил мне сделку. Он предложил мне часть моих денег, если я забуду эту историю. Полицейские по-дружески сказали мне, что это лучше для меня, потому что настоящее расследование может занять два года или более, а в результате я могу ничего и не вернуть. Итак, я сперва утратил 450 DM, затем я получил часть из них обратно."

Прочтя (увы, запоздалым образом) эти письма в путеводителе, Макс принял решение вернуться в отель на обратном пути. Итак, полтора месяца спустя, возвращаясь из Индии, Макс и Руслан направились на Brandreth Rd…

Но об этом — позже.

Письмо девятое, окончание.

Данное несчастье Макса стало лишь одним из его несчастий. Приехав в Дели, Макс заболел тем же, чем и я. Посольский врач, по настоянию Макса, устроил его в больницу (к сожалению, платную), откуда мы его выкупали, заплатив все вместе аж 2400 рупий (60 долларов)! «Спасённый» Макс, у которого на день приезда в Индию оставалось только $18, был в плохом настроении. К его несчастьям добавилось и третье. Вчера Руслан, оставив Макса в больнице, отправился ночевать в хостел (молодёжную гостиницу), неся с собой вещи Макса для сохранности, — и там, в хостеле, из вещей Макса был похищен его фотоаппарат…

Русских здесь много — целый посольский городок за забором, даже два городка за двумя заборами в двух соседних кварталах. Их там живёт, наверное, около тысячи человек: работники посольства, их жёны, дети… Чем они занимаются все — не знаю, но многие даже из одной части российского городка в другую часть ездят на машинах. В российском городке можно купить очень хорошие и дорогие продукты, а также таблетки от нашей с Максом и иных болезней, которые нам порекомендовал местный (русско-посольский) доктор.

Как указывалось, уже 70 % членов нашей группы подверглись утратам части денег и/или имущества. Неутратившими остались Данила, Руслан, и вероятно, Хип. Что до Хипа, он ещё в Тегеране отделился от нас и отправился в одиночное странствие. На стрелке 10-го марта у посольства Хип не был обнаружен. Следы его утрачены. Но, поскольку воровать у него было нечего, я не думаю, что он пострадал. С вашей же, родители, стороны следует не разглашать информацию о числе утративших свои деньги лиц и помнить, что отсутствие телефонных звонков — вовсе не повод для беспокойства, а следствие нашей малоденежности. А наука всегда побеждает.

Кстати, Индия — страна грязная, за исключением «образцового» штата Пенджаб (Амритсар и окрестности): здесь ещё можно жить, а дальше… Даже Пакистан был чище. Если вам пришли письма 7 и 8, вы знаете, какова жизнь в Пакистане. И здесь, в Индии, тоже принято использовать тротуар как туалет. Зато в Индии в магазинах меньше поводов для обсчёта — на каждом фабричном товаре, даже на хлебе, воде и мороженом, написана максимальная розничная цена. Её, конечно, могут превышать, но ненамного.

В Дели очень много автобусов, посадка и высадка часто происходит на ходу, двери всегда открыты. Автобус чуть притормозил, кто-то запрыгнул, кто-то выскочил. Маршрутов не меньше пятисот (наверное, не все номера задействованы, а так есть автобусы с номерами свыше 1000): город больше Москвы. А вот трамваев, троллейбусов и метро здесь нет. Зато город наводнён вело- и моторикшами, велосипедистами и даже телегами, которые приводятся в движение разными животными, от верблюдов до лошадей и людей.

Английский язык в центре Дели понимает (на поверхностном уровне) примерно половина людей. В Пакистане таковых умников было меньше.

Но у меня такое ощущение, что и здесь в сёлах такой же процент англоговорящих, как и в Пакистане. Водители грузовиков — ни один, ни в одной стране! — не обнаружили знание английского.

В Дели я уже объелся бананами, которые продаются на каждом углу и стоят дёшево (40–50 бананов на доллар), причём бананы крупнее, чем в Пакистане. Ананасы тоже недороги.

Нам пообещали ночлег в российском посольстве. Сейчас мы посетим иранское, затем вернёмся к нашим и проверим это. Впрочем, здесь можно ночевать где угодно: замёрзнуть невозможно, днём +30, ночью +2 °C.

Местные бомжи и нищие давно это знают и живут совершенно уличной жизнью. Очень необычно представлять себе, что в Москве, видимо, ещё снег не сошёл. А здесь выбирай любой парк — только не самый загаженный — и ночуй!

Ещё раз предупреждаю — если мы не звоним, значит всё в порядке. Будем присылать письма.

P.S. Мы вписались в российском посольстве — все! Нам выделили двухкомнатную квартиру со всеми удобствами. Здесь мы поживём дня три, отмоемся, отстираемся и посетим все посольства других стран на предмет обратного возвращения. Пока обратный путь не уточнён.

Индия, Дели, посольство РФ, 13.03.98

Уже две ночи мы прожили в российском посольстве, днём осматривая Дели. Вчера ходили искать Ashoka pillar. Мы думали, что эта та самая железная нержавеющая колонна Ашоки, которой 2000 лет. Но уже второй раз мы ошибаемся. Первый раз пилларом оказался какой-то заброшеный храм-памятник английским войскам, одержавшим победу в 18… году, а сейчас мы обнаружили уже второй с тем же названием — древний храм с костром внутри. Наверху храма — большой каменный столб, торчит из крыши, как заводская труба, и тоже называется Ashoka pillar. Пока его искали, хлынул дождь, а как поднялись на крышу, пошёл настоящий град! Град шёл 5-10 минут, был величайшим в мире (градины по 20–25 мм), и поколотил нас ровно в тот момент, когда мы находились на крыше храма, где и торчал этот пиллар. Но особенно испугались грозы, града и дождя местные-индусы, для них это редкость. Зелёная трава была покрыта градинами, как мелкими белыми яичками. Дети дивились и играли в снежки. Потом по улицам Дели хлестали потоки бурных вод, произошедших во многом от таяния града и от предшестовавшего ему ливня. После града всё опять потеплело. На сей день мы оставили поиски, хотя в Дели есть ещё, судя по карте, и третий пиллар.

В Дели мы осмотрели уже разные храмы, огромную мечеть Jame masjid, форт, разные древние арки-ворота, два Ashoka pillar'а и просто город. Здесь много старины, но обычно она в запустении. В Москве, и тем более в Иране, исторические памятники содержат куда лучше. Дели — своеобразный, колоритный город, с совершенно невообразимым запахом (особенно в северной части; южная «посольская» часть — New Delhi — чище). Здесь соседствуют запахи перца, банана, экскрементов, нищих, копоть от машин и особенно мотоциклов (топливо у них наихудшее в мире, типа пакистанского). Теперь-то мы знаем, что Москва — относительно чистый город. Да и Тегеран тоже.

Вскоре мы покинем гостеприимное российское посольство и поедем смотреть Агру, где находится Тадж-Махал. Потом едем в Бомбей, куда прибудем около 20-го марта. Будем узнавать про пароходы. В настоящий момент один из нас (Макс) озабочен эвакуацией на родину — пусть уплывает. Из Бомбея сообщим о нашем дальнейшем передвижении.

На этом завершаю письмо. Наука победит!

* * *

Пока мы пребывали в Дели, в Индии как раз праздновали Холи — праздник начала весны. В этот день все всех стараются раскрасить. Ты идёшь по улице, вдруг к тебе приближается группа разукрашенных всеми цветами людей и с криками «Хэппи холи! хэппи холи!» начинают пудрить, мазать тебе лицо, одежду всеми цветами радуги. (Краску, как порошковую, так и жидкую, можно купить в любом ларьке.) Мы шли по улице, уже сильно размалёванные, мимо проезжала машина — человек с большим, наверное полулитровым шприцом, прицелился и обстрелял нас тёмно-фиолетовыми чернилами! Это долго не отстирывается. Лысая голова Полковника в этот день стала разноцветной, как пасхальное яйцо. Мы шли в сторону Китаб-Минара (это место на юге Дели, полное памятников старины) и думали, что испачкать на нас уже нечего… Но тут притормозил грузовик, и несколько мужиков, с криками «Хэппи холи!», вылезли из кузова и набросились почему-то на меня, с усилием раздирая мою, и так уже пострадавшую, одежду… (Потом футболку пришлось сделать половой тряпкой.) В день Холи все дают волю эмоциям, какой-то первобытной радости, хулиганству; в этот день уважающие себя мистеры не выходят из дома, а остальные, перемазавшись чернилами, собираются толпами, и завидев ещё относительно чистого субъекта (субъектшу), гоняются за ним с криками: хэппи холи!

Так 900-миллионный народ Индии веселится.

Вечером — песни, танцы… В этот день можно не платить за автобус или за такси. Мы возвращаемся по вечернему Дели «домой» — в посольство. «Пострадавшие от Холи». Стараемся, чтобы нас не заметили цивильные люди. Цивильные люди не играют в Холи. Но в Индии мало цивильных людей.

Письмо одиннадцатое.

Индия, Дели, 14.03.98.

Добрый день, 1) мать, 2) отец, 3) Ксюша!

Пишу вам из Дели, где мы прожили почти неделю — ввосьмером

в российском посольстве, в квартире с горячей водой, где даже кастрюли были — made in USSR. Все эти дни мы занимались делами:

1). Посещали посольства разных стран (виза Пакистана — свободно, 50$; Китай — только транзитная, тоже 50$; Непал — свободно! от 15$ в зависимости от длительности; Афганистан — 30$; Иран — транзитная, делается три дня и стоит 15$, необходимо рекомендательное письмо и уже готовая пакистанская виза).

2). Гуляли по историческим местам Дели. Это целый мир! целая Индия! Посмотреть есть много чего, например: (1) Red fort, (2) Old fort, (3) Jame masjid, (4) Qitab minar, (5,6,7) Ashoka pillar'ы (нашли-таки тот самый нержавеющий железный столб, которому 2000 лет); (8) Laksmi Narain Temple, (9) джайнистский храм, (10) древний, заросший лишайниками и травой храм непонятного происхождения, и другие очень многочисленные древности и достопримечательности.

3). Стирались, мылись, и (желающие) лечились от всяческих желудочных расстройств. Сии расстройства происходят от местной пищи и антисанитарии. В данный момент всё благополучно, мы, испив рекомендованные посольским доктором таблетки (одну большую и много маленьких), спаслись от всех болезней мира.

С Ashoka pillar'ом, с этой железной колонной, получился прикол, так как местные жители считают, что её нужно обхватить руками, стоя к ней спиной — это приносит счастье. Поэтому там всегда толпятся люди, как местные, так и иностранцы, желая обхватить колонну и по очереди подходя к ней. Если у кого-то не хватает длины рук, друзья и просто местные зеваки тянут его за руки — помогают. У нас возникла идея залезть на колонну, и сначала я, а потом Владимир долезли примерно до середины её (она невысокая, метров десять, но гладкая, и поэтому мы не покорили её). Среди зевак наши попытки вызвали энтузиазм, и все, прекратив попытки обхватить руками pillar, стали по очереди лазить на неё. В результате один самый ловкий индус сумел забраться наверх (с помощью подсаживающих его других индусов). Все были довольны, и только дивились, что не додумались до этого раньше.

Ещё имели мы следующую проблему: у некоторых из нас стали кончаться деньги. Сегодня было наконец использовано то, что один из нас — Вова — имеет карточку с деньгами, которую он не мог применить ни в Иране, ни в Пакистане за отсутствием там нужных ему банкоматов. Теперь банкомат найден объединёнными усилиями здесь, в Дели, и мы с Максом дружно одалживаем у Вовки рупии.

Завтра покинем гостеприимный город Дели и отправимся в Агру, после чего, вероятно, посетим святой город Варанаси (Бенарес). Затем двинемся на побережье — в Бомбей, где будем 21–22 марта.

Индия, трасса Агра—Индор—Бомбей, 17.03.98

Сейчас мы едем на юг, в Бомбей, и я во время стоянки дописываю письмо, сидя в кабине грузовика. Едем в паре с Полковником; посетили Агру и посмотрели Тадж-Махал. Вообще при движении стопом видишь больше, чем при «цивилизованном» странствии, — нам приходится смотреть Индию не только со стороны парадного подъезда. Конечно, нищета повсюду и грязь. Скорость автостопа невелика, легковушек почти нет, свои услуги по подвозу предлагают многочисленные мотоциклы, рикши и велосипеды (вероятно, за деньги). Среди водителей редких грузовиков, забивающих по 9 человек в одну кабину, развито деньгопрошение. Если в Иране мы знали секретную фразу «пуль надорам», то здесь иногда возникают коллизии, если водитель не понял твоей сущности. Что до английского языка — забудьте! В Индии не более 10 % людей знают английский. Почти все знающие живут в крупных городах. К 90 % незнающих относятся, например, все водители грузовиков. Так что распространённость английского языка оказалась красивой легендой. На будущее: учите местные языки! Вот.

Автостоп оказался очень медленным средством передвижения. За один день мы проехали только 200 км — выбирались из Дели и доползли до Агры, заночевали в кустах возле Тадж-Махала. Кстати, Махал мы посмотрели только снаружи — за вход внутрь корыстолюбивые индусы требуют более 100 рупий, хотя и написано на кассах по-английски: вход для иностранцев 15 рупий.

Сам Тадж-Махал, являющийся в какой-то мере визитной карточкой Индии, по-настоящему впечатляет. Это пятикупольная мечеть высотой с двадцатипятиэтажный дом, вся беломраморная. По сторонам Тадж-Махала стоят такие же высокие четыре башни-минарета (также облицованные белым мрамором). Рядом — облицованный прямоугольный бассейн, в воде которого отражается всё сооружение.

Тадж-Махал был возведён в середине XVII в. в качестве мавзолея жены Шах-Джахана, тогдашнего правителя Индии. В годы его правления в Индии возникли и другие колоссальные постройки — Красный форт в Дели и др. После своей смерти правитель был похоронен там же, в Тадж-Махале, рядом со своей женой. Сейчас, три с половиной столетия спустя, полюбоваться на мавзолей прибывают тысячи человек со всех сторон света.

Помимо Тадж-Махала, в Агре имеется огромный форт (Кремль), величиной не меньше московского и вызывающий уважение своей нескрываемой стариной и запущенностью. Впрочем, мы торопились, и не стали заходить внутрь форта.

Переночевав в кустах неподалёку от Тадж-Махала, мы с Полковником продолжили путь. Передумали ехать в Варанаси — это большой крюк, а скорости здесь невелики; и чтобы не рисковать, направились напрямую в Бомбей.

Природа красива, порой до безумия. Всё в цвету. Реки, горы. Горы маленькие. Каждый городок со своими храмами, фортами и развалинами — здесь, видимо, каждому посёлку не одна сотня лет. Вообще Индия полна развалин и остатков всяких древних построек. Осмотреть их полностью невозможно.

Бананы приелись и на вкус уже напоминают мыло. Здесь это — дешёвый овощ, как у нас картофель, только дешевле. Очень недороги огромные, как кастрюли, ананасы: в них по 4 килограмма, стоят здесь 25 рупий за штуку. Так что мы объедаемся всякими подозрительными фруктами. Вместо воды дешевле покупать мандарины, тем паче что бутылированную воду в мелких городках и не купишь — нет её. Местные жители, как и пакистанские, пьют что попало. Я уже двое суток ем одни мандарины вместо воды, а Полковник уже привык к местной жидкости.

Где же там наш водитель? Чай пьёт, наверное. Завершаю вторую часть письма — скоро в путь.

Индия, Бомбей, 19.03.98

Сегодня, на 49-й день нашего путешествия, мы наконец увидели океан. Для сравнения: при поездке в Магадан мы достигли океана на 52-й день. Ускоряемся!..

Жара стоит величайшая в мире. Днём вчера было, наверное, +35, и позавчера столько же; на небе — ни облачка. По ночам тоже парилка. Сегодня отправил вам телеграмму. Интересно, доходят ли они? Предыдущая телега была из Амритсара.

До порта ещё не доходили. Бомбей — город-гигант, здесь официально 15 миллионов жителей. Огромен и красив, но кое-где и зловонен. Настроение хорошее.

Местные водилы часто деньгопросы. У некоторых подразумевается, что мы заплатим. Приходится предупреждать — «пайса най», «no money», но не все понимают. Садясь в машину, мы стараемся теперь сразу выявить его, водилью, сущность, и если водитель ожидает денег, вылезти.

Местные часто представляют белых мистеров денежными мешками. Подъезжает рикша, настойчиво хочет подвезти нас. Мы отказываемся. Тогда он просто в грубой форме требует 5 рупий, и пока я не возьму в руки камень (чтобы отпугнуть), не отстаёт. Такое отношение утомляет. Английского не знает почти никто.

Ожидайте меня в Москве в районе 22 апреля. Обратно поеду ещё не знаю как, в порту не был. Если теплоходов не будет вскорости, то через Пакистан. Уже наполнили меня желания книгоиздательские — неожиданно появились всякие планы, захотелось в столицу мира, Москву.

Хотя здесь сильных проблем нет, разве что жара: очень тепло. Но местные мало купаются — зима ведь у них. А мы сегодня вечером пойдём на море.

Двое, Дима и Данила, отделились от нас и собираются в Непал. Я в Непал пока не собираюсь. После Бомбея, вероятно, изучив тайны пароходств, собираюсь в Бангалор, потом Варанаси и др. Уточнённо постараюсь сообщить телеграммою.

С приветом из Бомбея, с берега далёкого океана, Антон и др.

* * *

Тем временем двое индоедов, Дима и Данила, расставшись с нами, как оказалось, наконец вздохнули свободно. Задержавшись ещё ненадолго в Дели, они нашли там электронную почту и отправили всему автостопному человечеству такое письмо:

«Привет от Дмитрия Hазарова и Даниила Африна из Дели, столицы Индии. Достигнув 09.03.1998 наконец этого города, мы прекрасно вписаны на жилой территории Русского Посольства и даем интервью газетам и ТВ. У нас все ОК.

Кротов и K° свалили в Бомбей. Слава Аллаху, они здесь привели себя в порядок и стали немного похожи на людей. Когда же мы встретили их в Дели в первый день, они являли собой жалкое зрелище. Грязные, голодные, больные и павшие духом. Сейчас в Бомбее они «изучают пароходность». Запомните все — ТАК КАК ОHИ ЕЗДИТЬ HЕЛЬЗЯ!! АВТОСТОПЩИК — HЕ БОМЖ, а Кротов именно профессиональный бомж.

Это просто чудо, что никто из этой команды не сдох по дороге. Они абсолютно неадекватны и аварийны. Сейчас, отмывши месячную грязь и вылечив все болезни, они уехали на Юг. Hадеемся, что увидим их в Москве живыми. Подробности после возвращения."

Хорошо, что мы, прочие индоеды, не видели этого письма, обрисовывающего нас в виде одного коллективного Макса. Наше попадание в Дели было для всех нас радостью, и мы, памятуя, что наука победит, продолжили путешествие на юг (кроме Макса, который забыл, что наука победит, и от этого переживал).

В те дни мы ещё не знали, что Дима и Данила мысленно отмежевались от нас. Впоследствии, прилетев домой, они даже напечатали в одном из журналов большую статью о том, как автостопом в Индию ездили только они вдвоем. При этом ни об одном из других участников, в том числе оказавшихся на напечатанных в этом журнале фотографиях, в статье не говорилось ни слова.