В 90-е годы слово «миротворцы» стало обозначать в России не только тех, кто противостоит злу добром, ненасилием, любовью и потому назван в Евангелии «блаженным». Газеты много писали о «миротворцах ООН». Это не очень большие войсковые соединения, объединяющие солдат разных стран, которые подчиняются командиру, который назначен ООН. Эти войска всегда действуют по мандату, который утверждается Советом Безопасности ООН. Цель этих соединений «убедить конфликтующие стороны прекратить вражду и вести переговоры о мирном разрешении споров». Миротворческие миссии ООН часто заканчиваются безрезультатно (в Сомали, Югославии). В 2008 г. в Африке и Азии было 18 миротворческих миссий ООН, в них участвовало 82 тысячи человек.
Политики и юристы продолжают спорить, разумно ли позволять миротворцам ООН вести боевые действия, и все согласны с тем, что защита самих миротворцев таких боевых действий не оправдывает. Все согласны с тем, что нельзя мстить за погибших миротворцев ООН.
Когда в России заговорили о том, что грузинская армия напала на миротворцев, имеющих международный мандат, это естественно было понять так, что речь идёт о мандате СБ ООН, выданный России как представителю ООН.
На самом деле, эти миротворцы совсем другие. Три батальона по 519 солдат представляли Россию, осетинских сепаратистов и Грузию. Теоретически ими должна была руководить Смешанная контрольная комиссия из представителей России, Северной Осетии, ЮО и Грузии. Созданы были эти миротворческие силы в 1992 г. по договору, который подписали Ельцин и Шеварднадзе. «Международными» они не были, как не является «международным» поезд метро, который везёт пассажиров из разных стран. Если бы речь шла о торговле, сказали бы, что украли «торговую марку». Иногда говорили, что в ЮО находятся те, кто уполномочен ОБСЕ, — но от этой европейской организации в Грузии находились не солдаты, не «миротворцы», а небольшая группа наблюдателей.
С лета 2004 года Россия начала оттеснять Грузию от руководства батальонами. Сделать это было нетрудно, ведь из четырёх участников объединённого командования трое были на стороне России.
11 октября 2005 года грузинский парламент принял постановление, в котором упоминалась необходимость вывода российских «миротворцев» из ЮО. Парламент Грузии заявил, что миротворцы не выполняют свои обязанности, и поставил вопрос о целесообразности их дальнейшего пребывания на территории страны. Вместо российских миротворцев Грузия предложила разместить в конфликтных зонах миротворческий контингент ОБСЕ.
15 февраля 2006 г. парламент Грузии принял постановление о необходимости замены российских «миротворцев» на настоящих, представляющих ООН или Совет Европы. Такое же постановление было повторено спустя полгода.
Президент Саакашвили, однако, постановление парламента не стал выполнять. Он заявил, что надеется на успех переговоров с Путиным.
Юридически «миротворческие силы» не были распущены. Однако моральный их авторитет исчез. Не был соблюден первый принцип настоящих миротворческих сил — сил ООН: необходимо «согласие противоборствующих сторон на посредническую роль ООН» (Б. Уркварт, бывший заместитель генерального секретаря ООН).
В марте 2008 г. Грузия объявила, что больше не участвует в комиссии, потому что решения принимаются лишь Россией.
Естественно: ведь Северная Осетия вообще не самостоятельная страна, а часть России, не имеющая права на свою внешнюю политику, сепаратисты из ЮО целиком на стороне России.
Грузия согласилась на создание «миротворческих» сил только потому, что до этого соглашения Россия бесконтрольно хозяйничала в ЮО. В Цхинвали стояли два полка русской армии.
От миротворцев ООН «миротворцы ЮО» отличались, прежде всего, отсутствием объективности. Все стороны — активные участники конфликта, не то что войска ООН в Сомали или Уганде.
Тем более не были миротворцами войска России, вошедшие в Грузию 7 августа.
Президент России заявил, что Россия проводит «принуждение к миру». Это выражение взято из устава ООН. Утверждённая 12 июля 2008 г. Концепция внешней политики РФ гласит, что «санкционировать применение силы в целях принуждения к миру правомочен только Совет Безопасности ООН».
Если бы Россия хотела принуждения к миру, она должна была обратиться в Совет Безопасности не после того, как ввела в Грузию войска, а до этого. Россия должна была просить о вводе в Грузию миротворцев ООН. Россия, тем более, должна была это сделать, так как её руководители обвиняли Грузию в агрессивных намерениях.