Генри

На следующее утро я проснулся в тепле и уюте, какие последний раз ощущал в доме Уокеров. Всего через миг я понял почему, но тогда Кэнди уже визжала, чтобы я убирался от нее подальше.

Я закатил глаза, спрыгнул вниз и, стоя на полу, от души потянулся. Видимо, я был хорошим компаньоном ночью, когда ей страшно и нужен друг, но плохим днем, когда другие собаки могут увидеть.

Пусть так. Не сомневаюсь, уже скоро она поймет, что я – прекрасный компаньон в любое время суток.

Новый день во дворце, и я уже знаю, что меня ожидает. Это место живет традициями, порядком и рутиной. Даже для нас, собак, дни идут согласно расписанию, установленному много лет назад, не считая незначительных изменений.

Поэтому я и заволновался так сильно, не найдя Сару после завтрака.

Я проверил все привычные места, комнаты, в которых она обычно прибирала, обежал коридоры и галереи. Я не мог уловить даже следов ее запаха.

Зато в одной из комнат побольше я увидел нескольких лакеев, двигавших мебель, расставлявших столы и стулья, которых тут раньше не было. Очевидно, что-то происходило. Сара тоже принимает в этом участие?

В конце концов я наткнулся на свою подругу совершенно случайно: встретил ее, когда она шла навстречу по коридору, куда я раньше не заходил.

– Генри! – Сара обрадовалась мне, и это, как всегда, было приятно. – А я гадала, найдешь ли ты меня сегодня. У меня выходной.

Выходной. Эми и Джим обычно проводили выходные вне дома. Но, живя в Букингемском дворце, Сара, возможно, и не думала выходить на улицу.

– Я решила посвятить его тому, чтобы разобраться с несколькими делами – например, рождественскими открытками, – говорила она на ходу, пока я семенил рядом. – Все утро их писала. Забавно, когда понимаешь, сколько народу обычно поздравляешь с Рождеством лично, а потом пытаешься написать им всем. Я решила отправить по одной открытке в деревенскую церковь и паб, а то я бы никогда не закончила!

Судя по толщине пачки конвертов в ее руке, проредить список получателей ей удалось не вполне. Сразу вспомнилось, как Эми приходилось подкупать Клэр в детстве шоколадом, чтобы она писала открытки другим детям. Меня это всегда немного смешило: куча бумажных открыток, которые отправляешь в мир, только чтобы получить столько же обратно. Эми привязывала их лентами к перилам, а мне доставалось, когда я пытался с ними играть. После праздников их все равно отправляли в мусорный бак. Какая расточительность.

В этом году большая часть открыток, которые мы получили, все еще ворохом валялась на кухонном столе – во всяком случае, когда я последний раз был дома. И я не видел, чтобы Эми сама писала поздравления.

– Сейчас я иду на почту, чтобы отправить их, – радостно закончила Сара, врываясь в мои воспоминания. – Пойдешь со мной?

Я резко остановился.

Конечно, мне хотелось пойти. Сара быстро стала моей лучшей подругой – может, даже единственной в Букингемском дворце, если не считать Кэнди прошлой ночью. Но почтовые отделения, насколько я знал по опыту стояния в очередях вместе с Эми, находились в торговых центрах или на главных улицах города. И хотя мне не запрещалось слоняться по всему дворцу, я не думал, что мне позволено выходить за пределы дворцовой территории – Уиллоу даже отдельно упомянула об этом. Я не хотел, чтобы Саре пришлось отвечать за то, что она вывела меня наружу.

Сара посмотрела на меня и засмеялась. Словно прочитав мои мысли, она добавила:

– Не волнуйся, глупыш. Тебе не нужно выходить из дворца. Почта есть прямо в здании!

Я не знал. Очевидно, Уиллоу не считала такую информацию достаточно важной, чтобы сообщить мне об этом.

Обрадовавшись, я поспешил вперед, мне не терпелось увидеть королевское почтовое отделение.

– Здесь еще должны быть бассейн и кинотеатр, – говорила Сара по дороге. – Может, я попозже схожу окунусь, если бассейн не занят. И надо узнать, как вступить в королевский киноклуб. Ведь если я хочу завести друзей, стоит влиться в дворцовое общество, правда?

Надеюсь, тут она права. Мне было тяжело видеть, как Сара грустит из-за того, что у нее нет друзей среди других горничных и лакеев. Она такая милая, а коллеги смеются над ней, особенно из-за ее акцента. Мне вот нравится, как Сара говорит. Тепло и приветливо – гораздо дружелюбнее, чем все остальные во дворце.

Должны же работать в Букингемском дворце люди, способные увидеть в Саре хорошие стороны, а не выискивать в ней недостатки. Не так ли? Не могут же все слуги быть злыми и вредными. Вероятно, нет, ведь у Клэр было то же самое, когда она перешла в прошлом году в новую школу и три девочки из ее класса ужасно с ней обращались. Клэр решила, что все ее одноклассники мерзкие, но в итоге уже через несколько недель подружилась с лучшими из них.

Надо просто найти таких людей. И если у Сары с этим не ладится, я должен протянуть ей лапу помощи.

Я прошел с Сарой всю дорогу до почтового отделения, где у окошка выстроилась очередь. Видимо, не так уж королевская почта и отличается от обычной, к которой я привык.

Войдя в отделение, я принялся рассматривать других служащих дворца. Я сразу же заметил девушку возраста Сары с темными волосами и еще более темными глазами. Она приклеивала марки на стопку конвертов с открытками. Хм-м-м… а как насчет нее? На вид дружелюбная.

Обогнув несколько пар ног, я направился прямо к незнакомке, зная, что Сара пойдет следом. И терся о ее ноги, пока та не взглянула вниз.

– Ой! – удивленно воскликнула она. – Ну, здравствуй.

– Генри… – Сара протиснулась к нам через толпу. – Простите, его почему-то взволновал поход на почту!

– Все в порядке, – улыбнулась ее собеседница. – Вы – Сара Морган, да? Новая горничная?

– Да, это я.

Я прямо чувствовал, как Сара напряглась – наверное, готовится к очередной насмешке над ее произношением или семьей. Я устроился у нее в ногах и постарался успокоить. Нужно просто, чтобы она доверилась мне.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Гарриет.

Она протянула руку Саре. Та, удивленно улыбнувшись в ответ, пожала ее.

– Надеюсь, вы привыкаете к здешней жизни – вижу, уже подружились с самыми важными жильцами!

– Скорее, это Генри взялся за мной приглядывать! – рассмеялась Сара.

Гарриет наклеила на открытку последнюю марку, помахала на прощанье и отправилась к высокому красному ящику в углу, чтобы опустить конверты.

– Может, здесь все-таки есть хорошие люди, – пробормотала Сара, и я гавкнул в знак согласия. – Пойдем, Генри. Надо встать в очередь.

Я направился за ней к очереди, змеившейся по помещению. Только мы встали в конец, как человек перед нами обернулся, и я увидел, как Сара расплылась в широкой улыбке.

– Оливер! – воскликнула она.

Конечно, Оливер Кинчен-Уильямс. Он отнесся к ней по-доброму, не правда ли? К тому же крестный даже наказал Саре найти своего подопечного и познакомиться. Это стоит считать личной рекомендацией.

О, а я молодец! Целых два новых друга для Сары за утро!

– Привет вам обоим, – сказал он, наклоняясь, чтобы погладить меня по голове. – Рядом с ним ты прямо светишься, не так ли?

Сара мило покраснела.

– Кажется, так. Но и я оказываю на него похожий эффект.

– Вот счастливчик. Значит, отправляем рождественские открытки? – спросил Оливер, указав на стопку конвертов, которые Сара сжимала в руках.

Та кивнула.

– Это первое Рождество, которое я отмечаю не дома, – сказала она. – Поступив на работу… хотя не важно.

– Конечно, важно, – мягко возразил Оливер.

– Просто… я так радовалась возможности провести Рождество здесь, когда только получила работу. Подготовка, празднование… вот это все. Но чем ближе важный день, тем больше я скучаю по дому.

– Да, быть далеко от дома на Рождество – странно. Поверь, я знаю.

– А вы… а ты издалека? – с любопытством спросила Сара. – По акценту кажется, что прямо родился и вырос во дворце, не то что я.

Оливер рассмеялся.

– Мне нравится твой акцент. Девон?

– Близко, – признала Сара. – У родителей ферма в Сомерсете.

– Как здорово! – сказал Оливер. – А мои родители эмигрировали в Новую Зеландию несколько лет назад, чтобы на пенсии разводить овец на ферме. Поэтому, хоть я и рос недалеко отсюда, порой я чувствую себя вдали от родного очага.

– Думаю, это потому, что дом – скорее люди, а не место, – сказала Сара.

Я понимал, о чем она. Букингемский дворец – самое фантастическое жилище, о котором только можно мечтать. Но без семьи… я просто не чувствовал себя на своем месте.

– Ну а каких людей тебе недостает на Рождество? – спросил Оливер. – Потому что тут целая куча открыток.

– А могло быть гораздо больше! Думаю, получить открытку с маркой из дворца безумно приятно, поэтому решила послать их кому только можно.

Сара развернула конверты веером, так, чтобы можно было прочитать имена.

– По одной родителям, моим бабушкам и дедушкам, конечно. Лучшей подруге Рейчел и еще нескольким друзьям из школы, которые уже переехали. В местную церковь и местный паб – но только по одной открытке на всех! Тетям и дядям, кузинам, кузенам, крестному Тому, конечно, и… – Она замолчала, глядя на последнюю открытку в руке.

– Кто такая Дебби? – спросил Оливер, прочитав имя на конверте.

– Мама моего бывшего парня, – тихо сказала Сара.

– А-а.

– Ага. Я не знала, стоит ли посылать… Мы расстались несколько месяцев назад, и… ну не очень хорошо.

Сара встряхнула головой, словно отгоняя плохие воспоминания. По ее рассказам о бывшем у меня сложилось ужасное впечатление об этом Дэвиде.

– Дело ведь в том, что я знала Дебби еще до того, как познакомилась с Дэвидом. У нее фермерская лавка недалеко от моего дома, поэтому я и родители часто с ней пересекались. Мы дружили. Потом Дэвид окончил университет и вернулся, мы познакомились и… остальное уже давно в прошлом. Но я переживаю из-за того, что потеряла Дебби как друга, когда у нас с Дэвидом все закончилось.

– Ты молодец, что шлешь ей открытку, – сказал Оливер. – Рождество – это все-таки время восстанавливать мосты.

– Да, – медленно сказала Сара, глядя на Оливера. Ее лицо прояснилось. – Да, самое время. А может… может, и наводить новые.

– Точно, – согласился Оливер.

После почты я довольно долго ходил за Сарой по дворцу, пока та искала бассейн и кинотеатр. Найдя, она аккуратно переписала время следующих сеансов.

– Ого! «Чудо на 34-й улице»! Мой любимый фильм, – воскликнула она, увидев плакат к особой рождественской ночи кино завтра. – Интересно, а с собаками пускают?

По-моему, должны. В конце концов, мне разрешено тут везде ходить. И я всегда любил ночи кино с Уокерами. Тогда все члены семьи садились вместе, никто не торопился на работу, в школу, к друзьям или делать домашнее задание. Я сворачивался на диване между ними и обязательно добрый час или два меня ласкали и чесали. Полное блаженство. Плюс закуски всегда были очень хорошие, а Джек и Клэр щедро со мной делились.

Вспомнив те ночи, я снова почувствовал, как сильно скучаю по дому. Хорошо, что я нашел Сару – мы хотя бы можем скучать вместе. И, может, на ночи кино она встретит новых друзей, тех, кто любит то же, что и она.

В фильмах – по крайней мере, тех, которые смотрел я, – всегда рассказывается о том, как люди объединяются, особенно на Рождество. Даже в тех, которые любит Джек, когда мир должны уничтожить инопланетяне или кто-нибудь еще, всегда есть люди, которые в процессе становятся друзьями.

Именно это Саре и нужно – друга во дворце, причем не собаку. Хоть мне и нравилось быть ее лучшим другом, я знал, что, когда собеседник может тебе ответить, это совсем другое дело. Кроме того, я надеюсь скоро вернуться домой, и не хотел бы оставлять Сару в Букингемском дворце одну-одинешеньку.

Нет, мне нужно найти Саре хорошего человеческого друга. Может, Гарриет, с которой мы познакомились сегодня утром, или кого-нибудь из горничных? Кого-то, с кем она ходила бы плавать или в кинотеатр на любимый фильм.

– Интересно, любит ли Оливер кино, – сказала Сара нежным голосом, чуть покраснев.

Вот тут я и понял. Это не фильм о катастрофах, которые смотрит Джек. Это фильм из тех, которые на ночь кино обычно выбирают Эми и Клэр – где мужчина и женщина целуются под омелой в канун Рождества или он бежит за ней под дождем, чтобы признаться в любви. Где герои живут долго и счастливо и каждый нашел того единственного, рядом с кем стал счастливее всех на свете.

Сара заслуживает больше чем просто коллегу, который над ней не смеется. Она заслуживает любви. Романтики. Чтобы кто-то увидел, какая она особенная и как достойна любви.

И Оливер, по-моему, идеальный кандидат. У меня на такое нюх.

Сейчас нужно всего-навсего найти способ заставить и Сару увидеть это.

Я встряхнул ушами. Насколько сложно будет провернуть такое? Люди в фильмах справляются каждый раз, а я гораздо их умней.

Мне просто нужен план…

 

Эми

– Ну как там? – спросила Эми, торопливо упаковывая обеды для всех троих.

Носить с собой еду дешевле, чем покупать в школе, но это требует скольких усилий – не говоря о необходимости готовить разные блюда, чтобы Клэр была довольна, – Эми совершенно выбивалась из сил. Ну что стоит дочери каждый день есть просто бутерброд с сыром и огурцами, как все четыре года начальной школы? Теперь обязательно нужен макаронный салат, рулетики с курицей и тому подобное.

Зато самой себе Эми сделала бутерброд с сыром и огурцами, скорее из-за ностальгии.

– Тысяча репостов за ночь! – радостно взвизгнула Клэр. – Теперь точно все узнают.

– Это чудесно, милая.

Эми искала клементин посвежее, не такой сухой, чтобы положить дочери в ланчбокс, а Соки терлась о ее ноги – так, что Эми пару раз чуть не споткнулась, – и тут звякнул мобильный. Она вздохнула, даже не проверяя, кто пишет. Наверное, опять с работы. Сезон гриппа в разгаре, а это значит, пришли разом две беды: здоровые посетители, отчаянно желавшие получить прививку, которую должны были сделать несколько месяцев назад, и заболевшие, стремившиеся попасть к врачу или медсестере, даже если им сказано вернуться в свои постели и лечиться дома. Вдобавок кишечный грипп вывел из строя нескольких коллег, и поэтому до самого Рождества ритм работы обещал оставаться таким же сумасшедшим.

– Дай я гляну, – Джек забежал в кухню с рюкзаком в руке и плюхнулся на стул рядом с Клэр.

– Джек, не хочешь сам собрать себе обед? – спросила Эми. Она не сомневалась, что он ответит «нет», но хранила капельку надежды – может, сын просто сделает это?

Просто поможет.

– Одну минуту, мам.

Эми вздохнула. Она знала, что значит эта «одна минута». А именно: «Я буду тянуть как можно дольше, и в конце концов ты сделаешь все сама, чтобы мы не опоздали с выходом». Так бывало и раньше.

– Джек, у нас нет времени. Клэр уже оделась и готова выходить, поэтому она может сидеть за компьютером. А ты уже завтракал?

– Пока нет. Я что-нибудь пожую, только минуту.

Телефон Эми снова звякнул, на этот раз как-то нетерпеливо, поэтому вместо того, чтобы ответить Джеку, она схватила мобильник. Может, если сын отправится на учебу голодным, то в следующий раз послушает ее? Только, скорее всего, нет.

«Флора заболела, поэтому я сегодня не приду, – сообщение от Ширин, из регистратуры. Флора – это ее трехлетняя дочь. – Ты можешь приехать пораньше и открыть отделение? Меня есть кому заменить, но они успеют только к 9».

Эми бросила взгляд на часы. Пораньше? В таком случае сегодня вернуться домой вовремя будет большой удачей.

«Сделаю все, что смогу», – ответила она. Разве она не делает так всегда? Все, что может?

Вот бы этого почаще было достаточно.

– Ладно, ребята, нам надо срочно выдвигаться, окей? Джек, если хочешь, чтобы я тебя подвезла, будь готов через пятнадцать минут. Клэр – то же самое.

Ни один не ответил. Разумеется.

Громко вздохнув, Эми упаковала последний обед и кинула все свертки на кухонный стол к другим вещам, которые нужно не забыть взять с собой.

Телефон снова звякнул, Эми метнула на него сердитый взгляд – пока не открыла сообщение.

«Есть новости о Генри? – писал Люк. – Ох, я тоже только что получил сообщение Ширин о Флоре. Уже еду, поэтому успею открыть отделение – не волнуйтесь, если опаздываете».

Улыбнувшись, Эми написала: «У меня тут обычный утренний хаос, и все еще ни следа Генри. Спасибо, что откроете. Не знаю, почему вы так добры ко мне».

Люк ответил почти сразу: «Потому что вы этого заслуживаете».

Эми несколько раз перечитала сообщение, прежде чем сунуть телефон в карман и переключиться обратно на детей.

– Тысяча репостов – это только начало, – говорил Джек, завладев ноутбуком. – Но нам нужно что-нибудь еще. Нужно привлечь внимание общественности. Лондон-то огромный, и Генри может оказаться где угодно. Мы должны заставить людей искать его каким-то образом…

– Или можем собраться и пойти в школу и на работу, – предложила Эми, и Джек с Клэр уставились на нее. – Слушайте, я так же, как и вы, хочу найти Генри, но это не значит, что Земля прекратила вертеться, раз он потерялся. Вам все еще надо ходить в школу. Мне – на работу. Обед надо готовить, дом убирать… Мы делаем все возможное, чтобы найти Генри, ясно? Но это не значит, что надо забрасывать остальные дела.

Снова раздался сигнал, и Эми потянулась к телефону, но на этот раз звук издал компьютер.

– Погоди-ка… – Джек кликнул несколько раз, и с каждым новым кликом он выглядел все более взволнованным. – Стоп. Стоп. Вот оно!

– Что оно? – спросила Эми, пока Клэр пыталась оттолкнуть брата от экрана с криком:

– Дай посмотреть! Папа сделал меня ответственной за страницу, помнишь? На ней мое имя! Ты просто администратор!

– Что там? – нетерпеливо переспросила Эми.

– Сообщение! Тут пишут, что видели Генри! Клэр чуть ли не прыгала на стуле от радости.

– Говорят, его нашли, когда он бродил недалеко от Сент-Джеймсского парка… и Генри в порядке, он у них!

Джек пребывал в не меньшем восторге.

Эми посмотрела на экран.

– Они прислали фото? Или какие-нибудь подробности?

– Нет…

Джек прочитал сообщение до конца.

– Они спрашивают, дадим ли мы за него награду. Мы же можем ее дать?

Деньги. Конечно. Хоть что-нибудь в этом мире не сводится к деньгам?

Эми пожала плечами. Что-то в этом сообщении настораживало, но сейчас у нее не было времени разбираться что именно.

– Не знаю. Написать мог кто угодно, – сказала Эми.

Она терпеть не могла рушить надежды своих детей, но не хотела, чтобы они зря обнадеживались.

– Нужно поговорить с вашим отцом: он сделал страницу, он может разузнать побольше о нашедших.

И если им нужна награда, если Генри действительно у них, тогда им точно придется говорить с Джимом. У нее едва хватает денег, чтобы сводить концы с концами в этом месяце.

– А вдруг Генри снова сбежит? – спросила Клэр. – Надо забрать его прямо сейчас!

– Прямо сейчас нам надо в школу и на работу, – сухо ответила Эми. – Джек, перешли сообщение мне на почту, я постараюсь поговорить с вашим папой сегодня. Или ты поговори, – подумав, добавила она.

Джек уже достаточно взрослый, чтобы самому разобраться, но ей не хотелось, чтобы он делал это в одиночку.

– Значит, вечером решим, что делать. Вместе. Хорошо?

– Ладно, – недовольно сказал Джек. – Я позвоню папе.

– Отлично. Но после школы.

Она схватила сумку и обед со стола.

– Давайте, а то мы все опоздаем!

Хмурясь, дети принялись собираться. Эми вздохнула. Ей не хотелось быть такой – ворчливой мамашей, делавшей своих детей несчастными. Но и не хотелось, чтобы они опаздывали или шли в школу без обеда. Должен же быть какой-то компромисс…

Вдруг Эми улыбнулась: ей вспомнилось прошлое Рождество.

– А знаете что, я поставлю в машине рождественский диск.

Джек взвыл, а Клэр немного оживилась.

– Который я записала в прошлом году? – спросила она.

– Ага, – подтвердила Эми. – И мы можем подпевать, пока едем. Старые добрые песенки всегда поднимают настроение, правда?

– Собираешься открыть окна на светофоре и нанести психологическую травму людям в соседних машинах, да? – Джек закатил глаза, хотя Эми знала, что на самом деле подпевать он любит не меньше них.

– Именно так! – ответила она, а Клэр взвизгнула от восторга.

Может, день все-таки не обернется полнейшей катастрофой.

 

Генри

Тем вечером, возвращаясь с ужина, я все еще размышлял, как бы свести Оливера и Сару. Конечно, это правое дело, но каким образом его провернуть? Задача не из легких, ведь я не мог просто поговорить с ними и объяснить все.

Нет, она требует некоторых усилий. Взвешенных решений.

Была бы у меня коллекция DVD-дисков Клэр и Эми, я бы полагался не только на свою память. Кажется, я вообще не видел телевизора ни в одной из комнат, когда исследовал дворец. Ну где-то они же должны быть!

Я так задумался, что не заметил Вулкана и остальных, остановившихся на пороге комнаты. Я зашел, и пес мгновенно бросился на меня, щелкнув челюстями у моего бока – не настолько близко, чтобы поранить, но достаточно, чтобы напугать.

– Эй! – я отпрыгнул. – За что?!

Вулкан, все еще оскалив зубы, ходил вокруг меня кругами. Этот дорги был так мал ростом, на несколько дюймов ниже меня, что с его коротенькими лапками выглядеть угрожающе не особо получалось. Но он пытался.

– Окей. Почему бы нам не успокоиться и не обсудить все? – предложил я, мелкими шажками отступая подальше, чтобы Вулкан меня не достал.

Я создан для любви, не для боя. Впрочем, ни для того, ни для другого. Я точно знал, что нельзя достойно выйти из боя с низкорослым дорги, который вряд ли когда-либо покидал дворец.

– Да, давай-ка, – прорычал Вулкан. – Обсудим, почему по твоей вине на репутации королевских питомцев пятно. Как ты позоришь нашу породу.

– Позорю? Я? Чем?

Теперь я был совершенно сбит с толку. Я же делал все, как сказала Уиллоу: не опаздывал к еде, вышагивал по дворцу с таким видом, словно имел полное право, гулял по территории. Что не так?

– Ты братался со слугами. – Последнее слово Вулкан произнес так, будто оно было одним из тех, которые Эми запрещала Джиму использовать при детях. – Мы видели, как ты гулял по саду с горничной. И говорил со старшим лакеем. Это должно прекратиться.

– Все из-за Сары? И Оливера?

Я затряс головой, по-прежнему ничего не понимая.

– Что плохого в общении с людьми?

Они с самого начала были куда добрее ко мне, чем собаки.

– Однако они не просто люди, не правда ли? – вступила Уиллоу.

Корги полулежала на боку и с неподдельным интересом наблюдала за нашим с Вулканом противостоянием. Было очевидно, на чьей она стороне.

Я обернулся на Кэнди. Та, съежившись, держалась ближе к корзине и тоже смотрела на нас. Но, судя по мордочке, сомнений у нее было куда больше, чем у Уиллоу.

– Сара милая, – упрямо сказал я. – Она добрая и дружелюбная. Выводит меня гулять и даже кормит нас почти всегда! С чего мне вообще не хотеть с ней дружить?

– Потому что она не одна из нас, – спокойно сказала Уиллоу.

– Из кого? Собак?

Все еще ничего не понимаю.

– Она – служанка, – прорычал Вулкан. – Мы – королевские питомцы. Часть королевской семьи. Мы правим этим дворцом.

– Именно, – согласилась Уиллоу. – Мы главные. Все остальные, кроме членов семьи, наши подчиненные. Они здесь, чтобы служить нам, а не чтобы быть нашими друзьями.

– Не понимаю, – признался я.

– Конечно, не понимаешь, – Уиллоу поморщилась. – Потому что ты не отсюда.

Та же заезженная пластинка.

– Может, и не отсюда. Но я хотя бы познакомился с теми, кто поддерживает порядок во дворце. И хотя бы не жду, что они будут открывать передо мной двери, кормить меня, выгуливать и убирать за мной, не получая ничего взамен.

– Но в этом и суть, – сказала Кэнди куда мягче остальных. – Они здесь именно для этого. Не они нам хозяева, а королева. Никто, кроме Нее, не имеет для нас значения.

– Что ж, я пока даже не встречал Ее. А как только встречу, Она, наверное, выставит меня отсюда. Поэтому я и дальше буду повсюду заводить друзей.

Я отвернулся от них, готовый уйти. С меня хватило этого бреда.

– Может, нам стоит постараться избавиться от тебя раньше, – Вулкан широко раскрыл пасть и, сверкая клыками, снова бросился вперед, целясь мне в бок.

Защищаясь, я ударил Вулкана лапой, но он не отступал. Каждый раз, когда мне удавалось увернуться от его пасти или когтей, он просто разворачивался и снова атаковал. Мне не хотелось ранить Вулкана, а если бы и хотелось, я понимал, что, стоит мне тронуть другую собаку, моему пребыванию в Букингемском дворце настанет конец.

С другой стороны, и растерзанным мне быть не хотелось.

– Стой!

Я почти не сомневался, что это мой голос, но, оказалось, нет.

Крикнула Кэнди.

– Вулкан, не надо.

Она метнулась вперед и, дрожа, встала между дорги и мной.

– Не трогай Генри. Он не понимал, что делает что-то не так.

– Я все еще не понимаю, – проворчал я, и Уиллоу с интересом глянула на меня.

Видимо, вся эта ситуация ее крайне забавляла. Кэнди кинула на меня взгляд, говорящий «замолчи!», и я сделал, как сказано. Хоть раз.

– Смотрите, Генри ведь останется здесь ненадолго, да? Как только люди поймут свою ошибку, они узнают, что он не был одним из нас. Так какая разница, с кем он дружит?

Это прозвучало убедительно, но Вулкана, видно, было не пронять.

– Такая, – упрямо сказал он. – Что, если у людей появятся новые идеи? Этот его дружок, старший лакей, всегда завтракает в одно и то же время. Я каждый день вижу, как он возвращается именно тогда, когда мы выходим насладиться садами. Вчера он даже сказал нам «привет»! А вдруг он попытается погладить одного из нас? Или, хуже, станет считать нас своими животными?

– Да вы же и есть животные! – сказал я чуть громче, чем следовало.

– Но не его, – вклинилась Уиллоу, согласная с Вулканом. Разумеется. – Мы, видишь ли, слугам не принадлежим. И они не должны думать, что имеют над нами какую-либо власть.

Мне этого было не понять. Я был членом семьи Уокер, и для меня было естественно, что Джим и Эми ответственны за меня – так же, как за Джека и Клэр. Сама мысль о превосходстве дворцовых собак над людьми – кроме, конечно, королевы – казалась просто странной.

– Думаю, дело в том, – начала Кэнди, и все повернулись к ней, – что Генри – просто дружелюбный пес. Он дружит со всеми. Просто не может иначе.

– Почему ты его защищаешь? – подозрительно спросил Вулкан.

– Потому что… – вздохнула Кэнди. – Потому что он был добр ко мне, даже когда я не давала ему никакого повода.

Я потупил взгляд, немного смущенный.

– Тебе нужен был друг. Что еще мне оставалось делать?

– Не обращать внимания. Оставить одну. Притвориться, что я не разбудила тебя своими кошмарами.

И Уиллоу, и Вулкан при этих словах виновато потупились. Я считал, что они просто проспали ночные кошмары Кэнди, но теперь засомневался.

– Да. Но я не мог так поступить, – признал я. – Это просто не в моей природе.

– Вот об этом я и говорю, – сказала Кэнди. – Видите? Он просто дружелюбный пес.

Вулкан неодобрительно фыркнул.

– Ладно. Но что до меня, чем скорее Она вернется домой и вышвырнет тебя на улицу, тем лучше.

– Понял, – ответил я.

Теперь я хотя бы знал, что не все собаки во дворце согласны с его мнением.

Уиллоу не сказала ничего, но с любопытством посмотрела на меня. Интересно, какой вывод из случившегося она сделала.

Но главное, я задумался, что сказала бы их хозяйка, Ее Величество, если бы узнала обо всем, что творилось в Ее отсутствие.

Тем вечером, когда мы уже свернулись в корзинах, я услышал, как Кэнди спрыгнула на пол и подошла ко мне.

– Хочешь – залезай ко мне, – тихо предложил я, когда она замерла рядом. – Если не волнуешься, что скажут твои друзья.

Глубоко вздохнув, Кэнди запрыгнула ко мне.

– Они просто не знают, что о тебе думать, – сказала она, когда устроилась, свернувшись рядом так непринужденно, будто мы спали в моей корзине каждую ночь.

– Я – собака, как и они, – ответил я. – Что тут такого сложного?

Кэнди тихонько засмеялась.

– Шутишь? Ты словно совсем из другого мира. Правда? Думаю, так и есть. Моя жизнь с Уокерами ни капельки не походила на их жизнь во дворце. Но мне казалось, что если бы собаки познакомились с Эми и остальными, то поняли бы, что наши хозяева не так различаются, как им кажется.

– Вы всегда жили только втроем? – спросил я. Может, если я пойму их лучше, то смогу помочь им понять меня?

– Нет, – тихо и грустно ответила Кэнди. – Раньше нас было много. Когда я только родилась…

– Подожди, ты родилась тут, во дворце?

– Конечно! – Кэнди была явно удивлена вопросом. – А где еще я могла родиться?

– Не знаю. Я просто…

Я не помнил, где жил до того, как Уокеры принесли меня к себе домой. Но где-то ведь было это место. Из разговоров Эми и Джима я знал, что у меня была мать и братья с сестрами.

– Королева разводит собак, понимаешь? Или, скорее, разводила раньше. Мы происходим из старинного рода королевских собак. Можно отследить многие поколения наших предков, – Кэнди коротко улыбнулась. – Думаю, поэтому они и имеют такое большое значение для нас.

– Семья имеет очень большое значение, – согласился я. – Просто, по-моему, не важно, человеческая ли она у тебя, собачья или еще какая-нибудь.

Я вспомнил о Соки. Как там она справляется без меня? Даже когда мы ссорились или кошка злилась, она все равно оставалась моей семьей. Мы были двумя животными, которые присматривали за Уокерами.

Сможет ли Соки справиться одна? Особенно сейчас, когда в доме все так странно.

Я надеялся, что да.

Вспомнив слова, которые сказала Уиллоу в мой первый день во дворце, я нахмурился.

– Уиллоу говорила, что королева больше не заводит животных. Что Монти – исключение.

– И?

– Но вас же было больше. И вас разводили здесь. Я имею в виду, должны же существовать и другие собаки. Старшие родственники, братья или сестры?

Кэнди улыбнулась, но ее глаза цвета шоколада остались грустными.

– Когда-то нас было много. Нас даже называли живым ковром, столько собак бегало перед Ней. Но сейчас осталось трое. Остальные умерли, одна за другой.

– Сочувствую.

Потерять друга – члена семьи – ужасно тяжело. Совсем не как с Джимом, который больше не живет дома. Это значит – никогда больше не увидеть того, кого любишь.

Я едва ли мог поставить себя на ее место. Точнее, не мог до тех пор, пока не попал во дворец.

Тем не менее я знал, что Уокеры смогут жить без меня. И пока они живы, останется надежда, что мы снова встретимся.

У Кэнди этой надежды не осталось.

– Холли ушла последней, – печально сказала Кэнди. – Она была корги, как Уиллоу – и ты. Они с Вулканом были очень близки. Он скучает по Холли больше всех нас. Не думаю, что после ее ухода Вулкан хоть раз бывал по-настоящему счастлив.

Я почувствовал неожиданный прилив сочувствия к Вулкану – не ожидал, что такое возможно. Неудивительно, что он сразу же так возненавидел меня: другой корги пришел и занял место его лучшей подруги. Монти ему, наверное, понравится еще меньше.

Однако это не меняло его отношения ко мне. Но хотя бы помогало мне понять его немножко лучше.

Кэнди зевнула, громко щелкнув зубами.

– Тебе нужно поспать, – сказал я.

Она кивнула.

– Доброй ночи, Генри.

Я ждал, что Кэнди спрыгнет и пойдет к своей корзине, но она прижалась ко мне и закрыла глаза.

Мгновением позже я сделал то же самое.

Кажется, у меня все-таки появился друг среди собак во дворце.