Тот, что постарше, кажется, Мэнни, — уставился на рубильник. То ли думает, то ли читает долго! А чего там читать-то? «В случае аварии отключить подачу энергии, после чего двигатель останавливается». Он нажал кнопку выключателя. Зря старается.

— Ничего не выйдет… Он вопросительно посмотрел на меня.

— Я сказала, что уже пробовала сделать это на втором локомотиве.

— И почему не выходит?

— Не знаю. Я не специалист. Но я слышала, что когда составляется сцепка таких локомотивов, то все управление выводится на головную машину. Остановишь головной двигатель — остановятся все остальные.

Молодой опять взбесился и, не глядя на меня, запрыгал перед Мэнни.

— Не верю я в это дерьмо! Мы выбрались из тюрьмы строгого режима — и для чего? Для того, чтобы залететь на поезд без машиниста, где нет никого, кроме этой сучки, которая нам дурные вести принесла.

Так вот оно в чем дело!.. А я-то стразу не поняла:

— Так вы, ребята, дернули из Стоунхэвна?

— А тебе-то что? — огрызнулся молодой и повернулся к Мэнни.

— Зачем ты ей все рассказал? Тот усмехнулся.

— Ты же сам все и рассказал. Клоун! Да какая, впрочем, теперь разница? Она что, слиняет отсюда, чтоб нас полиции сдать?

Молодой пожал плечами и покачал головой:

— Не знаю… Нет, конечно… Я им позавидовала.

— Выходит, ребята, насколько я понимаю, вы сели не на тот поезд?..

Мэнни, продолжая думать о чем-то своем, спросил меня:

— А почему же ты не перебралась на головной локомотив? Зачем сюда пошла, в конец сцепки?

— Так со второго на первый перебраться невозможно. Головная машина обтекаемой формы. Старомодная штука. Когда-то считался высшим классом, а теперь такие локомотивы уж давно не выпускают. У него нет переходного мостика. И у второго локомотива нет. Только дверь впереди. Я пыталась открыть ее, но ничего не вышло. Наверное, заклинило при столкновении со встречным.

Молодой внимательно слушал, а потом почти застонал:

— О, господи… Что же теперь делать, Мэнни? Мэнни не обращал на него внимания.

— Как ты думаешь, девочка, про нас кто-нибудь знает?

— Теперь наверняка. После того, как мы смели кого-то с пути…

Мэнни злобно посмотрел за окно и забормотал:

— Слышишь, Бак? Значит, вся эта куча свиней будет там… Понял? Все это дерьмо будет вокруг нашего поезда… Когда бы он ни остановился. И где бы он ни остановился… И Рэнкен, значит, кружит, как стервятник, где-то над этими местами…

Бак эхом откликнулся:

— Да… Может, именно он нас и найдет…

Но Мэнни по-прежнему не слушал своего приятеля:

— Но я не дамся им в руки… И плевал я на все! Все сделаю, что смогу. И плевать, если даже кто-то должен будет погибнуть! Я не доставлю им удовольствия подержаться за мою задницу. Пусть за свою держатся! Ничего у них не выйдет…

Страх забегал в глазах Бака:

— Я не хочу умирать, Мэнни.

Мэнни бормотал, словно заклинание, словно молитву, — точно, это больше напоминало молитву, — одну и ту же фразу:

— Я не дамся живым. Я не дамся живым… Он поднял голову:

— Живым они меня не возьмут. Потом посмотрел на Бака:

— И тебя тоже.

Но тот был слишком молод для подобного испытания.

— Не знаю, Мэпни. Ничего не знаю. Прямо сейчас, старик, я ничего не могу тебе ответить. Я вообще даже думать об этом прямо сейчас не могу…

Мэнни, будто проснувшись, четким и твердым голосом произнес:

— А ты просто делай то, что я буду говорить, и не думай о себе. Я позволил тебе тащиться за собой, потому что мне нужен партнер, а не кусок дерьма.

И Мэнни начал одеваться в тряпье, которое валялось кругом. Бак остался сидеть на месте.

— То, что ты собираешься сделать, Мэнни, абсолютно бессмысленно. У нас ни малейшего шанса выжить, если мы отсюда спрыгнем на всем ходу.

До меня дошло, что задумал Мэнни, и я ужаснулась при одной мысли об этом:

— Послушай, я не смогу здесь прыгнуть. Это просто самоубийство. Если ты здесь будешь прыгать, то просто поломаешь все кости, и что дальше?

Мэнни снисходительно посмотрел на меня:

— Они уже давно вес переломаны. Бак вскочил и лихорадочно начал натягивать на себя все подряд:

— Я с тобой, Мэнни. Я с тобой, пока колеса вертятся. До самого конца я с тобой…

Но это же нечестно, в конце концов!

— Вы не можете уйти! Мэнни прищурился, не поняв.

— Не можем? Я выпалила:

— Да, потому что вы не можете бросить меня здесь одну.

Но Мэнни засмеялся, сверкнув металлической коронкой:

— А мне плевать, кто будет со мной прыгать! И тут я в самом деле вспомнила одну штуку:

— Я знаю, как остановить поезд! Бак начал радостно снимать перчатки:

— Так почему же, черт возьми, ты сразу нам не рассказала об этом?!

Они замерли, и я выложила все, что вспомнила:

— Может, конечно, мы и не остановим его полностью, на все сто процентов. Но, по крайней мере, мы сможем затормозить этот поезд.

Мэнни нетерпеливо дернулся:

— Да не тяни! Говори, как это сделать.

— Если б нам удалось просто разъединить специальные кабели… ну, электрические соединительные кабели между локомотивами… то они, соответственно, будут один за другим останавливаться. Правда, сейчас вряд ли будет так легко это сделать… все, наверное, мороз сковал…

Я посмотрела в ящик для инструментов.

— ..и инструментов, которые нужны, у нас тоже нет. Но это единственный шанс. Знаете, ребята, по крайней мере, этот шанс предпочтительнее, чем прыжок отсюда на такой скорости.

Бак расхрабрился и решил повторить попытку прижать меня к стенке:

— Надеюсь, ты хорошенько подумала, прежде чем нам все это рассказать?..

Мне уже не нужна была помощь Мэнни. И без его вмешательства я змеей зашипела в лицо этому сосунку:

— Знаешь, не пугай меня, ладно? Что с тобой случилось? Какая муха укусила?

Мэнни пришлось спасать Бака:

— Давай, приятель, пошли.

Я вышла вместе с ними на переходной мостик. Адский ветер! И сумасшедший мороз! Интересно, неужели в такую погоду действительно легче из тюрьмы удрать? Или так только в книгах пишут да в кино показывают? Я ткнула пальцем в соединительный кабель:

— Вот этот. Мэнни переспросил:

— Тот, который рядом с муфтой?

— Да, да, — закивала я. Даже рот открыть холодно. Мэнни сполз лицом к муфте и начал сбивать лед с кабелей, Бак крепко держал его за куртку. Мэнни закричал:

— Поднимай!

Бак вытянул его и услышал от Мэнни:

— Лучше ты. У тебя получится. Все ж таки две руки.

А я как-то и не заметила, что Мэнни перевязанной рукой старался ничего не делать. Бак крикнул:

— О'кей! Держи меня…

Я протянула ему разводной ключ:

— Попробуй этим.

Теперь Бак сполз вниз и радостно через минуту закричал:

— Вышло! Я сделал! Поднимай меня! Я разбил его, этот чертов кабель!