Спустя всего пару часов после нашего вторжения в военный бункер я уже мирно висела на высоте пяти с половиной метров и ковырялась в проводах основного щитка системы безопасности, подключаясь запасным анализатором то к одной, то к другой группе наносхем в поисках ошибки системы очистки и путей её исправления. Первый прибор накрылся, едва я попробовала использовать беспроводное соединение и обследовать всё сразу — по всей видимости сработало очередное охранное звено, которое к тому моменту я ещё не обнаружила.

Большую часть элементов защиты, слежения и сигнализации бункера я уже успешно отключила или обошла, используя для этого обычный чтец, незамеченными остались только подарочки от хозяев бункера, которые я ещё не успела нащупать, да пути их обхода. Для облегчения поиска этих ловушек я в скором времени собиралась подключить GT-79i4 — распознаватель, оставшийся у меня после того дела Инквизитора — рассчитывая, что он по примеру анализатора спокойно отнесётся к незапланированным проводам в своём нутре.

Однако стоило мне целиком уйти в работу, как вдруг что-то резко дёрнуло меня за ногу…

Испуганно вздрогнув, я поджала конечности и посмотрела вниз:

— Шарк! Ганс! Ты вообще думаешь, что творишь?!

— Да ладно тебе, Аль. Не боишься же ты высоты? — Ехидно улыбнулся напарник, небрежно опираясь на телескопический ручной манипулятор.

— Нет! — Раздражённо ответила я. — А вот незапланированных сюрпризов от давно почивших строителей этого убежища — запросто. Я уже успела подумать, что где-то напортачила с блокираторами…

— Я хотел просто пошутить!

— Пошутил, молодец! У меня чуть сердце не остановилось!

— Ой, не прибедняйся, твоё сердце крепче тросов, на которых ты сейчас висишь.

Я рефлекторно посмотрела вбок. От моего пояса к потолку шли три обманчиво тонких нити, каждая из которых могла бы выдержать не одну тонну, как и специальные крепления, расширяющиеся в процессе вбуравливания и намертво приклеивающиеся к любой поверхности. Такой метод подъёма был безопаснее неустойчивого положения на какой-нибудь летающей платформе или, что ещё хуже, с помощью воздушных подошв, на которых никогда нельзя забывать о равновесии… Самое то для увлечённого взломщика.

Вообще, это была идея Ганса — поискать люк на потолке, в то время как я бесконечно простукивала каменные стены подземного строения, даже не подумав взглянуть наверх. А зря. Никто в этом бункере и не думал прятать столь важную часть системы безопасности.

Тот же Ганс подсказал мне решение проблемы высотных работ, и помог найти на стеллажах нужное оборудование…

Всё-таки хорошо, когда в команде есть напарник.

— А вот нервы сдали, да. — Помедлив, добавил означенный.

— Ситуация не радует, согласись.

— Но мы же справились! Теперь это не более чем обычное дело.

Успев успокоиться, я махнула на спор рукой и вернулась к работе.

— А чего ты хотел-то? — Мимоходом поинтересовалась я.

— Узнать, как продвигаются твои дела.

— Неплохо, я почти закончила. А что у тебя?

— Нашёл ещё две двери, но открывать их не стал. Сама понимаешь…

— Да, лишние неожиданности нам ни к чему. Вдруг следующим нас ждёт потоп или искусственный вакуум… Дай я отключу систему, включу очистку и тогда можешь пробовать. Они на замке?

— Одна да, на таком же, как вторая входная дверь, а вот со второй непонятно. То ли я просто его не нашёл, то ли она не запирается…

— …то ли открывается с другой стороны. — Продолжила я.

— Может, обманная? — С надеждой предположил Ганс.

Я подарила ему укоризненный взгляд:

— В военном бункере? Да будь он хоть трижды заброшен и даже забыт, в чём я сильно сомневаюсь, никто не будет ставить там никому ненужную дверь.

— Ты намекаешь на внешний контроль?

— Да.

— Стоит готовиться к визиту названных гостей?

— Не знаю. Они должны быть уверены, что мы тут уже мертвы. Даже при условии, что система очистки не работает, газ всё равно никуда не девается и эффективно травит, в этом мы с тобой успели убедиться на собственных шкурах.

Ганс кивнул.

— Ты не помнишь, во времена создания этого бункера уже были ночные камеры высокого разрешения? — Спросил он. — Не хотелось бы, чтобы наши лица списали, когда вместе с противогазами снимутся и наши маски…

— Не помню. Но камеры я отключила первыми, как и датчики с сигнализацией. Сейчас пытаюсь разобраться, что тут осталось.

— Трудно?

— Непонятно. Непривычный тип защиты, очень мало похож на систему сейфов.

— Из-за газа?

— Да, из-за этой ловушки. И есть ли тут иные мне пока неясно.

Ганс промолчал.

В тишине я подключила ещё один блокиратор на ту наносхему, что выделил мне анализатор как повреждённый элемент, и один обходник сверху. В ответ внизу что-то зашипело.

— Надеюсь, что это ты включила систему очистки… — Едва слышно протянул напарник.

— По крайней мере я пыталась сделать именно это. — Столь же тихо ответила я.

Около пяти минут прошли в напряжённом ожидании. Я висела, настороженно поглядывая то на Ганса, то на последнюю тронутую мной наносхему, продолжая касаться её кончиками пальцев. Не уверена, что обрыв связи мог бы как-то помочь, но так мне было спокойнее.

— Вроде плотность воздуха изменилась. — Неуверенно сказал напарник. — Или мне это только кажется… Уж очень хочется, чтобы так стало.

Шипение вскоре прекратилось, но снимать маски и проверять эффект на себе никому из нас не хотелось.

— Ну, кто первый? — Подал голос Ганс.

— Мне сверху довольно бессмысленно что-либо проверять. Гауриний тяжёлый газ.

— Знаю! — Огрызнулся напарник. — Только умирать как-то неохота. Вдруг известный нам газ просто сменился неизвестным, ещё более опасным, чем предыдущий?

— Точно! — Обрадованно воскликнула я, доставая анализатор противогаза из кармана. Прикрепить его на голову как положено я так и не удосужилась. — Проверь датчик!

Ганс одну долгую секунду смотрел на меня, а потом снял его с затылка и всмотрелся в показания на дисплее.

— Чисто! — Радостно возвестил он.

Я облегчённо выдохнула. Противогазы нам были больше без надобности, мой фильтр тоже показывал вполне нормальные значения для закрытого подземного помещения с внутренней системой вентиляции.

Однако стоило мне начать стягивать неохотно поддающуюся маску, как снизу послышался короткий истерический смешок. Пришлось срочно прерываться, чтобы посмотреть на источник шума.

Оказалось, что им является мой напарник, который к тому времени уже снял противогаз и теперь с трудом сдерживался, чтобы не заржать в полный голос.

— Ганс? С тобой всё в порядке?

Он несколько раз кивнул, зажимая себе рот рукой.

— Знаешь… — Задумчиво косясь на друга, протянула я. — Я, пожалуй, пока не буду торопиться. Мне ещё работать, и нужна трезвая голова. Проверим эффект нового воздуха на тебе. Часа три.

Ганс замотал головой и всё-таки не выдержал. По огромному помещению, в самом центре которого находились мы, разнёсся громкий смех.

Я молча ждала продолжения. Если это было некое неизвестное мне и противогазу вещество, то эффект от него развивался весьма стремительно. Для оценки степени его опасности хватит и часа.

Три минуты спустя напарник начал постепенно успокаиваться.

— И что это было? — Строго спросила я.

В ответ Ганс снова рассмеялся.

— Ты…такая…смешная… — С большими паузами проговорил он. — Эта…маска…

Я возвела глаза к потолку.

— Идиот! — Мрачно констатировала я. — Напугал меня до жути… Придурок!

— Ты просто не видела себя со стороны! — Продолжая посмеиваться, попытался объясниться напарник.

— Я видела тебя, этого вполне достаточно. Или ты думал, что сильно отличаешься от меня в этом противогазе?

— Я был таким же?! — Восторженно переспросил Ганс, и смех грянул с новой силой.

Отвернувшись, я всё-таки избавилась от маски и с наслаждением вдохнула затхлый воздух. Хоть в противогазе он был стерильным и безопасным, он также был совершенно безвкусным.

Смех продолжался ещё около пяти минут, но я больше не вмешивалась. Это был аналог облегчения, истерика свободы… Напарник мог себе её позволить, а я — ещё нет.

И я снова углубилась в дебри плат. Впереди ждало ещё немало дел.