Голоса… Первый отголосок реальности, который мне было суждено почувствовать после многих часов томительной пустоты. Совсем рядом несколько человек что-то негромко обсуждали, но всё происходило настолько тихо, что, как я не прислушивалась, мне не удавалось расслышать ни слова.

Тогда я решила переключиться на себя и попытаться аккуратно оценить своё состояние. Оно оказалось не так уж и плохо — я чувствовала все конечности, вполне могла ими шевелить, ко мне постепенно возвращалось зрение и слух… Но вот положение осталось незавидным — склонить или повернуть голову мне не позволял мягкий ремень, плотно обхвативший шею и врезавшийся в неё при малейшем движении, запястья и лодыжки были крепко обмотаны чем-то похожим на пластик, а руки вдобавок ещё и заведены за спинку стула, где хорошо зафиксированы. Я чувствовала себя совершенно беспомощной перед лицом неведомой опасности. Хуже, чем новорожденный, в отличие от которого я примерно понимала, куда я попала и что меня ждёт. Даже подобного знания было достаточно, чтобы ужаснуться и проникнуться безнадёжностью ситуации…

Я попыталась усесться поудобнее, но в тело тут же врезалось ещё несколько фиксаторов. Мои пленители, временно кажущиеся мне всего лишь расплывчатыми силуэтами, неплохо подготовились.

Все разговоры давно стихли, однако я в упор не замечала установившейся предвкушающей тишины, старательно борясь с последствиями действия неизвестного лекарства, которое никак не желало меня отпускать.

Но ничто не вечно. Вскоре пелена пала, я окончательно проморгалась и нерешительно огляделась.

Открывшаяся картина меня не обрадовала…

— Ну, наконец-то, очнулась! — Громко воскликнул Лестер, вынудив меня остановить свой затуманенный взор именно на нём.

Он сидел прямо напротив меня в своём истинном обличии, отбросив всякие условности и притворство. Мне впервые довелось увидеть его в таком виде, и вот тут-то я испугалась по-настоящему. Лестер действительно внушал ужас. Он не постарел, не похудел и не осунулся, не был изуродован или покалечен… Нет, просто-напросто его внешность перестала скрывать внутреннюю суть, обнажив всё самое отвратительное, что только было в посреднике. Зато теперь мне было однозначно ясно, что передо мной находится самый настоящий злодей…

Не выдержав противостояния, я сдалась и перевела взгляд дальше. В помещении мы с ним были не одни — за спиной посредника противно улыбался Патрик, нагло ощупывая меня глазами, и осуждающе качал головой Марк, затрагивая одни из самых чувствительных струн моей души…

Хорошо, что из моей старой команды больше никого не было. Окажись среди них Эрих, я бы тут же, здесь и сейчас, признала своё полное и безоговорочное поражение. А так можно было и побороться…

— И, как прошла реабилитация? — Гадко усмехнувшись, поинтересовался Лестер. — Не расскажешь?

Я вспомнила белоснежные стены палаты, бесконечных врачей и какие-то постоянные капельницы… Вспомнила, как медленно восстанавливалась, как тяжело выбиралась из апатичного состояния, и как снова и снова окуналась в него с головой… Вспомнила, как ближе к концу пребывания в том непонятном учреждении меня не выпускала в коридор охрана Инквизитора, отвечающая перед своим хозяином за мою безопасность… Вспомнила, как сходила с ума от одиночества, как ко мне упорно не хотели пускать Шариалу, как разговаривала с Нариадной, как однажды заглянул Ганс и как нежен был со мной Лауль… Вспомнила, как однажды мы с ним сильно повздорили, потому что все остальные бывшие пленники жили по восемь-десять человек в палате, а для меня Инквизитор вытребовал отдельное помещение, аргументируя это опасениями за мою жизнь — он считал, что оставшиеся непойманными индивидуумы запросто могут попытаться отыграться на мне за все свои неудачи…

Как горько было осознавать, что он оказался прав.

Лестера не интересовали обычные рабы — они были ни в чем не виноваты, он не собирался спасать охранников — эти мелкие сошки не были ему нужны, он всего лишь хотел отомстить за свой провал и точно знал его причину…

Лучше бы я умерла в шахтах.

— Чего молчишь? — Напомнил о себе посредник и мерзко захихикал: — Язык проглотила?

Ему эхом вторили помощники — Патрик смеялся искренне и громогласно, а Марк как будто бы через силу, но всё-таки тоже смеялся.

— Реабилитация прошла нормально. — Не показав своих истинных эмоций, поведала я. — А что?

— О, смотрю, полириний не прошел бесследно. — Проигнорировав мой вопрос, заметил посредник. — Жаль. Значит сейчас нам будет не так весело и приятно…

Меня едва заметно передёрнуло.

— Но ничего, я что-нибудь придумаю… — Многообещающе протянул Лестер. — Марк!

— Да? — Тут же сделал шаг вперёд мой бывший ведущий.

— Она точно ни с кем не связывалась? Нам не придётся ждать незваных гостей?

— Точно, мы с Патриком следили за каждым её шагом. Как Ганс и обещал, она не раздумывая бросилась ему на помощь.

— Отлично! — Посредник довольно потёр ладони, поворачиваясь ко мне лицом. — Значит, мы вполне можем отложить наше развлечение на неопределенный срок… Пытка ожиданием — это ведь тоже неплохо, правда, Гармина?

Не могла не согласиться. Никогда не умела ждать, и, откровенно говоря, ненавидела это дело… Так что да, для меня это было сродни пыткам.

Но вот попытка напугать меня знанием моего настоящего имени была хилой. Невесту Инквизитора не знал по имени разве что ленивый, а с незаконной деятельностью я уже точно решила завязать — с некоторых пор для меня это стало слишком опасно. Доказать же, что я причастна к каким-то взломам у него не было ни малейшего шанса.

— У меня есть условие. — Изо всех сил стараясь держаться спокойно, заявила я.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия. — С мягкой, и оттого ещё более пугающей улыбкой напомнил мне Лестер. — Но исключительно ради любопытства я готов тебя выслушать.

Выбирать не приходилось.

— Отпустите Ганса.

— Твоего друга?.. — Удивлённо переспросил он, покосившись на Патрика.

— Да. — Кивнула я, мысленно замерев от нехорошего предчувствия…

Посредник рассмеялся.

— Уведите её! — Сквозь смех выдавил он. — Если она выкинет ещё что-нибудь столь же забавное, я рискую умереть на месте от сердечного приступа. Ой, не могу!..

Посмеиваясь вместе с хозяином, браконьер бросился выполнять приказ. Он споро отстегнул те ремни, что привязывали меня к стулу, схватил за ноги, рывком сдернув на пол, и потащил прямо так, ни коим образом не заботясь о моей сохранности… Это было неприятно, больно и унизительно. Наверное, мне стоило возмутиться, попробовать вырваться, подняться и покинуть комнату с большим достоинством, но мне было на всё наплевать. Все мои мысли занимал один только Ганс, которого я так и не сумела спасти…