Лекция 7. Зарождение консерватизма в Англии

На протяжении более чем двухсот лет своего существования консерватизм, так же как и либерализм, существовал в разных вариантах. Снова мы сталкиваемся с необходимостью дать такое определение, которое подчеркнуло бы нечто общее в разных видах консерватизма. Британская энциклопедия предлагает следующее определение:

Консерватизм – это политическая доктрина, придающая особое значение традиционным ценностям, институтам и устоявшейся практике, сложившимся в ходе исторического процесса.

Англия – родина консерватизма. Основатель консерватизма – англичанин Эдмунд Берк. В последующей истории Англии также было немало выдающихся консерваторов идеологов и политических деятелей: сэр Роберт Пиль, лорд Биконсфилд, маркиз Солсбери, сэр Уинстон Черчилль, Гарольд Макмиллан, леди Тэтчер, Роджер Скрутон. Представители других стран Запада также внесли свой вклад в разработку теории и практики консерватизма: француз Жозеф де Местр; американцы Лео Штраус, Фрэнк Мейер, Мильтон Фридман, Рональд Рейган, Рассел Кирк; австралийцы сэр Роберт Мензис и Джон Хоуард. Но и американский, и австралийский, и даже французский консерватизм – все равно производные от английской консервативной традиции.

Порой историю консерватизма возводят к Средним векам, а первых английских консерваторов находят уже в окружении Елизаветы Тюдор. Однако большая часть современных историков и политологов считают это значительной натяжкой. Не вызывает сомнения, что среди приближенных Елизаветы были сторонники порядка и социальной стабильности. Например, Ричард Хукер (1554–1600) – один из основателей англиканской теологии – в своих работах призывал к покорности властям, монархии и церкви. Однако у него нет того анализа общества и исторического процесса, который присущ собственно консерватизму. Идеи Хукера – это охранительная теория, но не консервативная.

Между этими двумя концепциями нельзя ставить знак равенства. Консерватизм может быть охранительной теорией, но не каждая охранительная теория – консерватизм.

Консерватизм как идейно-политическое течение возник как реакция на Просвещение и Французскую революцию конца XVIII в. Просвещение и революция воспринимались современниками как ломка традиционных, устоявшихся воззрений, институтов и ценностей. То, что пришло им на смену, нравилось далеко не всем. Отсюда и возникла идея, что традиционные ценности необходимо сохранять и защищать от революционеров всех мастей. Советская историография упорно считала консерватизм движением аристократии. На самом деле это не так. Среди консерваторов, конечно, были аристократы, но ставить знак равенства между ними нельзя.

Подлинным предшественником английского консерватизма является движение тори. Традиционная английская историография считает, что было две партии тори, которых, за исключением названия, мало что объединяет. Первая партия тори и есть предшественник консерваторов. Партия двора, или партия тори, возникла в 70-е гг. XVII в. под руководством Томаса Осборна лорда Денби во время борьбы за лишение прав на престол принца Якова, который был католиком. В этой борьбе тори поддержали Карла II и его брата Якова, потому что они считали своим долгом покорность королю и были сторонниками традиционной системы наследования престола, иначе говоря, считали, что король наследует престол и правит по воле Бога. Слово «тори» использовалось в Ирландии по отншению к католикам. Но большинство тори были твердыми англиканцами, и когда Яков II, уже став королем, попытался восстановить в Англии католицизм, тори выступили против этого и поддержали приглашение на престол Вильгельма Оранского.

Славная революция нанесла серьезный удар по идеям тори о Божественном происхождении королевской власти. Часть тори после революции стали поддерживать якобитов, т. е. сторонников Якова II, а потом его сына принца Якова Эдуарда. Но ни Яков, ни Яков Эдуард не смогли вернуться к власти, это стало очевидно уже при Анне, тем более при Георге I. Могли ли тори поддерживать тех, кто заведомо не имел шансов занять престол? От поддержки якобитского движения тори отошли, превратившись в партию землевладельцев или, как ее еще называли в XVIII в., партию страны – оппозицию немногочисленным вигским семьям, державшим в своих руках власть. Короли Ганноверской династии поддерживали вигов, и шансов вернуться к власти у тори не было. Тори занялись критикой вигских правительств, особенно активно они выступали против дорогостоящих войн, которые виги вели до и после Уолпола (война за испанское наследство, Семилетняя война и т. д.).

Георг III, придя к власти, попытался играть в управлении государством более активную роль, чем его дед и прадед. Он стал назначать премьер-министрами своих сторонников и с большим успехом играть на противоречиях парламентских группировок. Такая тактика короля привела к расколу старых партий, которые, справедливости ради надо сказать, и без него с успехом раскалывались на группировки, складывавшиеся вокруг определенных лидеров. Считается, что старая партия тори в 60-е гг. XVIII в., т. е. в начале правления Георга III, прекратила свое существование, но название сохранилось. Термин «тори» стали употреблять в значении «противник вигов». В этом значении он использовался даже по отношению к премьер-министрам – ставленникам короля лорду Бьюту и лорду Норту, хотя сами они себя тори не считали, на тори не опирались, а относили себя по политическим взглядам скорее к вигам.

Тем не менее даже в этот период весьма призрачного существования партии тори у них были свои идейно-политические лидеры. Самым знаменитым лидером первой партии тори является Генри Сент-Джон лорд Болингброк (1678– 1751). Лорд Болингброк происходил из старинного дворянского, но нетитулованного рода. Он получил великолепное домашнее образование и в двадцать три года занял в парламенте «карманное» место своей семьи. В двадцать пять он стал министром. Блестяще образованный и галантный молодой человек быстро стал фаворитом королевы Анны, получив от нее титул виконта Болингброка. Однако его подозревали (хотя и совершенно напрасно) в симпатиях к якобитам, и на пост главы правительства королева его не назначила. С приходом к власти Ганноверской династии лорд Болингброк бежал во Францию. Впоследствии ему дали возможность вернуться, но Уолпол запретил ему участвовать в политической жизни. Оставшиеся тридцать лет жизни лорд Болингброк был лидером внепарламентской оппозиции Уолполу и вигам, а на досуге занимался философскими, политическими и историческими изысканиями, благодаря которым он считается одним из видных деятелей английского Просвещения.

Политические взгляды лорда Болингброка изложены в его работе «Идея о короле-патриоте» (1749) и в «Философских опытах», написанных в 20-е гг., но опубликованных посмертно. Лорд Болингброк не создал стройной политической теории, но высказал ряд идей, которые позднее стали основами консервативной доктрины. Лорд Болингброк очень скептически относился к возможности реализовать абстрактные идеи в конкретной политической жизни. Считая английскую конституцию очень удачным вариантом политической модели, он видел ее достоинство в том, что она не была написана, а сложилась исторически и отражает конкретный политический опыт, а не некую абстрактную теорию. Конституция основана на традиционном праве и воплощает английские обычаи и традиции. Английские права и свободы – также результат не абстрактных политических теорий или какогонибудь общественного договора, а выражают исторический опыт англичан. Он подчеркивал, что человек – это не некая абстрактная единица, которую можно включать в ту или иную политическую систему. Человек прежде всего член социума, чьи интересы неотделимы от интересов его семьи, группы, его занятий.

Лорд Болингброк боролся против Уолпола не только как против своего политического противника, закрывшего ему дорогу к власти, он осуждал политические методы Уолпола: растущую коррупцию, патронажные связи. Политическим идеалом лорда Болингброка было общество прошлого, т. е. стабильное сельское общество с четкой социальной иерархией, – типичная просветительская мечта о «золотом веке».

Еще один человек, которого считают идейным предшественником консерватизма, – философ, экономист и историк, видный представитель шотландского Просвещения Дэвид Юм (1711– 1776). Юм родился в семье юриста и небогатого помещика. С детства он был вундеркиндом, поступил в Эдинбургский университет в возрасте десяти лет, затем занимался коммерцией, служил секретарем у некоторых не очень известных шотландских политических деятелей. Его занятия оставляли ему достаточно времени для философских изысканий. Он никогда не был женат, всю жизнь занимался интеллектуальным трудом и считается одним из крупнейших философов-агностиков Нового времени.

Юм не создал стройной политической теории. Его политические взгляды отражены в сборнике статей за разные годы «Эссе на моральные и политические темы». Как и лорд Болингброк, он отрицательно относился к абстрактным теориям в политике, в том числе и к теории общественного договора. Для Юма как философа вообще характерен пессимистический взгляд на природу человека, этот пессимизм он переносил на политический и социальный процессы. Он считал, что низкие моральные качества, врожденный эгоизм и материальные трудности делают политический и социальный прогресс маловероятным.

Будучи одним из крупнейших британских историков XVIII в., Юм считал исторический процесс лишенным внутренней логики и смысла, движителем исторического процесса он считал случайность. Даже самому талантливому государственному деятелю крайне трудно навести в обществе должный порядок, потому что он всегда будет сталкиваться с противодействием хаотических и неразумных желаний людей. Поскольку человеческое общество по природе своей хаотично и неразумно, единственная возможность для наведения порядка – сильная, основанная на законе государственная власть. И люди подчиняются этой власти не из-за абстрактного общественного договора или некоего морального долга, а лишь потому, что государство обеспечивает стабильность.

В конкретной политической ситуации Великобритании XVIII в. Юм был сторонником политической и социальной системы, установленной Славной революцией, а по политической принадлежности считал себя вигом.

Таким образом, очевидно, что для Великобритании первой половины – середины XVIII столетия невозможно дать четкого определения терминам «консерватор» и «тори». Мы считаем консерваторами защитников государственной власти, собственности и закона, но эти же ценности благополучно защищали виги. Термин «тори» употреблялся в то время крайне широко. Тори называли противников коррупции и войны, всех, кто являлся противником вигов, к тори причисляли лорда Болингброка, который действительно был тори, а также Юма и лордов Бьюта и Норта, которые считали себя вигами. Споры вокруг Французской революции конца XVIII в. расставили все по своим местам: тори осознали себя конкретной политической партией с более-менее четкими политическими интересами; в этих же спорах зародилась политическая теория консерватизма.

Лорд Болингброк, Юм и подобные им мыслители лишь создавали некое направление общественной мысли. Родоначальником собственно консерватизма считается Эдмунд Берк (1729– 1797), потому что именно он впервые обобщил разрозненные философские, политические, социальные и религиозные консервативные идеи и создал стройную консервативную теорию. Все последующие консервативные теоретики так или иначе отталкивались от Берка. Берк родился в Дублине. Отец его был английским эмигрантом, юристом по профессии, англиканцем; мать была католичкой. Поэтому Берк воспитывался в атмосфере религиозной терпимости, в то же время в нем с детства воспитали глубокие религиозные чувства. Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам, и направил его учиться в «Миддл темпл». Так, в двадцать один год Берк оказался в Лондоне, быстро понял, что у него нет никакого желания делать карьеру адвоката и, в отсутствие родительского диктата, занялся тем, чем хотел, – публицистикой и философией.

Уже вторая его работа («Философское исследование о происхождении наших идей Высокого и Прекрасного») была вполне оригинальным произведением, которое высоко оценили Дидро и Кант. Берку было в момент выхода этой работы всего двадцать восемь лет. Год спустя Берк основал философско-публицистический журнал «Энньюэл реджистер», редактором которого оставался в течение тридцати лет. Берк стремится к политической карьере, но, будучи сыном юриста, пусть даже и известным философом, не имеет доступа в парламент. В 1765 г. Берк становится секретарем Чарльза Уотсона маркиза Рокингема – премьер-министра и лидера одной из группировок вигов, что моментально открывает ему дорогу в парламент, членом которого он становится в том же году. Однако депутатское место оказалось вершиной политической карьеры Берка, он был активным депутатом, но никаких крупных государственных постов никогда не занимал. До конца жизни он оставался прежде всего философом и публицистом. Таким образом, основателем консерватизма является виг, и сам Берк никогда не подозревал, что его впоследствии назовут консерватором.

Классической работой Берка считаются его «Размышления о революции во Франции», вышедшие в 1790 г. Книга пользовалась чрезвычайной популярностью среди современников. Крупнейший отечественный специалист по истории консерватизма пермский историк Павел Юхимович Рахшмир назвал ее бестселлером XVIII в. Только в 1790 г. она выдержала одиннадцать изданий и переиздается до сих пор. Известны хвалебные отзывы на его работу Георга III и Людовика XVIII, князя Меттерниха и Жозефа де Местра. Берк, таким образом, считается еще и первым в мире историком Французской революции, и в любых работах по историографии Французской революции его работа обязательного упоминается первой. Кроме того, политические и экономические взгляды Берка изложены в работах «Обращение новых вигов к старым» (1791) и «Размышления о дефиците» (1795).

Берк вступил в прямую конфронтацию с мыслителями эпохи Просвещения. Одним из базовых принципов Просвещения был рационализм – убеждение в том, что человеческий разум является главным источником знаний и критерием истины. Берк первым из философов обосновал мысль о том, что традиция выше разума. Человек всегда остается только человеком, а следовательно, он может ошибаться и ошибается на каждом шагу. Никакой разум не удерживает его от ошибок. В противоположность разуму традиция – это отобранный и проверенный временем опыт. Она аккумулирует опыт предшествующих поколений. Только соблюдение традиции и преемственности может обеспечить в обществе стабильность. Забывая традиции и свое прошлое, человек теряет собственную идентичность. Воплощением традиции, с точки зрения Берка, является английская конституция – не кем-то написанная бумажка, а система взаимоуравновешивающих друг друга элементов – короля, парламента и народа, сложившаяся исторически. Такая конституция обеспечивает равновесие и стабильность. И задача политика – это равновесие не нарушить. Отсюда понятно, что британскую конституционную монархию Берк считал лучшей формой государственного устройства.

Общество, с точки зрения Берка, развивается и функционирует по имманентным ему законам. (Такое представление об обществе позднее получило название «органической теорией».) Существующий в обществе и государстве порядок представляет собой результат длительного исторического процесса. Человек в силу ограниченности своего разума не может до конца понять законы развития общества. Только время в состоянии определить нужное и ненужное обществу. Поэтому все абстрактные политические теории ошибочны и бессмысленны.

Абстрактные политические теории ставят своей целью преобразовать общество на разумных началах. Однако реальный человек в своей жизни руководствуется зачастую не разумом, а интуицией, привязанностями, предрассудками. Тем более нелепо думать, что можно рационально обустроить жизнь целого общества. Политика должна быть ориентирована прежде всего на практику, на реальное положение дел в обществе, а не на реализацию неких абстрактных принципов. Высшая мудрость политика в том, чтобы не придумывать утопические реформы, а следовать естественному ходу вещей, традиции. Недопустимо для политика, говорил Берк, рассматривать свою страну как чистый лист, на котором он может написать все, что ему заблагорассудится. Результатом непродуманных реформ могут быть разрушение общественных структур, забвение традиций, нигилизм и падение нравов.

С этой же точки зрения Берк рассматривал и концепции естественного состояния и общественного договора, полностью отрицая обе. В его представлении, естественное состояние было просто анархией, в которой никакие права и свободы не соблюдались. Только государство благодаря установлению порядка и законности предоставило своим гражданам права и свободы, а наравне с ними создало определенные обязанности человека перед обществом и другими людьми. И одна из этих обязанностей – подчинение государству как гаранту порядка, прав и свобод. Никакого права восстания народа против государства такая концепция не предусматривает.

Однако беркианский консерватизм не охранительный и не реакционный: он не отвергал необходимость реформ, более того, считал, что существующий общественный порядок несовершенен, а «естественный ход вещей» предполагает изменения. Поэтому Берк вполне допускал проведение умеренных реформ, необходимость которых вытекает из всего хода развития общества и не нарушает сложившихся традиций. Искусство проводить реформы для политика заключается в том, чтобы улучшать, бережно сохраняя все то хорошее, что уже имеется. Для иллюстрации этого положения Берк использовал образ дерева, вообще характерный для британской консервативной мысли: дерево растет естественно и неторопливо, у него отрастают новые ветви, а старые отмирают, и эти старые, засохшие побеги надо срезать, чтобы дерево продолжало расти дальше. Допустимым вариантом реформ Берк считал также превентивные реформы, которые помогут ликвидировать нарождающиеся радикальные движения. Наконец, Берк приветствовал реформы, которые восстанавливают изначальные, исторически сложившиеся права и обязанности.

Идеальным примером реформы ему представлялась Славная революция, направленная на восстановление традиционных прав и принципов, чтобы сохранить английскую конституцию. С этих же позиций Берк оценивал борьбу американских колоний за независимость. Он был сторонником предоставления независимости колониям не потому, что они боролись за свободу (свобода – это абстрактный принцип), а потому, что обычаи, гражданские и экономические институты колоний исторически развивались как самостоятельные, и предоставление колониям независимости соответствовало этим историческим тенденциям. Французская революция, напротив, представлялась Берку примером самого ужасного радикализма, какой только можно вообразить, именно потому, что французские революционеры сознательно и резко отказались от всего наследия прошлого. Столь же отрицательно Берк относился и к идеям собственных английских радикалов, выступая, в частности, против реформы парламента.

Кто же способен управлять обществом, не нарушая его равновесия и стабильности? По мнению Берка, управление должно находиться в руках «естественной аристократии». «Естественная аристократия» Берка – это не родовая аристократия, а скорее аристократия способностей. Берк включал в нее и землевладельцев, и предпринимателей, и юристов, и ученых. Только благородный, религиозный, образованный, обладающий значительной собственностью и чувством гражданской ответственности человек может управлять страной. Именно такая аристократия, по мысли Берка, и управляет Великобританией. Задача «естественной аристократии» – сохранение порядка и свобод, а также противодействие анархии и тирании, причем как тирании одного лица, так и тирании толпы.

Концепция «естественной аристократии» Берка тесно связана с концепцией «естественного неравенства». Любому обществу имманентно присуща иерархичность. Естественный (в понимании Берка, установленный Богом) порядок вещей таков, что каждый человек в обществе должен быть на своем месте и заниматься тем делом, к которому он имеет склонность и знания. «Естественный аристократ» обладает всеми добродетелями, чтобы управлять государством, но не в состоянии сшить себе приличную одежду. Наоборот, искуснейший и высокооплачиваемый портной не имеет достаточных знаний для управления страной. Иерархичность общества естественна еще и потому, что групповое сознание у человека всегда превалирует над индивидуальным. Человек воспринимает себя как члена множества малых и больших социальных групп – семьи, общины, в которой он живет, коллектива, в котором он работает, клуба, церковного прихода, наконец, нации. Он выстраивает свою жизнь в соответствии с групповыми традициями и интересами. Общество – это не набор равных индивидуумов, а сложная система сосуществования разных социальных групп, что, собственно, и создает его иерархичность. Попытка реализовать на практике декларированное равенство, как это попытались сделать во Франции, обернулась уничтожением естественного порядка вещей и в конечном итоге потерпела крах.

Важное место в концепции Берка занимала религия. Сама история человечества представлялась ему проявлением некоего высшего начала, которое невозможно объяснить рациональными доводами. Религию Берк считал базовой ценностью общества, источником нравственности, залогом порядка и стабильности. Разрушение церквей и отказ от веры приведет к тирании, потому что следствием этого явится разрушение традиционной морали, которая сдерживает низменные страсти и поддерживает порядок. Религиозное чувство Берк считал присущим самой природе человека. Поэтому атеизм может существовать только как теоретическая концепция. Реализовать на практике атеизм невозможно: отказ от веры в Бога тут же оборачивается массовым распространением суеверий.

Еще одной важной общественной ценностью Берк считал свободу, но подчеркивал, что подлинная свобода не является вседозволенностью: она существует в условиях порядка, чести и самоограничения, т. е. подлинно свободным может быть только тот человек, который способен накладывать моральные ограничения на свои спонтанные желания. В подлинно свободном обществе должна существовать власть, которая ограничивает человеческие инстинкты. И чем меньше этой власти внутри нас, тем больше ее должно быть извне – твердая власть и есть гарант свободы. Берк понимал свободу не только как гражданскую, но и как экономическую. По своим социально-экономическим воззрениям он был весьма близок к своему приятелю Адаму Смиту, он также с уважением говорил о невидимой руке рынка, считал, что рыночные отношения справедливы. Крайне важным Берку представлялся принцип равенства ограничений для всех, т. е. он выступал за всеобщность и безусловность правового равенства. Самой большой опасностью для свободы, с его точки зрения, является частичное ограничение в правах некоторых категорий граждан.

Таким образом, Берк сформулировал основные принципы консервативной доктрины: представление об обществе как о системе, развивающейся по собственным законам, которые нельзя менять произвольно; представление об иерархичности общества; необходимость сильного государства как гаранта общественной свободы; незыблемость таких ценностей, как традиция, религиозность, свобода и равенство перед законом.

 

Лекция 8. Романтический консерватизм и формирование партии тори

В конце XVIII в., отвечая на вызов Французской революции, Эдмунд Берк сформулировал основные положения консервативной доктрины. Первым направлением в консерватизме, появившимся после Берка, был романтический консерватизм. Это направление было характерно как для Великобритании, так и для Европы в целом. Романтический консерватизм, как и сочинения Берка, возник в ответ на революцию и отчасти – на утилитаризм.

Консерваторы-романтики стали защищать все, что революция отрицала, – «старый порядок», христианские ценности. Они идеализировали Средневековье с его традициями рыцарства и героизма и вообще идеализировали прошлое, в котором консерваторы особо подчеркивали общественную стабильность и гармоничные отношения различных социальных групп. Демократия, власть закона стали восприниматься как угроза старым традициям.

Одним из главных проявлений консервативных настроений стал патриотизм. Британия воевала с Францией двадцать два года – с 1793 по 1815 г. Причем эта война не была, как раньше, мелкой стычкой из-за колоний, она воспринималась как эпохальный конфликт с давним стратегическим противником. Отсюда волны патриотических настроений, захлестнувшие страну, призывы единения вокруг трона, каких давно уже не было слышно в Англии. Вигские радикалы стали ассоциироваться с революционной Францией, их начали клеймить не просто как политических противников, но и как изменников. В условиях войны правительство Уильяма Питта пожертвовало традиционными гражданскими свободами: был приостановлен Habeas Corpus Act, запрещены публичные собрания, введена цензура и повышены цены на газеты. Никакого противодействия в обществе эти меры не вызвали. По всей стране возникали лоялистские общества (всего их насчитывалось около полутора тысяч), которые занялись политической и религиозной охотой на ведьм, т. е. на радикалов, распространением литературы патриотического содержания. Причем патриотизм однозначно понимался как поддержка правительства, монарха, церкви, политической и социальной системы и ненависть к Франции. Защита государства предполагала и защиту интересов государственной англиканской церкви, положение которой не было устойчивым: ей угрожали как старые нонконформистские течения, так и быстро набиравшее популярность новое диссидентское направление – методизм. Католическая Франция в этом смысле рассматривалась не только как политический, но и как религиозный враг.

Романтический консерватизм отразился прежде всего в литературе и публицистике. Именно в это время сатирическая и нравоучительная литература эпохи Просвещения сменяется литературой романтизма. Появляются и становятся популярными произведения, описывающие славное прошлое, его великих героев, например романы Вальтера Скотта или Уильяма Теккерея. Идея почитания прошлого присутствовала уже у Берка, но он имел в виду прошлое вообще. Романтики нашли в прошлом конкретный период для почитания – Средневековье. Приключения великих героев – английских или шотландских патриотов – стали постоянным сюжетом романов, поэм, произведений живописи. Воображение романтиков захватили замки, рыцари, прекрасные дамы, героизм и честь. Вполне очевидно, что Вальтер Скотт приукрашивал в своих романах верность монархам, социальную иерархию, подчинение традициям и ритуалам, реальная история его не интересовала. Романтики создали рыцарскую утопию – особое представление о Средневековье, которого никогда не было. Другими популярными произведениями в Великобритании стали романы об идиллической сельской Англии с ее красивыми поместьями и их добрыми образованными владельцами, например романы Джейн Остин. Конечно, во всех этих романах не было ни намека на политику или критику современного общества. Однако сам факт воспевания славного прошлого и его дворянских традиций уже содержал в себе осознанное противопоставление прошлого современной промышленной стране с ее ширящимися социальными контрастами.

Еще более ярким выражением романтического консерватизма стало творчество английских поэтов «озерной школы» – Уильяма Вордсворта, Сэмюэла Кольриджа и Роберта Саути. (Название этого литературного направления происходит от Озерного края – живописной местности на севере Англии, где все трое долгое время жили.) Именно они создали и закрепили в общественном сознании образ «доброй старой Англии», прекрасной, но исчезающей на глазах под натиском фабрик, грязных и безобразных заводских поселков и бедности. «Добрая старая Англия» в изображении этих поэтов похожа на Аркадию, это страна маленьких опрятных деревушек, населенных добрыми селянами, которые едят домашний хлеб и пьют домашний эль. В «доброй старой Англии» человек жил в полной гармонии с природой, которая облагораживала его, воспитывала в нем подлинные и искренние чувства. В отличие от романистов, у поэтов «озерной школы» есть и противопоставление старого и нового миров, и критика новых условий жизни. Они очень четко показывают, как наступающее фабричное общество ломает жизни людей, как бывшие селяне вынуждены уходить на заработки в города, превращаясь там в пауперов. Особенно ярко эта тема звучит у Вордсворта.

Из трех поэтов «озерной школы» наиболее сильным теоретиком был Сэмуэл Тэйлор Кольридж (1772–1834). Он был младшим (десятым) сыном сельского священника, поступил в Кембридж, откуда его выгнали за вольнодумство и увлечение республиканскими идеями. Кольридж поначалу действительно восторженно отнесся к Французской революции, но потом разочаровался в ней, вернулся в университет, окончил его, женился, возникла проблема содержания семьи. Он не очень удачно занимался журналистикой, но уже при жизни был признанным поэтом, литературным критиком, политическим мыслителем и философом. Его политические взгляды изложены в работах «Две светские проповеди» (1817–1818) и «Об устройстве церкви и государства» (1830). Как политический мыслитель Кольридж во многом продолжал и развивал идеи Берка. Он также считал, что человек – существо сложное и неразумное, что делает невозможным реализацию в обществе каких-либо умозрительных рациональных проектов, как это предлагали просветители и утилитаристы. В силу ограниченности нашего разума осознать истинные цели существования человека и общества мы не можем. Единственный правильный путь для человека – это выполнение своих обязанностей перед обществом, подчинение королю и церкви. Однако Кольридж осознавал, что полный возврат к «золотому веку» невозможен, что в современном обществе есть силы, которые нельзя игнорировать. Поэтому идеальным для Кольриджа представлялось общество, основанное на балансе интересов землевладельцев, торговых и предпринимательских слоев и церкви. В отличие от Берка, Кольридж подчеркивал роль именно англиканской церкви в обществе.

Кольридж считал, что только религиозная вера является основой общественной и государственной стабильности, поэтому церковь должна стать духовным лидером общества, моральным примером и организацией, полностью контролирующей образование. Наконец, Кольридж абсолютно не был согласен с концепцией невмешательства государства в социально-экономическую сферу, которой придерживался Берк. Идея выполнения всеми членами общества своих обязанностей превратилась у него в концепцию патернализма. Обязанность богатых – помогать бедным. Государство, действуя в союзе с церковью и крупными собственниками, должно взять на себя организацию обучения бедных и защиты рабочих от угнетения их на фабриках.

Романтический консерватизм не создал конкретной программы, но выразил общественную реакцию на новые явления в жизни, консервативное умонастроение. Одновременно с ним в Великобритании проходило становление консервативной партии. Консервативные идеи в Великобритании стала выражать вторая партия тори. Когда и каким образом она возникла? Первым премьер-министром, которого твердо относят к тори, был Уильям Питт-младший, возглавлявший правительство с 1783 по 1806 г. (с перерывом 1801–1804 гг.)

Интересна история, как его семья попала в большую политику. Его дедушка Томас Питт был одним из крупных чиновников ОстИндской компании и имел прозвище Бриллиантовый Питт. Сын Бриллиантового Питта, Уильям Питт-старший, получил лучшее по тем временам образование, прошел в парламент, где объединился с группой молодежи, пытающейся попортить нервы Уолполу. Но Питт быстро понял, что фронда – это хорошо, но пути к крупным государственным постам она не открывает. Поэтому он стал дружить со старыми вигскими семьями и женился на сестре своих приятелей по Итону, тоже вигов. Результат – немеркнущая слава, графский титул и пост премьер-министра. Уильям Питт-младший (1759–1806) был его младшим сыном, поэтому не унаследовал графского титула. Он был действительно талантливым и блестяще образованным молодым человеком, но, конечно, не стал бы премьер-министром в двадцать четыре года, если бы не покровительство короля.

Легко представить себе проблемы этого двадцатичетырехлетнего премьер-министра, у которого, кроме таланта и поддержки короля, ничего больше нет, зато вокруг много обиженных вигов, которые намного старше и опытнее его. Естественным его шагом было начать искать себе сторонников. В итоге Питт создал новую партию, которую и принято считать второй партией тори. Именно эта партия в середине XIX в. трансформировалась в Консервативную партию. Кто был его сторонниками? Частично это были новые люди, которые пришли в парламент после его успехов на выборах, частично перебежчики из числа вигов, иногда перебежчики достаточно влиятельные, которые приводили с собой свои кланы. Группировку, сформировавшуюся вокруг Питта, стали называть Pittites (питтиты, или тори, потому что это была группировка, оппозиционная вигам). Сам Питт никогда себя тори не считал, он предпочитал называть себя вигом, как и его отец. После смерти Питта созданная им группа не распалась, и при его преемниках – Спенсере Персевале и лорде Ливерпуле – термин «тори» по отношению к этой партии закрепился прочно. Мы до сих пор, совершенно не задумываясь, называем консерваторов тори. Таким образом, основателем Консервативной партии Великобритании тоже был виг.

Итак, что собой представляла эта новая партия и на каких принципах Питту удалось ее сплотить? Питт объединил под своими знаменами прежде всего всех противников «старых вигов», а таковых было немало. Длительная монополия немногих вигских семей на власть привела к тому, что многие аристократы, землевладельцы оказались от этой власти оттеснены. Во-вторых, к Питту пришли все те, кому не нравился вигский вариант решения проблемы с тринадцатью колониями. Еще больше помогла Питту Французская революция. Большинство вигов в 1789 г. имели неосторожность приветствовать ее. Они не увидели в революции того, что увидел в ней Берк, легкомысленно решив, что это чтото наподобие Славной революции во французском исполнении.

Однако далее становилось очевидным, что Французская революция – явление значительно более страшное, чем казалось сначала, что революционеры почему-то не уважают любимые ценности вигов – свободу, законы, религию. И противники революции побежали к Питту. Самой крупной удачей Питта был переход на его сторону Уильяма Генри герцога Портленда, лидера одной из самых влиятельных групп вигов и бывшего премьер-министра, который согласился занять в правительстве Питта пост министра внутренних дел.

Кто поддерживал новую партию с социальной точки зрения? Те социальные слои, которые были оттеснены от власти старыми вигами, – джентри, т. е. средние и мелкие землевладельцы, англиканская и шотландская епископальная церкви. Можно ли говорить о какой-то четкой программе Питта и питтитов? Скорее всего нет. Никакой писаной программы у них определенно не было, Берка они тогда за своего теоретика не считали. Однако вполне очевидно, что Питт как ставленник короля и его сторонники относились к самому институту британской монархии гораздо уважительнее, чем виги, которые в глубине души считали, что Ганноверская династия пришла к власти в Великобритании только благодаря им. Более четко обозначился внешнеполитический курс новых тори. Они сразу продемонстрировали свою активную внешнеполитическую позицию, воинственность и горячее стремление защищать имперские интересы Британии, последнее останется одним из главных программных пунктов консерваторов до середины ХХ в. Самое яркое деяние Питта в должности премьер-министра – война с Францией. Зачем Питту и питтитам понадобилась эта война? Во-первых, потому что французы невежливо обошлись со своим королем и вообще нарушили сложившийся баланс сил в Европе. Во-вторых, и это еще более важно, потому что внутренняя нестабильность во Франции и сложившаяся против нее общеевропейская оппозиция представляли уникальный шанс раз и навсегда уничтожить главного соперника Великобритании в экономической и колониальной сферах. Именно Наполеоновские войны стали первой проблемой, по которой между тори и вигами наметились политические и идеологические разногласия. Не простая борьба аристократических группировок за власть, за теплые министерские посты, как раньше, а именно программные политические разногласия. Питтиты стали сторонниками войны, виги – противниками. Вигскую оппозицию в парламенте возглавил Чарльз Джеймс Фокс – человек, который с первых дней приветствовал Французскую революцию, восхищался Наполеоном и выступал за примирение с ним. На карикатурах в газетах он изображался в образе демона революции.

Победа над Наполеоном укрепила позиции тори, и они находились у власти непрерывно с 1809 по 1830 г. К этому времени уже достаточно четко тори стали связывать себя с земельной аристократией и защищать прежде всего ее интересы. Ярким выразителем политики тори был Роберт Бэнкс Дженкинсон лорд Ливерпул, возглавлявший правительство с 1812 по 1827 г. Именно ему принадлежат знаменитые хлебные законы, принятые в 1815 г. в интересах землевладельцев. Одновременно с ними были введены таможенные пошлины на многие другие виды потребительских товаров. Сам лорд Ливерпул был очень осторожным премьер-министром, настроенным на проведение чисто охранительной политики. Но уже в 20-е гг. в партии выделилась группа либеральных тори, в которую входили Джордж Каннинг, Уильям Хаскиссон, сэр Роберт Пиль и Генри Джон Темпль лорд Пальмерстон. Они считали, что чисто охранительная политика не лучший вариант, и выступали за проведение умеренных экономических и религиозных реформ.

После Наполеоновских войн в Великобритании ширилось либеральное движение, активизировалось движение рабочих, особенно средние и рабочие классы были возмущены введенными в 1815 г. таможенными пошлинами. Вынужденный реагировать на эти движения лорд Ливерпул в 1822 г. после смерти твердого противника реформ Роберта Стюарта маркиза Лондондерри пошел на предоставление ключевых постов в кабинете «либеральным» тори, которые провели некоторые умеренные реформы. Министр торговли Хаскиссон провел таможенную реформу, отменив или снизив ввозные и вывозные пошлины на ряд промышленных, сырьевых и продовольственных товаров. Министр внутренних дел Пиль провел реформу уголовного законодательства и основал лондонскую муниципальную полицию. В отношении рабочих тори заняли крайне осторожную позицию. В 1824 г. парламент отменил закон, запрещавший создание тред-юнионов, но уже в следующем (1825) году были законодательно запрещены стачки. Тредюнионы, таким образом, не получили легальных средств борьбы с предпринимателями. Еще более поразительный пример готовности проводить реформы продемонстрировал новый премьерминистр, тори Артур Уэлесли герцог Веллингтон. В 1829 г. он принял Акт об эмансипации католиков, уравняв тем самым католиков с протестантами в политических правах. Можно ли расценивать реформы «либеральных» тори как реализацию какой-либо политической программы? Видимо, нет. Эти реформы в большей степени демонстрируют готовность партии гибко реагировать на вызовы времени.

Таким образом, в конце XVIII – начале XIX в. партия тори не имела четко сформулированной программы. Это была политическая группировка, которая пришла к власти в борьбе с вигами и главной целью политики которой в конкретной политической ситуации стала борьба с Францией. Однако уже в этот период, т. е. при Уильяме Питте-младшем и лорде Ливерпуле, формируются некие программные принципы тори, которые позднее, в XIX в., станут называть традиционными принципами торизма: покровительство интересам землевладельцев, защита трона и англиканской церкви и сохранение целостности и единства империи. Если считать эти принципы программой, то это была чисто охранительная программа, и тори не отказывались от нее на протяжении всего XIX в. Одновременно в 20-е гг. в партии тори возникла и группировка «либеральных тори», тоже не обладавшая четко сформулированной программой. Однако, если проанализировать реформы «либеральных тори» 20-х гг., можно попытаться сформулировать и их программные принципы: это религиозная терпимость, свобода торговли и умеренные реформы в интересах рабочих.

Политологи, а вслед за ними иногда и историки любят говорить о двух течениях консерватизма – охранительном (иногда его даже называют реакционным) и либеральном. С точки зрения теории это, может быть, и верно, но с точки зрения истории такое деление представляется упрощенной теоретической конструкцией: в реальной политической практике эти два направления крайне редко существовали в чистом виде, консервативные политики часто демонстрировали эволюцию от охранительного консерватизма к либеральному. В Великобритании такую эволюцию пережили почти все ведущие консервативные политики XIX столетия: лорд Веллингтон, лорд Дерби, Бенджамин Дизраэли, лорд Солсбери. Более того, эти люди умели в своей политике и программах сочетать принципы охранительного и либерального консерватизма. Возможно, сам феномен консерватизма как политической доктрины как раз и заключается в умении сочетать охранительные и реформаторские лозунги. Иначе консерватизм не существовал бы как самостоятельное политическое течение. Если бы консерватизм был только охранительным течением, он не имел бы исторической перспективы, если бы только реформаторским – давно бы уже слился с либерализмом. А так он пережил уже и либерализм, и анархизм, и социализм в советском его варианте и до сих пор благополучно популярен, чему доказательство – последние успехи консерваторов на выборах в европейских странах.

Охранительное течение в партии тори было очень сильно, особенно ярко это проявилось в период обсуждения и принятия Великой реформы – реформы избирательного права лорда Грея. Тори сопротивлялись до последнего. В палате общин у них не было большинства, и провалить там правительственный законопроект они не сумели. Зато в палате лордов противники реформы обладали большинством и готовы были голосовать против проекта реформы, не считаясь с последствиями. Лорду Грею, чтобы добиться своего, пришлось пойти на прямой шантаж. Он добился согласия короля, что тот назначит столько новых лордов – сторонников реформы, сколько будет необходимо для того, чтобы голосование прошло успешно для правительства. Угрозы оказалось достаточно, чтобы лорды проголосовали за закон. Но такая позиция повредила репутации партии тори.

Вордсворту и Кольриджу достаточно было просто воспевать «старую добрую Англию», чтобы считаться великими английскими поэтами. Однако партия тори не могла делать упор только на чисто охранительные лозунги, нужна была и позитивная программа. Особенно это стало очевидно после Великой реформы. Как раз в 30-е гг. в английской политической практике появился термин «консерватизм». Тори стали называть себя консерваторами, а свои политические принципы – консервативными. Так за этой партией постепенно стало закрепляться второе название. Вообще, считается, что слово «консерватор» в значении политический деятель определенных взглядов впервые употребил виконт Франсуа-Рене де Шатобриан в 1819 г. В Великобритании официально название Консервативная партия стало употребляться с 60-х гг., хотя в историографии первым консервативным премьер-министром традиционно называют сэра Роберта Пиля.

Сэр Роберт Пиль (1788–1850) был одним из немногих тори, кто в 30-е гг. четко понимал необходимость смены партийных принципов и выработки новой партийной программы. Пиль был сыном миллионера – текстильного фабриканта, получившего титул баронета. Он окончил Оксфорд, затем на деньги отца и своего друга герцога Веллингтона купил себе место в парламенте. В палате общин он быстро выдвинулся благодаря прежде всего своим блестящим ораторским способностям. Пиль был самым ярким лидером тори после Питта, который тоже был прекрасным оратором.

В 1834 г. Пиль опубликовал документ, считающийся одним из важнейших в истории Консервативной партии и получивший название Тамуэртского манифеста. Тамуэртский манифест был обращением Пиля к избирателям города Тамуэрт, который был его избирательным округом. Манифест не был длинным и содержал много очень общих рассуждений. Он был скорее не программой, а некой декларацией пути, по которому собиралась теперь следовать партия тори. Однако несколько новых идей там просматриваются совершенно четко. Во-первых, Пиль провозгласил, что консерваторы меняют свое отношение к Великой реформе. Он признал реформу состоявшейся и даже необходимой, но заявил, что она является окончательным решением вопроса об избирательном праве. Во-вторых, он провозгласил, что партия тори является сторонником умеренных реформ. Что это будут за реформы, из текста не совсем ясно. Пиль в духе Берка порассуждал о необходимости борьбы с очевидными злоупотреблениями. Единственный четко обозначенный пункт его программы – политика в интересах англиканской церкви. Пиль не упоминал в манифесте имя Берка, но повторял некоторые его идеи. Это уже четко свидетельствует, что к 30-м гг. консерваторы воспринимали Берка как своего идейного основателя.

Какие реформы имел в виду Пиль, становится очевидным, если проанализировать его политику на посту премьер-министра в 1841–1846 гг. Обычно выделяют три направления реформ Пиля: 1) увеличение государственной помощи католическим колледжам в Ирландии, 2) политика в интересах рабочих (увеличение прав фабричных инспекторов, регламентация труда женщин и детей) и 3) утверждение принципов свободной торговли (отмена таможенных пошлин, включая отмену хлебных законов). Сами реформы не были чем-то новым – все это было продолжением политики «либеральных» тори 20-х гг., к которым относился и сам Пиль. С одной стороны, эта программа была рассчитана на привлечение более широких слоев населения, в особенности в городах, где позиции консерваторов в это время были довольно слабы. С другой стороны, Пиль думал не только о расширении электората, но о защите национальных интересов страны в том виде, как он сам их понимал.

Выступив за отмену хлебных законов, Пиль даже не побоялся поставить под удар один из традиционных торийских принципов исходя из собственного понимания общенациональных интересов, рискнул пойти против большинства партии, рассчитывая удержать ее в руках силой своего авторитета. Однако партия взбунтовалась. Большинство тори во время принятия Акта об отмене хлебных законов в 1846 г. голосовали против своего правительства, и Акт был принят только при поддержке вигов. Оставшись без поддержки собственной партии, Пиль продержался у власти ровно две недели. Его политическая карьера на этом закончилась. Изгнав из своих рядов Пиля, тори избрали себе нового лидера, им стал Эдуард Джеффри Стэнли лорд Дерби. Они сохранили парламентскую организацию и в дальнейшем стали основой партии консерваторов.

Политика Пиля, несмотря на его карьерную неудачу, была направлена на адаптацию консерватизма к реалиям нового промышленного общества, была попыткой сочетать социально-экономические интересы страны, для продвижения которых проводились умеренные реформы, с традиционными институтами и ценностями – монархией, англиканской церковью, сохранением политической власти за крупными собственниками, защитой собственности от радикализма и анархии. И последующие лидеры Консервативной партии вынуждены были эту политику продолжить.

 

Лекция 9. Консерватизм Бенджамина Дизраэли

Сэр Роберт Пиль первым попытался сформулировать и реализовать умеренно-реформаторскую программу Консервативной партии. Реформы, задуманные Пилем, удались, однако сама партия не восприняла реформаторскую программу своего лидера. Отмена хлебных законов стоила Пилю кресла премьер-министра и вообще положила конец его политической карьере. Сторонники бывшего премьер-министра, пилиты, занимали в палате общин своеобразное промежуточное положение, а после смерти Пиля в 1850 г. начали быстро рассеиваться. Наиболее видные из пилитов (например, Уильям Гладстон) в середине 50-х гг. перешли в Либеральную партию.

Изгнав Пиля, Консервативная партия под руководством своего нового лидера Эдуарда лорда Дерби вернулась к защите традиционных принципов торизма, отказавшись даже от умеренных реформ. Неприятие «программы Пиля» было в каком-то смысле закономерным, если учесть тогдашний состав партии: в 40–60-е гг. около 80 % парламентариев-консерваторов были крупными и средними землевладельцами. Такая позиция партии стала одной из главных причин длительного пребывания тори в оппозиции в 50–60-е гг. Если бы вторая партия тори продолжала твердо придерживаться этих принципов, она канула бы в небытие так же, как и первая. Но Пиль был не единственным человеком, который пытался пересмотреть традиционные торийские принципы. Еще одну попытку не реформировать, но дополнить традиционную торийскую программу сделала в те же 1840-е гг. «Молодая Англия».

«Молодая Англия» была небольшой парламентской группой, основанной двумя аристократами – лордом Джорджем Смитом, наследником лорда Стрэнгфорда, и лордом Джоном Маннерсом, вторым сыном герцога Ратленда. Однако лидером этой группы был человек, никакого отношения к аристократии не имевший, – Бенджамин Дизраэли (1804–1881). Отец Дизраэли был знаменитым в Великобритании XIX в. (правда, сейчас уже совершенно забытым) литературоведом. Классического образования у Дизраэли не было: он окончил частную школу, потом учился на юриста, но диплома так и не получил. Так что свою роль в качестве главы «Молодой Англии» Дизраэли воспринимал, с одной стороны, исходя из карьерных соображений, с другой – ему были близки идеи Смита и Маннерса. Дизраэли стал не только лидером, но и главным идеологом этой группы. Идеи «Молодой Англии» обычно относят к такой разновидности консерватизма, как социальный торизм (еще используется термин «торийский радикализм»). Наиболее интересны не публицистические сочинения «Молодой Англии», а два романа, вышедшие из-под пера ее лидера и традиционно считающиеся своеобразным манифестом организации, – «Конингсби» (1844) и «Сибил» (1845). Как писатель-романист Дизраэли сейчас совершенно не известен. Конечно, его романы не дотягивают до уровня Вальтера Скотта или Чарльза Диккенса, но в свое время он был достаточно популярен.

Дизраэли представляет современную ему Англию как арену борьбы эгоистических партийных группировок за власть. Эта борьба привела к тому, что власть монарха стала декоративной, а его подданные оказались сведены до положения рабов. Дизраэли красочно описывает «разлагающуюся» вигскую знать, которая прибрала к рукам все престижные и материально выгодные должности, не обладая ни интеллектуальными, ни иными данными. Их жизни противопоставлен рассказ о бедственном положении жителей небольшого городка, работающих на шахте. В сущности, Дизраэли в своих романах продолжал развивать идеи романтического консерватизма. Он также идеализирует сельскую жизнь «доброй старой Англии», теплые взаимоотношения лендлордов и крестьян, указывает на нищету и тяжелые условия труда фабричных рабочих. Ему принадлежит знаменитое выражение, что Англия разделена на две нации – богатых и бедных. Но, в отличие от поэтов «озерной школы», у Дизраэли намечается некая программа, бывшая и программой «Молодой Англии», – ликвидация «двух наций» путем восстановления подлинной роли монарха и аристократии, которая заключается в том, чтобы заботиться о народе (в этом пафос его романов, и в этом члены «Молодой Англии» видели цель истинно консервативной политики).

Идеи социального торизма не следует считать идеями только Дизраэли и его сподвижников. Идеи патернализма, т. е. социальной ответственности аристократии и церкви, были популярны в разных слоях английского общества. В качестве еще одного примера такого рода литературы можно привести знаменитый роман Элизабет Гаскелл «Мэри Бартон» (1848). Гаскелл была дочерью и женой унитарных священников, вместе с мужем жила в Манчестере и один из своих знаменитых романов посвятила рабочим. Сюжет романа – борьба рабочих со своим хозяином – тираном и душегубом. Советское литературоведение поэтому безоговорочно относило Гаскелл к социалистам. А на самом деле роман заканчивается тем, как конфликт между рабочими и хозяином приводит к смерти сына хозяина; потрясенный гибелью сына хозяин перерождается, осознает свой долг и начинает заботиться о рабочих.

Идеи самого Дизраэли были гораздо шире, чем социальный торизм «Молодой Англии». Еще в 1835 г. он опубликовал работу «Защита английской конституции», в которой проявил себя как верный последователь Берка. Он рассуждал о важности духовных основ общества, причем под духовными основами он имел в виду прежде всего религиозную веру, а точнее, англиканскую (не христианскую в целом, а именно англиканскую!). Крайне критически Дизраэли относился к теориям «абстрактных прав», причем более всего он критиковал утилитаризм. У Берка Дизраэли позаимствовал и «органическую теорию общества», т. е. представление об обществе как о системе, развивающейся по своим собственным законам. Как и Берк, Дизраэли с подозрением относился к разного рода нововведениям. Общество, доказывал он, развивается постепенно, и только историческая традиция формирует национальный характер и национальные институты.

Хранителем национальных традиций является патриархальная землевладельческая аристократия, осознающая свою ответственность за благосостояние народа и развитие общества в целом. Ей противостоят «эгоистические слои общества»: погрязшая в коррупции вигская аристократия, враги государственной религии нонконформисты и толстосумы из среднего класса. Они наслаждаются собственностью и властью безответственно, и именно они виновны в социальных бедах XIX в. Этот социальный эгоизм является угрозой для общества и государства, ибо способен спровоцировать революцию. Чтобы не допустить такого развития событий, надо возродить веру в идеалы и ценности древней английской конституции, возродить права традиционных английских институтов и общественных слоев, т. е. все той же земельной аристократии и вообще сельского населения. Таким образом, Дизраэли, используя некоторые базовые положения беркианской теории, изящно дополнил ее идеей защиты интересов земельной аристократии (чего у Берка не было в принципе: в его теории роль элиты играла аристократия способностей).

Именно Дизраэли стал тем человеком, который реформировал и программу, и организацию Консервативной партии, привел ее к власти, вообще создал Консервативную партию в современном ее виде, которая существует в Великобритании уже более ста пятидесяти лет. Участие Дизраэли в «Молодой Англии» позволило ему заявить о себе. Однако на ведущие посты в партии он выдвинулся благодаря тому, что «утопил» Пиля. В 1846 г. Дизраэли стал одним из лидеров кампании против отмены хлебных законов и лично против Пиля. Три года спустя, в 1849 г., он занял пост лидера консерваторов в палате общин, т. е. второй пост в партийной иерархии после лидера партии лорда Дерби. Сам лорд Дерби, хотя и придерживался более умеренных взглядов, чем Дизраэли, тоже не был угрюмым традиционалистом и понимал необходимость модернизации партийной программы и расширения социальной базы партии. Оба они осознавали, что поддержка старой программы, победившей в 1846 г., – это тупиковый для партии путь. И в 50-е гг. лорд Дерби и Дизраэли вернулись к идеям своего бывшего лидера.

В 1858 г. либералы из-за внутренних разногласий не смогли сформировать правительство, и к власти пришел лорд Дерби, который образовал правительство меньшинства, т. е. правительство, не опирающееся на большинство в палате общин. Кабинет лорда Дерби (1858–1859) провел целую серию крупных мероприятий: отмена пассивного ценза для кандидатов в депутаты палаты общин, допущение иудеев в парламент, передача управления Индией под контроль правительства и парламента, ликвидация Ост-Индской компании и запланированная, но неудавшаяся реформа избирательного права. Не все консерваторы одобряли эти законы, но они были вынуждены учитывать и либеральное общественное мнение вне стен парламента, и собственно положение правительства лорда Дерби в парламенте. Тем не менее эта политика была продолжением курса Пиля на умеренные реформы, свободу торговли и религиозное равенство.

В 1866 г. либералы попытались провести новую реформу избирательного права, но законопроект провалился, и правительство лорда Рассела вынуждено было уйти в отставку. Снова лорд Дерби сформировал правительство меньшинства (1866–1868), и в 1867– 1868 гг. лорд Дерби и Дизраэли сумели провести через парламент реформу избирательного права, причем более радикальную, чем та, которую предлагал в 1866 г. Гладстон. С одной стороны, это был чисто тактический шаг: лидеры партии стремились провести популярную реформу, приобрести новых сторонников и тем самым удержаться у власти. С другой стороны, Дизраэли прекрасно понимал, что партия не будет иметь никакой политической перспективы, если будет опираться только на земельных собственников. Он стремился привлечь к идеям консерватизма более широкие слои общества – состоятельных представителей среднего и даже рабочего классов. Эти люди, как считал Дизраэли, так же как и землевладельцы, заинтересованы в сохранении общественной стабильности и традиционных институтов. Реформа, реализованная лордом Дерби и Дизраэли, была рассчитана именно на них: она ни в коем случае не была демократической, так как предоставляла право голоса всем домовладельцам, т. е. тем самым респектабельным собственникам, о которых говорил Дизраэли.

Избирательная реформа 1867 г. кардинально изменила ситуацию в политической жизни страны: обе партии теперь вынуждены были обращаться к новым избирателям, значительную часть которых составляли городские слои, в том числе и рабочие. Назрела необходимость выработки новой программы Консервативной партии. Решать эту проблему пришлось уже одному Дизраэли, потому что лорд Дерби в 1869 г. умер, и Дизраэли на ближайшие двенадцать лет – до своей смерти – оставался единственным лидером консерваторов. В то же время ситуация начала 70-х гг. благоприятствовала тори. Реформы Гладстона не удовлетворили радикально настроенных рабочих, что давало консерваторам возможность бороться за их голоса. С другой стороны, значительная часть промышленных кругов и средних классов считала гладстоновские реформы чрезмерно радикальными и поэтому все больше склонялась к консерваторам. После смерти лорда Пальмерстона либералы отказались от активной внешней политики, предпочитая миролюбивую, если не сказать пассивную, позицию на мировой арене, что давало возможность консерваторам разыграть всегда популярную патриотическую карту. В такой ситуации очень удачной была предложенная Дизраэли идея национальной партии, выражающей интересы всего английского народа, а не отдельных слоев общества. Основой консерватизма должны были оставаться охранительные аспекты, но было провозглашено, что тори не отказываются от осторожных и действительно необходимых реформ. Формулируя новую программу Консервативной партии, Дизраэли частично использовал идеи времен своей молодости и «Молодой Англии».

Программные заявления были сделаны Дизраэли в 1872 г. в его знаменитых речах в Манчестере и в Хрустальном дворце, где концепция торийской демократии (так она была названа уже в 80-е гг. последователем Дизраэли – лордом Рэндольфом Черчиллем) получила окончательное оформление. Лидер консерваторов начал с утверждения, что сильному государству необходима королевская власть, так как монарх следит за исполнением законов и соблюдением свобод народа. Неотъемлемой частью конституции является парламент, отражающий интересы народа, причем лорды делают это намного лучше представителей палаты общин, поскольку являются его естественными лидерами. Церковь важна как представительница духовных интересов людей, а без духовного начала невозможно существование единой и могущественной нации. Дизраэли подчеркнул, вновь следуя за Берком, что Консервативная партия не является противником нововведений, напротив, она является сторонником реформ, но реформ, которые защищают английскую конституцию, обычаи и традиции, а не абстрактные принципы и общие теории.

Будущее страны Дизраэли связывал с гармоничными отношениями между классами, выражая уверенность, что английские трудящиеся тоже стремятся поддержать величие родины, сохранить ее империю и институты. Он считал, что люди, обладающие богатством, ответственны за менее удачливых своих сограждан. Они должны исполнить перед ними свой долг милосердия и патерналистской опеки. Причем в современном индустриальном обществе патерналистские обязанности лежат не только на состоятельных членах общества, но и на государстве. В Великобритании состоятельные слои общества фактически существуют за счет беднейших классов. Государство должно исправить ситуацию и принять меры к достижению благосостояния всего народа. То, что предлагал Дизраэли, – это общество, где каждый выполняет свои обязанности, а обязанность богатых – помогать бедным.

Таким образом достигается примирение между классами, и только в таком обществе может быть гарантирована социальная и политическая стабильность.

Наконец, последним пунктом в рассуждениях Дизраэли стал имперский вопрос. Империя ставилась в один ряд с таким ценностями, как монархия и церковь, величие страны Дизраэли твердо связал с наличием империи. Дизраэли выдвинул концепцию своеобразного «просвещенного империализма», потому что сила Британской империи заключается не в ее военной мощи, а в цивилизации, которую она несет народам, попавшим в орбиту ее влияния.

Таким образом, «торийская демократия» Дизраэли предполагает три принципа: патриотизм, империализм и социальный реформизм. Отражением этой новой программы стала внешняя политика Дизраэли в период пребывания его у власти в 1874–1880 гг. и его социальные реформы. Конечно, нельзя говорить о каких-то обширных социальных программах его кабинета, но тем не менее Дизраэли принял законы, регулирующие условия городской застройки, ужесточившие контроль за санитарной ситуацией в городах, регулирующие качество поступающих в продажу продуктов питания и медикаментов. Наконец, именно Дизраэли ввел в Великобритании обязательное начальное образование, бесплатное для детей из бедных семей.

Еще одно важное направление деятельности Дизраэли – это создание партийной организации консерваторов. В целом создание партийных организаций Консервативной и Либеральной партий в 50–60-е гг. шло параллельно. На местах образовывались регистрационные общества, помогавшие регистрировать избирателей, сторонников Консервативной партии, и занимавшиеся агитацией. Функции центрального органа партии стал выполнять лондонский клуб «Карлтон». В нем было создано Центральное бюро, занимавшееся координацией деятельности избирательных агентов. Руководил Центральным бюро человек в должности главного кнута. В конце 60-х гг. наряду с регистрационными обществами в промышленных центрах страны начали возникать ассоциации рабочих-консерваторов. В 1867 г. представители различных ассоциаций консерваторов из пятидесяти пяти городов собрались в Лондоне и провозгласили создание Национального союза консервативных и конституционных ассоциаций.

Если в начале политической карьеры на Дизраэли смотрели как на выскочку, то к концу жизни он сумел заслужить непререкаемый авторитет не только в Консервативной партии, но и в стране. Дизраэли установил доверительные отношения с королевой Викторией и был одним из самых уважаемых ею министров. В 1876 г. королева даровала ему титул лорда Биконсфилда.

Несмотря на все старания Дизраэли реформировать партийную программу, новые идеи не были приняты сразу и безоговорочно. Поздневикторианский консерватизм стал своеобразным ренессансом традиционного консерватизма, ответом на активные политические реформы 60–70-х гг., ширящиеся профсоюзное и социалистическое движения. В поздневикторианскую эпоху Консервативная партия действительно стала оплотом всех консервативных сил общества, выражала не только интересы земельной аристократии. После раскола Либеральной партии в 1886 г. к консерваторам примкнули городские предприниматели-юнионисты во главе с Джозефом Чемберленом, их поддерживали не только крупные предприниматели, но и многие представители средних классов и квалифицированные рабочие.

Постепенно не либералы, а социалистическое и рабочее движение стали восприниматься консерваторами как главная опасность для английской конституции. Эти идеи четко отразились в политических сочинениях крупнейшего консервативного теоретика конца XIX в. Уильяма Эдварда Лекки (1838–1903) – члена парламента и одного из видных английских историков XIX в.

Выходец из англо-ирландской семьи, Лекки окончил университет в Дублине и стал преподавателем новой истории в Оксфорде. Как и многие преподаватели Оксбриджа в середине XIX в., Лекки был либералом, приветствовал попытки Гладстона провести реформы в Ирландии, но в 1886 г. выступил против гомруля и поддержал либерал-юнионистов. В 1892 г. во время борьбы вокруг второго билля о гомруле Лекки оставил Оксфорд и вскоре был избран в парламент уже как консерватор. В этот период он обратился к политической философии и в 1896 г. опубликовал работу «Демократия и свобода».

Лекки первым выделил социалистическую доктрину в качестве основного идеологического противника консерваторов и попытался полемизировать с социалистами с консервативных позиций. Он указывал на такие очевидные отрицательные последствия системы государственного управления экономикой, как неэффективность и коррупция, в то же время не считая социалистические проекты практически реализуемыми, так как сам факт прихода к власти в Великобритании социалистов привел бы, с его точки зрения, к немедленному оттоку капиталов за границу, свертыванию производства, финансовому краху, коллапсу экономики и резкому увеличению социальных проблем.

Лекки не был противником социального реформирования вообще, но считал возможности государственного социального регулирования исчерпанными, полагая, что необходимые меры уже приняты, а оставшиеся проблемы рабочие в состоянии решить с помощью профсоюзов. Например, не во всех отраслях введение нормированного рабочего дня возможно и выгодно, а в каких-то может прямо нарушить производство. Поэтому такой вопрос должен решаться только путем переговоров на конкретных предприятиях. Лекки очень высоко оценивал значение тред-юнионов, но он же первым подчеркнул опасность профсоюзного монополизма, т. е. защиты профсоюзом интересов своих членов в ущерб другим рабочим данной отрасли или же в ущерб обществу в целом. К проявлениям профсоюзного монополизма он относил уравнительность, не учитывающую квалификацию конкретных работников, правило «закрытого цеха», попытки бороться с модернизацией производств, которая влекла за собой необходимость повышения квалификации рабочих. Идеалом Лекки было общество крупных и мелких собственников, самостоятельных и умеющих защищать свои интересы. В таком обществе, как считал Лекки, социальные конфликты исчезнут сами собой.

После смерти Дизраэли в 1881 г. лидерство в Консервативной партии перешло к знаменитому «отелю Сесил» – так назывался богатый аристократический клан Сесилов. Сначала лидером партии и премьер-министром стал Роберт Сесил маркиз Солсбери, после его смерти также лидером партии и премьер-министром был его племянник Артур Бальфур, занимавший этот пост до 1905 г. Членами их кабинетов были еще четверо или пятеро их ближайших родственников. Наиболее интересной фигурой в «отеле Сесил» был, безусловно, Роберт Артур Талбот Гаскойн-Сесил 3-й маркиз Солсбери (1830–1903), трижды занимавший пост премьер-министра Великобритании. Роберт Сесил был вторым сыном 2-го маркиза Солсбери и, следовательно, имел мало шансов унаследовать отцовский титул. Он получил обычное для столь аристократической семьи образование, окончив Оксфордский университет. После этого он поступил в «Линкольнз инн», намереваясь стать юристом. Там он присмотрел себе невесту – дочь одного из юристов, т. е. происхождение его избранницы было явным вызовом благородному семейству Сесилов. Юридическую карьеру Роберт Сесил делать не стал, а решил заняться политикой, был избран членом парламента. И тут неожиданно умирает его старший брат, Роберт становится наследником, а позднее и обладателем семейного состояния и титула маркиза. Он стал последним в Великобритании титулованным премьер-министром. Маркиз Солсбери был талантливым публицистом, но свои работы он публиковал только в виде журнальных статей и никогда их не систематизировал.

Журнальных публикаций у него насчитывается около семисот. Уже в конце ХХ в. некоторые из них переиздавались в виде сборников его статей, но никогда его творческое наследие не публиковалось целиком.

Маркиз Солсбери продолжил курс Дизраэли на активную внешнюю политику и умеренные внутренние реформы. Однако он был намного более правым политиком, чем Дизраэли. Маркиз Солсбери выступал против расширения избирательного права еще в 1867 г. Став премьер-министром, он тем более отрицательно смотрел на демократические требования и тенденции. Главным для маркиза Солсбери была защита собственности, социальной и политической стабильности и минимальное государственное вмешательство в социально-экономические отношения, что вместе взятое создавало основу для успешного функционирования бизнеса. Предоставление права голоса рабочим он считал прямой угрозой для английской конституции, угрозой, которая разрушит традиционный баланс власти между короной, лордами и общинами. Столь же отрицательно маркиз относился к социальным реформам, считая их попустительством, популизмом и ненужной уступкой усиливавшемуся рабочему движению. Если Дизраэли считал возможным достижение социальной гармонии, то маркиз Солсбери полагал борьбу классов и общественных групп неизбежной, а самой разрушительной силой в обществе ему представлялось рабочее движение. С этой позиции английскую конституцию он считал тем бастионом, который охраняет страну от угроз либерализма, радикализма, социализма и тред-юнионизма.

Лозунг империализма, выдвинутый Дизраэли, широко поддерживался консервативными правительствами. Одним из самых активных сторонников этой политики в правительстве маркиза Солсбери стал Джозеф Чемберлен – один из инициаторов Англобурской войны. Чемберлен предлагал не только расширение, но и укрепление империи путем введения протекционистских пошлин, которые должны были защитить от иностранной конкуренции рынки Великобритании, ее доминионов и колоний. Укрепление империи Чемберлен связывал с идеей социального империализма, считая, что доходы, полученные с колоний, позволят решить социальные проблемы внутри самой Великобритании. Не все в Консервативной партии изначально разделяли идеи Чемберлена о тарифной реформе. Особенно активно против этого выступал Бальфур. Их противостояние закончилось отставками обоих: Чемберлена – с поста министра колоний, Бальфура – с поста лидера Консервативной партии. В итоге идеи Чемберлена все же возобладали, но реализованы они были уже после Первой мировой войны.

Таким образом, Дизраэли сумел создать современную Консервативную партию и сформулировать основы ее программы, разные аспекты которой долгое время с успехом использовались консерваторами. Но время ставило перед партией новые задачи, решать которые ей пришлось уже в ХХ в.

 

Лекция 10. Консерватизм в ХХ в

В 1905 г. премьер-министр Артур Бальфур подал в отставку, «отель Сесил» окончательно потерял власть, и консерваторы лишились поста премьер-министра на ближайшие семнадцать лет. За эти годы политическая жизнь и политическая практика Великобритании стали иными. Кабинеты Кэмпбелл-Баннермана, Асквита, а затем и Ллойд Джорджа провели широкомасштабные социальные реформы. Первая мировая война в корне изменила принципы экономической политики государства, заставив Ллойд Джорджа прийти к практике государственного регулирования экономики, что было необходимо для поддержания военной промышленности и стратегических отраслей. Женщины получили право голоса. Окрепла и заняла место либералов в двухпартийной системе Лейбористская партия, выдвинувшая крайне радикальную программу, предполагавшую переход Великобритании к социализму. Все эти факторы заставляли консерваторов сформулировать программу, которая определила бы их отношение к новым социально-политическим явлениям и стала бы достойным ответом на вызов слева.

Одним из первых, кто попытался сформулировать отношение консерваторов к актуальным проблемам современности, был лорд Хью Сесил (1869–1956) – младший сын маркиза Солсбери. Он был крупнейшим консервативным теоретиком начала ХХ в., публицистом, религиозным деятелем и одним из активных членов палаты общин, но никогда в своей жизни не занимал министерских постов. В 1912 г. он выпустил книгу, которая так и называлась – «Консерватизм». Он прежде всего отметил, что консерватизм не означает неприятие прогресса, а скорее понимание того, что прогресс не всегда приносит благо, а зачастую оборачивается злом и в то же время является неотъемлемой чертой общественного развития. Поэтому задача Консервативной партии и любого консервативно настроенного человека – способствовать тому, чтобы прогресс наносил как можно меньше вреда, адаптировать новые веяния, примирять прогресс и традицию.

Важным в теоретической концепции лорда Хью является вопрос о соотношении государства и личности. Современный уровень общественного и материального развития таков, что общество не может существовать без государства. Только государство может поддерживать многочисленные экономические и общественные институты (денежную систему, систему судопроизводства, систему властных учреждений). Но государство нельзя представлять как некую надобщественную силу. «Государство, – говорил лорд Хью, – это сумма индивидуумов, составляющих его». Государство, следовательно, действует от имени общества, и судить действия государства нужно по тому же моральному кодексу, что и отдельного человека. Не может быть никакого «государственного интереса», кроме интереса людей, его составляющих. Но государство от индивидуума отличает то, что индивид действует в своих собственных интересах, а государство – в интересах всего общества.

С этих позиций лорд Хью рассматривает и социальные проблемы. Консерваторы, по утверждению лорда Хью, полностью поддерживают идею социальной политики государства. Необходимость в проведении государством социальной политики вызвана двумя причинами – милосердием и целесообразностью. Милосердие призывает помочь бедным или попавшим в затруднение людям, целесообразность указывает на то, что наличие бедности в государстве порождает общественную нестабильность. Но государственные социальные программы должны приниматься либо в интересах всего общества в целом, либо в интересах тех, кому трудно самостоятельно обеспечить себя, – детей, пожилых людей, женщин.

Трудоспособные люди должны сами бороться за улучшение своей жизни, что они с успехом делают с помощью профсоюзов. Профсоюзы, с точки зрения лорда Хью, являются более эффективным орудием борьбы за интересы трудящихся, чем государство, потому что они в большей степени учитывают конкретные цели и ситуацию. У профсоюзных объединений есть отрицательная сторона: часто они выступают от имени очень узких слоев населения, не учитывая не только интересы общества в целом, но и интересы своих коллег по труду, занятых, например, в другой отрасли, часто профсоюзы являются инициаторами крупных общественных конфликтов, но одновременно – политической и гражданской школой для своих членов, способствуя интеграции рабочего класса в современное общество.

Таким образом, опираясь на идеи Дизраэли, лорд Хью включает в консервативную программу отдельные пункты либеральной доктрины. К важнейшим положениям консерватизма он относит защиту прав личности при сохранении сильного государства, государственную помощь социально незащищенным категориям населения и поддержку деятельности профсоюзов. С лорда Хью в английском консерватизме начинается сдвиг влево, постепенно отражавшийся и в практической политике.

В 1922 г. консерваторы вернулись к власти сначала под руководством Бонара Лоу, затем – Стэнли Болдуина. Болдуин в 1924 г. выдвинул новую программу партии, получившую название «Цели и принципы» и во многом шедшую опять же в русле идей Дизраэли. Базовым принципом консервативной идеологии оставался патриотизм, подчеркивалось, что Консервативная партия выступает прежде всего защитницей национальных интересов. Но предложенная Болдуином программа во многом расходилась с его собственной реальной политикой. Второй базовой ценностью консервативной идеологии объявлялась империя, однако именно Болдуин на имперской конференции 1926 г. признал фактическое экономическое и правовое равенство метрополии и доминионов. Защита национальных интересов предполагала активную социальную политику. И действительно, Невилл Чемберлен пытался проводить в 20–30-е гг. некоторые социальные реформы. Но гораздо более заметным шагом Болдуина было антипрофсоюзное законодательство конца 20-х гг. Консерваторы провозгласили себя приверженцами свободной рыночной экономики, но даже в 20-е гг. Болдуин предпринимал определенные шаги в сфере экономического регулирования (например, была создана государственная электроэнергетическая компания, под эгидой государства реорганизована система железных дорог). Великая депрессия заставила их уже открыто отказаться от приверженности свободному рынку и перейти к протекционизму и финансовому регулированию.

Консерваторы были ведущей силой в коалиционных правительствах Макдональда, Болдуина, Чемберлена и Черчилля. Но участие консерваторов в этих правительствах подорвало их престиж: в сознании англичан с Консервативной партией связаны экономические трудности и социальные проблемы 30-х гг., крайне неудачная, как оказалось, «политика умиротворения». Даже победа Великобритании во Второй мировой войне не прибавила Консервативной партии веса. Лидер партии и премьер-министр Уинстон Черчилль благодаря победе стал необычайно популярен в Великобритании (как и до сих пор), но Консервативная партия не сумела разделить с ним популярность, что и показали парламентские выборы 1945 г. Консерваторы проиграли эти выборы, потому что у них не было четкой позитивной программы. Кроме того, они полагали, что партии, выигравшей войну, успех на выборах будет обеспечен автоматически.

Это поражение и начавшая лейбористская реконструкция снова подтолкнули консерваторов к пересмотру своей программы. Идеи реформирования партийной идеологии выдвигались еще во время войны. В 1941 г. в партии был создан Комитет по послевоенным проблемам, который возглавил Ричард Батлер, в 1945 г. он был преобразован в Консультативный комитет по политике и политическому образованию. Важнейшим итогом деятельности этих консервативных реформаторов стала Промышленная хартия, которая была принята на партийной конференции в 1947 г. Авторами ее являлись Ричард Батлер и Гарольд Макмиллан. Принятием этого документа консерваторы признали все основные социальноэкономические реформы лейбористов: национализацию отраслей инфраструктуры, принципы планирования экономики, систему социального обеспечения, всеобщую занятость.

Однако консерваторы выступили против дальнейших реформ. Они провозгласили, что при определенном регулировании экономики в ее основе все же должна лежать система свободного предпринимательства, т. е. должен быть соблюден баланс между системой централизованного управления и поощрением индивидуальной предпринимательской инициативы, причем баланс этот должен склоняться все-таки в сторону свободного предпринимательства. В вопросе о национализации консерваторы тоже заняли особую позицию. Они считали, что национализация должна быть остановлена, что оправданной является только национализация отраслей инфраструктуры, которые стали убыточными за годы войны и нормальное функционирование которых крайне необходимо для развития всей экономики в целом. Поэтому консерваторы призывали к приватизации металлургической промышленности, которую лейбористы уже успели национализировать и которая не была убыточной и не принадлежала к инфраструктуре.

Таким образом, Консервативная партия приняла лейбористскую модель государственно-регулируемой экономики. Этот левый тренд в консервативной мысли и консервативной политике 20–60-х гг. ХХ в. получил название нового консерватизма. Новый консерватизм продемонстрировал возможность Консервативной партии включать в свою идеологию элементы коллективизма и либерализма. Промышленная хартия действительно сыграла свою роль в дальнейших успехах партии. В 1951 г. консерваторы пришли к власти не только из-за ошибок и проблем лейбористского правительства, но и потому, что сумели доказать избирателям свое изменившееся отношение к социально-экономическим проблемам, убедить, что они могут управлять экономикой лучше и эффективнее, чем лейбористы. Консерваторы снова сблизили свои позиции с лейбористами. Не случайно в 50-е гг. журнал «Экономист» ввел в обиход слово «батскеллизм» – термин, составленный из фамилий консерватора Батлера и лидера Лейбористской партии Хью Гейтскелла. Сами консерваторы-реформисты вскоре заняли ведущие посты в партии: Батлер стал министром финансов в правительстве Черчилля, а Макмиллан после Идена стал премьер-министром. Шансы Батлера стать премьер-министром также были достаточно высоки, но он, как и Иден, был замешан в Суэцком кризисе, так что выбор в конечном итоге пал на Макмиллана.

Вопреки Промышленной хартии Макмиллан не ограничил, а еще более увеличил масштабы государственного экономического регулирования, введя экономическое планирование и государственное регулирование заработной платы. Он также изменил политику своей партии в имперском вопросе. При нем Великобритания окончательно отказалась от традиционного статуса колониальной державы, сменив его на роль лидера в стремительно расширявшемся Содружестве. Но даже Содружество стало при Макмиллане не главным, во всяком случае не единственным, приоритетным направлением внешнеэкономического и внешнеполитического сотрудничества, когда возникла идея вступления Великобритании в ЕЭС. Сам Макмиллан указывал, что его реформаторский консерватизм занял позицию посередине «между старым либерализмом и новым социализмом».

Политику батскеллизма продолжил Эдвард Хит, ставший лидером партии в 1965 г., на следующий год после поражения партии на выборах и возвращения к власти лейбористов. Его программа, принятая в том же 1965 г., делала акцент на чисто деловых, технократических решениях, что импонировало растущему в условиях НТР среднему классу. Но такой подход еще более сблизил Хита с лейбористским правительством Гарольда Вильсона, который тоже всеми силами демонстрировал свой технократический подход и деловую эффективность успешного менеджера. В результате в 1970 г. на одном из предвыборных плакатов Либеральной партии рядышком были изображены Хит и Вильсон, а надпись на плакате гласила: «Ну, и кто же из них тори?»

По мере того как принципиальная разница между политикой консервативных и лейбористских правительств стиралась, все более очевидным в Великобритании становился кризис государственно-регулируемой экономики, все более явным становилось то, что методами государственного экономического регулирования экономический кризис 70-х гг. преодолеть нельзя. Высокие налоги и прямое государственное регулирование экономики еще больше снижали предпринимательскую активность, а государственные инвестиции и дефицитное государственное финансирование только усиливали инфляцию.

Еще в 1970 г. во время выборов Хит обратился к нации с манифестом «Лучшее будущее», в котором предлагал принципиально новые пути выхода из кризиса: ослабление государственного вмешательства, восстановление рыночных механизмов, стимулирование свободного предпринимательства, борьбу с инфляцией. Однако реализовать эту программу Хит, ставший в 1970 г. премьер-министром, не смог. Для вывода экономики и общества из кризиса требовался комплекс мероприятий, на которые Хит не решился. Он лишь сократил государственные дотации проблемным предприятиям, что тут же вызвало резкий рост безработицы и, как следствие, забастовочного движения. Все это заставило его очень быстро вернуться на проверенный путь государственного регулирования. Его практическая политика была лишь продолжением батскеллизма, и провал ее означал конец батскеллизма как политического курса.

В 70–80-е гг. страны Запада охватила консервативная волна – подъем консервативных настроений, обеспечивший приход к власти консервативных правительств. Можно выделить три основных причины возникновения «консервативной волны»: 1) серьезные экономические и социальные изменения, бывшие следствием НТР и формирования новой – государственно-регулируемой – модели экономики; 2) собственно экономический кризис 70-х гг., в котором слились кризис государственно-регулируемой экономики и экономический кризис, связанный с ростом цен на энергоносители; 3) резкое расширение прав и свобод человека, движения молодежи, национальных и сексуальных меньшинств 60–70-х гг., нарушавшие нормы привычной морали.

Крупнейшим британским теоретиком «консервативной волны» считается философ, писатель и композитор Роджер Скрутон (р. 1944). Одним из главных его теоретических сочинений является опубликованная в 1980 г. книга «Смысл консерватизма». В ней он повторил, вслед за Берком, что только традиция определяет социальное бытие индивида и что человек есть лишь частица большого социального организма, без которого он теряет свою социальную идентичность. Возможности и способности человека ограниченны, поэтому в целом ряде случаев только традиция может служить для него морально-нравственным образцом. Особенно высока роль традиции в современном быстро меняющемся обществе, где человек часто теряет социальные и моральные ориентиры.

Прочность и эффективность государственной власти зависят от того, в какой мере ей удается опираться на традицию, обеспечивая тем самым себе поддержку граждан. Скрутон критиковал свойственное либерализму противопоставление государства и гражданского общества, считая, что они должны взаимно поддерживать и дополнять друг друга. Конфронтация власти и гражданского общества приведут к краху и то и другое. Большое значение Скрутон придавал необходимости вести активную внешнюю политику, считая, что мощь и авторитет государства на международной арене способствуют сплочению нации.

Индивидуальная свобода признается Скрутоном как ценность, но подчиненная более высокой ценности – авторитету власти. Скрутон очень осторожно относится к принципам естественных прав и равенства. Он указывает, что нет и не может существовать естественных прав на жилище, здравоохранение, благосостояние, комфорт. Когда государство воспитывает у людей такие представления, оно тем самым воспитывает инфантильных граждан, не умеющих обеспечить и защитить свои собственные интересы. Блага даются только тем, кто трудится. Скрутон отвергает также принцип «равенства возможностей». Как всякий уважающий себя консерватор он считает иерархичность имманентно присущим обществу признаком. Следовательно, достижение равенства возможностей – не только невозможно, но и абсурдно. Попытки реализации этого принципа приведут, по его мнению, либо к тоталитаризму, либо к возврату примитивных форм общественной организации. При этом, считал он, общественное неравенство основывается не на праве рождения, а на заслугах и достижениях. Чем выше достижения конкретного человека, тем больше должны быть блага, которыми он может пользоваться. Базовым правом человека Скрутон считал право собственности. Только через владение собственностью человек обретает свое место в обществе, воспринимает принципы права, ответственности и свободы.

После поражения консерваторов на выборах 1974 г. в партии активизировалась оппозиция старому руководству во главе с Хитом. Возглавляли ее Кит Джозеф и Альфред Шерман, к ним примыкала и Маргарет Тэтчер. В 1974 г. они создали Центр политических исследований, который и стал штабом для выработки новой консервативной политики. Джозеф, Шерман и Тэтчер провозгласили необходимость серьезного реформирования социально-экономической модели. Хит, чувствуя, что он утрачивает влияние, объявил в 1975 г. перевыборы главы партии, победила на этих выборах Маргарет Тэтчер.

В 1976 г. была разработана новая программа партии – «Правильный подход». Новая концепция британского консерватизма получила название тэтчеризма, или, более широко, неоконсерватизма. При разработке этой концепции Тэтчер и ее команда опирались на новейшие исследования в основном экономистов американской школы монетаризма и сторонников «экономики предложения», таких как Мильтон Фридман и Артур Лаффер.

В самой Великобритании также были экономисты-монетаристы, но не столь знаменитые, как американцы, например Алан Уолтерс, который стал экономическим советником Тэтчер.

Неоконсерваторы, опираясь на исследования монетаристов, доказывали, что государственное регулирование не способно обеспечить устойчивый экономический рост. Экономика должна основываться на стихийном рынке, естественной конкуренции, предпринимательской инициативе. Задачей государства должно быть только обеспечение условий для нормального функционирования рынка, и прежде всего борьба с инфляцией. Неоконсерваторы отвергли методы «экономики спроса», используемые неокейнсианцами, в том числе дефицитное бюджетное финансирование, инвестиции, большие социальные программы. Экономический рост, с точки зрения неоконсерваторов, может быть достигнут только при обеспечении эффективного предложения, для чего нужно предоставить предпринимателям и рабочим свободу рук и дифференцировать их вознаграждение. Поэтому нужно предпочесть государственной собственности частную, поощрять предпринимательскую активность и отказаться от социального патернализма.

Кроме чисто экономических лозунгов, Тэтчер активно стала использовать морально-этические аргументы. Она призывала к возрождению социальной активности и ответственности личности, к признанию приоритетов конкретного человека, который своими силами борется за улучшение своей жизни, а не надеется на помощь государства. Тэтчер апеллировала к естественному консерватизму англичан, традиционным викторианским ценностям – уважению к семье и религии, к закону и порядку, трудолюбию и бережливости. Знаменитыми стали лозунги предвыборных кампаний Тэтчер: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке» или «Если не будет сильных, кто же поможет слабым».

В 1979 г. Тэтчер стала первой и пока последней в истории Великобритании женщиной премьер-министром. Ее реальная политика стала четким выполнением предвыборной программы: она практически полностью отказалась от государственного контроля над экономикой, снизила налоги, провела приватизацию, ограничила права профсоюзов. Комплекс правительственных мероприятий привел к начавшемуся в 1985 г. подъему британской экономики. Высокие темпы роста производства, снижение инфляции, рост числа рабочих мест привели к повышению жизненного уровня и потребительского спроса населения. Большое внимание Тэтчер стала уделять внешней политике и повышению роли Великобритании на мировой арене. Реформы, проводимые премьерминистром, позволили стране занять место одного из мировых экономических лидеров, а Тэтчер заработала себе небывалую по английским понятиям награду – прижизненный памятник.

Вполне очевидно, что неоконсерватизм, и в частности тэтчеризм, опирается не просто на монетаризм, но на классический либерализм XIX в. Идеи о свободной экономике, личной ответственности человека за свое материальное благосостояние – это классические либеральные идеи. И Тэтчер это подчеркивала, ставя в качестве примера викторианскую Англию. Это дало основание некоторым теоретикам говорить не о неоконсерватизме, а о неолиберализме Тэтчер. Некоторые ее политические оппоненты вообще отказывали Тэтчер в принадлежности к консервативной традиции. Сейчас принято считать, что с экономической точки зрения неоконсерватизм и неолиберализм тождественны. Во всяком случае, британская Консервативная партия до сих пор во многом опирается на программу, разработанную Тэтчер. И хотя в партии есть разные направления, большинство консерваторов во главе с их нынешним лидером Дэвидом Кэмероном четко заявляют о своей приверженности тэтчеризму.

Если попытаться сформулировать систему базовых принципов современного консерватизма, видно, что консерватизм недалеко ушел со времен Берка:

• несовершенство природы человека: даже если человек внешне цивилизован, его природе все равно присущи неразумность и греховность;

• человеческий разум ограничен, поэтому для существования человеческому обществу необходимы универсальные моральные ценности, которые диктуются нам религиозными установками, а также традицией;

• прогресс необязательно несет человечеству добро и не может считаться самоцелью и абсолютной ценностью;

• физическое и умственное неравенство людей естественно, и ликвидировать его никакими средствами невозможно;

• иерархичность имманентно присуща обществу, все попытки социального уравнительства безрассудны и априори обречены на провал;

• большинство подвержено ошибкам и потенциально склонно к тирании, поэтому правление большинства не есть лучшая форма политического устройства, желательно рассредоточение и сбалансирование политической власти;

• частная собственность играет в обществе важнейшую роль гаранта личной свободы и социального порядка.

Таким образом, идейные основы консерватизма не меняются, но в сфере практических подходов к конкретным общественным проблемам консерваторы проявляют большую гибкость. На парламентских выборах 2010 г. Консервативная партия Великобритании выступила за уменьшение государственного регулирования экономики, снижение налогов и более эффективное их использование, усиление власти британского парламента и ликвидацию региональных парламентов, за увеличение численности и повышение эффективности работы полиции, увеличение числа частных собственников, особенно собственников жилья, увеличение государственной поддержки средним школам и бесплатное высшее образование, увеличение государственной поддержки больницам, семейным врачам, увеличение количества врачей, чтобы предоставить выбор пациентам и сократить время ожидания в больницах, ограничение иммиграции, повышение роли Великобритании на мировой арене, сохранение национального государства, борьбу против евроконституции и централизации ЕС.

В 2010 г. Кэмерон возглавил британское правительство в сложных условиях экономического кризиса, что заставило его отступить от отдельных пунктов своей предвыборной программы.

Меры, которые предложило его правительство для оживления экономики, – классические неконсервативные реформы, направленные на сокращение государственных социальных программ и достижение сбалансированного бюджета.

Контрольные вопросы и задания

1. Кто является основателем консерватизма? Назовите базовые идеи консерватизма, которые он сформулировал.

2. В каких исторических обстоятельствах возникали партии тори?

Назовите их основателей.

3. Каковы основные идеи романтического консерватизма? В каких произведениях они отразились?

4. Что такое «торийская демократия» и каковы ее основные принципы?

5. Каковы основные идеи неоконсерватизма? Назовите политиков, проводивших неоконсервативный курс в Великобритании.