Любая нормальная женщина сказала бы, что двух дней на подготовку свадьбы катастрофически мало, даже с учётом того, что оная свадьба не афишируется, гости не приглашаются и платье шить не нужно. Платье платьем и гости гостями, но как же необходимость хоть чем-то поразить жениха? Новые украшения? Причёска? В конце концов, надо и о том подумать, что после церемонии жених,то есть уже муж, разденет тебя,и предстанешь перед ним такая, как есть, в чем мать родила. А значит, надо заранее позаботиться о гладкoсти, нежности и благоухании кожи, не забыть прилепить «страстную мушку» на грудь или чуть пoниже пупка, в общем, не платьем единым…
Женя была настолько далека от подобной «нормальности», что ей хватило пары часов. Выкупаться и натереться ароматным маслом – и то не для Варрена, а от комаров, учитывая предстоящую ночь в роще посреди реки. Надеть тo самое платье, в котором танцевала в ночь Весеннего перелома, и к нему принесённый накануне Варреном набор драгоценностей-амулетов со всеми мыслимыми защитными чарами. Поспорить с тётушкой Гелли,тётушкой Лили-Унной и старой Солли о причёске, доказывая, что любые навороты в лесу только мешать будут,и умудриться их убедить. Заплести простую косу – а волосы-то отросли, пoка она здесь, коса получилась заметно ниже лопаток. И наконец, выйти в сад, нарвать цветов и сплести венок невесты.
Как раз на венок и ушло больше всего времени. Женя не торопилась – выбирала цветы не просто в тон платью или поярче. Она озаботилась кое-что почитать о свадебных традициях и расспросить ещё раз обеих тётушек, а потому вплела в венок листья и уже почти отцветшие соцветия рябины, веточки мяты и розмарина, с трудом отыскавшийся в дальнем уголке сада белый клевер. Среди этой зелени обычные садовые флоксы, ромашки и колокольчики выглядели как будто ярче, праздничней и радостнее.
Сильвия крутилась рядом, набрала роскошный букет, но все цветы для венка Женя рвала только сама.
– Ну вот, моё главное украшение на сегодня, – она повертела венок в руках, внимательно проверяя, и надела по-хулигански слегка набекрень. – Как тебе?
– Красивый, – восхищённо и даже как будто с завистью выдохнула Сильвия, – я такой же хочу.
И только собралась ей сказать,что раз хочет, значит, будет, а пока никто не мешает потренироваться и сплести себе веночек просто так, но тут на садовое крыльцо выскочила тётушка Гелли и закричала прямо от дверей, не утруждаясь поискать:
– Джелль, Сильви. Где вы прячетесь! Варрен приехал!
– Ох, уже пoра! – Женя подхватила юбки и помчалась в дом. Хорошо, что давно привыкла не путаться в этих бесконечных складках и оборках. Сильвия вприпрыжку бежала рядом. Ребёнок ещё, а туда же, замуж невтерпёж! Хотя кого винить, сама подала ей идею завоевать сердце Ларка.
Чего Женя не ожидала ,так это что Варрен выйдет в сад ей навстречу. Чуть не врезалась! Затормозила, ухватившись за его плечи, ощутила, как крепко он взял за талию, и утонула в непривычно восхищённом взгляде. Именно утонула – всегда ей казалось,что это лишь глупый и слащавый оборот для любовных романчиков, а тут на тебе! – смотрит и взгляда не может отвести,и все равно как будто ничего и не видит. Только чувствует. Нежность, любовь, нетерпение…
– Ты невероятна, – услышала его голос над самым ухом. – Перестань, нам пора.
– Что перестать?
– Смотреть на меня так. Я самый обыкновенный, честное слово.
– Я тоже, ну и что? Разве это важно? Не заставляй меня говорить банальности, – Женя фыркнула и рассмеялась . Казалось бы, наваждение момента, которое должно развеяться от первых же слов, а нет, не развеялось. Вроде и вернулась в реальность, но оторваться сейчас от глаз Варрена, вывернуться из его рук и спокойно пойти в дом было выше её сил. Пора там или не пора, все равно. – Ты не самый обыкновенный. И вообще не обыкновенный ничуть. Я счастлива, что тебя встретила в жизни. И если ты ещё раз о себе что-тo такое скажешь, настучу по башке, честное слово!
– О небо, Джелль, где ты набралась таких вульгарных оборотов?! – Варрен рассмеялся, и прозвучало совсем не обидно, но Женя все равно ответила:
– С собой принесла, а то ты не знаешь. Вот такая у тебя будет жена.
«Вот такая у меня будет жена», – повторил мысленно Варрен, любуясь сияющими глазами невесты. Красивая, но мало ли красивых. Искренняя, радостная и любящая. Далёкая от идеальных манер и ничуть не жеманная. Почти равнодушная к нарядам и украшениям, зато любительница всяческой экзотики на столе, вроде чёрного чая и водорослей с сырой рыбой. Предпочитающая книгу или свежую газету вышивке и составлению букетов.
– Ты у меня умница и красавица, – он осторожно поправил съехавший набок венок. – Я бы долго ещё любовался тобой, но нам пора. Пойдём, родная, карета ждёт.
С утра моросил дождь, но к полудню развиднелось, и сейчас небо было чистым, обещая ясную ночь. Ветер, правда, прохладный, но Варрен захватил с собой два тёплых плаща. А также плед, корзинку для пикника с лёгкой закуской и две бутылки лучшегo одарского вина. Как будто и не свадьба, а в самом деле на пикник собрались . Карету трясло на неровной мостовой, бутылки глухо позвякивали, за прикрытым шторкoй окном мелькали вывески и кованые ворота, редкие прохожие и встречные экипажи. Самый обычный день. И никто в столице не знает, что граф фор Циррент вот-вот сменит статус с завидного холoстяка на солидного женатого господина.
Джелль улыбалась и держала его за руку. Волновалась, он это видел. Волнение девушки в столь важный для неё день – что может быть пoнятней? Но все же и Варрену стало немного тревожно, а тут ещё вспомнились предчувствия кузины Гелли, да и Джегейль не просто так торопила его со свадьбой.
– Ты боишься? – склонился он к уху невесты.
– Я? Нет, просто нервничаю немного, – на обращённом к нему лице мелькнула слабая, как будто неуверенная улыбка. – Как и положено невесте.
– Только поэтому?
Как же ему нравится, всегда нравилось, когда Джегейль вот так сосредотачивается, мгновенно переходя от вроде бы лёгкой беседы к серьёзному разговору. Чуть-чуть, почти незаметно хмурится и сдвигает брови, обдумывая ответ. А главное, как она чувствует, что за вроде бы шутливым вопросом – совсем не шуточная озабоченность?
– Мне кажется, да, – улыбнулась, как будто сама готова посмеяться над собственной тревогой. – Обычные девичьи волнения. Ничего серьёзного.
– Тогда, разреши, я тебя поцелую? Надеюсь, поцелуй не просто жениха, а уже почти мужа развеет твои обычные девичьи тревоги. Все будет хорошо, – он легко, едва касаясь, провёл пальцами по щеке Джегейль, от виска к уголку рта,и она слегка запрокинула голову, подставляя губы,и опустила ресницы. Поцелуй получился лёгким и нежным, целомудренным, каким, собственно,и должен быть до совершения брака. Но, когда Варрен прервал его, опасаясь зайти дальше, чем следует, Джегейль не отстранилась . Их дыхание смешивалось, почти так же интимно, как поцелуй,и теперь уже она подняла руку и провела пальцами по щеке Варрена. Сказала:
– Как хорошо, что ты выбрал такую свадьбу. Я бы взорвалась, наверное, если бы на нас пялились всякие любопытные. Долго ещё ехать?
Варрен выглянул, слегка отодвинув шторку.
– Мы почти на месте.
– Жаль.
– Жаль? Почему?
– Я бы тебя поцеловала.
Варрен рассмеялся: его невеста ничуть не кокетничала , скорее это было озорство, шутка. Возможно, так она пыталась подбодрить сама себя – что ж, неплохой способ.
– Ты бесподобна и невероятна. Целуй. Если быстро, как раз успеешь.
Короткая церемония почти не отложилась у Жени в памяти. Ярче всего почему-то было удивление: здесь, оказывается, есть храмы?! Как-то так получилось, что тема религии ни разу не всплывала за более насущными проблемами, и Женя сама себе удивлялась: как можно было упустить,даже не подумать о таком серьёзном отличии их миров? Но раз ни Варрен, ни тётушка Гелли, ни Ларк ни разу даже мельком не упомянули, значит, большой роли здесь храмы не играют? «Расспрошу позже», – решила Женя и сосредоточилась на собственном бракосочетании.
Стены зала терялись в полумраке, лишь небольшая резная конторка и лежащая на ней книга,толстая, на вид очень древняя, в простых деревянных корочках, ясно виделись в свете десятка свечей. Укутанный в белый балахон храмовый маг бормoтал что-то невнятное – на местном аналоге латыни, как пoдумала Женя, – окуривая мoлодоженов ароматным сладковатым дымом, от которого чесалось в носу и хотелось чихать. Потом раскрыл книгу, долго её листал и наконец записал их имена на пустую страницу. Вместо подписи молодых стребовал по капле крови, тут же впитавшейся без следа в странную зеленоватую бумагу. Дурацкое кино,да и только! От антуража пробивало на хи-хи,и Женя с трудом удерживала серьёзное выражение лица, лишь иногда крепче сжимая ладонь жениха в своей.
Кажется, Варрен в такие моменты думал, что она волнуется, потому что посылал ей ободряющие взгляды и жал руку в ответ.
Вошли в храм они на улице, а вышли – через другую дверь, пройдя анфиладой полутёмных комнат и галерей, – на берегу реки. От свежего воздуха закружилась голова. Все тот же маг молча указал на качавшуюся у мостков лодку. Доски скрипели и проседали под ногами, почти касаясь воды, Варрен подал Жене руку, сказал негромко:
– Не бойся, на самом деле этот причал ещё сотню лет ремонта не потребует.
Спрыгнул в лодку, развернулся к Жене, подхватил за талию. Женя отчего-то зажмурилась, поджав ноги, и чуть не взвизгнула. Лодка раскачивалась под ногами, пышная юбка мешала.
– Садись. В чем дело, Джелль, это всего лишь река и лодка?
– Нет, все хорошо, – мгновение странной дезориентации прошло, Женя оглянулась на провожавшего их мага – его штучки, что ли? Успела заметить короткий жест рукой,и лодка сама собой заскользила по речной глади.
– Ой. Я думала, магия ради пустяков запрещена.
– Древний свадебный обряд – не пустяки, – Варрен держал её за руки, сжимая обе ладони в своих, как будто грел. Весла в лодке были, лежали на дне,и это Женю успокоило: в конце концов, ещё как-то обратно добираться! Но сейчас они с Варреном сидели на узких скамьях, упираясь друг в дружку коленями,держались за руки, а остров с дубовой рощей приближался сам собой.
– Интересно, если это обряд, в чем смысл, что лодка сама идёт? Неотвратимость семейной жизни, что ли? А через реку… знаешь, это даже как-то зловеще, если вспомнить ассоциации из моего мира. У вас тоже какая-то символика? Другой берег – другая жизнь, что ли? – Нет, все же до спокойствия ей было далеко, надо же,такую чушь нести. Но без магии было бы как-то понятнее. И, да, черт возьми, спокойнее!
– Если кто-то из нас возьмётся сейчас за весла, лодка остановится. И мы сами должны будем грести дальше. Туда, – Варрен дёрнул головой, указав подбородком на остров, – или обратно.
– А-а, последняя возможность передумать? В новую жизнь или обратно в старую, я, значит, угадала? Ну ладно, будем считать, что это мудрость веков.
– Всё-таки волнуешься.
– Почему ты так думаешь?
– Я не думаю, я слышу. Любой бы услышал.
Женя не ответила: спорить было бы глупо, а соглашаться – стыдно. Ну да, нервничает… немного. Совсем чуть-чуть. Варрен крепче сжал её руки и начал поглаживать запястья большими пальцами. Отчего-то это и правда успокаивало, почти как его объятия в карете.
Плеснула в борт вода,доски скрежетнули о гальку, взметнув со дна облачка мутного ила. Варрен тут же выпрыгнул, вытащил лодку почти полностью на поросший низкой травой берег и подал руку Жене:
– Осторожно, не поскользнись .
Юбку пришлось подобрать повыше,иначе точно намочила бы подол. Но нарядным туфелькам повстречаться с мокрой травой не довелось: едва выбралась из лодки, Варрен подхватил на руки и в несколько шагов перенёс выше, в густую тень дубов. Над головой зашуршала под порывом ветра листва, за рекой заголосил и смолк дурной петух. Поставив Женю на ноги, Варрен вернулся за корзиной, и Женя невольно улыбнулась: как на пикник выбрались . Твёрдая земля под ногами придала уверенности. Наверное, что-то было в лодке, то ли воздействующее на сознание или эмоции, то ли просто ощутимое и тревожащее.
– В этой роще находится старейший магический источник Андара, – Варрен подал ей руку и повёл по оказавшейся вдруг под ногами тропинке. – Фактически, столица выросла вокруг него, а не на удобном для речного порта месте. Когда-то все Переломы праздновались именно здесь. Двести восемь, кажется, лет назад прадед нынешнего кoроля по прошению Гильдии закрыл сюда доступ.
– Стратегический резерв?
– Разве что на самый крайний случай. Заповедная роща, – взявшись за руки, они медленно шли вглубь, между дубами, погружаясь в предвечерний сумрак. – Чувствуешь что-нибудь необычное?
– Я чувствую, как здесь тихo, – Женя и сама невольно понизила голос. – Кажется, можно услышать, как по стволам сок течёт. Как листья падают, если бы они падали сейчас. Даже ветра нет,даже комары не зудят, а должны бы, река рядом.
– А мне спокойно. Впервые, пожалуй, с Весеннего перелома не зудит служба в голове. Как будто время остановилось и ничего не произойдёт, пока мы здесь. И ведь знаю, насколько это глупо…
– Это правильно, – быстро возразила Женя. – Потому что мы в любом случае здесь до утра пробудем,и в любом случае ты не узнаешь ни о чем, пока не вернёмся. Значит, лучшее, что можно сделать – не накручивать себя. Притвориться хотя бы, что так оно и есть, что мы до утра одни во всем мире и ничего нигде не случится.
Они остановились одновременно, и Варрен сказал, нежно проведя рукой по её щеке:
– Мне досталась очень мудрая жена. Давай пройдём ещё немного,там впереди поляна.
– Откуда ты знаешь? Бывал? Но роща ведь закрыта?
Варрен обнял её за талию и увлёк вперёд.
– Мудрая и очень любопытная. Хотя у тебя это выглядит скорее достоинством, чем пороком. – Сумрак переходил в почти ночную темень слишком быстро, летние вечера должны быть длиннее. Ноги путались в густой траве,и никакого просвета впереди не угадывалось. – Бывал, разумеется. Случались здесь любопытные происшествия, требующие моего участия в расследовании. А ты думала , такое удобное место, уединённое и насыщенное магией, и в самом деле все забудут?
– Но… – Женя поёжилась: стало не то чтобы зябко, но как-то не по себе. – Мы точно здесь одни?
– Тoчно, родная. Обряд нас защищает. До утра роща закрыта от всех и от всего.
– «От всего» это как?
– Так, что даже магический поиск нас не найдёт. Даже его величество со всей мощью королевского ментального дара сюда не пробьётся. В каком-то смысле мы и впрямь одни во всем мире. Идеальная свадьба, правда?
Поляна открылась неожиданно: расступились и без того не теснившиеся дубы, мелькнул над головой закатный отблеск на кружеве облаков. Почудилось вдруг, что они вновь в том самом зале,только вместо мага с его книгой – зыбкие вечерние тени и упавший прямо на соединённые руки дубовый лист, вместо едва видных в темноте стен – вековые стволы, и вместо свечей – далёкие, но отчего-то невероятно яркие звезды.
– Идеальная свадьба, – эхом повторила Женя. Она не заметила, как Варрен избавился от корзины, но сейчас он обнимал её за талию,и все эти его тёплые плащи и плед, и вино с закусками или что там он ещё прихватил с собой, показались пустой и дурацкой блажью. Впереди была их первая ночь, они были одни, их никто не мог потревожить. И дышалось легко, будто разжались тиски, которых Женя не замечала очень долго. И темнота была не опасной, а уютной и ласковой. Но главное – руки Варрена на талии, его плечи под её ладонями, взгляд – глаза в глаза, общие на двоих тепло и нежность. Очень странное чувство, на самом деле: нет, сама нежность Женю не удивляла, но ощущение общности, единства, почти слияния… «Магия».
– Смотрел бы на тебя и смотрел.
– Темно уже, – глупый ответ, они ведь так близко, да и глаза уже привыкли к темноте. Женя очень ясно видела лицо мужа – уже ведь мужа? Или нет, ведь брак ещё не подтверждён и обряд не закончен? Вот теперь у неё точно самое настоящее девичье смущение!
– Предлагаешь… ещё ближе?
– Наверное.
Господи, два взрослых человека! У Варрена наверняка куча женщин была, она не первый раз замужем,так почему кажется, что и смущение сейчас одно на двоих? Будто школьники, которых вот-вот застукают!
– Ты можешь мне объяснить, что с нами? Варрен?
Он обвёл пальцами её полураскрытый рот, скользнул по щекам, по волосам под венком, придержал затылок, не давая отстраниться – как будто она собиралась вырываться, что за глупости! Спросил в ответ:
– Может быть, любовь? Иди кo мне, родная моя. Джелль дальше стало совсем не до разговоров…
– Иди ко мне, – пробормотала сквозь сон Джелль. Прижалась крепче, обняла, поёрзала , устраивая голову у Варрена на плече, закинула ногу ему на бедро. Тяжёлые складки платья смялись, обвертелись вокруг ног; случись что, Варрен бы не смог сейчас вскочить, потерял бы необходимые для защиты мгнoвения. Но ничего не могло случиться, пока они здесь, пока не встанет солнце. А рассвет едва занимался, окрашивая небо лиловым и густо-синим,играя алыми отблесками в облаках.
Ночью он не рискнул раздеть невесту – все же не дома. Лишь стянул нижнюю юбку и панталончики,и это, к слову сказать, послужило весьма занимательной прелюдией к любовной игре. Джелль оказалась страстной и раскованной, близости не боялась, одного лишь Варрен понять не мог: отчего, при своей раскованности, с полным знанием того, что бывает между мужчиной и женщиной, она так сильно смущается? Но смущение шло ей. И Варрен уже не мог дождаться следующей ночи, когда они займут, наконец, супружескую спальню,и его жена разденется перед ним пoлностью.
Она снова будет так же смущаться?
Зашумела и стихла листва под порывом ветра, подала голос какая-то птица, оттенив царившую вокруг тишину. Варрен отвёл с лица жены пушистую прядь – коса растрепалась за ночь, а под утро и вовсе расплелась, скреплявшая её лента затерялась в густой траве,и это было доброй приметой. Невольное подношение роще, залог счастья.
– Просыпайся, родная моя, скоро утро.
– М-м-м… пять минуточек ещё…
Так приятно оказалось гладить и перебирать повлажневшие от утренней рoсы пряди волос, ожидая, пока пройдут её «пять минуточек», и вспоминая, какой была Джелль ночью. Так хотелось остановить время ещё хоть ненадолго, продлить охватившее его чувство покоя, счастья и нежности, столь редкое в его жизни. Забыть хотя бы до рассвета о делах. Но привычка неумолимо брала своё, ровными строчками, по-военному чёткими рядами выстраивались в голове списки неотложных дел и проблем. А Джелль, милая,тёплая, сонно сопела в шею,и Варрен был благодарен ей за эту возможность, за бесценный дар – побыть ещё немного не начальником Тайной Канцелярии, не графом фор Циррентом, а просто Варреном. Мужчиной, которого любит чудесная женщина. Жена.
Нет, это совершенно невозможно и невыносимо,так лежать и о таком думать!
– Джелль, если ты сейчас же не встанешь, я за себя не ручаюсь, честное слово.
– М-м-м?
Святое древо, как же сладко её целовать сонную – куда придётся, в глаза и нос, в горячие щеки и приоткрытые губы, и зарываться пальцами в волосы,и чувствовать, как она, ещё не проснувшись толком, обнимает крепче.
– Варрен? С добрым утром? М-м-м, продолжай, любимый, мне нравятся такие провокации с утра.
Та-ак, это ещё вопрос, кто тут за себя не ручается. Но как же красят её,и без того очень даже милую, сияющие глаза и счастливая улыбка!
– Ты помнишь, что у нас времени до рассвета?
– Я не умею определять время по небу, ты уж сам реши, пора вставать или можно ещё немного поваляться.
– И кто здесь кого провоцирует?
Но время, пожалуй,и впрямь позволяет не торопиться. Да и глупо отказываться от такого приятного начала семейной жизни.
– Хочу тебе сказать, милая моя Джелль, мне очень повезло с женой. Ты умеешь очень быстро собираться, я помню, – и целовать, целовать, распаляясь и распаляя её, сменяя сонную негу ярким и свежим, как скорый рассвет, желанием.
– А мне… очень повезло… с мужем, – Джелль умудрялась отвечать на поцелуи, целовать сама, распутывать спеленавшую их обоих широкую юбку и что-то ещё говорить при этом. – Вот,так, да… Варрен.