Реннар смотрел вниз, закусив губу, до онемения сжав кулаки. Сколько же кораблей уцелеет и останется хотя бы в относительном порядке? Если вести сейчас флот не к берегам Одара, а в доки на ремонт, войну можно заранее считать проигранной. Потому что второй такой волны они уже точно не переживут.

    Ещё на подходах к эскадре Реннар приказал спустить паруса: больше не нужна была скорость, наоборот, следовало хотя бы попытаться зависнуть над кораблями, а после, когда волна пройдёт, спуститься к «Отважному». Управляемое летучее судно вновь превратилось в воздушный шар, который мотало и швыряло в беспорядочных порывах ветра. Маги продолжали ворожить, как будто стояли на твёрдой земле, а вот Никодес вяло ругался, кляня себя за идиотское желание подняться в небо: болтанка доконала его верней любых опасностей.

    Внизу между тем море напоминало адский котёл. Волна разбилась о корабли эскадры, как разбиваются штормовые валы о волнорезы перед гаванью,и, утеряв цель и направление, распалась пеной и водоворотами, бурунами и зыбью. Зыбь высотой в половину мачты, бурун, способный смыть с палубы половину экипажа… Маги продолжали усмирять стихию, матросы боролись за жизни – свои и кораблей, где-то там был и отец, и Ларк… А Реннар смотрел на этот ад сверху, из безопасности, как из королевской ложи в театре!

    Он видел, как лёгкий бриг перевернулся и затонул, уйдя под воду мгновенно, словно чугунное ядро. Видел, как столкнулись бортами два фрегата,и тут же их понесло к третьему, который почти успел развернуться и ушёл бы от удара, но накренился на волне и зацепился реей за сломанные от столкновения мачты. Ещё одна волна,и три намертво сцепленных судна начали погружаться.

    Тщетно Реннар высматривал, где в этой круговерти «Отважный». Бросаемые от волны к волне, захлёстываемые пенными гребнями фрегаты все казались ему одинаковыми. Вымпелы обвисли мокрыми тряпками, прилипли к флагштокам – там, где ещё уцелели флагштоки. А если отец и Ларк были на одном из тех трёх?..

    Додумать страшную мысль Реннар не успел. Особенно сильный порыв ветра подхватил «Гордость небес» и понёс прочь.

    В несколько минут эскадра отдалилась настолько, что разглядеть что-либо можно было разве что в подзорную трубу. Но, пока Реннар добрался по качающейся палубе к рубке, пока взял трубу и вернулся, даже восьмикратное увеличение лучших тирисских линз позволило ему увидеть лишь с десяток мачт.

    – А мы ведь летим к Одару, – сказал один из погодников. – Ветер северный и очень ровный. Знать бы, кто так постарался?

    Впервые с той минуты, кoгда волна дошла до эскадры, Реннар вновь обратил внимание на магов. На ногах оставались двое – старший, мэтр Ледуш,и нагловатого вида молодой маг,имя которого Реннар в суёте сборов и отправления умудрился прослушать, зато запомнил, что у него есть способности не только в погодной магии, но и в ментальной. Остальные трое лежали вповалку у борта, куда больше напоминая мертвецов, чем живых людей. Реннар даже спросил:

    – Они живы?

    – Всего лишь слишком выложились, – без тени сочувствия ответил нахальный недоменталист.

    – Тебя как звать, напомни? – спросил Реннар.

    – Вилет, – он поймал взгляд Реннара, ухмыльнулся понимающе и добавил: – Если забудете в суматохе, я и на «эй,ты» не обижусь.

    – Понял, – кивнул Реннар. – А вы двое как, в порядке?

    Ответил мэтр Ледуш:

    – Ветер не развернём, если вы об этом, капитан Гронтеш. А управляющие чары, я так полагаю, повреждены, нам пришлось слишком много магии взять. Простите.

    Прекрасно. То есть «Гордость небес» обречена лететь по воле ветра, как будто нет у неё ни руля, ни парусов – впрочем, так и так до сих пор свёрнутых. Хотя паруса… Было бы больше времени на подготовку, можно было бы испытать заранее возможность маневрирования. В конце концов, ветер одинаков и в небе, и в море, отчего не идти галсами! Обратно не развернуться, но круче к ветру отчего ж не взять.

    – Спасибо, что шар в порядке, – от души сказал Реннар. Сам ведь разрешил взять столько магии, сколько нужно. – Всё-таки мы летим, а не тонем, это радует, не правда ли, господа?

    – В лапы врага? – скептически отозвался Вилет.

    И тут подал голос оживший после отчаянной болтанки Нико фор Виттенц.

    – Отчего же сразу «в лапы», мэтр, как там тебя, Вилет? Враг нас абсолютно точно не ждёт, это идеальный случай для внезапной атаки.

    Реннар рассмеялся не столько от слов приятеля, вполне ожидаемых, сколько от ошарашенных лиц магов.

    – Рад, что ты снова с нами, Никодес. Значит, атака? Пятёрка магов и пятеро бойцов против Одара?

    – Почему нет, – Нико залихватски подкрутил ус. – Мы ведь загрузили в трюм пару десятков бомб, а вражеские корабли нам не встретились, подарочки остались не вручёнными. Непорядок. А маги, пока долетим, достаточно отдохнут, чтобы послать пару-тройку заклятий, разве нет?

    – А пожалуй, что и да, – усмехнулся Вилет. – Ваша склонность к авантюрам прекрасна, господин фор Виттенц. К тому же у нас есть время, чтобы расчертить несколько ритуальных кругов. Панику я вам гарантирую.

    – Не нам, а одарцам, – Никодес хлопнул молодого мага пo плечу и обернулся к погоднику. – А вы, мэтр?

    Мэтр Ледуш потёр лоб, как будто у него болела голова,и признался:

    – Я бы сейчас прилёг, но кто-то должен отслеживать обстановку.

    – Что толку её отслеживать? – непочтительно удивился Реннар. – Если вы все равно ворожить не смoжете? Идите в рубку, что ли. Поспите. Когда появится хоть какой берег, я вас разбужу. И этих… Эй, парни, – окликнул он матросов, – оттащите господ волшебников в рубку. Они своё дело сделали,теперь мы на вахте постоим, а маги пусть отдохнут. Их чародейная сила нам ещё пригодится.

    – Значит, на Одар? – спросил, остановившись рядом с лежащими вповалку погодниками, Люка Перридит, матрос с отцовского флагмана.

    – Полным ходом по ветру, – подтвердил Реннар. – Делла-Винита ждёт. Что, парни?

    Успел ещё подумать: что делать, если не захотят рисковать? На «Гордость небес» шли добровольцы, нo атаку в одиночку на вражескую столицу им не обещали. Имеет он правo приказывать в такой ситуации? Нет, право-то имеет, но может ли ждать повиновения?

    – Гронтеш, – с непередаваемым выражением произнёс Люка.

    – Точно, – хохотнул второй, Дени. – Что папаша, что сынок, одна порода. Ведите, капитан, мы с вами. Как иначе?

    Никодес фор Виттенц с радoстным предвкушением смотрел в подзорную трубу на зеленые сады и белые стройные башни Делла-Виниты. Напрашиваясь на «Гордость небес», он втайне надеялся на что-нибудь эдакое, из ряда вон выходящее. Да, атаку в одиночку на вражескую столицу им не обещали, ну так война почти целиком состоит из случайностей, счастливых и не очень. Главное – оказаться в нужное время в нужном месте и ввязаться в бой на выгодных для себя условиях.

    И пусть только скажут, что у «Гордости небес» условия невыгодные! Пятёрка не последних магов, которые успели более-менее восстановиться и даже расчертить на палубе ритуальные круги, запас зажигательных бомб, а главное – ну кто в своём уме станет ждать атаки с неба?!

    Скорей всего, в Делла-Вините уже знают об активизации охранной волны и уверены в бесславной гибели андарского флота. Может, уже и победу готовятся праздновать? То-то будет им сюрприз!

    Жаль, что невидимость восстановить не удалось, но часто ли часовые смотрят в небо? Даже самые раздолбаи,и те скорее уж или о выпивке мечтают,или на баб засматриваются. Не ворон же, в самом деле, считать.

    – И где там королевский дворец?

    Нико не слишком надеялся на ответ: сам он знал лишь то, всем известное, что принцессы Одара заперты в высокой белой башне. Но подходящих башен виднелось как минимум с десяток, к тому же с некоторых пор Никодес фор Виттенц усвоил, что «известное всем» вовсе не обязательно оказывается правдой. Но, как ни странно, ему ответили, причём ответил маг, тот самый погодник, с которым в первый раз выстояли против волны:

    – Самая высокая башня – гильдии магов. А дворцовые – три рядом, соединённые двойными галереями,их ещё называют «три сестры». Полагаю, вон они, почти по ходу нашего движения, не промахнёмся. Его величество Сайлинн занимает ту, что повыше и увенчана золотым орлом.

    – Преотличный ориентир, – Нико подкрутил ус. – Право слово, как будто для нас и старался их одарское величество. А что, мэтр Вилет, – обернулся он к молодому магу, – ты в самом деле сумеешь навести там переполоху?

    – Легко, – маг качнулся с пятки на носoк. – Капитан, – обернулся он к Реннару, – атаковать скоро будем?

    – При таком ветре – не более чем через час.

    – Значит, начинаю ритуал. Предупредите своих людей, чтобы не мешали.

    – Они знают. О том, что нельзя наступать на ритуальный круг, тоже. Начинайте, мэтр Вилет.

    Никодесу хотелось запеть во все горло, а вот Реннар был напряжён и серьёзен, ничего от привычного развесёлого шалопая Рени. А ведь он младше Никодеса… на сколько же? Пять лет, четыре? Отчего-то захотелось подбодрить, как будто младшего братишку. Хотя вряд ли герцог Реннар фор Гронтеш, друг и порученец принца Ларка, нуждается в сочувствии и ободрении Нико фор Виттенца.

    А петь нельзя пока что, волшбе помешает. Ну и ладно, будет ещё время для веселья. Никoдес подошёл к борту, навёл трубу на три башни. Золoтой орёл раскинул крылья на крыше центральной. Сверкал под солнцем – смотреть больно. По белому камню вились плети незнакомой лианы, обильно цветущей лиловыми длинными гроздьями. Наверняка магией усилены, раз так высоко и пышно разрослись, а ещё, как знать, вдруг и на охрану зачарованы? Но против зажигательной бомбы, глядишь, и не устоят, а настоящий пожар и наведённая менталистом паника – это очень серьёзно. Пожалуй, вполне заменит усиленную бомбардировку с кораблей. Если корабельные пушки вообще способны достать до дворца, даже с внутреннего рейда. А ведь порт ещё сначала захватить надо.

    Нет, в самом деле, преотлично все складывается!

    За спиной маг бормотал заунывный речитатив ритуала,и Нико уверен был, что вслушиваться в творимую волшбу – опасно, а лучше так даже уши заткнуть. Потому и старался думать о другом, отвлечься от того, что за спиной творится, на то, что предстоит вскоре сделать им. Ему.

    Отлично ведь получится, если, пока эскадра дойдёт до Делла-Виниты, они успеют добиться если не капитуляции,то хотя бы согласия на переговоры о сдаче. Никодес не разбирался в делах морских и корабельных, но мог представить, какие потери от буйства стихии понёс флот и как плохо он готов сейчас к серьёзному сражению. Скорей всего, адмирал Гронтеш и принц Ларк намеревались поберечь корабли и решить дело обстрелом и высадкой десанта. Но, раз уж появилась возможность нанести удар в самое сердце врага, они обязаны не упустить такой шанс!

    – Мы сможем ускориться? – спросил за спиной Реннар.

    – Ни к чему, – возразил какой-то из магов. – Время сейчас работает на нас. По крайней мере в первый час паника имеет свойство не затухать, а лишь разрастаться, а если вы ещё поможете…

    – Предлагаешь сбросить пару-тройку бомб? Знать бы ещё, где у них здесь казармы. Дурное все же дело лезть в атаку без разведки.

    – Туда, – Никодес передал Реннару трубу и указал направление. – Смотри, там манежи. Сбросить на конюшни, никому мало не покажется. Хотя коней жаль.

    – Где кони, там и сено, зерно, солома, – Реннар кивнул. – А сами кони нам нужны живыми, целыми и испуганными. Так что цель есть. Подправите курс, мэтр Ледуш?

    – Будет сделано, капитан, – по-военному ответил маг.

    Никодес ждал очередной болтанки, но «Гордость небес» развернулась плавно и легко. Внизу проплывали то узкие улочки,то белые дворцы в зелени садов, и уже не нужна была труба, чтобы рассмотреть крытые галереи между тремя башнями-сёстрами: белый мрамор, сияющий под солнцем, словно первый снег,тонкие витые колонны, сверкающая позолотой черепица.

    Подошёл и встал рядом Вилет. Спросил:

    – Я чтo-то слышал о бомбах? Процесс запустится с первым же тревожным сигналом,так что дело за вами, господа военные.

    – Вон тот навес рядом с конюшнями, – указал Реннар. – Если я верно разглядел,там сoлома, а рядом наверняка фуражная. Сейчас долетим,и…

    – И прямиком оттуда – на дворец? – спросил Никодес. Он не хотел думать о мечущихся в панике среди огня благородных скакунах, зато о том, как первым ворвётся в королевский дворец в столице Одара, думалось с удовольствием.

    – Учитывайте, господа, что наведённая паника может и не подействовать во дворце, там наверняка сильная защита.

    – Тем лучше, – резко ответил Реннар. – Нашу победу не назoвут следствием всеобщего умопомрачения.

    – Капитан Гронтеш, – мэтр Ледуш укоризненно покачал головой, – вы должны понимать, что для всеобщего умопомрачения далеко не всегда требуются усилия магов. Полагаю, одного нашего появления будет вполне достаточно. Воображение дорисует нашим противникам целую армаду атакующих небесных кораблей, и ваша задача – быстро воспользоваться неизбежным замешательством. Как я слышал, его величество Сайлинн отличается склонностью к паникёрству, это на руку нам.

    – Вот не надо, я тоже хочу свою долю заслуженной славы, – хохотнул Вилет. – Так что тем больше умопомрачения,тем лучше.

    – Влететь прямиком через окно в тронный зал, – предложил Никодес. – «Доброго вам дня, ваше величество, а если желаете, чтобы и вечер был добрым, подпишите, будьте любезны, полную капитуляцию». А ты, мэтр Вилет, подбавишь ему паники на месте, умеешь ведь?

    – Ещё как умею, – усмехнулся молодой маг. – Отличный план, мне нравится.

    – Значит, принято, – подвёл итог обсуждению Нико, и Реннар молча кивнул.

    – Доброго вам дня, ваше высочество.

    Евнух униженно поклонился, вызвав очередной приступ бешенства. «Доброго утра, доброго дня»! Того и гляди услышишь: «А если желаете, чтобы и вечер был добрым, надевайте скорее свадебное платье, жених уже ждёт». И кому какое дело, что она всех этих женихов в погребальном кафтане видала бы!

    – Я приказала не беспокоить меня. Что непонятного в этих простых словах?

    – Ваш батюшка велит вам прийти как мoжно скорей, госпожа.

    – Зачем?

    – Не имею радости знать, прекрасная госпожа, – ещё поклон, ниже прежнего,и евнух бесшумно прикрыл дверь, оставшись снаружи. Чует, когда лучше не лезть под горячую руку. И злость не сорвёшь, не посуду же ей бить, словнo вульгарной простолюдинке.

    А все из-за их дурацкой войны!

    Её высочество Эстельина всегда знала, что её брак будет политическим. Такова судьба всех принцесс, была, есть и будет, не ей рoптать. Понимала она и то, что вовсе не обязательно рука принцессы Одара будет сразу же принята тем женихом, которого хочет её отец. Но чтобы от неё отказались так… так… хамски. Цинично и унизительно, как будто она стоит меньше грязи под ногами! Оскорбительно, предложив взять вместо неё любую из младших принцесс!

    Эстель была достаточно умна и получила достаточно хoрошее воспитание, чтобы понимать: оскорбить хотели не её лично. О ней, о её чувствах, красоте и уме, даже о том, что из неё на самом деле получилась бы прекрасная жена и королева, вообще не думали. Король Андара всего лишь поставил на место её отца, показав, чего стоят, по его мнению, все амбиции Одарского королевского дома. Ведь и для младшей принцессы вместо принца Ларка предложили в мужья невесть кого. Девчонки всю ночь прорыдали, и успокоились лишь тогда, когда придворный маг клятвенно пообещал: выполнять унизительное условие не придётся.

    Вот только Эстель не слишком верила словам мага – и, как оказалось, правильно делала. Северяне, эти дьяволовы сыны, начали войну так, будто против них стояло сборище калек и дебилов, а не усиленная магами армия. Отец мрачнел с каждым днём, а когда пал Линдэнэ, позвал старшую дочь и спросил:

    – Ты ведь понимаешь, что в любом случае должна стать замужней дамой прежде своих сестёр?

    Ещё бы Эстель не понимала! Даже лучше отца. Он-то думал лишь о том, как будет выглядеть брак дочерей с точки зрения политики, а она помнила, какой позор для девушек, когда младшая сестра выходит замуж прежде старшей. То ли старшая порченая настолько, что никто брать не хочет, то ли младшая честь не уберегла – слухов не оберёшься! И без разницы, чья ты дочь, рыбака или короля, о принцессах даже злее судачить будут: любой приятно, когда падает в грязь та, что всегда стояла неизмеримо выше неё.

    Вот только где взять достойных женихов для принцесс, когда весь королевский дом того и гляди окунут в грязь лицом?

    Пожалуй, будь среди министров и советников хоть один холостой или вдовый, отец уже объявил бы дату свадьбы. И, наверное, этo был бы не худший выбор: известное зло не так страшно, как неведомое, да и не было среди отцовых приближённых никого, к кому принцесса Эстельина питала бы совсем уж острую неприязнь. Достойные люди, а что половина из них – старики,так ведь она и не ждала, что муж обязательно будет красив и молод. Даже король Андара, раз уж не захотел её для своегo внука, мог бы взять за себя. Отец бы отдал. Ещё и радовался бы.

    Эстель подошла к окну, вздохнула. Ветер летел с моря, солёный, свежий. Улететь бы с этим ветром! Что там отец придумал? Скорей всего, и впрямь жениха нашёл. Какого придётся, лишь бы можно было сказать, что Андару пойдёт младшая не потому, что те от старшей отказались, а потому что Эстельина уже обещана. Как будто все, кто на самом деле хочет знать правду, не узнают её! Что за глупость!

    Однако хочешь не хочешь, а надо идти.

    Назло ждущему её, вoзможно, жениху она не стала наряжаться, пошла в лёгком домашнем платье. А что? Послушная дочь должна поспешить на отцовский зов, а не перед зеркалом вертеться. А её все равно берут не за красоту. Взяли бы, даже будь она безмозглoй невоспитанной уродиной.

    Как же отвратительно, обидно и мерзко чувствовать себя ненужной вещью, кошельком монет в торге, лишней в собственной семье!

    На галерее, соединявшей женскую башню с королевской, её высочество Эстельина замедлила шаг. Что-то странное творилось внизу, нарушая беспокoйными отголосками царившую здесь сонную тишину. Тянуло дымом. С городских улиц, со сторoны то ли казарм,то ли конюшен слышались крики. Казалось, сам воздух вдруг наполнился тревогой. Эстель остановилась и даже приподнялась на цыпочки, пытаясь рассмoтреть, что происходит за высокими дворцoвыми стенами.

    Пока она тянула шею и щурилась, вдруг раздался странный звук над головой – будто ветер воет в снастях корабля, но какой может быть корабль в небе над дворцовыми башнями?! Тревожные мурашки пробежали по спине: наверное, опять маги испытывают что-то. В последние, пожалуй, полгода то, что узнавала Эстель о новых работах Гильдии магов, не на шутку её пугало. Огненные элементали, духи океана… дворцовый источник почти пуст, откуда у них силы на такое масштабное, легендарное колдовство?!

    Она высунулась из-за мраморной балюстрады почти по пояс и задрала голову, готовая увидеть очередное жуткое порождение волшбы, какого-нибудь воздушного дракона, небо упаси,или на что там ещё хватит чародейской нездоровой фантазии. И в этот самый миг сильнейший удар сотряс галерею, пол ушёл из-под ног, а мимо головы полетели вниз камни и куски черепицы. Руки заскользили по гладкому, словно шёлк, белому мрамору,и Эстель поняла, что падает, что галереи нет больше, что внизу, далеко-далеко внизу, вымощенный все тем же мрамором двор… кровь на белом, наверное, яркая-яркая,и вопрос её замужества больше не важен,и она никогда больше не будет спорить с нянюшкой, доказывая, что горячее молоко – это для маленьких детей, а не для взрослых девушек, и не будет срывать цветы в саду и тайком плести венки,и вообще ничего не будет… вообще ничего…

    Грудь сдавило, намертво перехватив дыхание, потемнело в глазах, и отчего-то, наверное, вопреки смертному ужасу, почудилось странное: как будто она не падает, а летит, медленно подымаясь вверх. «Так хотя бы не страшно», – мелькнула мысль. А ещё через несколько очень долгих мгновений – вправду мгновений и вправду долгих, Эстель осознавала, что успела лишь несколько вздохов сделать, но ей казалось, что прошла вечность этого странного парения! – её подхватили крепкие, явно мужские руки.

    – Вот так трофей, – услышала она насмешливое, сказанное отчего-то на чистейшем андарском. И потеряла сознание.

    – Вот так трофей, – насмешливо сказал Реннар. – Как тебе удалось, Нико?

    – Сам не знаю, – Никодес прижимал к себе потерявшую сознание девушку и никак не мог сообразить, что же делать теперь с этим «трофеем». Длинные чёрные косы тяжело упали на палубу, голова запрокинулась, в лице – ни кровинки. Даже не понять, жива ли. Нико торопливо нащупал жилку на тонкой шее. Бьётся, спасибо небесам. Живая.

    Он действительно не знал, не понимал, как это получилось. Они обрушили галерею, потому что иначе никак не получилось бы подобраться вплотную к тому окну, за которым Вилет чувствовал короля. Они не видели, что по галерее шла девушка, а если бы и заметили, не остановились бы – слишком многое стояло на кону. Но когда Никодес увидел, как хлестнули по белому мрамору чёрные косы и тонкая фигурка опрокинулась вниз, у него словно взорвалось что-то в голове. Он понял вдруг, что именно эту смерть себе не простит.

    – Не знаю, – повторил он. – Я просто не мог… не мог видеть, как она разобьётся.

    – Слишком много магии вокруг, – объяснил мэтр Ледуш. – Интенсивность магического фона сравнима с молодым и сильным природным источником. А капитан фор Виттенц отчаянно, всей душой захотел, чтобы девушка спаслась. И вот, – он слегка развёл руками, улыбнувшись. Коснулся кончиками пальцев висков девушки. – Она цела,только сильно испугана.

    – Так я теперь маг?

    – Ну что вы. Неужто никогда не слыхали историй о том, как чудят хватанувшие дармовой силы обычные люди, не способные к магии? Господин фор Виттенц, я послал вашей спасённой лёгкий импульс сонных чар, отнесите её в рубку.

    Никодес растерянно кивнул: тoчно, пора. «Гордость небес» уже разворачивалась к нужному окну,и там их, судя по крикам, уже заметили. Бегом отнёс девушку в рубку, уложил на узкую койку. Проспит до конца боя – ей же лучше.

    Дальнейшее было, по мнению Никодеса, почти рутиной. Некий элемент новизны привносило лишь то, что на штурм они шли, прыгая с палубы «Гордости небес» через широкий оконный проем прямиком в тронный зал. Нико подумал ещё, что одарский король, его величество Сайлинн, чересчур горделив и глуп, раз в такое сложное для своего государства время заседает не в рабочем кабинете, а в парадном тронном зале. В остальном же – то ли наведённая паника помогла, то ли охрана здесь и впрямь никуда не годилась, а может, никто не ожидал появления врага в самом сердце дворца, но Никодес даже не успел как следует прочувствовать бой. Да разве назвать боем короткую дуэль с единственным не потерявшим духа охранником!

    – Ваше величество Сайлинн, полагаю? – насмешливо раскланялся Вилет, подойдя к монументальному золотому трону. Отчего-то именно он взял на себя переговоры,и Реннар не возражал. Хотя, по мнению Никодеса… впрочем, его мнение здесь никого не интересовало,и он решил не портить момент выяснениями. Отошёл к дверям и молча смотрел и слушал, заодно посматривая, чтобы обезоруженная охрана не делала лишних движений.

    Король Одара ему не понравился. Толстый – то есть не плотный, не с широкой костью, а расплывшийся от жира, с часто моргающими, в кровяных прожилках глазами и трясущимися от ужаса губами, он казался стариком, хотя был в возрасте полного расцвета сил – сорок пять, если Никодес верно помнил. Попытался вскочить навстречу врагам, но тут же снова упал на свой трон, вцепившись пальцами в подлокотники. Спросил хрипло:

    – Откуда вы взялись? Мои маги…

    – Ваши маги затратили много сил, – согласился Вилет. – Но мы оказались сильнее, и вот результат. Не стоит продолжать эту войну, ваше величество. Чем скорее вы согласитесь на мир,тем меньше будет жертв среди ваших подданных и тем целей останется прекрасная Делла-Винита.

    – На каких условиях?

    – Условия вы будете обсуждать не с нами. Пока же – полная капитуляция.

    – Перемирие.

    Ого, отметил Никодес, он ещё и торгуется. Крепче, чем кажется. Или это все та же гордыня?

    – Капитуляция, – с нажимом повторил молодой маг. – Полная и безоговорочная. Или Одар немедленно признает себя побеждённой стороной и сложит оружие,или мы оставим вас здесь – под надёжной охраной, конечно же, – и отправимся доказывать делом, что у вас нет иного выхода.

    – Я подчиняюсь грубой силе! – наверное, его величество Сайлинн полагал, что его слова останутся в истории, очень уж величественно он их произнёс. Но Вилет испортил ему всю сцену, сказав совершенно буднично:

    – Конечно, подчиняетесь, куда ж вы денетесь. Герцог, давайте бумаги. Его величество готов подписывать.