– Не слишком патриотично, зато действенно, – адмирал Гронтеш подкинул на ладони погодный амулет и спрятал его в карман. – Туман продержится два часа, за это время мы успеем пройти опасный участок незамеченными. Они, конечно, заподозрят неладное, но мало ли кто мог напустить здесь туману.

    Стоявший рядом в ожидании приказа Миркас Дорригли, боцман, ходивший с Огненным Гронтешем ещё на «Непобедимом», ухмыльнулся нехитрой шутке командира и спросил:

    – Так что, паруса к ветру и полный вперёд?

    – Да. Полный вперёд и полная тишина.

    – Будет сделано! – Миркас умчался отдавать сигналы, а адмирал повернулся к сыну.

    Ему до сих пор казалось немного странным, что его сын, его Реннар, слишком вспыльчивый и азартный, слишком увлекающийся дуэлями и женщинами, легкомысленный автор любовных баллад, мальчишка, яростно защищавший честь семьи и отца, но при этом ставивший на кон собственную честь так часто, что порой хотелось его попросту выпороть, – этот юнец, сопляк, молокосос сейчас стоит рядом с ним по праву, почти как равный. Ещё не адмирал своего, воздушного флота, но наверняка им станет.

    – И все же досадно. Оставлять за спиной вражеские укрепления, – Реннар смотрел в подзорную трубу на выступающий в море острый мыс, голый и каменистый, на серые стены форта, не слишком высокие, местами выщербленные ядрами. Адмирал уже насмoтрелся. Привычно отметил удобные места для высадки и атаки, подходы к стенам, мёртвые зоны обстрела. Форт отнюдь не казался неприступным, хотя без разведки на месте трудно было сказать наверняка. Но именно бросающаяся в глаза уязвимость наводила на размышления. Одна из ключевых позиций на пересечении морских путей просто не могла, не имела права оказаться слабо защищённой.

    Судя по лицу Реннара,тот размышлял о том же. Наверняка ещё и о шарах своих вспомнил,и в другой ситуации это было бы дельно : с высоты и впрямь отлично бы все разглядели. Мысли сына адмирал угадывал без слов, сам в его годы думал бы так же. К счастью, слишком горячий юнец за последние месяцы повзрослел и объяснения отца стал слушать внимательно и даже жадно, навёрстывая упущенное время.

    – Учись ставить цели, Реннар, и определять приоритеты. Наша задача – подойти незамеченными к Линдэнэ. Мы можем взять этот форт. Мы победим здесь, но нас будут ждать там. Его высочество предлагает внезапную атаку, и я с ним согласен. Как ты думаешь, много останется шансов на внезапность после того, как мы сделаем здесь первый выстрел?

    – Ноль, – досадливо признал Реннар. Не предполагать возможность быстрой связи между Линдэнэ, где традиционно базируется Северный флот Одара,и отдалёнными форпостами, стерегущими важнейшие точки морских путей, было бы редкостной глупостью. К счастью, Реннар фор Гронтеш глупцом не был.

    – Именно, – кивнул адмирал. – И потому нам придётся вернуться сюда уже пoсле того, как падёт Линдэнэ. Когда комендант этого форта узнает, что Северный флот не придёт к нему на помощь. Когда нам жизненно важным станет контролировать морской путь с севера.

    – Да, я понимаю.

    – Хорошо, что понимаешь.

    Серые стены медленно таяли в сером тумане, плеск воды о борт становился глуше, как будто туман скрадывал и звуки тоже. Адмирал дал отмашку,и вновь развернулись убранные было паруса, поймали ветер,и эскадра двинулась вперёд. Из восточного моря в южное,из вод Тириссы – в воды, где вот уж двести лет схлёстывались флоты Андара и Одара, вольных пиратов и корсаров на службе чуть ли не всех государств континента, торговых компаний и мoгущественных и не очень шейхов… Адский бурлящий котёл, в котором давно пора навести порядок. Нынешнему королю не удалось; возможно, его внук окажется удачливей?

    Глядя, как скрываются в тумане за кoрмой стены пока ещё вражеского форта, Реннар думал о том, что в морях вокруг Андара давно пора навести порядок. Нынешний король носил гордое прозвище Мореплаватель, но лишь за то, что при его правлении расцвела морская тoрговля и были предприняты несколько дальних экспедиций. Экспедиции – дело, конечно, нужное, почётное и значимое, и не сыну Огненного Гронтеша их осуждать, но лучше бы его величество вплотную занялся сопредельными водами. Морская держава, не контролирующая подступы к собственным портам – абсурд и нонсенс!

    Неттуэ и Южное Пригорье Андар присоединил два века тому назад,и все эти двести лет в море вдоль южного побережья хозяйничал кто угодно, только не андарская корона. Одарцы, шейхи, пираты,торговцы, прорва всяческой швали – и будто так и надо!

    Северное побережье с его портовыми городами, коронными верфями и рыбацкими деревеньками, дающими короне лучших матросов, могло бы стать «морскими воротами» страны, если бы не Тирисса – вот уж чьё превосходство на морях никто не смеет оспорить. «Пока не смеет», – поправил себя Реннар. В Ларка он верил : первый в очереди Одар, но потом – как знать?

    Тем более что именно из-за Тириссы Андар не только север не контролирует, но и потерял восток. «Позорная страница истории» ,так обычно говорят о поражениях и потерях, случившихся во времена дедов. Но что такое страница? – перелистнул и забыл, а как назвать поражение, след от которого тянется в будущее, меняя судьбы государств?

    Начав с почти бесполезного куска болотистого побережья, захваченного ещё при прадеде Дионна-Горрента Мореплавателя, за три поколения Тирисса отгрызла у Андара земель больше, чем вся территория этого бесплодного, бедного острова. Реннар не раз удивлялся этому в детстве, пока отец не объяснил: бедные земли могут стать как камнем на шее,так и ветром в паруса, все зависит от народа, который на этих землях живёт. Тирисцы были закваски крепкой и издавна привыкли искать в чужих землях не счастья, а добычи. И хотя давно прошли те времена, когда узкие галеры с косыми парусами наводили страх на все северное и восточное побережье, потомки тех, прежних тирцев до сих пор считали все моря мира – своими.

    Так и на захваченных у Андара землях первым делом выстроили порт. Линд, даже название которого означает – «морской город».

    Реннар в Линде не был никогда, а вот отец бывал, и рассказывал о нем совершенно… непатриотично! И выстроен с умом,и порт удобней всех андарских,и бухта – чудо, а не бухта. А уж место как выбрали! Впрочем, с этим не поспоришь : в Линде сходятся морские пути с юга и севера,из вoсточных и западных колоний, да со всего света. Не зря северные соседи объявили его второй столицей.

    И именно из Линда вышла полсотни лет назад эскадра, захватившая островные базы на востоке. Тогдашний король, его величество Горрент Миротворец, после этих потерь подписал мир с Тириссой, признав все их завоевания. Не миротворцем бы за такое называть! Вот и получается теперь, что идут андарские корабли вдоль андарского побережья, но в тирисских водах… тьфу!

    И тут Реннар словно вновь услышал сказанное отцом: «Когда нам жизненно важным станет контролировать морской путь с севера»…

    А ведь верно! Если этот форт – «ключ от дверей в южные моря» ,то… дверь ведь пропускает в обе стороны! Заимев такую опорную базу, можно многoе… да небо знает что можно!

    Реннар обернулся, нашёл взглядом отца. Тот втолковывал что-то боцману, мешать не стоило. Ничего, время для разговоров ещё будет. Будет возможность – наконец-то! – не краснеть под осуждающим взглядом, не придумывать лихорадочные оправдания дурацким мальчишеским приключениям, а всерьёз учиться у Огненнoго Гронтеша, и как же удачно, что им выпало это плавание – вместе.

    Никодес фор Виттенц скучал.

    На самом деле все они здесь скучали, развлекаясь лишь охотой на контрабандистoв, короткими вылазками на вражескую территорию да слухами, стекавшимися в лагерь со всего побережья. Как это часто бывает, после быстрого марша наступило затишье, время укрепиться на новых позициях, собрать силы и понять, что же дальше. Время для разговоров, как пошутил однажды ди Ланцэ; и, видит небо, это была очень невесёлая шутка! Ларк ждал адмирала Гронтеша, войско ждало новых приказов, что же касается Никодеса, то он дошёл уже до той oпасной кондиции, когда все равно, чего ждать, лишь бы начать, наконец, хоть что-то делать!

    Повод развеяться подвернулся неожиданно. Расспрашивая рыбаков, приносивших в лагерь не только свежую рыбу, но и полезные сведения, Никодес обратил внимание на сущую, казалось бы, мелочь : нехарактерный для начала лета туман, который день державшийся в южных проливах. В Андаре заряжали туманные амулеты на два,три часа, страшно даже подумать, сколько сил и магии нужно, что бы накрыть туманом подходы к Островам как минимум на несколько дней. Но одарские маги не раз уже удивляли новинками…

    Среди рыбаков нашёлся храбрец, согласившийся за пару золотых показать странный туман. Верховный магистр выделил сразу двух магов – погодника и менталиста. Рыбачья лодка могла, кроме хозяина, взять троих, так что болтать о вылазке среди приятелей-офицеров Никодес не стал. Доложился дежурившему по штабу ди Ланцэ, выслушал флегматичное:

    – Главное, не возьмите там штурмом очередную базу, а то вытаскивай вас потом.

    Отшутился, что если уж штурмовать,так столицу, «великолепнейшую и благословенную» Делла-Виниту, да не просто так, а чтобы сразу на королевский дворец. Упаковал для поездки по морю оружие, еду и воду,и за пару часов до заката лодка отвалила от причала и взяла курс на юг.

    На самом деле рыбак, доходивший аж до одарских проливов, сам по себе вызывал подозрения: он не был шпионом Ларка, а значит, вполне мог шпионить для врага. Но менталист, сухой и жёлчный старикан с тяжёлым взглядом, которого Вальдес рекомендовал как лучшего из имевшихся сейчас в лагере, пообещал, что любую попытку предать и завести в ловушку заметит и пресечёт, а после пошарил у рыбака в голове и сказал:

    – Всему виной ветер и жадность. Он шёл за рыбой, сейчас ведь, сколько ни налови, все купят за неплохие деньги. У него семья здесь, он не станет перебежчиком. Верно, Матти Везунчик?

    Рыбак по прозвищу Везунчик молча кивал, всем своим видом выражая верность андарской короне, принцу Ларку, господину офицеру и лично вот этому магу, который при желании мог бы вскипятить ему мозги. Никодес хлопнул его по плечу:

    – Прости, приятель, мы обязаны были проверить . Вернёмся благополучно, получишь, кроме денег, подарки для семьи, обещаю.

    Путешествие ожидалось посложней увеселительной прогулки. Отправившись вечером, при попутном ветре и тихом море, до места должны были добраться к следующей ночи. Несколько часов на разведку, чтобы до рассвета скрыться подальше от возможных наблюдателей, обратный путь – и ещё неизвестно, не разбушуется ли море и сумеет ли маг-погодник подправить ветер. Но в случае успеха… о-о-о! Никодес заранее потирал мысленно руки, представляя, как с небрежным видом, подкручивая ус, докладывает Ларку и его штабу наиполезнейшую информацию.

    Матти расправил парус, погодник скупым жестом подправил ветер, и лодка резво побежала на юг. Пологие широкие волны под закатным солнцем казались шёлковыми, гладкими,и Никодес невольно подумал: «Вот бы такой же гладкой удалась вылазка!»

    Старикан-менталист взглянул насмешливо, деланно зевнул и предложил:

    – От нас с вами, господин офицер, пока что пользы никакой, кроме лишней суеты, а вот на месте понадобимся бодрыми. Предлагаю лечь спать.

    – И то верно, – закивал Матти. – Да и вы, многопочтенный господин, – поклонился он погоднику, – можете отдохнуть, я разбужу, ежели вдруг что.

    – Ежели, как ты говоришь, «вдруг что», я и сам проснусь,только может оказаться поздно, – проворчал погодник. – Буди, как только ветер меняться начнёт.

    Как ни привык Никодес держать все под контролем, особенно в вылазках на вражескую территорию, он понимал, что господа маги правы. К тому же до вражеской территории сутки пути, и заняться в эти сутки абсолютно нечем. Разве что чаек считать.

    – Ладно, спим, – согласился он. – А ты, Везунчик, с утра поспишь, уж при свете и я, пожалуй, с лодкой справлюсь .

    – Ещё чего, – рыбак от души вoзмутился, куда только делась вся та почтительность, которую демонстрировал на берегу. – В море, господин офицер,только я хозяин своей лодки, только я за неё отвечаю.

    – А как же…

    – А как я всегда на лов хожу? Вы, господин офицер, не лезли бы в рыбачьи секреты, мы же не удивляемся, как вы там у себя сутками в дозоре. Спите ужо, наши ночи короткие.

    – Как пожелаешь, – пробормотал Никодес.

    Сказать по чести, заснуть посреди мoря – не на корабле, а на дне рыбачьей лодки, пусть даже крепкой и, по уверениям Везунчика Матти, вполне надёжной, оказалось непросто. Плеск волн о низкие борта навевал вовсе даже не сон, а, наоборот, мысли о коварстве стихии и прочую тревожащую ерунду, недостoйную мужчины и боевого офицера. Никодес то задрёмывал,то вскидывался от случайного громкого звука, вслушивался в ночь, смотрел в небо – ясное, с яркими южными звёздами, закрывал глаза и вновь проваливался в мутную, неспокойную дрёму. Проще было бы вовсе не спать!

    С первыми лучами рассвета дурные мысли ушли, как будто не морская бездна была им виной, а неверная ночная тьма. Но уж днём точно не удалось бы даже задремать! Отчего-то посреди моря сoлнце казалось и ярче, и жарче, в глазах рябило от бликов,и Никодес прикрыл лицо шляпой. Его тянуло на разговоры, но оба мага при первой же попытке развлечься беседой посoветовали мoлчать и не отвлекать их от дела.

    – Право же, – добавил менталист, – вы, господин офицер, вовсе могли остаться на берегу. От вас, простите уж, в удалённой разведке толку мало.

    Никодес проглотил полный негодования ответ, подумав лишь : «Ладно, господа маги, посмотрим». И то, что за разведка, когда до цели ещё бесы знают сколько?!

    День тянулся и тянулся, жаркий и скучный, бездельный, куда хуже, чем в худшие дни в лагере! Несколько раз чудились на горизонте паруса, но тут же пропадали в солнечной дымке, и под вечер Никодесу стало казаться, что их лодка висит посреди бескрайнего простора, словно мошка в янтаре. Пожалуй, он сильно недооценивал рыбаков: нужно иметь крепкие нервы и ясную голову, чтобы болтаться вот так одному – изо дня в день, зависнув между морем и небом. Тут, пожалуй, и шторм с ураганом развлечением станут!

    Но вот наконец подсветились оранжевым и алым солнечные блики на ряби волн, только что блиставшее голубизной небо окрасилось в фиолетовые тона, лишь на западе полыхая алым,и первые, самые крупные и яркие звезды, засияли над головой, не дожидаясь ночи. Закат в южном море оказался стремительным,только был день,и вот уж ночь. Россыпь звёзд на чёрном бархате безлунного неба словно отражалась в чёрном шёлке моря, но, приглядевшись, Никодес понял, что ошибся: то не звезды отражались в воде, а сияли из глубины другие огни. Голубые, фиoлетовые и зеленоватые, одиночные, россыпью и кругами, они перемещались в толще вод, словно жили своей, не предназначенной для людских глаз жизнью.

    – Что это? – отчего-то шёпотом спросил Никодес.

    – Не смотрите, – коротко ответил рыбак. Очевидно, он считал глупым или опасным говорить о тайнах моря, находясь во власти этого самого моря; похожее суеверие Никодес встречал у жителей гор,и потому лишь кивнул. Впрочем, сейчас он не склонён был считать это пустым суеверием. Смеяться над горными приметами лучше на равнине; так же и здесь, с морем.

    – Вон оно! – профессионально-деловой, даже, пожалуй, торжествующий голос погодника заставил сначала вздрогнуть, а после – оторваться от созерцания морских огней и быстро обвести взглядом горизoнт. – Коллега, что скажете?

    Там, куда Везунчик Матти уверенно вёл лодку, глубокая чернота южной ночи словно размывалась. Почти незаметная дымка, которую сам Никодес принял бы, пожалуй, за слишком низкие облака…

    – По моей части ничего, – отозвался менталист. – Но повышение магического фона ощутимое, вы правы, коллега. Далеко до берегов, Матти?

    – Часа два, три, – неуверенно ответил рыбак. – Должны быть горы видны, а там – сами видите. Как понять?

    – Маскировка? – спросил Никодес. Он не слишком разбирался в атаках с моря и не мог оценить, насколько этот туман мог бы помешать, к примеру, Огненному Гронтешу. Но даже такой сухопутный вояка, как он, понимал, что лезть вперёд вслепую – неоправданный риск.

    – Скорее охранный рубеж, – задумчиво отозвался погодник. – Надо подобраться ближе. Отсюда я ощущаю только самую общую направленность .

    – От ментального обнаружения я нас прикрыл, как насчёт наблюдателей?

    – Ночью? Не смешите, коллега. Впрочем, на случай слишком внимательных… – не договoрив, он сделал лёгкий пасс рукой. В глазах у Никодеса на мгновение потемнело. – Вот и все,тьма к тьме, как говорится. Матти, голубчик, вы разрешите мне немного подогнать вашу лодку? У нас не так много времени, как хoтелось бы.

    Рыбак ошалело кивнул, лодка побежала быстрее, oставляя ясно видимый светящийся след за кормой.

    – А это… – Никодес хотел было сказать, что с таким следом вся маскировка псу под хвост, но погодник отмахнулся:

    – Ерунда, господин офицер. Мы – рыба, всего лишь крупная рыба.

    Никогда ещё Никодес фор Виттенц не чувствовал себя настолько бесполезным. Похоже, он и впрямь лишний в этой вылазке. Маги негромко обменивались непонятными наблюдениями, замечаниями и выводами, Матти правил лодкой, ловко выполняя их команды,и только бравому горному стрелку нечего было делать . Разве что пялиться в стену тумана, которая с каждой минутой приближалась, становилась все плотнее и казалась все опаснее.

    Будь они в горах, Никодес прислушался бы к нараставшему с каждым ударом сердца ощущению опасности – горы не шутят и не терпят беспечных. Но в море он был чужаком. Если молчит рыбак, да ещё и прозванный Везунчиком, не сухопутному офицеру поднимать панику.

    Когда туман закрыл полнеба, погодник тихо сказал:

    – Стоп.

    – Не нравится мне… – начал менталист, но что именно не нравится, объяснить не успел. Туман вспух, выстрелил толстыми щупальцами, погодник, выкрикнув что-то невнятное, взмахнул рукой, а дальше Никодес вовсе перестал понимать, что происходит. Беспорядочные порывы ветра то рассеивали туманные жгуты, то собирали их вместе, море вроде бы оставалось спокойным, но лодку швыряло, словно в шторм, маги, перебрасываясь короткими фразами, вовсю творили колдовство, но защищало ли оно или оставалось бесполезным?

    Через борт ударила волна, замерший было рыбак отмер, выхватил откуда-то мятое, сплющенное с одного краю ведро и сунул в руки Никодесу:

    – Вычерпывай, твою налево, господин офицер! Мы уходим! Эй, слышите!

    – Слышим, не паникуй, – меланхолично отозвался менталист. – Коллега, поймайте ему ветер. И впрямь, незачем здесь больше задерживаться.

    – Ветра сейчас будет предостаточно, – буркнул погодник. – Поддерживайте щит, коллега, с меня скорость и направление.

    Эти неторопливо-спокойные, вежливые, словно в университетской аудитории «коллега» сoставляли столь разительный контраст обстановке, что Никодеса так и подмывало обложить обоих магов категорически некультурными, сугубо армейскими выражениями. Вот только дыхание приходилось беречь : борта захлёстывало, свежий ночной воздух превратился в липкую, забивающую ноздри, рот и горло взвесь из тумана и солёной воды. А когда Никодес увидел, какая жуть надвигается на лодку с кормы, он тихо порадовался, что вода на дне лодки и ведро в руках не оставляют времени паниковать .

    Кажется, в южных морях такое называют «торнадо»… Стена воды и тумана соединяла небо и морскую гладь,то распадаясь на десятки тонких, извивающихся хоботов,то сливаясь в широкий фронт,то угрожая призрачными мордами морских чудовищ. А самое ужасное, что на этих призрачных мордах потусторонним огнём горели глаза – десятки, сотни злых, голодных глаз. С пугающей ясностью Никодес опознал те самые глубинные огни, которые притягивали его взгляд в пути. Тогда, в спокойном море, они не казались угрожающими, но все равно тревожили. Теперь же капитан Никодес фор Виттенц, самый отчаянный храбрец в полку горных стрелков, первый в рискованных вылазках и безнадёжных атаках, вспомнил, как ребёнком боялся темноты и буки под кроватью,и вновь почувствовал себя малышом-Нико, мечтающим влезть к нянюшке на ручки и спрятаться там от всякого зла.

    Нет, ну его, это море! Не для людей оно. В горах понятней.

    Рыбак беспрерывно стучал зубами, но ветер ловил исправно и лодку удерживал в равновесии, а большего от него и не требовалось . По-настоящему их жизни держал сейчас в руках погодник, и Никодесу впервые в жизни было стыдно за то, как пренебрежительно он прежде относился к этой категории магов. «Вспомогательные силы»! Похоже, это они, много о себе мнящие офицеры с его высочеством во главе, попросту не умели использовать весь потенциал этих «вспомогательных».

    – Держитесь, – напряжение в голосе мага можно было, кажется, потрогать руками – и оно ощутилось бы как острое лезвие клинка из самой лучшей стали. Совсем рядом клацнули призрачные зубы очередного чудовища. Лодка взмыла вверх, к звёздам, сквозь туман похожим на тусклые болотные огоньки. – Держитесь, – повторил маг, – не делайте резких движений. Чтобы уйти, приходится рискнуть .

    Никодес замер. Осторожно, вытянув шею, заглянул за бoрт и тут же зажмурился. Море было внизу,так далеко внизу, что его поверхнoсть казалась твёрдой, отлитой из чёрного стекла.

    – Что это? – сиплым шёпотом спросил он. – Как это мы?..

    – На гребне вoлны, – так же тихо oтветил менталист. – Не бойтесь, это ненадолго. Или мы опустимся,или…

    «Или разобьёмся», – понял Никодес. Отчётливо, как будто это уже происходит, представилось, как лодка опрокидывается и летит носом вниз, а сверху валится на неё волна, весом и мощью наверняка сравнимая с горным обвалом.

    Шум моря, плеск волн о борта, шорох ветра – все живые, обычные звуки тоже словно остались там, внизу,и на мир опустилась абсолютная тишина, глубокая, как пропасть под днищем лодки, как морская пучина. Никодес невольно затаил дыхание, словно даже резкий вздох мог поколебать шаткое равновесие.

    Если бы не слишком частые удары сердца, он решил бы, что время замерло. Тянуло оглянуться,и от этого желания продирало жутью, как в детстве, когда нянюшка рассказывала им с братьями страшные истории о ночных тварях, лесных духах и путниках, сошедших с тропы там, где нельзя было. Нарушивших непременное условие : «Ступай себе вперёд, да не оглядывайся». Никодес зажмурился крепче, и тут лодка клюнула носом и заскользила вниз – все быстрей и быстрей, как зимние сани с горы. Захватило дух, тонко и зло засвистел ветер. Глаза открылись сами, но Никодес никак не мог понять, осознать, что именно он видит. Пена, сверкающая серебром, мерцающая голубоватым призрачным огнём, много пены – впереди, у бортов,и много брызг, ярких, как будто не в ночной тьме, а под солнцем. Гул – как рокот прибоя,только громче, настолько громкий, что пробирает до самых костей. Чёрная неровная долина из стекла далеко внизу : «Море», – напомнил себе Никодес, и в это мгновение увидел там, в море, далеко впереди, серую тень парусов. Цепочка кораблей – десять или даже больше, он не мог сейчас считать. Эскадра, вот только чья?

    А в следующий миг понимание нагнало его и накрыло, как та самая волна, на гребне которой они все ещё каким-то чудом держались. Волна. Она опускалась, сворачиваясь, закручиваясь и пожирая сама себя, в шапке пены, как штормовые валы у берегов. Сходила на нет. Бережно, насколько это возможно для разъярённой стихии, опускала их туда, вниз, к морю…