— В хорошей порке они нуждаются, оба, — проворчал Грент, отойдя на достаточное расстояние от стражников. — Два бестолковых лоботряса. Итак, Варрен, что вам удалось вытрясти из его высочества?

— Один по-настоящему важный факт, о котором мне позабыли доложить вовремя: ее высочество Клалия покинула столицу. Повезла сына в Неттуэ, поправлять здоровье. Ларк рад отъезду мачехи, хотя вслух этого не сказал. Остальной разговор не заслуживает потраченного на него времени. Несчастный подстреленный юноша просто ангел во плоти, желать ему смерти могли разве что враги принца Ларка, но тогда непонятно, почему стреляли не в самого принца. К слову, вы нашли, откуда стреляли?

— С крыши центрального здания конюшни. Мне даже повезло раздобыть примерное описание злоумышленника. Выстрел слышали конюхи, и среди них оказался один то ли слишком любопытный, то ли чересчур ленивый: он бросил работу и вышел посмотреть, что происходит. На его глазах, шагах в десяти, с крыши спрыгнул человек в форме королевского стражника, обругал его за безделье и спокойно пошел прочь. Средних лет, худой, высокий, волосы темные, лицо бледное. Все.

— Негусто. Надо предупредить Ларка, пусть будет внимательней к страже. Хотя, скорей всего, костюм уже догорает.

— Не обязательно. Маскировка для дворца почти идеальная. Что ж, граф, я с вами прощаюсь. Время позднее, а мне еще нужно успеть отправить человека к старому фор Гронтешу.

Фор Циррент усмехнулся:

— Думаю, если бы не ваш сегодняшний разнос, у Реннара и в самом деле хватило бы ума вызвать вас.

— Не сомневаюсь, — Грент ухмыльнулся в ответ. — Только на такие глупости им и хватает ума.

Дорога домой показалась графу фор Цирренту досадно длинной: в карете плохо думалось. Но и любимый кабинет не слишком помог: о чем думать, когда фактов почти нет? И граф отправился спать.

Утром же первым делом, даже не открыв еще глаз, подумал о принце Ларке и его мачехе.

Ларк вторую жену отца не любил — естественное чувство для молодого человека, до сих пор тоскующего по умершей матери. Но Клалия ненавидела пасынка, как только может ненавидеть честолюбивая женщина того, кто закрывает для нее путь к вершине. Выходя замуж за первого наследника трона, она наверняка уже видела себя королевой. Но наследный принц Киренн-Ларкен оказался слаб сердцем и надежды на долгую жизнь не питал. А после него стоял Ларк. Не ее сын, при котором она могла стать хотя бы регентшей. Ларк, любимый народом, молодой, здоровый, нахальный, знающий свою силу. И не только Андар, но и сопредельные страны уже видели в нем будущего короля.

Случайно ли, что Клалия уехала накануне праздника, а не после? Она, как любая молодая и красивая женщина, любит повеселиться, не было причин спешить с отъездом, лишая себя удовольствия. Если только…

Если только — обеспечить себе возможность сказать: «Меня тут не было, когда…»

Когда мутят воду маги, с которыми Клалия в прекрасных отношениях. Когда лучший друг ее пасынка едва не погиб. Когда, возможно, вот-вот произойдет еще что-нибудь!

Граф вскочил. Бросил вошедшему слуге:

— Быстро умываться, я спешу!

Ощущение безвозвратно уходящего времени холодило пальцы. Граф едва усидел, пока домашний цирюльник брил его, едва выслушал обычный утренний доклад дежурного офицера, вместо завтрака почти на бегу закинул в рот кусок ветчины. Галопом домчал до дворца. Взбежал по лестнице восточного крыла, едва не сбив с ног идущую навстречу заспанную служанку.

Лишь для того, чтобы выслушать удивленное:

— Его высочество изволят спать.

— Хорошо, — фор Циррент перевел дух, — я подожду.

В конце концов, за ночь, похоже, ничего серьезного не произошло.

За ночь настроение необъяснимым образом исправилось. Правда, снилась всякая муть, и голова с утра болела, но две кружки кофе помогли ожить. Зато за окном светило солнце, а граф куда-то умотал, и не было причины напяливать ради завтрака дурацкое платье. Женя влезла в родные джинсы, натянула свитер, накинула шаль — с брюками и правда смотрелось сногсшибательно. А что Солли и Ланкен носы кривят, это их проблемы. Она же не по улицам идет рассекать в неподобающем виде.

— Скажите, Ланкен, — спросила Женя, дожевав бутерброд и с тоской поглядев на опустевшую кружку, — в доме есть библиотека?

— Разумеется. У господина графа прекрасное собрание книг, одно из лучших в столице. Что конкретно вас интересует?

— Меня интересует, умею ли я читать. Это ваше переводческое заклинание — оно только на устную речь работает, или на чтение тоже?

— Только разговор. К сожалению.

— Плохо. А вы сможете меня поучить?

— Зачем вам, барышня?

Посмотрел, будто у нее зеленый ирокез на голове и кольцо в носу. Вот уж удивительное дело, девушка хочет книжку почитать!

— Скучно мне. Граф просил несколько дней посидеть дома. Чем я, по-вашему, должна заниматься? Мух считать?

Секретарь задумчиво пожевал губами.

— Хорошо, идемте.

Женя ожидала чего-то похожего на библиотеку родителей одной школьной подруги, заядлых книгоманов: стеллажи, полки до самого потолка… Раз уж «лучшее собрание в столице»… Библиотека графа фор Циррента помещалась в не слишком большой комнате, пожалуй, даже меньше той, которую отвели Жене. Два окна, светлый ковер на полу, два шкафа у левой стены и два — у правой. Женя не могла бы сказать точно, сколько книг помещается в такой шкаф, но «лучшее собрание» выглядело не слишком впечатляюще. Хотя для домашней библиотеки, пожалуй, и неплохо.

Простенок между окнами занимали два кресла и столик. Еще один стол, большой, с письменным прибором, стоял на середине комнаты.

— Садитесь и подождите немного, — предложил Ланкен. — Я найду для вас старый букварь господина графа.

Отошел к одному из шкафов, достал связку ключей. Ничего себе, они еще и запираются! Интересно, от кого?

— И прописи, — буркнула себе под нос Женя, устраиваясь в кресле у окна. — Палочки-крючочки-буковки…

Ланкен услышал. Обернулся:

— Вы и писать собираетесь учиться?

— Почему нет, — хмуро ответила Женя. — Гулять так гулять.

— Хорошо, — согласился Ланкен, — будут вам и прописи. Завтра. На сегодня, я полагаю, хватит букваря.

Скрипнула тяжелая дверца, секретарь зарылся в недра шкафа едва не с головой, и вскоре вынырнул с тонкой книжицей в руках. Аккуратно запер шкаф, подошел, измерил Женю откровенно изучающим взглядом:

— Держите. У меня есть полчаса, я покажу вам буквы, потом будете тренироваться сами. После обеда я смогу уделить вам немного больше времени. Вас устраивает?

— Вполне, спасибо.

Букварь Жене понравился с первого взгляда. Веяло от него чем-то… старинным, музейным даже. Кожаный потертый переплет, желтоватые страницы, четкие крупные буквы, но слегка неровные строчки — наверное, вручную набирается на доску для печати. Хотя, наверное, для этого мира обычная книга? Добраться бы до шкафов, остальные посмотреть…

— Начнем, — Ланкен взял книгу из ее рук, положил на стол, раскрыл на первой странице. Откуда-то в его руке взялась короткая указка. Заскользила по столбцу двойных букв: — Запоминайте. Кеа. Ири. Ар. Зе.

— Стойте! — Вот только «аз-буки-веди» ей тут не хватало! — Подождите.

Пролистнула несколько страниц, туда, где начинались слова.

— Прочтите мне, — ткнула наугад, — вот хотя бы это.

— Собака.

— А по буквам?

— Се. Орум. Боу. Ама. Кеа. Ар.

— Ага. Так я и думала. Ланкен, послушайте… Не нужно вот этих «Кеа», «Ар» и как там еще. Мы не в школе, мне экзамены по алфавиту не сдавать, я читать хочу. Давайте учить звуки, а не буквы.

Ланкен посмотрел на нее, как на слабоумную:

— Я учил господина графа, барышню Цинни…

Ага, значит, своих барышень они все-таки учат!

— Я понимаю, у вас принято так. Но давайте попробуем, как я прошу? Пожалуйста. Поверьте, это будет намного быстрей.

Наверное, будь у старика больше времени, он бы так просто не сдался. Но его, похоже, ждала работа поважнее, чем обучение грамоте скучающих барышень, так что через полчаса Женя сидела в гордом одиночестве, водила пальцем по буквам и повторяла шепотом: к, и, а, з, б, ц, г… Непривычный порядок мешал. Подумав, Женя пересела за письменный стол, взяла лист бумаги, нашла среди перьев заточенный карандаш — пером писать, наверное, интересно, но вряд ли с первой попытки получится, а заляпать кляксами графский стол она точно не хочет! Написала в столбик привычный алфавит. Теперь против каждой буквы проставить местную…

Идея оказалась даже удачнее, чем думала Женя. Очень наглядно, и сразу ясно, о чем спросить, когда Ланкен выкроит еще полчаса. Вот, например, зачем на «и» три разных буквы? Две «а», две «о»… длинная и короткая? Или они на самом деле по-разному произносятся? Ох, как все сложно…

Наверное, для того и нужно вызубрить названия букв, чтобы отличать, когда «а» — «Ар», а когда «Ама». Женя представила, как старый Ланкен скажет: «Я учил господина графа, барышню Цинни, зря вы, барышня, принялись учить меня!» Ну уж нет.

— Не посрамим, — пробормотала Женя и перелистнула букварь на десяток страниц вперед — туда, где начинались короткие фразы. — Что не знаем, о том догадаемся! Не первоклашка, небось.

— Так и сказала? — переспросил граф. — «Что не знала, о том догадалась»?

— Именно, — кивнул Ланкен. — Еще объяснила: если, мол, человек в основном буквы запомнил, нужно быть полным идиотом, чтобы в знакомом слове не подставить одну пропущенную.

— И у нее получается?

— Вслух — ужасно, — вздохнул Ланкен. — Она путает «Орум» и «Осс», вместо «Ама» то и дело читает «Ар»… Но она читает. Если вы дадите ей сегодняшнюю газету, она все поймет.

— А что не поймет, о том догадается, — задумчиво повторил граф фор Циррент. Спохватился: — А что, Ланкен, газеты уже принесли?

— «Столичный вестник» и «Еженедельные объявления» я отнес в кабинет. Придворный листок после праздников еще не выходил.

— Спасибо, Ланкен.

— Мне учить ее дальше?

— Непременно учить! Это может оказаться очень интересным. И, к слову, Ланкен. У тебя было достаточно времени приглядеться, что ты о ней думаешь?

Ланкен помолчал немного.

— Почему-то мне кажется, что там, у себя, она была несчастна, и что на самом деле она не слишком хочет возвращаться. Я думаю, что есть смысл пристроить ее к делу. Это довольно редкий сорт женщин, которым всегда будет мало одного только домашнего очага. Она похожа на барышню Цинни, вы заметили?

— Да, — кивнул граф, — заметил. Мне не раз приходила мысль, что с Цинни они бы столковались легко.

Они помолчали немного, и Ланкен вдруг добавил:

— Но она катастрофически не умеет носить платья.

Граф рассмеялся, вспомнив непередаваемо несчастное выражение лица барыни Жени, в очередной раз запутавшейся в подоле домашнего платья:

— Страшно представить, что с ней будет, если нарядить ее в бальное! И обольщать не умеет тоже, даже не пытается. Больше похожа на мальчишку, чем на девицу.

«Но это может оказаться полезным», — мелькнула смутная пока мысль.

— Что ж, спасибо, Ланкен. Я буду в кабинете, пусть обед подадут туда. Если появится Фенно-Дераль, впускай без доклада.

То ли Грент сработал на упреждение, то ли столичные газетчики предпочли в Перелом праздновать, а не гоняться за сенсациями, но о найденном в Чародейном саду трупе ни «Вестник», ни «Объявления» не написали. Главным событием недели обе газеты называли отъезд на южное побережье Клалии с сыном, упоминались также резкие слова магистра Страунгера об ограничительном эдикте и не менее резкий ответ его величества. Покушение на молодого фор Гронтеша попасть в новости не успело. Что ж, в следующих номерах отыграются, бедняге Реннару стоит ждать больших статей с анализом всех его прошлых дуэлей, интрижек, неосторожных слов и косых взглядов.

Грент пришел, когда фор Циррент покончил с обедом и газетами. Сообщил с порога:

— У меня пусто. Тем стражником может оказаться кто угодно. В страже подходящих людей десятка два-три, среди придворных еще с десяток, плюс маги, обслуга и возможные наемники со стороны. Безнадежно.

Граф кивнул гостю на кресло, разлил вино.

— Я говорил сегодня с принцем Ларком. Просил усилить охрану. Объяснил, какова вероятность, что он сейчас в самом центре опасной интриги.

— Дайте угадаю, — Грент устало откинулся на спинку кресла. — Его высочество обещал, что к раненому не пролетит и муха, а насчет собственной безопасности предпочел не паниковать зря?

— Примерно так. Сказал, что верит своей гвардии, что нет никакого смысла убивать его именно сейчас и что мы с вами — два старых параноика.

— В последнем он прав.

— Должен же хоть кто-то…

Начальник полиции и начальник Тайной Канцелярии рассмеялись, выпили по бокалу вина.

— Теперь о магах, — начал Фенно-Дераль. — Не сказал бы, что там тоже полный тупик, но вашей гостье вряд ли стоит надеяться на скорое возвращение. И на возвращение вообще. Я взял в разработку служку, о котором вы говорили. Долго колоть не пришлось, бедняга, кажется, мечтал о возможности выговориться.

— И?

— Вам понравится, Варрен. Это такая, знаете ли, сияющая иллюстрация человеческой глупости… — виконт невесело усмехнулся, покачал головой. — Некий ритуал в Чародейном саду действительно имел место, и проводил его Страунгер лично, собственной наиученейшей персоной. Дальше начинаются неожиданности. Ни вашей девицы, ни дьявола, о котором болтают в университете, ни кого-либо еще господин магистр и думать не думал сюда тащить. Он, представьте, и не знает о столь неожиданном результате собственного эксперимента. Предполагалось, что ритуал пробьет канал в то самое гипотетическое «замирье», в котором скапливаются запасы магической энергии, и направит оную энергию в хранилище гильдии.

— Что ж, канал он, очевидно, пробил…

— Да, и почувствовал, как в этот канал уходит его собственная энергия. Причем уходит, как в прорву, обвально и неконтролируемо. Вместо ожидаемой дармовщинки. Страунгер запаниковал и сбросил свой край канала на первого же человека, случайно оказавшегося рядом.

— Вот так просто?

— Да, вот так просто, — виконт потер бровь и скривился. — Полагаю, именно это послужило причиной словоохотливости бедняги подмастерья: он стоял рядом, развернись Страунгер чуть сильнее, и лежать бы в нашем морге именно ему. Он, разумеется, всегда знал, что господин магистр ни в медяк ломаный его не ставит, но когда твою жизнь едва не сбросили, как битую карту…

На несколько мгновений в кабинете повисла тишина.

— Прекрасно, — вздохнул граф. — Что ж, по крайней мере, неведомый чужой мир и его страшное оружие, сметающее с лица земли целые города, мы можем исключить из наших раскладов. Слава богу. Значит, обыкновенная жадность, недовольство ограничительным эдиктом… Возможно, энергию планировалось тут же пустить в дело, учитывая странные сроки отъезда Клалии. Если так, нас можно поздравить, мы прошляпили попытку государственного переворота. Два старых параноика.

— Да уж, — мрачно согласился Грент. — И то, что мы сейчас так много знаем, не наша заслуга, а всего лишь невероятное везение. Счастливое стечение обстоятельств. Барышня, подмастерье этот…

— Вы, разумеется, поработали с ним на предмет дальнейшего сотрудничества?

— Конечно. Он был не слишком рад: трусоват малый. Но согласился. Говорит, Страунгер с того самого дня не просыхает, а книгу с описанием ритуала велел сжечь.

— Что?!

— Вот то самое, — зло ухмыльнулся Грент. — Сияющие вершины глупости. Не сам сжег, а приказал подмастерью. Так что оная книга теперь у меня, при желании можете ознакомиться. Личность убитого выяснили, маг из глухой провинции, приехал в столицу пробиваться в жизни. Ну, вы понимаете, невероятный талант, помноженный на столь же невероятные амбиции… Дома не ждут, здесь близких друзей завести не успел, так что хватиться его некому. А девица ваша вне подозрений, неучтенный побочный эффект, и знаем о ней мы с вами и… кто еще?

— Ланкен и доктор Заккенталь. За Ланкена, разумеется, я ручаюсь, с доктором надо будет поработать, но, думаю, там все будет просто. — Граф кивнул на стол, где поверх бумаг лежало досье на толстячка-лекаря. — У него старушка-мать, необычайно милая жена и три красавицы-дочери, в которых он души не чает.

— Таким образом, в руках у нас с вами… хм, простите, Варрен, у вас в руках, оказался кладезь довольно бессистемной информации о чужом и недосягаемом мире. Возможно, бесполезный, а возможно — бесценный. И что вы собираетесь делать?

— Беседовать, много и обо всем. Систематизировать по мере сил. Хорошо бы как-то свести ее с Ларком, пусть расспросит о делах военных. Ему это будет интересно. И еще я хочу, — граф усмехнулся, — предложить барышне работу. Раз уж она столь рьяная поборница права дамы обеспечивать себе жизнь без помощи мужа.

— Вот как? — Грент задумчиво повертел в руках бокал. — Вы уже решили, какую именно?

— Пока нет. То есть, мысль-то у меня есть. Но для начала следует узнать барышню поближе. Я хочу, Грент, — фор Циррент азартно подался вперед, — хочу, чтобы эта девушка стала всецело моим человеком.

— Что ж, желаю вам удачи, — кивнул Грент. — При правильном подходе эта девица может стать весьма ценным приобретением. Если понадобится моя помощь, обращайтесь в любое время.