Меня сразу арестовали и посадили в ящик, в котором наш Завмаг, побывавший в своё время Завлабом и доктором физмат наук, проводил опыты над кошкой, заимствованной у немца Шрёдингера. Я понимал свою вину и, скорчившись в три погибели, лежал в том ящике. Задание провалил, трёх бойцов лишился. Но в чём ошибся, где прокололся? «Думай, прокачивай ситуацию!» — опять напрягал я себя. Но как ни старался, ничего понять так и не смог.

Изредка меня вызывали… то есть выносили в ящике на допросы. Я во всём признался, но они уточняли, много раз переспрашивая. Старший следак мне сказал:

— Одно можешь поставить себе в заслугу. На окраине Топков появилась скульптура «Писающий мальчик». Местные власти уже включили её в список памятников культуры, засняли и снимки отправили на международный конкурс зодчества.

Ах, да! Ведь я так и не дал команду «отомри» застывшему в магическом заклинании жениху. Потом меня долго не тревожили. Я хотел напомнить о себе, постучать о крышку ящика, однако не смог пошевелиться. Мучительно медленно тянулось время. Подошли охранники. Один с сомнением спросил:

— А живой ли он ещё там?

— Определённо сказать нельзя, — ответил второй. — Пока крышку не откроем, не узнаем. Может живой, может мёртвый.

— Ну, тогда давай перекурим. Пущай он подольше в этом невнятном состоянии пребудет.

— Да открывайте же, черти! — хотел крикнуть я, но у меня и голос пропал.

В конце концов, крышку они открыли и, убедившись, что я живой, сопроводили на заключительную беседу к самому Завмагу. Секретарша Мавра, раньше хорошо относилась ко мне, но сейчас осуждающе стрельнула бриллиантовыми глазами. Главный же выглядел невозмутимым. Но он всегда такой. Даже при вынесении самых суровых приговоров. А в чём моё наказание будет?.. Я заранее трепетал. Он спокойно сидел в кресле, парил в эмалированном тазике ноги и читал книгу в зелёной обложке. Кажется, это был Камю. Увидев меня, отложил и сморщил нос.

— Ну и видок у тебя, Фредди Кругер. Давай рассказывай, как ты прокололся.

— Ваше… ство… — я запнулся, вспомнив, что Завмаг просил называть его на французский манер. — Я это, в общем, до сих пор ничего не пойму. Может, вы разъясните?

— Хорошо, доведу до сведения. Компетентная комиссия, разобравшись в твоём деле, пришла к выводу, что ты всё перепутал. Ты с самого начала неверно истолковывал информацию. Или вовсе проигнорировал её. Да у тебя, Фредди, не склероз ли? Или, может, в пограничном лесу накушался мухоморов?

— Нет, что вы! — попытался я оправдаться. — Я всё время находился в трезвом уме и здравой памяти. И ключевую фразу задания постоянно держал в голове.

— Уточни, о какой ключевой фразе ты говоришь.

— О похоронах и свадьбе, мессир, — на этот раз я не промахнулся и назвал его, как надо. — Мне в память навсегда врезались стихи, которые двести лет назад, в моём присутствии, сочинил один эфиопский кудесник.

— Излагай, — снисходительно позволил Завмаг. — Я что-то не врубаюсь, о чём ты.

И я, надеясь, что меня поймут и простят, с чувством продекламировал:

На лице Завмага — полное недоумение, что бывает очень редко, так он легко прочитывает мысли своего персонала. Но в этот раз не прочёл и спросил, какое отношение эти стишки имеют к порученному мне заданию.

— Мессир, здесь точно отображена вся обстановка, а в последних двух строчках изложена суть дела.

— Эх, Фредди, Фредди, — он покачал головой. — Вон куда тебя занесло! На самом деле, в задании было указано, что хоронить будут ведьму, а замуж выдавать домового.

— Как такое может быть?! — вскричал я. — Домового? Замуж?

— Да, Зенон — домовой с нетрадиционной ориентацией, и пожелал выйти замуж. Ну, да мне наплевать на его ориентацию. Я же не святее Папы Римского. А вот то, что он несистемный оппозиционер, я терпеть не намерен.

— А с ведьмой Агафьей что? — ошеломлённо спросил я. — В гробу лежала престарелая колхозница.

— Естественно. Ведьмы, умирая, превращаются в тех, кем являются на самом деле. Магия-то снимается. И мне было крайне нежелательно её очередное явление в мир. Она пакостница, какой белый свет не видывал. Кстати, ей почти сразу удалось выбраться из могилы. И, знаешь, как она изощрённо нам отомстила за попытку дискредитировать её?

— Как? — ожидая чего-то страшного, спросил я.

— Навалила кучу говна в наш портал, — сердито сказал он. — Сейчас дезинфицируем.

Потом вопрос зашёл о самом для меня главном — о наказании.

— Хотел я тебя аннигилировать. Ой, зол был! Но сейчас отхлынуло… Ладно, учитывая твои прежние заслуги, сохраню за тобой инертную физическую массу, — Завмаг сделал паузу и заключил: — Пойдёшь обыкновенным смертным в Ночной Дозор.

Ясно, что мнение окончательное. Я — ни полслова против. Только спросил, куда именно меня направят.

— В Грубый Мир, — невозмутимо ответил он. — В те же Топки, Фредди. Станешь Фёдором Кругловым.

— Только не туда! — не сдержавшись, возопил я.

— Ну, хорошо. Зажмурь глаза и выбери сам методом научного втыка.

Он раздвинул шторки и открыл голографическую карту Российской Федерации. Я зажмурил глаза и ткнул пальцем подальше от Кемеровской области.