Дома! Не тревожьте меня, дома! Уходи — те домой, дома! Не понять ваш задумчивый шепот. Что хотите сказать мне? Вы не связаны, ваша истина развали — вается во мне, ее никак не собрать. Ногтем веду по шероховатости, осыпаю пыль. Окидываю взглядом. Инженером чувствую конструкцию и железную вязь узлов. Но это не вы! Вскрой, разрежь, расщепи, войди внутрь замкнутой целесообраз — ности, Может быть, осмотри изнутри. Хирург-варвар, ты достиг. Ты понял каждую жилку, каждый по — ворот, Еще немного… Но истина снова мертва.

Хороший хирург – и уже патологоана — том. И опять — Бессмысленное нагромождение эта — жей-перепонок, Холодная, ускользающая лепка линий. Откроются ли мне ваши души? Какая кровь течет в ваших жилах, Какое тепло бережет вашу твердость? Мои друзья. Мои приятели. Мои недруги. Вы не просите: «Спасите наши души!». Упрямо лезу грубыми отпечатками на остриях пальцев. Простите меня. Мои друзья. И вы, приятели, и вы, недруги-друзья. Я в большом городе. Всегда. Когда был, не был, буду… И вы неизменны во мне. Всегда. Когда был, не был, буду. Вглядись в лицо друга. Глаза – клинопись души, Губы – страницы чувств, Нос – сущность, чересчур абстрактная и не слишком понятная. Щеки? – обстоятельства жизни, Когда как – то важные, то не очень. Морщины, трещины лица – следы вре — мени. Уши? – так, пустячок. Прическа! О! Кажется, что это совсем немаловажно — барокко, рококо, эклектика времен культа Или эклектика послекультовая – на при — ческу не обращай внимания, Пусть образ друга в тебе не зависит от темперамента парикмахера. Еще для понимания общего возьми ка — рандаш взгляда И проведи им по линии овала лица. И шеи. А теперь – с той стороны. И больше тебе помочь никто не сможет. Ты довольно просто сумеешь сказать, Что друг улыбается. А если он не улы — бается? Ты сможешь заметить, что он невесел? А если он все-таки весел? Ты хотя бы веришь, что он друг? Может быть, ты и не веришь? Знакомые и незнакомые дома. Счастье иметь много друзей, Тем тяжелее видеть их только через ту — манную перегородку. Утеряны пути, разорваны связи, забы — ты языки. А вы все так же – рядом. Вы хмуритесь – я опять что-нибудь сде — лал неважно. Вы растроганы (какая гадость!) – но, ка — жется, я не оплошал. Вы смеетесь – просто хорошая погода. А когда железные дождевики Плохо укрывают вас от холодного ветра и брызг, Вы ежитесь, втягиваете голову в плечи и жмурите окна глаз. Мой город – выставка друзей. Всегда на своих местах мои давние зна — комые, Всегда готовы встретить меня. Вот ты – старый, толстый, веселый и очень умный дом. Люблю поплакаться тебе в жилетку. Как живешь, мой дорогой? Покровительственно хлопаю его По плохо оштукатуренному пузу. А ты, семимесячный? Крупнопанельная шпана, пижон! Ни в тебе тонкости, ни благородства. Одни размалеванные квадраты. Люблю таких веселых ребят, На – получай ногой по заднице. Ого-го-го! Ты тоже парень не промах. Дома, вы как люди – молчаливые, до — брые, знакомые, незнакомые. Вам трудно живется, дома, у вас свои заботы. Но для меня вы всегда найдете Немного места, Капельку тепла И кусочек крыши над головой. Несите свой крест, дома.