Джейн Спринг планировала завершить дело миссис Райли до наступления рождественских праздников (оставалась еще неделя). Иначе придется прерываться, все будут пить и веселиться, а когда вернутся, уже ничего не смогут вспомнить. Ей уже однажды пришлось приводить в чувство присяжных после праздников. Это был ужас, еще раз такое она не переживет. Кажется, единственное, чего тогда хотели эти люди, это поскорее покончить с судебным разбирательством и идти домой заворачивать и передаривать вещи, которые им не понравились или не подошли.
Так что на третий день суда Джейн уже допросила трех свидетелей-полицейских и частного детектива. Пора вызывать главную свидетельницу.
Любовницу мистера Райли.
На Джейн были светло-зеленая юбка (та, что так понравилась миссис Карнс), пиджак, коричневые крокодиловые туфельки и три нитки жемчужных бус. Джейн, улыбаясь присяжным, попросила Пэтти Данлэп сообщить суду свое имя и профессию.
Покончив с предварительными формальностями — как она познакомилась с убитым, как долго продолжался их роман (тут прокурор с осуждением покачала головой), — Джейн Спринг встала из-за своего стола и подошла к свидетельнице.
— А теперь, мисс Данлэп, — промурлыкала она, — расскажите суду, что произошло в ночь убийства инспектора Райли.
Пэтти Данлэп пригладила длинные темные волосы: они спадали великолепными волнами ей на плечи. С огромными глазами и большой грудью, Пэтти больше походила на модель с обложки «Плейбоя», чем на секретаря суда: то, что надо для мужчины, переживающего кризис среднего возраста. Лора Райли не шла с ней ни в какое сравнение. И вообще, как этой седеющей мамаше семейства, с десятью килограммами лишнего веса, пришло в голову, что она может тягаться с такой красавицей?
— Том пришел ко мне часов в шесть. Сразу после работы, — начала мисс Данлэп.
— Так. Что было дальше?
— Мы немного поговорили, потом пошли в бар, потом… ну… потом мы занимались любовью в переулке рядом с домом.
— Господи! — воскликнула Джейн и, склонив голову, испуганно покачала ею. Она смотрела в пол, но боковым зрением зафиксировала, что женщины-присяжные повторили за ней тот же жест. Они были полностью согласны с прокурором: свидетельница — грязная потаскушка, укравшая чужого мужа.
Джесси тоже не мог оторваться от представления, устроенного Джейн! «Господи, эта женщина валялась с чужим мужем в кустах около помойки. Это же ужас! Куда катится наш мир! На это представление можно продавать билеты!» — восхищенно подумал Джесси.
— Итак, мисс Данлэп, после ваших вечерних… эм-м-м… развлечений вы вернулись домой? Правильно? Расскажите суду, что произошло, когда обвиняемая — миссис Райли — пришла в вашу квартиру.
Пэтти Данлэп стала рассказывать, как она пошла открывать дверь в футболке и трусиках. Джейн сделала губки бантиком и посмотрела на присяжных: о, как неэлегантно! Пэтти Данлэп описала, как ее Любовник, услышав голос жены, прикрылся полотенцем (Джейн Спринг покраснела и отвела глаза). Когда же Пэтти рассказала об услышанных угрозах и выстрелах и о том, наконец, как она увидела своего любовника мертвым, Джейн сделала испуганные глаза, затаила дыхание, поднесла руку к сердцу и замерла в такой позе.
«Любопытно, что будет дальше, — гадал Джесси. — Остается только всем встать и спеть национальный гимн».
Чип Бэнкрофт, напротив, снова набрался наглости, которую он несколько подрастерял, когда увидел новую Джейн Спринг. Что ж, прошло уже три дня, вполне достаточно для акклиматизации. Хотя Чип по-прежнему при любой возможности завороженно разглядывал ноги Джейн, он снова был в форме. Адвокат прекрасно понимал, что Джейн оставила его далеко позади (а все благодаря эффекту неожиданности!), но поклялся себе, что такое больше не повторится.
— Мисс Данлэп, — начал Чип Бэнкрофт, — вы сказали, что Лора Райли крикнула своему мужу: «Я просто в бешенстве! Я убью тебя!»?
— Да.
Джейн что-то записала в свой блокнот.
— Мисс Данлэп, не приходилось ли вам самой говорить вслух, что вы готовы кого-то убить?
— Конечно, приходилось, но ведь я не всерьез. Это же просто фраза. Многие так говорят, когда злятся.
— Я тоже так думаю, — сказал Чип.
— Но ведь у жены Томми был пистолет.
— Однако вы не видели, что она целится из этого пистолета в мистера Райли? — спросил Чип и посмотрел на присяжных.
— Нет.
— Потому что вас не было в комнате. Так? Миссис Райли вытолкала вас в коридор и заперла дверь.
— Да. Так и было.
Один из присяжных взял ручку и занес показание в блокнот. Это обеспокоило Джейн Спринг. Судя по всему, они клюнули на предложенную Чипом мысль, что свидетелей убийства на самом-то деле не было. Но нет, присяжные не должны видеть ее тревогу. Дорис всегда была безмятежна. Когда присяжные взглянули на Джейн, она улыбалась и поправляла локоны.
«Все-таки какая хорошенькая!» — подумали все.
— Мисс Данлэп, вы встречались с убитым трижды в неделю. Так?
— Да, два или три раза, когда как.
— Частный детектив сообщил, что он предоставил миссис Райли фотографии, на которых запечатлены вы и мистер Райли в постели.
Пэтти Данлэп возвела глаза к потолку. Чип подошел ближе к свидетельнице.
— Следовательно, нечего удивляться, что миссис Райли была вне себя, когда приехала к вам. Ведь она только что увидела эти фотографии. Вам так не кажется?
— Ну, может быть.
— Может быть? — гневно воскликнул Чип. — Вы сомневаетесь в том, что подобные факты могут кого-нибудь расстроить? Знаете, мисс Данлэп, я, например, точно разозлился бы. И полагаю, мисс Спринг тоже, — продолжал он, указывая на Джейн. — Прокурор недвусмысленно показала, что она думает о вашем поведении, мисс Данлэп. Подозреваю, что наш гнев в такой ситуации вовсе не свидетельствовал бы о том, что мы потенциальные убийцы. А лишь о том, что мы живые люди!
— Протестую, ваша честь! — воскликнула Джейн. Адвокат не вправе предполагать, что именно я думаю.
— Протест принят.
О, сейчас Джейн сама бы убила Чипа Бэнкрофта. С наслаждением воткнула бы ему в грудь свой каблучок. Как он посмел использовать ее искреннее возмущение поведением мисс Данлэп для того, чтобы как-то оправдать свою подзащитную?
Но нет, нельзя показывать свой гнев. «Дыши, Джейн, дыши глубже. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Правильно. Все хорошо».
— Могу я объясниться, ваша честь? — спросил Чип.
— Пожалуйста, — ответил судья, жестом приглашая Джейн выйти из-за стола.
Она встала и изящной походкой приблизилась к своему сопернику. Все, чего ей сейчас хотелось, это растерзать Чипа.
— Ваша честь, речь идет не о фактах, а о душевном состоянии. Я пытаюсь показать, что мисс Данлэп не понимает, что могла в тот момент испытывать моя подзащитная, — вполголоса пояснил он. — Не понимая, какую боль может причинить измена, можно неправильно проинтерпретировать естественный человеческий гнев и увидеть в нем преступное намерение. Желание убить человека.
— Допустим. Но потрудитесь сформулировать свой вопрос иначе, господин адвокат. Выражайтесь конкретнее.
Адвокат и прокурор обменялись улыбками. Чип улыбался, потому что он выиграл-таки этот раунд. Джейн улыбалась, потому что не хотела, чтобы присяжные заметили, что что-то идет не так.
— Мисс Данлэп, представьте, что вы замужем уже двадцать три года.
— Хорошо.
— Теперь вообразите, что ваш обожаемый супруг завел роман с другой женщиной. Допустим, с очаровательной мисс Спринг.
Чип указал на Джейн. Присяжные перевели восхищенные взгляды на обаятельного прокурора. Роман с мисс Спринг! Возможно ли это! Джейн не могла поверить своим ушам. Опять! Он опять использует ее! О, мистер Бэнкрофт! Вы еще поплатитесь за это!
— Неужели вы не рассердились бы на мисс Спринг?
Пэтти Данлэп откашлялась:
— Послушайте, я полагаю, что если мужчина ходит на сторону, значит, он не получает дома то, что ему нужно, — сказала она, глядя на Лору Райли. — Глупо беситься из-за того, чему мы сами виной.
Присяжные посмотрели на Лору Райли. Бедняжка вот-вот заплачет — им стало жалко ее.
— Все, у меня вопросов больше нет, — объявил Чип Бэнкрофт и едва не вприпрыжку вернулся на свое место. Джейн Спринг казалось, что она сейчас упадет в обморок. Завтра нужно будет взять с. собой нюхательную соль.
— Ох! — застонала она, прищурив глаза и глядя прямо на Чипа Бэнкрофта. Присяжные хором повернули головы в ее сторону. Им не понравилось, что мистер Бэнкрофт так расстроил очаровательного прокурора, — очень не понравилось, хотя они и не поняли, что, собственно, произошло. Но Джейн-то прекрасно все понимала. Чип Бэнкрофт манипулировал свидетельницей и ею самой для того, чтобы вызвать сочувствие к своей подзащитной.
Джейн Спринг посмотрела на Джесси Боклэра и сказала единственно возможное в такой ситуации:
— Я бы так никогда не поступила.
_____
В комнате присяжных был накрыт обед. К третьему дню суда присяжные обыкновенно уже разбиваются на группки. Сегодня все было как всегда. Обычно люди объединяются по полу и цвету кожи. Так оно и вышло. За одним столом сидело четверо мужчин, а восемь женщин разделились на две группы — одна белая, другая черная. Но тема разговора была общей. Они не жаловались на отель, в котором разместились, или на то, что уже который день не могут посмотреть свой любимый сериал, или на то, что соскучились по своим родным. Нет, абсолютно все присяжные говорили о Джейн.
— Она выглядела такой расстроенной, — начала одна женщина. — Я надеюсь, что это не адвокат ее так расстроил. Несдобровать ему тогда.
— Да уж. Она такая очаровательная.
— Мне так нравится ее зеленый костюм. Вот бы узнать, где она его достала.
— А какая у нее восхитительная прическа. Когда суд закончится, я обязательно спрошу, где она стрижется.
— А я бы хотела, чтобы мой сын нашел себе девушку, похожую на нее, а то приводит домой каких-то девчонок с татуировками и грязными волосами.
— Какие у нее изысканные манеры! Всегда говорит «пожалуйста», «спасибо» и «прошу прощения». Нынче так трудно встретить хорошо воспитанную девушку.
— А вы видели ее неподдельное потрясение, когда свидетельница призналась в том, что встречалась с женатым мужчиной? И это в наше время, когда о нравственности уже никто не заботится!
— Просто здорово! Всегда так эффектно одета. Все идеально, вплоть до туфлей.
— Думаю, она посещала какую-нибудь школу хороших манер. Как вы полагаете?
— Уверена, что и квартира у нее такая же славная, как она сама.
За мужским столом разговор шел тоже о Джейн Спринг.
— Какие у нее ножки!
— Великолепные ножки!
— А кудряшки!
— Чудные кудряшки!
— Какая все-таки душка!
— Просто очаровашка!
— Такую девочку не стыдно и маме показать.
— Да, я бы не отказался познакомить ее с мамой.
— Она, наверное, не замужем: на руке нет обручального кольца. Интересно, а можно прокурору встречаться с присяжным? Ну хотя бы когда процесс закончится?