И. И. Бойков

На брестском направлении

Иван Иванович Бойков

(1900–1963)

Прошел путь от рядового бойца до генерал-лейтенанта.

В июне 1944 года — генерал-майор, начальник оперативного управления 1-го Белорусского фронта. Участвует в разработке фронтовых операций, в том числе Белорусской и ее составной части — Люблинско-Брестской.

Член КПСС с 1919 года.

Награжден одиннадцатью орденами и одиннадцатью медалями, в том числе двумя иностранными орденами и тремя медалями.

В последние годы жил в Москве.

Освобождение Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков явилось важнейшей стратегической операцией советских войск в 1944 году. Ее составной частью на завершающем этапе была Люблинско-Брестская операция.

В результате летне-осенней кампании 1943 года, началом которой явилась знаменитая Курская битва, были разгромлены отборные силы немецко-фашистских войск, оснащенные новейшей боевой техникой. Советская Армия окончательно захватила инициативу в свои руки, перешла в контрнаступление, которое затем развернулось в общее стратегическое наступление на всем советско-германском фронте. В ходе этих наступательных операций наши войска завершили освобождение западных областей Российской Федерации, вступили на территорию Белорусской Советской Социалистической Республики, освободили ряд районов Витебской, Могилевской, Гомельской областей и овладели первым областным центром Белоруссии — городом Гомелем. Перед советскими войсками встала реальная задача полного изгнания фашистских захватчиков с советской земли и, как первоочередной этап этой задачи, освобождение Белоруссии с выходом наших войск на варшавско-берлинское направление.

К весне 1944 года конфигурация фронта в Белоруссии представляла собой огромный выступ, своей вершиной далеко вдававшийся на восток.

Верховное командование немецко-фашистских войск к этому времени перешло к оборонительной стратегии и рассчитывало на затягивание войны. Ставка Гитлера считала, что летом 1944 года наиболее вероятными будут активные действия советских войск на юго-западном направлении на Украине. Однако обороне белорусского выступа она придавала большое значение. Перед советскими войсками на фронте от Сиротино до Ковеля действовали 63 дивизии, из которых 11 находились в резерве, в том числе три дивизии составляли резерв Главного командования сухопутных сил Германии.

Немецкие войска вели большие работы по совершенствованию и развитию обороны в Белоруссии. Был подготовлен ряд оборонительных полос на глубину более 250 километров. Усилен Брестский укрепленный район, где, используя старые укрепления, были проведены дополнительные работы. Гитлер в своем приказе требовал оборонять и удерживать эти районы любой ценой.

Успешные действия наших войск зимой и весной 1944 года под Ленинградом и Новгородом, на Украине, возросшая боевая активность белорусских партизан, а также ошибочные предположения и неправильные выводы ставки Гитлера о намерениях Советского Верховного командования и, наконец, создавшаяся в нашей стране возможность обеспечить решающее превосходство над противником в силах и средствах — все это определило благоприятные условия для проведения крупной наступательной операции с решительными оперативно-стратегическими целями — разгрома немецкой группы армий «Центр» и освобождения Белоруссии от фашистской оккупации. А тот факт, что наши войска охватывали оба фланга группы армий «Центр», позволял провести операцию на окружение крупных сил противника.

Генеральный штаб и Ставка Советского Верховного Главнокомандования, тщательно проанализировав сложившуюся обстановку и соображения командующих и штабов фронтов, разработали план Белорусской операции, получившей условное название «Багратион». Для ее проведения привлекались 1-й Прибалтийский, 3, 2 и 1-й Белорусские фронты, Днепровская военная флотилия, авиация дальнего действия и все соединения и отряды белорусских партизан.

Наступление фронтов началось 23 июня и развивалось в основном в соответствии с планом операции. За первые 11 дней боевых действий войска четырех фронтов продвинулись до 280 километров.

После того как 3 июля был освобожден Минск, а восточнее Минска разгромлена более чем 100-тысячная группировка войск группы армий «Центр», войска правого крыла 1-го Белорусского фронта продолжали наступление в общем направлении Минск — Барановичи — Брест. Одновременно шла подготовка к наступлению войск левого крыла фронта, находившегося южнее реки Припять в районе Ковеля. Таким образом, план Люблинско-Брестской операции включал действия обеих групп фронта, которые должны были ее провести без паузы, как продолжение общей Белорусской операции. Содержанием этого плана являлось: окружение и разгром брестской группировки противника и овладение Брестским укрепленным районом, завершение освобождения Белоруссии, разгром люблинской группировки противника, овладение городами Люблин, Седлец и развитие наступления в общем направлении Брест — Варшава с задачей — освободить восточные районы Польши и выйти в широкой полосе на рубеж рек Нарев и Висла. Главный удар в этой операции предусматривалось нанести войсками левого крыла фронта.

Начальник оперативного управления генерал-майор И. И. Бойков докладывает обстановку в полосе прорыва обороны противника командующему 1-м Белорусским фронтом генералу армии К. К. Рокоссовскому.

Войска правого крыла 1-го Белорусского фронта, развивая успешное наступление, к середине июля вышли на рубеж Свислочь — Пружаны. К этому времени перешли в наступление войска 61-й армии, которой командовал генерал-лейтенант П. А. Белов. Они форсировали Припять и, при участии военной Днепровской флотилии овладев Пинском, продолжали наступление в направлении Дрогичин — Кобрин — Брест. Кроме того, используя крупный успех наших войск в Белоруссии, перешел в наступление 1-й Украинский фронт. Все это создало благоприятные условия для перехода в наступление левого крыла 1-го Белорусского фронта, где к этому времени мы имели значительное превосходство в силах и средствах над противником.

18 июля авиация 6-й воздушной армии (командующий генерал-лейтенант Ф. П. Полынин) нанесла мощный удар по обороне противника. Вслед за этим войска первого эшелона ударной группы (70, 47, 8-й гвардейской и 69-й армий) левого крыла фронта перешли в наступление. Им удалось в короткий срок прорвать оборону противника, разгромить его ближайшие резервы, продвинуться в глубину до 50 километров и расширить прорыв до 150 километров. Уже 20 июля передовые части на широком фронте Домачево — Влодава вышли к Западному Бугу и с ходу форсировали его. 22 июля в прорыв были введены подвижные войска. Вторая танковая армия, развивая стремительное наступление на люблинском направлении, нанесла значительное поражение войскам противника, 23 июля овладела городом Люблин и, продолжая выполнять поставленную ей задачу, 25 июля достигла реки Вислы в районе Демблина. 27 июля в этот район подошли соединения 1-й армии Войска Польского, выдвинутой из второго эшелона ударной группы левого крыла фронта.

Немецко-фашистское командование стремилось любой ценой удержать Брест. Оно сосредоточило в его районе остатки 2-й и 9-й армий, предприняло ряд контратак на Черемху, пытаясь задержать продвижение наших войск. Однако противник не достиг цели. Наши войска отразили контратаки врага и овладели железнодорожным узлом Черемха. С выходом наших войск к Висле и в район Седлец положение фашистских войск в районе Бреста оказалось весьма тяжелым, а с утратой Черемха оно становилось безнадежным.

Соединения 70-й армии (командующий генерал-лейтенант В. С. Попов) после форсирования Западного Буга повернули на север и вели наступление в направлении Брест — Бяла-Подляска.

Герой Советского Союза генерал полковник В. С. Попов.

Выполняя задачу — отрезать противнику пути отхода на запад, войска этой армии охватили Брест с юга, юго-запада и запада и 27 июля вышли к реке Западный Буг северо-западнее Бреста и соединились с форсировавшими реку частями 28-й армии генерал-лейтенанта А. А. Лучинского, наступавшими с северо-востока. К этому времени на восточные подступы к Бресту вышли части 9-го гвардейского корпуса 61-й армии генерал-лейтенанта Г. А. Халюзина. Таким образом, Брест и группировка войск противника, стянутая сюда для обороны города, были окружены. 28 июля советский народ слушал объявленный по радио приказ Верховного Главнокомандующего, в котором, в частности, говорилось, что войска 1-го Белорусского фронта в результате умелого обходного маневра и атаки с фронта сегодня, 28 июля, овладели областным центром Белоруссии городом и крепостью Брест, оперативно важным железнодорожным узлом и мощным укрепленным районом обороны немцев на варшавском направлении.

Войскам фронта, участвовавшим в освобождении города и крепости, была объявлена благодарность; восемнадцати соединениям и двадцати девяти частям, отличившимся в бою, присвоено наименование «Брестских», многие были отмечены орденами. Большая группа солдат, сержантов, офицеров и генералов, проявивших мужество и героизм при освобождении Бреста и крепости на Буге, была награждена орденами и медалями.

Немецкие войска, сосредоточенные в районе Бреста, вопреки приказу Гитлера удерживать этот район во что бы то ни стало, все усилия направили на то, чтобы вырваться из кольца окружения. Ценой больших потерь группе войск противника численностью до трех дивизий удалось вырваться из кольца на запад. Однако уйти от разгрома ей не удалось. Западнее Бреста эта группа была встречена нашими войсками, вновь окружена и полностью разгромлена. При этом более 15 000 солдат и офицеров было убито на поле боя, а остатки разбитых частей — более двух тысяч человек — взяты в плен. Только при разгроме этой группы западнее Бреста было захвачено более 40 танков и самоходных орудий, более 100 орудий разного калибра, до 50 тракторов и тягачей, свыше 130 пулеметов, 2000 повозок с военным имуществом, до 8000 лошадей и 4000 автомашин.

Уместно заметить, что если в 1941 году небольшая горстка наших воинов длительное время удерживала крепость, отражая натиск во много раз превосходящего противника, то теперь, в 1944 году, значительные силы немецких войск при наличии большого количества оружия и боевой техники, несмотря на строжайший приказ фюрера удерживать укрепленный район любой ценой, не могли удержаться здесь и двое суток.

Ликвидируются последние узлы сопротивления врага в Бресте. Бой на улице Карла Маркса.

Боевые действия по овладению Брестом не задержали наступления 1-го Белорусского фронта. Оно продолжалось южнее и севернее города, а после его освобождения развивалось еще более стремительно. В ходе этой операции войска фронта перешли нашу западную границу, освободили значительную территорию Польши, вышли на реки Нарев и Висла и захватили на их западных берегах плацдармы, сыгравшие в последующем важную роль, а также овладели предместьем Варшавы на левом берегу Вислы — крепостью Прага. Таким образом, задачи, поставленные Ставкой Верховного Главнокомандования, были выполнены. На этом завершилась Люблинско-Брестская операция. Ее результаты имели громадное значение для последующих наступательных операций наших войск на берлинском направлении.

Подводя итоги Белорусской операции и ее завершающего этапа — Люблинско-Брестской операции, необходимо подчеркнуть, что в успешном ее выполнении значительная роль принадлежит белорусским партизанам, и в частности Брестскому, Барановичскому и Пинскому партизанским соединениям.

Партизанские соединения и отряды действовали по четко разработанному и согласованному с командованием плану. Командующему 61-й армии были доставлены партизанами весьма ценные разведывательные данные о противнике, занимавшем Пинск и прилегающие к нему районы. Эти сведения в значительной степени облегчили войскам 61-й армии форсирование реки и овладение городом Пинск и помогли в дальнейшем наступлении на Брест.

Партизанские отряды совместно с конно-механизированной группой генерал-лейтенанта И. А. Плиева и частями 28-й армии участвовали в освобождении городов Слуцк, Лунинец и ряда других населенных пунктов.

Подразделения партизанской бригады им. Ленина совместно с частями 76-й гвардейской стрелковой дивизии 70-й армии участвовали в разгроме группы противника в районе Малориты.

Вместе с тем и советские воины оказывали всяческую помощь населению освобождаемых районов. В этом находило свое конкретное выражение единство армии и народа. Это монолитное единство советского народа и его армии, воспитанное Коммунистической партией, имело одно из решающих значений для полного разгрома фашистской Германии.

 

А. А. Лучинский

Герой Советского Союза

Салют в честь героев

Александр Александрович Лучинский, Герой Советского Союза

С апреля 1919 года — в рядах Красной Армии.

В июле 1944 года — генерал-лейтенант, командующий 28-й армией.

Награжден 18 орденами, в том числе Виртути Милитари и Возрождения (ПНР), Климента Готвальда (ЧССР), Красного Знамени (МНР), а также многими медалями.

Член КПСС.

Ныне А. А. Лучинский — генерал армии.

Замысел Люблинско-Брестской операции созрел у командования 1-м Белорусским фронтом в процессе успешного развития Белорусской стратегической операции, когда правое крыло фронта перешло к преследованию противника на барановичско-брестском направлении. План операции, утвержденный Верховным Главнокомандующим 7 июля 1944 года, требовал: «Одновременными ударами правого и левого крыльев фронта в обход Бреста с севера и юга разгромить Люблинско-Брестскую группировку противника и выйти на р. Вислу».

Время начала Люблинско-Брестской операции приурочивалось к выходу армий правого крыла фронта на рубеж Свислочь — Пружаны.

Гитлеровское командование для спасения своего положения, создавшегося в результате разгрома группы армий «Центр», предприняло в начале июля 1944 года попытку организовать новый фронт обороны на линии Белосток — Брест.

Полоса обороны 2-й немецкой армии была расширена от Бреста на север до реки Нарев. К 16 июля сюда были переброшены оперативные резервы и несколько снятых с ковельского направления дивизий, объединенных двумя корпусными управлениями. Командование 55-м армейским корпусом объединило под своим руководством в районе Заблудув, Нарев и Бяла-Подляска 4-ю танковую, 28-ю легкопехотную дивизии и 129-ю дивизионную группу. Командир 23-го армейского корпуса в районе Высоко-Литовск, Каменец, Бжозувка, Ратайчицы подчинил себе 5-ю танковую дивизию СС «Викинг», 35-ю пехотную дивизию и 216-ю дивизионную группу.

Части корпусной группы «Е» под командованием генерал-лейтенанта Шеллера стали гарнизоном Брестского укрепленного района.

Арьергарды противника, удерживавшие рубеж по р. Ясельде, и отступавшая из Полесья пинская группировка гитлеровцев стремились способом маневренной обороны отойти в не занятый войсками промежуток между местечком Каменец и Брестом. То были пехотные 7, 102 и 292-я дивизии немцев, 5-я и 23-я легкопехотные дивизии венгров, остатки разбитого под Барановичами кавалерийского корпуса «Гартенек» и около десятка отдельных охранных полков.

Таким образом, на стокилометровом участке немецко-фашистской обороны между Бяла-Подляской и Брестом создалась довольно сильная группировка противника, состоявшая из двух танковых и семи пехотных дивизий, из шести дивизионных групп и двух отдельных бригад с десятком охранных полков.

Южнее брестского укрепленного района против левого крыла 1-го Белорусского фронта на ковельском направлении, где был стык двух фашистских армий, осталось только семь немецких пехотных дивизий.

Отступая, гитлеровцы превратили Белоруссию в зону пустыни. Они уничтожили в сельской местности все государственные и колхозные хозяйства, в городах разрушили почти все фабрично-заводские и общественные здания. На железных дорогах были взорваны все станции и водокачки, а рельсы специальными путеразрушителями искорежены. Телеграфные столбы на всех линиях связи были повреждены. Все дороги заминированы, а мосты через водные преграды разрушены.

Между тем на линию Свислочь — Мурава — Пружаны — Малечь — Хомск к исходу 16 июля вышли безостановочно преследовавшие противника армии правого крыла 1-го Белорусского фронта, создав угрозу окружения пинской группировке немцев.

К этому времени армии левого крыла фронта, завершив подготовку к наступлению на ковельско-люблинском направлении, заняли исходное положение по правому берегу р. Припять от Шедрогор до Крымно и далее на юг.

Войска 61-й армии, преследовавшей пинскую группировку противника, подошли к рубежу Хомск, Воронцевичи, что в 12 км. западнее Янув.

28-я армия наступала от Бобруйска, обходя занятое фашистами Полесье с северо-запада, и за двадцать двое суток, с боями и форсированием рек Птичь, Случь, Лань, Щара и Ясельда, прошла тяжелый путь в 500 километров.

Наши бойцы, познавшие уже радость побед над ненавистным врагом, отличались здоровым политико-моральным состоянием и высоким наступательным порывом. Это прежде всего было заслугой возглавляемого полковником Н. В. Егоровым политического отдела армии, который состоял из крепких большевиков, способных мобилизовать партийные и комсомольские организации на любой подвиг.

Пришла пора для начала Люблинско-Брестской операции. Рано утром 17 июля мы с членом Военного совета А. Н. Мельниковым выехали в войска. После прошедшего ночью дождя дороги развезло, движение автотранспорта затруднялось. Не доезжая Щерчево, мы свернули влево на проселок, так как основная дорога была забита застрявшими автомашинами 1-го механизированного корпуса. Впереди на западе слышались орудийные выстрелы, в небе кружили немецкие «фокке-вульфы».

28-я армия должна была наступать в направлении Каменец, Высоко-Литовск. Задача овладеть Кобрином и Брестом возлагалась на 61-ю армию под командованием генерал-лейтенанта П. А. Белова.

Утром 18 июля 1944 года, после проведенной разведки боем, армии левого крыла 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. Правое крыло этого же фронта продолжало выполнять поставленную ранее задачу: выйти на реку Западный Буг, захватить плацдармы и отвлечь на себя резервы противника.

Наступление 28-й армии в направлении Каменец, Высоко-Литовск развивалось медленно. Недостаток наш в артиллерии нечем было восполнить. Обстоятельства сложились так, что наша авиация обеспечивала главный удар фронта на ковельском направлении и помочь нам не могла. Зато фашистские самолеты «Ю-87» и «мессершмитты» довольно часто нас навещали, а в армии единственным средством отражения их ударов были 12-я зенитная артиллерийская дивизия полковника Петрова да малокалиберные батареи стрелковых дивизий. Взятие местечка Каменец командир 3-го гвардейского корпуса генерал Ф. И. Перхорович возложил на 50-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которой командовал генерал-майор А. С. Владычанский, артиллерийский полк и 58-й противотанковый дивизион, состоявший из двенадцати СУ-76.

Однако противник, опираясь на заранее подготовленный по западному берегу р. Лесная оборонительный рубеж, задержал наступление 50-й гвардейской дивизии, а затем силами свыше полка пехоты при поддержке 30 танков перешел в контратаку.

Удар фашистских танков принял на себя своевременно развернувшийся 58-й противотанковый дивизион. На батарею лейтенанта Григорьева шло 20 танков, но расчеты самоходных орудий, видя, как их командир уже поджег три вражеских машины, действовали хладнокровно, и каждый из них подбил по два танка.

В трудном положении оказалось орудие сержанта Молодченко. На него двинулись пять фашистских танков, но Молодченко остановил их, подбив с близкой дистанции головной «тигр».

Истребив танки и самоходки противника, воины 50-й гвардейской дивизии решительной атакой смяли гитлеровцев и ворвались в Каменец. Другие дивизии этого корпуса — 54-я и 96-я гвардейские, оставив свои артиллерийские полки за недостатком бензина в районе Пружан, теперь лишь с полковыми пушками на конной тяге довольно успешно наступали по южной части Беловежской пущи. К 20 июля они выполнили свою задачу, выйдя на рубеж Бобинка — Омеленец — Дмитровичи. Усиленный 128-й корпус прорывал оборону немецких пехотных дивизий на участке Пелище — Житин и обеспечивал введение в прорыв вслед за конницей 1-го механизированного корпуса.

20-й стрелковый корпус, действуя на левом фланге армии, вышел за армейскую разграничительную линию между Детковичи и Теили, растянувшись почти на 50 километров фронтом на юг. Его 48-я гвардейская дивизия наступала на запад через Огородники и Житин, а 55-я гвардейская дивизия — от Тевли на юг с задачей овладеть городом Кобрин.

К исходу 19 июля все корпуса 28-й армии, ведя тяжелый бой и отражая неоднократные контратаки пехоты и танков противника, продвинулись до шоссе Каменец — Жабинка, а 55-я гвардейская дивизия развернулась для штурма города Кобрин.

В это время был получен приказ с новой задачей. Командующий фронтом от 28-й армии требовал: «Овладеть городом Брестом к 21 июля и выйти на рубеж по рекам Пульва и Западный Буг на участке Высоко-Литовск — Тересполь».

Вскоре командующий фронтом потребовал нанести удар силами двух левофланговых корпусов в общем направлении на Чернавчицы и ускорить выполнение поставленной задачи. Это было в 3.00 20 июля.

Все наши солдаты и офицеры дрались самоотверженно, стремясь как можно скорее выдворить немецких оккупантов из пределов родной страны. Вместе с тем мы понимали, что без решающего превосходства в силах штурмовать Брест бесполезно. Система обороны гитлеровцев с передним краем от местечка Каменец до узла сопротивления Жабинка и далее по реке Мухавец, затем к югу по реке Западный Буг до Леплевки составляла единый, хорошо подготовленный укрепленный район.

Особенно сильно гитлеровцами были укреплены северо-восточная и восточная окраина Бреста, имевшая три оборонительных обвода, опиравшихся на старые крепостные форты. Все дороги, ведущие к Бресту, были заминированы. Мины были всюду: и на шоссейных дорогах, и на узеньких тропках, петлявших среди луговой поймы р. Лесная, и на железнодорожных насыпях. Поэтому было решено: разгромить сначала группировку противника в районе Высоко-Литовска, подтянуть тем временем артиллерию и боеприпасы, а затем, обойдя Брест с севера, штурмовать его.

Командный пункт 28-й армии к утру 21 июля развернулся в лесу восточнее Пелище. Сломив сопротивление противника, армия к 22 июля всеми своими развернутыми в линию корпусами вышла на рубеж: Омеленец — Голончицы — Замосты — Видомля — Житин — Рачки — Новосады.

Противник танками дивизии СС «Викинг» из Высоко-Литовска и 4-й танковой дивизией из района Бяла-Подляски 23 июля нанес удар по 65-й армии, нарушил управление войсками и задержал ее наступление. От фашистского контрудара значительно пострадала и наша 96-я гвардейская дивизия генерала С. Н. Кузнецова. Отражая атаки танков и пехоты противника, с 21 по 23 июля она вела тяжелый бой северо-восточнее Высоко-Литовска, понесла большие потери, но рубеж Двожец — Подбожье — Омеленец за собой удержала.

Таким образом, гитлеровцам не удалось восстановить прорванный нами между Бяла-Подляской и Высоко-Литовском рубеж обороны, и теперь они все свои усилия направили на то, чтобы противодействовать окружению Бреста.

Военный совет 1-го Белорусского фронта придавал большое значение скорейшему освобождению Бреста. Поэтому после временной неудачи, постигшей 65-ю армию, 28-я армия была усилена двумя стрелковыми корпусами.

На высоко-литовское направление из резерва фронта был послан 46-й стрелковый корпус генерала К. М. Эрастова, а на кобринско-брестское направление из 61-й армии был выделен 9-й гвардейский корпус генерала Г. А. Халюзина. 23 июля наступавшая слева от нас 70-я армия вышла на рубеж Мокраны — Малорита — Леплевка и приступила к форсированию реки Западный Буг у Новоселок (40 км южнее Бреста).

Действовавший по гитлеровским тылам 4-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта И. А. Плиева получил задачу — перейти в лес между Высокое и Семятичи, чтобы совместно с 65-й армией уничтожить противника, вклинившегося в районе Нурец, Семятичи, Волька.

Бой за Брест. Перед атакой.

Введенная в прорыв на левом крыле фронта мощная подвижная группа 22 июля освободила город Хелм. Здесь начал свою деятельность Польский Комитет Национального Освобождения — правительство народной Польши.

На перехват коммуникаций врага между Брестом и Варшавой в направлении Парчем, Лукув, Седлице от левого крыла фронта выходили 2-й кавалерийский и 11-й танковый корпуса.

Так начался второй этап Люблинско-Брестской фронтовой операции. 28-я армия, ожидая подхода выделенных из резерва фронта корпусов, не прерывала боев и тщательно готовилась к нанесению решающего удара по врагу. С 26 июля, когда в боевые действия включились все пять стрелковых корпусов 28-й армии, борьба за Брест приняла исключительно ожесточенный характер.

Наши гвардейцы быстро сломили сопротивление 102-й немецкой пехотной дивизии у Козловичей и перешли к ее преследованию в направлении Ставище, Колодно. От прославленной Иркутско-Пинской не отставала и 48-я гвардейская дивизия, наступавшая от Курница Велька на северную окраину Бреста.

Батарея 649-го артиллерийского полка 13-й легкой артиллерийской бригады громит врага на подступах к Бресту.

Таким образом, к исходу 26 июля все корпуса 28-й армии вышли на линию Пограничная, Долбнево, Щитники, Раковица и завязали бои непосредственно за Высоко-Литовск и за Брест. 96-й стрелковый корпус генерала Я. Д. Чанышева из 70-й армии, тактически взаимодействовавшей с нашим 20-м стрелковым корпусом генерала Н. А. Шварева, обошел брестский укрепленный район с юга, вышел своей 1-й стрелковой дивизией полковника Л. А. Бакуева к железнодорожной линии Брест — Лукув и, овладев городом Бяла-Подляска, создал прямую угрозу гитлеровским войскам в Бресте с запада. Хорошо оборудованная немцами оборона между Высоко-Литовском и Брестом начала рушиться. Комендант Бреста генерал-майор Фельцман, заменивший убитого 21 июля генерал-лейтенанта Шеллера, разработал план отступления гарнизона из крепости, но, тяжело раненный, 27 июля срочно эвакуировался в Варшаву.

27 июля врид. командующего корпусной группой «Е» Бибер подписал приказ на прорыв гарнизона из окружения. Но он опоздал. Обходившие брестский укрепленный район дивизии Красной Армии к исходу 27 июля замкнули кольцо.

28 июля 1944 года город Брест и местечко Высоко-Литовск были полностью очищены от противника, и войска 28-й армии своими главными силами перешли к преследованию остатков разгромленной 2-й немецко-фашистской армии в направлении Семятичй, Соколув-Подляски, Венгрув.

20-й стрелковый корпус задержался в районе Тересполь, Янув-Подляски, Ракитно для ликвидации окруженной брестской группировки противника. Здесь особенно трудная задача выпала на долю 55-й гвардейской дивизии и 67-го стрелкового полка 20-й стрелковой дивизии. Гвардейцы артиллеристы и минометчики этих соединений мощным огнем накрывали скопления врага, стрелковые полки в это время еще теснее сжимали кольцо окружения. Временами гитлеровцам удавалось нащупать слабое звено в наших боевых порядках, и тогда они пытались вырваться из котла. Такой случай произошел на участке 168-го гвардейского полка, где тысячная группировка немцев навалилась на стрелковый батальон под командованием капитана Малышкина. Были отражены две яростные атаки. Дело доходило порой до рукопашных схваток и, хотя в батальоне после боя осталось всего 25 бойцов, он позицию свою удержал.

Воодушевленные победами советских войск, изгнанием оккупантов из пределов родной земли, все наши бойцы дрались героически. Окруженная гитлеровцами возле селения Зачопки рота противотанковых ружей капитана В. И. Загороднева всю ночь отбивала атаки. Когда кончились патроны, командир по вел своих бойцов в атаку, чтобы присоединиться к соседнему 166-му гвардейскому полку. Лично Загороднев из пистолета убил шесть фашистов, с седьмым схватился врукопашную.

К нему на помощь устремились комсорг роты сержант П. А. Берцин, который разогнал огнем из автомата группу солдат противника, и сержант И. М. Бахтин. Но, к сожалению, командир роты Загороднев был уже смертельно ранен. Это вызвало у оставшихся в живых бойцов еще большую ярость, и они жестоко отомстили врагу за смерть своего командира. В течение только одних суток окруженный противник пять раз при поддержке артиллерии и танков предпринимал атаки в направлениях: Бохукалы, Зачопки и Кжичев, Ленги.

Несмотря на все усилия, враг не смог прорваться из окружения. Он понес большие потери, оставив на поле боя убитыми свыше 10 000 своих солдат и офицеров, 1500 человек пленными, бросил много разбитой техники и оружия, в том числе 40 танков, 127 артиллерийских орудий и около 500 автомашин. Было взято в качестве трофеев исправными артиллерийских орудий — 98, САУ — 16, минометов — 111, пулеметов — 134, автомашин — 285, лошадей — 1244, гурт скота — 2500 голов.

Столица нашей Родины Москва в честь освобождения Бреста произвела салют двадцатью залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

Город и крепость Брест — свободны!

 

Г. Н. Корчиков

Коммунисты впереди

Глеб Николаевич Корчиков

(1900–1976)

За 37 лет службы в рядах Советской Армии прошел путь от рядового до генерала.

В июле 1944 года — генерал-майор, командир 48-й гвардейской стрелковой дивизии.

Член КПСС.

Награжден десятью орденами, в том числе орденом Польской Народной Республики и орденом Монгольской Народной Республики, и многими медалями.

В последние годы жил в Москве.

20-й стрелковый корпус, которым командовал генерал-майор Н. А. Шварев, состоял из 20-й стрелковой, 48-й и 55-й гвардейских стрелковых дивизий.

19 июля войска 28-й армии своим левым флангом подошли к району Бреста. С утра развернулся напряженный бой за Житии, Олизаров Став, Сенковиче. Наша артиллерия и минометы вели методический огонь, подавляя одну огневую точку за другой. Но противник, искусно маскируясь, злобно огрызался. Его артиллерия из района Смолин, Рачки, Велюнь, перемещая огонь с одного фланга на другой, как бы прочесывала местность.

Командир роты 138-го гвардейского стрелкового полка старший лейтенант Иван Иликович Моргания, уроженец солнечной Грузии, шел впереди роты. Под губительным огнем рота преодолела проволочное заграждение, минные поля и овладела первой и второй линией окопов. В бою за третью Моргания был ранен. Узнав об этом, гвардейцы решительно поднялись в атаку и смяли врага.

Командир минометного взвода младший лейтенант Изарбек Мамедович Мамедов, комсомолец, азербайджанец, все время находился в боевых порядках пехоты и умело обеспечивал огнем минометов быстрое продвижение подразделений вперед.

Гвардии рядовой Ислам Фаткулин, татарин по национальности, в бою за Любань в числе первых ворвался в траншею врага и в рукопашной схватке уничтожил четырех гитлеровцев.

…Ход боя, развернувшегося с утра, показывал, что противник долго не задержится на этом рубеже. Но когда он начнет отход? Решено организовать разведку с захватом «языка». Эту задачу возложили на Героя Советского Союза гвардии сержанта Василия Петрова. На рассвете разведчики вернулись, привели «языка». Пленный показал, что с утра гитлеровцы начнут отход к Бресту.

Мы немедленно перешли в наступление.

К 15 часам 143-й гвардейский полк занял Большие Сехновичи, 146-й гвардейский — Грицевичи. Один батальон этого полка форсировал реку в районе леса юго-западнее Новые Дворы. Наш сосед справа — 61-я стрелковая дивизия — заняла Антонино и Селище. Сосед слева — 20-я стрелковая дивизия вела бой за Малую Жабинку.

Еще двое суток прошли в боях. Гитлеровцы западнее шоссейной дороги Каменец — Жабинка используют заранее подготовленную оборону. В 4 часа 22 июля в ночном бою сопротивление противника было сломлено, и он спешно начал отходить. Преследуем его силами двух полков. Однако на рубеже Черни — Братылово гитлеровцы встретили нас мощным огнем всех видов оружия.

Стало ясно, что дивизия вышла к мощным фортификационным сооружениям внешнего обвода города и крепости.

Перед началом боев была проведена большая партийно-политическая работа. Весь аппарат политотдела беспрерывно находился в частях. В ротах прошли собрания: «Итоги боев и наши задачи по освобождению Бреста».

Коммунист Левченко из 146-го полка на собрании заявил: «Мы напряжем все силы, чтобы быстрее очистить советскую землю от гитлеровских захватчиков».

В бою лейтенант Левченко после артподготовки первым поднялся в атаку и с возгласом «За Родину, вперед!» ворвался в окопы противника, где со своим взводом уничтожил более 15 фашистских солдат и офицеров.

Парторг 4-й стрелковой роты Садыров в критическую минуту, когда гвардейцы попали под артиллерийский обстрел, поднял роту и броском вывел ее из зоны огня.

6-я стрелковая рота, продвигаясь вперед, была остановлена сильным пулеметным огнем. Коммунист Стецов по своей инициативе выдвинулся со станковым пулеметом на фланг и уничтожил две пулеметные точки врага. Воспользовавшись ослаблением огня, рота успешно преодолела трудный участок. Артиллеристы-комсомольцы Левченко, Левин и Павлов выкатили орудие на руках по песку на прямую наводку и меткими выстрелами уничтожили три пулемета.

Гвардии рядовой 138-го гвардейского стрелкового полка Ахмаджан Жабаров, узбек по национальности, ворвавшись в деревню Селяхи, из автомата уложил четырех гитлеровцев. Своим бесстрашием и стремительностью увлек за собой бойцов.

26 июля 143-й гвардейский стрелковый полк вел бой за Скорбичи. Наблюдательный пункт командира полка гвардии майора П. Я. Ткаченко находился перед небольшой высотой. Гребень высоты прикрывал дома деревни примерно наполовину. После артподготовки пехота дружно поднялась, перевалила через гребень. Командир полка решил, что деревня освобождена. Но от высоты до окраины Скорбичей было еще около километра луга. Тут и встретили гитлеровцы нашу пехоту сильным огнем. Подразделения залегли, потери увеличивались. Успешно начатая атака грозила захлебнуться, а это могло привести к срыву всего наступления дивизии. Из доклада командира полка мне стало ясно, что Скорбичи нами не заняты. Я отдал приказ:

— Остановить наступление и окопаться. Как стемнеет, прикрыться с фронта одной ротой, остальным подразделениям, используя успех правого соседа — 55-й гвардейской дивизии, которая уже форсировала реку Лесную, переправиться в полосе этой дивизии на западный берег реки. Наступая на Ковердяки, нанести противнику удар во фланги и, развивая успех, продвигаться в направлении Дубровки.

Осуществление этого маневра позволило овладеть Вистычами. Ставищами и развить удар на Тюхиничи, помогло 146-му полку взять Курницу Вельку, а 138-му — лес южнее Селяхов и Черней.

Обстановка складывалась явно не в пользу гитлеровцев.

К исходу 26 июля правофланговый корпус 28-й армии вел бои на подступах к Волковичам, Чепелям, Керновщине, а 3-й гвардейский стрелковый корпус подходил к Высокому, Долбневу. 128-й стрелковый корпус вел бои западнее Остромечева, Янова, в районе железной дороги Высокое — Брест. Войска армии охватывали Брест с севера.

Наступило 27 июля. Как и в предыдущие дни, было солнечно. И как-то не хотелось верить, что кругом война, смерть, разрушения, горе и слезы. Но огонь артиллерии и минометов, воздушные бои, ежеминутные команды по телефону и радио и все то многое, что так характерно для боя, возвращало к суровой действительности.

Начинался решающий день борьбы за освобождение Бреста. И каждому из нас хотелось скорее выйти на границу.

После артподготовки 143-й гвардейский полк, развивая достигнутый накануне успех, к 15.00 отбросил противника с западного берега реки Лесной, овладел Ковердяками, Тюхиничами и, вновь форсировав реку Лесная, продолжал наступление на Дубровку.

Военный совет армии, придавая большое значение скорейшему освобождению Бреста, направил в дивизию начальника политотдела армии полковника Н. В. Егорова, который прибыл на НП дивизии в середине дня. Он познакомился с работой политического отдела, побывал в 138-м гвардейском полку, беседовал с офицерами и бойцами батальона связи, артиллеристами, разведчиками, интересовался всеми перипетиями боя.

Напряжение усиливалось с каждым часом.

— Товарищ 21, вас вызывает Ромашка 41,— докладывает телефонист. В трубке слышится голос командира полка Ткаченко:

— Полк ведет бой на северных скатах высоты (указывает координаты). Противник оказывает сильное сопротивление. Минометная батарея ведет огонь из района Козловичи. Подразделения, подавляя огневые точки, продвигаются вперед. Надеюсь, что скоро будем в городе. Слышна артиллерийская стрельба в юго-западном направлении. Связи с правым соседом не имею. Слева, с Богдановым, связь по радио.

— Надеюсь, товарищ Ткаченко, что на этот раз вы действительно будете в городе, как докладываете, — ответил я ему, делая намек на историю со Скорбичами. — Примите все меры к установлению связи с правым соседом. — В трубке слышно покряхтывание. Ничего не поделаешь, факты — вещь упрямая. Да и намек-то не из приятных.

Я велел телефонисту последовательно вызвать командиров полков Ворыпаева и Богданова. Через некоторое время переговорил с обоими. Наступление развивалось успешно.

Беседа с полковником Егоровым прерывалась приходом то одного, то другого офицера штаба. Только что закончился доклад начальника разведки дивизии гвардии майора В. В. Рахманова. Мне всегда приносили удовлетворение его обстоятельные доклады, анализы обстановки и действий противника.

— По данным полковых и дивизионной разведок, информации штаба корпуса и соседей, перед фронтом дивизии действуют остатки трех дивизий и других частей противника, которые хотя и несут большие потери, но продолжают упорно сопротивляться. Не исключено, что противник, опасаясь окружения, начнет отход. Надо ожидать, что он применит при этом различные виды заграждений и в первую очередь — мины.

Во время доклада вошли начальник штаба гвардии полковник С. Н. Степанов и командующий артиллерией гвардии полковник Суздальцев. Заместитель по политчасти гвардии полковник И. А. Митин был уже у меня. Таким образом, все командование налицо. Их неожиданный одновременный приход и возбужденное состояние подсказывало, что это не случайно.

— Ну, что вы скажете, товарищи, по поводу выводов Рахманова?

Начал Степанов:

— я согласен. Командиры полков, не отрываясь, следуют за батальонами. Скоро наступит ночь и управление станет затруднительным. Сейчас необходимы руководство и координация непосредственно в частях. Наш «бог войны» Суздальцев вполне солидарен со мной. Думаю, что и вы не будете возражать, если мы поедем в полки. Лично я хотел бы отправиться в 138-й полк к Ворыпаеву. Вы знаете, как он горяч, и мое присутствие могло бы пойти на пользу. Суздальцеву было бы неплохо находиться в 146-м. Тем более, что командир артполка Варфоломей там же. В 143-й, поскольку он скоро выйдет на берег Буга и прикроет правый фланг с северо-запада, посылать никого не следует. Там ожидать активных действий не приходится. Просим вас утвердить это предложение. Мы будем докладывать по радио каждые полчаса. С вами остается оперативный отдел.

Так вот в чем, оказывается, секрет! Ясно, что они сговорились и пришли меня «атаковать». Их желание, конечно, вполне понятно. Тем более, что оба по природе своей любили «лихие» действия. Степанов — бывший кавалерист, а Суздальцев в прошлом командир артиллерийского истребительного противотанкового полка. По чуть заметной улыбке Егорова и Митина понял, что они разделяют мое еще не высказанное решение — отпустить офицеров в части.

— Ну, что же с вами поделать? Разрешаю. Будьте осмотрительны. Возможны засады противника. Чаще докладывайте. Товарищ Суздальцев, прошу прислать ко мне вашего начальника штаба гвардии майора Агеева.

Сгущались сумерки, но темп наступления не только не ослаб, а нарастал с каждым часом. Бой принял характер разрозненных действий. У противника чувствовалась какая-то нервозность. Артиллерийско-минометные налеты были короткими и велись по площадям. Такой огонь обычно гитлеровцы применяли как «психологическое воздействие» и тогда, когда нет наблюдения.

— Товарищ 21,— телефонист передает трубку. — Вас вызывает начальник штаба 138-го гвардии майор Кучерявенко.

— Слушаю вас, чем порадуете?

— Только что разговаривал с Ворыпаевым. Он с батальонами ведет бой на товарной станции Бреста. Противник контратакует мелкими группами. Батальоны продвигаются. Захвачены богатые трофеи, вагоны с грузами. На станции встречались с небольшой группой разведчиков 9-го стрелкового корпуса. Слева соседей нет…

Ночь вступила в свои права. Дневная жара хоть и спала, но все-таки было душно. Шум боя утих. Только изредка по требованию командиров полков наша артиллерия производила короткие налеты.

В 23.00 позвонил Ворыпаев:

— Веду бой в западной части товарной станции. Ко мне прибыл Степанов. Жители радостно встречают нас. В городе в нескольких местах пожары. Но их никто не тушит, а нам этим заниматься некогда.

Еще минут через 10–15 принял донесение помощника начальника штаба 146-го гвардии капитана Товстуха:

— Полк ведет бой на северной окраине предместья Граевка. Связь с правым и левым соседок имеется. Бой развивается успешно. Гитлеровцы упорно обороняются. Трудно ориентироваться в темноте.

— Не думаете ли вы, что сейчас следует доложить командарму о последнем положении частей и что бой фактически идет уже в городе, — сказал полковник Егоров.

— Нет. Сейчас еще рано. Следует подождать и проверить. Достаточно один раз попасть впросак, — возразил я.

— Но я все-таки считаю, что необходимо. Если вы не хотите, то я сам возьму на себя такую смелость. Уверен, ничего непредвиденного не произойдет, все будет отлично.

— Ну что ж. Запретить вам не могу.

Не прошло и получаса, как меня вызвал к телефону командир корпуса генерал-майор Шварев.

— Где находятся и что делают части дивизии? — услыхал я сердитый голос командира корпуса. — Меня сейчас спрашивал командарм — правда ли, что твоя дивизия уже ворвалась в город и ведет бой на товарной станции и в предместье.

— Что полки ведут бой в городе, я еще официально не могу доложить, так как не получил донесений о том, что они закрепились.

— Подожди, подожди, ты мне доложи прямо — в городе или не в городе идет бой? Я ничего не знаю, а командарму уже все известно.

— А как доложить. Официально или неофициально?

— Как хочешь, так и докладывай.

Мне ничего другого не оставалось, как сказать, что в 22 часа 15 минут 138-й гвардейский полк ворвался на товарную станцию и вел бои и что командарму передал не я, а начальник политотдела армии.

В ответ раздался более мягкий голос:

— Ну вот, так бы сразу и говорил. Желаю успеха. Через час доложишь обстановку.

Около двух часов ночи полковник Степанов сообщил, что 138-й полк захватил Цитадель (главный остров крепости) и вышел на реку Западный Буг.

Последние метры нашей земли очищены от гитлеровских захватчиков. Приказ Родины выполнен. С переходом границы Польши перед нами вставали новые задачи.

С рассветом 28 июля штаб дивизии переместился на Граевку. По земле стелется легкий туман. Тихо и немного свежо.

Знамя свободы вновь реет над Брестом. 28 июля 1944 года.

Попахивает травой и гарью. На дороге из Черни на Брест работают саперы с миноискателями и щупами, тут же вслед за ними двигаются автомашины, повозки. По обочинам идут артиллерийские и минометные подразделения, которые сегодня ночью поддерживали наступающие части. Кухни, дымя на ходу, спешат вперед, чтобы поскорее накормить бойцов. Навстречу, изредка, с донесениями спешат посыльные.

Мой шофер Сергей Токарев, ординарец Георгий Громов и радист Жуков внимательно вглядываются в каждый подозрительный бугорок. Навстречу по обочине дороги семенит босыми натруженными ногами с вздувшимися, посиневшими венами старушка. Она опирается на суковатую палку. На плечах, покрытых старенькой шалью, висит небольшая сумка. Старушка ласково смотрит на солдат и девушек-санитарок и говорит им слегка хрипловатым голосом:

— Солдатики, милые мои солдатики. Осторожненько идите, глядите себе под ноги, герман тут много мин понатыкал.

— Ну и бабка! Молодец! Какая заботливая, а сама, небось, не смотрит себе под ноги, торопится в свою деревню, — произнес Сережа, продолжая зорко следить за дорогой.

Не прошло и пяти минут, как почти одновременно раздались два взрыва — один впереди, другой позади. Подъехав к месту, где произошел взрыв, мы узнали, что здесь подорвался на. мине командир комендантского взвода 138-го полка, догонявший свой штаб. Около него хлопотал врач и санитарки. Немного поодаль лежала убитая лошадь и разбитая повозка. Жертвой второго взрыва стала та самая старушка. Ее с раздробленными ногами, наскоро перевязав, увезли в медсанбат. Сожалею, что тогда не узнал ни имени, ни откуда она. А через несколько часов начался бой. И хотя с тех пор прошло уже много лет, я ярко представляю себе эту женщину, ее ласковое лицо, улыбку и тепло материнского сердца, которое излучали ее глаза.

28 июля в 22.00, находясь в штабе дивизии между Козловичами и Неплями, мы слушали по радио приказ Верховного Главнокомандующего с объявлением благодарности войскам, участвовавшим в освобождении Бреста.

В ознаменование этой победы 20-му стрелковому корпусу и 53-му отдельному гвардейскому саперному батальону нашей дивизии были присвоены наименования «Брестских».

За образцовое выполнение боевых задач, проявленное мужество и героизм с 24 июня по 30 июля более 1200 бойцов и офицеров дивизии были награждены орденами и медалями.

 

Н. П. Пустынцев

Герой Советского Союза

Разведка действует

Николай Петрович Пустынцев, Герой Советского Союза

В период боев за освобождение Бреста — командир отделения разведроты 48-й гвардейской стрелковой дивизии 28-й армии.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

За успешное форсирование Днепра и прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Член КПСС с 1943 года.

В настоящее время Н. П. Пустынцев живет и работает в Москве.

Июль 1944 года. Пламя войны полыхает в западных областях Белоруссии. Солнце меркнет от дыма пожарищ. Гимнастерки бойцов побурели от пота. Тяжелые бои, утомительные марши и снова бои. Немцы отчаянно сопротивляются. Но дни их уже сочтены.

Словно стрела, пролегло шоссе в густых белорусских лесах, уходя одним концом на запад, к Бресту, другим — на восток, в Москву.

По Брестскому шоссе безостановочно движутся полки дивизии. Громыхают гусеницы танков, тягачей, самоходных пушек.

— Скорей к Бресту, к границе! — так думал сейчас каждый.

Береза. После ожесточенного боя гитлеровцы выбиты и из этого опорного пункта и сейчас «смазывают пятки» дальше на запад. 20 июля наша разведгруппа — шесть человек — в районе Олизаров Став проникла в тыл противника. Мы двигались по маршруту: Соколово — Ветошки — Залесье — Плоская — Брест. По рации нам удалось передать в штаб дивизии координаты расположения вражеских огневых позиций на подступах к городу, данные о системе оборонительных сооружений гитлеровцев и о подготовке ими промежуточных рубежей.

Через два дня дивизия завязала бои непосредственно на подступах к городу. День и ночь не утихает гул артиллерийской дуэли. Краснозвездные «илы» штурмуют позиции противника. Город окутан завесой пыли и дыма.

Все дороги, ведущие к Бресту, немцы заминировали. Мины понатыканы всюду. И на проселочных трактах, и на пешеходных тропках, петляющих среди луговой поймы, и на железнодорожных насыпях — всюду притаилась смерть. Берегись! Сделаешь неосторожный шаг — и взлетишь в воздух.

Наша разведрота расположилась в лесном распадке, на берегу мелководной речки. Ранним утром вернулась с боевого задания группа сержанта Пшеничко. Им посчастливилось: разведчики привели «языка». Но это «счастье» едва не стоило жизни самому сержанту. Прошлой ночью они проникли в хуторок, занятый фашистами. Укрылись во дворе одного дома. Неожиданно к калитке подошел гитлеровец. Разведчики кинулись к нему и набросили на голову плащ-палатку. Он упал, даже не успев крикнуть. Но в эту минуту послышались шаги, из темноты вынырнула человеческая фигура. Яркий луч карманного фонарика на секунду осветил разведчиков.

— Партизанен! Партизанен! — истошным голосом закричал гитлеровец. Пули взвизгнули над ухом. Одна из них продырявила сержанту Пшеничко верх пилотки. Разведчики благополучно выбрались из хуторка и на рассвете с «языком» вернулись в роту.

Худой, давно не бритый пленный сидит под кустом и с аппетитом хлебает борщ из котелка. Неугомонный Беспалов, глядя на немца, насмешливо качает головой.

— Капут теперь вашему Гитлеру.

Пленный, отодвинув в сторону котелок, соглашается:

— Гитлер — капут! Дойчланд — капут!

Бойцы громко хохочут.

— Крепко стали разбираться в политике фрицы.

Бои на подступах к Бресту с каждым днем становятся все ожесточеннее. Окружив город с трех сторон, сокрушая узлы сопротивления противника, наши войска все ближе и ближе подходят к городским окраинам.

26 июля меня вызвали к командиру роты. Предстоит выход на боевое задание. Надо проникнуть в город. Склонившись над картой, определяю маршрут.

Бот он, Брест. Последний город Советской Белоруссии, находящийся еще в руках гитлеровцев. Заштрихованные четырехугольники уличных кварталов, темные кружочки крепостных сооружений, ровная лента железнодорожной магистрали. Старинная русская крепость. А дальше граница — Польша.

Охватывает неизъяснимое волнение.

В памяти всплывают суровые боевые походы, нелегкие солдатские версты от стен Москвы. И каждая из этих верст обильно полита потом и кровью.

На задание выходим во второй половине дня. Вытянувшись цепочкой, идем мокрым лугом. Под ногами хлюпает вода. Идти здесь много безопаснее, чем проселочным трактом. Всего четверть часа назад, двигаясь по дороге, едва не напоролись на мины. Первым их заметил Леша Давыдин.

— Вот она, смертушка-то, где поджидает, — сказал он, указывая на чуть заметные места мин. — Спервоначалу и не подумаешь, что тут чертовы гостинцы зарыты. — Осторожно обходим минное поле. Сразу же за поворотом дороги натыкаемся на труп. Худенькая пожилая женщина лежит ничком прямо около воронки. У нее оторваны обе ноги.

— Никого не щадят фашисты, — сумрачно говорит Борис Лихачев.

В семнадцать ноль-ноль начинается артподготовка. Воздух потрясают тяжелые артиллерийские залпы. Земля стонет от гула разрывов. На лицах разведчиков радостное оживление.

— Началось! Сабантуй отличный! «Бог войны» старается на славу.

Город окутан серой мглой. В восьмом часу вечера пушечная канонада затихает. Поднявшись из своих траншей, с винтовками наперевес пехотинцы бегут по направлению к городу. Вместе с ними движутся и наши разведчики. До первых окраинных домиков Бреста осталось уже не более сорока — пятидесяти метров.

Неожиданно слева из каменного дома застрочил пулемет. Пули просвистели над ухом. Пришлось залечь. К домикам теперь приближаемся короткими перебежками. Обе стороны ведут сильный ружейно-пулеметный огонь. С наступлением сумерек десятки разноцветных трассирующих пуль прошивают темнеющий полог неба. Бои завязываются на окраине города.

Бойцы упорно продвигаются вперед, занимая улицу за улицей. Сопротивление немцев с каждым часом все более ослабевает.

Наконец, не выдержав натиска гвардейцев, гитлеровцы в панике покидают город.

Наши войска дошли до государственной границы, до Западного Буга. На левом берегу маячат полосатые пограничные столбы. За рекой — земля польская.

Место нашего сбора — небольшая комната в одном из уцелевших домиков Бреста.

По случаю такого события собирается вся рота. Повар Николай Сергеев приготовил превосходный обед. Разлили по кружкам фронтовые сто граммов. Командир роты старший лейтенант Тебеньков сказал:

— Товарищи, нам выпала великая честь дойти до государственной границы, освободить многие села и города нашей Родины от фашистских захватчиков. — Он провозглашает здравицу в честь победы наших войск. Под низкими сводами дома гремит гвардейское «ура».

 

И. С. Рябоконь

Впереди — Брест

(

из дневника командира дивизиона

)

Иван Сидорович Рябоконь

Будучи младшим лейтенантом, командиром взвода 100-й стрелковой дивизии, в июне 1941 года принимал участие в обороне Минска. В период боев за освобождение Бреста — командир дивизиона 119-го гвардейского артполка 50-й гвардейской стрелковой дивизии 28-й армии.

Член КПСС.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

В настоящее время И. С. Рябоконь — майор в отставке, сотрудник мемориального комплекса «Брестская крепость-герой».

13 июля 1944 года. Дивизия колоннами преодолевает большой лесной массив Гута-Михалин и Ружанскую пущу. Перед дивизионом ставится задача — оседлать шоссейную дорогу Ружаны — Пружаны, установив по обе стороны орудия на прямую наводку, чтобы не допустить прорыва противника со стороны Ружан.

Солнце печет. Духота. Много дней не спавшие люди засыпают, кто где прилег. Только по два человека бодрствуют у орудий да разведчики зорко наблюдают за дорогой.

— Внимание! Шум моторов со стороны Ружан, — докладывает командир батареи гвардии старший лейтенант Глейзер. Мигом все вскакивают. Расчеты застывают на своих местах. Наводчики припали к панорамам. Впереди ясно различимы два бронетранспортера с белыми крестами на бортах и автомашина.

Смотрю в стереотрубу и никак не пойму, кто же в бронетранспортерах. Люди как будто в нашем обмундировании.

— Наши! — вдруг закричали наблюдатели.

Выбегаем на дорогу.

— Ну, брат, так не шутят! — говорю высунувшемуся из машины командиру истребительно-противотанкового дивизиона гвардии майору Волкову и показываю орудия, готовые открыть огонь.

— Извини, не знал, что встречу своих.

Оказывается, под Ружанами они захватили немецкие машины и вот теперь возвращаются к своим.

14 июля. Рассказывают, что в боях под Барановичами дерзко и смело дрался рядовой 152-го полка Кочетов. Незаметно приблизившись к огневой точке, противотанковой гранатой он уничтожил вражеский пулемет. Раненный, он остался в строю.

Противник на западном берегу Ясельды. Второй дивизион из хутора Красник ведет огонь по фашистам, занявшим оборону в районе деревни Кузьмичи. Под прикрытием его огня через реку переправляется 150-й гвардейский стрелковый полк и третий артдивизион. Они с ходу сбивают противника с занимаемых рубежей. На занятый плацдарм переправляется затем вся дивизия и переходит в наступление. Наши машины пока остаются в хуторе: нет горючего.

15 июля. Утром прибыли бензовозы. Снимаемся с огневых позиций и движемся на соединение с дивизией, которая заметно продвинулась вперед. 148-й гвардейский полк занял деревню Лежайка, 150-й — Великое Село, 152-й вышел западнее Пружан и овладел деревней Староволя. Противник упорно сопротивляется, одновременно отводит свои части по дороге на Видомлю.

16 июля. Продолжаются сильные бои за Пружаны. В четыре часа дня батальон вражеской пехоты, поддержанный двумя самоходками, контратаковал 150-й полк. Открывают огонь наши дивизионы. Потеряв до сорока человек убитыми, противник отступил.

В этот же день батарее гвардии старшего лейтенанта Иванчикова пришлось выдержать жестокий бой с превосходящим по силе противником.

17 июля. Упорные бои в районе Пружан. Наши войска перерезали шоссе Пружаны — Видомля. Командир батареи гвардии лейтенант Березин поставил орудия на прямую наводку, замаскировал их. Через некоторое время на дороге показалась колонна автомашин с мотопехотой. Подпустив гитлеровцев на близкое расстояние, артиллеристы открыли огонь по первой и задней машинам. От первого же залпа автомобили запылали. Фашисты в панике заметались, разбежались по кустам. Колонна была разгромлена.

К исходу дня стрелки с боем заняли деревню Шакуны.

18 июля. Противник отступает, наши части овладели населенными пунктами Поддубно, Щерчево, Голосятино, Вежное.

19 июля. Идут напряженные бои. 148-й полк контратаковали 25 танков и самоходок и до двух батальонов пехоты при сильной огневой поддержке артиллерии. Противник, не считаясь с потерями, остервенело рвется вперед. Наши пехотинцы и артиллеристы уничтожили 8 танков, до 350 гитлеровцев. Особенно отличились бойцы и офицеры истребительно-противотанкового дивизиона. Взвод гвардии лейтенанта Григорьева стоял насмерть на занятом рубеже. Когда вышли из строя пушки, горстка бойцов-артиллеристов во главе с лейтенантом продолжала отражать вражескую атаку стрелковым оружием. 25 гитлеровцев нашли могилу у огневых позиций взвода. Возле погибшего офицера Григорьева лежало 4 убитых им захватчика.

Расходуется огромное количество боеприпасов. Снаряды нужно подвозить к переднему краю под вражеским огнем и частыми бомбардировками. Водители действуют храбро, проявляют находчивость и сметку.

Части дивизии продвигаются вперед, переправились через реку Лесную Правую.

Наш дивизион остановился у взорванного моста. Отдаю приказ — развернуть батареи в кустарнике и на опушке леса, чтобы поддерживать огнем пехоту 148-го полка. На помощь бойцам, ремонтирующим мост, пришли местные жители.

После обеда до двух батальонов пехоты противника при поддержке пяти танков начали наступление на деревню Кривляны, которую занимала одна наша рота. Бойцы вынуждены были отойти. Дивизион ведет огонь по наступающим. Вечером под покровом темноты 148-й полк вместе с кавалеристами генерал-лейтенанта И. А. Плиева начал продвигаться вдоль левого берега Лесной и к утру занял Чемеры и Подречаны. Но вскоре контратаковавший противник отрезал их, заняв лес севернее Кривлян.

20 июля. Прошла напряженная, тревожная ночь с непрекращавшимся стрекотом пулеметов и автоматов, вспышками ракет по всей линии обороны гитлеровцев. На рассвете их крупные части, поддержанные танками и самоходками, двинулись в контратаку. Стрелковые полки отбили атаку и, преследуя отходящего противника, заняли Чернаки.

Вскоре по приказу командира полка дивизион снимается и занимает новые огневые позиции.

Два моста через Лесную Левую у Подречан взорваны. Там суетятся саперы нашей дивизии и группы Плиева, они спешат навести переправу для артиллерии и танков. Пехота и конница переправляются вброд.

К ночи мосты были готовы. По ним начали переправляться наши части.

21 июля. Противник за ночь перегруппировал свои силы, подтянул подкрепления и с утра по всей линии перешел в контратаку.

Из деревни Тополи показались цепи фашистской пехоты, за ними до 50 танков и самоходных установок. Немецкие батареи открыли огонь по боевым порядкам наших войск. В небе появились самолеты противника.

Наши просят огневой поддержки. Орудия дивизиона не умолкают ни на минуту. Раскалились стволы, краска почернела, вздулась пузырями.

Артиллеристы истребительно-противотанкового дивизиона гвардии майора Волкова на руках выкатили пушки навстречу наступающим танкам врага.

…На окраину деревни Чемеры, где находится батарея Павлова, движется до 11 машин. Расчеты не успели еще и сошники вкопать, а командир батареи уже подает команду:

— По танкам, бронебойным, — огонь!

Пушки извергли языки пламени. Один танк завертелся на месте, из двух других повалил дым.

Фашисты из глубины обороны открыли артиллерийско-минометный огонь по нашей батарее. Выбывали из строя орудийные номера, но батарея продолжала громить густые цепи наступающей пехоты. Свыше ста трупов солдат и офицеров оставили гитлеровцы на поле боя.

Батарею лейтенанта Горгопы атаковали несколько танков и автоматчики. Орудия открыли огонь по наступающим. Два танка были подбиты. Вдруг фашисты выкатили из-за бугра пушку и прямой наводкой ударили по батарее. Но наши бойцы не растерялись, вступили в поединок и победили. Дорого стоила врагу эта вылазка — до 80 трупов осталось на подступах к батарее.

На орудие старшего сержанта Шевелева двигались три танка. Первым же выстрелом один из них был подожжен. Второй — скрылся за дымовой завесой. Но наводчик Пикунов послал по нему наугад два снаряда и подбил его. Третий танк, отстреливаясь, попятился назад и скрылся в лощине.

Конники генерала Плиева, спешившись, заняли оборону на опушке леса, выкатили на прямую наводку свои зенитные орудия и тоже вели огонь по врагу.

Горели дома в Подречанах и Чемерах. Завалилась набок ветряная мельница. Поля из зеленых стали черными, и по ним все шли и шли в контратаку пехота и танки противника. Получив отпор, гитлеровцы откатывались назад.

Упорные, кровопролитные бои длились до самой темноты. Наши части понесли немалые потери, но не пропустили врага. К исходу дня фашисты были выбиты из деревень Тополи и Пруска-Богославская.

22 июля. К утру 148-й полк занял Мартынюки, при поддержке нашего дивизиона начал наступление на Каменец и вскоре овладел им. 150-й и 152-й полки освободили Гулевичи и Новицковичи.

23 июля. Упорные бои идут весь день. 148-й и 150-й полки заняли крайние дома в деревне Николаево…

Здесь обрываются мои фронтовые записи. 24 июля под деревней Николаево меня тяжело ранило осколками крупнокалиберной мины. Очнулся в санитарной машине на пути в Пружаны…

 

П. А. Крапивной

За Белоруссию родную

Петр Акимович Крапивной

В июле 1944 года — капитан, инструктор политотдела 55-й гвардейской Иркутско-Пинской ордена Ленина, трижды Краснознаменной, ордена Суворова II степени, им. Верховного Совета РСФСР стрелковой дивизии 28-й армии.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

Член КПСС.

В настоящее время П. А. Крапивной — пенсионер, живет в Бресте, член военно-исторического общества при гарнизонном Доме офицеров.

Под ритмичный перестук вагонных колес в голове солдат роились думы: куда их забросит судьба? Много было догадок, но большинство сходилось на том, что перебрасывают на какое-то важное направление. Не раз за годы войны дивизию бросали на самые трудные участки фронтов.

А тем временем эшелоны с частями 30-й Иркутской — так называлась эта дивизия до войны, все дальше удалялись на север.

Еще в первые годы Советской власти силу ее ударов не раз испытали на себе колчаковцы, врангелевцы и прочая белогвардейская нечисть.

Так писал о боевом пути дивизии поэт Михаил Светлов.

С первого же дня Великой Отечественной войны прославленная дивизия участвует в боях на юге страны. Стойкость, мужество, высокая дисциплина и организованность личного состава дивизии позволили ей занять почетное место в рядах Вооруженных Сил. Эти качества бойцов «сибирской дивизии» (так называли ее немцы) за три года войны были много раз продемонстрированы как в оборонительных, так и в наступательных боях.

Гитлеровский генерал Хейнциус доносил начальству, что «адская артиллерия и похожие на дьяволов солдаты четырежды награжденной орденами сибирской дивизии непреоборимы».

В начале мая 1944 года дивизия была переброшена с Керченского полуострова на 1-й Белорусский фронт, которым командовал ветеран нашей дивизии времен гражданской войны генерал армии К. К. Рокоссовский.

И вот перед нами разграбленная и вытоптанная гитлеровцами белорусская земля. Глазам воинов предстали разрушенные города и сожженные села, тысячи и тысячи ютящихся в сырых землянках измученных людей.

Утро 24 июня 1944 года. Совместно с другими частями и соединениями 28-й армии дивизия приняла участие в прорыве сильно укрепленной линии обороны гитлеровцев в районе Бобруйска. В этих боях гвардейцы дивизии вновь показали свое боевое мастерство, проявив при этом массовый героизм. Особенно отличились батальоны 166-го и 164-го гвардейских стрелковых полков под командованием майоров Багдасарова и Жукова.

Настали дни грозного возмездия. Это о них мечтал народный поэт Белоруссии Янка Купала:

Освобождая города и села Белоруссии, части дивизии к 5 июля вступили в полосу пинских болот.

Гитлеровцы умело использовали условия лесисто-болотистой местности. Каждую деревушку, каждую возвышенность они превращали в узел обороны, создавали сеть траншей, устанавливали огневые средства в домах и дзотах.

Десятки километров по пескам и трясинам прошли гвардейцы, чтобы выйти во фланг противнику, сбить его с выгодных позиций.

Личный состав действовал с суворовской смекалкой, дерзко и решительно, наносил удар по врагу там, где он не ждал. Не случайно наша дивизия первой в Советской Армии была удостоена славной награды — ордена Суворова.

Уничтожая гарнизоны противника в укрепленных пунктах, действуя нередко в отрыве от основных сил своей армии, части прошли через Лунинецкий район с севера на юг. Успешно форсировали реку Ясельда.

Перед нами Пинск. 13 июля 1944 года к исходу дня гвардейские стрелковые полки, умело взаимодействуя с частями 61-й армии, наступавшими на город с востока и юга, а также с моряками Днепровской военной флотилии и партизанами, начали атаку обороны противника, прикрывавшей Пинск. 168-й полк овладел населенным пунктом Купятичи, а 166-й вышел на рубеж села Высокое. Действия пехотинцев поддерживал 126-й гвардейский артполк.

Обходя одним батальоном город с севера, основные силы 166-го и 168-го полков совместно с другими частями 14 июля в 2 часа 30 минут ворвались в Пинск. Очищая улицы от уцелевших групп фашистов, в 3 часа ночи наши подразделения овладели железнодорожной станцией, а к 4 часам утра вышли на западную окраину города. К 7 часам 50 минутам город был полностью освобожден. Наиболее отличившиеся полки Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля 1944 года были награждены орденами Красного Знамени. Дивизии было присвоено наименование «Пинской», многие солдаты и офицеры были удостоены правительственных наград.

И вот дивизия уже совершает марш преследования в направлении Бреста. Части и подразделения сбивают арьергардные группы поспешно отходящего противника и все дальше продвигаются на запад. В те дни, как и прежде, бойцы связывали свою судьбу с партией: перед решительными боями обращались с просьбой принять их в ряды коммунистов.

Много было еще жарких схваток на пути к государственной границе. Преследуя врага, шли в обход, увязая в грязи, иногда по грудь в воде, но никто не отставал. Артиллеристам нередко приходилось на руках перетаскивать пушки через болота.

28 июля в 12 часов дня части дивизии форсировали Западный Буг у д. Челеево.

В приказе Верховного Главнокомандующего, в перечне соединений, отличившихся при овладении Брестом, упоминалась и наша дивизия, командовал ею Герой Советского Союза генерал-майор А. П. Турчинский. За отличные боевые действия в Белоруссии гвардейцам в третий раз была объявлена благодарность.

Вместе с другими частями армии дивизия замкнула кольцо окружения брестской группировки противника на западном берегу Буга. Пытаясь вырваться из «котла», гитлеровцы бросались в отчаянные контратаки.

В районе населенного пункта Зачопки фашистам удалось было обойти группу наших бойцов. Командир роты 62-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона капитан В. И. Загороднев отдал солдатам приказ занять круговую оборону и стоять насмерть. Метким огнем в упор гвардейцы в течение суток отбивали атаки пехоты и танков противника. Дважды раненный, командир оставался в строю. В критический момент боя с возгласом «За Родину!» он поднял бойцов в контратаку.

Капитан В. И. Загороднев.

Под утро гитлеровцы еще раз попытались прорваться к дороге, ведущей на Варшаву. Несмотря на то, что танки и орудия противника появились из леса внезапно, артиллеристы офицера Карпова немедленно обрушили на них шквал огня. Командир взвода гвардии лейтенант Скатов, быстро выдвинув орудие на дорогу, стал прямой наводкой бить по колонне. Снаряды попадали в машины, валили лошадей, уничтожали метавшихся фашистов. Вскоре вся дорога была завалена вражескими трупами. К исходу 29 июля была закончена ликвидация окруженных гитлеровских войск.

В боях за освобождение белорусской земли от фашистской нечисти плечом к плечу дрались русские, белорусы и украинцы, грузины и армяне, узбеки и казахи, азербайджанцы и туркмены. Тысячи солдат и офицеров были награждены орденами и медалями. Лучшие воины дивизии за бои в Белоруссии были удостоены звания Героя Советского Союза. Вот их имена: гвардии майор Петр Сергеевич Жуков, командир батальона 164-го гвардейского стрелкового полка, гвардии старший сержант Иван Трофимович Малка, командир отделения 166-го гвардейского стрелкового полка, гвардии рядовой Сергей Демьянович Роман, стрелок 168-го гвардейского стрелкового полка, гвардии старший сержант Василий Михайлович Литвинов, командир отделения 166-го гвардейского стрелкового полка, гвардии капитан Василий Иванович Загороднев, командир роты противотанковых ружей 62-го отдельного истребительно-противотанкового артдивизиона, гвардии майор Тихон Игнатьевич Калинин, командир 62-го отдельного истребительно-противотанкового артдивизиона, гвардии лейтенант Георгий Дорофеевич Лопатин, командир взвода противотанковых ружей 166-го гвардейского стрелкового полка, гвардии лейтенант Ахмедов Джамал Мамедович, командир взвода 168-го гвардейского стрелкового полка.

…Есть в Бресте могилы известных и неизвестных героев былых боев. В городском парке возвышается гранитный обелиск, под которым покоятся вместе с другими и гвардейцы Тридцатой. Среди них — отважный офицер, командир артиллерийского полка Георгий Митрофанович Червоный и командующий артиллерией дивизии гвардии полковник Григорий Иосифович Новачинский.

Советский народ свято чтит память тех, кто отдал свою жизнь за освобождение родной страны.

 

К. А. Иткулов

Не числом, а уменьем

Курбан Абдулович Иткулов

В июле 1944 года — командир 371-го стрелкового полка 130-й стрелковой дивизии 28-й армии.

Награжден семью орденами и четырьмя медалями.

Член КПСС.

В настоящее время К. А. Иткулов — полковник в отставке, живет в городе Байкальске Иркутской области.

Наш полк прошел большой и славный путь по дорогам войны. Много замечательных побед одержали его доблестные воины. Но, пожалуй, наиболее яркие страницы боевой славы полка связаны с освобождением Белоруссии.

24 июня 1944 года, после прорыва обороны противника, наши войска перешли к его преследованию. Полк в районе Бубновки вброд, на досках, бревнах с ходу форсировал реку Птичь.

Противник начал поспешный отход, причем основные его силы с артиллерией и обозом отступали на север, в направлении Медухов. 371-й стрелковый полк шел по пятам фашистов. Когда мы были уже в полутора километрах от Медухов, разведка донесла о колонне противника, двигавшейся по параллельной дороге.

Принимаю решение устроить на пути движения врага засаду. Две стрелковые роты, усиленные станковыми пулеметами и противотанковыми ружьями, затаились в кустарнике, а основные силы полка развернулись на поляне фронтом к подходящей колонне.

Фашисты, не обнаружив засады, продолжали движение. К часу ночи 28 июня их обозы, часть пехоты втянулись в расположение боевых порядков полка. Тут мы и обрушили на гитлеровцев ружейно-пулеметный и минометный огонь. Видя, что прорваться на Медухов не удастся, противник повернул назад и начал отступать по дороге на юг.

В это время мне стало известно, что другой полк нашей дивизии также идет на Медухов. Послал связного сообщить командиру полка о вражеской колонне. Тот силами двух батальонов тоже организовал засаду. Вновь на фашистов обрушился мощный огонь. В отчаянии противник пытался атаковать подразделения полка, но, понеся потери, стал отходить, преследуемый нашими подразделениями. В 6 утра 28 июня противник столкнулся с головным батальоном одного из полков нашей дивизии. Командир этого батальона, организуя марш, принял необходимое решение на случай внезапной встречи с врагом и поэтому быстро перешел в атаку, поддержанную огнем артиллерии. К 8.00 противник был разгромлен.

По документам и показаниям пленных было установлено, что разгрому подверглись остатки 427-го и 428-го пехотных полков, 104-го артиллерийского полка, 3-й батальон 183-го охранного полка, 122-й строительный батальон и 205-й запасной батальон. Гитлеровцы потеряли до 1500 солдат и офицеров. В числе трофеев — 29 орудий, 18 минометов, свыше 150 пулеметов и т. д.

Опыт успешного проведения параллельного преследования противника был обобщен и распространен в частях армии.

Умело громили врага воины нашего полка. Помнится такой случай. Полк получил задачу на наступление. Отдав приказ, указав направление движения, я с адъютантом лейтенантом В. Ивановым, помначштаба лейтенантом Польщиковым, командиром поддерживавшего нас артдивизиона майором Датреевым и группой автоматчиков и артиллерийских разведчиков пошли напрямик в деревню Кобзарце. Стояла темная ночь. Мы соблюдали предосторожность, однако на подходе к деревне были обстреляны из пулемета. Видимо, нарвались на боевое охранение. Приказываю лейтенанту Иванову взять трех бойцов, обойти вражескую огневую точку и уничтожить. Группа успешно выполнила задание.

Продолжаем движение. В темноте различили колонну. Кто это — свои или чужие, еще неясно.

— Вольемся, определим, что за войско. Соблюдать тишину, — отдаю приказ.

Скоро Датреев толкнул меня и шепнул:

— Товарищ подполковник, немцы!

Я и сам уже догадался кто это, но молчал до удобного случая. Дернул майора за руку:

— Т-ш-ш!

Наконец такой случай подвернулся. Около одного дома я потянул Датреева и всех остальных. Отошли в сторону и скрылись во дворе. На нас не обратили внимания. Приказываю лейтенанту Иванову взять несколько бойцов и огородами обойти гитлеровцев, ударить по голове колонны из автоматов и забросать гранатами. А лейтенанту Польщикову — по хвосту колонны.

Минут через десять мы открыли сильный огонь по гитлеровцам, пустили в ход гранаты. Послышалась стрельба в голове и хвосте колонны.

Особенно сильный огонь был там, куда ушла группа Иванова. Оказалось, что к этому времени туда подошли наши батальоны и вступили в бой.

В стане врага началась паника. Фашисты, не понимая, что происходит, начали беспорядочную стрельбу. Лошади шарахались в сторону, артиллерия давила обозы…

Когда наступил рассвет, немцы начали сдаваться в плен, а на улицах села мы увидели картину полного разгрома вражеской колонны.

23—30 июля 1944 года полк в составе 130-й стрелковой дивизии вел непрерывные тяжелые бои, обходя Брест с севера. Медленно, но неуклонно продвигались мы на запад.

Упорное сопротивление противник оказал на рубеже рек Лесная — Градовка. Сломив сопротивление врага, дивизия успешно форсировала реки и к 29 июля вышла на подступы к Западному Бугу.

На рубеже Вулька — Крынки — Немирув фашисты вновь пытались задержать наше наступление. Но полк с ходу опрокинул противника. Большую роль сыграл здесь подвижной отряд полка на машинах. Он не давал гитлеровцам закрепиться на промежуточных рубежах, завязывал с ними бой и уничтожал мелкие арьергардные группы.

29 июля дивизия подразделениями 371-го стрелкового полка, овладев с боем деревней Крынки, вышла на государственную границу СССР, а к утру 30 июля 1944 года всеми частями форсировала Западный Буг.

Мы, ветераны полка, гордимся тем, что боевое знамя нашего 371-го стрелкового Брестского полка хранится в Музее обороны Брестской крепости.

 

В. М. Мальцев

Боевые дни танкистов

Виктор Матвеевич Мальцев

В период боев за освобождение Бреста — старший сержант, механик-водитель танка Т-34 95-й Бобруйской Краснознаменной танковой бригады 9-го Бобруйского Краснознаменного танкового корпуса.

Награжден пятью орденами и многими медалями.

Член КПСС.

В настоящее время полковник В. М. Мальцев — старший преподаватель академии им. Фрунзе.

Июль 1944 года. Части танкового корпуса генерал-майора танковых войск Б. С. Бахарова во взаимодействии с конно-механизированной группой генерал-лейтенанта И. А. Плиева ломают сопротивление врага. Позади освобожденные города: Бобруйск, Минск, Барановичи, Слоним, Ружаны, впереди — Брест.

По мере приближения к границе все сильнее чувствуется близость полной победы над гитлеровской Германией.

Кругом следы тяжелых сражений 1941 года — воронки от снарядов и авиабомб, остовы танков и автомашин.

Используя подготовленные и естественные оборонительные рубежи, враг пытается остановить или хотя бы ослабить темп продвижения наших войск. Засады небольших групп танков во взаимодействии с артиллерией и пехотой, вооруженной фаустпатронами, стали обычным явлением для тактики немецко-фашистских подразделений.

Выполняя задачи по развитию успеха, подвижные части в ходе Белорусской операции главным образом совершали рейды по тылам противника, в отрыве от главных сил 1-го Белорусского фронта. Мы перерезали пути снабжения, уничтожали подходящие резервы, действуя во встречных боях и засадах в тесном взаимодействии с танковыми десантами, а иногда и с кавалерией.

* * *

Экипаж нашей тридцатьчетверки состоял из пяти человек — командир машины младший лейтенант К. М. Амбарцумян, наводчик орудия младший сержант Алексей Злобин, заряжающий младший сержант Иван Васильев, радист-пулеметчик сержант Антошкин, механиком-водителем был я.

Вот рассказ Злобина о действиях экипажа в те дни. Он был опубликован в газете нашего корпуса.

«Левее, километрах в двух, поднялась пыль. Посмотрел в прицел — вижу немецкие танки. Они открыли огонь по нашей машине. Водитель старший сержант Мальцев развернул машину и поставил танк за разрушенный дом в укрытие.

Со второго снаряда подбил я один танк, потом ударил по второму. Он пытался скрыться за деревьями, но три снаряда докончили и его.

В другом случае наш танк действовал из засады. Вырыли окоп для машины, замаскировали ее. Перед нами в одном километре лежало шоссе. Скоро по нему стали двигаться немецкие автомашины, транспортеры. Заряжающий младший сержант Васильев быстро вкладывал тяжелые снаряды, заряжал пулемет. Тут я стрелял осколочными. Много здесь было уничтожено техники и живой силы врага. Пришлось встретиться и с „фердинандом“. Наша машина шла по шоссе, которое поднималось в гору, младший лейтенант Амбарцумян скомандовал: „Прямо, 800, „фердинанд“, бронебойно-зажигательным, огонь!“

Я увидел желтовато-серую машину, спускавшуюся с высоты по шоссе. Быстро навел пушку в цель. От первого же попадания „фердинанд“ загорелся.

Пушка нашего танка и на два километра бьет точно.

Однажды мы поддерживали конницу. Наша машина стояла во ржи. Противнику было трудно ее обнаружить. Вдали показалась самоходная пушка. Поставил прицел 1800 метров — недолет. Внес поправку — 2000 метров. Снаряд точно пошел в цель. Самоходная пушка остановилась и загорелась.

Если цель далеко или плохо видима из-за маскировки, мы уточняли ее разведкой.

Кавалеристы сообщили нам, что на окраине Пружан в засаде находятся три немецких танка. Командир машины Амбарцумян вышел из танка и уточнил месторасположение вражеских танков и расстояние до них. Затем мы подвели свою машину скрытым путем на позицию, выбранную командиром.

— Дистанция 1000 метров, — сказал Амбарцумян.

Тщательно прицелившись, я одним снарядом поджег немецкий танк. Два гитлеровца выскочили из горящей машины.

По живой силе и другим целям вел огонь из лобового пулемета сержант Антошкин. От его метких очередей много вражеских солдат полегло на белорусской земле.

Успехи нашего экипажа отмечены командованием.

С нами действовал танковый десант — отделение сержанта Кусова. Десантники хорошо помогали экипажу бить противника, давали целеуказания, вели наблюдение. Рядовые Циренчиков, Егоров и другие за эти дни боев сдружились с танкистами — товарищами по оружию».

Рассказ командира орудия написан скромно, без прикрас, даже, пожалуй, суховато. Кажется, что «фердинанды» — самоходные орудия с 88-миллиметровой пушкой и 200-миллиметровой лобовой броней, грозные по тому времени машины — легко загорались и сваливались под откос. Танкисты без напряжения расправлялись с немецкими танками и их экипажами. Но нет! То были жаркие бои, полные напряженного солдатского труда. Требовалось высокое воинское мастерство, незаурядные мужество и сила воли.

В боях на подступах к городу Пружаны трагически погиб наш любимый командир генерал-майор танковых войск Бахаров. Смелый, решительный, чуткий и заботливый — таким знали генерала Бахарова в корпусе. Все мы, его солдаты и офицеры, тяжело переживали эту утрату.

После освобождения Пружан нашему корпусу, которым теперь командовал генерал-майор танковых войск Воейков, была поставлена задача: во взаимодействии с другими подвижными соединениями выступить в рейд, продвигаясь севернее Бреста, прорваться в тыл противника. Этим внезапным ударом содействовать нашим наступающим войскам в освобождении города.

Ни болота, ни подорванные мосты и гати, ни перекрытые завалами лесные дороги не могли спасти гитлеровцев. Успешным боевым действиям наших войск способствовала помощь партизан — хозяев брестских лесов.

В боях на белорусской земле наш корпус потерял много техники и личного состава. В бригадах оставалось по 15–20 танков. Пополнение не поступало, и приходилось действовать наличными силами. Особенно жаркие схватки танкистов с засадами «тигров» и «фердинандов» разгорелись на ближних подступах к Бресту.

Вот как, например, действовал в этих боях экипаж старшего лейтенанта Николая Лапшова. Лишь только была найдена брешь в немецкой обороне, в нее устремился танк этого офицера, а за ним вся рота. Враги огрызаются. Они бьют из самоходных пушек, взрывают мосты, минируют поля и дороги.

В танк старшего лейтенанта Лапшова летят бронебойные снаряды немецкой пушки. Командир орудия старший сержант Федоров двумя метко посланными снарядами поднимает на воздух немецкое орудие и его прислугу. «Вперед!» — механик-водитель старшина Александр Сугоняев направляет машину навстречу врагу. На большой скорости танк Лапшова врывается в село. По нему стреляют «фердинанд» и «пантера». «Огонь!» — и «фердинанд» с разбитой гусеницей останавливается, а «пантера», не приняв боя, пятится назад. Танк Лапшова идет вперед, отрезая противнику пути отхода. За ним, не отставая, движется машина лейтенанта Сапункова.

На лесной дороге — завал. Ждать саперов — пройдет много времени, а тут каждая минута на счету. И, ломая деревья, танк Т-34 идет стороной, спускается в лощину, находит обход и снова мчится вперед, настигая и уничтожая врага.

До Бреста 5 километров. В небольшом леске северо-восточнее города 26 июля сосредоточилась 95-я танковая бригада полковника Секунды, ожидая приказа на дальнейшее наступление. То были незабываемые дни, когда каждому хотелось увидеть места, где наши старшие братья первыми лицом к лицу встретились с врагом.

В этот день бригадный фотограф Чуриков по приказу командования бригады сфотографировал лучших механиков-водителей 3-го танкового батальона майора Попова, отличившихся в боях за освобождение Брестчины и представленных к правительственным наградам.

«До Бреста пять километров. Командир приказал сфотографировать лучших механиков-водителей», — сказал бригадный фотограф. И вот они на снимке за час до атаки. Справа налево: Герой Советского Союза А. К. Сугоняев. В. Ф. Кравцов, И. Н. Драчкин, И. Ф. Крамаренко. В. М. Мальцев.

Среди них, были старшина Александр Константинович Сугоняев, старший сержант Владимир Федорович Кравцов, старший сержант Иосиф Никитович Драчкин, старшина Иван Федорович Крамаренко, старший сержант Виктор Матвеевич Мальцев.

27 июля. Весь день идут жаркие бои на подступах к Бресту. Продвигаясь вдоль северной окраины города, наша бригада действует против пехоты, артиллерии и танков противника.

К вечеру вышли на Буг и преследуем противника вдоль реки, удаляясь на север от Бреста. К ночи бригада сосредоточилась километрах в пятнадцати от города на берегу Буга, ожидая, когда наведут переправу.

И вот радостная весть! К утру по танковой радиостанции мы приняли сообщение Совинформбюро о полном освобождении города Бреста.

В последующих боях на территории Польши многие товарищи по оружию за мужество, храбрость и отвагу были удостоены правительственных наград, а старший лейтенант Лапшов, старшина Сугоняев, лейтенант Сапунков стали Героями Советского Союза.

Так, умножая славу бойцов 1941 года, шли вперед герои-танкисты.

Не все они дожили до Дня Победы. Старший сержант Кравцов погиб 15 января 1945 года на подступах к городу Радом, старший лейтенант Лапшов погиб 21 января 1945 года при освобождении Здуньска Воля, 9 марта 1945 года под Альтдамом погиб старшина Сугоняев.

 

Я. Д. Чанышев

По-гвардейски

Якуб Джангирович Чанышев

Прошел путь от рядового до генерала.

В июле 1944 года — генерал-лейтенант, командир 96-го Краснознаменного стрелкового корпуса.

Награжден одиннадцатью орденами, в том числе двумя иностранными, и многими медалями.

Член КПСС с марта 1917 года.

Был делегатом X, XIV, XVI и XVII съездов партии. Ныне генерал-лейтенант в отставке Я. Д. Чанышев активно участвует в партийной и военно-научной работе. Проживает в Москве.

Мы готовились к наступлению. Разведка доносила, что немецко-фашистское командование стремится укрепить лесисто-болотистый район Полесья, изрезанный реками и озерами. Строит оборонительные полосы, как предполье к своей главной линии обороны по реке Западный Буг. Сюда же подтягивает резервы. Для подъема упавшего духа солдат фашистская пропаганда трубит в печати и по радио о неприступности бугского вала.

Думали укрыться фашистские вояки и за стенами Брестской крепости. За три года они построили и новые укрепления, превратив Брест в сильно укрепленный район, с выдвинутыми вперед тремя полосами обороны.

Первая полоса находилась в 20 километрах от крепости, вторая — в 10, третья проходила непосредственно вокруг крепости. Берега рек Мухавец и Западный Буг также были укреплены дзотами и дотами, траншеями, проволочными и минными заграждениями. Оборонительные сооружения были оснащены орудиями новейшего образца и пулеметами.

Но фашисты опять просчитались. Недолго пришлось им сидеть за укрытиями и «валами».

Первый Белорусский фронт успешно наносил удар за ударом. Его войска неуклонно продвигались на запад.

70-я армия (командующий Герой Советского Союза генерал-лейтенант Василий Степанович Попов) действовала на левом крыле 1-го Белорусского фронта.

В армию входили 96-й и 114-й стрелковые корпуса. Перед ними стояла задача прорвать глубоко эшелонированную линию обороны противника по реке Припять, выйти к реке Западный Буг южнее Бреста, с ходу ее форсировать и, наступая в северо-западном направлении, отрезать брестскую группировку противника с запада.

17 июля 114-й стрелковый корпус прорвал оборону противника на Припяти на всю тактическую глубину и, ломая сопротивление разбитых частей врага, устремился к Бресту. 96-й корпус, действуя на левом фланге армии, играл основную роль в осуществлении обходного маневра и окружении города Бреста. Первой задачей корпуса, состоявшего из 1-й стрелковой и 38-й гвардейской стрелковой дивизий, было прорвать оборону противника и выйти к Западному Бугу. Эту задачу дивизии выполнили успешно, выйдя к 3 часам утра 23 июля на восточный берег реки в 30–35 километрах южнее Бреста. Теперь перед корпусом встала главная задача — закрыть с юга и запада кольцо окружения брестской группировки немецко-фашистских войск.

Отступая, противник стремился закрепиться вдоль западного берега Буга. Поэтому наше командование предложило форсировать реку с ходу, не дав врагу организованно занять оборону.

Подготовка к захвату плацдарма за Бугом проводилась в большой тайне. Необходимые меры маскировки принимались непосредственно в ходе наступления. Даже телефонные разговоры запрещались до особого распоряжения. В три часа утра, опередив отступавшие войска противника, головные отряды 38-й гвардейской дивизии и 415-й стрелковый полк Мединцева 1-й дивизии, пользуясь подручными средствами — самодельными плотами, рыбацкими лодками, еще затемно, под прикрытием тумана смело и внезапно форсировали реку на широком фронте от Новоселок и южнее — до Якушев. Уничтожив здесь части противника, захватили плацдармы и немедленно устремились вперед, чтобы перерезать шоссе и железную дорогу Брест — Варшава и выйти в тыл немецко-фашистских войск.

Соединения корпуса быстро продвигались вперед в направлении станций Хотылув и Бяла-Подляска, освободив до трехсот населенных пунктов братской Польши. Противник ввел в бой свежие силы, завязал встречные бои, пытаясь не допустить окружение Бреста. В течение суток отдельным частям корпуса пришлось отбивать до 10 контратак противника. Два бойца 415-го стрелкового полка своими телами закрыли амбразуры двух дзотов и открыли путь полку.

Через пленных немецких солдат и офицеров было установлено, что против корпуса действуют 5-я егерская пехотная дивизия, 3-я кавалерийская бригада, 168-я пехотная дивизия, 211-я пехотная дивизия, танковая дивизия СС «Викинг», 12-я резервная дивизия, части 56-й танковой дивизии и разные батальоны и команды, обслуживавшие крепость.

Отбив все вражеские контратаки, 38-я гвардейская и 1-я стрелковые дивизии, продвигаясь вперед, перерезали шоссе Брест — Варшава. При этом 415-й стрелковый полк занял станцию Хотылув и 113-й гвардейский полк подполковника Ястребова — город Бяла-Подляска. Наступая в северо-восточном и восточном направлениях, дивизии перерезали шоссе Жабинка — Янув-Подляска северо-западнее Бреста, вторично вышли к реке Буг, но уже с запада. Вскоре на восточный берег Буга вышли части 28-й армии. Брестская группировка противника была окружена.

Фашистское командование, все время усиливавшее свои части, которые прикрывали с юга и запада Брест, никак не рассчитывало, что у них в тылу мог появиться корпус. Насколько неожиданным было наше появление на главных путях связи Бреста с Варшавой, видно хотя бы из того, что гитлеровцы направили для нужд брестской группировки железнодорожный состав из 30 цистерн авиационного бензина, уверенные, что он беспрепятственно дойдет до цели. Полк Мединцева, заняв Хотылув, захватил и этот эшелон. Бежавшие в панике гитлеровцы не успели даже взорвать его.

Этот трофейный подарок весьма пригодился нашим частям, сразу став заправочной базой для танкистов и подвижных отрядов. Весть о такой базе на передовой линии фронта быстро облетела и соседние армии. Они присылали своих снабженцев за горючим.

Завершив окружение, корпус получил от командарма генерал-лейтенанта Попова задачу:

— Перейти к упорной и активной обороне фронтом на восток, север, прикрыть действия армии от внезапных контратак с запада и не допустить выхода противника из окружения.

Приказ быстро довели до каждого командира и бойца.

В эти дни начались бои за освобождение Бреста и разгром группировки противника в районе города.

Под нажимом войск 1-го Белорусского фронта с севера, востока и юга фашистские части начали отходить, пытаясь прорвать кольцо окружения. Уже 26 июля в 13.00 танковая бригада СС «Викинг» и два батальона мотопехоты, поддержанные авиацией, контратаковали части 38-й гвардейской стрелковой дивизии. 110-й гвардейский полк встретил танки и пехоту противника шквалом огня из орудий, стоявших на прямой наводке, пулеметов и стрелкового оружия. Полк отбил шесть атак противника, нанеся ему большой ущерб. В последующем он сам перешел в атаку.

415-й стрелковый полк в течение всего дня вел бой в окружении, но не отошел ни на шаг. В бою геройски погиб любимец полка коммунист лейтенант Протопопов. Узнав о его гибели, воины поклялись отомстить за смерть своего боевого товарища. В ходе боя бойцы проявили чудеса храбрости и отваги. Рядовой Лесных — комсорг роты, раненный в лицо, не ушел с поля боя.

Подразделение Титухина истребило 700 солдат и офицеров противника, подбило и уничтожило 12 пушек, 8 минометов, 11 тягачей, 12 автомашин, захватило в плен 6 офицеров и 300 солдат.

Но было ясно, что 30-тысячная группировка врага с 50 танками и артиллерией предпримет новую, еще более мощную попытку прорвать заслоны корпуса.

Подразделения дивизий изготовились к генеральному сражению. Каждый куст, каждый бугор были приспособлены как укрытие для орудий, танков и пулеметов.

27 июля 113-й гвардейский полк получил приказ двумя батальонами овладеть деревней Вулька-Добрынская. За два часа до боя заместитель командира полка по политической части майор Яшунин, парторг полка капитан Седов и комсорг полка младший лейтенант Скороут отправились в батальоны. Они провели короткие совещания, зачитали приказ командования и призвали бойцов бить врага по-гвардейски. Гвардейцы с честью выполнили приказ. Первым в деревню ворвался 2-й батальон, а комсомолец Митрухин, вырвавшись вперед, сразил из автомата фашистского офицера, захватил исправный пулемет и открыл из него огонь по разбегавшимся гитлеровцам.

Соединения корпуса с 27 июля вели упорные бои на уничтожение окруженной группировки, отбивая непрерывные контратаки противника.

Насколько упорными были бои, как героически сражались наши воины, можно судить по тому, что многие пулеметные расчеты в этот день выпустили по врагу по 40–50 пулеметных лент, а орудия по 200–300 снарядов.

30 июля 1944 года группировка противника западнее Бреста перестала существовать. На поле боя гитлеровцы оставили тысячи трупов. Наши войска захватили большие трофеи.

Однако в этой жестокой битве и наш корпус понес большие потери: много было убитых и раненых.

В последующие два дня соединения 70-й армии уничтожали разбежавшиеся по ближним лесам разрозненные группы противника.

Сотни участников разгрома брестской группировки немецко-фашистской армии были награждены боевыми орденами Советского Союза. Приказом Верховного Главнокомандующего от 10 августа 1944 года 96-му корпусу, его 1-й стрелковой дивизии, 110-му стрелковому полку было присвоено наименование «Брестских». С этого дня наш корпус стал именоваться «96-й Брестский Краснознаменный стрелковый корпус». В дальнейшем он участвовал в освобождении ряда городов Польши и штурме Берлина.

 

А. М. Карасев

Герой Советского Союза

На высоте Безымянной

Алексей Маркович Карасев, Герой Советского Союза

(1920–1964)

С первого дня Великой Отечественной войны и вплоть до ее окончания находился на фронте.

В июле 1944 года старший сержант Карасев — командир пулеметного расчета 412-го полка 1-й стрелка вой дивизии 70-й армии.

За исключительное мужество и отвагу, проявленные в этих боях, А. М. Карасеву присвоено звание Героя Советского Союза.

Член КПСС с 1942 года.

После войны — на партийной и советской работе. Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва.

В последние годы жил в Чернигове.

Мы занимали оборону южнее Бреста под Ковелем, на реке Выжувка.

Во второй половине июля 1944 г., перейдя в наступление, полк начал обходить Брест и 23 июля форсировал Западный Буг. На подступах к городу Бяла-Подляска, в 35 километрах западнее Бреста, враг усилил сопротивление, неоднократно переходил в контратаки, стремясь воспрепятствовать окружению своей брестской группировки.

В этих боях особенно отличился сержант Петр Ильич Виноградов, автоматчик нашего батальона. Рано утром 26 июля батальон получил приказ овладеть городом и станцией Бяла-Подляска, которую обороняли части дивизии СС «Мертвая голова». На этом рубеже противник создал сильные укрепления. Ведь он оборонял не только город, но и расположенный на его окраине аэродром. Батальон занял огневой рубеж на расстоянии 300–400 метров от станции. Виноградов вызвался идти в тыл к немцам и поднять там панику. Пробравшись на окраину города, он залег у поворота шоссейной дороги.

Вскоре показался обоз из восьми пароконных подвод. Подпустив первую повозку на 8—10 метров, Виноградов расстрелял ездовых и лошадей. Опрокинутые подводы и трупы лошадей загромоздили въезд в город. Сняв с повозки пулемет и коробки с лентами, Виноградов установил его за углом дома.

Немцы, выбитые со станции, начали отходить в город. Первая же группа, появившаяся на дороге, попала под огонь сержанта. Перед затором остановились четыре немецкие машины с боеприпасами и 75-миллиметровое орудие. Все это попало в руки наших бойцов. В этом бою Виноградов лично захватил в плен офицера и трех солдат. Исключительную отвагу он проявил и в боях 10 и 11 августа. П. И. Виноградов удостоен звания Героя Советского Союза. Вместе с ним мы дошли до Берлина.

Пулеметному расчету, которым командовал я при взятии Бяла-Подляски, поставили задачу — прикрыть левый фланг батальона у окраины аэродрома. В самый разгар боя, часов в 11–12 дня, гитлеровцы перешли в контратаку и двумя ротами стали заходить в тыл батальону, как раз в том месте, где стоял наш станковый пулемет. Двигались они в направлении батальонного КП. Мы подпустили их примерно на 75-100 метров, а затем открыли огонь. Гитлеровцы залегли. В этот момент был ранен наводчик Никитин и наш пулемет замолчал. Фашисты, воспользовавшись этим, вновь двинулись. Я подполз к пулемету и в упор стал расстреливать атакующие цепи. И вдруг задержка — поперечный разрыв гильзы. Шейка ее осталась в патроннике. Извлекателя под рукой не оказалось. Менять ствол — долгая история. Решил извлечь гильзу с помощью патрона. Для этого нужно было открыть крышку короба. Но все мои усилия оказались тщетными. Защелка повреждена осколком, и ее заело. Секунды решали все! Пробую зубами! И действительно, они у меня оказались сильнее рук. Крышка открылась. Пулемет вскоре ожил.

В тот день мы заняли Бяла-Подляску и полк пошел маршем на восток. В чем дело? И лишь потом стало ясно: часть брестской группировки противника вырвалась из окружения. Мы должны были закрыть образовавшуюся брешь.

Командир батальона капитан Худяков приказал мне пробраться ночью на высоту Безымянную и на рассвете открыть огонь по гитлеровцам, стремившимся к месту прорыва. Это позволит нашим перегруппироваться и остановить их.

Вместе с подносчиком патронов 45-летним казахом Альгажаевым мы отразили 16 вражеских атак и выполнили задачу.

За эти два боя мне было присвоено звание Героя Советского Союза. Станковый пулемет, с которым мы воевали за Брест, находится теперь в Центральном Музее Вооруженных Сил СССР.

Наш комбат капитан Худяков родился в Вологодской области. Это был бесстрашный человек, в бою всегда находился среди солдат, на переднем крае. Наш батальон любой боевой приказ выполнял с честью. Погиб Худяков под Брестом, возглавляя атаку.

Не забыть боевых друзей и командиров.

 

А. В. Залевский

160-я Брестская

Андрей Викторович Залевский

(1897–1967)

В июле 1941 года добровольно вступил в ряды народного ополчения Дзержинского района Москвы.

В период боев за освобождение Бреста — подполковник, командир 1297-го стрелкового полка 160-й стрелковой дивизии 70-й армии.

Награжден пятью орденами и многими медалями.

Член КПСС с мая 1918 года.

Жил в Москве.

Днем 16 июля 1944 года к командующему армией были вызваны командиры дивизий и полков. Генерал-лейтенант В. С. Попов и член Военного совета армии генерал-майор И. Н. Савков сидели у дома лесника за столиком перед картами. Когда все собрались, командарм встал, поприветствовал нас и с особой торжественностью сказал:

— Советский народ требует поскорей освободить многострадальную белорусскую землю. 70-я армия с утра 17 июля переходит в наступление силами четырех дивизий. Задача армии — сбив противника на Припяти, в быстром темпе продвигаться вперед, с ходу форсировать Буг.

Трудностей на нашем пути много. Главная из них — нехватка переправочных средств.

Затем генерал Попов кратко поставил задачу каждой из дивизий и головным полкам прорыва.

Член Военного совета, пожелав нам успехов, подчеркнул:

— Успех будет зависеть и от того, как вы сумеете довести эту задачу до каждого командира и бойца. Ваша опора— партийно-политический аппарат, партийные и комсомольские организации.

Наша дивизия, ею командовал генерал-майор Н. С. Тимофеев, была выделена командованием армии в число дивизий первого эшелона, прорывавших оборону противника. Она должна была действовать на трехкилометровом участке фронта — озеро Стрибуж — Пески — Речица. Впереди, форсируя реку, двигались 1297-й и 1293-й стрелковые полки; 1295-й полк оставался в резерве и должен был прикрыть правый фланг дивизии.

Житель села Поречье И. М. Ковч, хорошо зная местность, охотно согласился быть нашим проводником. Он вел воинов по малоизвестным тропам, показывал броды для форсирования реки и места, удобные для строительства переправ. Вслед за проводником шли саперы, обозначая брод белыми шестами с натянутыми между ними лентами бинтов, хорошо различаемых в темноте. Двигались осторожно. Противник время от времени открывал неприцельный огонь и освещал ракетами свое предполье. Однако мертвая тишина на нашем берегу притупила бдительность гитлеровцев. Они и не предполагали, что это была их последняя ночь на Припяти. Пользуясь темнотой, наши саперы проделали три прохода в минных полях и проволочных заграждениях противника.

В час тридцать минут ночи командир 1-го батальона 1297-го стрелкового полка Г. И. Скрипников доложил на командный пункт полка, что его батальон находится на северном берегу реки и готов к штурму вражеской позиции.

Но вот настал долгожданный час. В предутреннюю тишину ворвался гром артиллерийской канонады. Бьют пушки и минометы всех калибров. Фонтаны земли, остатки развороченных блиндажей вместе с густыми клубами дыма взлетают в воздух. Орудия прямой наводкой гасят огневые точки противника.

Это было в 4 часа утра 17 июля 1944 года. Дезорганизованный артналетом противник не успел еще прийти в себя, а бойцы батальона Скрипникова уже ворвались в траншеи. Всего лишь несколько минут продолжался этот бой. Батальон овладел деревней Добродзило, открыл путь к продвижению полка. Преодолев оборону немцев на всю глубину, полк вышел к Турскому каналу и таким образом выполнил свою задачу. Однако нам пришлось отразить несколько контратак противника из района населенного пункта Окачево. Особенно сильной была последняя из них, когда гитлеровцы подбросили на машинах роту пехоты, действия которой поддерживали три танка.

В ходе первого дня боев был уничтожен 48-й пехотный полк 12-й легкопехотной дивизии, подбиты два танка, взято в плен до двухсот фашистских солдат и офицеров. Среди трофеев оказалось знамя 48-го полка. А на следующий день, 18 июля, сломив сопротивление врага в районе Орехово — Караулка, дивизия вышла к озеру Луково.

Благодаря помощи тов. И. М. Ковча без потерь была форсирована Припять.

Выполнив нашу просьбу, тов. Ковч не захотел уйти в тыл и до конца боя находился с полком. 19 июля он был смертельно ранен. С воинскими почестями героя похоронили на освобожденной земле.

Разгром долговременной обороны противника на Припяти изменил соотношение сил в пользу наших войск. 70-я армия в быстром темпе продвигалась на северо-запад, заходя гитлеровцам во фланг и тыл. 20 июля к 14 часам наши части перерезали шоссе Кобрин — Малорита и Мокраны — Брест.

Серьезное сопротивление противник оказал на подступах к Западному Бугу. Особенно упорный бой разгорелся в районе населенного пункта Медна. Немцы подготовили здесь мощный узел обороны, подходы к которому преграждали топкие болота.

Штурм этого опорного пункта был возложен на 1297-й полк. Как раз в это время из-за линии фронта к нам прибыл ночью конный разъезд партизан Брестского соединения под командой лейтенанта Егорова. Они рассказали, как организована оборона врага, и вызвались скрытно провести наших людей в его тыл.

После короткого артналета подразделения полка двинулись вперед. В это же время наш первый батальон с группой партизан внезапно атаковал гитлеровцев с тыла. Завязался уличный бой в Медна. Враг яростно сопротивлялся. Продвижению пехоты мешал вражеский пулемет, находившийся на окраине деревни.

В этот момент помощник командира пулеметного взвода 5-й роты старший сержант Н. Ф. Волошин под огнем противника незаметно подполз к огневой точке и гранатами уничтожил пулеметный расчет. Путь к Бугу был открыт.

Крупное белорусское село лежало перед нами в грудах развалин.

Тесня гитлеровцев, отбивая контратаки танков и пехоты, части дивизии к исходу 21 июля перерезали шоссе и железную дорогу Брест — Влодава и вышли к восточному берегу Буга. Битва за Брест стала теперь непосредственной нашей задачей. Первыми форсировали реку 1295-й и 1297-й стрелковые полки. Трудная задача выпала на долю последнего. Дело в том, что наш сосед — 76-я гвардейская стрелковая дивизия из-за тяжелых боев задержалась с выходом к реке и у полка оказался открытый фланг.

22 июля в 11 часов утра, выбрав удобное место, мы приступили к форсированию реки, используя лишь подручные средства. Личный состав первого батальона, зацепившись за левый берег, под сильным огнем противника быстро окопался. Капитан Скрипников, несмотря на ранение, продолжал руководить боем, воодушевляя бойцов своим примером.

Капитан Г. И. Скрипников.

Умело и стойко, в полуокружении врага, действовали и воины второго батальона, которым командовал капитан Н. С. Банковский, тяжело раненный в этом бою.

Гитлеровцы семь раз переходили в контратаку, пытаясь ликвидировать захваченный нами плацдарм и сбросить полк в реку. Но, понеся большие потери, вынуждены были отступить.

Преследуя противника, полк ворвался в местечко Кодень.

Теперь дивизия повернула фронтом на север. Два полка наступали вдоль западного берега Буга, а третий — продвигался по восточному берегу.

Вскоре мы встретили новое серьезное препятствие — обвод фортовой линии Брестской крепости. Форты № 5 и 6, доты Жуки и Лебедзюв представляли собой мощные железобетонные укрепления, приспособленные для круговой обороны.

24 июля здесь начались тяжелые кровопролитные бои. Наш полк перерезал шоссе Кодень — Тересполь. Заняв форт № 6, прикрывавший узел дорог, мы захватили 60 пленных и большой обоз противника. Гитлеровцы, пытаясь восстановить положение, предприняли 17 контратак, поддержанных 10 танками.

Дивизия продвигалась вперед, ломая отчаянное сопротивление противника. 1293-й полк, заняв Жуки, вышел к деревне Муравец. 1295-й полк, действуя на восточном берегу Буга, двигался в направлении Волынки — южного предместья Бреста.

27 июля дивизия штурмом овладела сильно укрепленными позициями противника. 1297-й полк занял Блоткув, 1293-й — Блоткув-Малы у реки, а 1295-й подошел к Волынке.

В ночь на 28 июля начался штурм Бреста. 1297-м и 1293-м полками были заняты станция и город Тересполь. Здесь вновь отличился батальон капитана Скрипникова. Нанеся противнику большие потери, воины батальона первыми ворвались в город. За умелое руководство подразделениями, за стойкость, храбрость и личный героизм, проявленные в боях за Брест, Георгию Ильичу Скрипникову было присвоено звание Героя Советского Союза. Любимец полка капитан Скрипников погиб 15 августа 1944 года в жестоких боях под Варшавой.

1295-й полк захватил Волынку и к рассвету 28 июля, использовав брошенную немцами переправу через реку Мухавец, ворвался на юго-западную окраину города, продвигаясь в район станции Брест-Центральный. В эту же ночь, сломив сопротивление арьергардов противника, в город ворвались с востока части 61-й и с севера — 28-й армий.

Почетного наименования «Брестских» были удостоены наша 160-я дивизия и ее 1293-й стрелковый полк.

Ветераны дивизии до сих пор помнят слова нашей фронтовой песни:

 

Н. Ф. Волошин

Герой Советского Союза

Путь солдата

Николай Федорович Волошин, Герой Советского Союза

В июле 1944 года в звании старшего сержанта, будучи помощником командира пулеметного взвода 1297-го стрелкового полка 160-й стрелковой дивизии 70-й армии, участвовал в прорыве обороны гитлеровцев на реках Припять, Западный Буг и в освобождении Бреста. Четыре раза ранен.

За проявленный в этих боях героизм удостоен звания Героя Советского Союза.

Член КПСС.

В настоящее время Н. Ф. Волошин живет и работает в городе Енакиево.

Летом 1943 года мы вышли на подступы к Славянску. Фашисты упорно оборонялись, но наши: части теснили их. В боях за освобождение родного города я был ранен и отправлен в тыл.

В январе 1944 года с маршевым пополнением прибыл в новую часть — 1297-й стрелковый полк. Меня назначили помощником командира пулеметного взвода 2-го батальона. В первых числах февраля под бомбежкой выгрузились на станции Сарны. Отсюда наступали в направлении Ковеля.

Вскоре наш полк с боем форсировал реку Стоход и вышел на южный берег Припяти. Здесь части дивизии заняли оборону.

В конце марта 1944 года противник потеснил соседнюю с нами 38 гвардейскую стрелковую дивизию и, захватив населенные пункты Речицу и Татищево, расположенные на южной стороне реки, создал здесь для себя плацдарм. Нашему полку было приказано помочь соседу отбросить гитлеровцев на северный берег реки. Бойцы, неся на себе оружие и боеприпасы, по колено в болоте, шли вдоль берега реки. Соблюдали строжайшую тишину. Ночью наши части внезапным ударом уничтожили боевое охранение врага и ворвались в Речицу. Оказавшись перед угрозой потери переправы через реку, противник начал беспорядочно отходить.

Хорошо поработал в этом бою и мой взвод, поддерживая огнем наступавших бойцов. Пулеметчики косили гитлеровцев, в панике бежавших к мосту и десантным лодкам.

Через два часа бой закончился. Немецкий плацдарм был ликвидирован. Полк захватил трофеи: 3 пушки, 13 станковых и ручных пулеметов, 24 автомата и винтовки, а также снаряды, патроны, телефонный кабель и много другого имущества. Противник потерял убитыми и ранеными свыше ста человек.

5 апреля командир полка поздравил личный состав с успешными боевыми действиями и зачитал приказ о награждении 75 отличившихся бойцов медалью «За отвагу». Я получил свою первую награду и очень гордился ею.

В ночь на 7 июля 1944 года 15 солдат пулеметного взвода под моим командованием, погрузив на надувные лодки тяжелые «максимы», отчалили от берега. В темноте лодки бесшумно скользили по водной глади. Вот и середина реки. И вдруг над рекой взвились ракеты. Стало светло, как днем. Выход один — быстрее причаливать. А пули прошивали каждый метр реки.

Моя лодка первой пристала к берегу. Втроем, с автоматами в руках, ворвались мы в траншею. Шесть гитлеровцев, оказавших сопротивление, были уничтожены, восьмерых взяли в плен. Граната заставила замолчать вражеский пулемет. В это время переправилась вся наша группа. Так был захвачен небольшой плацдарм на северном берегу Припяти. Теперь его нужно было любой ценой удержать.

Девять раз враг бросался в атаку. И девять раз, встречаемый пулеметным огнем, откатывался назад.

14 июля полк оставил занимаемый рубеж и ночами вдоль южного берега реки стал продвигаться на запад. Через два дня на узком участке близ Речицы мы заняли оборону. Здесь должна была начаться крупная операция. Заместитель командира полка по политической части майор Лекомцев и замполит батальона майор Смелый провели в ротах короткие митинги. Зачитывался приказ командующего армии о наступлении. Отбирались добровольцы в отряд, которому надлежало первым форсировать Припять. Желающих оказалось так много, что пришлось отбирать лишь нужное количество бойцов.

Ночью наш отряд незаметно переправился на северный берег реки. Мой взвод первым ворвался в окопы противника. В ход пошли гранаты. Почти в упор вели огонь из автоматов. С рассветом артиллерийская канонада возвестила о начале наступления.

Преодолевая яростное сопротивление гитлеровцев, полк продвигался на запад. Ворвавшись в деревню Орехово, бойцы отбивали дом за домом. Здесь я убил двух вражеских пулеметчиков и захватил их станковый пулемет.

Село Медна, стоявшее на перекрестке дорог, гитлеровцы превратили в опорный пункт, который прикрывал Брест с юга. Сюда подтягивали наш полк. Бойцы продвигались буквально вгрызаясь в оборону врага. Я заметил, что слева, с высоты, вел губительный огонь пулемет. По высокой некошеной траве подполз к нему. После второй брошенной мною гранаты пулемет замолчал.

Утром 22 июля с ходу, на виду у противника, части полка форсировали Западный Буг и вышли на территорию Польши. Полковое знамя перенесли на западный берег. Противник предпринял несколько сильных контратак, пытаясь уничтожить наши подразделения. Но все атаки были отбиты. В этих боях я был ранен, но остался в строю.

На всю жизнь остались в памяти те славные дни. Помню, как в один из промежутков между боями ко мне подошел майор Смелый и сказал: «Ты, Волошин, показал себя храбрым солдатом. Я хочу рекомендовать тебя в партию. За боевые заслуги командование полка представило тебя к высокой правительственной награде». Бить проклятых захватчиков, будучи коммунистом, — какой солдат не мечтал об этом! Через несколько дней в лесочке собралось партийное бюро и меня приняли в кандидаты партии.

Под Варшавой шли жестокие бои. В августе 1944 года я вновь ранен. На сей раз тяжело. Трудно было примириться с мыслью, что расстаюсь, быть может навсегда, со своей боевой семьей.

В 1947 году в звании гвардии старшины демобилизовался. Возвратился в Славянск. Работал токарем на заводе «Машчермет». Затем учился в юридической школе. В 1958 году заочно окончил Харьковский юридический институт. Много лет работаю народным судьей в Енакиево.

Давно отгремела война. Я ничего не знал о своих боевых друзьях и о том, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года мне присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Сотрудники наградного отдела Министерства обороны СССР долго и упорно разыскивали меня. И вот 23 февраля 1961 года я получил эту дорогую награду. Трудно выразить свою признательность и благодарность Партии, Правительству, комсомолу, командирами политработникам, воспитавшим меня в духе беззаветной преданности и любви к Родине. Скажу одно: если понадобится, то я, как и все советские люди, снова возьму в руки оружие и буду защищать социалистическое Отечество с достоинством и честью.

 

И. И. Абрамов

Слово об однополчанах

Иван Иванович Абрамов

(1911–1976)

С началом Великой Отечественной войны — на фронтах. В июле 1944 года — старшина. Участвовал в боях в составе 1297-го стрелкового полка 160-й Брестской стрелковой дивизии 70-й армии.

Награжден орденом Красной Звезды и несколькими медалями.

Жил в Москве.

О простых солдатах, боевых друзьях, о героях битвы за Брест мой рассказ.

Шли упорные бои на подступах к Бресту. И в эти дни в роту пришла листовка политотдела армии. Она переходила из рук в руки.

— Так это же про нашего старшего сержанта!

— Про знаменитого снайпера Ахременко?!

— А ну, читай! — раздавались возбужденные голоса солдат.

Листовка рассказывала о Николае Лукьяновиче Ахременко, бывшем колхознике из Мачушанского района, нынешней Волгоградской области, который стал знатным снайпером. Но он не только сам метко разил врага, а и обучал своему делу большую группу бойцов. Боевая слава о нем шла по всей армии. Новые страницы прибавил к ней умелый воин на брестской земле.

Гремел бой. В критическую минуту, когда цепь гитлеровцев приблизилась к переправе, Ахременко метким выстрелом сразил фашистского офицера. Тут заработал вражеский пулемет. Но недолго удалось ему вести огонь. Прозвучали снайперские выстрелы Николая, и пулемет замолк.

Встреченный перекрестным огнем батальона, противник стал отходить, а скоро прекратил сопротивление.

Старший сержант Ахременко был награжден орденом Красной Звезды.

Во многих других боях героически сражался старший сержант и только после тяжелого ранения за Брестом расстался с полком. Но в части остались его ученики, которые умножали боевую славу. Один из них, младший сержант Кобзев, 8 октября 1944 года уже в Польше на собрании комсомольского актива полка говорил: «Я прошел хорошую школу у знатного снайпера Ахременко. Не раз вместе с ним, будучи в обороне, мы выходили на охоту. На его счету было 55 фашистов, на моем пока 18. Но я буду достойным своего учителя».

Не забуду форсирования реки Припять. Прорыв обороны врага произошел очень быстро. Два батальона еще отбивали контратаки, а батальон капитана Скрипникова уже громил вторую линию обороны противника.

Автоматчик Кузьма Гаврилович Будаев вместе с другими солдатами прочесывал лес в урочище Бульбинище и вышел незамеченным к траншее врага. Зная, что противник деморализован, Будаев решился на рискованный шаг. С криком «ура» он бросился вперед, забросал траншею гранатами и уничтожил несколько гитлеровцев, а семнадцать взял в плен и привел в штаб полка.

За этот подвиг Кузьма был награжден орденом. Второй орден он получил за находчивость при форсировании реки Западный Буг. Здесь Будаев уже командовал взводом. На самодельных плотах и вброд его взвод одним из первых переправился на западный берег реки, уничтожил боевое охранение немцев и этим обеспечил переправу полка. Взвод Будаева участвовал в штурме Брестской крепости и в боях под Варшавой.

Кузьма Гаврилович Будаев не дошел с нами до Берлина, он был ранен. В ноябре 1944 года мы получили от него письмо, в котором он сообщил, что его демобилизовали и он работает в колхозе «Красный Сокол», Воронежской области.

Боевые друзья в ответном письме пожелали Будаеву успехов в жизни и такого же энтузиазма и геройства в труде.

В составе полка сражались против врага воины многих национальностей. Пример доблести и геройства показал узбек, коммунист, старший сержант Курбанов. Выступая на партийном собрании, он сказал: «Коммунист должен быть первым в бою». Зная, что среди солдат есть узбеки, он говорил на узбекском языке. Родная речь прозвучала для бойцов призывным кличем.

Собрание это проходило накануне наступления. Когда начался бой, парторг Курбанов был впереди. Он и был одним из героев прорыва вражеской обороны. С возгласом «Батан учан!» — «За Родину!» первым перескочил через проволочные заграждения и увлек за собою всех бойцов. Ворвавшись в траншею противника, подавил огнем своего ручного пулемета три огневые точки врага и захватил в плен четырех фашистов.

Освобождая брестскую землю, взвод старшего сержанта Курбанова не раз проявлял доблесть в боях при форсировании рек, штурме укреплений и фортов Брестской крепости.

В этих боях отличились и его земляки — рядовой Абтуазиз Юнусов и Кутулан Рахматов. Они в первом эшелоне переправились на западный берег Буга и уничтожили гранатами фашистский дзот, мешавший переправе полка. После ликвидации брестской группировки гитлеровцев оба отважных война-узбека были приняты в ряды Коммунистической партии.

Самоотверженно дрались против фашистских захватчиков бойцы-однополчане. Добрая слава шла в дивизии о бывалом артиллеристе старшине Егоре Ивановиче Балховитине, расчет которого в одном бою подбил два танка и этим сорвал вражескую контратаку.

Наводчик орудия сержант Кривошеев, получая кандидатскую карточку, заявил: «В первом же бою оправдаю доверие партии». А назавтра у деревни Орехово Кривошеев, невзирая на сильный минометный и пулеметный огонь противника, вывез орудие на прямую наводку и точной стрельбой уничтожил пулемет, блиндаж и дзот. Наш батальон получил возможность продвигаться вперед.

Отважно бился коммунист старшина Г. В. Безверхний. Под деревней Медна, где фашисты особенно упорно сопротивлялись, Безверхний с возгласом «За Родину, вперед!» первым ворвался в траншею противника и продвинулся по ней на 200 метров. Когда застрочил вражеский пулемет, он бесстрашно выскочил на бруствер и забросал гранатами дзот. Пулемет умолк.

Так бились за Родину мои боевые товарищи.

 

П. А. Белов

Герой Советского Союза

Из дневника командарма

Павел Алексеевич Белов, Герой Советского Союза

(1897–1962)

С 1918 года служил в армии. С первых дней Великой Отечественной войны — на фронтах. За образцовое выполнение боевых заданий командования при форсировании реки Днепр П. А. Белову присвоено звание Героя Советского Союза.

В июле 1944 года генерал-лейтенант Белов — командующий 61-й армией.

Награжден многими орденами и медалями Советского Союза.

Член КПСС с 1925 года.

В послевоенные годы жил в Москве.

28/VI 1944. Командный пункт в лесу западнее Селец. 23 июня перешли в наступление 65, 28, 48 и 3-я армии 1-го Белорусского фронта. К настоящему времени уже известны крупные успехи нашего фронта. Сегодня заняты Старые Дороги и Осиповичи. Во вверенной мне армии также начинают вводиться в операцию те соединения, которые находятся на правом фланге.

Сейчас 15.30, а в 14.00 55-я стрелковая дивизия с бригадой речной флотилии должна была форсировать Припять в районе Петрикова. Мы немного запаздываем, так как от разведки получены сведения, что 102-я и 216-я пехотные дивизии противника начали отход и, видимо, перегруппируются на другое направление. Однако речная флотилия под командованием Григорьева появилась лишь сегодня утром. Форсировать же Припять без речной флотилии нельзя, так как в армии нет переправочных средств. В нашей 55-й стрелковой дивизии слабая организация разведки, а поэтому в штабе дивизии узнают об отходе противника, оборонявшегося против них, не сами, а от разведотдела штаба армии.

1/VII 1944. Командный пункт в том же лесу. Время 17.30. В 19.00 намечено переехать на наблюдательный пункт.

Сегодня назначена ночная атака на левом фланге армии, разведка боем обороны противника в районе Столина. Правый фланг армии, а именно 89-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора Александра Яковлевича Яновского, начал наступать раньше других соединений армии и воюет неплохо. Железную дорогу севернее Петрикова Яновский уже перерезал, лишив противника этого важного пути подвоза и эвакуации. Теперь пришло время начать активные действия и на левом фланге армии, иначе противник, не будучи скован нашими действиями у Столина, получит возможность снимать войска с пассивного участка и усиливаться там, где ему выгодно.

10/VII 1944. Наконец 89-й стрелковый корпус занял железнодорожный узел Лунинец. Некоторую помощь нам оказали партизаны, с которыми мы все время поддерживали связь как самолетами, так и по радио. Партизаны предложили занять Лунинец своими силами и представили план партизанской операции. Я увидел в этом плане явную недооценку сил противника и переоценку возможностей партизан, но, не желая подрывать веру партизан в успех, внес поправки в план (в качестве совета), согласовав начало наступления партизан с приближением к Лунинцу передовых частей 89 стрелкового корпуса. Столин мы взяли еще раньше, причем наша разведка очень обоснованно определила отход противника еще за несколько часов до наступления темноты. Признаком были поваленные телефонные столбы, которые связисты или саперы-подрывники противника начали подрывать заблаговременно. Захват «языка» вечером подтвердил готовность врага в эту же ночь начать отход. Все остальное происходило как по плану. Таким образом, правильная оценка оперативной обстановки в штабе армии, затем разведка наблюдением и боем дали возможность за несколько часов до фактического отхода противника уже узнать об этом. Кононенко не подвел и на этот раз. Я его за это хвалю, но он не зазнается, а старается еще лучше. Я его знал еще до войны, он получил богатейший опыт в организации разведки сначала в масштабе кавалерийского корпуса, а потом в армейском масштабе. Если же учесть, что он имеет боевой опыт в боях гражданской войны в Испании, то можно сказать, что успех нашей разведки не случаен. Опубликован приказ Верховного Главнокомандующего, в котором отмечено занятие Слонима, только не знаю какой армией. В этом же приказе сказано об овладении нашей армией Лунинцом. Армия должна теперь освободить Пинск. Со штабом и командованием армии находится секретарь Пинского обкома партии тов. Клещев. Тов. Клещев имеет с собой группу товарищей из областного руководства и радиста с рацией для связи с партизанами Пинской области. Сам Клещев тоже до этого был в тылу врага, командуя Пинским соединением партизан, имеет воинское звание генерал-майора. Это обстоятельство очень облегчало нам связь с партизанами и организацию взаимодействия с ними.

11/VII 1944. К 21.30 приехал на новый командный пункт. Со всеми подчиненными и с командованием фронта имеется проводная связь. Разговаривал по телефону с командиром 89-го корпуса генералом Яновским, поставил ему задачу ускорить наступление на Пинск с востока. Ночью видны вспышки выстрелов и зарево пожаров в направлении Пинска. Всю ночь был занят организацией десанта через Припять для внезапного захвата Пинска. Этот десант должны осуществить: пехота 415-й стрелковой дивизии под командованием полковника Мощалкова, а первым эшелоном десанта должен быть 1326-й стрелковый полк этой дивизии под командованием Молчанова. В ночь на 12 июля главные силы полка были скрытно и внезапно для противника высажены в Пинске. Десант осуществляла 1-я бригада речной флотилии капитана первого ранга С. М. Лялько.

12/VII 1944. Командный пункт Рухча Вторая. Встал в 7.30, поспав всего около 2 часов. Итак, два рейса десанта уже ведут бой в Пинске. Готовится третий рейс во главе с командиром дивизии полковником Мощалковым. Есть основания рассчитывать, что сегодня Пинск будет взят.

Сегодня делаю вторую запись: 14.25. Десант в Пинске героически дерется. С подполковником Молчановым наши связисты и десантники речной флотилии сумели скрытно от противника протянуть проводную связь, и я имею возможность разговаривать с Молчановым. Второй эшелон десанта от другого полка 415-й дивизии возмутительно задерживается и поэтому Молчанов бой в Пинске ведет пока изолированно. Сведения от него идут туго. Это доказывает, что сопротивление противника усилилось. Как будто заняты 4-й и 6-й кварталы города, занумерованные на нашей карте Пинска. Немцы контратакуют, и уже отбито 3 контратаки. Я в этой обстановке, зная, что днем второй эшелон десанта высадиться под огнем противника не сумеет, ищу решения в успешном наступлении на Пинск 89-го стрелкового корпуса с востока. Особенно важно, чтобы 397-я стрелковая дивизия, находящаяся ближе других к окраине города, прорвалась на помощь десанту с северо-востока.

14/VII 1944. Рухча Вторая. Всю ночь не спал. Звонил командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Нажимал, чтобы скорее армия овладела Пинском. Разговор происходил ночью. Я доложил, что один полк в качестве десанта дерется в тылу у немцев в самом городе Пинске и что ожидаю прорыва на Пинск одной дивизии 89-го корпуса. Лишь в 5 часов 40 минут войска, наконец, овладели Пинском. Донеся об этом командующему фронтом, позволил себе заснуть и спал с 7.00 до 10.30. Сегодня у нас в армии праздник! Началось преследование врага на запад. Есть доклады, что, благодаря десанту и быстрому прорыву 89-го корпуса, Пинск удалось сохранить от больших разрушений, которые начали было производить немцы.

16/VII 1944. Рухча Вторая. Вчера был в Пинске. Город хотя и разрушен, но все же не так, как Чернигов. Населения в городе очень много, так как оно уходило в леса, а теперь начало возвращаться. Мост через Припять противник не успел взорвать основательно, а взорвал один пролет, и тоже, с точки зрения подрывников, неудачно. Все это благодаря десанту, т. е. отважным матросам речной флотилии и пехотинцам 1326-го стрелкового полка. Наши инженерные войска очень быстро навели настил той части моста, которая была взорвана, и по мосту идут сплошной лентой автомашины и даже танки. Немцы от Пинска отступают поспешно, так как боятся быть отрезанными как с юга, так и с севера. Они жертвуют даже венгерской кавалерией, которая полк за полком пытается контратаковать нашу замечательную пехоту. По телефону мне докладывает один командир дивизии, что сам видит, как до 400 кавалеристов готовятся к конной атаке. Я, как старый кавалерист, советую изготовить к огню побольше пулеметов и минометов. И когда венгерская кавалерия подойдет на дистанцию около одного километра, открыть по ней массированный огонь. Две конные контратаки стоили венгерским гусарам более половины атакующих. Распорядился, чтобы после этого наша пехота как можно быстрее продвигалась в направлении на Кобрин. В эти сутки главные силы армии продвинулись на 25 километров.

17/VII 1944. Крайневичи (близ Пинска). За ночь взяли Хомск и Дрогичин. Собираюсь ехать в 89-й стрелковый корпус. По некоторым данным, вчера началось наступление левого крыла фронта. 1-й Украинский фронт начал наступление на день или два раньше левого крыла нашего фронта. Вчера 3-й Белорусский и, видимо, совместно со 2-м Белорусским фронтом взяли Гродно. Военные события развиваются быстро. Нужно ждать и политических последствий. У немцев уже не может быть былой уверенности в исходе войны и тем более нет этой уверенности у сателлитов гитлеровской Германии.

19/VII 1944. Снитово. Сегодня ведем бой за Кобрин. Стремимся охватить город с двух сторон, чтобы создать противнику угрозу окружения и, если будет упорно обороняться, окружить его. Из шести дивизий армии — четыре идут севернее города и лишь две дивизии непосредственно охватывают Кобрин. Я считаю, что этих сил достаточно. Хотя бой за город проходит медленно, 4 дивизии преследуют противника все дальше на запад. Немцы снова минируют дороги. Отдельные наши машины то и дело подрываются на минах даже в глубоком нашем тылу. По радио передано сообщение о переходе в наступление войск 3-го Прибалтийского фронта южнее Острова. Уже 7 фронтов успешно наступают. В перспективе окружение немцев в Прибалтике и дробление центральной их группировки. Может статься, что границы непосредственно Германии защищать у немцев будет некому из-за нехватки сил, распыленных на огромных фронтах. Возможны, и даже близки, политические последствия военных поражений фашистов. Признаки уже есть в виде различных политических заявлений, приказов и т. п. документов некоторых немецких генералов.

21/VII 1944. Ночью взяли Кобрин. Приказа Верховного Главнокомандующего и салюта еще не было, так как другие более важные успехи заслонили нашу маленькую победу. Вчера мне стало известно, что армия выводится в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Приехал командир 9-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Халюзин. В штабах и политотделах начинаются новые заботы в связи с переводом в резерв.

30/VII 1944. Добромысль. Был получен ряд новых распоряжений, внесших изменения в прежние замыслы. Мне приказано один корпус не выводить в резерв, а продолжать наступать на Брест. Для этой цели выделили лучший корпус, а именно 9-й гвардейский стрелковый корпус и всю армейскую артиллерию, другие необходимые армейские части. Оставил оперативную группу штаба для управления боем. Политотдел и штаб тыла также выделили часть сил для обеспечения предстоящего наступления на Брест. В 23.30 27 июля 1944 года части корпуса в Бресте. Город был взят общими усилиями нескольких армий. Важное значение сыграла также конно-механизированная группа под командованием генерала Плиева, прорвавшаяся в тыл противника севернее Бреста и вышедшая на коммуникации врага. Наш штурм Бреста в лоб и действия соседей на флангах вынудили фашистов оставить город. В 1941 году Брест был пограничным городом. Первые удары фашистов были обрушены на его гарнизон и население.

Приехав в Брест, я увидел, что город очень разрушен, причем разрушения эти главным образом первых дней войны. От жителей узнал, что в старой крепости еще долго защищался гарнизон, состоявший из пограничников и войск стрелкового соединения.

Когда я пишу эти строки, 9-й гвардейский корпус, овладевший Брестом со стороны Кобрина, уже марширует на Барановичи. Однако мы планируем, а начальство вносит поправки в планы. Ночью получено новое изменение. Вся армия (в том числе 89-й стрелковый корпус) сосредоточивается близ Белостока и входит в состав 2-го Белорусского фронта.

На днях я получил очередное воинское звание генерал-полковника. Наша наступательная армейская операция в составе 1-го Белорусского фронта закончена очень эффективно взятием Бреста. Скоро начнем другую операцию.

 

Д. К. Мальков

Герой Советского Союза

От Пинска до Бреста

Дмитрий Кузьмич Мальков, Герой Советского Союза

В июле 1944 года — полковник. Будучи командиром дивизии, участвовал в освобождении Пинска, Кобрина и Бреста.

Награжден десятью орденами, в том числе двумя польскими, многими медалями.

За доблесть и мужество, проявленные в боях при форсировании Днепра, Д. К. Малькову присвоено звание Героя Советского Союза.

Член КПСС.

В настоящее время генерал-лейтенант запаса Д. К. Мальков проживает в Москве. Ведет большую военно-научную работу.

12-я гвардейская стрелковая дивизия прошла по белорусской земле свыше четырехсот километров. Ее боевые действия по форсированию реки Днепр в районе Брагина Гомельской области высоко оценило Советское правительство: более 50 гвардейцам было присвоено звание Героя Советского Союза.

Летом 1944 года 9-й гвардейский стрелковый корпус, в который входила дивизия, принял участие в разгроме пинской группировки противника и освобождении города Пинска. Наша дивизия обороняла полосу шириною более 30 км. Имея небольшой численный состав, для наступления на Пинск она вначале могла выделить только часть своих сил.

29-й гвардейский стрелковый полк под командованием подполковника И. П. Мохова, усиленный артиллерией и саперами дивизии, выдвинувшись в район Горовата (15 км южнее Пинска), в ночь на 10 июля форсировал Припять и захватил небольшой плацдарм на ее западном берегу.

Подразделения полка в течение двух суток отразили более пятнадцати контратак и нанесли противнику большие потери.

Пулеметчик первой стрелковой роты рядовой Лопатин в первый день истребил до 30 гитлеровцев. Исключительный героизм проявил коммунист 1-го батальона сержант Левушкин. Отражая многочисленные контратаки, он был ранен три раза, но не покинул поля боя. Из его расчета остались он и рядовой Щерба. Кончились боеприпасы, а немцы продолжали наседать. Левушкин приказал Щербе достать патроны. Около погибших товарищей тот нашел ручной пулемет и три снаряженных диска. Зарядив пулемет, Левушкин снова открыл огонь по фашистам. Его ранило в четвертый раз, и только тогда отважного сержанта вынесли с поля боя.

Метко разили врага минометчики роты капитана Ларина.

Яростное сопротивление противника, располагавшего большим количеством пехоты, артиллерии и танков, показало, что для расширения плацдарма необходимо вводить в бой свежие силы. Пришлось снять с обороны 37-й гвардейский стрелковый полк под командованием полковника И. С. Колесникова, сосредоточить его в районе Горовата, а один стрелковый батальон полка подвезти к участку плацдарма на автомашинах. Прикрытие полосы обороны дивизии было возложено на 32-й гвардейский стрелковый полк и учебный батальон дивизии.

В первой половине дня 11 июля, явившись на наблюдательный пункт, командир 1-го стрелкового батальона 37-го полка майор Н. Г. Лысенко доложил о прибытии батальона и получил задачу: ночью, без артиллерийской подготовки, внезапно атаковать противника, прорвать его оборону и овладеть сильно укрепленным опорным пунктом Большие Динковичи, удаленным от плацдарма на 3 км. Днем, с командирами рот, комбат произвел рекогносцировку, после которой начал энергично готовить подразделения к атаке.

11 июля, с наступлением темноты, на плацдарм переправился весь батальон. Атака началась почти перед рассветом. Небольшими группами преодолев проходы, стрелковые роты заняли исходное положение.

Взвилась красная ракета. Море огня обрушилось на врага. С мощным криком «ура» гвардейцы устремились вперед. Внезапность нападения ошеломила немцев, и они в панике начали отступать.

Овладев траншеями и не останавливаясь в них, сметая огнем уцелевшие очаги сопротивления, батальон быстро продвигался вперед, с ходу ворвался в Большие Динковичи и, разгромив гарнизон противника, овладел деревней.

В уличном бою особенно отличился коммунист-разведчик старший сержант Каменев. Он один пленил четырех гитлеровцев. Умело управляли своими подразделениями командиры взводов 1-й стрелковой роты — лейтенанты Щекин, Кононов и Кузнецов, командиры отделений сержанты Колесников и Гультяев.

Падение деревни Большие Динковичи обеспокоило командование пинской группировки противника. На помощь 57-му охранному, 62-му пехотному полкам и 25-й истребительной бригаде, оборонявшимся против дивизии, они срочно начали переброску из Пинска 92-го и 25-го егерских пехотных полков, ослабив оборону города.

Мы немедленно выдвинули на плацдарм остальные подразделения 37-го полка и пушечный дивизион 31-го гвардейского артиллерийского полка.

Не успели они закрепиться, как противник начал предпринимать контратаки, пытаясь вернуть Большие Динковичи.

С большим мужеством и отвагой сражались пулеметчик 37-го полка рядовой Поленичко и его товарищи Жолуд и Бурбурский. Бронебойщик этого полка рядовой Кондратенко, увидев, как из-за кустов появились два бронетранспортера, сказал своим товарищам: «Сейчас я их продырявлю», — и точным попаданием поджег обе машины. Десятки фашистов уничтожил молодой коммунист пулеметчик Кронда, который выпустил по врагу 48 пулеметных лент. Взвод младшего лейтенанта Клочкова без потерь отразил сильную контратаку противника.

Храбро сражались артиллеристы, действуя в боевых порядках пехоты. Раненые бойцы и командиры отказывались уходить с поля боя и, сделав перевязки, продолжали сражаться. Трехдневные ожесточенные бои на реке Припять, в которых противник предпринял около 30 атак, измотали и обескровили его. Вечером 12 июля враг перешел к обороне.

На следующий день части нашей дивизии начали наступление. Сломив сопротивление противника, овладели населенными пунктами Московичи, Иваники, Вулька, Хойно, Стайки и Житчи, расширив плацдарм в глубину и по фронту на 10–12 километров.

К этому времени сосед справа — 212-я стрелковая дивизия, форсировав частью сил Припять, завязала бои за Стетиче и Сачковичи. Удар нашей дивизии, направленный во фланг и в тыл немцам, обороняющимся против соседней дивизии, вынудил их к отступлению. Вечером того же дня части обеих дивизий вышли к южному берегу реки Пина, создав угрозу коммуникациям пинской группировки противника, на которую с фронта наступала 415-я стрелковая дивизия. Оставив Пинск, враг начал отход на запад. Форсировав реку Пина, 12-я гвардейская дивизия, вместе с другими соединениями 9-го гвардейского стрелкового корпуса, перешла к преследованию противника и за четверо суток продвинулась на запад до 120 километров.

Овладев населенными пунктами Иваново и Городец, ее части завязали бой за Кобрин — важный опорный пункт немцев на брестском направлении. Форсировав реку, 29-й и 37-й полки ворвались в Кобрин с юга. Вскоре с востока подошли части Соседней дивизии: Ожесточенные уличные бои в городе продолжались более четырех часов. Противник был разгромлен. 20 июля 1944 года город Кобрин был освобожден.

Радостно, с хлебом и солью, с цветами встречал белорусский народ своих освободителей — воинов Красной Армии. Крестьяне охотно помогали нашим войскам транспортом — подвозили боеприпасы и продовольствие, эвакуировали раненых. Радуясь успехам наших войск, они вместе с бойцами скорбили о павших в боях. На похороны погибшей в бою за деревню Головчицы санинструктора 31-го артполка старшего сержанта Моргуновой пришли все жители деревни.

При подходе 29-го полка к деревне Язвело Антопольского района гвардии рядовой Ордашевский сказал своим товарищам: «Это моя родная деревня, в ней осталась моя семья и родные». Командир отделения сержант Сахно по цепи передал об этом всем бойцам роты. Гвардейцы стремительно ворвались в деревню и полностью очистили ее от немцев. Командир роты разрешил Ордашевскому навестить семью. Когда он появился на пороге своего дома, жена и дети бросились к нему и со слезами на глазах стали рассказывать о злодеяниях фашистов, которые убили брата жены Ордашевского, избили его мать и отца, хотели расстрелять их, но наступление наших войск помешало палачам осуществить свое черное дело. После. освобождения Кобрина дивизия получила задачу — наступать на главном направлении, вдоль брестского шоссе, между железной дорогой и рекой Мухавец и, совместно с другими соединениями корпуса, овладеть городом и крепостью Брест. Правее наступала 212-я, левее 415-я стрелковые дивизии нашей армии.

На подступах к Бресту противник подготовил сильно укрепленную, развитую в инженерном отношении оборону. В полосе наступления корпуса оборонялись 57, 930, 608 и 613-й охранные пехотные полки противника.

Хотя войска корпуса находились от Бреста всего в 9— 10 километрах, преодолеть это расстояние было весьма трудно. Задача усложнялась еще и тем, что дивизии не имели ни танков, ни тяжелой артиллерии, необходимой для разрушения дотов и фортов, а численный состав частей и подразделений за время боев на реке Припять и за Пинск сильно поредел.

Наконец подготовка к наступлению закончена. 24 июля в 18 часов после часовой артиллерийской подготовки дивизия одновременно с другими соединениями корпуса пошла в атаку. 29-й полк гвардии подполковника И. П. Мохова, овладев первой траншеей, завязал ожесточенный бой за высоту 147,2. Бой переходил в рукопашные схватки и продолжался всю ночь. Только к утру, отбросив противника на вторую позицию, бойцы овладели высотой.

Атака 37-го полка вначале успеха не имела. Встреченные сильным огнем противника, стрелки залегли. Но вскоре и здесь наметился успех. Ползком, маскируясь нескошенной высокой травой, роты выдвинулись к траншее противника и, забросав ее гранатами, бросились в атаку. По ходам сообщения и по полю в панике убегали оставшиеся в живых гитлеровцы.

Комсомолец рядовой Усам Нунозариев, узбек по национальности, первым вскочил в траншею и захватил в плен трех немцев. Рядовой Демко, подавший накануне заявление о приеме в партию, пленил двух гитлеровцев. Будучи ранен, он не ушел с поля боя и продолжал сражаться.

Стремительно продвигаясь вперед, воины полка с ходу овладели второй и третьей траншеями. Но со второй позиции, расположенной на рубеже высот 138,9 и 141,6, немцы снова оказали упорное сопротивление. Для ее прорыва нужна была соответствующая подготовка.

В ночь на 25 июля противник, перейдя в контратаку, выбил из Ямно подразделения соседней 415-й стрелковой дивизии, чем создал угрозу флангу и тылу 1-го батальона 37-го полка. Для восстановления положения командир 37-го полка полковник Колесников направил роту автоматчиков лейтенанта Слепухина. Под покровом ночной темноты сблизившись с противником, рота открыла огонь из пулеметов, автоматов и перешла в атаку. Внезапность нападения ошеломила немцев, и они в панике начали удирать из Ямно. Через час населенный пункт был снова в наших руках.

Дивизия, взламывая оборону противника, медленно, но упорно продвигалась вперед. К исходу дня части овладели тремя высотами и населенными пунктами Вычулки и Крушина, отбросив немцев на третью позицию, основу которой составляли внешние форты крепости Брест. Для дальнейшего наступления на Брест были пополнены штурмовые группы. В их состав вошли неоднократно отличавшиеся в боях бойцы, сержанты и офицеры. Командирами групп были назначены лучшие командиры стрелковых рот.

Войска соседних армий, наступающих в обход Бреста с севера и юга, значительно продвинулись вперед. Но на нашем направлении враг продолжал оказывать упорное сопротивление, нередко переходя в контратаки. Наиболее сильную контратаку гитлеровцы предприняли из района высоты 145,1, за которую развернулись особенно упорные бои. Подразделения полка под давлением численно превосходящего противника начали отходить.

В этот момент исключительный героизм проявил комсорг 7-й батареи 31-го гвардейского артиллерийского полка наводчик И. П. Гуров. Будучи тяжело раненным, он заменил вышедшего из строя командира орудия и успешно отразил контратаку врага. За мужество и отвагу, проявленные в боях под Брестом, ефрейтору Ивану Петровичу Гурову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Ефрейтор И. П. Гуров.

Прорыв третьей позиции неприятеля дался нелегко. Трое суток продолжались здесь ожесточенные бои. Мы несли потери, но гвардейцы были полны решимости как можно быстрее освободить славный город.

В этих боях отлично проявили себя бойцы 31-го артполка. Большая часть их пушек находилась в боевых порядках пехоты, вела огонь прямой наводкой.

Младший сержант В. А. Макаров обнаружил расположение двух пулеметов, дзота, 75-миллиметрового орудия и двух минометов. Наши артиллеристы метко поразили все эти цели.

Радиотелеграфист 2-го дивизиона этого же полка младший сержант В. Ф. Куликов с радиостанцией находился в 200 метрах от немцев. Он корректировал огонь батареи. Гитлеровцы обнаружили гвардейца и обстреляли его позицию. Осколком снаряда разбило микрофон. Спокойно заменив его, Куликов продолжал свое дело.

Смело и решительно действовали штурмовые группы. Используя огонь артиллерии и минометов, они просачивались через боевые порядки врага, блокировали доты и дзоты, а затем подрывали их. И вечером 27 июля подразделения дивизии полностью овладели высотой 145,1. Третья позиция противника на этом участке была прорвана. Пришедшие в штаб дивизии два партизана сообщили о первых признаках оставления немцами Бреста. Части дивизии и соседних соединений корпуса немедленно перешли в преследование, сбили подразделения немцев, оставленные на четвертой позиции, и с ходу ворвались в Брест. Разрозненные группы противника, прикрывавшие отход своих войск, оказали слабое сопротивление. Стремительно преследуя их, 12-я гвардейская стрелковая дивизия очистила от немцев южную половину города и крепость и вышла на реку Буг. Благодаря смелым и решительным действиям наших войск удалось предотвратить взрывы многих зданий и сооружений города, а также железнодорожного моста через Буг. К рассвету 28 июля старинный русский город и крепость Брест были полностью освобождены.

Здесь летом 1941 года сражались советские воины, защищая свое Отечество. 28 июля 1944 года. Над крепостными фортами вновь реет Красное знамя.

Главная заслуга в этом принадлежит войскам соседних 28-й и 70-й армий, глубокий обход которых с севера и юга создал угрозу окружения Бреста и вынудил противника начать отход.

Во время боев за Брест к начальнику разведки дивизии майору Деряжному, по поручению Брестского подпольного ГК КП(б)Б, приходила группа партизан в количестве 4–5 человек. Они дали ценные сведения не только об оборонительных сооружениях на подступах к городу и в самом городе, но и о примерной численности войск противника, обороняющих Брест, характере их действий, а также о передвижении немецких войск по ту сторону реки Западный Буг. Партизаны сообщили также, что многие административные здания и промышленные объекты в городе минируются и подготавливаются к взрыву. Важные сведения дали они и о системе расположения фортов на подступах к городу.

На основе данных, полученных от партизан и из других источников, разведотделением штаба дивизии была подготовлена подробная справка — доклад о группировке войск противника, характере их действий и оборонительных сооружениях. К справке была приложена карта с нанесенной обстановкой на ней. Один экземпляр этих документов был направлен в штаб 61-й армии. Начальник разведотдела штаба армии полковник Кононенко дал им высокую оценку, так как они сыграли большую роль во всей Брестской операции.

В боях за Брест 12-я гвардейская стрелковая дивизия нанесла врагу значительные потери. Только бойцами дивизии было захоронено 107 вражеских трупов, которые гитлеровцы не успели убрать. Общие потери немцев составили около 1500 человек. В ходе боя были захвачены большие трофеи.

Боевые действия дивизии и ее частей были высоко оценены правительством Советского Союза. 12-й гвардейской стрелковой дивизии было присвоено наименование «Пинской», она была награждена орденом Красного Знамени. 29-й и 37-й гвардейские стрелковые полки и 31-й гвардейский артиллерийский полк стали именоваться «Кобринскими» и также были награждены орденом Красного Знамени. 32-му гвардейскому стрелковому полку, подразделения которого отличились в решающих боях за Брест, было присвоено наименование «Брестского».

Брестским стал именоваться и 9-й гвардейский стрелковый корпус, в составе которого вела боевые действия наша дивизия.

28 июля приказом командующего войсками 1-го Белорусского фронта я был назначен начальником гарнизона города Бреста.

 

И. Ф. Веревкин

Из фронтового блокнота

Иван Филиппович Веревкин

В годы Великой Отечественной войны — редактор газеты «За Родину» 12-й гвардейской Пинской стрелковой дивизии 61-й армии.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

Член КПСС.

Ныне подполковник в отставке И. Ф. Веревкин — лектор Новосибирского окружного Дома офицеров.

Много лет прошло со дня освобождения Бреста, но в памяти и поныне хранятся подробности боев за этот город.

27 июля. Стоял на редкость жаркий летний день. Неподвижный раскаленный воздух затруднял дыхание. Хлебные поля под палящим солнцем побелели. Из сухих и жестких колосьев сыпалось зерно.

Мы, газетчики из дивизионной многотиражки, брели по пыльной дороге, пролегавшей прямо по нескошенной ржи. Нас обгоняли автомашины с прицепленными пушками, танки, самоходки. На поле тут и там стояли орудия, замаскированные соломой. Их темно-зеленые стволы грозно смотрели на запад.

А там, вдали, на самом горизонте, окутанный дымом, раскинулся Брест. Грохот рвущихся мин и снарядов время от времени сотрясал воздух; беспрерывно, то ослабевая, то усиливаясь, шла ружейно-пулеметная перестрелка.

К вечеру стрельба стала ожесточенней. Теперь снаряды рвались уже всюду. Земля гудела и содрогалась. Город совсем скрылся в черной завесе дыма.

Перекрывая артиллерийскую канонаду, по полю несся перекатный крик: «Ра-а-а… Рр-а-а-а…» Это гвардейцы нашей 12-й стрелковой дивизии шли в наступление.

Мы были свидетелями поистине массового героизма воинов. Я находился в полку Героя Советского Союза полковника Ивана Степановича Колесникова. Высокий и плечистый, он, казалось, сразу был повсюду — и на НП и в ротах. На подступах к Бресту, когда немцы атаковали батальон майора Н. Г. Лысенко, полковник Колесников, находившийся в боевых порядках батальона, возглавил контратаку наших подразделений. Гитлеровцы были отброшены.

В боях за Брест особенно отличилась рота станковых пулеметов капитана Рязанцева. Его смелости, выдержке и распорядительности мог позавидовать любой офицер. Видя своего командира в боевых порядках, пулеметчики отважно дрались с гитлеровцами.

Героически воевал коммунист сержант Голобородый. Когда цепи гитлеровцев снова поднялись и двинулись на нас, он стремительно и скрытно выкатил свой пулемет вперед на высотку и открыл огонь с фланга.

— Молодчина, Голобородый, — передал по позиции Рязанцев. — Наддай покрепче. Погорячей!

Вскоре рота опять отличилась. На этот раз враг предпринял контратаку при поддержке танков.

В самый разгар боя командир роты поставил пулеметы на флангах с задачей отсечь от атакующих танков вражескую пехоту. Над полем стоял сплошной гул, и в воздухе висели тучи дыма и пыли.

С грохотом и скрежетом танки прошли вперед. Но пехота была остановлена.

Гвардейцы дрались героически. Всего лишь нескольким гитлеровцам удалось ускользнуть от расплаты. Свыше 50 трупов фашистских солдат и офицеров валялись на поле.

Оставшиеся без пехоты вражеские танки вынуждены были отступить.

Родина по заслугам оценила подвиг Ивана Николаевича Рязанцева, наградив его орденом Красного Знамени. А через некоторое время грудь воина украсил и орден Отечественной войны.

У капитана был свой счет мести гитлеровским изуверам. Они причинили ему страшное горе. Отец воина, организатор колхоза, был замучен фашистами; погибли также сестра Таня и старший брат, а младшего брата Александра гитлеровцы за связь с партизанами расстреляли.

Во время самых тяжелых сражений офицер решил навеки связать свою судьбу с Коммунистической партией. Осенью 1944 года, вскоре после боев за Брест, он стал коммунистом.

Был у нас в дивизии взвод разведчиков. Командовал им Герой Советского Союза лейтенант Федор Гаврилов — человек исключительной отваги.

Отличился его взвод и в боях за Брест.

Одетые в зеленые маскхалаты, разведчики скрытно проникли на восточную окраину города. Гитлеровцы, не подозревая опасности, вели бешеный обстрел наших подразделений. Особенно неистовствовали пулеметчики у каменной стены разрушенного сарая.

— Позвольте снять их, товарищ лейтенант, — шепнул младший сержант Шалва Габидашвили лежавшему рядом Гаврилову.

Офицер посмотрел на своего любимца, увешанного гранатами, и одним лишь взглядом сказал: «Действуй!» Гвардеец пополз.

Командир тем временем приказал нескольким солдатам следовать за Габидашвили и, при случае, поддержать его огнем. А тот был уже у самой цели. Вот он вдруг привстал и с силой метнул гранату. Раздался взрыв, другой, третий. Пулемет замолчал. Среди немцев начался переполох. Габидашвили и подоспевшие к нему ребята, ведя огонь из автоматов, бросились в окопы. Послышалась команда Гаврилова, и весь взвод ударил по врагу с тыла. Немцы в панике метались по полю, попадая под губительный огонь разведчиков. Замешательством противника не преминули воспользоваться стрелковые подразделения. Первым сблизился с врагом взвод лейтенанта Орлинчева. Находившийся невдалеке наш воин заметил, как вдруг упал сраженный Орлинчев. Наша атака затормозилась.

Один из воинов крикнул: «Взвод, слушай мою команду!» Гвардейцы дружно атаковали противника и, ломая его сопротивление, отбили у врага несколько домов.

На окраинах города враг оказал ожесточенное сопротивление. Клубы черного дыма сплошным облаком висели над Брестом. С каждым часом войска узнавали о новых и новых подвигах гвардейцев.

Среди первых героев уличных боев был и старший лейтенант Алексей Светкин. Он командовал штурмовой группой. Трудно было продвигаться. Вражеские пулеметчики, автоматчики, снайперы сидели, забаррикадировавшись у амбразур, на чердаках и в подвалах домов, и обстреливали все улицы. На перекрестках улиц гитлеровцы поставили танки и штурмовые орудия, которые также вели беспрерывный огонь. Тем не менее группа Алексея Светкина, наступая совместно с артиллерией, умело блокировала дома и после яростной схватки выбивала из них фашистов.

Среди отважных были не только бойцы и командиры передовой линии, но и врачи, санитары, снабженцы. Каждый на своем посту был мужествен и храбр.

Хочется рассказать о майоре медицинской службы Михаиле Николаевиче Лебедеве. Его часто видели на переднем крае, где он организовывал быструю эвакуацию раненых и оказание им необходимой медицинской помощи.

На подступах к Бресту произошел такой случай. Где-то на фланге наших наступающих подразделений группа гитлеровцев прорвалась в наш ближайший тыл.

— Немцы, немцы!.. — закричали в овраге.

Началась беспорядочная стрельба. И вот тут-то особенно проявились волевые качества военврача Лебедева. Он быстро и без суеты собрал санитаров, легкораненых воинов, всех, кто способен был носить оружие, и занял с ними оборону по обе стороны оврага. Полтора часа отбивался небольшой отряд от натиска противника, пока не подоспела помощь и прорвавшиеся гитлеровцы не были уничтожены.

* * *

Помню, ночью батальон майора Лысенко одним из первых ворвался в пылающий и задымленный город. Немцы отступали. На мою долю выпала честь быть именно с этим подразделением. Никто из нас как-то не обращал внимания на море огня и рвущиеся мины. Мы бежали посредине улицы, ярко освещенной сплошными линиями пожаров.

На какой-то широкой улице мы остановились. Здесь не так было жарко. У моих ног кто-то прилег передохнуть. Я сел рядом с ним, прямо на мостовую. Около меня расположились другие (кстати, во всем батальоне насчитывалось всего лишь 23 человека, включая майора Лысенко. И все же это был батальон!).

Снова началась артиллерийская стрельба. Снаряды рвались среди огненных языков, вздымая к небу миллионы искр. А вот перед нами река — Западный Буг. Вода, отражая пожарища, блестела расплавленной медью. Цепляясь за кустарник, я, как другие, стремительно скользнул по обрывистому берегу вниз, к воде. Берег огласился ликующими голосами. По медной глади пошли круги волн.

— Ну вот мы и пришли, — проговорил комбат и зачерпнул фуражкой речной воды.

Утро мы встретили в освобожденном городе. Здесь враг начинал свой поход на Советскую страну. Здесь он еще в 1941 году получил первый предметный урок.

Теперь, летом 1944 года, наши воины снова были в Бресте. Вдоль берега Западного Буга валялись неубранные трупы тех, кто осмелился перейти эту реку, осквернить советскую землю. Красное знамя вновь реяло над Брестской крепостью. И салютом героическим защитникам ее, павшим смертью храбрых в 1941 году, звучала артиллерийская канонада на западном берегу реки.

 

А. П. Кавицкий

Через пинские болота

Александр Павлович Кавицкий

В период боев за Брест — заместитель командира 31-го гвардейского артиллерийского полка 12-й гвардейской стрелковой дивизии 61-й армии.

Награжден семью орденами и многими медалями.

Член КПСС.

В настоящее время А. П. Кавицкий — подполковник в отставке, живет и работает в Бресте. Член военно-исторического общества при гарнизонном Доме офицеров.

Командир полка гвардии полковник Даниил Афанасьевич Авралев 2 или 3 июля в штаб пришел в отличном настроении. Среднего роста, крепкого телосложения, он был человеком с добрым сердцем, прямым и чутким. Его служебное рвение и исполнительность всегда зажигали нас. Полковник объявил:

— Ну, хлопцы, есть настоящее дело! Будем готовить прорыв на север.

Район, где мы находились, казалось, меньше всего подходил для наступления. Встречались солдаты и даже офицеры, которые верили в легенду о непроходимости пинских болот.

— Это невозможно, — говорили они, — да вроде и не было такого, чтобы какое-то соединение, армия одолевали подобные препятствия.

Однако командование рассудило по-другому. Нужно наносить удар по противнику именно там, где он меньше всего ожидает.

Началась активная подготовка к прорыву. Особая забота у нас, артиллеристов, была о переправочных средствах. Но вот подготовка закончена. Седьмого или восьмого июля, точно не помню, после мощного артиллерийского удара закипели ожесточенные бои по захвату плацдарма на левом берегу Припяти. Противник оказывал сильное сопротивление, неоднократно переходил в контратаки. Он опасался нашего выхода в тыл пинской группировке. Но уже ничто не могло спасти врага.

Огонь пехоты, артиллерии и танков, направляемый по врагу, делал свое дело. В результате активных и дружных боевых действий 37-й и 29-й гвардейские стрелковые полки овладели плацдармом и опорными пунктами на левом берегу Припяти, населенными пунктами Московичи и Хойны.

И здесь, на пути дивизии к северу, началось, пожалуй, самое трудное. Ведь болота и водные преграды были тоже опасным врагом. Дивизия шла ночью и днем, в условиях почти полного бездорожья. Прокладка колонных путей представляла огромную трудность, так как части и подразделения были совершенно лишены условий для маневра. Впереди, справа и слева безбрежные болота, а сзади — узкая дорога, с которой никуда не свернешь.

Дорожные работы поглощали десятки, сотни тонн подручных строительных материалов. И так почти на всем протяжении нашего пути.

Героями перехода были все. Направлять усилия людей, вдохновлять их на выполнение боевой задачи хорошо умели наши командиры и политработники.

И так уж получалось, что там, где становилось особенно трудно, всегда появлялся наш командир дивизии гвардии полковник Дмитрий Кузьмич Мальков. Самых теплых слов и большой благодарности заслуживает он за заботу о нас, воинах. Глядя на него, каждый из нас как-то оживлялся, подтягивался, старался быть лучше.

Мне вспоминается переправа через реку Пина. Это было последнее препятствие, которое предстояло преодолеть войскам, чтобы полностью выполнить поставленную задачу — ударом с юга выйти в тыл пинской группировке противника. Полковник Д. А. Авралев по радио приказал мне ускорить переправу оставшихся на южном берегу гаубичных батарей. Он торопил нас, требовал артиллерию, так как гитлеровцы оттягивали силы из Пинска на запад, и нужно было преградить им дорогу. Искать броды или ждать очереди на переправу — значит потерять дорогое время. Мы решили форсировать реку в том месте, куда вышли. Дружно закипела работа. Артиллеристы третьего дивизиона готовили плот, второго — подмостки на берегу, измеряли глубину реки, натягивали трос.

Работа спорилась. Опыт войны научил, как поступать в подобных случаях.

Битва за Пинск подходила к концу. Она требовала от гвардейцев огромного напряжения моральных и физических сил. В завершающих боях особенно отличились первый пушечный дивизион под командованием капитана Грязнова и третий гаубичный дивизион майора Бондаренко. В сложных условиях работал и тыл нашего полка под управлением заместителя командира полка майора Молодкина.

14 июля Пинск был освобожден. Путь на запад, к Бресту, открыт!

20 июля наши войска, нанося удары с севера, востока и юго-востока, овладели городом Кобрином.

Уже с начала продвижения к Бресту наши части встретились с глубоко эшелонированной, хорошо оборудованной в инженерном отношении обороной противника. Все дороги были заминированы.

На шоссе Кобрин — Брест кроме минных заграждений были устроены завалы. Искусно построенная система огня на высотах и выгодных для обороны участках местности позволяла немцам простреливать каждый метр земли. И все же, прогрызая эту оборону, наши части шаг за шагом продвигались вперед.

В ночь на 25 июля я находился на огневых позициях третьего дивизиона. Наш полк поддерживал бой 37-го полка. В это время на левом фланге полка, западнее населенного пункта Ямно, разгорелся сильный бой. Оказалось, что противник очень настойчиво контратакует левого соседа — 1326-й стрелковый полк. Пока разбирались, принимали меры, немцы выбили наших из Ямно и начали поджимать левый фланг 37-го полка.

Бой разгорался все сильнее. Враг угрожал выходом в тыл полка. К утру 25 июля он оказался перед огневой позицией седьмой гаубичной батареи.

И тут в единоборство вступили артиллеристы. Шквал огня обрушился на фашистов. Но их было много, и они начали обходить батарею. Когда кончились боеприпасы, по врагу был открыт ружейный огонь, в ход пошли гранаты. И гитлеровцы были остановлены. В это время на противника обрушился огневой налет других артиллерийских батарей. 37-й полк и его левый сосед, собрав силы, перешли в контратаку. К концу дня положение было восстановлено. Противника выбили из важных опорных пунктов в районе деревни Вычулки.

Большую отвагу проявил в боях за Брест орудийный расчет командира орудия Ярового, отразивший четыре контратаки противника. Мужественными организаторами боя и непосредственными его участниками были командир полка гвардии полковник Авралев, офицеры Гайдель, Чистяков, Попов, Улащик, Грязнов, Трубов, Целуев, Суслин, Безруков, Яковлев, Гненый, Михайлов, Рябов, Сухорученко, Вишневецкий.

Отважными тружениками войны и непосредственными участниками боев за освобождение Бреста были фельдшер Николай Александрович Горбунов, медицинская сестра Людмила Петровна Панферова, избравшие затем Брест местом своего жительства, и фельдшер дивизиона Иван Михайлович Гусев.

Мужество и отвагу проявили многие стрелки нашей дивизии.

Молодой коммунист полка рядовой Конда в течение дня участвовал в отражении пяти контратак противника, выпустил по врагу более 20 пулеметных лент. Командир отделения автоматчиков 29-го полка старшина Белозерцев после артподготовки с возгласом «За Брест, товарищи!» первым ворвался в траншею противника. Принятый перед боем в партию боец 37-го полка бывший партизан Димко был ранен, но остался в строю.

27 июля к вечеру начался решительный штурм последней, главной полосы обороны противника на подступах к Бресту. Мы уже видим город. Пожары и взрывы в нем вызывали новый прилив ненависти к фашистам и неудержимое стремление быстрее освободить этот родной нам город на рубеже советской земли. К 24.00 29-й и 37-й гвардейские полки ворвались в город. Здесь еще продолжали сопротивляться разрозненные и деморализованные группы противника. Рано утром 28 июля город был полностью очищен от фашистской нечисти.

 

М. Н. Тупицын

Жизнь побеждает

Михаил Николаевич Тупицын

В 1940–1941 и с октября 1943 по октябрь 1946 года — первый секретарь Брестского обкома и горкома Коммунистической партии Белоруссии.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

Член КПСС с 1930 года.

В настоящее время подполковник в отставке М. Н. Тупицын — персональный пенсионер союзного значения. Живет в Москве.

В начале апреля 1944 года СНК БССР и ЦК КП(б)Б решили направить на фронт группу руководящих работников областного и городского комитетов партии, облисполкома, Брестского горсовета, партийных и советских работников районов для вступления вместе с наступающими частями Красной Армии на территорию Брестской области и возобновления работы советских и партийных органов, а также для разрешения первоочередных задач и принятия мер к восстановлению разрушенного немецкими захватчиками народного хозяйства, организации обслуживания населения, оказания помощи войскам Красной Армии.

Еще в марте 1944 года ЦК КП(б)Б утвердил бюро Брестского обкома партии в составе М. Н. Тупицына, С. И. Сикорского, Т. И. Новиковой, А. Н. Дядева, А. А. Сергеева, Ф. И. Пастухова.

Теперь в группу Брестского обкома партии и облисполкома помимо членов бюро обкома вошли секретарь обкома Н. И. Красовский, зам. председателя облисполкома А. А. Рай, начальник облуправления НКВД В. Г. Овчинников, и. о. зав. орготделом обкома Т. С. Радюк, зав. облзо М. X. Крапивко, зав. облздравотделом В. Ю. Ковальчук, зав. облфо М. Г. Грибанов, секретарь обкома комсомола И. Г. Барашко, и. о. зав. облоно А. И. Иванова, зав. облкоммунхозом Н. И. Кутас, нач. облюста А. М. Кружалов и другие.

В штабе 1-го Белорусского фронта нас встретил генерал-лейтенант К. Ф. Телегин. Он сказал, что готов оказать нам всяческое содействие. Потом, немного подумав, добавил:

— Если не возражаете, можно расположиться в районе станции Маневичи. Поблизости от нее находится штаб 70-й армии. Командарм там хороший, я ему позвоню, и он поможет устроиться.

Я поинтересовался, как фамилия командарма.

— Попов Василий Степанович, — ответил он.

Я просиял. Ведь это был тот самый Попов, который до войны командовал в Бресте 28-м стрелковым корпусом. Был начальником гарнизона. «Вот судьба, — невольно подумал я, — вместе уходили и вместе войдем в Брест».

Ежедневно утром и вечером в определенные часы Гурий Уткин, наш опытнейший радист, обучивший при Белорусском штабе партизанского движения не одну сотню радистов, выходил в эфир и связывался то с Гомелем, где в ту пору находился ЦК КП(б)Б и Белорусский штаб партизанского движения, то с подпольным обкомом партии. Благодаря тому, что подпольный обком и штаб Брестского партизанского соединения находились сравнительно недалеко от нас (около 150 км), мы имели возможность разговаривать с ними по радиотелефону. Трудно передать нашу радость, когда в трубке зазвучал знакомый голос Сергея Ивановича Сикорского. Рассказав об обстановке, о боевом духе в отрядах и у населения районов, контролируемых партизанами, он попросил оказать помощь в оружии и боеприпасах.

Мы направляли в тыл самолеты, до отказа нагруженные автоматами, пулеметами, гранатами, патронами, взрывчаткой. Для этих целей в наше распоряжение было выделено несколько самолетов У-2, которые базировались на аэродроме в районе Сарны.

Некоторые партизанские отряды, действовавшие в южных районах Брестчины, в связи с наступлением Красной Армии уже соединились с нашими частями. Как поступить с ними? Уточнив у генерала Попова, где они находятся, мы отправились в путь. Недалеко от деревни Варакомли нас остановили часовые. Один из них направил на нашу автомашину свой трофейный автомат, другой потребовал документы. Проезжая по улице, мы обратили внимание на порядок и организованность, чувствовалась воинская дисциплина. Как только наша машина остановилась, мы очутились посреди большой и пестрой толпы, вооруженной автоматами, винтовками, гранатами, пристегнутыми к поясам. Это были партизаны отряда им. Чернака. Много знакомых лиц, разговорам не было конца. Со слезами на глазах прибежала З. И. Южная.

На совещании с командованием было решено из отрядов им. Чернака и им. Фрунзе выделить по 70–80 человек и как истребительные отряды под командованием И. Ф. Селивоника и Н. А. Мартысюка направить через линию фронта под Брест, с ними послать оперативную группу Брестского горкома партии в составе секретарей Г. И. Можаева и В. А. Терехова, секретаря горкома комсомола Дмитрия Шамина и радиста Большакова.

На следующий день мы вернулись в Городок. Здесь нас ожидали еще несколько сот партизан из других отрядов. Было учтено все имущество, вооружение, скот и продовольствие. При этом около двухсот добрых коней были направлены в совхозы и колхозы освобожденных районов Гомельской и Полесской областей. Заканчивали расформировку отрядов вместе с группой ЦК КП(б)Б, которую возглавлял недавно вернувшийся из тыла противника секретарь Пинского обкома партии А. Е. Клещев. Всем партизанам на торжественном митинге вручили награды. Уходящим в действующую армию устроили теплые проводы.

У нас уже были подобраны основные работники для Антопольского, Дивинского, Кобринского, Малоритского, Жабинковского, Домачевского и Брестского районов. Из их числа были сформированы небольшие оперативные группы во главе с первыми секретарями райкомов партии и председателями райисполкомов: тт. Т. Ф. Субботиным, С. С. Плянто, В. Т. Новиковым, Н. Н. Николаевым и др. Подбор кадров для остальных районов области проводил подпольный обком партии. Состоялось решение об утверждении С. И. Сикорского председателем Брестского облисполкома.

Известие о прорыве фронта вражеской обороны в восточных районах Белоруссии было воспринято нами как сигнал к переезду. 9—10 июля наш «гарнизон» направился к границам Брестчины.

Антополь — первый райцентр области. Он был мало разрушен, видимо, захватчикам приходилось убираться отсюда в большой спешке. На площади царило оживление. У здания райкома партии — большая группа партизан. Т. Ф. Субботин прибыл сюда прошедшей ночью и уже, что называется, с головой окунулся в работу. До войны он был первым секретарем этого же райкома.

Нас обступили работники и буквально забросали вопросами. Пришлось рассмотреть вопрос о кадрах. Условились всех учителей, врачей, агрономов и других специалистов из партизанского отряда оставить в районе. Всех председателей сельских Советов, избранных еще до войны и участвовавших в партизанском движении, восстановить в прежних правах и направить на места. За этой работой мы не заметили, как день склонился к вечеру. Надо было торопиться, чтобы засветло попасть в Кобрин. Провели небольшое совещание с работниками, которые направлялись во все населенные пункты, чтобы провести там собрания и восстановить все низовые органы Советской власти. Райисполком подготовил постановление об отмене всех законов, установленных оккупантами.

Кобрин. На улицах — военные и гражданские, партизаны с красными ленточками в петлицах пиджаков и на головных уборах. Главная магистраль — московское шоссе — загружена войсками, идущими на запад. Хотя это был уже прифронтовой город, но, казалось, никто не обращал внимания на это, никто не думал о возможности налета вражеской авиации.

На площади только что приведен в исполнение приговор военного трибунала — повешен один из фашистских головорезов.

Прибыл секретарь райкома С. С. Плянто. Из райкома разошлись только под утро. А утром провели такое же совещание, как и в Антополе.

На следующий день мы получили шифровку от Сикорского. Он сообщал, что ожидает нас в своем лагере под Ивацевичами. Решили поехать туда, а потом во все освобожденные районы области. До войны расстояние между Кобрином и Ивацевичами на машине преодолевалось максимум за 2–3 часа. Теперь же другое дело. Фашисты, отступая, во многих местах разрушили не только мосты, но и полотно дороги. Часто приходилось пробираться по обочинам шоссе и проселкам. На переправах, наспех построенных нашими войсками, много сутолоки.

Но вот мы и в Березе. Невольно вспомнился первый день войны, когда я с группой обкомовских товарищей въезжал в этот город, охваченный пламенем пожаров. Он и сейчас лежал в руинах.

До Ивацевичей от Березы рукой подать. После короткого отдыха в Ивацевичах мы поспешили в лес и, несмотря на все трудности в дороге, довольно быстро добрались до партизанской зоны. Места, где мы оказались, были священными для населения области: здесь все годы существовала Советская власть.

За несколько километров от лагеря нас встретили представители, посланные нам навстречу Сергеем Ивановичем. Остальной путь предстояло пройти пешком. Пробираясь едва заметными тропами, которые знали только наши проводники, часов в пять вечера мы добрались до лагеря. Нас встретила многоголосая масса партизан. Сикорский и Афанасьев не шли, а бежали навстречу. Дружеские объятия и горячие поцелуи. Как мы ни устали за эти дни, было решено тотчас выехать в освобожденные районы. Условились, что мы с Сикорским поедем в Коссово, а Афанасьев останется в штабе. Надо было завершить расформирование отрядов.

…В Коссове уже шла деятельная работа. Председатель райисполкома — командир партизанской бригады им. Чапаева Федя Баранов, лихой командир Красной Армии. Секретарь райкома П. Г. Ковалев — комиссар партизанской бригады им. Дзержинского. Их Сергей Иванович направил сюда заранее.

Заночевать пришлось в Ружанах, а на следующее утро мы были уже в Пружанах. Здесь секретарь райкома партии С. Ф. Потеруха, в прошлом не один год просидевший в тюрьме за революционную борьбу против польской буржуазии, рассказал нам об обстановке.

В поселке Беловежа в основном сохранился крупный лесозавод. Но во время отступления фашисты подожгли многие дома, пепелища которых еще дымились. Сожжен дотла и Беловежский дворец. Мы думали из Беловежи поехать прямо в Каменец, а потом в Брест. Но под Каменцом и Брестом еще шли бои. Пришлось возвратиться в Пружаны. По пути заехали в райцентр Шерешево.

Пружаны выглядели, как военный лагерь. На улицах стояли грузовики, танки.

От военных товарищей мы узнали, что шоссе в направлении Жабинки свободно, но ненадежны еще переправы. Поэтому в Жабинку выехали утром 26 июля на лошадях. В Жабинке встретили всех районных руководителей во главе с первым секретарем райкома партии В. А. Петровым. В райкоме три комнаты забиты до отказа партизанами. По существу, это было первое официальное заседание райкома и райисполкома с руководящими работниками. Тов. Петров в довоенное время работал в одной из центральных областей Российской Федерации. В Белоруссию попал в качестве комиссара 8-й партизанской бригады, которой командовал полковник С. Г. Жунин. Эта бригада была переправлена через линию фронта под Витебском и своими рейдами по тылам противника причинила врагу немало беспокойств. Затем она всем составом была направлена в западные области Белоруссии и таким образом оказалась в Брестской области.

Идем по поселку. Всюду видим груды развалин. «А что осталось от красивых улиц нашего Бреста?» — думалось невольно.

Ночевали в Жабинке. Но спать почти не пришлось. Со стороны Бреста доносился гул артиллерийской канонады. К утру немного стихло, а потом снова заработала артиллерия.

Утром 28 июля двинулись в путь: кто на автомашинах, кто на партизанских повозках, кто верхом на лошадях, а многие пешком. Шоссе во многих местах разрушено, забито транспортом и танками. Долго стояли и у переправ, наспех сооруженных саперами. Километрах в десяти от Бреста нас остановил военный патруль. На окраине города — другой. Порядок есть порядок.

Семнадцать часов. Въезжаем на Московскую улицу. До войны это была улица-парк — широкая, зеленая, веселая. По ней проходит шоссе Москва — Варшава. Теперь мы въезжали в пустынную, неприветливую, обезображенную улицу. Полное безлюдье, запустение, тишина. Груды щебня и пепла, обгоревшие доски и бревна. Во многих местах пожар еще продолжается. От едкого дыма першит в горле. Здание городского почтамта смотрит на нас пустыми опаленными проемами окон. Из них валит густой дым.

Главная магистраль города — проспект 17 сентября (сейчас улица Ленина). Здесь та же картина. Некоторые здания улицы были разрушены еще 22 июня 1941 года. На руинах этих домов вырос бурьян. Дом спорта разбит. От здания театра остались обгоревшие стены, в которых зияют огромные пробоины.

От сердца немного отлегло, когда мы увидели, что с внешней стороны здания областной больницы и обкома партии и все другие здания этого участка улицы невредимы. Только фасад здания обкома обезображен грязно-зеленой маскировочной краской. Даже плакучие ивы, клены, посаженные нами еще в 1939 году, уцелели. Парадная дверь закрыта. На ней надпись: «Мины». Такая же надпись и во дворе. Однако желание узнать, в каком состоянии находится здание, оказалось сильнее этого предостережения. Зашли вовнутрь. Центр здания пробит бомбой. Лестница завалена. По остаткам разбитой мебели, по грудам бинтов, пузырьков, по характерному больничному запаху мы догадались, что у гитлеровцев здесь был госпиталь. Последнее время он, видимо, был так переполнен, что раненые размещались в коридорах и подвалах на соломе.

Вдруг Сергей Иванович Сикорский, не говоря ни слова, побежал к зданию облисполкома. И только сейчас мы заметили, что из окон верхних этажей пробивается зловещий дымок. Вбегаем в вестибюль, подымаемся на второй этаж. Дальше идти невозможно. Сильное пламя преградило путь. Мы вынуждены выбежать на улицу, надеясь собрать людей, чтобы потушить пожар. Увы, на улицах ни души. А из окон валит черный дым. Время от времени, выбрасывая снопы ярких искр, прорывается пламя. Нас гложет обида: наша маленькая группа не в состоянии потушить пожар.

…Район вокзала — и тут запустение. В здании вокзала разбита крыша. На путях — взорванные паровозы, вагоны. Переезд к вокзалу разрушен.

Утром 29 июля провели совещание со всеми приехавшими товарищами. Оно проходило прямо во дворе школы на улице Маяковского, где временно остановился основной состав нашей группы.

После обеда побывали в крепости. Еще до освобождения области по просачивавшимся к нам источникам мы знали о героической защите крепости. Но то, что мы увидели, заставило содрогнуться наши сердца. Сплошные руины, взорванные форты.

В городе стало появляться гражданское население. С приближением фронта жители покинули город или укрылись в подвалах, главным образом на его северных окраинах. При виде разрушенных родных жилищ они посылали проклятия оккупантам, плакали женщины и дети. Нужно было как можно быстрее обеспечить жильем всех, кто оказался без крова, обеспечить лечение больных. Подготовить к занятиям школы. Проявить заботу о детях, оставшихся без родителей. На окраине города обнаружено около двадцати безнадзорных детей ясельного возраста. Многие из них в тяжелом состоянии. Немедленно едем туда. Дети лежат на полу — беспомощные, истощенные, похожие на трупики. У иных ручки и ножки уже посинели. Безжизненными глазами они смотрят куда-то мимо нас. Где достать для них молоко, сахар? Подошли две женщины, которые и взялись организовать уход за крошками.

Вскоре создали детский дом для таких ребят. Все эти малыши выросли, получили образование, специальность. Где они теперь?

Кто-то сказал, что по улице К. Маркса уцелело здание, в котором перед войной располагался Брестский райком партии. В этом небольшом, но добротном каменном доме и разместился обком партии. Напротив в деревянном домике была организована столовая. Вскоре связисты провели временную телефонную связь, установили полевые военные аппараты. Основные руководящие областные органы начали свою деятельность. К вечеру мы имели уже точную информацию о размере причиненных разрушений по объектам городского хозяйства. Приехавший с нами директор электростанции Н. И. Кустиков доложил, что электростанция взорвана, наиболее крупное оборудование и машины демонтированы и вывезены оккупантами. Значит, в ближайшее время ее восстановить и пустить не удастся. С водопроводом несколько лучше — его можно восстановить. Бани сильно разрушены, но есть надежда на их восстановление. Хлебопечение можно организовать сравнительно быстро. Имеется возможность организовать торговлю, так как некоторые магазины сохранились.

Немедленно на восстановление железнодорожной магистрали было привлечено не менее 8 тысяч рабочих из городов и деревень. Первый поезд в Бресте мы встречали уже через два дня после его освобождения. 31 июля было восстановлено движение на линии Барановичи — Брест.

12 тысяч рабочих и 1400 крестьян с подводами за несколько дней построили мост через Буг и подъезды к нему.

Для поставок фронту и для нужд области было заготовлено не менее 20 тысяч кубометров леса.

Весь город в короткое время превратился в строительную площадку. Большие трудности были со строительными материалами. Приходилось искать их где только возможно. Вскоре был создан областной строительный трест и работы приняли более организованный характер.

Огромную помощь в организации восстановительных работ оказали воинские части. Они помогли нам материалами, рабочей силой и транспортными средствами. Нельзя не вспомнить добрым словом Василия Ивановича Чуйкова. До начала 1941 года он был командующий 4-й армией, членом Брестского обкома партии. И вот он, прославленный полководец, находясь далеко от Бреста на территории Германии, прислал оттуда несколько машин для нужд города и области. Помог нам машинами и командующий 70-й армией В. С. Попов.

Ни днем ни ночью не закрывались двери обкома. Непрерывным потоком шли люди. Каждый из нас должен был работать за десятерых.

Рассчитывать на значительную помощь кадрами от республиканских и центральных организаций в то время мы, безусловно, не могли. Работа по отбору кадров, проведенная нашим подпольным обкомом партии и штабом партизанского соединения еще задолго до освобождения области, оказалась как никогда кстати.

Так, председателем Высоковского райисполкома был направлен командир партизанской бригады Н. В. Сенькин. Его заместителем стал И. М. Калилец — молодой коммунист-подпольщик и смелый партизан из Ивановского района. Секретарем Каменецкого райкома партии был утвержден А. Т. Чайковский. В первые дни войны он, кадровый командир Красной Армии, вместе со своей частью оказался в окружении, затем сражался с врагом в рядах партизан на территории Минской, потом Брестской области. Председателем Пружанского райисполкома был назначен старый подпольщик М. Е. Криштафович. Заведующим областным отделом народного образования стал начальник штаба партизанского соединения П. В. Пронягин.

Много работников было выдвинуто из числа комсомольцев. Вот Николай Лыжин. В начале войны он, являясь секретарем Свердловского обкома ВЛКСМ по военной работе, обратился в ЦК ВЛКСМ с просьбой направить его на фронт или в тыл противника. В июле 1943 года как представитель ЦК ВЛКСМ и Центрального штаба партизанского движения был направлен в Брестское партизанское соединение для выполнения специального задания по организации «рельсовой войны». В конце октября, после выполнения задания, Николай был отозван в Москву, получил месячный отпуск и побывал на Урале у родителей. В ноябре ЦК ВЛКСМ утвердил его первым секретарем Брестского подпольного обкома комсомола. Ему было поручено из числа слушателей спецшколы отобрать комсомольцев для работы в тылу врага на территории Брестской области. В группу вошли Борис Шумилин, Татьяна Сукач, Сергей Шиканов, Евгения Волос, Сергей Керов, Дмитрий Шемякин, Михаил Карпенко и другие.

После завершения занятий по специальной программе группа направилась в тыл. Самолет должен был сесть на партизанском аэродроме в районе Сварыни, но оказалось, что аэродром занят противником. Посадку совершили в Брянских лесах. Через несколько дней — снова в полет. На этот раз выбросились благополучно.

Так начал действовать подпольный обком комсомола, в который вошли Федор Ромма, Николай Климец и другие. Ромма стал секретарем по военной работе, Климец — инструктором обкома, ленинградец Борис Шумилин — заведующим отделом пропаганды и агитации обкома комсомола. Это смелый, задорный, остроумный человек. Он ушел на фронт со студенческой скамьи.

С учетом новых задач были утверждены также секретари всех подпольных райкомов, расставлены силы по зонам области.

23 мая 1944 года на первую областную подпольную конференцию прибыли представители полуторатысячной армии брестской комсомолии. Конференция обсуждала следующие вопросы:

1. О задачах комсомольских организаций по выполнению первомайского приказа Верховного Главнокомандующего.

Докладчик первый секретарь подпольного обкома комсомола Н. М. Лыжин.

2. Об организационной и внутрисоюзной работе комсомольских организаций.

Докладчик секретарь обкома комсомола Ф. Д. Ромма.

3. Об опыте боевой работы комсомольских организаций:

а) отряд имени Черткова (тов. Пытляк).

б) отряд имени Чкалова бригады «Советская Белоруссия» (тов. Богатов).

На прения отводился один час. Выступил на конференции полковник «Сергей» (такая была кличка у С. И. Сикорского). С докладом о текущем моменте выступил Борис Шумилин.

На конференции приводились яркие данные об участии комсомольцев области в борьбе с врагом: спущено под откос 817 вражеских эшелонов, разбито 798 паровозов, взорвано 232 машины, порезано до 700 км связи. Знатными людьми стали Федор Копылов, спустивший 19 эшелонов и Дмитрий Сеньков — 18 эшелонов. В партизанском соединении из числа членов ВЛКСМ — 10 командиров и комиссаров отрядов, 15 начальников штабов, 30 командиров рот.

По мере освобождения северной зоны области, выполняя решение обкома партии, тт. Лыжин и Шумилин участвовали в расстановке партийного, советского и комсомольского руководства в Ружанском, Пружанском, Шерешевском и Каменецком районах. И вот теперь Николай Михайлович Лыжин являлся первым секретарем Брестского ОК ЛКСМБ.

В августе 1944 года ОК КПБ утвердил состав бюро обкома комсомола. В него помимо Н. М. Лыжина вошли И. Г. Барашко — секретарь по кадрам, Ф. Д. Ромма — секретарь по военной работе, Б. Т. Шумилин — секретарь по пропаганде и агитации, Н. Е. Копахин — секретарь горкома комсомола, М. А. Лептенко — зав. отделом крестьянской молодежи.

В то время по решению Государственного Комитета Обороны в области выполнялась важная боевая задача: очистка территории от взрывоопасных предметов. Эту работу вели организации Осоавиахима. Из числа комсомольцев и молодежи в каждом районе были созданы истребительные батальоны. За короткое время они собрали и уничтожили около 50 тысяч снарядов, мин, авиабомб, разминировали 15 минных полей, проверили 9359 квадратных километров территории и 987 населенных пунктов.

Комсомольцы внесли достойный вклад в восстановление Днепровско-Бугского канала, который по решению ГКО был подготовлен к навигации 1945 года.

Брестский обком партии всегда интересовался вопросами роста комсомольских рядов и коммунистического воспитания молодежи. Рассматривая на бюро ОК КПБ 13 сентября 1945 года вопрос о росте комсомольских организаций, было приятно констатировать, что только за последние 8 месяцев в комсомол принято 2982 человека, создано 232 новые первичные комсомольские организации, в том числе 91 в сельской местности (что было особенно важно), 33 школьные.

В июне 1946 года на IX пленуме ЦК КП(б)Б Брестский обком партии отчитывался о проведении массово-политической работы среди населения. Рассказывая о том, какими силами располагает парторганизация для ведения политической работы, мы отмечали, что наряду с коммунистами, которых тогда в области насчитывалось только 2817 человек (и большая часть из них проживала в областном центре), в работе среди населения большую роль играет армия комсомольцев. К этому времени в комсомольской организации насчитывалось уже 7600 членов, — больше, чем до войны, 2665 из них находились в сельской местности.

По грубым подсчетам, в тот период в области насчитывалось около 100 тысяч неграмотных и малограмотных. Естественно, одной из главнейших задач комсомола была организация обучения молодых рабочих и крестьян, участие в ликвидации безграмотности среди взрослого населения.

Словом, поколение комсомольцев героических военных лет показало себя верным боевым помощником партийных организаций Брестчины как во время партизанской борьбы с ненавистным фашизмом, так и в послевоенное время, когда надо было восстанавливать народное хозяйство.

Прошло много лет с той поры. Не часто удается собраться вместе тем, кто в то героическое время вносил свой вклад в дело победы над врагом и восстановление Советской власти на западных рубежах Родины. Но каждый раз при встрече вспоминается многое, в том числе и курьезные случаи. Просят Н. М. Лыжина рассказать о его первом вылете в Брестскую область. Дело в том, что когда он влез в бомбовый люк, чтобы через него покинуть самолет, то застрял: не пускал задний парашют. Получилось так, что ни вперед, ни назад не выбраться. «Тогда меня решили с силой пропихнуть ногой», — рассказывает Николай Михайлович. Раздается веселый смех бывших партизан. А тогда было не до смеха…

Сейчас Н. М. Лыжин — начальник отдела в Брестском облисполкоме. До этого он продолжительное время работал в аппарате ЦК КПСС и на партийной работе в Ставропольском крае.

В Барановичском районе работает Михаил Леонтенко. Учитель по профессии, он был уполномоченным ОК ЛКСМБ по зоне Малоритского и Домачевского районов. Это удивительно скромный, энергичный и вдумчивый по характеру человек.

В Ивацевичском райисполкоме работает Федор Иванович Савин. Рабочий из Пензы, он был помощником комиссара отряда им. Димитрова по комсомолу. Храбрый человек. Партизаны помнят, как он получил ранение в лицо. Это было в бою, в котором погиб секретарь подпольного обкома партии И. И. Бобров.

Начальником отдела в Брестском облисполкоме работает сибиряк железнодорожник Григорий Осипович Архипов. Он был уполномоченным подпольного ОК ЛКСМБ в Клещельском, Каменецком, Высоковском районах. Эти районы Беловежской пущи наиболее сложные для действий партизан.

Заместителем Министра внутренних дел СССР стал Борис Тихонович Шумилин.

Сергей Медведев из деревни Огородники Березовского района, один из первых комсомольцев Брестчины, длительное время был на руководящей комсомольской и партийной работе и трагически погиб при исполнении служебных обязанностей.

Владимир Яковенко после освобождения был направлен в торговую организацию области, затем стал председателем Белорусского коопторга, а сейчас работает в Москве заместителем председателя Центросоюза.

Евгения Волос, родом из Пружанского района, депутат Верховного Совета БССР 1-го созыва, — директор школы.

Николай Калинкович Климец сейчас на руководящей профсоюзной работе в области.

Николай Иванович Лебедев был секретарем Малоритского и Кобринского райкомов ЛКСМБ. Потом окончил Московский государственный институт международных отношений. Теперь он доктор исторических наук, профессор, ректор этого института.

* * *

13 августа 1944 года состоялся городской митинг партизан, трудящихся города совместно с воинскими частями. Более пяти тысяч человек пришли на городской стадион отметить освобождение Бреста. После трехлетней оккупации жители впервые собрались в свободном родном городе, чтобы выразить глубокую благодарность Коммунистической партии, Советскому правительству, славной Красной Армии за освобождение от фашистской неволи. В письме Центральному Комитету партии и Советскому правительству, бойцам и командирам брестских корпусов, дивизий и полков трудящиеся города поклялись: «Мы, жители Бреста, обещаем Вам усиленно работать по восстановлению города, быстрее залечить его раны, нанесенные гитлеровскими извергами. Приложим все усилия, чтобы наш город вновь красовался, чтобы его дома и улицы приветливо встретили бойцов на обратном пути при возвращении на Родину после победоносного окончания Великой Отечественной войны».

Много лишений и страданий за годы фашистской оккупации испытало сельское население области. За три года поголовье лошадей, которые являлись в то время основной тягловой силой, сократилось почти наполовину, больше чем наполовину уменьшилось поголовье рогатого скота, овец осталось менее 40 процентов, а свиней 28 процентов. Особенно большой урон оккупанты нанесли крестьянам Коссовского, Березовского, Домачевского и других районов, где население наиболее активно поддерживало партизан. В Коссовском районе они отобрали у жителей более половины всех лошадей, свыше 70 процентов крупного рогатого скота, около 10 000 свиней и свыше 30 000 овец.

Обком партии решил провести во всех деревнях и селах сходы, на которых рассказать населению о победах Красной Армии, о восстановлении прав крестьян на землю и обсудить задачи каждой деревни по налаживанию разрушенного хозяйства, по созданию нормальных условий жизни для каждой семьи, по проведению сева, чтобы в максимально возможных размерах увеличить посевные площади. За короткое время такие сходы были проведены в каждой деревне. Около двухсот работников областных и городских организаций направлены для помощи на местах. Ведь это были первые массовые собрания свободных граждан после длительной неволи, и они превратились в своеобразные торжества. В многочисленных выступлениях крестьяне выражали глубокую благодарность нашей партии, правительству, армии за освобождение от ига оккупантов. На всех собраниях принимались обязательства по восстановлению разрушенного хозяйства, оказанию помощи крестьянам, пострадавшим во время оккупации, о проведении хлебозаготовок. Только в августе — сентябре 1944 года мы поставили 1-му Белорусскому фронту 15 200 тонн хлеба.

После сельских сходов проходили районные съезды крестьян. Это еще более способствовало подъему активности широких крестьянских масс.

24 августа 1944 года открылся первый областной съезд крестьян. На съезд было избрано около 900 делегатов, почти каждая деревня прислала своего представителя. Волнующую картину представлял этот съезд. В день открытия в городе собрались сотни подвод, которые привезли делегатов. Другого транспорта тогда у нас не было. Крестьяне с котомками за плечами шли по улицам Бреста, направляясь к зданию съезда.

Нельзя спокойно было слушать крестьянку из деревни Леплевка Домачевского района Матрену Игнатюк. Она говорила о том, как гитлеровские варвары замучили и убили на ее глазах мужа вместе с односельчанами, как она с 16-летним сыном ушла в партизаны, как напутствовала его бесстрашно бороться за Советскую власть, отомстить извергам. «Из нашей семьи осталась я одна, — говорила она. — Мой муж и сын погибли за Родину, и вот стою здесь перед Вами я, простая советская женщина, и думаю: недаром пролилась кровь наших мужей и сыновей, мы снова свободны. И я знаю, что Советская власть не оставит нас в беде и поможет нам наладить жизнь. А мы должны всеми силами помогать Красной Армии бить проклятых фашистов!»

Запомнилось страстное выступление 85-летнего крестьянина из Комаровского сельсовета Домачевского района Леонтия Георгиевича Николайчука, который сказал: «После 17 сентября 1939 года мы узнали, что такое Советская власть для крестьян, а когда пришли фашисты, для нас настала черная ночь. И как можно было мириться с невыносимым гнетом палачей! Поэтому наш народ восстал. Мы, чем могли, помогали нашей родной Красной Армии, верили, что она скоро придет».

Крестьянин Радваничского сельсовета Брестского района Василий Братчук рассказал, что в их сельсовете фашисты убили 269 человек, в том числе 99 детей, разграбили и сожгли 399 крестьянских домов, 3 школы, 13 клубов и изб-читален, кирпичный завод. Он сообщил, что все крестьяне активно взялись за восстановление хозяйства. Уже отремонтировали 7 школ, больницу, сдали в фонд Красной Армии 240 пудов хлеба и 400 пудов мяса.

Жизнь поставила задачу восстановления колхозов. До войны в области их насчитывалось более 130. Все они по-настоящему показывали преимущества социалистического ведения хозяйства, были хорошими агитаторами за коллективизацию, за новую жизнь. Теперь крестьяне, ранее состоявшие в колхозах, начали ставить вопрос о восстановлении коллективных хозяйств. Возродились некоторые колхозы в Жабинковском и Высоковском районах. Им была оказана необходимая помощь в приобретении рабочего скота, сельхозмашин и т. д. Осенью 1944 года в ряде селений озимый сев проводился на общественных началах.

В проведении всей этой работы мы были не одиноки. Вся страна помогала нам. Из Москвы, Минска и других мест приезжали все новые группы инженеров, врачей, учителей, агрономов, работников торговли и общественного питания, квалифицированных рабочих — всех тех специалистов, в которых мы ощущали острую нужду. Особенно были рады приезду большой группы железнодорожников.

К 1-му сентября 1944 года были открыты почти все школы, детские сады и ясли.

В августе — сентябре в уцелевших зданиях больниц и медпунктов были открыты медицинские учреждения. Часть больниц открыли в приспособленных помещениях.

В сентябре развернулось соревнование за достойную встречу 27-й годовщины Октября. Крестьяне деревни Вычулки Брестского района обратились ко всем крестьянам области: «Вся наша любимая страна готовится к 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции… Этот день особенно велик для нас, крестьян, освобожденных героической Красной Армией от фашистского рабства… Три года нас терзали гитлеровские мерзавцы… Теперь мы, полные чувства сердечной любви к своим освободителям, хотим своим трудом и средствами ежедневно помогать Родине, фронту, чтобы поскорее убить проклятого фашистского зверя. Оказывая помощь наступающей Красной Армии, мы досрочно выполнили поставки хлеба государству, сдали 384 пуда зерна, 1560 пудов картофеля. Кроме этого, мы собрали и сдали на строительство танковой колонны 32 пуда зерна и 5300 рублей денег.

Включаясь в предоктябрьское соцсоревнование, мы обязуемся дополнительно сдать в фонд обороны по 2–3 пуда хлеба с каждого крестьянского двора, досрочно выполнить все обязательства по сдаче государству всех сельхозпродуктов, денежных платежей и образцово провести все сельскохозяйственные работы».

Патриотический почин нашел отклик в широких массах трудящихся крестьян Брестчины. В отдельные дни, особенно в воскресенье, на хлебоприемные пункты Бреста прибывало более тысячи подвод с хлебом. Кроме значительного перевыполнения плана по поставкам хлеба, картофеля и овощей, крестьяне сдали около 4000 пудов хлеба в фонд Красной Армии.

На областную доску Почета тогда были занесены Черский и Томашевский сельсоветы Домачевского района, Лыщицкий сельсовет Брестского района, Жабинковский и Шерешевский районы.

Переходящее Красное знамя облисполкома и обкома партии дважды вручалось Домачевскому району.

За выполнение и перевыполнение государственного плана заготовки хлеба многие товарищи были награждены орденами Отечественной войны 1 и 2 степени.

На всю жизнь сохранится в памяти день 9-го Мая 1945 года. Весть о разгроме гитлеровских войск в Берлине и о капитуляции фашистской Германии молниеносно облетела все города и села. Ранним утром 9-го Мая, когда еще было темно, жители Бреста устремились на улицы и площади города. Старые и молодые, гражданские и военные — все смешались в одном людском потоке. В различных районах города стихийно возникали митинги, устраивались фейерверки, салюты из оружия. А когда яркие лучи майского солнца осветили город, колонна демонстрантов и толпы людей потянулись к зданиям обкома партии и облисполкома. Здесь же на площади у импровизированной трибуны состоялся митинг в честь исторической победы нашей доблестной армии, советского народа над фашистскими варварами.

Осенью 1961 года мне посчастливилось снова побывать в Бресте, в котором не был более 10 лет. То, что увидел своими глазами, превзошло все мои ожидания.

В мае 1969 года Брест отпраздновал свое 950-летие. И хотя городу почти 1000 лет, он молодеет с каждым годом. Пройдитесь по его улицам и бульварам, и вы убедитесь в этом с первых же шагов. Особенно красив город на Буге весной, когда его улицы утопают в бело-розовой кипени цветущих каштанов. Это город-сад, город-парк. Куда ни глянешь — всюду видна любовь жителей к своему родному городу, забота о нем.

Жизнь побеждает!