Деррин стоял перед черным Сертивером, драконом мертвого Вэлриса. Теперь связанным с ним драконом. Ощущал на себе не просто взгляд янтарных глаз, но в его голове билась ярость, ярость и жажда убийства. Которые принадлежали дракону.

Ночь была темна, как и шкура черного дракона, отражавшая лунный свет. Когда Деррин уходил с королевского пира, он видел, как ему вслед смотрела Артея. Она отлично понимала, куда он идет, и что собирается сделать. Но смотря в ее глаза, теперь Деррин видел не просто отражение своего бога. Он видел в них отсветы собственного костра.

Но воины Тардерина не умирают, когда заслуживают погребальный костер. Они умирают, только когда больше нет никакой возможности дышать.

Вздохнув полной грудью, Деррин стоял напротив дракона в темных холмах близ Кертинара. И дракон понимал, что человек что-то задумал.

Чего ты хочешь, человек?

– Меня зовут Деррин.

Дракон приоткрыл пасть, и между острых зубов показался кончик раздвоенного, как у змеи языка. А внутри черепа Деррина нарастало давление. Он знал, стоит ему хоть на миг ослабить контроль, и все его барьеры будут сметены под яростью дракона. Он изничтожит сознание человека, чтобы тот был в его власти.

Ведь одна из величайших тайн Слияния в том, что ни один из пары не может сделать что-то без одобрения другого. Оставляя друг другу свободу воли, они становятся целым организмом.

Интересно, что будет делать Сертивер, если у него получится? Сокрушит Кертинар? Или возглавит мятежных драконов? Деррин был уверен только в одном, если барьеры в его сознании рухнут, он не только подчинится дракону, он потеряет собственный рассудок. И с каждым днем – с каждым часом – борьба становилась все более изнурительной.

Огромный дракон внезапно припал на передние лапы, так что теперь его янтарные глаза оказались точно напротив Деррина. А раздвоенный язык шершаво коснулся ладони.

И тогда Деррин начал произносить слова. Ему казалось, что рядом стоит Акрин и тихонько их ему нашептывает. Чтобы Деррин повторял слова древнего языка, на котором не говорит уже никто из ныне живущих, чье значение утеряно в веках. Чей тайный смысл постигают только единицы магов – у которых есть вечность в запасе, чтобы изучать.

Деррин шептал слова заклинания и ощущал, что они действуют. Пускай он не был магом, но магия Слияния куда сильнее любого чародейства.

Об этих словах рассказал ему Акрин, когда отвел в сторону на пиру. Харакорт уже успел поведать и о Сертивере, и о его связи с Деррином. И Акрин говорил о словах, которые могут помочь. Деррин подозревал, что таким образом маг хочет попробовать, насколько действенно чародейство. Но ему было плечать. Пусть его используют. Пусть, если это поможет закончить борьбу, на которую у Деррина больше не было сил.

Ярость угасла. Дракон все еще присутствовал в сознании человека, но он больше не мог управлять. Залинание подчинения превращало его в покорное существо, лишало разума, превращая во что-то подобное скакуну, ездовой лошадке, или верному псу.

Подняв руку, Деррин прикоснулся к черной морде Сертивера. Раньше тот никогда бы такого не позволил, но теперь дракон покорно переносил прикочновения человека. И в его янтарных глазах не было ярости.

Деррин ликовал.

Проклиная все на свете, Кэртар торопливо шагал по коридорам замка.

– Почему ты меня не разбудил? – спросил он, едва выскочил во двор. Дракон, конечно, услышал бы и раньше, но Кэртару было приятнее разговаривать не самому с собой, а все-таки видя перед собой синюю тушу.

Мы еще никуда не опаздываем.

– Серьезно? Акелон и остальные выехали на рассвете!

Но увидев, что и белый Харакорт еще здесь, и красная Кертари, Кэртар заметно успокоился. Все-таки если б что, Артанор дейстивтельно его разбудил. На ходу натягивая перчатки, Кэртар кивнул Акрину.

– Не бойся, мы действительно не опаздываем, – сказал маг. – Но в целом, уже можно взлетать.

– Ну так вперед.

Лорелея уже сидела на Кертари, Кэртар и Акрин тоже забрались верхом на драконов, и огромные крылья распахнулись, а лапы оттолкнули от земли сначала Харакорта, а потом и Артанора с Кертари. Поймав нужный поток воздуха, они устремились вперед, в том направлении, куда еще на рассвете ушел Акелон, Эштар и отряды воинов.

План состоял в том, чтобы нагнать их как раз у собравшихся мятежников. Драконы и, главное, маги займутся драконами, а люди усмирят людей, если те все-таки не захотят сдаваться. Кэртар видел, как Акрин о чем-то шептался с Акелоном. Королю явно не нравилось то, что говорил маг, но он кивнул. И Кэртар был почти уверен, что речь шла о леди Рекан.

Куда больше самого принца волновала Артея – маги сообща должны были осуществить какое-то свое заклинание, но вместе с отрядом чародейка не поехала. Когда Кэртар спросил об этом у Акрина, тот только махнул рукой и сказал, что она будет на месте. Уточнять принц не стал, но и Артее он не очень доверял.

Успокойся, Артея прилетит на драконе, Артанор уловил мысли связанного.

– У нее есть дракон? – слова Кэртара сносил ветер, но он знал, что дракон и так сможет их услышать.

Нет, у Деррина есть. Сертивер.

– Дракон Вэлриса?

Теперь он связан с Деррином. И тот уже опробовал на нем заклнание подчинения.

– Ага, которое мы осуществим сейчас.

Да.

В мысленном голосе дракона слышались странные нотки, которых Кэртар сначала не мог понять. А потом его осенило: это отвращение! Артанору не нравилось это заклинание!

Это верный способ их усмирить, пояснил дракон, но на их месте я бы предпочел сдаться. Иначе, по сути, они будут превращены в ничего не соображающих животных, подчиненных людям. Скот, а не драконы.

Кэртар знал, что именно на это рассчитывает Акелон. Воздействовать на драконов заклинанием и зажигательными горшками, чтобы большинство из них сдались по собственной воле. Это было тайной, в которую посвятили Кэртара: нахмурившись, Акрин рассказывал, что заклинания может произносить либо связанный с драконом человек, либо сильный маг. Чтобы усмирить хотя бы одного дракона, потребуются совместные усилия Акрина и Артеи.

Неожиданно из-за холма вынырнул черный дракон и направился в ту же сторону, что белый, синий и красный. Кэртар смог рассмотреть на его спине двоих, кажется, Артею и Деррина.

Да, это они, подтвердил Артанор.

А вскоре внизу, среди холмов, показались и человеческие фигурки. Без труда Кэртар смог увидеть Акелона с Шайонарой, чуть в стороне стояла Алесса, вместе с тарнарами, навьюченными зажигательными горшками. Она их так никому и не доверила.

А дальше, за холмами, переливалось на солнце озеро Эрдис. Пятерка драконов была там же, и похоже, если людей они не заметили, то драконов увидели издалека и теперь поднимались им навстречу.

Помня план, Кэртар внимательно за ними следил. Вместе с красной Кертари и Лорелеей они несли на драконах зажигательные горшки. И если мятежные драконы будут атаковать – они их применят.

Лишенный чутья к магии, Кэртар не мог ощущать, но знал, что прямо сейчас Акрин и Артея сплетают паутину заклинания, а Шайонара наверняка им помогает.

Впрочем, заметив Сертивера, драконы и так явно замешкались. Наверняка они поняли, что с ним случилось.

– На что это похоже?

Артанор долго подбирал слова, но все же попытался объяснить.

Эта магия… она как-то воздействует на нашу голову. Мы перестаем осознавать, желать, жаждать. Все сводится только к основным желаниям еды и сна. Мы перестаем разговаривать. И легко подчиняемся связанному с нами человеку, потому что иначе просто не выживем.

Даже Кэртар заметил тот момент, когда заклинание сработало на самом крупном из мятежных драконов. Его глаза будто погасли, он нелепо замахал крыльями и заозирался, а потом развернулся и полетел куда-то в сторону.

Связанный с ним человек там, он полетел к нему. А Шайонара говорит с драконами. Просит их успокоиться.

Сначала один дракон, а потом и еще один дрогнули и плавно опустились на землю, явно признавая поражение. Но последние двое еще держались в воздухе, и один, заревев, рывком полетел точно к Лорелее и ее Кертари.

– О, наш выход!

Кэртар быстро понял, что лететь, маневрируя, попробовать швырнуть в дракона зажигательный горшок, да при этом не свалиться на землю – та еще задачка. Артанор старался, да и Лорелея с Кертари не отставали, но им пришлось пару раз увернуться от зубов и когтей черного дракона, прежде чем они смогли сбросить пару мешков.

На самом деле, Кэртар весьма смутно представлял, как выглядят разрывающиеся зажигательные горшки. Он много раз слышал истории о них, он знал, что это одно из самых разрушительных оружий, на создание которого алхимики тратят многие недели. Но он и понятия не имел, что все будет так.

Соприкоснувшись с чешуйчатой кожей дракона, горшок разлетелся на мелкие кусочки, а его содержимое вспыхнуло от удара. Дракон взревел, закрытился, пытаясь сбить пламя, но у него ничего не выходило. Огонь как будто скользил по чешуе, впитывался в нее, прожигая плоть, добираясь до самых костей. Дракон ревел и ревел, падая вниз, и тут его настиг второй горшок, скинутый Лорелеей.

Смотря на агонию умирающего дракона на земле, Кэртар знала, что никогда в жизни не забудет это зрелище и протяжный, полный боли рык.

А тем временем последний оставшийся дракон поспешно опустился вниз, и Харакорт с Акрином устремились вперед, как и отряд людей внизу. Им еще предстояло разбить людей или принять их капитуляцию. Осталась только Алесса с запасом горшков, который, к счастью, не понадобился. Рядом с ней уже опускался черный Сертивер с Артеей и Деррином, и красная Кертари с Лорелеей.

– Вперд! Мы можем понадобиться там.

Ты просто хочешь отыскать Аластара.

Кэртар не стал возражать, дракон знал его достаточно хорошо, чтобы утверждать, а не спрашивать.

Впрочем, в лагере мятежников люди Акелона почти не встретили сопротивления. Узнав, что драконы больше не на их стороне, те быстро поняли, что проще сдаться на милость короля, а не строить из себя героев. Харакорт поджег для порядка один из шатров, но Акрин в этот момент уже шагал к главному, раскинутому рядом с руинами. Кэртар знал, кого тот ищет, и последовал за ним, оставив дракона.

Принц подходил к главному шатру, когда Акрин выходил оттуда, буквально волоча за собой сопротивляющуюся и визжащую леди Рекан. Сейчас она была вовсе не похожа на гордую и самую богатую даму Седьмого дома. Скорее уж, на уличную девку, которая потеряла все. Кэртар попытался вспомнить, где же лорд Рекан нашел ее, но так и не смог.

– Он там, – кивнул Акрин Кэртару в направлении шатра.

Внутри оказалось полутемно, постель была сбита, но Аластар оказался одет. Маг леди Рекан приходил в себя на полу шатра – похоже, Акрин без лишних церемоний огрел его хорошенько по голове и оставил.

Летать на драконе с мечом было не удобно, поэтому при Кэртаре был только кинжал. Он достал его и приложил к горлу мага. Тот со злостью посмотрел на принца.

– Ты и твоя госпожа – изменники короны, – спокойно сказал Кэртар. – Вы уже приговорены к смерти. Но, пожалуй, перед казнью ты достаточно времени будешь гнить в темнице.

Связывая мага, Кэртар думал, что мог бы на нем отыграться за каждый шрам, Акелон не был бы против пыток. И в то же время принц понимал, что не будет на это способен, не испытает никакого удовольствия от боли Аластара. Хотя подержать его в темницу без еды и воды чуть дольше, чем следует – на это он, пожалуй, способен.

Кэртар вывел связанного мага из шатра ровно в тот момент, когда Акрин перерезал горло стоявшей перед ним на коленях леди Фелиссе, закончив тем самым бесславную историю леди Рекан.

Перешагнув через ее тело, он кивнул Кэртару и указал на что-то за его спиной.

– Смотри, как красиво.

Не отпуская Аластара, Кэртар обернулся и увидел нескольких драконов, усевшихся на руинах и ожидавших, пока разберутся люди. Он узнал красную Кертари Лорелеи, остальные, похоже, были бывшими мятежными драконами. Солнце играло на их чешуе разноцветными отблесками, в их глотках переливалось рычание. А между огромными драконами шагала хрупкая, полуобнаженная фигурка Шайонары.

– Эге-гей! – к ним подошел Акелон, сопровождаемый Эштаром. – Похоже, они все сдались. А вы, я вижу, покончили с теми, кто во главе.

Он увидел на Акрине кровь, проступившую сквозь одежду.

– Кажется, старая рана открылась, – с досадой сказал маг. – Если ты пришлешь ко мне одного из своих лекарей, я попробую не истечь кровью.

Весна плотно охватила Кертинар, наполняя даже самые грязные переулки солнечным светом и запахом трав и цветов с юга.

Его Величество Акелон Лантигер, господин Розы, лорд Седьмого дома, владыка Пелетара, Ночного леса и Южных земель наконец-то сбежал от рутинных забот и устроился на поросшем молодой травой холме. За его спиной высился королевский замок, с другой стороны стоял беслонежный драконий храм. Жуя свежесорванную травинку, Акелон любовался полетом белого и черного драконов над стенами храма.

Рядом с королем устроился Акрин дель Тери, лорд Третьего Дома, господин Терновника, и его лучший друг. Прищурившись, он тоже смотрел на храм.

– Как он тебе?

– Великолепен, – сказал Акрин. – И Лорелея отлично справляется с ролью Верховной жрицы. Люди в восторге от нее.

– И от храма. Как я видел, там не протолкнуться. А что говорят на улицах?

– Людям нравятся драконы. По крайней мере, теперь посещение храма становится обыденным ритуалом, а сами драконы воспринимаются как великолепные существа, достойные поклонения.

Акелон кивнул, полностью довольный. Ранее утром он получил вести и от Артеи. Она уже добралась до этери и вела переговоры с одним из вождей. Который крайне благосклонно принял идею торговли.

– Когда ты отправишься в Миртанар? – спросил Акелон.

– Видимо, прямо завтра. Хочется побыстрее покончить с этим.

– Да и мне не хочется надолго оставаться без придворного мага.

В Первом доме возникли большие проблемы с непокорными драокнами, и они запросили помощи. Сначала Акрин планировал отправиться туда один, чтобы показать или сразу воспользоваться заклинанием подчинения. Но в последний момент с ним напросилась Алесса. Она заявила, что ее огонь может отлично напомнить драконам, что люди не беззащитны.

– Они ведь скоро вернутся, – сказал Акрин. – Не пара драконов, а больше, гораздо больше. Проход открыт, это всего лишь вопрос времени, когда небеса над Домами заполнят драконы.

Он вглядывался в горизонт, как будто уже сейчас хотел там увидеть темные точки драконьих силуэтов. А может, пытался вглядеться в древние времена, когда так и было, когда драконов было гораздо больше, и они жили бок о бок с людьми.

Акелон выкинул травинку:

– Что ж, мы будем к этому готовы.