Акрин говорил, она сможет полетать.

Эта мысль всю ночь не давала Лорелее уснуть. Она честно пыталась, но, в итоге, только проворочалась с боку на бок, пару раз задремав. Едва в ее спальню заглянули первые лучи солнца, девушка вскочила с кровати и начала одеваться. Конечно же, отец приставил к ней личную служанку, которая занималась туалетом леди, но Лорелея видела в ней смысл, только когда речь шла о пышных нарядах. Для драконов она предпочитала удобное простое платье, мечтая о мужской одежде, которую никогда бы не позволил отец.

Неуклюже заплетя волосы в косу, Лорелея подбежала к окну. Из него был виден не только двор со спящими драконами, но и значительная часть Кертинара. Королевский замок находился на холме, откуда открывался чудесный вид. И девочке нравилось смотреть, как солнце окрашивает приземистые дома и чернильные городские стены.

Вот и теперь Лорелея улыбалась в восторге. Подумать только, еще немного, и она взовьется над городом на спине Кертари! Интересно, как будет выглядеть Кертинар из-под облаков?

Девушка хотела поспешить к дракону, но кое-что привлекло ее внимание. Темная крылатая тень, удаляющаяся прочь. Неужели Кэртар? Но он вроде бы не из тех, кто встает с рассветом. А потом Лорелея увидела. Струйку пока жидкого дыма откуда-то из-за домов, точно у городской стены.

Лорелея выскочила из комнаты и понеслась к Акрину, благо его покои находились ближе остальных. Она забарабанила кулачком в дверь, запоздало подумав, что маг тоже не из тех, кто поднимается рано.

Тем не менее, дверь открылась практически сразу. Акрин был полностью одет, хотя и казался не выспавшимся. Ни слова не говоря, он взял Лорелею за руку и потянул за собой по коридору.

– Вэлрис, – коротко сказал Акрин. – Бывший узурпатор. Он и его дракон подожгли склад и, похоже, смылись.

– Откуда… – Лорелея почти не поспевала за широкими шагами мага. – Откуда ты знаешь?

– Драконы знают. Харакорт разбудил меня.

Лорелея запоздало подумала, а были ли драконы во дворе, когда она смотрела на город? Она даже не обратила внимание. И что теперь будут делать крылатые? Защищать Кертинар? Или ответят, что это не их дело?

– Я иду к королю. А ты отправляйся к Кертари. Харакорт, возможно, последует за Вэлрисом, но пожалуйста, удержи от этого Кертари. И синего Артанора. Если сможешь.

Выпустив руку Лорелеи, Акрин свернул в коридор, что вел к королевским покоям. Растерявшись было, леди Бейрак постаралась взять себя в руки. Паниковать и ужасаться она успеет потом, а пока на нее возложена миссия усмирить драконов. И Лорелея поспешила во двор.

Она и подумать не могла, что обычно спокойные крылатые создания могут быть настолько эмоциональны. Все три дракона издавали странные звуки, топтались на месте и распускали крылья, как будто хотели взлететь.

– Они напали! – Лорелея подскочила к Кертари. – Как это возможно?

Но красная ничего не ответила. Она только продолжала бить хвостом по земле, снося последние кусты, которые еще оставались рядом. Заурчав, повернула чешуйчатую голову на изящной шее к белому дракону, будто прося у него разрешения. По-видимому, Харакорт его не дал.

Вытянув шею, Кертари распахнула крылья, распластав их по земле, и издала долгий утробный клич, от которого наверняка вздрогнули многие жители в пределах городских стен Кертинара. После этого красная улеглась на землю, свернув крылья.

Он не позволяет!

Мысленный голос Кертари хлестал, будто плеть. Лорелея даже отшатнулась, настолько мощным оказался мысленный натиск. Облизнув губы, она спросила:

– Что не позволяет? Последовать за Вэлрисом?

Вэлрис? Да, этот человек. И его дракон, грязный падальщик Сертивер!

– Ты не любишь его?

Конечно, нет. Он заносчив и самовлюблен. Полагает, что нет никого выше драконов, а слияние с людьми лишь старая традиция, от которой нужно избавиться. Скорее всего, твой Вэлрис умело воспользовался ненавистью Сертивера, и они напали на город.

– Почему же Харакорт не разрешил его преследовать?

Считает, драконам нельзя ссориться друг с другом.

Лорелея покосилась на белого дракона. Тот явно о чем-то беседовал мысленно с синим Артанором принца Кэртара. Тот никак не хотел успокаиваться, но, наконец, даже он шумно выдохнул и улегся на пожухлую траву.

Значит, Харакорт не будет вмешиваться, оставив бывшего узурпатора и его дракона королю. Интересно, а если они нападут на замок, белый тоже останется в стороне?

Лорелея постаралась не думать об этом больше, тем более, Кертари могла почувствовать ее мысли. Девушка подошла к дракону и погладила чешуйчатую морду. В конце концов, что бы не случилось, Акрин обещал, что сегодня они полетают.

– Значит, его зовут Сертивер, и он такой не один.

Акелон наполнил кубок вином и одним глотком уполовинил его. Жестом он предложил вина собеседнику, но Акрин покачал головой. Маг даже не смотрел в сторону Его Величества. Сцепив руки, он устроился в кресле, и его взгляд не отрывался от пламени камина. Покои короля – единственные во всем замке, где имелся собственный очаг.

Его Величеству не сиделось и, держа в руке бокал с не допитым вином, он мерил шагами комнату. Мысли его так и метались туда-сюда, хотя все вокруг одного предмета: драконов вернулось гораздо больше, чем они думали, и не все из них дружелюбны к людям.

– Теперь я понял, почему ты так долго избегал встречи со мной, – усмехнулся Акелон.

Маг пожал плечами:

– Догадывался, что новости тебя не обрадуют. А сделать мы все равно ничего не можем.

В два шага подойдя к камину, король выплеснул остатки вина, от чего радостно взметнулись пламенные пальцы. Швырнув опустевший кубок на пол, он вернулся к креслу напротив Акрина и уселся, сцепив пальцы и почти повторяя позу друга. Только он внимательно смотрел на мага:

– Сколько?

– Даже Харакорт не знает точно.

– По всем землям Семи домов?

– Да. У нас, по крайней мере, есть преимущество: для нас драконы не стали неожиданностью.

– Как сказать, – проворчал Акелон. Он до сих пор не мог привыкнуть к огромным чешуйчатым обитателям Седьмого дома. – И что, они везде связаны с благородными людьми?

Вопрос настолько удивил мага, что он наконец-то понял глаза и с удивлением посмотрел на короля.

– Благородные? – переспросил Акрин. – С чего ты взял?

– Кэртар, Лорелея… да и ты не из простолюдинов.

Маг рассмеялся, чем немало смутил Акелона. Король начал ощущать себя маленьким мальчиком, который спрашивает, почему небо голубое. Наконец, Акрин покачал головой:

– Так вышло только в Кертинаре, у драконов нет предпочтений по роду. Хотя… конечно же, они выбирают наиболее близких себе людей. Мне сложно представить настолько тупого дракона, которому будет близок крестьянин, заботящийся о том, сколько урожая у него взошло.

Акелон не стал возражать магу, что от подобных «тупых крестьян» зависит, насколько урожайным будет год, придется ли затягивать потуже ремни или хватит еще и на продажу другим Домам. Маг далек от подобных вещей почти также, как драконы от крестьян.

– К несчастью, Вэлрис оказался не только благороден, но и близок этому Сертиверу, – сказал Акрин. – Что, конечно, печально.

– Но ты говоришь, он не один такой. Есть еще? Те, кто не любит людей.

Король был достаточно знаком с Акрином. А может, маг просто не считал нужным скрывать от друга свои чувства. Поэтому Акелон видел и почти ощущал, как маг размышляет, что стоит рассказать, а о чем все-таки умолчать. Сложно его обвинять. Акелон не сомневался, в истории драконов, той, что рассказывал Харакорт, много странного и необычного. Так что король и сам не был уверен, что хочет знать. По крайней мере, то, что не касается его лично и благополучия Седьмого дома вполне может оставаться тайной.

– Харакорт говорит, – наконец, начал маг, – что драконы ушли в Сумрак именно по этой причине. Слишком многие из них устали от вынужденного сотрудничества с людьми. Они умрут, если не произойдет слияния с человеком по достижении ими зрелости. Драконам некуда деваться, но многие возненавидели порядок вещей. Они хотели быть независимыми. И начали нападать на людей, сжигать города и деревни. Уничтожать.

– Роду человеческому это не понравилось, – усмехнулся Акелон.

– Верно. И части драконов тоже. Это грозило превратиться в настоящую войну, по всем Семи землям. Поэтому драконы приняли решение уйти в Сумрак. Состояние чистой магии, когда им не нужны ни люди, ни что-либо еще. Чистая энергия.

Маг замолчал, и король понял, сколь о многом умалчивает Акрин. С драконами явно было связано много других тайн, но маг изящно обошел их молчанием. Только уход драконов не давал покоя Его Величеству. Как так вышло, что все драконы подчинились? Что, ненавидящие людей просто радостно покивали чешуйчатыми головами и удалились в Сумрак? Что-то здесь не то.

Акелон сплел пальцы, повертел ими и снова откинулся на кресле. Он успел пожалеть, что так опрометчиво выкинул бокал. Но звать слуг ради нового не хотелось. Тем более, если прервать разговор сейчас, маг вполне способен тихонько уйти, а этого Акелон позволить не мог.

Он нахмурился, когда в голову пришла простая мысль:

– Харакорт? Это Харакорт заставил драконов уйти? Он же вроде главный среди них.

– Он и его человек. Связанный. Тот тоже был магом.

– А что с ним сталось?

– Умер. Умер, когда исчез связанный с ним дракон.

Акрин не договорил остального, но ясно было и так. Все люди, связанные с драконами, погибли, когда те ушли в Сумрак, место без времени и пространства.

– Наверное, чешуйчатые возненавидели Харакорта? – вздернул брови король.

Маг покачал головой.

– У драконов иная логика. Большинство сочли уход самым правильным и разумным.

– Большинство. Я так понимаю, ненавидящие людей к ним не относились.

– Нет.

– И Сертивер?

– И Сертивер.

Акелону стало не по себе. Множество драконов, ненавидящие людей. Загнанные в Сумрак волей остальных чешуйчатых. А теперь вернувшиеся. Продолжающие ненавидеть – пуще прежнего.

– И что… теперь?

– Вполне вероятно – война. Сертивер найдет остальных. Они так просто не успокоятся.

Прикрыв глаза, Акелон сидел в кресле и слушал потрескивание пламени. Если прислушаться, можно различить негромкие звуки драконов: что-то среднее между рычанием и стоном. Однажды ночью, когда в тишине было слышно особенно хорошо, он спросил у Шайонары, почему чешуйчатые издают подобные звуки, ведь общаются они мысленно.

«Разговаривают с ветром», ответила тогда этери. «С дождем. С Сумраком. С чем-то в глубине нас самих».

Вот и теперь король слушал едва слышимые разговоры драконов и размышлял, о чем они могут говорить сейчас? О чем думать? И Харакорт, огромный, белоснежный и такой спокойный. Не удивительно, что он связан именно с Акрином, эти двое действительно похожи. Но сожалеет ли белый о том, что когда-то они ушли в Сумрак? Или о том, что вернулись теперь? Умеют ли вообще драконы сожалеть?

– Я хочу попросить тебя, – Акелон открыл глаза и посмотрел на Акрина. – Если дело может закончиться – или, скорее, продолжиться, – войной, мы должны подготовиться. Я попрошу Кэртара выяснить, сколько драконов на территории Седьмого дома, чем они заняты, с кем связаны. Он будет рад полетать и пообщаться с ними. Пусть возьмет с собой Лорелею, если нужно. Я сам и дядя Эштар засядем за письма и выясним, что творится в других Домах. Понимают ли они вообще, что происходит. Кроме того, нам понадобится любая помощь.

– Я готов, – пожал плечами Акрин. – Ты знаешь, что моя магия служит тебе. Харакорт тоже на твоей стороне.

– Артея и Деррин отыщут мою сестру, Алессу.

– Алхимика? Ту, что послала в Бездну всю вашу королевскую семейку?

– Да, – сухо ответил Акелон. Его больше волновало не то, что маг сказал, а что он только скажет. – А тебя я хочу попросить наведаться к Мелиссе.

Несколько мгновений лицо мага оставалось непроницаемым. Потом он сказал:

– Нет.

– Акрин, пожалуйста, никого, кроме тебя, она слушать не будет.

– Я и близко не подойду к дому этой ведьмы.

– «Эта ведьма», – вздохнул Акелон, – едва ли не самый сильный маг всех Семи домов. Она никогда никому не служит, но возможно, согласиться быть нашим союзником. Если дело дойдет до войны драконов друг с другом – и с нами, стоит заручиться поддержкой.

– Ты не доверяешь моему магическому искусству?

– Доверяю. Ты знаешь. Но ты не подумал о том, что все ненавидящие людей драконы прежде всего явятся именно сюда? Чтобы рассказать Харакорту и всем, кто подвернется, что они думают об уходе в Сумрак.

Акелон молчал. И по этому молчанию король понял, что попал в точку: значит, уход в Сумрак был для многих из них болезненным. Меньшинство никто не спрашивал, их поставили перед фактом. И теперь они наверняка захотят отомстить. Даже единственный Сертивер уже начал это делать.

– Хорошо, – наконец, сказал Акрин. – Я отправлюсь к Мелиссе немедленно. И сделаю все, что смогу.

– Большего я не прошу.

Деррин уверенно взял след. И шел по нему, ничуть не сомневаюсь, что найдет принцессу достаточно быстро. Однажды он видел в Четвертом доме псовую охоту: небольшие собаки искали след, а взяв, выслеживали зверя и поднимали его, чтобы не успокоиться, пока не вцепятся ему в шею. Наиболее ценились тонконогие миратанарские псы. Они охотились молча и убивали молча, но не успокаивались, пока жертва в предсмертных хрипах не упадет на землю. Ходили слухи, что порой подобных псов натаскивают и на людей, некоторые владыки имеют подобных четвероногих убийц. Никто не знал, правда ли это. Люди обычно осуждали, владыки осуждали громче всех – но каждый мечтал иметь подобного убийцу на своей псарне.

Деррин походил на них. Тонконогий, поджарый, не останавливающийся ни перед чем. Если бы Артея приказала убить, то Деррин убил бы, никакие сомнения его не коснулись. Но раз надо всего лишь выследить и привести – он выследит и приведет. Как верный охотничий пес, миртанарский, которые даже хвостом вилять не умеют, только выполняют свою работу.

Деррин мимолетно удивился, почему королевская сестра покинула родной дом. Считалось, что маги не имеют родовой принадлежности, их очаг – все Семь домов, обязанные оказывать гостеприимство. Бывали даже случаи, когда магов лишали наследства. Но это редкость, тем более, в южных землях, где даже в воздухе, приносимом из южных пустынь, чудится запах волшбы. Да и алхимик – не совсем то же самое, что маг. Алесса Лантигер, как понял Деррин, занимается именно снадобьями и травами.

Но когда он отыскал ее дом, то понял.

Скромная избушка под огромными деревьями Ночного леса, что простирался дальше. Темно-синяя кора давала странный сумрачный свет, в котором дом выглядел зловеще. Но только не для Деррина. Он видел множество вещей пострашнее.

В пределах видимости окрест не было ни единого дома, хотя в близлежащих деревнях все знали о «ведьме Ночного леса». Хотя один только мельник сумел указать точное направление. Он ухмыльнулся и доверительно зашептал Деррину:

– Никакая она не ведьма. Живет в уединении, готовит какие-то снадобья. Прошлой весной вот так кости болели… а она помазала какой-то вонючкой – и прошло!

Стоя перед домом «ведьмы», Деррин мог понять, почему она выбрала уединение. Вряд ли кто в замке позволил ей оставаться одной столько, сколько она пожелает. Да и кто знает, как относился предыдущий король к занятиям дочери.

Мужчина сбросил капюшон: он не хотел прятать лицо, не хотел появляться, как вор. В конце концов, его можно было считать королевским посланником. Деррин невольно скривил губы в усмешке: вот бы от души посмеялись братья, он – «королевский посланник»!

Подойдя к двери, Деррин постучал, прислушиваясь к тишине. И косясь на кошку, вышедшую из-за угла и усевшуюся рядом.

В доме царила тишина, только пели птицы Ночного леса. И когда Деррин уже занес было руку, чтобы постучать снова, в глубине дома послышалась возня, едва доступная даже его чуткому уху.

Наконец, дверь распахнулась, и на пороге возникла невысокая молодая женщина. Взгляд ее огромных карих глаз без интереса пробежал по Деррину. Она не торопилась спрашивать, но и не спешила впускать. За несколько минут мужчина успел оценить ее аккуратное, но простое, без изысков, платье, густые темные волосы, которые спускались до талии, только на голове собранные в аккуратный маленький пучок, далекий от моды Кертинара.

– Добрый день, миледи, – Деррин отвесил поклон. – Меня послал ваш брат. Его Величество.

На лице девушки не отразилось ни следа удивления. Она отошла, пропуская Деррина внутрь, и он решил, уж не лишена ли она речи.

Внутри пахло травами и сочными ароматами, собранными в глиняные горшочки. Они были повсюду, перемежаясь пучками трав и настойками в мутных банках с деревянными пробками. Алесса указала на стул и, не спрашивая, начала разливать чай.

– Значит, мой брат хочет, чтобы я вернулась, – наконец, подала голос она.

– Да.

Либо она уже знает о Вэлрисе, либо Акелон сам посвятит ее во все детали. Деррин разглядывал бусинки драгоценных камней, что сверкали в пучке девушки. Похоже, не так уж она отказалась от всех королевских благ. Пододвинув Деррину чашку, Алесса уселась за дубовый стол напротив. Тут же ей на колени вскочила кошка.

От чая пахло травами, и Деррин, когда-то давно изучавший некоторые из них, не смог понять, что именно намешано. Он подождал, пока Алесса сама задумчиво отхлебнула, и только после этого попробовал сам. Цветы и фрукты.

– Я догадывалась, что братья захотят видеть меня при дворе, – длинные пальцы Алесса поглаживали мурчавшую кошку. – А ты, значит, приведешь меня в Кертинар. Силой, если я не захочу идти сама.

Она не спрашивала. И в упор смотрела на Деррина, как будто не позволила бы ему солгать.

– Силой, – кивнул Деррин. – Но я надеюсь, до этого не дойдет.

Она опустила глаза на его руки, крепко сжимавшие миниатюрную чашку.

– У тебя руки убийцы. Но ты ищейка не моего брата. Ни одного из них. У тебя иная госпожа.

– Моя госпожа служит сейчас твоему брату. Значит, ему служу и я.

– Ты никому не служишь. Но твоя верность принадлежит ей. Почему?

Девушка нахмурилась, как будто наткнулась на загадку, ответа к которой не знала. И если до этого все шло гладко, то теперь она споткнулась и не могла понять. Деррин почувствовал себя неуютно, хотя и знал, что рассказанное Алессой лежит на поверхности, витает в воздухе и вполне доступно любому, кто умеет ощущать. Все, что глубже, скрыто от глаз посторонних. И нужно быть поистине великим магом, чтобы разгадать. Да и ему пришлось бы попотеть.

Похоже, Алесса тоже это поняла. Она тряхнула головой и несколько раз моргнула. Ее вторая рука скользнула с чашки к кошке, почесывая у нее под мордочкой.

– Я поеду с тобой, – сказала Алесса. – Не придется применять силу. Если мой брат и мой король приказывает, я приду к нему.

В отличие от Деррина, поездка Акрина только начиналась. Он как раз стоял рядом с Хракортом и в последний раз проверял, взял ли все необходимое.

– К вечеру будем там, – маг, наконец, завязал небольшой мешочек с вещами.

Дракон вытянул морду, смотря куда-то в небо.

Раньше. Если я правильно понял описанное тобой место. Для моих крыльев это совсем не далеко.

– Отлично. Чем быстрее прибудем туда, тем быстрее вернемся.

Тебя так пугает эта женщина?

Акрин не успел ответить. Он одновременно с Харакортом заметил спешащую к ним Лорелею: девушка подобрала юбки, а косы ее, наверняка уложенные в замысловатую прическу, разметались и били по плечам. Леди Бейрак не обращала внимания.

– Что-то случилось? – нахмурился Акрин, когда она подбежала.

Запыхавшаяся Лорелея только покачала головой.

– Я просто хотела успеть попрощаться.

Она порывисто обняла Акрина и, не прибавив ничего больше, унеслась обратно в замок. Некоторое время маг смотрел ей вслед, а потом взобрался на дракона. Время не ждет, ему еще предстоит встреча с женщиной, которую он не хотел бы никогда больше видеть.