Поместье Каванаров уже год как представляло собой довольно мрачное место.

После того, как Равена Каванара формально отправили послом, а по факту просто изгнали из Шестого дома, его сестра Яфа не очень-то занималась делами. Конечно, сначала она злилась и считала окружающий мир очень несправедливым. Ведь если бы все сложилось немного иначе, ее брат мог занять трон, а она сама сидела не в собственном одиноком поместье, а во дворце, среди огней и придворных.

Но однажды утром Яфа проснулась и долго смотрела в полог своей кровати из темного дерева. Она изучала взглядом знакомые трещинки, задумчиво водила рукой, покрытой шрамами от ожогов, по мягким простыням. И думала, что сейчас позовет верную Лайали, которая поможет госпоже одеться и причешет ее.

И внезапно Яфа поняла, что ей повезло. Виновного в измене брата не обезглавили, хотя она не сомневалась, при желании королева могла бы даже устроить очередной «несчастный случай», как это было с Денривами. Но Равен жив, а честь рода не пострадала. Он даже отправлен с какой-никакой миссией, и в Первом доме ничего не знают о его изгнании, принимают как почетного гостя. Конечно же, Тэа знала, что Равен не будет делать ничего, что может повредить его родине – и его дочери, которая сейчас пребывала в королевском дворце.

Яфа тоже не потеряла своего положения и влияния. Хотя из первой модницы Таркора за последний год она превратилась в затворницу. Она не посещала мероприятий и балов, редко наведывалась в гости, да и друзей у нее особо не было. На этом никто не настаивал, она сама не хотела кого бы то ни было видеть.

Хотя Яфа удивилась, что королева не подобрала ей мужа – это ведь так надежно, выдать ее замуж за верного короне человека. Но видимо, Тэа пока ни на ком не остановила свой выбор.

Призраком бродя по темному поместью, пахнущему мокрым деревом, Яфа слушала шелест дождя снаружи, зажигала редкие свечи и не знала, что лучше. Сидеть здесь в затянувшемся оцепенении или она была бы куда счастливее, войди она в другую семью и займи привычную для женщин роль продолжательницы рода.

На этой мысли тонких губ Яфы всегда касалась едва заметная улыбка. Вот уж где женщины занимали ту роль, что хотели, так это в Шестом доме. Вряд ли бы кто сказал, что Тэа Шантон – всего лишь продолжательница королевского рода. Когда ее сын займет трон, она возглавит Храм, став Верховной жрицей.

Эльза Ревердан, сестра Къяра, не любила политику и не участвовала в ней, но Яфа знала, что на конюшне Реверданов властвует именно она, а вовсе не ее брат. И она сейчас управляет их поместьем.

У Леоронов была Кэлферей, ставшая жрицей. Хотя Яфа не любила Лилис. Та олицетворяла собой все то, что ненавидела Яфа: она оставалась всего лишь женой и только матерью, причем как слышала леди Каванар, не такой уж хорошей.

Маргрит Эстеллар, молодая жена лорда Эстеллара тоже выглядела примерной спутницей мужа. Но еще до того момента, как Яфа заперлась в своем поместье, до нее доходили слухи о том, что именно она теперь управляет финансами самой богатой семьи Круга. И именно ей принадлежит один из самых известных и элитных борделей Ночного квартала.

Про ее дочь Дани пока мало что можно сказать, но уже тот факт, что она умудрилась сбежать, а потом выйти замуж за получившего титул авантюриста Дерека Валентайна, которому принадлежал постоялый двор, говорил о многом.

Раньше Яфа всегда оставалась в курсе всех новостей. Теперь же до нее доходили только слабые отголоски, те обрывки, которые приносила Лайали и другие слуги. И с удивлением Яфа понимала, что они ее не волнуют.

Все изменилось в одну ночь. Когда Яфу не просто выдернули из сна, а из затянувшейся спячки.

Девушка не помнила, кричала она, или все произошло в тишине. Но в памяти осталось ощущение присутствия, шелест крыльев и огромные глаза цвета ночного неба, заглядывающие ей в душу.

Как рассказывала потом Лайали, госпожа почти неделю не приходила в себя, а лекарь разводил руками. Но потом, снова ночью, Яфа очнулась. Она выбралась из постели и подошла к окну. И тогда же перед поместьем Каванаров опустился дракон, снеся пару кустов и заботливо высаженную лаванду. Он выгнулся, так что лунный свет серебрил его темную, как знала Яфа, синюю, чешую. И приблизил огромную морду к окну.

Яфа протянула руку, и ее ладонь в шрамах коснулась чешуйчатой морды.

Мехара, прошелестело в голове Яфы.

Она знала, что это имя.

А еще знала, что больше никогда не будет одинока.

– Миледи, Ее Величество прибыло.

– Знаю, – ответила Яфа, не поворачиваясь к двери. – Сейчас спущусь.

Она стояла у окна и любовалась на двух драконов, которые с трудом разместились во дворе, но с интересом друг друга изучали. Иссиняя чешуя Мехары как будто дополняла и переходила в красную чешую второго дракона. Как сказала Мехара, красную звали Ниневет.

Ты не можешь ее слышать? удивилась Мехара.

– Конечно, нет, – как и многие, Яфа пока не научилась произносить слова только мысленно, ей было необходимо проговаривать.

Очень жаль. Но я расскажу тебе потом.

– Пока мне придется поговорить с ее спутницей.

Мехара что-то проурчала, но в этом не было никаких слов. И подобрав юбки платья, Яфа степенно двинулась в гостиную.

Тэа Шантон уже ждала там, и по спине Яфы невольно пробежал холодок: в последний раз королева приходила сюда, чтобы рассказать о том, что ей известно предательство, и вынести приговор. Тэа села в то же кресло, и Яфа подозревала, это не случайность.

Только теперь за ее спиной стоял высокий собранный мужчина. Судя по одежде, знатный придворный, но Яфа его не знала.

– Добрый вечер, леди Яфа. Присаживайтесь.

– Я уже распорядилась о чае, Ваше Величество. Его скоро принесут.

Усевшись в соседнее кресло, Яфа ощущала на себе оценивающий взгляд королевы. И понимала, что глупо было думать, будто от нее ускользнут детали. Тэа наверняка увидела, что пышное платье Яфы хоть и хорошее, но старое. На миг Яфе даже показалось, она ощущает пыль, впитавшуюся в ткань. Хотя конечно же, это невозможно, Лайали хорошенько все вычистила.

– Позвольте вас познакомить. Леди Яфа Каванар. Канцлер Касадель Ибран.

Мужчина поклонился, Яфа кивнула в знак приветствия. До нее доходили слухи о новом канцлере, но весьма смутные. Кажется, никто не воспринимал всерьез выскочку из не особенно знатной, но древней семьи, которого королева внезапно возвысила.

Он остался стоять, даже когда принесли чай и разлили по маленькими фарфоровым чашечкам. Королева тоже не пригласила его присесть, и Яфа не стала настаивать, хотя предложила ему чаю, и Касадель согласно кивнул. Но девушка не могла отделаться от ощущения, что его темные глаза пристально следят за ней. Следят и оценивают.

Яфа не снимала перчаток, как и всегда, она не очень-то хотела показывать шрамы на руках, хотя никогда не делала из них большой тайны. Она давно усвоила, что если создать тайну, то каждый будем стремиться ее вызнать. Если же этого не делать, то никого не волнует то, что скрыто.

– Как зовут твоего дракона? – спросила Тэа.

– Думаю, ваша Ниневет уже рассказала о своем знакомстве с моей Мехарой.

– Да, это так. Но все-таки я разговариваю здесь и сейчас с тобой, а не с драконами. Ты уже летала на ней?

– Летала?

Похоже, на лице Яфы отразилось такое недоумение, что Тэа улыбнулась:

– На драконах можно легко летать верхом, особенно когда Слияние прошло, а связь сильна. Не то чтобы это было очень удобным, но дракон не позволит тебе упасть. А кое-кто из тех, у кого сейчас драконы, уже начал продумывать конструкцию седла.

– Будет ли мне позволено узнать, кто эти другие?

– За этим я и пришла.

– А я думала, чтобы проверить, не плету ли я какие козни.

Губ Тэа снова коснулась легкая улыбка. И не опуская чашу с чаем на блюдечко, она откинулась на кресле. Пожалуй, впервые Яфа видела королеву чуть более расслабленной, чем всегда. Впрочем, вне приемов и дворца они виделись всего раз, когда Ее Величество выносила приговор Каванарам.

– Я не враг тебе, Яфа. И никогда им не буду. Даже более того, мне нравится твоя способность… твое стремление к большему. Я поддерживаю те семьи, которые стремятся к большему – если только они не посягают на власть и спокойствие Шестого дома.

Тэа бросила быстрый взгляд на стоявшего рядом Касаделя, даже не пытаясь это скрыть, а может, наоборот, показывая. Похоже, Ибраны тоже были из тех, кто стремился к большему. Интересно, любыми ли способами?

Но Яфа слишком хорошо помнила месяцы отчуждения в собственном доме. Она всю жизнь делила с братом, пока тот не женился на этой простушке Джане. И даже тогда она ощущала его присутствие рядом. А теперь… теперь скупые письма раз в месяц, где Равен писал, в основном, только о делах.

– Мой брат сейчас на другом конце мира, – с горечью, которую она так хотела скрыть, сказала Яфа. – Я не уверена, что когда-нибудь снова его увижу. А я сижу в этом поместье, потому что стоит выйти наружу, и я ощущаю взгляды ваших шпионов! Без вашего позволения я не могу ничего сделать.

– Твой брат и ты вместе с ним убили моего мужа, законного короля Шестого дома. Вы пошатнули власть, и отголоски этого слышны до сих пор. Твой брат мечтал занять трон. И ты еще смеешь винить меня в чем-то? Меня?

Тэа была спокойна. Но прежде чем выпить еще чая, она сказала:

– Расскажи об этом Денривам. Они снабжали вас деньгами, и так легко не отделались. Расскажи об этом Къяру, чьему отцу вы угрожали, чтобы он совершил убийство короля. Ты видела, как казнили лорда Ревердана? Точно также ты могла бы наблюдать за казнью своего брата. И поверь, я была бы не столь великодушна, если нашлось хоть одно убедительное доказательство его вины. И если бы мне не претила мысль уничтожать семейства Круга. А может, если бы вы просто не были марионетками в руках Астадора.

Стиснув тонкую ручку чашки, Яфа молча пила чай, не решаясь поднять глаза на Тэа. На самом деле, для нее самой было загадкой, почему королева оставила Каванаров. Или может, все дело в ребенке? Единственный ребенок лорда Каванара сейчас жил во дворце, и Яфа не сомневалась, его вырастят лояльным короне.

– Вам нужно лучше выбирать друзей, леди Яфа.

Она с удивлением подняла голову. Касадель Ибран наконец-то подал голос, оказавшийся на удивление низким и хрипловатым. Похоже, он не любит болтать – что ж, Тэа предпочитает подобных людей.

– Вы встали не на ту сторону, – продолжал Касадель, – и проиграли. Еще год назад имя Каванаров гремело в Шестом доме. Вы покровительствовали ученым, под вашим бдительным оком создавались сильнейшие артефакты, а торговля ими была полностью в вашем ведении. Теперь же имя Каванаров почти забылось. А вы, некогда блиставшая на приемах и балах, первая модница Таркора, стали одинокой затворницей в собственном пыльном поместье.

– Вы жестоки, лорд Ибран.

– Это правда жестока, леди Яфа.

Он оставался все также стоять, хотя в руках держал чашку чая и он неторопливо его пил. Тем временем, Тэа поставила собственную на столик – так тихо, что было почти не слышно, как фарфор стукнулся о полированную деревянную столешницу.

– Буду честна с тобой, Яфа, – сказала Тэа. – Если бы не дракон, я не пришла сюда сегодня. Мне не жаль ни тебя, ни твоего брата. Но теперь у тебя появился дракон, а значит, мы будем вынуждены с тобой считаться. И я надеюсь, ты оправдаешь это доверие. И будешь помнить, что тебе сохранили жизнь, когда могли ее отнять. И сейчас твоя Мехара могла бы слиться с кем-то другим.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты вернулась ко двору. Конечно, за тобой будут следить – и наказывать за малейшую оплошность.

– При дворе меня проще контролировать?

– Не забудь, твой брат сейчас далеко, и там с ним может случиться все, что угодно. Быть послом иногда так опасно.

Стиснув зубы, Яфа поставила собственную чашку на стол. Она смотрела на спокойную Тэа и удивлялась, с каким невозмутимым видом она может угрожать. И почему-то Яфа не сомневалась, что приказ об убийстве она отдаст, не дрогнув.

– Это все?

– Нет. Завтра пройдет шествие: люди и связанные с ними драконы по главным улицам Таркора. Мы пройдем через весь город, и я хочу, чтобы ты тоже там была.

– Завтра?

– Не волнуйся, я одолжу тебе новое платье, если нужно.

– Нет, – Яфа стиснула губы. – Бывшая первая модница Таркора найдет что-нибудь в своем «пыльном доме».

– Отлично. Мы пойдем от дворца.

– Мы? Можно мне узнать, сколько драконов в Таркоре, и кто примет участие в шествии?

– Завтра увидишь.

Тэа поднялась, показывая, что ее визит окончен.

– Ниневет расскажет обо всем Мехаре. Драконы почему-то воспринимают идею шествия даже с большим энтузиазмом, чем люди.

Она кивнула, и поднявшаяся Яфа присела в прощальном реверансе. Развернувшись, королева вышла из комнаты, решительно и твердо. Только Касадель Ибран немного задержался, как будто в последний раз оценивал Яфу. А потом, прежде чем он вышел, его губы тронула легкая улыбка, такая незаметная, что Яфа не была уверена, не показалось ли ей.