Мориц Даниэль Оппенгейм. Шавуот. 1880
Неизвестный мастер. Тора-шилд 1859–1860. Серебро: гравирование, перфорация. 37,1x27,9x1,9
Представленный Тора-шилд, согласно посвятительной надписи, был принесен в дар Большой синагоге Родоса Михаэлем Хаимом Давидом Сориано.
В XIX столетии еврейская община острова, возникшая еще в I веке, насчитывала до 4000 человек. Ее основу составляли переселившиеся сюда из Испании сефарды. После 1622, когда власть над Родосом захватили турки, местные евреи, подвергшиеся насильственному крещению в XVII веке, вернулись к традициям иудаизма.
Возможно, данное изделие до использования в качестве Тора-шилд служило оборотной стороной зеркала. По поверьям, распространенным в Османской империи, зеркало, когда в него никто не смотрится, должно быть перевернуто, поэтому оборотную сторону часто украшали.
Неизвестный мастер. Указка 1860. Китовый ус, дерево, перламутр, зуб кашалота. Высота — 85,1
Эту резную указку подарил Урии Филипсу Леви (1792–1862), филантропу, командующему Военно-морским флотом США, экипаж судна «USS Macedonian».
Леви был первым евреем, занявшим столь высокий пост в американских вооруженных силах. Он происходил из знатной сефардской семьи, в начале XVI века бежавшей от испанской инквизиции в Англию. Леви с особым почтением относился к третьему президенту США Томасу Джефферсону. В 1834 он выкупил Монтичелло, его усадьбу, проданную родственниками после смерти политика, чтобы сохранить ее как исторический памятник. После того как этот гражданин заказал парижскому скульптору Давиду д'Анже статую Джефферсона и передал ее в дар Нью-Йорку, власти вручили ему символический «ключ от города». Но самым важным делом Леви в области филантропии, пожалуй, являлось активное продвижение закона об отмене телесных наказаний в армии, принятого в 1850.
Неизвестный мастер. Корона Торы 1859–1860. Серебро: чеканка, гравирование. 16,5x23,5x23,5
Корона Торы венчала «наряд», в который был одет синагогальный свиток, написанный на пергаменте специально подготовленным для этого писцом (софером).
Данная форма короны отличается от тех, что были распространены в Восточной Европе. Она была принесена в дар Большой синагоге Родоса Михаэлем Хаимом Давидом Сориано.
Неизвестный мастер. Свадебный балдахин 1867–1868. Атлас, металлические нити. 163,2x134,6
Брак является одним из важнейших предписаний иудаизма. Свадебный балдахин, или хупа, используется в обряде бракосочетания. Это квадратное или прямоугольное полотно, которое закрепляется на четырех вертикальных столбах наподобие крыши и символизирует общий дом, в который во время торжества вместе входят жених и невеста.
Данный балдахин имеет посвятительную надпись: «Моей дочери Венециане ди Арье… 5628 [1867/1868] г.». Он происходит из Болгарии, на протяжении 500 лет (с конца XIV века по конец XIX века) находившейся под властью Османской империи, давшей приют большому количеству сефардских евреев, бежавших от испанской инквизиции.
В композиции этого восхитительного полотна ярко выражены черты турецкой декоративной традиции: заполненный одним крупным узором центр и свободное поле, украшенное небольшими орнаментами по краям, позволяющее проявиться основному цвету ткани, глубокий синий и вышивка драгоценными нитями.
Морис Майер (1860–1870) Футляр для Торы и навершия. Около 1870. Серебро: чеканка, гравирование, ковка, литье, позолота; дерево, ткань. 61x30,5x30,5
Поскольку Тора является главным текстом, а сам свиток — символически важным объектом для иудаизма, украшению свитков Торы отводится особое место в еврейском прикладном творчестве. Этот чрезвычайно богатый небольшой футляр, происходящий из Парижа, по всей видимости, имеет отношение к сефардской традиции. В ашкеназском мире было принято «одевать» Тору в тканый чехол-«меиль». Однако навершия осей, на которые надевается свиток (римоним), выполненные в виде башен, отсылают к европейской архитектурной традиции, что весьма характерно для ашкеназского декора.
Неизвестный мастер. Брачный договор (ктуба) 1885. Бумага, чернила, цветные пигменты. 102,6x59,1
Подписание брачного договора, дающего женщине право на материальную компенсацию в случае смерти мужа или развода с ним, является обязательным элементом свадебной церемонии.
Брачные договоры, происходящие с Ближнего Востока, чаще всего записаны на бумаге (а не на пергаменте) и несут черты сильного влияния исламской художественной традиции. В них нет человеческих фигур, декор по преимуществу состоит из геометрических и растительных мотивов. Мусульманское законодательство также требует подписания договора для совершения брака. Еврейские брачные договоры в Персии часто изготавливались по модели соответствующих исламских документов. Композиция данного (декорированная панель наверху и ряд горизонтальных рамок по всему полю листа) имеет сходство с оформлением листов в персидских книгах.
Неизвестный мастер. Подсвечники для субботних свечей XIX век. Медный сплав: литье. 22,9x15,9x9,5
Зажигание свечей перед наступлением субботы, то есть на закате пятницы, является одной из важнейших заповедей иудаизма, возложенных на женщину. Первоначально это действие имело и практический смысл — освещение дома. Символический же состоит в том, что свет свечи приносит в дом свет Торы, свет рая, в котором вместе находились Адам и Ева. Женщина зажигает свечи за себя, мужа и всех своих детей (пока они не могут сделать этого сами).
Подсвечники, выполненные в виде человеческих фигур, выделяются из ряда подобных изделий. Хотя Тора не говорит четко о недопустимости фигуративных изображений (запрет распространяется только на создание идолов для поклонения), тем не менее еврейская традиция с большой осторожностью относится к запечатлению человека, тем более в объемной скульптуре. Факт, что в виде фигур выполнены предметы, непосредственно связанные с заповедями иудаизма, свидетельствует о достаточной просвещенности заказчиков. С одной стороны, видимо, их будущие владельцы недостаточно строго относились к законодательным тонкостям веры, а с другой, вероятно, для них было очевидно, что эти «человечки» как ничто иное далеки от образа, которому можно поклоняться.
Неизвестный мастер. Ханукальный светильник. Около 1885. Олово: литье. 73x2,5x2,4
Известно, что в Германии и Восточной Европе ханукальные светильники, а также «дрейдлы» — крошечные «волчки» или юлы для детской игры — обычно изготавливали в домашних условиях, заливая расплавленный свинец или олово в специальные формы. Вероятно, таким способом мог быть исполнен и данный предмет. Однако он имеет интересное устройство. Во-первых, чаще всего отдельные подсвечники или лампадки соединялись в один ханукальный светильник. Во-вторых, остается только догадываться, с чем связан выбор такой необычной формы — каждая из лампад представляет собой крошечный стул. Тем не менее есть неоспоримое доказательство того, что перед зрителем именно ханукальный светильник: на каждом «стуле» записаны две буквы — «нун» и «хет», которые расшифровываются как «нерот ханука», то есть ханукальные огни. Местечко Столин, откуда происходит вещица (расположенное на территории нынешней Беларуси), известно как важный центр хасидизма.
Неизвестный мастер. Свадебное платье. Парадный костюм (кесва иль-кбира). Конец XIX века. Юбка: бархат, золотая тесьма; подкладка: хлопок; лиф: бархат, вышивка металлическими нитями, кожа; рукава: прозрачный шелк, парча
Перед зрителем — парадное платье из Марокко, состоящее из запахивающейся бархатной юбки («зелтита»), вышитой золотыми нитями и тесьмой, лифа и «гомбаза» (или жилета). Полупрозрачные съемные рукава («кмам») сделаны из шелка, вышитого золотом. Этот костюм был сшит для Масуды, невесты Давида Охайона из Марракеша, и передавался ее потомкам вплоть до XX века. По всей вероятности, такая модель платья («кесва иль-кбира») была принесена евреями Испании, бежавшими в Марокко от инквизиции в 1391 и во время изгнания с Иберийского полуострова в 1492. Оно, выполненное из дорогого темного бархата с золотой вышивкой, имеющиее отдельные рукава, напоминает средневековые испанские одежды.
Такой наряд надевали невесты по окончании предсвадебной церемонии «хенна», во время которой их тела украшали узорами хны; впоследствии его носили по праздникам. Облачение в платье сопровождалось декламацией и пением на испанском, а сама церемония распространилась именно в тех городах, где в свое время обосновались выходцы из этой страны.
Подобные одеяния производили глубокое впечатление на европейцев, посещавших Марокко. Ряд писателей и художников запечатлели их в своих произведениях.
Неизвестный мастер. Женский или детский халат. Конец XIX века. Бархат, хлопок. 11 0,5x142,2
Этот красочный халат, происходящий с территории современного Узбекистана, по всей видимости, могли носить мальчик или женщина из еврейской общины располагавшегося в этих краях Бухарского ханства. Бухара, древний город и одноименное государство, уже в VIII-IX веках «познакомилась» с евреями. К XIII столетию здесь формируются общины. Евреи, будучи гражданами мусульманской страны, обязывались платить особый налог, однако в целом их жизнь на территории могущественного ханства протекала благополучно. Основной деятельностью этих людей были торговля, а также изготовление и крашение тканей. Во время завоевания Средней Азии Российской империей (1864–1884) местные евреи заняли прорусскую позицию. При заключении в 1868 мирного договора, превращавшего Бухарское ханство в вассала России, ряд местностей, населенных евреями, вошли в состав Туркестанского края, включенного в Российскую империю.
Бухарские евреи сохранили самобытность своих традиций вплоть до настоящего момента. Большая их часть эмигрировала в Израиль, однако ряд общин продолжает существование в Бухаре, Самарканде, Ташкенте и других городах современного Узбекистана.
Неизвестный мастер. Ожерелье. XIX–XX века. Серебро: филигрань, зернение, позолота, гравирование, аппликация, штамповка; стекло. 9,9x56,8
Это искусное ожерелье происходит из Саны, столицы Йемена, где, по преданию, евреи обосновались еще в VI веке до н. э. Библейские повествования о встрече царя Соломона с царицей Савской легли в основу легенд о связях еврейских царств с древними государствами Йемена. Археологические свидетельства подтверждают присутствие евреев в этой местности уже в III столетии. Жизнь еврейской общины на территории мусульманского Йемена складывалась по-разному, зачастую ее выживанию грозила серьезная опасность. Благодаря нелегальной эмиграции в Израиль в конце XIX века и в 1949-1950-х (в ходе специальной операции, проведенной израильтянами) значительной части йеменцев удалось обрести безопасность.
Одним из наиболее распространенных традиционных занятий йеменских евреев было ювелирное дело, чаще всего изготавливали серебряные украшения. Массовый отъезд евреев в 1949-1950-х фактически лишил страну целой «касты» ювелиров. Данное изделие имеет черты, характерные для ближневосточной традиции: к примеру, перекрест нитей ожерелья посередине и треугольные элементы, к которым они прикреплены. Такие украшения девочки и взрослые женщины Саны носили по праздникам. На обратной стороне треугольников начертан некий текст, возможно, магического характера. По всей вероятности, он записан значительно позже, чем изготовлено само ожерелье.
Неизвестный мастер. Свадебное ожерелье. Конец XIX-начало XX века. Золото, черепаховый панцирь. 45,1x0,8
Это ожерелье происходит из Кочина, города на Малабарском побережье Индии, где с древних времен существует еврейская община. По легенде, евреи появились там еще после разрушения Иерусалимского Храма в 586 до н. э., однако первые достоверные сведения о них относятся к X столетию. Традиционно, на свадьбе кочинские невесты были украшены с головы до ног: золотые сережки, ожерелья и другие ювелирные изделия покрывали практически все тело. Но одна вещица предназначалась исключительно для торжества — короткое золотое ожерелье с черепаховым панцирем. Оно, имевшее особое значение, надевалось на шею девушки самым первым.
Неизвестный мастер. Ханукальный светильник. Около 1900. Медный сплав: литье, гравирование. 74,9x67,6x35,3
Как известно, коллекция ханукальных светильников весьма обширна и разнообразна, в том или ином виде этот ритуальный предмет изготавливался во всех еврейских общинах. Перед зрителем — редкий пример подобного изделия. Данный большой светильник имеет черты различных художественных стилей, он будто постепенно рос и развивался с течением времени. В центре вертикальной панели симметрично расположены львы и птицы, близкие народным мотивам (подобные фигуры можно встретить на еврейских надгробиях Восточной Европы). Ниже, рядом с емкостями для свечей (или масла), — лев и львица, выполненные в более утонченном и вместе с тем натуралистичном ключе. Грифоны, венчающие композицию, словно принадлежат другому мастеру: их очертания резче. Наконец, объемные фигурки обезьян, медведей, слонов и рыб, на которых стоит конструкция, отличаются от всех остальных элементов. Изображение львов, грифонов и птиц в еврейском прикладном искусстве имеет давнюю традицию и символический подтекст (к примеру, львы прочно ассоциируются с царским родом Иегуды), в то время как слоны появляются реже. Пальмы на верхней панели светильника, по всей вероятности, должны напоминать о райском саде.
Неизвестный мастер. Ханукальный светильник. Конец XIX-начало XX века. Серебро: литье, чеканка, позолота, аппликация. 27,7x30,4x10,3
Серебряные светильники из Северной Африки, подобные этому (происходящему из приморского марокканского города Эс-Сувейра), чрезвычайно редки, а узор, которым он декорирован, не встречается на других ханукальных лампах. Однако похожие мотивы можно увидеть на ювелирных украшениях региона. Так, к примеру, позолоченные розетки присутствуют на ручных и ножных браслетах и поясах. Еще один типичный элемент — выгравированные цветы, чьи лепестки равномерно расходятся от сердцевины к краям. Этот декор характерен для произведений из Эс-Сувейры, Менкеса, Марракеша, изготовлявшихся вплоть до первой половины XX века, когда ювелирное дело в регионе пришло в упадок.
На боковой поверхности ханукии изображены рыбы и птицы, вероятнее всего, воспринимавшиеся как символы плодородия. Птицы, особенно в паре, в исламской культуре, главенствующей на данной территории, символизировали любовь. Возможно, эта лампа служила свадебным подарком, содержавшим в себе пожелания рождения детей и жизни в мире и согласии.
Неизвестный мастер. Ханукальный светильник. Начало XX века. Белый металл: литье, серебрение; медный сплав. 23,2x31,8
Данный предмет — один из обширной коллекции ханукальных светильников Еврейского музея — отличается необычным дизайном. Его форма, напоминающая портик античного здания, отсылает к неоклассическим мотивам. С другой стороны, интересна проработка этой формы: колонны портика не похожи на античные модели, скорее, они подобны витым колоннам, по традиции обозначавшим вход в Иерусалимский Храм на различных изображениях (например, античных мозаиках и монетах). На фронтоне — центральное событие праздника Ханука: вход евреев в Иерусалимский Храм после осквернения его греками, торжественное зажигание семисвечника-меноры. Надпись на светильнике взята из литургии Хануки и поясняет изображение: «И тогда пришли сыновья Твои в Святая Святых Храма Твоего, и убрали идолов из Твоего Дворца, и очистили Святилище Твое. И зажгли светильники во дворах Храма».
Ури Лессер (1861–1931) Без названия (Сцена в парке, или Мужчина в сером костюме). Конец XIX-начало XX века. Холст, масло. 52,1x38,7
Ури Лессер — немецкий живописец и график еврейского происхождения. Будучи выпускником дюссельдорфской Академии художеств, он учился в Брюсселе, Париже (у французского мастера Ж. Лефевра) и Мюнхене, сблизившись с другим немецко-еврейским творцом М. Либерманом. Лессер был членом Берлинского сецессиона и одним из немногих еврейских художников, работавших и выставлявшихся публично в Германии начала XX века.
Хотя этот мастер создал ряд работ на еврейские темы, а также несколько аллегорических полотен на библейские сюжеты («Адам и Ева», «Иеремия»), более всего ему удавалось писать природу и город. В изображении берлинских кофеен, парков и улиц, как и в представленной картине, он передавал одиночество современного городского жителя.
Исидор Кауфман (1854–1921) Портрет Исидора Гевича. Около 1900. Дерево, масло. 45,9x37,1
Исидор Кауфман родился в семье венгерских евреев в городе Арад (нынешняя Румыния) и прежде, чем смог воплотить мечту о художественном образовании, был вынужден несколько лет заниматься коммерцией. В 1874 Барон Акцель, губернатор Арада, отправил Кауфмана учиться в рисовальную школу в Будапеште, а в 1875 — в Венскую академию изобразительных искусств. Будучи непринятым, молодой человек посещал ее как вольнослушатель, беря частные уроки у известного в то время портретиста Й. М. Айгнера, а затем у исторического живописца Й. Тренквальда, академиста, последователя так называемой назарейской школы. Это романтическое направление в живописи, ставившее своей задачей возродить стиль Средневековья и Раннего Ренессанса, несомненно, повлияло на Кауфмана. Он познакомился с торговцем картинами Ф. Шварцем и по его заказу написал множество небольших жанровых произведений, их охотно покупали.
Ранние работы автора были выполнены в модном духе сентиментальности, принятом в XIX веке при обращении к еврейским сюжетам. Однако, когда в 1894 мастер отправился в Восточную Европу и открыл для себя мир еврейского «местечка», его трактовка трансформировалась. Безличная сентиментальная история сменилась рассказом о жизни реальных людей. Кроме того, Кауфман создал галерею портретов, поражающих глубиной образов и тщательностью проработки деталей.
Джеймс Жак-Жозеф Тиссо (1836–1902) Иосиф в Египте. Около 1896–1902. Картон, гуашь. 23,2x27,7
Джеймс Жак-Жозеф Тиссо, француз по происхождению, значительную часть жизни работавший в Англии, известен по преимуществу полотнами, посвященными высшему свету. Однако существует и другая, менее популярная, но не менее значительная сторона его творчества: цикл иллюстраций библейских сюжетов. В свои последние десятилетия именно этому направлению автор уделял большую часть времени.
Первоначально Тиссо загорелся идеей художественного представления жизни Иисуса Христа в соответствии с текстом Нового Завета. В 1886 он совершил поездку в Палестину. Ее целью было знакомство с землей Израиля, природой и этнографическим материалом (как и многие, мастер наивно переносил черты современной ему еврейской жизни на библейский период).
Цикл «Жизнь Христа» (1886–1895) хорошо восприняла публика, и Тиссо совершил повторное путешествие на Ближний Восток, дабы собрать материал для иллюстраций к Еврейской Библии (или Ветхому Завету). Его результатом стала серия, над которой художник трудился вплоть до самой смерти. В 1901 95 работ, посвященных сюжетам из Книги Бытия, были выставлены в Париже.
На этом листе изображен Иосиф, которого фараон сделал наместником Египта, после того, как тот дал удачное толкование его снам («…поставил Иосифа над всей землей Египетской», Бытие, 41:41). Египтяне, представленные Тиссо в соответствии с археологическими источниками, приветствуют Иосифа и преклоняются перед ним.
Джеймс Жак-Жозеф Тиссо (1836–1902) Адам и Ева, изгнанные из рая. Около 1896–1902. Картон, гуашь. 22,6x31,7
Работы Джеймса Тиссо иллюстрируют библейское повествование практически «покадрово», запечатлевая все важнейшие сюжетные повороты. Такой способ, возможно, отчасти сложился под влиянием кинематографа, изобретенного в 1895. Живопись Тиссо, в свою очередь, повлияла на экранизации библейских сюжетов, начиная с таких режиссеров, как Гриффит, и заканчивая Стивеном Спилбергом.
На данном листе изображена сцена изгнания Адама и Евы из рая. Некоторое время назад они могли беспрепятственно находиться в райскому саду, соблюдая лишь одно условие: не есть плодов с древа познания добра и зла. Герои нарушили Божественный приказ, Создатель «…изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского херувимов и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Бытие, 3:24).
Известно, что в этой картине отразились личные переживания художника. По всей вероятности, обращение Тиссо к библейским сюжетам было спровоцировано трагической гибелью его 26-летней подруги Кэтлин Ньютон. Ее облик мастер не раз воспроизводил в женских образах своих полотен. Так, изгнанная из рая Ева имеет черты Ньютон.
Мауриций Минковский (1881–1930) «Он глянул и повредился в уме» 1910. Холст, масло. 109,2x133,4
Перед зрителем — одна из крайне немногочисленных в западном изобразительном искусстве попыток проиллюстрировать сюжет из Талмуда.
Польско-еврейский художник Мауриций Минковский, эмигрировавший впоследствии в Буэнос-Айрес, недаром обратился к данному эпизоду. В талмудической истории (трактат Хагига, 146) рассказывается о четырех мудрецах, вошедших в Пардес: Бен-Азай, Бен-Зома, Элиша бен-Абуйя (Ахер) и рабби Акива. Пардес здесь может пониматься как райский сад, но, кроме того, этим словом, в виде аббревиатуры, обозначаются четыре уровня понимания Библии. Не все герои были готовы к такому опыту. «Бен-Азай глянул — и умер… Бен-Зома глянул — и повредился [в уме]… Ахер — порубил посадки [то есть отошел от еврейской религии]; рабби Акива вошел с миром и вышел с миром». На раме картины, рядом с подписью автора, присутствует цитата, относящаяся к Бен-Зоме. Контекст этой истории становится актуальным в конце XVIII–XIX веке, когда традиционное еврейство оказалось перед вызовом европейской цивилизации.
Минковский изобразил современных ему «мудрецов», религиозных евреев, столкнувшихся с европейским миром. Движение еврейского Просвещения (Гаскала), активное в ту эпоху, всячески поощряло идею ассимиляции и аккультурации еврейства. В центре полотна — четверо юношей, которые должны по-своему решить дилемму религии и секуляризма. Один из них, в трактовке Минковского, не смог примириться с данным противоречием и, как его далекий предшественник Бен-Зома, «глянул и повредился в уме».
Приписывается Счастливому Джеку (Ангокважуку) (1870–1918) Поздравление с Новым годом 910. Моржовый клык: гравирование, инкрустация золотом. Высота — 25,4x2,5
Широкие возможности участия в экономической жизни, а также отсутствие дискриминационных законов на протяжении 350 лет привлекали евреев в США. Зачастую именно они были среди первых «американцев», осваивавших ту или иную территорию. С момента покупки Америкой Аляски в 1876 евреи, наряду с другими гражданами, начали заселять ее и организовывать там бизнес. Когда край охватила «золотая лихорадка», привлекшая в эти места сотни людей, местное эскимосское население (инуиты) попыталось встроиться в новые экономические условия, зарабатывая продажей и изготовлением сувенирной продукции.
Данный предмет сочетает еврейскую традицию и ремесло аборигенов. В еврейской среде распространен обычай дарить поздравительные открытки на Новый год (Рош а-Шана). Эта «открытка» на моржовом клыке, по всей вероятности, выполнена инуитским мастером, прозванным Счастливый Джек (настоящее имя — Ангокважук). На ней — еврейская семейная пара (люди одеты в соответствии с принятой модой, женщина — в парике), которая проживала в этих краях и держала магазин. Изображение сопровождается традиционным текстом на иврите: «Да будете вы записаны на хороший год, 5671 [1910]». Счастливый Джек, как и большинство эскимосских умельцев, был неграмотен и не умел писать (ни на каком языке). Однако он превосходно имитировал и шрифт, и западный стиль в целом.
Дизайнер: Лотте Фромель-Фошлер, Печать: БРУДЕР КОН Поздравительная открытка на Рош а~Шана (Новый год). Около 1910–1911. Бумага, литография. 8,9x14
Перед зрителем — открытка Венских мастерских — возникшего в 1903 сообщества прогрессивных немецких художников, дизайнеров и скульпторов. Оно было создано по модели Венского сецессиона и, как и его прототип, уделяло основное внимание прикладным, функциональным направлениям искусства. В начале мастерские занимали всего лишь три комнаты, а позже превратились в трехэтажное здание с отельными, специально оборудованными помещениями для работы по металлу и дереву, переплетного дела. Мастерские выпускали керамические и кожаные изделия, ювелирные украшения, открытки. Каждое их произведение обычно имеет три клейма: клеймо мастерских, монограмму дизайнера и клеймо, изготовившего его. Среди заказчиков предприятия было много евреев среднего класса Австро-Венгерской империи. Со временем Венские мастерские открыли филиалы в Мариенбаде, Цюрихе, Нью-Йорке и Берлине.
На представленной открытке (была выпущена целая серия подобных) традиционное поздравление на иврите («Да будете вы записаны на хороший год») сопровождается пожеланием счастливого года на немецком языке.
Эдуар Вюйар (1868–1940) Люси Гессель читает 1913. Холст, масло. 100,2x82,9
Эдуар Вюйар — французский художник-символист, тонкий колорист, знаменитый своими выразительными портретами. Вюйар учился вместе с Морисом Дени и Кер-Ксавье Русселем в лицее Кондорсе. В 1890-х эти мастера совместно с Пьером Боннаром и Полем Серюзье основали группу «Наби» (с древнееврейского «нави» — «пророк»), просуществовавшую вплоть до 1905 и ставшую одной из наиболее заметных в конце XIX — начале XX века. Живопись Вюйара испытала сильное влияние импрессионизма, Поля Гогена, Анри де Тулуз-Лотрека и японской гравюры.
Среди главных героинь портретов автора — Люси Гессель. Ее муж, Джош Гессель, продавал работы художника, он был близким другом семьи. Есть сведения, что Люси являлась любовницей Вюйара, что, как ни удивительно, не мешало ни счастливому браку, ни крепкой дружбе. В 1940 Гессели, евреи по происхождению, помогли живописцу бежать из Парижа, над которым уже нависала угроза нацистской оккупации. Они встретились в Бретани, где несколькими неделями позже художник и умер.
Неизвестный мастер. Корона Торы 1920-е. Серебро: филигрань, штамповка; слоновая кость: резьба; бирюза. 18x17,5
Данное украшение, венчающее свиток Торы, когда он закрыт и облачен в чехол, отличается от своих восточноевропейских аналогов. Оно лишь выполняет функцию «короны», в то время как его форма далека от нее. В большей степени это изделие похоже на архитектурную конструкцию: двухъярусный купол с арками, возможно, является реминисценцией на Кубат ас-Сахра (Купол Скалы) — мечеть, находящуюся на месте Иерусалимского Храма, или даже намеком на будущий Иерусалимский Храм, который когда-нибудь будет заново отстроен на Храмовой горе.
Корона выполнена мастерской «Бецалель» — проектом скульптора Б. Шаца, в 1906 основавшего в Иерусалиме художественную школу и мастерские при ней, назвав именем библейского мастера, строившего по приказу Бога переносной храм («скинию собрания»). Их ядро составляли выходцы из Германии, именно поэтому деятельность мастерских несет на себе явное влияние школы Венского сецессиона. С ним же, а также с ориентацией на нужды развивающейся страны (пока еще нелегального государства) была связана практическая направленность общества — его члены в первую очередь занимались прикладным творчеством и уже во вторую — скульптурой и живописью.
Джеймс Жак Жозеф Тиссо. Ребекка встречает Исаака в пути. Около 1896–1902. Фрагмент.
Следующий том
Художественная галерея Нового Южного Уэльса — одна из крупнейших в Австралии. Основу собрания составляет творчество австралийских мастеров, однако коллекция музея отличается большим разнообразием. В залах, посвященных европейскому искусству, широко представлены полотна итальянских и нидерландских художников XVI века, а также работы английских живописцев Викторианской эпохи. Экспозиция музея включает также скульптурные произведения и предметы азиатского искусства.