Солнце, ласковое и нежное, осветило верхнюю часть ущелья. И Орлик, первым шагнул из гнезда. Он широко расправил свои не окрепшие ещё крылья. И подошёл к краю обрыва. Ему нравилось смотреть, как лучи солнца сверкали на гранитных зёрнах скального карниза. Ему нравилось смотреть, как его отец, Орлан, парил высоко в небе. А мать, Орлина, кружилась чуть ниже. Время от времени она исчезала среди скал. И орлята знали: скоро мать принесёт добычу. Обычно она приносила или растерзанного зайца, или перепуганного лисёнка. Орлята набрасывались на мясо, и, вырывая друг у друга, жадно ели.
Чуть выше, на скале, было гнездо Филина. Орлы не трогали его. Он охотился ночью, а днём тихо сидел в своём гнезде. И только два мудрых глаза светились из темноты. Орлан считал, что этот Филин приносит им удачу. Ни разу не был нарушен покой орлиного гнезда. Никто не посмел вторгнуться в их владения. И орлята тоже привыкли к молчаливому соседу.
Однажды мать принесла живого зайчонка. Она бросила его к ногам орлят, и сказала:
– Пора учиться вам, рвать свою добычу. Пора показать вам свои когти.
– Пора, – согласился Орлан.
Орлята набросились на зайчонка. А он вскочил и стал метаться по площадке. Но рядом было ущелье и бездонная пропасть. Зайчонок подбежал к краю и жалобно закричал. Орлина схватила его острым клювом и швырнула к орлятам. Они стали клевать его. Зайчонок жалобно кричал. Орлик, как и все, тоже клевал зайчонка.
– Чужой! Чужой! – Кричала Орлина.
– Мясо! Мясо! – Клекотали орлята.
…Когда птенцы наелись, и сели в гнездо, из пещерки Филина впервые раздался голос:
– Не тот орёл, что зайчонка извёл. А тот орёл, кто волка поборол!
Хищно блеснула глазом Орлина. Но Орлан не проронил ни слова. Когда стемнело, Филин вылетел из гнезда и исчез в темноте ущелья.
Орлина не спала всю ночь.
Как только ночной мрак рассеялся, она кинулась к гнезду Филина. Но птицы там не было. Постепенно все забыли о его словах.
И только Орлик помнил.
Также каждое утро Орлина приносила добычу. Зайчат, хомячков, лисят. Так же гоняли их из угла в угол орлята. Также молчал Орлан. С каждым днём орлята крепли, мужали. Им уже ничего ни стояло в мгновение растерзать свою жертву. И Орлина одобрительно кивала своим острым клювом. А Орлан по-прежнему молчал.
Наконец пришло время опробовать крылья. Это был праздник Первого Полёта. В то утро Орлина и Орлан были особенно счастливы. И вдруг снова голос Филина:
Не тот орел, кто зайчонка извёл, а тот орёл, кто шакала поборол.
Орлина в гневе кинулась к пещерке Филина. Но вход был слишком мал, и Орлина не могла добраться до мудрой птицы.
– Ты испортил нам праздник Первого Полёта Филин! – Проклекотала Орлина. – Это будет стоить тебе жизни!
Она сложила крылья и стремительно ушла на дно ущелья. И вскоре вернулась, держа в когтях большой камень. Она подлетела к пещерке Филина, и закрыла её вход тяжёлым куском гранита.
– Так будет со всеми, кто помешает мне воспитывать орлят. Кто посмеет сбивать моих птенцов с нашего орлиного полёта.
С восторгом захлопали орлята крыльями. И, один за другим, вылетели из гнезда. Пролетев немного, они широко расправили свои крылья. И падение превратилось в полёт. Они летели, и ветер свистел в их молодых крыльях. Орлик с восторгом смотрел вниз, на землю.
Весь огромный мир, открылся ему.
Он увидел зелёные луга. Высокие заснеженные горы. Холмы, чуть тронутые розоватым отблеском солнца. Он увидел леса, из которых ветер доносил аромат хвои, цветов и трав. В траве резвились серые зайчата. Они беспечно играли, и мать с умилением следила за ними.
А вот хомячок примостился у своей норки. Он стал на задние лапки. И с любопытством что-то рассматривал. Другие хомячки и суслики перебегали из норки в норку.
Чем дальше по долине летел орлик, тем разнообразнее была жизнь. Он видел фазанов, в ярких и сияющих на солнце перьях. Видел медведей – Они ловили в реке рыбу. Видел оленей, муфлонов, коз. Орлик радовался тому, что всё это есть на свете.
– Всё это принадлежит вам, – услышал он голос матери. Она летела чуть выше. И внимательно наблюдала за орлятами. – Видите, как они глупы и беспечны. И это хорошо! Берите всё, что вам под силу. Теперь, когда вы стали сильными, вы без особого труда возьмёте себе любую добычу. Вы мои орлята, самые сильные, самые мудрые, самые красивые! Весь этот мир ваш! Берите его!
Но помните – есть у вас один враг, который страшнее всего. Его не взять ни силой, ни хитростью, ни коварством! Это человек. Он ходит на двух ногах и носит железную палку. И эта палка далеко плюёт смертельными, свинцовыми пулями. Как только увидите его – летите прочь!
Орлина сказала это и резко, с поворотом пошла ввысь. Её подхватил восходящий поток. И она пошла туда, где ждал её Орлан. Туда, где кружились в бескрайней синеве орлы и орлицы. Ах, как прекрасна была свобода! Орлята разлетелись в разные стороны. Старший брат Орлика тут – же камнем бросился вниз. И вскоре, он уже поднялся вверх, держа в когтях серого зайчонка. Остальные орлята тоже наметили себе добычу. И разлетелись кто куда.
«Неужели нужно терзать этих милых зайчат?» – Думал про себя Орлик. Он медленно парил над долиной. Слова Филина звучали в его ушах.
Конечно, он хотел есть, как хочет любой молодой орёл. Но гораздо больше ему хотелось любоваться этим прекрасным миром. Наблюдать жизнь этих прекрасных зверюшек. Хотелось всё познать, всё постичь! И он чувствовал, что можно не убивать этих беззащитных зайчат, хомячков и сусликов. Но как это сделать! Зачем он может так высоко летать? Зачем ему даны мощные крылья? Острый крючковатый клюв, зоркие глаза, хищные когти?
Он этого не знал.
Он снова вспомнил про Филина. Бедняга, наверно всё еще сидит в своей пещерке заваленный камнем. Орлик метнулся назад, и вскоре подлетел к своему гнезду.
Камень, тот, что принесла в когтях Орлина, был всё ещё там. Орлик понимал, что нарушает волю матери. Но сила его желания была больше. Он ещё не знал, что и Орлина может быть не права. Не знал, но чувствовал. И это чувство заставило его вырвать камень. Гранит с грохотом покатился вниз. И с гулким треском разбился о дно ущелья. Филин вылетел, и, ослеплённый ярким солнцем, метнулся ввысь.
– Не беда, что Филин не узнал меня, – подумал Орлик. – Главное – он на свободе!
Окрылённый неведомым восторгом, молодой орёл взлетел ввысь. И, подхваченный тёплым потоком, стал парить над бескрайней светлой землёй.
«Теперь я действительно самый сильный, самый красивый, самый мудрый из всех обитателей гор. Так говорила Орлина».
Интерес к обитателям земли был настолько велик, что он опускался всё ниже и ниже. И смотрел широко раскрытыми глазами на всё, что было вокруг.
Вдруг он увидел существо на двух ногах.
Оно было совсем не страшное. И железная палка в его руках не имела когтей и острого клюва.
«Наверное, и тут Орлина не права», – подумалось Орлику. И в тот же момент внизу показался дымок. И он почувствовал острую боль в крыле. Удар перевернул его в воздухе. И он, кругами, переворачиваясь через спину, стал падать на острые камни. Предчувствуя гибель, он из последних сил напряг раненное крыло. Выровнялся, и перелетел через острый скальный выступ. Внизу было ущелье. Глубокое, тёмное и холодное.
…Очнулся он от острой боли. С двух сторон его сдавили острые и холодные камни. Крыло болело всё сильнее и сильнее. Воздух на дне ущелья был сырой. Камни покрыть грязью.
«Да, всё – таки мать была права. Человек – самый страшный враг орлов».
Орлик вспомнил своё сухое и тёплое гнездо. Вспомнил слова Орлины. Вспомнил отца и синее небо. И в этот момент, раздался какой-то шум. Орлик открыл глаза и увидел вокруг горящие, жадные, голодные глазки. Белые острые зубы щелкали в полумраке.
– Шакалята, смотрите! Это орёл! Наш враг! – Голос у шакала был скрипучий, противный. Боясь подойти к орлу, он продолжал:
– Посмотрите, какой он жалкий! Глазки у него маленькие! Нет нашего шакальего хвоста! Вместо сильных лап – какие-то перья и когти! У него нет нашей прекрасной шкуры! Хватайте и терзайте его! Вам пора учиться быть опытными шакалами!
По прежнему, не подходя близко к Орлику, он продолжал завывать:
– Не далёк тот час, когда вся долина будет в наших руках! И тогда мы уничтожим всех этих жалких зверюшек. Оставим не многих для того, чтобы было на кого охотиться. А остальным перегрызём глотки! Смотрите, как это делается!
С этими словами шакал подскочил, попытался вцепиться ему в горло. Но лапы Орлика были сильны, как и прежде. И когти были остры и беспощадны. Орлик изо всей силы ударил шакала по оскалившейся морде. От боли тот отскочил, и взвыл так громко, что щенки кинулись врассыпную.
– Ах ты, мокрая курица! Погоди же! Вот вернётся с охоты наш Вожак, тогда придумаем тебе кару.
Вечером вернулся с охоты Вожак, и вернулась стая. Они увидели Орлика, и стали совещаться, как же им быть. Глубокой ночью шакал пришёл к Орлику и сказал:
– Стая решила держать тебя тут. Стая решила тебя не кормить. И пусть молодые шакалята учатся на тебе приёмам нашей шакальей охоты.
На утро стая ушла в соседнее ущелье. А молодые шакалята окружили со всех сторон Орлика. Но не рисковали подходить спереди. Они только подкусывали его сзади, вырывали из крыльев перья. С каждым днём силы Орлика таяли. Всё труднее было ему отбиваться от острых как бритвы шакальих зубов.
Как-то ночью, к нему подошёл Вожак шакальей стаи. Он долго-долго смотрел на Орлика.
– Что смотришь шакал? – Спросил спокойно Орлик.
– Ты больше нам не нужен, ответил вожак. Завтра мы решили съесть тебя! Судьба твоя решена. Орлик был ещё слаб. Но рана на его крыле затянулась. Боль была уже не так сильна. Но он скрывал это от шакалов. И чтобы убедить ещё раз вожака в своём бессилии тихо сказал.
– Убить умирающую птицу – не велика доблесть.
– Он ещё говорит о доблести! – От возмущения даже шерсть встала дыбом на его загривке. – Никто на земле не имеет право на гордость кроме нас! Мы самые умные! Мы самые серые! Мы самые коварные! Мы самые жадные! Посмотри, как лоснится моя шкура – волосок к волоску! А ты? Грязный, взъерошенный комок перьев. Поэтому, мы уничтожим вас всех. Всех до единого. Чтобы на земле наступила серо – золотая эра! Нет в мире иного права, кроме права сильных! Мы создадим на земле новый порядок. Порядок шакалов и порядок для шакалов. И ради этой великой цели мы не будем жалеть каких – то драных орлов! Скоро нас будет столько, что…
Шакал не закончил фразу. Орлик почувствовал необыкновенную силу в своих крыльях. Молнией кинулся он на шакала. И вцепился когтями в серую шкуру, взмахнул сильными крыльями.
Дико взвыл шакал. Он извивался, брызгал слюной. Но всё выше поднимался в небеса Орлик.
– Ты хотел захватить всю эту землю? – Сказал он.
Шакал только взвыл в ответ.
– Так на же, бери её! – С этими словами он разжал свои острые когти.
* * *
Солнце, ласковое и нежное, осветило верхнюю часть ущелья. И Эрли, сын Орлика, первым шагнул из гнезда. Широко расставил он свои юные крылья. И подошёл к краю обрыва. Ему нравилось смотреть, как лучи солнца, сверкали на гранитных зёрнах скального карниза. Ему нравилось смотреть, как отец Орлик, высоко парил в синеве неба. А мать Чара, кружилась чуть ниже. Время от времени, она исчезала среди скал. И орлята знали: скоро мать принесёт им добычу. И всегда мать приносила им мясо. Растерзанного шакала, или волка. И при этом говорила:
– Не тот орёл, кто зайчонка извёл, а тот орёл, кто волка поборол.
И, еще сидя в гнезде, орлята знали: зачем у них острый клюв, цепкие когти, зоркий глаз – чтобы спасать долину от волков и шакалов.
Близился день первого полёта…