Валюша была хорошая девочка. Ей было уже семь лет. И она жила вдвоём с бабушкой. Так вышло, что её мама жила далеко – далеко, в чужой, далёкой стране. И девочка почти не знала свою маму. От мамы изредка приходили письма. И хотя Валюше было только семь лет, бабушка уже выучила её читать и писать. И Валюша сама читала мамины письма. Их было не так уж и много – всего только три. И в письмах мама писала про погоду, про море и про красивые дома в этой далёкой стране.

Часто, когда девочка оставалась одна, она брала мамины письма, садилась у окошка на стульчик, и читала эти три мамины письма. Это она всегда делала тайно, чтобы никто – никто её не видел. И почти всегда слезинки сами собой катились по её большим и пушистым ресницам. Отчего так получалось? Она и сама не знала. Так шло время… Прошло лето, пролетела, прошуршала листьями осень.

А зимой, на Новый год, случилось счастье. Правда что такое счастье Валюша ещё не знала – мама не писала об этом в своих письмах. И всё же для девочки это было настоящее, большое счастье: мама, к Рождеству, прислала Валюше красивую при – красивую белую шубку. Она была сделана из мягкого и пушистого меха, и изредка мех украшали золотистые звёзды. Такой шубки не было ни у кого в первом «А» классе. И многие девочки очень завидовали Валюше. А учительница Александра Афанасиевна всегда брала эту шубку, и закрывала в учительской. «Целее будет…» – говорила она.

Всё это было зимой. Но прошла и зима. Прошумела вешними потоками весна. И наступило, наконец, долгожданное лето. Валюша очень любила начало лета. И не только потому, что в июне был день её рождения. Но, главное, потому, что множество цветов расцветало повсюду. А их она любила больше всего на свете. Она их так крепко любила, что порой, целые часы просиживала в саду. Она любовалась алыми розами, белыми лилиями, скромными ромашками. И в такие минуты девочка всегда задавала себе вопрос: если цветок тоже живой, то где же спрятано его сердечко? Раз цветок так любит солнышко, и тянется к нему всеми лепестками, значит у него есть где то сердечко? Ведь бабушка говорила, что без сердечка, никто, никого, не может полюбить. Но раз цветок любит солнышко, любит росу на своих лепестках, любит тёплый южный ветер, значит у него есть сердечко. И спрятано оно далеко – далеко, где – то среди загадочных пестиков и тычинок. И это сердечко и есть любовь…

Так думала, так спрашивала сама у себя девочка. Это и не удивительно: спросить – то чаще всего было не у кого. Мама была слишком далеко. Она никогда не писала ничего о любви и счастье. А бабушка почти всегда была на работе… На далёком свекольном поле, где она работала очень тяжело, и часто приходила домой уже ночью.

День рождения Валюши был в начале лета. И бабушка всегда очень старательно готовилась к этому празднику… Она готовила вкусное угощение, и все соседские дети приходили с подарками… Может быть это и было маленькое Валюшино счастье.

В это лето, день её рождения был тоже очень весёлый и очень вкусный праздник!

Но кроме этого, он был ещё и удивительный. Дело в том, что на улице, где жила Валюша, появилась новая девочка. И появилась она при загадочных, странных обстоятельствах…

А дело было так: в начале мая, начальник таможни, толстый и очень богатый дядька, праздновал какой то свой праздник… На соседней улице, всю ночь гремели петарды, взлетали разноцветные ракеты, а в полночь, в тёмное, звёздное небо, взвились десятки ярких китайских фонариков.

И странное дело: все фонарики поднялись высоко в полуночное небо, и полетели с юга на север… И только один фонарик…

– Посмотри, как удивительно, – сказала тогда Валюше Надя, её лучшая подружка, – посмотри, все фонарики летят на Север, а этот, малюсенький, летит почему то на Юг… и цвет у него какой то не обычный… словно золотисто – малиновый!

Девочки следили за фонариком, а он опускался всё ниже и ниже, туда, где кончалась деревня, и росли дремучие сосны… Там, на самом краю, стояла старая – при старая избушка. Домик этот был пустой, там давно уже никто не жил. Его окна и двери были заколочены досками крест накрест. Все знали, что его хозяева уехали за границу.

Все почему то боялись этого дома. Может быть от того, что он был почти в лесу, и ветви от древних сосен почти вросли в окна этой избушки…

И надо же так случиться, что именно к этой избушке и полетел золотисто малиновый фонарик… Это первая заметила Надя…

– Как удивительно, – всплеснула руками девочка. – Летит против ветра.

Но в этот момент множество ракет взвились в небо, всё вокруг загорелось красными, зелёными, золотистыми фейерверками… Было так красиво, что девочки тут же забыли и про фонарик, и про то, что летел он против ветра. Но если бы огни не ослепили их, то девочки наверно заметили бы, как фонарик стал все ниже и ниже отпускаться к избушке, и, наконец, исчез в старой, мшистой, дымовой трубе.

Ни Надя, ни Валюша, никому не говорили об этом. Но странное дело: именно в этой избушке появилась девочка. И она стала жить там одна. Все говорили, что эту девочку звали Карина. И что она беженка из далёкой горной страны Армении. И что у неё никого нет на целом свете.

«Пусть живёт, – решили соседи с улицы. – Дом всё равно пустует…»

Как жила там девочка Карина никто не знал. Но как то жила, если в доме вечерами горел свет, а из трубы вился дымок.

«Чем можем, поможем», – сказал Надин папа, когда собрались все соседи с улицы, что бы обсудить это странное происшествие. – А там, как бог даст».

Вот об этой то девочке Карине, и разгорелся сыр-бор, среди девочек и мальчиков с Подлесной улицы, когда Валюша приглашала всех соседских детей на день рождения.

Да, в общем то все дети были и не против. Только Вовка, по кличке Мытарь, был резко против…

– Не хочу я видеть эту замарашку… – крикнул он девочкам, – вечно от неё дымом прёт, как от паровозной трубы!

Валюша, как только услышала эти слова, так сазу и замолчала, словно это её обидел Вовка… А другие дети зашумели, закричали, но в целом все были не против.

– Так у неё же в избушке и газа то нет! – Подвела итог спору Надя. – И труба давно мхом заросла, вот и дымит.

– А ты знаешь, что каждый вечер Карина ходит в лес за валежником, что бы было чем печь истопить! – Валюша сказала это тихо – тихо, словно боялась обидеть Вовку Мытаря. – А воду носит сама из речки. Она даже пришла однажды к бабушке за солью. Тогда бабушка взяла все наши мешочки, где были крупы, сахар, и все запасы, и отсыпала из каждого мешочка, сколько смогла, и велела отнести всё это Карине…

– Ну и простофиля, твоя бабушка! – зло рассмеялся Вовка… – Подожди, вот подрастёт твоя Каринка, выйдет замуж за наркодилера, вот тогда они и покажут вам, почём фунт лиха! Это мне папа сказал! А он – то их знает!

Снова поднялся страшный шум и гам. Одни дети были согласны с Вовкой, другие нет. А многие вообще не понимали что такое «наркодилер».

– И всё равно девочка она хорошая! – Надя осталась при своём мнении. – И на всём белом свете у неё никого нет. Как же мы её бросим?

Думали – думали дети, и всё же пригласили Карину на день рождения к Валюше. А Валюша была настолько своя, и настолько тихая девочка, что у неё не очень то и спрашивали. Да все и так знали, что Валюша была самая добрая придобрая девочка. Так чего же у неё спрашивать?

И был этот праздник такой же весёлый, как и раньше. И бабушка особо заботилась о новенькой девочке Карине. Когда все дети стали дарить Валюше подарки, Вовка последний вручил счастливой девочке набор цветных карандашей. И хотя все подарки были интересные и ценные, этим карандашам Валюша обрадовалась больше всего! Она так любила рисовать! Дети тут же разобрали карандаши, Валюша дала всем листы чистой бумаги, и все принялись рисовать!

Каждый рисовал что то своё. Надя рисовала своего папу на пасеке, как он дымил дымарём на пчёл, а пчёлы летали и собирали мёд с цветов.

Вовка нарисовал своего папашу, большого и толстого, в огромном чёрном джипе. А на всех сиденьях машины лежали пачки американских денег. А вокруг машины стояли человечки и у всех из глаз брызгали слёзы. Вверху, над картинкой, Вовка написал название: «Придурки». Он думал что это очень смешно. И стал всем показывать картинку и громко смеяться.

Валюша нарисовала дом, сад и огород, облако и солнышко. А на облаке сидели мама и папа и бросали вниз сладкие конфеты.

Когда все вдоволь навеселились, натанцевались и наигрались, все вдруг заметили, что Карина сидела на стульчике в углу и весь вечер молчала.

Тогда к ней подошел Вовка и говорит:

– А где же твой подарок, Каринка?

– Мой? – Девочка словно ждала этого вопроса. Она встала со стульчика. Глаза её как то вдруг вспыхнули, реснички задрожали. Она подошла к Валюше, достала из небольшой сумочки, что висела у неё через плечо, что то небольшое и блестящее.

– Вот, – тихо сказала она. И подала имениннице маленькую, но удивительно красивую, золотую чайную ложечку.

Когда Валюша взяла её в руки, она так и ахнула! Так эта ложечка была хороша и красива. Она вся сияла полированным золотом, а на длинной, тонкой её ручке, был встроен самый настоящий, сверкающий всеми цветами радуги, алмаз. Дети никогда ещё в жизни не видели такой красоты и такого сияния. Каждая грань бриллианта сияла то алым, то жёлтым, то синим, то зелёным блеском. Это был даже не блеск, а глубокое внутреннее сияние. Оно отражалось повсюду, как только лучики света попадали на его едва заметные грани.

– Боже, какая красота! – Всплеснула руками Валюша. Она не удержалась и обняла Карину, хотя у девочек такие нежности и не были приняты. Она действительно почувствовала запах дыма… Но он не показался ей чем то позорным или мерзким. Наоборот, он напомнил ей походный костёр, когда все дети пекли картошку, а учительница пела им весёлую песню…

– Да какой это алмаз! Это же стекляшка! – Громко выкрикнул Вовка. Я видел у мамы настоящие! Они совсем не такие!

Он выхватил у Валюши ложечку, и стал убегать, прячась за стулья и вокруг стола.

– Отдай, – тихо сказала Валюша.

– А ты потанцуй! Потанцуй! – Кричал Вовка.

– Верни ложечку, – возмутилась Надя. – Она знала, что Валюша, по своему характеру, была тихая, молчаливая и беззащитная. Вот и сейчас, девочка стояла и молчала, а слезинки сами выступили в уголках глаз.

– Танцуй! Танцуй! – Не унимался Вовка. Он взгромоздился на стул, и стал вертеть в руке ложечку, чтобы никто не смог вырвать её из его руки.

– До чего же ты гадкий, Вовка! – Только и сказала Надя. – Даже именинницу обидел… и в такой день.

В следующий момент Вовка закачался на стуле, потерял равновесие, и всем своим толстым весом рухнул прямо на бабушкин огромный сундук. Бабушка ещё называла его «скрыня» Но стукнулся лбом прямо об угол скрыни, взвыл как побитый пёс, а ложечка выпала у него из руки. Надюша тут же подняла ложечку, и отдала её Вале.

Все дети собрались вокруг именинницы и стали рассматривать диковинную ложечку.

– Это ложечка счастья, – тихо сказала Карина. – Береги её Валюша, не сломай и не потеряй.

– Что же, она волшебная? – Как всегда тихо спросила Валя. – И где же оно, это счастье?

– Я этого сказать не могу, – ответила так же тихо, и так же серьёзно Карина. Ты сама всё узнаешь, и сама обо всё догадаешься…

Никто из детей не успел и слова вымолвить, как гостья ушла. На прощанье, уже у двери, она повернулась и сказала:

– Это подарок не только Валюше, но и всем… Только каждому свое…

Как только дверь за Кариной закрылась, на стул бухнулся Вовка. На его лбу сияла огромная, сизовато – багровая шишка…

– Ну, наконец то! – громко рявкнул Вовка. – Ушла вонючка!

Никто не проронил ни слова. Дети, глядя на вовкину шишку, стали собираться. Вскоре все разошлись по домам, и только Надя осталась у Валюши. Они ещё долго сидели у печки глядели на горящие поленья и молчали.

– Не выпить ли нам чайку? – сказала наконец Надя…

– Выпить, – как всегда тихо ответила подружка. Ещё немного, и запел старый бабушкин самовар. Валюша разлила чай в две чашки. Одну, фарфоровую, с золотыми ангелочками, она отдала Наде. А себе взяла попроще, слегка надтреснутую. Когда она уже открыла варенье, то вспомнила про ложечки. И про новую, подаренную сегодня девочкой Кариной золотую ложечку. И так ей захотелось взять варенье именно этой ложечкой, что она не удержалась, и взяла ложечку себе. А Надюше дала другую, простую.

Но удивительное дело: как только золотая ложечка опустилась в валюшину чашку, так почти сразу медленно, но верно, чай стал закипать мелкими пузырьками. Дальше – больше. Чай стал закипать, парить, и вскоре стал так горяч, что пить его было невозможно.

Сама не зная почему, Валюша вытащила ложечку из чашки, и протянула её Наде. Это надо было видеть, как обрадовалась девочка. Видимо она очень хотела попить чай с этой золотой новой ложечкой. И как же было вкусно абрикосовое варенье из новой, красивой ложечки. И когда Надюша оставила ложечку в чашке, чай не кипел, как у Вали, а был необычайно вкусен.

Расстались они уже поздно ночью. А на другой день начались удивительные события. Как и почему, никто не знал, но вышло так, что вовкин отец, тот самый мытарь, вдруг вылетел со своей работы. И у него всё забрали: и дом – дворец, и все три машины, и всё, что было в доме, и чем так хвастался Вовка Мытарь. И ещё через месяц вовкиного отца посадили в тюрьму. А Вовка, вместе со своей склочной мамашей поселился в старом пристаром, брошенном доме, на краю деревни. И часто из дома, где жил теперь Вовка, слышны были крики. Это Вовкина мамаша лупила его за каждую мелочь.

А Карина куда то исчезла так же неожиданно, как и появилась.

А к Валюше неожиданно приехала тётя Люба, и забрала девочку жить в Крым. Именно об этом Валюша мечтала всё детство. Вскоре, они забрали к себе и бабушку.

Надюша, сама не зная как и почему, стала жить в далёкой Дании. И исполнилась её мечта: она побывала в маленьком городке Оденсе, где родился сам Андерсен. И она вошла в тот самый дом, где родился великий сказочник. И, о чудо! Там, на старом семейном столе Андерсенов, она увидела точно такую же фарфоровую чашку, а в ней золотую волшебную ложечку. Может быть она немножко и отличалась от той, из детства ложечки. Но не это было важно. Важно было то, что это и была ложечка счастья.