Не найдя Джину у бассейна, Даниэла пошла в каюту. Джина сидела на кровати и красила ногти. Она ни на секунду не поверила в то, что Даниэла пропадала так долго на палубе просто из любви к морскому пейзажу. Хорошо зная подругу, она сразу поняла, что случилось что-то очень важное. Даниэла какое-то время отмалчивалась, но ей и самой хотелось поделиться только что пережитым. Радость буквально захлестывала ее. Не то, чтобы она когда-нибудь сомневалась в своей способности нравиться мужчинам… Она знала, что достаточно красива. В ней был шарм и та трудно описуемая внутренняя привлекательность, которая обычно отличает людей творческих… Но с некоторых пор она стала сомневаться в том, что сможет еще хоть раз в жизни вызвать настоящее чувство у человека, который бы и сам ей нравился. Неуверенность в этом поселилась в ее душе из-за Альберто.
Она по-настоящему любила его. С его же стороны все было только притворством. Даниэла знала, что теперь будет подозревать в притворстве любого мужчину, который решит ей объясниться, точно так же, как себя саму будет подозревать в неспособности отличить истинное от ложного. Своим предательством Альберто отравил ей душу, и, наверное, это главное, что она не могла ему простить, хотя его нынешнее положение и вызывало у нее чувство сострадания. Однако все это были больше доводы разума, чем сердца. Сердце Даниэлы радостно билось наперекор всему, и радость эта отражалась на ее лице…
- Я встретила на палубе Хуана Антонио… - наконец не выдержала она.
Она рассказала Джине об этой встрече со всеми подробностями, приводя слова, сказанные и ею, и Хуаном Антонио, и даже пытаясь повторять его жесты и мимику, словно сама хотела еще раз убедиться в том, что правильно понимала его. Джина сочувственно наблюдала за этим моноспектаклем, потом сказала:
- Я сразу заметила, что он от тебя без ума.
- Не знаю, Джина… - Даниэла с сомнением покачала головой. - Наверное, он ведет себя точно так же со всеми знакомыми женщинами…
- Почему ты себя так низко ставишь?! - Джина смотрела на нее с упреком. - Есть множество мужчин, способных по-настоящему оценить тебя. Не то, что этот твой подонок Альберто… Черт! Не знаю, как и вырвалось… Сама же говорила, что это табу…
- Я его почти забыла, - сказала Даниэла. - Может, потому что думаю о…
- О Хуане Антонио?
- Да… О Хуане Антонио.
- Он тебе нравится? - Джина заглянула в глаза подруге. - Скажи, нравится?
- Нравится, - призналась Даниэла.
Джина вскочила с кровати и, прыгая по каюте, захлопала в ладоши.
- Ты влюбилась! Ты влюбилась!
- Джина, ради Бога, тебя же услышат! - взмолилась Даниэла.
- Пусть слышат! Пусть слышат!
- Во-первых, я не сказала тебе, что влюбилась в Хуана Антонио, - рассердилась Даниэла. - Я только сказала, что он мне нравится, и это действительно так, но…
- Неплохо для начала! - перебила Джина. - Ведь всего несколько дней назад ты еще рыдала из-за этого подонка Аль… Ты знаешь, о ком я…
- Знаю, - Даниэла счастливо рассмеялась и обняла подругу.
После обеда, как всегда изысканного и обильного, Хуану Антонио хотелось только одного - лечь, отвернуться к стене, закрыть глаза и мечтать… мечтать о ней - о Даниэле… Вечером они с Иренэ собирались пойти посмотреть шоу в концертном зале «Норвея», но до того решили никуда не выходить. Вернее, Иренэ так решила, а Хуан Антонио не стал ей возражать. Ему вообще не хотелось двигаться. На шоу он согласился пойти, только потому что надеялся встретить там Даниэлу. А до того ему было абсолютно все равно, что делать. Перед тем, как лечь, он все-таки решил принять душ. Иренэ, пока он мылся, сидела перед зеркалом, оценивающе изучая свой загар. В общем, он ей нравился. Настроение у нее сегодня было хорошее.
Выйдя из душа, Хуан Антонио попросил у Иренэ щетку для волос и, остановившись у нее за спиной, стал причесываться.
- Славно позагорали, да? - спросила Иренэ.
- Пообедали тоже… - улыбнулся Хуан Антонио.
- Теперь вздремнем немного… - Иренэ повернулась к нему и обняла. - Если, конечно, тебе больше ничего не хочется…
Она попыталась поцеловать его, но он отстранился.
- Лучше отдохнуть, - не глядя на Иренэ, произнес он. - А то вечером будем как сонные мухи.
- Хорошо, если ты так хочешь, - Иренэ немного обиделась, но решила не портить настроение ни себе, ни Хуану Антонио, и вновь присела к зеркалу.
Хуан Антонио бросился на кровать и, обняв подушку, отвернулся к стене. В наступившей тишине он различал всплески волн у бортов «Норвея», крики чаек и тихий, отдаленный шум корабельных машин, в иное время почти неразличимый. Звуки эти убаюкивали его, он молил бога о том, чтобы Иренэ не вздумала говорить с ним, задавать ему какие-то вопросы… Казалось, сам ее голос, будто остро наточенный нож, резал ему душу… А ему хотелось только одного - лежать вот так, зарывшись в подушку, и вспоминать лицо Даниэлы в каждое мгновение их разговора, ее интонацию, то, как она улыбалась, как кривила губы, как, попрощавшись, медленно пошла прочь, зная, что он смотрит ей вслед…
Он засыпал, когда Иренэ тихо присела к нему на кровать и, словно маленького ребенка, погладила по голове.
Шоу уже началось, и концертный зал «Норвея» был практически заполнен, когда Джина и Даниэла вошли туда в сопровождении Ханса. Предупредительный немец пропустил их вперед и, попросив на мгновение задержаться, сфотографировал на фоне сцены. Затем они отыскали свободные кресла и сели смотреть шоу. Звучала мягкая карибская музыка, на сцене был тропический балет. Номер закончился, и танцовщиков сменила певица с приятным, но слишком «домашним» голосом. Вслед за ней опять появился балет. Ни на Джипу, ни на Даниэлу шоу не произвело особого впечатления. Ханс неотрывно смотрел на сцену, но по его невозмутимому виду, невозможно было понять, нравится ему то, что там происходит или нет. Джина в конце концов не выдержала и увлекла всех в казино.
В тот вечер ей везло, и через полчаса перед ней лежала целая груда фишек, а горящие глаза позволяли предположить, что она не скоро поднимется из-за рулеточного стола. Даниэла, напротив, все время проигрывала, и наконец заявила, что с нее довольно. Джина ни за что не хотела уходить и изо всех сил уговаривала подругу остаться. Ханс вторил ей, и вдвоем они убедили Даниэлу. Однако сидеть за столом ей уже не хотелось, и она сказала, что пойдет попытать счастья на игральных автоматах у входа в казино. Джина ответила, что это отличная идея и, успокоившись насчет подруги, целиком отдалась игре. Ханс, как верный немецкий рыцарь, остался при ней. Даниэла купила жетоны и, присев на высокий табурет перед одним из автоматов, стала монотонно скармливать сверкающие металлические кружочки нехитрой машине, известной всему миру под именем «однорукого бандита»…
Перед входом в казино Хуан Антонио в который уже раз попытался отговорить Иренэ от игры. Они шли из зала, где смотрели шоу… Хуан Антонио был расстроен, потому что так и не увидел там Даниэлу. Теперь ему хотелось поскорее вернуться в свою каюту и лечь спать. Пусть время летит, как можно скорее. Пусть кончится ночь и придет новый день. Может, завтра он снова встретит Даниэлу, а сегодня… это сегодня без нее не нужно ему! Иренэ в свою очередь полагала, что он попросту жалеет денег. С ее точки зрения, права у него на это не было никакого, и она настаивала на том, чтобы пойти в казино. Наконец он сдался, вырвав у нее обещание, что пробудут они там совсем недолго. Иренэ благодарно поцеловала его, и они вошли в казино. Проходя мимо игральных автоматов, он бросил взгляд на женщину, одиноко сидевшую возле одного из них, и остановился, как вкопанный. Ирене, идущая чуть впереди, не заметила этого и прошла дальше. Хуан Антонио подошел к женщине. Она увидела его тень, и обернулась.
- Выигрываем? - улыбнулся Хуан Антонио.
Даниэла покачала головой и тоже улыбнулась:
- Как раз наоборот… Честно говоря, я не люблю играть… Просто Джине, моей подруге, так хотелось сюда прийти, что я решила…
Иренэ выросла за спиной Хуана Антонио.
- Господи, за что мне эти муки?! - раздраженно бросила она. - Скоро я уже и в супе буду на нее натыкаться!
- Ради бога, Ирене, - Хуан Антонио взял ее под руку. - Я просто разговаривал…
- Мы пришли сюда не разговаривать, а играть, - круто, повернувшись, Иренэ вновь пошла в зал.
Хуан Антонио быстро наклонился к Даниэле.
- Простите, она ревнует… И, честно говоря, не без оснований… - шепнул он и пошел вслед за Иренэ.
Даниэла улыбнулась и скормила «однорукому» очередной сверкающий никель.
Джине везло невероятно. Иренэ, сидевшая возле нее за столом, не могла удержаться от зависти. Он уже не столько сама играла, сколько смотрела, как играет Джина.
А Джина удивлялась своему везению. Она, будто маленькая девочка, вскрикивала всякий раз, как выигрывала, и эти ее возгласы создавали за столом какую-то бесшабашную, несерьезную атмосферу, которая мешала другим игрокам. Во всяком случае, они были склонны винить в своих неудачах Джину - и потому что она шумела, и потому что выигрывала… Иренэ, оказавшаяся волей случая среди обиженных, долго крепилась, но в конце концов не смогла не вставить слово, когда Джина в очередной раз закричала:
- Ну и везет же мне!
Повернувшись к ней, Иренэ произнесла самым благожелательным тоном:
- Я очень рада за вас. Мы с моим женихом играем не ради выигрыша, а так… для развлечения. Он тут, вообще, только ради меня… Правда, дорогой? - Иренэ картинно обняла Хуана Антонио и поцеловала его.
- Что касается твоего жениха, - заявила грубая Джина, - то помни, детка, что помолвка - еще не свадьба…
С этими словами Джина встала, сгребла свой выигрыш и, обменяв фишки на деньги, направилась к автоматам, где была Даниэла. Они сели за столик и попросили принести вина.
- Вот теперь мы точно выпьем! - сказала Джина. - Эй, Ханс! Иди сюда.
Немец подошел к ним и галантно улыбнулся:
- Вы, Даниэла, и вы, Джина, очень красивы, - выдал он очередной комплимент.
Даниэла поблагодарила его и за себя, и за подругу.
- Я хочу чтобы вы знали, - произнес Ханс, старательно выговаривая слова и глядя в глаза Даниэле, - я не собираюсь злоупотреблять вашей дружбой, Даниэла. Вы - замужняя женщина, и заслуживаете всяческого уважения…
- Господи, Хансик! - вмешалась Джина. - Я тоже заслуживаю уважения. Вот увидишь!
- Вы собираетесь уходить? - спросил Ханс.
- Да, - поднимаясь, ответила Джина, - пойдем посмотрим, чем кончится это шоу.
- Вы позволите проводить вас, - церемонно осведомился немец, и втроем они вышли из казино.
Хуан Антонио смотрел им вслед, пока Иренэ не толкнула его локтем. Терпения его хватило минут на десять. Он поднялся и стал уговаривать Иренэ уйти, но она была в проигрыше и считала, что сумеет отыграться, если останется.
- Дай мне еще денег, - коротко сказала она. Хуан Антонио молча достал из бумажника деньги и положил их на стол возле Иренэ.
- Пойду прогуляюсь, - сказал он.
Иренэ была увлечена игрой и только кивнула в ответ.
- Все было бы прекрасно… - сетовала Джина, когда после шоу они по приглашению немца зашли ненадолго в бар. - Все было бы просто замечательно, если бы не эта мымра, что повсюду таскается за твоим… Хуаном Антонио.
Даниэла молчала. Ханс, который не все понимал из того, что говорила обожавшая хлесткие словечки Джина, чувствовал себя неловко. Ему стало казаться, что Даниэла стесняется говорить в его пристуствии. Он вежливо спросил, почему она сегодня так молчалива, но Даниэла, уловив его сомнения, поспешила успокоить его…
- Я вообще не слишком общительна, - призналась она.
- Я правда вам не мешаю? - уточнил Ханс.
- Правда. Я рада, что вы с нами…
- А я просто очарован Джиной, - сказал немец. - Я был бы самым счастливым человеком на свете, если бы мне нашелся уголок в ее сердце…
Джина с довольным видом подмигнула подруге. Сегодня ей действительно везло. Она и в игре была счастлива, и в любви.
- Не говори мне таких вещей, Ханс, а то я поверю! - предупредила она.
- Я думаю, из вас, Джина, получилась бы превосходная жена. Я прав, Даниэла? - продолжал невозмутимый немец.
- Конечно правы! - подтвердила Даниэла. - Джина прекрасный человек.
- Можно подумать, он меня замуж зовет! - расхохоталась Джина.
- Я слов на ветер не бросаю, Джина, - отозвался немец.
Джина хотела съязвить, но тут подняла голову и увидела Хуана Антонио, стоящего в дверях бара. Глаза его кого-то искали. Джина вскочила и, выбравшись из-за стола, подошла к нему.
- Хуан Антонио! - окликнула она.
Он обернулся. Джина взяла его за руку и подвела к столику, где они.сидели с Хансом и Даниэлой. Ханс поднялся, и мужчины пожали друг другу руки.
- Это - Ханс, - представила немца Джина.
- Очень приятно. Хуан Антонио.
- Садись с нами! - Джина показала Хуану Антонио на свободный стул. - Или твоя «мамочка» тебе не разрешает?
- Моя «мамочка»?
- Ну да… Та, что ходит с тобой все время.
Хуан Антонио решительно отодвинул стул и присел к столу. Ханс заказал еще вина. Он обрадовался появлению Хуана Антонио и целиком переключился на Джину. Даниэла молча слушала Хуана Антонио. Он говорил ей о том, что все это время ждал встречи с ней, и она ему верила. Ему хотелось, чтобы она отвечала ему, и он спросил, нравится ли ей круиз. Даниэла сказала, что это Джина вытащила ее в путешествие.
- Всегда полезно немного проветриться! - заявила Джина, услышав ее слова.
- Лично я - навеки ваш должник, Джина, - сказал Хуан Антонио. - Спасибо, что «вытащили» ее…
- Не надо! А то я чувствую себя неловко… - попросила Даниэла.
Хуан Антонио взял ее руку и спросил:
- Хотите поднимемся на палубу? Подышим свежим воздухом…
- Мне и здесь хорошо… - Даниэла испуганно отняла руку. - Спасибо за приглашение.
- Иди, иди, Даниэла! - поддержала Хуана Антонио Джина.
- Идите, Даниэла, - Ханс, конечно же, был с ними заодно, и Даниэле пришлось согласиться. Тем более, что внезапный страх, охвативший ее, уже прошел. Хуан Антонио подал ей руку, и они пошли к выходу.
- Только не забудь, что мы - в море… Вокруг полно акул! - многозначительно бросила вслед подруге неисправимая Джина.
Испуг снова сковал Даниэлу, как только они с Хуаном Антонио оказались наедине. Они шли по палубе, вдыхая морской воздух. Море шумело за бортом. Сейчас в темноте волны казались выше: их пенные гребни сверкали белизной в свете огней «Норвея». Палуба была освещена, но перекрещивающиеся тени от рубки и других корабельных надстроек создавали какую-то необычную, таинственную атмосферу…
- Напрасно я пошла с вами, - негромко сказала Даниэла. - Вы теперь, наверное, думаете…
- Я думаю, что вы - прекрасны, и с каждой минутой нравитесь мне все больше, - перебил ее Хуан Антонио. - Сам не пойму, что со мной творится…
- Но я…
- Нет, нет, ничего не говорите, Даниэла, - Хуан Антонио умоляюще взглянул на нее. - Только ответьте, где вы были? Почему я не встретил вас раньше?!
- Я вижу, вы умеете ухаживать за женщинами… - усмехнулась Даниэла.
- Я всегда любил женщин… - признался Хуан Антонио. - Но с вами… это - другое.
- Откуда вы знаете? Мы виделись всего несколько раз. Обменялись двумя словами…
- Я же говорю… Я сам не понимаю, что со мной происходит…
Хуан Антонио чувствовал: слова, которые он произносит настолько обычны, банальны, что Даниэла вполне может усомниться в его искренности. Однако ничего другого, особого не приходило ему в голову. Особыми были его ощущения, но как же выразить это все, чтобы Даниэла поверила ему?
- Разве вы не любили вашу жену? Ту, что умерла? - спросила Даниэла.
- Я любил ее… Конечно, любил… Но с вами все иначе.
- А как же эта ваша… теперешняя подруга?
Хуан Антонио остановился и вздохнул. Он предполагал, что в конце концов придется объяснить Даниэле ситуацию, но не думал, что это будет так трудно. Он чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, хотя реально никакой такой вины за ним не было. Просто одно неосторожное слово могло навсегда разлучить его с Даниэлой, а он этого представить себе не мог. Он все-таки решил сказать ей правду. Слишком искренним было его чувство, чтобы омрачать его обманом.
- Вам, конечно, не понравится то, что я сейчас скажу, - произнес он. - Но, честно говоря, я не знаю, почему я с Иренэ. Я не люблю ее. Она мне безразлична.
- Ну что ж, - тень пробежала по лицу Даниэлы. - Обо мне вам не представится случай так говорить. Пожалуй, мне лучше вернуться к Джине…
Даниэла пошла к лестнице, ведущей с палубы внутрь корабля. Хуан Антонио не двинулся с места.
- Вы так боитесь меня? - бросил он вслед Даниэле.
Она остановилась, взглянула на него и медленно вернулась обратно. Они молча пошли рядом; потом, не сговариваясь, присели на широкие перила, обрамлявшие выход с палубы. Хуан Антонио стал рассказывать о себе. Он говорил все без утайки, не пытаясь приукрасить себя, и в конце концов ледок отчуждения, возникший было в глазах Даниэлы, растаял и сменился пониманием.
- Моя жизнь тоже была нелегкой, - сказала она. - Особенно в последнее время.
- У всех бывают проблемы, - вздохнул Хуан Антонио. - Видимо, мы с тобой не исключение.
Он случайно перешел на «ты», хотел тут же извиниться, но Даниэла приняла это новое обращение.
- Знаешь, Хуан Антонио… Меня так гнусно обманули, что я бы вообще не должна сейчас верить кому бы то ни было…
- Никогда не нужно терять веры в людей. В мире всего хватает - и хорошего, и плохого. Главное - уметь отличать одно от другого…
- Легко сказать… - Даниэла горько улыбнулась. - Если бы я рассказала тебе, что со мной случилось, ты бы не поверил…
- Почему бы тебе действительно не рассказать? - спросил Хуан Антонио.
- Нет, - Даниэла решительно покачала головой. - Я и уехала из дома, чтобы обо всем забыть. Все это слишком болезненно для меня.
Они помолчали.
- Об Иренэ не беспокойся, - наконец сказал Хуан Антонио. - Я не допущу, чтобы она отравляла тебе жизнь…
Даниэла, казалось, приняла какое-то решение.
- Я думаю, нам лучше больше не видеться. Прощай, Хуан Антонио. И знай, мне было очень приятно с тобой познакомиться…
Даниэла встала и теперь стояла перед ним, глядя на него так, словно, пыталась запомнить его черты. Он не выдержал и, схватив ее за плечи, с силой притянул к себе…
- Даниэла!
- Что?
Она подчинилась его рукам а он, как будто испугавшись собственной силы, отпустил ее на мгновение, но тут же снова обнял и осторожно, словно спрашивая разрешения на поцелуй, коснулся губами ее губ… Даниэла вдруг осознала, что тоже обнимает его. Руки ее лежали у него на спине. Сквозь тонкую ткань рубашки она ощущала мощь и тепло его тренированного тела. Она вспомнила, как еще секунду назад хотела бежать… бежать без оглядки от его глаз, рук, губ и поняла, что теперь уже поздно, теперь ей не суметь… Ей стало даже легче оттого, что не нужно ни о чем думать, ничего решать… Все решилось само собой. Она запрокинула голову и, закрыв глаза, ответила на его поцелуй…
Море шумело за бортом… Тяжелые волны, разрубаемые днищем «Норвея», взлетали и, падая, с размаху хлестали стальные бока теплохода. Звуки музыки долетали на палубу из ресторана сквозь открытые иллюминаторы… Даниэла словно просыпалась после короткого забытья… Возможность воспринимать окружающий мир, его звуки, запахи, возвращалась к ней… Она открыла глаза. Хуан Антонио все еще обнимал ее. Она отстранилась, осторожно разомкнув немое кольцо его рук.
- Ты не должен был этого делать, - сказала она, не глядя ему в глаза.
- Если бы мне разрешили загадать желание, одно-единственное, я бы попросил о том, чтобы быть здесь, на этом корабле, и только с тобой, - услышала она его шепот.
- Но ты здесь с Иренэ, не забывай, - Даниэла наконец взглянула ему в глаза и вздохнула.
- Это только до конца круиза…
- Ради меня ничего не надо делать. Подумай о себе самом. Нельзя жить с человеком, которого не любишь. Ничем хорошим это не кончится…
- Даниэла…
- До встречи, - Даниэла поднялась и пошла к лестнице, что вела с палубы к ресторану.
Хуан Антонио некоторое время смотрел ей вслед. Радость захлестывала его. Волны гремели, словно оркестр. Звезды экватора, казалось, весело подмигивали ему. Набрав полную грудь воздуха, он почувствовал, как тело его наливается какой-то новой силой. Ничего подобного он не ощущал даже тогда, когда Лусия - его покойная жена - призналась ему в том, что тоже любит его. Пожалуй, его теперешнее состояние было сравнимо только с чувствами четырнадцатилетнего мальчишки, ошеломленного поцелуем взрослой женщины. Он и чувствовал себя с Даниэлой как мальчишка. Те слова, что он говорил ей, были слепком иных встреч, иных отношений… Они, может быть, и позволяли ему скрывать внутренний трепет, по на самом деле ровным счетом ничего не значили…
Хуан Антонио спустился к себе в каюту. Иренэ все еще не было. Он разделся, бросился на кровать и закрыл глаза. Их первый поцелуй… Господи, он, знавший на своем веку столько женщин, оказывается, забыл, что такое поцелуй. Не тот мимолетный, веселый, срываемый с губ случайной партнерши и словно проставляющий печать на быстром договоре о легкой любви… Не тот жадный, голодный, что бывает следствием внезапного физического влечения и не оставляет после себя ничего, кроме боли в губах… Не тот спокойный, привычный, которым как бы подтверждают супруги неизменность своего союза… А настоящий поцелуй, первый поцелуй любви, полный нежности, страха, надежды, притягивающий, сам по себе являющийся целью, а не средством ее достижения, и заставляющий долго звучать всю гамму человеческих чувств, словно музыкант, взявший финальный аккорд…
Иренэ давно уже проиграла те деньги, что оставил ей Хуан Антонио, а он все не возвращался. Рассерженная, она вышла из казино и отправилась его искать.
Теперь - она это замечала - ей все чаще приходилось оставаться одной. Хуан Антонио пользовался малейшей возможностью, чтобы избавиться от нее, попросту сбежать. Это его отчуждение не могло не беспокоить Иренэ. Она лихорадочно продумывала, каким образом можно было вернуть его. Холодный ум Иренэ работал как хорошо отлаженная машина, перебирая варианты, но решения все не было. Невозможно было остановить этот проклятый теплоход и улететь отсюда, скажем, на вертолете. Невозможно было сбросить эту чертовку Даниэлу за борт тихой беззвездной ночью. А соревноваться с нею… Нет, Иренэ прекрасно осознавала свою силу, знала свои возможности, но в данной ситуации у Даниэлы было одно серьезное преимущество: Хуан Антонио раньше не знал ее. А все новое особенно притягивает мужчин.
Иренэ заглянула в ресторан и увидела за одним из столиков Джину и того немца, что все время вился возле них с Даниэлой. На столе стояла бутылка вина и четыре бокала. Иренэ, моментально сорентировавшись, подлетела к их столу:
- Где он?
- Кто?! - Джина в изумлении подняла на нее глаза. Немец тоже тупо уставился на Иренэ, похоже, ничего не понимая в создавшемся положении.
- Отвечайте мне, где он!
- Отстань, ради Бога, - Джина отмахнулась от Иренэ, как от назойливой мухи. - Я даже не знаю о ком ты…
- Не притворяйтесь! Вы отлично знаете, что я говорю о своем женихе. Я уверена, что он где-нибудь тут с вашей приятельницей!
- Ну если это так, значит, ты ему надоела! - заключила Джина. - И это, кстати, меня нисколько не удивляет!
- Вы с вашей подругой - просто нахалки, - кричала Иренэ.
- Ну хватит! Оставьте нас в покое, - наконец вставил веское слово немец.
Иренэ метнула на него презрительный взгляд и тихо сказала Джине:
- Слушайте меня внимательно! Если я только застукаю их вместе… ваша подруга очень… очень об этом пожалеет!
Джина хотела ответить, но вдруг увидела Даниэлу, вошедшую в ресторан. Даниэла спокойно прошла к своему месту и села, не обращая внимания на Иренэ.
- Послушай, Даниэла… - Джина саркастически скосила взгляд на удивленную Иренэ. - Ты там в дамском туалете не встречала случайно жениха этой сеньориты?
- Не понимаю, что ему там делать… - в тон ей ответила Даниэла.
Иренэ, резко повернувшись, вышла из ресторана.
- Хорошо провели время? - осведомился у Даниэлы Ханс.
- Я… - Даниэла замялась. - Вы, должно быть, думаете, что я…
- Я ничего не думаю, Даниэла… - перебил ее немец. - Главное, чтобы вам было хорошо.
- А я не думаю, что ты добилась большего, чем я! - заявила Джина. - Сегодняшний вечер закончился для меня предложением руки и сердца.
Она расхохоталась и обняла Ханса.
Выйдя из ресторана, Иренэ направилась в их с Хуаном Антонио каюту, справедливо полагая что когда-нибудь он там объявится. Открыв дверь каюты, она с удивлением обнаружила его лежащим в постели с закрытыми глазами. Его рубашка и брюки валялись в кресле.
- Где ты пропадал? - спросила Иренэ. - Я тебя ищу по всему кораблю!
- Ты же знаешь, казино мне не нравится, - открыв глаза и досадливо морщась, пробормотал Хуан Антонио. - Я решил лечь пораньше…
- Но ты бы хоть сказал!
- Я тысячу раз тебе говорил, но ты за игрой ничего не слышишь…
Иренэ пожала плечами. Ее обижал равнодушный тон Хуана Антонио. Но с другой стороны она радовалась, что ее подозрения оказались ошибкой.
- Подумаешь… Немного увлеклась… - примирительно сказала она.
- Все проиграла? - спросил Хуан Антонио.
- А что? Ты рассердишься?
- Не будем об этом говорить, - Хуан Антонио отвернулся к стене.
Иренэ подошла к его постели и прилегла рядом с ним. Она гладила его по плечу и улыбалась в темноте
- А я-то думала, ты с этой… Даниэлой. Чуть скандал ей не устроила…
Хуан Антонио ничего не сказал. Он делал вид что спит, хотя и знал, что заснуть сегодня не сможет.