Наутро «Норвей» сделал остановку на острове Сан-Мартин. Иренэ не выспалась и чувствовала себя отвратительно. Одно утешало ее: она слышала,, что на Сан-Мартине отличные магазины и намеревалась поднять себе настроение какой-нибудь действительно стоящей покупкой. Хуан Антонио тоже выглядел бледным и невыспавшимся, но Иренэ не стала выяснять причины его такого состояния. Они спустились с корабля вместе с другими пассажирами, пересекли порт и вступили в город. Иренэ быстро устала от ходьбы. Она намекнула Хуану Антонио, что неплохо было бы зайти в какой-нибудь магазин, но он пропустил ее слова мимо ушей и, словно заведенный, шагал и шагал дальше так, что Иренэ едва поспевала за ним. Наконец она взмолилась, чтобы он шел потише, и Хуан Антонио остановился, удивленно взглянув на нее. Он словно забыл, что она была с ним…
- О чем ты все время думаешь? - рассерженно спросила Иренэ.
- Так… Ни о чем…
- Мне говорили здесь, на Сан-Мартине можно сделать отличные покупки… - сказала Иренэ.
- Но я не собираюсь ничего покупать… - пожал плечами Хуан Антонио.
Он либо действительно не понимал ее, либо издевался над нею. По его лицу Иренэ не могла заключить, говорит ли он так специально, ей назло… Она поджала губы и спросила, куда же они тогда пойдут…
Хуан Антонио, на мгновенье задумавшись, сказал, что они сейчас в голландской части острова… По его мнению стоит осмотреть здешние достопримечательности, а потом поехать во французскую зону и познакомиться с ней.
- Там прекрасные пляжи, - добавил он.
- У меня нет настроения загорать, - равнодушно отозвалась Иренэ.
- Тогда можем просто проехаться по французской части острова на такси…
Иренэ решила сделать последнюю попытку.
- Ты действительно не хочешь зайти со мной ни в один из здешних магазинов, - спросила она.
- Зачем? - удивление было написано на лице Хуана Антонио.
- Хорошо, - Иренэ вздохнула. - Тогда берем такси.
- Вон едет! - Хуан Антонио заметил свободное такси и, схватив Иренэ за руку, бросился к нему.
Они катались около получаса, но ни один из них не интересовался проплывавшими за окном видами. Хуан Антонио сидел, задумавшись, уставясь в одну точку, а Иренэ, сперва обижавшаяся на него и демонстративно молчавшая, видя, что он не обращает на нее ни малейшего внимания, в конце концов вообще закрыла глаза и с грустью стала думать о том, что скажет по возвращении в Мехико своим подругам и, прежде всего, Ракель о магазинах Сан-Мартина, которые так и не увидела. Наконец экскурсия закончилась. Шофер сам, без всякой подсказки с их стороны, привез их в порт. На своем веку он повидал немало туристов и не удивлялся тому, как вела себя эта парочка. Хуан Антонио щедро расплатился, и они с Иренэ вышли из такси. На палубе «Норвея» стояло много народу. Люди были оживлены… Иренэ почти ничего не понимала по-английски, а большинство пассажиров разговаривало именно на этом языке, но, и не зная ни слова, легко можно было догадаться, что речь идет о только что сделанных приобретениях. Слава о местных магазинах беспошлинной торговли разнеслась далеко за пределы островной зоны, и теперь люди с удовольствием убеждались, что это не рекламный трюк, а самая настоящая правда.
- Я тут думал о нас с тобой… - неожиданно сказал Хуан Антонио, и сердце Иренэ радостно забилось. Неужели он наконец решился? Неужели вот она - награда за все ее муки в этом круизе?
- Ты думал о… нашей свадьбе? - осторожно спросила она. - Значит…
- Ничего не получится, Иренэ…
- Что ты говоришь?!
- Понимаешь, Моника не любит тебя… Моя сестра, я думаю, тоже… А я…
- Ты меня обожаешь! - перебила Иренэ. - А это главное!
Она поцеловала его, не давая ему договорить, и, засмеявшись, попыталась перевести все в шутку:
- Ну хватит, хватит! Не делай такое лицо! Все будет прекрасно. Пройдет немного времени, и ты сам увидишь… Ты будешь приходить с работы, а мы с Моникой будем радостно встречать тебя в нашем доме…
- Я же сказал… - Хуан Антонио не принял ее веселого тона. - Моника вряд ли на это согласится…
- Ей придется согласиться! - неожиданно жестко сказала Иренэ. - Если, конечно, она не хочет отправиться в интернат.
Иренэ сама поняла, что сказала что-то не то. Глаза Хуана Антонио блеснули неприятным стальным блеском. Иренэ решила, что лучше всего будет закончить этот разговор.
- Довольно, довольно… - сказала она. - Не будем больше спорить…
- Я не спорю с тобой, - упрямо ответил Хуан Антонио. - Но предупреждаю, что ни в коем случае не отправлю дочь в интернат…
- Хватит! Я не хочу больше говорить об этой соплячке! - взорвалась Иренэ.
- Эта соплячка - моя дочь! - сказал Хуан Антонио. - И если придется выбирать между ней и тобой, я, не задумываясь, выберу ее!
Он повернулся и пошел прочь. Иренэ догнала его.
- Ладно, ладно, не будем больше об этом… - уговаривала она. - Если бы не все эти люди вокруг, я бы сейчас просто расплакалась…
- Давай сменим тему, - предложил Хуан Антонио.
- Ты не был таким до того, как познакомился с этой… Даниэлой. Не думай, что я ничего не замечаю, - с упреком сказала Иренэ.
- Глупости!
- Нет, это правда! Ты ни одной юбки не пропускаешь! Ты же знаешь, как я люблю тебя и как страдаю!
- Может, это тебе наказание, кара господня… - усмехнулся Хуан Антонио.
- За что?!
- Ты была инициатором нашей связи. Решила заняться мной, хотя и знала, что я женат и счастлив в браке… Со временем за все приходится платить!
Иренэ не выдержала и расплакалась. Слезы успокоили и отрезвили ее. Видимо, спорами да упреками она сейчас многого не добьется. Лучше попытаться разжалобить Хуана Антонио. Она знала, что он не любил женских слез. Они раздражали его. Но действовать нужно было немедленно, иначе затянувшейся спор мог перерасти в серьезную размолвку.
- То, что ты говоришь, глубоко ранит меня, - жалостно сказала Иренэ.
- Я просто стараюсь быть с тобой искренним.
- В таком случае мне очень жаль, что ты так думаешь. Но я люблю тебя. А кто любит, тот терпит.
- Тебе незачем меня «терпеть»!
- Я повторяю - кто любит, тот терпит, - Иренэ подняла заплаканное лицо и обняла Хуана Антонио. - Я постараюсь проявлять больше… такта по отношению к Монике. Насчет интерната я просто пошутила. Правда… Но это не значит, что какая-то там Даниэла сможет перебежать мне дорогу! Если еще раз увижу ее с тобой, изуродую до неузнаваемости!
Иренэ улыбнулась и поцеловала Хуана Антонио долгим, горячим поцелуем.
После обеда, когда он уснул в каюте, Иренэ долго смотрела на него, словно пытаясь разглядеть именно сейчас, пока лицо его было в покое, то новое, что неожиданно появилось в нем в последние дни. Она видела, что море, корабль, острова, все, к чему так стремятся люди, мало волнуют его. А ведь раньше он таким не был. Уж кто-кто, а Хуан Антонио умел получать удовольствие от жизни. Теперь он бродил по палубе корабля или, как сегодня, по острову, не обращая внимания на окружавшую его жизнь, не радуясь ей, не стремясь к новым впечатлениям… Он только думал и думал о чем-то своем, вернее, мечтал, Иренэ определяла это по странной улыбке появлявшейся иногда у него на губах… Хуан Антонио - мечтатель! Кто бы ей сказал об этом еще несколько дней назад! Вот бы она посмеялась! Но сейчас ей было не до смеха. Она заметила, что Хуан Антонио даже вроде бы стал мягче к окружающим, включая и ее - Иренэ, несмотря на их частые стычки. Только эта новая мягкость не радовала ее. Эта мягкость была производным той внутренней силы, которая появляется у человека, твердо знающего, что ему нужно. Иренэ подозревала, что сила эта не прибавляет ей очков в борьбе за Хуана Антонио, а значит и за свое собственное обеспеченное будущее. Но она была не из тех людей, что легко сдаются.
- Тебе не удастся отделаться от меня! - прошептала она глядя на спящего Хуана Антонио. - Я не допущу этого!
Даниэла и Джина по возвращении с Сан-Мартина сразу же отправились в сауну. Усталось сползала с них, как старая кожа со змеи.
- Господи, как хорошо… - блаженно прошептала Джина.
- Чудесно, - согласилась Даниэла.
- Окажись здесь сейчас Хуан Антонио, ты бы ему в любви объяснилась! Что? Не так? - Джина весело подмигнула подруге.
- Джина, почему так бывает? - закрывая глаза, спросила Даниэла.
- Что?
- Ну вот это… притяжение, что вдруг возникает между людьми?
- Это все флюиды… - Джина протянула руку и взяла чашку с настоем ароматных трав. - Хороший чаек… Даже при такой температуре… Послушай, как ты думаешь, Ханс говорил серьезно, когда предложил мне выйти за него?
- Не знаю. Может быть. Может, у них в Германии все так быстро…
- Это мне, наверное, кажется, что быстро… - вздохнула Джина. - Потому что Фелипе совершенно никуда не торопится…
- Я уверена, что он тебя любит, - успокоила одругу Даниэла.
- Любит… - недоверчиво протянула Джина. - Любит-любит, только замуж не зовет… Ну ничего… Вот увидишь, как его скрючит от ревности, когда я вернусь домой с моим немцем-красавцем под ручку…
Джина изобразила гримасу, которую, по ее мнению, должен был состроить Фелипе, и подруги дружно расхохотались.
Вечером в ресторане к ним подсел Ханс. Джина, как всегда в его присутствии, болтала без умолку, отчаянно жестикулируя для того, чтобы облегчить немцу понимание, и чуть было не сбросила со стола соусницу.
- Ничего, - заявила она, едва успев ухватить посудину, - тут столько всяких соусов, что одним больше, одним меньше - не важно. А вообще нас слишком вкусно кормят! Скоро я не влезу в свой купальник!
- Не страшно, вернемся в Мексику и сядем на диету, - улыбнулась Даниэла.
- А я не боюсь потолстеть, - заявил Ханс.
- Ну и правильно, Хансик! - воскликнула Джина. - Господи! Завтра нас ждут Сан-Джон и Сан-Томас, представляете?
- Только ты не должна скупать все подряд, как на Сан-Мартине, - предупредила Даниэла. - А то потом опять будешь жаловаться, когда получишь счета по кредитным карточкам.
- Зачем работать, если не тратить денег? Правда, Ханс?
- Конечно, Джина. На то и деньги, чтобы тратить… - подтвердил Ханс.
Даниэла повернула голову и встретилась взглядом с Хуаном Антонио. Он и Иренэ ужинали за столиком в соседнем ряду. В руках у Хуана Антонио был бокал с вином. Заметив, что Даниэла смотрит на него, он улыбнулся и чуть поднял бокал, приветствуя ее. Это движение не ускользнуло от взгляда Иренэ. Бросив нож и вилку, она что-то резкое сказала Хуану Антонио, затем поднялась и пошла по направлению к Даниэле. Даниэла отвернулась и сделала вид, что занята разговором с Джиной. Джина во все глаза смотрела за спину Даниэле, где должна была находиться Иренэ.
- Эй, на вышке, приготовиться! - шепнула Джина.
Иренэ подошла к их столу и остановилась возле Даниэлы.
- Можно сказать вам два слова? - вежливо поинтересовалась она.
- Да, конечно, - Даниэла повернула к ней лицо.
- Во-первых, вы, похоже, не поняли, что Хуан Антонио - мой жених, - сказала Иренэ. - А во-вторых…
Она размахнулась и сильно ударила Даниэлу по щеке. Она хотела ударить еще раз, но подскочивший Хуан Антонио схватил ее за руку.
- Как ты смеешь?! - прикрикнул он на Иренэ.
- А как она смеет?! - Иренэ была вне себя.
В еще большей ярости была Джина. Она вскочила на ноги и, казалось, была готова разорвать Иренэ. Ханс пытался удержать ее.
Хуан Антонио стал уводить Иренэ, но та сопротивлялась, как могла. Весь ресторан следил за этой живописной сценой.
- Идем отсюда! - Хуан Антонио резко встряхнул Иренэ, надеясь привести ее в чувство.
- Пусти меня! - Иренэ смотрела на него с ненавистью.
В это время Джина все-таки добралась до нее и вцепилась ей в волосы. Иренэ закричала от боли, но Джина не отпустила ее и, пригнув ее голову к полу, потащила по проходу. Иренэ пыталась вырваться, но безуспешно. Наконец у лестницы Джина отпустила ее. Иренэ плакала. Хуан Антонио подхватил ее и вывел на палубу.
- С вами все в порядке, Даниэла? - Ханс наклонился над Даниэлой, которая все это время сидела, закрыв лицо руками. - Выпейте вина.
Ханс подал Даниэле бокал с вином, и она отпила немного. Слезы текли по ее лицу.
- Ну все, все, хватит… Не плачь… - вернувшаяся Джина старалась успокоить подругу.
Даниэла встала из-за стола, но голова у нее закружилась, и Джине пришлось подхватить Даниэлу, чтобы та не упала. Так в обнимку, провожаемые Хансом, они вышли из ресторана.
Хуан Антонио вывел Иренэ на палубу.
- Я не позволю этой нахалке издеваться надо мной! И тебе тоже не позволю! - бушевала Иренэ.
Они остановились у борта.
- Как ты могла устроить эту дикую сцену у всех на глазах?! - Хуан Антонио отчитывал Иренэ, но в глубине души понимал, что спровоцировал этот скандал он сам, а значит он и есть главный виновник. Иренэ в конце концов всего лишь женщина, и можно было предположить, что в такой ситуации она не сможет совладать со своими нервами.
- Может, хотя бы теперь эта Даниэла постыдится с тобой кокетничать… - процедила Иренэ.
- Она не кокетничала. Просто мы поприветствовали друг друга.
- Пусть приветствует того типа, что крутится возле них! Или свою идиотку-подругу! А на тебя пусть даже взглянуть не смеет!
- Ты обязана извиниться перед Даниэлой, - сказал Хуан Антонио.
- Вот еще! - Иренэ отрицательно мотнула головой. - Да я скорее умру!
- Не знаю даже, как назвать то, что ты сделала. Если ты перед ней не извинишься, я за себя не отвечаю, - предупредил Хуан Антонио.
- Это я за себя не отвечаю! - крикнула ему в ответ Иренэ. - И не успокоюсь до тех пор, пока эта женщина не отвяжется от тебя!
- Иренэ, я тебя предупредил!
- Не угрожай мне! Я сейчас вне себя и могу…
Хуан Антонио круто повернулся и пошел прочь.
Иренэ какое-то мгновенье удивленно смотрела ему в спину. Потом опомнилась и окликнула его:
- Куда ты?! Куда ты идешь?!
- К черту на рога, - обернувшись, ответил Хуан Антонио. - Куда угодно, лишь бы подальше от тебя!
Даниэла и Джина сидели у себя в каюте. Даниэла плакала. Плакала не столько от боли или обиды, сколько от стыда. Господи, какая дикость! Что подумали о ней люди там, в ресторане? Что подумал Ханс? А по большему счету эта женщина, ударившая ее, права. С какой стати она, Даниэла, ведет себя так с чужим женихом?! Все… Решено… С этого момента, она больше не обменяется с ним ни единым словом! Незачем ей подвергать себя опасности быть замешанной в скандал из-за человека, который наверняка просто-напросто играет с нею.
- Почему мне так не везет?! - воскликнула Даниэла. - Мне хочется, чтобы уже поскорее закончился этот круиз, и мы вернулись в Мехико!
- Теперь тебе начнет везти, - заверила ее Джина. - Уж я об этом позабочусь… А что касается круиза, нельзя, чтобы эта истеричка испортила тебе настроение на все оставшиеся дни!
- Да, ты права, - Даниэла улыбнулась.
Несмотря на позднее время, спать им обеим не хотелось. В каюте было душно. За стеклом иллюминатора чернела непроглядная тропическая ночь. Настроение было такое, что хотелось хотя бы немножко музыки и света. Подруги решили пойти в бар. Праздничная атмосфера, царившая в баре, произвела на них именно то действие, на которое они расчитывали. Никто не смотрел на Даниэлу, не оборачивался, изучая ее с назойливым любопытством. Происшествие в ресторане, видимо, все-таки имело не слишком много свидетелей, или же эти свидетели не запомнили всех действующих лиц скандального представления. Даниэла успокоилась, а Джина даже развеселилась и в восторге стала вслух перебирать все, что купит завтра на Сан-Джонсе и Сан-Томасе.
- Тебе тоже стоит подумать о том, что ты купишь! - заявил Джина. - У тебя же есть деньги, Дани…
- Есть, но я хочу их использовать на более важные вещи, - сказала Даниэла. - Надо расширять дом моделей. Выходить на мировой рынок…
- Ты станешь знаменитой и страшно богатой! - мечтательно проговорила Джина. - А я смогу покупать себе лучшие духи и драгоценности, какие только увижу, и от кавалеров у меня не будет отбоя!
- Ты неисправима, Джина, - засмеялась Даниэла.
В бар вошел Хуан Антонио. Оглядевшись, он заметил Джину и Даниэлу и подошел к ним.
- Извини, мне нужно поговорить с тобой, - сказал он Даниэле, садясь за их с Джиной столик.
- Зачем? - Даниэла старалась не глядеть ему в глаза.
- Меня очень огорчило то, что произошло.
- Надеюсь, ты вправил мозги этой своей девице… - влезла Джина. - А то я ее в море сброшу на корм акулам…
- Я сама виновата, - перебила подругу Даниэла. - Твоя знакомая права, что рассердилась на меня.
- Здесь единственный виноватый - это я, - горько усмехнулся Хуан Антонио. - И виноват я в том, то люблю тебя…